Нравственные уроки профессора тюкавкина Текст научной статьи по специальности «История и археология»

г

ч,

СУДЬБЫ

)

а. киселев, профессор, Нравственные уроки

первый заместитель _

министра образования РФ Профессора ТЮКаВКИНа

«Среди формальной строгости европейского быта не хватало нам привычной простоты и доброты, удивительной мягкости и легкости человеческих отношений, которые возможны только в России», - писал в эмиграции выдающийся русский мыслитель Георгий Петрович Федотов. Это наблюдение мне вспоминается, когда я вижу перед собой образ профессора Московского педагогического государственного университета Виктора Григорьевича Тю-кавкина с его душевной добротой, простотой и человечностью, органично сочетавшимися с высокой культурой и образованностью -теми чертами подлинно русского склада характера, которые он нес в себе. Встречи с ним были наполнены неповторимой искренностью и теплотой отношений. Он обладал талантом общения с людьми, причем вне зависимости от их возраста, образования и положения в обществе. Шло это, на мой взгляд, от внутреннего христианского восприятия человека как «образа и подобия Божьего», в основе которого -

глубокое уважение к Человеку, к его трудам и заботам, нуждам и надеждам, к самой его личности.

Он был родом из забайкальского села и впитал исконно крестьянское об-щежительство, основанное на товарищеской поддержке людей, строящих жизнь в суровом крае, не добывающих, а отвоевывающих хлеб насущный у природы. В мире ничто не дается легко и просто, все достается трудом - этой истине учила крестьянская повседневность. Ее уроки Виктор Григорьевич усвоил на последующие годы. Он был великим тружеником...

Забайкалье восхищало его своей первозданной красотой, которая воспринималась им как «родная, домашняя», российская. «Мой дом, мой край, моя Россия» - это чувство, жившее в душе Виктора Григорьевича, наполняло высоким смыслом его жизнь, несмотря на то, что Отечество порой жестоко обходилось с сыном репрессированного. О пережитом мог рассказать только сам Виктор Григорьевич, но, как человек сильный, он предпочи-

тал делиться не болью, а радостью, живя по принципу преподобного Серафима Саровского - «человек человеку - в радость!». И этот светлый взгляд на мир нашел отражение в непростой, но замечательной судьбе забайкальского паренька, приехавшего в валенках и кургузом полушубке учиться в Иркутск и выросшего в крупного ученого и педагога, чей талант и чей вклад в российское образование и науку нашли достойное признание.

Годы занятий отечественной историей сформировали своеобразный оптимизм Виктора Григорьевича, убежденного, что как бы ни были глубоки разломы и разрушительны революционные срывы, они не в силах оборвать историческую преемственность. Исконное, глубинное, выстраданное будет жить и проявит себя неожиданно, но всегда своевременно. В борьбе традиции и революции будущее за традицией. Однако и революция не уходит без следа, рожденное ею жизненное бытие переплавляется в новую традицию, органически связанную с предшествующим историческим опытом. Поэтому каждое новое поколение должно приходить в мир не для того, чтобы утверждаться через опрокидывание сложившихся традиций, а затем, чтобы вписаться в них и приумножать деяния тех, кто жил и творил прежде. Такая позиция позволит обрести под ногами прочный фундамент, осенит жизнь высоким нравственным светом, придаст личности цельность и устойчивость в нашем весьма неустойчивом мире. Примером может служить сам Виктор Григорьевич - необыкновенно цельная натура, от которой буквально веяло спокойной мудростью, силой, целеустремленностью и обаянием человека, выросшего не на асфальте, а на земле - значит, с корнями... Такого можно согнуть, но не сломать. Он выпрямится и другим поможет крепко встать на ноги, что в ко-

нечном счете Виктор Григорьевич и делал всю свою жизнь. Он многим помог и профессионально, и по-человечески обрести себя.

Лекции и спецкурсы профессора В.Г. Тюкавкина собирали полные аудитории. Посещали их и аспиранты, и преподаватели. «История тем интереснее, чем она подробнее», - говорил Виктор Григорьевич. Из его лекций узнавали редкие, а порой и уникальные факты, которые многое объясняли, помогали глубже разобраться в исторических событиях. Причем и «традиционный» фактический материал в интерпретации Виктора Григорьевича звучал свежо и самобытно. Его неторопливая, стройная, ясная и образная речь побуждала слушателей к размышлениям вместе с лектором над фактами, их анализом и обобщениями, сопоставлениями различных точек зрения. Простота и ясность - отличительные черты лекций и публикаций профессора В.Г.Тю-кавкина, что, на мой взгляд, относится к числу достижений ученого и педагога. За наукообразием,нарочитой «мудреностью» часто прячется скудоумие. Просто и доступно, четко и ясно излагают даже предельно сложный материал те, кто глубоко его проработал и осмыслил. Подобное научное и педагогическое мастерство дается талантом и трудом, эрудицией и высоким интеллектом - качествами, которые в достатке имел Виктор Григорьевич. Он чувствовал богатство и ритм русского языка, блестяще им владел и отличался высокой культурой устной и письменной речи.

