CC BY
20
и толпы р;*здавались выкрики: "Забрали всех коров и нас берете на войну. Мы пойдем воевать с оружием, но повернем его в обратную сторону, Советская власть не жизнь, а могила" оп. 11, д. 116, л. 161 |. Беспорядки в селе были ликвидированы, арестована 25 человек.
Подобные же выступлени были и в с. Мельтесьево Теньгушевского района, в с. Кендя Ичалковского района и других селах Мордовии |6, оп. 11, д. 116, л. 188 — 189|. В мае в с. Лесное
л
Цибаево собралась толпа в 500 человек, предъявившая требования разогнать колхозы, сеять единоличным порядком и разобрать семена (7, оп. 1, д. 6, л. 61 ].
Большее количество массовых кре-стьянских выступлений в Мордовии, чем в других регионах Средне-Волжского края, в постановлении крайкому
ВКП(б) от 19 апреля 1930 г. "О ре-
проведении
зультатах обследования состояния Мордовской области" объяснялось широким применением мер "административного принуждения и нажима при
массовой коллективизации", значительным количеством "перегибов и неправильностей, допущенных при проведении раскулачивания..." |3|. Однако и в последующие годы положение не изменилось.
Таким образом, в течение нескольких лет советское руководство находилось в состоянии "необъявленной вой-
ны со своим крестьянством и взяло верх в этой "войне". Причины поражения крестьянских выступлений периода сплошной коллективизации те же, что и крестьянских восстаний прошлых столетий: разобщенность, стихийность, вера в доброго правителя, отсутствие поддержки со стороны дру* гих слоев общества.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Агеев М. В. Победа колхозного строя в Мордовской АССР: Саранск: Морд. кн. изД-во, 1960. 415 с.
2. Документ свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации, 1927 — 1932 гг. / Под ред. В. П. Данилова, П. А. Ивницкого. М.: Политиздат, 1989. 526 с.
3. О результатах обследования состояния
____ ^
Мордовской области: Постановление Средне-Волжского крайкома ВКП(б) от 19 апреля 1930 г. // Бюл. ,Ср--Волж. краевого комитета ВКП(б). Самара. 1930. № 5. С. 13 — 15.
4. ЦГА РМ, ф. Р — 108.
5. ЦГА РМ, ф. Р — 149.
6. ЦГА РМ, ф. Р — 238.
7. ЦГА РМ, ф. Р — 437.
Л
Культурология
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА СОВЕТСКУЮ ХУДОЖЕСТВЕННУЮ КУЛЬТУРУ
I
В. Б. МАХАЕВ, кандидат технических наук
Советская культура из актуальной символической системы, всеобъемлющей среды кс^ллективного существова-, ния быстро превращается в предмет рефлексии. Данный краткий обзор посвящен новейшим отечественным и зарубежным исследованиям по советской культуре.
Сегодняшнее состояние истории советской культуры можно охарактеризовать как тотальный кризис. Смятение умов вызвано тем, что мы ед»а вышли из традиционного контекста и испытываем аберрацию близости, у нас нет привычной единой точки зрения,
единственного "верного" метода. След-
ствием деградации официальной гуманитарной науки являются методологический кризис и ощущение ущербной провинциальности, когда трудно подвергнуть анализу массу новой информации, переварить ворох заимствованных идей. Существует ли интеллектуальный инструментарий для спокойного осмысления советской культуры поверх старых и новых идеологических рамок?
Принято ссылаться на авторитет представителей русского религиозно-культурного ренессанса начала XX в. Однако русский идеализм оставил нам лишь схематичное описание возникно-вения нового культурного феномена и гиперболизированный образ Грядущего Хама. Всего этого явно недостаточно для понимания явления. С другой стороны, следует ли отбрЬсить все порожденное официальным советским искусствознанием, как будто уже дискредитированным? Разумеется, нет. В эти годы шли первоначальное накопление материала и его искусствоведческий разбор. Идеологизированная же версия советской культуры, в которой она противопоставлялась мировому контексту как сверхценный объект, стала "артефактом" особой темой исследования.
