CC BY
20
© 2006 г. А.В. Иванов
НОВЫЙ КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ КООПЕРАЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Важным фактором в формировании историографической концепции 90-х гг. ХХ - начала ХХ1 в. явился поворот историков к изучению основных проблем развития кооперации в России до 1917 г., ибо только это дает возможность осмыслить ее сущность как общественно-экономического явления, критически оценить советский «эксперимент» и приблизиться к формированию объективной научной концепции этого феномена мировой истории полутора с лишним веков.
В процессе изучения преодолевалось убеждение, что дореволюционная кооперация послужила лишь строительным материалом для создания якобы настоящей - социалистической. Такого мнения придерживались авторы, включавшие сюжеты о дореволюционной кооперации в общие работы по ее истории, а также авторы специальных трудов, посвященных дооктябрьскому периоду [1].
Исследователями 90-х гг. были сняты с кооперации такие ярлыки, как «буржуазная», «кулацко-ростовщи-ческая», «контрреволюционная» и т.п. Они постепенно осознавали, что в современных условиях наиболее пригоден опыт дореволюционной кооперации, которая, хотя также испытывала определенное давление властей и крупного капитала, в основе своей накапливала многообразный и поучительный опыт обслуживания населения.
Особо важное значение приобретает изучение классических теорий прошлого. Необходимо ввести в научный оборот и использовать в практике кооперативного движения (что уже давно делается во многих странах мира) ценные научные идеи и положения, обоснованные теоретиками принципы функционирования кооперативов и организационного строения кооперативной системы. Вместе с тем нельзя механически подходить к теориям и идеям, сформулированным 80 - 100 лет тому назад. Необходимо иметь в виду, что многие теоретики и в России, и за рубежом испытали на себе влияние социалистических идей.
В последние годы начато изучение с научных позиций классических теорий прошлого и вклада отечественных исследователей в разработку этих теорий, хотя сделано пока еще очень мало. Работа стала развертываться только в конце 80-х гг. XX в. в связи с реабилитацией многих ранее репрессированных авторов, совпавшей к тому же еще со 100-летием со дня рождения А.В. Чаянова. В течение 1988 - 1990 гг. ему было посвящено значительное число публикаций, большинство из которых носило юбилейный характер [2].
Труды реабилитированных мыслителей были переданы из «спецхранов» в общие книгохранилища и стали доступны широкому кругу читателей, а некоторые, в частности работы А.В. Чаянова, М.И. Туган-Барановского, Н.Д. Кондратьева, были даже переизданы.
К сожалению, открывшиеся возможности до сих пор почти не использованы. Исследования в основном сосредоточились на личности А.В. Чаянова, и то они оказались ограничены концом 80 - началом 90-х гг., когда принципиально новые подходы к изучению теоретических проблем кооперации стали только складываться. Несколько публикаций, в основном на рубеже 80 - 90-х гг., появилось о М.И. Туган-Барановском [3]. Что касается других представителей огромной плеяды отечественных мыслителей в области кооперации, то дело ограничилось краткими биографическими справками о некоторых из них, опубликованными в серии «Кооперация: страницы истории». Исключение составляет лишь исследовательская статья о С. Л. Маслове [4].
Однако дело не только в количестве публикаций и числе упоминаемых имен, а в том, что начатая на рубеже 80 - 90-х гг. разработка этих проблем постепенно заглохла, остановившись на первичном уровне их рассмотрения, в большинстве случаев поверхностном.
Не подвергнут анализу «социалистический отблеск» взглядов большинства теоретиков кооперации прошлого, не объяснены его причины и истоки. Формировавшиеся в России теоретики заимствовали в какой-то мере взгляды не только Р. Оуэна, Ш. Фурье, Ш. Жида, но и отечественных мыслителей - от Герцена и Чернышевского до Кропоткина и Михайловского. Большинство авторов теоретических трудов начала XX в. в России были членами социалистических партий: В.Ф. Тото-мианц и М.Л. Хейсин - меньшевистской, А.В. Чаянов и С.Л. Маслов - эсеровской или проэсеровских, С.Н. Про-копович известен как социал-демократ - «экономист», М.И. Туган-Барановский начал свою деятельность с «легального марксизма» (впоследствии Прокопович и Туган-Барановский больше тяготели к кадетской партии) и т.п. Однако следует констатировать, что «социалистическая окраска» (у каждого - различной интенсивности) ни у кого не составляла главного, сути их учения; главное и бесценное у них заключалось в обосновании принципов функционирования кооперации и выявлении ее роли в удовлетворении реальных запросов мелких производителей и потребителей материальных благ, т.е. большинства населения России.