На его занятиях не было места скуке, серости и ординарности. Для студентов дорого было само общение с профессором, столь увлеченным наукой, с такими обширными знаниями и талантом педагога. Студенты к нему тянулись: обступали с вопросами, советовались, и не только по учебе, но и

по сугубо личным проблемам. Он проявлял участие ко всем, кто к нему обращался, и оказывал возможную поддержку. В.Г. Тюкавкин располагал к себе искренностью, не формальной, а идущей от души и сердца заинтересованностью в успехах начинающих историков и педагогов. Он не делил студентов на способных и неспособных, «перспективных» и «неперспективных». Курсовые и дипломные работы под его руководством писали отличники и троечники, усидчивые и непоседливые, дисциплинированные и озорные. Из жизненного и педагогического опыта Виктор Григорьевич знал, что в молодости люди по-разному заявляют о себе. Одни уже на студенческой скамье проявляют дарование, другие - долго «зреют», прежде чем их способности для всех станут очевидны. Яркие - со временем тускнеют, а, казалось бы, серые, напротив, с годами заиграют удивительными красками подлинной неординарности. Поэтому он предпочитал работать не с «избранными», как это нередко делают маститые профессора, а со всеми, кто тянулся к нему и имел интерес к научному поиску. На экзаменах знания студентов оценивал не по тому, что они не знают, а по тому, что они знают и усвоили. В основе лежало стремление поощрить, а не наказать. Виктор Григорьевич был убежден, что если придется ошибиться, то лучше ставя «отлично», чем «неуд». Занизив оценку, можно погасить мотивацию студента в учебе, а еще хуже - поселить неверие в собственные силы. При этом он был строг, ибо уважал свой труд и труд студентов. Тем, кто был посильнее, предлагал самим определиться в теме курсовой или дипломной работы. Другим сам формулировал темы. Однако неизменно учитывал интересы и возможности студента в работе над той или иной проблемой.

Виктор Григорьевич непременно

участвовал во всех студенческих мероприятиях - от официальных собраний до вечеров художественной самодеятельности и новогодних балов. Он был популярной фигурой в студенческих капустниках, и зал взрывался аплодисментами, когда в его адрес звучали шутки, пародии, стихи и песни.

Профессор В.Г. Тюкавкин около 30 лет возглавлял кафедру отечественной истории в МПГУ. До 1982 года, когда в самостоятельную выделилась кафедра истории СССР, в ее состав входили специалисты по разным историческим периодам - от феодального до современного. Руководить таким коллективом было весьма непросто - слишком рознились научные интересы членов кафедры, их исторические «кредо» и пристрастия. Здесь были свои славянофилы и западники, норманисты и анти-норманисты, апологеты Петра I и те, кто критически относился к его реформам, государственники и народники и пр. Порой на исторический процесс высказывались противоположные точки зрения, а отсюда было недалеко и до личных антипатий. Тем не менее Виктор Григорьевич сумел сохранить переданную ему в 1974 г. профессором Д.С. Бабуриным кафедру как единый и дружный научно-педагогический коллектив. Стержневым стало изучение истории социально-экономического развития России. Однако и для тех, кто занимался политической историей, были созданы благоприятные условия для научных исследований. Под руководством Виктора Григорьевича оживилась научная жизнь кафедры. В обсуждении докладов, диссертаций, статей участвовали ученые разных специальностей и направлений. Нередко свежий взгляд «феодала» на ту или иную проблему современного периода вносил соответствующие коррективы в ее решение, выявлял достаточно любопытные нюансы в определении научных