12 -^чце 80-х годов были, сделаны аопытки решить назревшие проблемы девальвированными к ^г»му времени методами обществоведения: в книге А. М. Яковлевой о советской массовой культуре, диссертации И. В. Шапко о тоталитарной культуре и др. Требовались иные подходы, в том числе методы современной западной науки, которая изучает сходные процессы с конца 30-х годов. Очевидно, что специфику локального явления, каким сейчас представляется советская культура, можно понять, зная закономерности существования общемирового контекста. Официальная советская культура может быть описана в терминах основной парадигмы современности — массовой культуры. Это культура, построенная на стереотипах массового сознания и управляемая властной и художественной элитой. Порождение смыслов культуры, ее образов, структуры языка
коммуникации происходит вне сферы художественного творчества: они инспирируются идеологией.
Суть идеологизированной культуры была раскрыта известными представителями западней интеллигенции, которые посещали Страну Советов в 30-е годы: заниженные этические и эстетические нормы; контроль духовной сферы бюрократическим аппаратом; превращение искусства в род пропагандистской работы партии, в инструмент, с помощью которого творился социальный киф; культ коллективизма. Сейчас представляется чрезвычайно важным изменение отношения к тому, что ранее у нас именовалось псевдокультурой: оказалось, что советская" культура есть специфический вариант глобального явления, которому принадлежит и будущее. Думается, нормой здесь может быть отношение к советскому искусству 20 — 40-х годов, продемонстрированное западными устроителями недавних выставок "Великая утопия" "Агитация за счастье", "Тирания прекрасного", произведений ,А. Родченко и Н. Га^о. Советская культура предстает памятником с детально реконструированным контекстом,
скрупулезно собранной фактологией.
Тематика новых работ по советской культуре широка. Советская культура вписывается в мировой эстетический и идеологический контекст (Б. Гройс), .рассматривается как этап эволюции отечественной культуры (А. С. Ахие-,зер, В. 3. Паперный). Традиционный интерес к персоналиям {например, к Эйзенштейну, Пырьеву, Жолтовскому, Дунаевскому) дополняется вниманием к репрезентативным явлениям — архитектуре московского метро, журналу "Огонек", книге "Канал им. Сталина" Локальным явлениям подыскиваются аналогии: появились работы об архитектурном мону^ментализме 30-х годов в СССР, Европе, США; об искусстве пропаганды в СССР, фашистской Германии и мабистском Китде. Многообразна и проблематика исследований. Пишется истинная история создания хрестоматийных произведений, таких, как '¿Тихий Дон" "Рабочий и колхоз-
ница'Ч кинолениниана. Исследуются взаимоотношения ху дожни ка и советской власти: ангажироватягсдеяъ, лояльность, конформизм, конфронтация (А. Белинков). Одной из важных проблем является язык культурной коммуникации, популистской художественной культуры (Н. Козлова, А. Рап-папорт). Актуальный предмет исследования — советский социальный ритуал: символическое поведение человека с идеологизированным сознанием (Р. Ас-карелли), среда столичного города как пространство социального ритуала (Г. Каганов, М. Алленов, К. Кларк). Не менее важным представляется выяснение взаимосвязи советской культуры и национальной идеи (Е. До-бренко, Б. Цейтлин).
Рассмотрим некоторые отличающиеся радикализмом работы, решительно расходящиеся с официальными установками 70-х — начала 80-х годов. Эти исследования - оригинальны по охвату материала, постановке и решению проблем, парадоксальным сопоставлениям, что, разумеется, не делает их исчерпывающими, закрывающими тему.
В объемном историософском исследовании А. С. Ахиезера [1] советская культура и коммунистическая идеология рассматриваются в цивилизацион-ном плане — как этап эволюции промежуточной культуры. Центральная идея работы — задержка России на ж стадии промежуточной цивилизации. Автор подробно анализирует связь дореволюционного и советского периодов и формы модернизации 20 — 30-х годов.
/
Идеологический заказ и партиййый контроль за художественной деятельностью в 20 — 30-е годы рассмотрен в книге И. Голомштока [2]. В исто-рико-сопоставительной работа показаны специфические механизмы развития тоталитарной культуры: искусство является орудием идеологии, объявляется партийная монополия на художественную жизнь, устанавливается контроль за искусством. Наиболее отвечала идеологическим устремлениям Советского государства консервативная тенденция в искусстве, ставшая офи-
циальной и общеобязательной. Национальные истоки советской кулътурь вульгаризации демократического реализма XIX в. Искусство соцреализма
сравнивается с официальным искусством фашистском Германии, Италии и коммунистического Китая.