Следует также отметить, что в опубликованных работах о теоретиках и историках кооперации старых школ, особенно посвященных тем, кому по несчастью пришлось творить в советское время, не раскрывалась динамика их взглядов под влиянием сложившихся новых социально-политических условий. Так, например, А.В. Чаянов в работах середины 20-х гг. по ряду важных позиций отошел от взглядов 1918 - 1919 гг. и высказывался в поддержку советской власти и так называемой «кооперативной коллективизации». Произошло ли это в результате внутренней эволюции его взглядов или вследствие вынужденного приспособле-
ния, остается не исследованным. Требует разрешения и вопрос о причинах отказа С.Л. Маслова от теории «многоступенчатости» кооперирования, вершиной которого он ранее считал полное производственное коо -перирование и на категоричности которого под влиянием отрицательного опыта советской коллективизации перестал настаивать.
Значительно более удачно ведется разработка конкретно-исторического процесса развития кооперации в дореволюционной России, о чем свидетельствует количество публикаций, защищенных докторских и кандидатских диссертациях по этому периоду. Тем не менее и здесь дело обстоит далеко не так благополучно, ибо до настоящего времени нет работы по истории дореволюционной кооперации в целом, равной по рассматриваемому периоду, видам кооперации и направлениям ее деятельности изданной в 1918 г. и переизданной в 1926 г. (уже посмертно) книге М.Л. Хей-сина или по глубине анализа хотя и не охватывающему все виды кооперации и весь дореволюционный период исследованию С.Н. Прокоповича, впервые изданному в 1903 г., переизданному в доработанном и дополненном виде в 1913 г., а затем и без изменений -в 1918 г. [5]. Нет пока и публикаций по отдельным видам кооперации, равных по полноте изложения работе того же М.Л. Хейсина по истории кредитной кооперации, А.В. Меркулова и В.Ф. Тотомианца - по истории потребительской кооперации, многократно переиздававшемуся труду С.Л. Маслова - по сельскохозяйственной кооперации [6].
Тем не менее отрадно, что издания, близкие по степени обобщения к вышеперечисленным работам, начинают появляться. К их числу следует прежде всего отнести монографию и докторскую диссертацию И.Н. Коновалова, посвященные несколько отличающимся между собой темам. В первой анализируется крестьянская кооперация России в 1900 - 1917 гг., во второй - только сельскохозяйственная в период с середины 90-х гг. XIX в. до начала первой мировой войны. Ограничены работы и региональными рамками: первая - четырьмя регионами (Северный, Поволжский, Приуральский и Центрально-Черноземный), вторая -тремя (без Центрально-Черноземного). Всего в первом случае охвачены 23 губернии, во втором - 17. Хотя эти работы в целом остаются региональными, привлечение материалов такого большого числа губерний позволяет выявить ряд общероссийских черт развития кооперации.
Следует также отметить широту источниковой базы работ И.Н. Коновалова. Впервые в историографии он привлек дореволюционные архивные фонды (ранее бытовало мнение, что таковых не было или они не сохранились). Кроме материалов из фондов губернских архивов автор впервые выявил ценные материалы по кооперации во многих центральных архивохранилищах. Из Российского государственного исторического архива (ЦГИА в Санкт-Петербурге) привлечены материалы фондов Совета министров и Государственной думы, департамента промышленности, науки и торговли, Центрального статистического комитета, Зем-
ского отдела, департамента общих дел и хозяйственного департамента МВД, Министерства финансов и др. Из фондов Государственного архива Российской Федерации извлечены материалы о кооперации из делопроизводства департамента полиции, его особого отдела и штаба отдельного корпуса жандармов. Привлечены также материалы рукописных отделов крупнейших российских библиотек, исследовательских институтов и архивов.
На новом материале из местных архивов И.Н. Коновалов подтверждает ранее сделанные в историографии выводы о том, что в составе сельхозкооперации, организации по преимуществу середняцкой, с развитием движения постепенно увеличивалась доля малоимущих слоев деревни, а также о том, что «материальная выгода от кооперации различных социальных групп прямо пропорциональна их вкладу».