подходов. Полемика всегда полезна, а когда она ведется в кругу не только тех, кто варится в соку «своей» исторической тематики, полезна вдвойне, так как помогает формированию цельного восприятия исторического процесса, не дает замкнуться в рамках узкой специализации, что крайне важно для преподавателей высшей школы. Лучший воспитатель - научно-педагогическая среда с ее носителями эрудиции, культуры, академической подготовки, с трепетным отношением к науке и образованию. На кафедре Виктора Григорьевича «среда» была весьма взыскательна, что благотворно сказывалось на научном росте каждого члена кафедры, а также на учебно-воспитательном процессе в целом. Преподаватели к докладам на заседании кафедры готовились весьма основательно и выступали с полной научной добросовестностью и выверенностью позиций. Как правило, своим докладом тот или иной преподаватель подводил итоги работы по крупным проблемам отечественной истории. Разумеется, на заседаниях кафедры обсуждались и вопросы методического плана, темы курсовых и дипломных работ, итоги педагогической практики студентов, сессий и многое другое, составлявшее повседневную работу коллектива. Однако чувства обыденности не было. Каждое заседание кафедры несло нечто новое и интересное. Это была хорошая школа научного общения, академизма, педагогического труда, особенно для аспирантов и молодых преподавателей. Не имеет право быть тусклым тот, кто несет свет знаний. Иначе как озарит он своих учеников? Как увлечет радостью научного поиска и педагогического труда?

Профессор В.Г. Тюкавкин был взыскателен к собственному научному творчеству. Не гнался за количеством публикаций, не выходил с сырым материа-

лом или написанным на «потребу дня». В алфавитном каталоге Исторической библиотеки на фамилию «Тюкавкин В.Г.» стоят 16 карточек. Почетный ряд книг, коллективных монографий, статей, выступлений, а в них - видение исторического процесса, судьбы русского крестьянства - оригинальная, самобытная концепция. Своеобразным научным завещанием Виктора Григорьевича стала монография «Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа», изданная в 2001 году в Москве в серии «Памятники исторической мысли». Свой последний фундаментальный труд В.Г. Тюкавкин посвятил «великорусскому крестьянству» по достаточно весомой причине, ибо оно вынесло на своих плечах «основную нагрузку создания единого экономического и культурного пространства на территории огромной страны». Исторический подвиг русского народа - а крестьянство, по данным переписки 1897 г., составляло 76% населения России - всю жизнь побуждал В.Г. Тюкавкина заниматься изучением аграрных проблем. Вначале применительно к Сибири, затем - во всероссийском измерении.

В книге В.Г. Тюкавкина центральное место занимает исследование образа жизни крестьянского мира. Автор полагал, что воплощением крестьянского единства была не община, а деревня как самобытный социум. В силу этого главной задачей властей П.А. Столыпин считал не «разгром общины как таковой, а создание крепких крестьянских хозяйств». Столыпинская реформа, как показал В.Г. Тюкавкин, носила не разрушительный, а созидательный характер. Центральным звеном преобразований была не ликвидация общины, но новое землеустройство без чересполосицы, мелкополосицы, дальноземья -основных недостатков общинного землевладения, негативно влиявших на хо-

зяйственную жизнь крестьян. Власть затевала аграрные преобразования для преодоления архаичного землеустройства и, как следствие, низкой эффективности крестьянских хозяйств.

Оценка реформы зависит от анализа ее целей. Значение деятельности П.А. Столыпина Виктор Григорьевич видел в том, что он первым из реформаторов поставил вопрос о прямой зависимости могущества российского государства от благополучия ее основного населения, которое тогда составляло общинное великорусское крестьянство. Улучшение его экономического положения П.А.Столыпин считал безотлагательной государственной задачей, которая имела социально-экономический, а не политический характер, вопреки тому, что нередко утверждается в советской и современной историографии.

В.Г. Тюкавкин убедительно показал, что в реформе П.А. Столыпина упоря-дочненность землеустройства была не менее важным делом, чем обеспечение выхода крестьян из общины. Он раскрыл рубежное значение закона от 29 мая 1911 г. о землеустройстве. Теперь крестьянину не требовалось предварительно проходить процедуру получения разрешения на выход из общины, не нужно было «укреплять» землю, т.к. документы о землеустройстве его двора давали право на личное, частное владение земельным участком. Для крестьян именно частное землеустройство оказалось наиболее удобной формой, которая реально улучшала условия их хозяйственной деятельности. Поэтому не случайно число заявлений-ходатайств о землеустройстве (6174,5 тыс., что составило 67% общинных хозяйств) почти вдвое превышало число поданных прошений о выходе из общины (3373,6 тыс.).