Серия статей А. Иконникова [4 ] посвящена советской архитектуре как утопическому эксперименту. Связывается идея тотального проектирования, жизнестроения 20-х годов с последующей политической практикой; подчеркивается первичность социального утопизма. Деградацию современной предметно-пространственной среды автор объясняет тем, что на протяжении нескольких десятилетий ставились заведомо недостижимые цели, а целепола-гание в градостроительной сфере былс самодостаточным.
Вышедшая в США книга [8] значительно дополняет западную литературу о советской культуре 20-х годов проводится параллель между социальным экспериментаторством и художественным авангардом.
Семиотический метод показывает, что любая массовая культура, в то* числе официальная советская, основана на парадигматическом способе передачи информации, на узнавании потребителем клише и прототипов, чтс является существенной чертой мифологического сознания. При этом важш не только мифогенность Эпохи, но \ санкционированное^ мифотворчества политическим режимом. При отступлении от принципа историзма в некоторых , подобных работах советская культура описывается категориями архаической культуры, а сознание советского человека — как сознание магическое. Мифология — символическое описание сущностных законов социум* и природы, при этом миф XX в. не должен отождествляться со всей культурой, идеологически расчлененной Описывая советскую мифологию, еле дует говорить о квазимифологии, в ко торой под социальным мифом подра зумеваются идеологически "правильные" нормативные образцы, подлежа щие онтологизации. В семиотичет*
русле лежит книга В. 3. Паперного [5]. На основе колоссального фактического материала, автор выявляет структурные особенности советского мифологического комплекса 30 — 50-х годов. Используя принцип бинарных оппозиций для интерпретации всей русской культуры, он выделяет советский период — интересный эпизод ее эволюции. Особенностью искусства соцреализма автор полагает вербаль-ность художественного языка. Двоичные оппозиции придают некоторый схематизм блестящему гротесковому портрету эпохи.
В книге М. Тупицвдой [10] исследуется искусство социалистического реализма. Его истоком, по мнению автора, является национальное крыло русского авангарда 10 20-х годов. Соцреализм противостоял западному модернизму, и главным признаком оппозиции был конфликт модернизма с прошлым. Иллюзионизм соцреализма служил для фальсификации действительности и являлся способом художественного мифотворчества. Социальный миф строился как произведение искусства. Заратустровская направленность соцреализма в конечном счете заключалась в том, что единственным автором произведения стало государство, осуществлявшее заказ и дискурс подмены реальности искусством. В книге Б. Гройса [3] концепция предыдущего автора доводится до логического завершения. Советский Союз — особое грандиозное произведение сверхискусства, созданное сверххудожником — Сталиным, как это видится советскому человеку с магическим сознанием. Йдеи художественного авангарда 10 — 20-х годов совпали с художественной программой соцреализма 30 — 50-х и с установками политических вождей. Разрушение старого мира и построение нового было единен политико-художественной задачей?. Мир стал пассивным объектом, который не отражался искусством, а конструировался в формах, имитировавших реальность., '
В серии статей Г. Н. Яковлевой [7 ] описываются советская культура, ар-
хитектура 30 — 50-х годов как явления мифопоэтические. Автор изображает эпический ландшафт советской страны с помощью мифологем сада, веды, пространственной шири. Мифологические универсалии становятся унифицированными схемами, которые используются в качестве шаблонов для проектирования городской среды и всего пространства страны.
В сборнике 19 ] (в статьях И. Го-ломштока, В. Паперного, А. Фо»гта, Д. Барбера, Р. Сартори й др») представлен широкий взгляд нй советскую культуру 30 — 5в-х годок рассмотрена эстетика политических праздников, сопоставляются советская и немецкая культура 30-х годов, описаны мону-ментализм архитектуры и изобразительного искусства, особенности художественного языка.