Весьма интересной является такая малоизвестная и выявленная автором форма кооперативной деятельности, как хлебозалоговые операции, широко распространенные в Поволжских губерниях: кооперативы давали крестьянам кредит под залог их хлеба, предоставляя им возможность выкупать его в те периоды, когда цены на него были наивысшими; зачастую кооперативы брали на себя и сбыт и за счет этого погашали взятые крестьянами ссуды. Подобными операциями в Поволжье занималось более 400 кредитных товариществ. Следствием этого было ограничение ростовщичества в регионе, в крестьянские же хозяйства поступал капитал для расширения производства, увеличивались их доходы.
На основе систематизации конкретного фактического материала автор сделал ряд новых выводов, подтвердил или уточнил сформулированные ранее. В частности, впервые осуществлена попытка комплексной исторической реконструкции внутренних процессов, происходивших в рамках кооперации как общественно-экономической организации, в том числе в финансово-хозяйственной и культурно-просветительной деятельности.
Подтверждены выводы и о том, что наибольшее количество сельхозкооперативов было в тех местностях, где развивалось товарное земледелие, где население отличалось предприимчивостью и самостоятельностью; что в кооперативах состояло преимущественно среднее трудовое крестьянство и в меньшей степени -зажиточное и бедное.
И.Н. Коновалов утверждает, что заметное влияние на развитие сельскохозяйственной кооперации оказала столыпинская аграрная реформа. Он полагает, что «важным условием успешной кооперативной деятельности являлось наличие товарно-денежных отношений и отсутствие политических, социально-экономических конфликтов в обществе». Такими «сравнительно спокойными» годами исследователь считает период 1907 - 1914 гг.
Попытку дать общую оценку дореволюционному периоду развития кооперации в России предпринял в 1988 г. А.П. Корелин [7]. В конце 90-х гг. из-под его пера вышли две обобщающие статьи. В первой из них
он дает принципиально новую оценку этому феномену XIX - начала XX в.: «Постепенно охватив огромные массы населения, кооперация не только способствовала их втягиванию в рыночные товарно-денежные отношения, но и явилась средством экономической модернизации и социального структурирования гражданского общества». А.П. Корелин впервые в новейшей литературе предлагает свою периодизацию истории кооперативного движения. Он выделяет три этапа, характеризуя их следующим образом: 1-й - «возникновение и выработка кооперативной идеи»; 2-й -«идея начинает давать плоды в виде нарастающего ко -оперативного движения, в этот процесс начинает вмешиваться государство... которое издает правовые нормы»; 3-й - «характеризуется массовым кооперативным движением, которое приобретает свои органические черты и все большее влияние оказывает на правительственную политику и законодательство». В России, по А.П. Корелину, 1-й этап охватывает 60-е гг. XIX в. - 1904 г.; 2-й - 1905 г. - февраль 1917 г.; 3-й - с февраля 1917 г. Соглашаясь с принципиальной необходимостью выделения этапов, считаем вместе с тем спорной предложенную им хронологию для России, где движение приобрело массовый характер задолго до февраля 1917 г.
Вторая статья А.П. Корелина также посвящена общей проблеме развития дореволюционной кооперации [8]. Он полагает, что в теоретическом плане и в практике кооперативного движения Россия шла по стопам Запада, перенимая западный опыт кооперирования, применяя его с учетом своих особенностей. Принципы, положенные в основу уставов западных кооперативов, были «несколько изменены применительно к российской специфике». Что касается использования «исторических народных традиций артельности и общин-ности», то автор, судя по всему, не придает этому сколько-нибудь важного значения в отличие, например, от В.Б. Шепелевой, которая полагает, что факторы русского менталитета были определяющими в легком восприятии в России кооперативной идеологии и быстром, обогнавшем вскоре западные страны росте кооперативного движения.
Знаменательным для современного историографического этапа является стремление историков исследовать истоки зарождения кооперативного движения в России. Правда, пока эта задача выполняется на уровне кандидатских диссертаций или отдельных статей, большинство авторов которых выбирают весьма широкие хронологические и весьма узкие территориальные рамки (иногда даже одну губернию). Как правило, хронологические рамки определяются в диапазоне конца XIX - начала XX в. (Т.Н. Солодовникова, А.О. Черников), реже - второй половины XIX - начала XX в. (Т. А. Шебзухова). Однако точных начальных хронологических рамок авторы не обозначают, а самое главное - период зарождения кооперативного движения в России - 2-я половина 60-х - 80-е гг. - остается в этих работах размытым, в некоторых из них или совсем об этом периоде не упоминается, или даются лишь отдельные отрывочные сведения.
Первые попытки проанализировать начальный этап кооперативного движения в России относятся к 1993 г., когда появились небольшие публикации А.Ю. Давыдова и Б.И. Подколзина. Однако они содержат лишь небольшой информативный материал о становлении кооперативного кредита и не отличаются глубиной анализа [9].