Причем В.Г. Тюкавкин сформулировал важнейший тезис о том, что земле-

устройство началось раньше, чем выход из общин. Впервые эти предложения высказал в начале 1905 г. А.В. Криво-шеин, бывший в ту пору товарищем министра земледелия. Они были оформлены указом от 4 марта 1906 г., т.е. еще до прихода П.А. Столыпина в правительство. Петр Аркадьевич с присущей ему энергией продолжил начатое А.В. Кривошеиным дело, выдвинув землеустройство в число приоритетов аграрной политики. В этом контексте закономерным было приглашение в 1908 году А.В. Кривошеина на должность главноуправляющего землеустройством и земледелием и отставка безынициативного князя Васильчикова. Расширение землеустроительных преобразований было одной из причин выходов крестьян из общины в 1910-1914 гг. Тем самым В.Г. Тюкавкин убедительно показал, что снижение числа вышедших из общины крестьян нельзя рассматривать как свидетельство краха столыпинской аграрной реформы, как это делалось в традиционной советской историографии. За 1907-1915 гг. землеустроители провели работу на земельных площадях в 20,3 млн. десятин - территории, равной Великобритании. Эти наблюдения и выводы В.Г. Тюкавкина вносят серьезные коррективы в общую оценку масштабов столыпинской реформы в деревне.

В.Г. Тюкавкин провел читателя сквозь запутанный лабиринт научных споров отечественных историков-аграрников прошлого и настоящего (С.М. Дубровского, А.М. Анфимова, И.Д. Ковальченко, В.С. Дякина, П.Н. Зырянова, А.П. Корягина, Б.Н. Миронова, М.С. Симоновой и др.). «Язык - не только средство общения, но и тончайший инструмент самовыражения личности», - считают лингвисты. Но он может и помешать взаимопониманию, обостряя глубинные идеологические разногласия, вызывая глубокие интеллек-

туальные переживания, связанные с научной дискуссией. Оценочно-стилистический компонент исследования всегда был в работах и выступлениях В.Г. Тюкавкина хрестоматийно корректным. За спором постоянных оппонентов - А.М. Анфимова, с одной стороны, и И.Д. Ковальченко и В.Г. Тюкав-кина - с другой, - историки не только пристально следили, но и находили себе место в позициях той или иной научной школы. Аргументы оппонентов по важнейшим дискуссионным вопросам так или иначе формировали методологию научного анализа. Тем самым Виктор Григорьевич своей неординарной и самобытной концепцией аграрных отношений и политики государства в этой области конца XIX -начала XX веков оказал заметное влияние на состояние и развитие исторической науки.

В последней монографии Виктор Григорьевич писал, что работы не только советских ученых, но и дореволюционных авторов были «слишком политизированы и идеологизированы, от чего мы стали избавляться только в последнее время». В.Г. Тюкавкин принадлежит к числу историков, которые считают историческую науку самодостаточной, в чем, собственно, и полагают ее главную ценность, несовместимую с политизацией, идеологизацией и общественной борьбой. Однако застарелая болезнь с трудом поддается лечению, и история нередко по-прежнему выступает разменной картой в политических и идеологических «играх».

В историографии продолжает бытовать точка зрения, у которой немало сторонников: мол, столыпинская реформа была вызвана первой русской революцией, а сам реформатор преследовал одну цель - насильственное разрушение крестьянской общины, что в конечном итоге не удалось и свидетельствовало о поражении реформаторов.

Для В.Г. Тюкавкина подобная позиция была неприемлема.

Концептуальный стержень всей системы представлений Виктора Григорьевича о столыпинской земельной реформе - идея землеустройства, что, собственно, и составляло ее смысл для крестьянства, да и определило положительное отношение ученого к земельной реформе. Итоговый, концептуальный вывод В.Г.Тюкавкина о том, что начатые аграрные преобразования не провалились, а были прерваны мировой войной, имеет право на существование и на дальнейшее развитие в трудах ученых-аграрников. Общая положительная оценка крестьянской реформы и ее нереализованного потенциала не мешала Виктору Григорьевичу анализировать и неудачи реформаторов, без которых не обходится любое большое дело. Главным недостатком столыпинской реформы, по его мнению, было то, что она мало влияла на увеличение наделов в земледельческом центре России. Крестьянство страдало от малоземелья. Основная прибавка земельного фонда происходила на окраинах за счет казенных, удельных, кабинетских земель. Все это не отвечало потребностям массы бедняков в центре страны и не снимало социального напряжения.

С выводами, оценками и наблюдениями Виктора Григорьевича трудно не согласиться, ибо они основаны на многолетних исследованиях широкого и весьма разнообразного круга источников, а главное - являются плодом раздумий одаренного талантом историка, который умножил свои природные дарования неустанным трудом и во многом достиг профессионального совершенства. Виктор Григорьевич сказал свое слово в науке и в образовании. Думаю, оно будет воплощаться в делах тех, кто продолжит традиции высокого служения науке, примером которого останется Виктор Григорьевич Тюкавкин.