А. Эткинд предпринял попытку описать значение психоанализа в духовной жизни 10 — 30-х годов [6 ]. Этот инструмент освобождения человека от власти подсознательно столкнулся с те*-орией и практикой тотальной переделки человека и культуры. Диктатура пролетариата породила социальное "сверх-Я", обладавшее колоссальным идеологическим потенциалом. Многочисленные публикации Б. Парамонова в радиоцикле "Русские вопросы" показывают советскую культуру и менталитет как традиционное отечественное проявление коллективного невроза, "художественности" сознания. *
В многочисленных статьях о кино, изобразительном искусстве, литературе социалистического реализма описываются советский миф, в котором встретились рефлексы ницшеанства и революционная идеология; мифологические персонажи советского эпоса (образы вождя и "простого советского человека"); функции цензуры; новый язык советской бюрократии и т. д.
Советская культура традиционно 'рассматривалась целостной системой. Между тем сейчас, когда советский этап эволюции отечественной культуры закончился, она стала интересна исследователю смешением разнообразных элементов — как традиционных,
так и современных. Этот конгломерат скрепляла в подобие целостности официальная массовая идеология. Власть, социум, искусство, язык коммуникации должны изучаться совместно и ис-торико-типологически. Укоренились и два подхода к массовой культуре: она рассматривается либо как продукт мифологического массового сознания, либо как манипулятивная практика власти. Очевидно, оба подхода должны быть синтезированы в форме сложной
структуры социального мифа. Наконец, с советской мифологией должна быть увязана проблема массового и элитарного в советской культуре.
Таким образом, в проанализированных работах советская«художественная культура рассматривается как этап эволюции отечественной культуры и как культурный феномен, XX в. Нетривиальные подходы включают и сами исследования в современный научный контекст.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Ахиезер А. С. Россия: критика исторического ойыта: В 3 т. / Филос. о-во СССР. М., 1991. Т. 2. 378 с.
2. Голомшток И. Тоталитарное искусство. М.: Галарт, 1994. 295 с.
3. Гройс Б. Утопия и обмен: Стиль Сталина. М.: Знак, 1993. 374 с.
4. Иконников А. В. Архитектура и утопии XX века // Архитектура и культура: В 2 ч. / ВНИИТАГ. M., 1990. 4. 1. С. X — 14.
5. Паперный В. Культура "два" // Ann Arbor: Ardis Publishers, 1985. 330 с.
6. Эткинд А. Эрос невозможного: История психоанализа в России. СПб.: Медуза, 1993. 464 с.
7. Яковлева Г. Н. Мифология преображения ландшафта страны в советской культуре 1930-х— начала 1950-х годов // Советское искусствознание. Вып. 27. М., 1991. С. 200 — 215.
8. Bolshevik culture. Experiment a ordre in the Russ Revolution. Bloomington: Univ Press, 1985. 304 p.
9. The Culture of Stalin Period. L.: Macmillan,
1990.214 р. ..
10. Tupitsyn M. Margins of Soviet Art: Socialist Realism till Now. N. Y.i Polity Press. 1989. 282 p.
% « Литературоведение
"ST
......
СКВОЗНЫЕ ОБРАЗЫ В ПОЭЗИИ Н П. ОГАРЕВА
Н. Б. ИППОЛИ ГОВА, кандидат филологических на^к
Индивидуальный стиль поэта определяется его мировосприятием, нравственными и эстетическими идеалами, философскими принципами, а также способностью видеть; "угадывать" глубокие ассоциативные связи между явлениями, предметами. Все это находит выражение в отборе и комбинировании языковых средств, в формировании образной системы. Ее основу составляют сквозные образы, представляющие собой многократно повторяющиеся (в различном контекстуальном окружении) определенные непрямые значения слов, становящиеся устойчиво-символическими в творчестве данного поэта, Сопровож-4
дающиеся постоянными атрибутами, которые в конце концов сами ло себе вызывают те же ассоциации, что и сквозной образ.
Символический смысл сквозного образа должен быть очень сильным, с тем чтобы слово, употребляясь и в прямом значении, вызывало в сознании
% »
читателя представление, заложенное в сквозном образе. Такое слово воспринимается не как непосредственная номинация, а как глубинное, не данное в очевидности, но обязательно предполагаемое обозначение некой поэтической "идеи".
Поэзия Н. П. Огарева — философ- ; ски-лирические размышления о жизни,