Начало серьезному изучению раннего периода становления в России кооперации, в частности кредитной, было положено трудами А.В. Соколовского, полностью посвященными этому этапу [10]. В одной из его статей рассматривается идеология общественных деятелей, стоявших у истоков сельскохозяйственной кооперации, выделяются три основных направления их идейной ориентации. Наиболее глубоко и основательно рассматриваются взгляды пионеров российской кооперации А.И. Васильчикова, А.В. Яковлева, В.Н. Хитрово, Фан дер Флита, братьев С. и В. Лугини-ных, Н.П. Колюпанова, Е.В. де Роберти и многих других забытых в историографии деятелей, которые, по мнению автора, несмотря на колебания и даже просчеты, положили начало кооперативному кредиту в России, при этом выступили не только как идеологи и пропагандисты своих идей, но и как непосредственные организаторы кооперативного дела.
Вторая статья Соколовского посвящена конкретно-историческому анализу процесса зарождения кооперации в 70 - 80-х гг. XIX в. Выявляются особенности организации и деятельности российских ссудо-сберегательных товариществ по сравнению с подобными организациями в Германии - кооперативами шульце-деличского типа. Исследуется зависимость успешности их деятельности от уставного типа товарищества (они строились на несколько различавшихся между собой типах уставов), а также региона их функционирования. Читателю представлен уникальный в коопе -ративной историографии анализ этих товариществ в виде 13 таблиц и 5 графиков-схем, составленных на основе систематизации опубликованных, но до сих пор не введенных в научный оборот отчетных данных о 80 % всех существовавших в соответствующие годы товариществ; исследование ведется по таким важным параметрам, как количество открывшихся товариществ по годам и районам, распределение по типам уставов, на которых кооперативы строились, по устойчивости товариществ в зависимости от типа устава, распределение кооперативов по размерам первоначальных и последующих займов, характеристика районов по степени устойчивости товариществ в каждом из них, по времени их открытия, общая характеристика состояния ссудо-сберегательных товариществ по губерниям к началу 90-х гг. XIX в. [11].
Если бы мы сумели получить такую картину по всему дореволюционному периоду и по всем видам кооперации, можно было бы считать задачу ее изучения в основном решенной.
Попытку глубоко исследовать отдельные частные вопросы складывания в России системы кредитной кооперации предпринял М.И. Дударев [11]. Первый съезд представителей ссудо-сберегательных товариществ 1898 г. принял ряд принципиальных практиче-
ских решений, сыгравших важную роль в судьбе российской кредитной кооперации. Особое значение имели рекомендации съезда о создании союзов кредитных кооперативов и принципах их функционирования, а в дальнейшем - и общего всероссийского союза, а также о создании центрального банка мелкого кредита (был разработан проект создания подобного банка и его устав).
Другие работы по начальным этапам развития кооперации в России носят отрывочный характер и не дают в отличие от работ А.В. Соколовского цельного представления о предмете исследования, хотя и вносят определенный вклад в разработку проблемы. Так, Т. Н. Солодовникова на материалах сельских кооперативов центрально-черноземных губерний показывает, что характерным для России является отставание в их развитии по сравнению с Западом, а затем, в начале нового века, их стремительное развитие и превышение темпов роста западно-европейских стран; характерны также ведущая роль государства в создании народного кредита, преимущественно крестьянский состав участников, развитие двух форм кредитной кооперации - ссудо-сберегательных и кредитных товариществ.
Т.А. Шебзухова претендует на освещение истории кооперативного движения с середины 60-х гг. XIX в. до 1917 г. по материалам Ставрополья. Однако все ее материалы и выводы ограничены периодом рубежа XIX - XX вв. и начала XX в. По более раннему периоду ею упоминается только одно кооперативное общество «Кавказ», возникшее в 1869 г. О кооперативном движении 70 - 80-х гг. говорится лишь в общих словах, хотя, по данным упомянутого уже А. В. Соколовского, тогда кооперация, особенно кредитная, развивалась достаточно быстро.
О.Н. Шмаков в работе по Среднему Уралу считает, что здесь в 60 - 80-х гг. развивались преимущественно рабочие кооперативы. Движение становится крестьянским лишь с начала XX в. По данным более основательного исследователя А. В. Соколовского, на Урале в 1870 - 1880-х гг. было открыто 112 кредитных кооперативов, из них 75 - в 1870-х гг. [11].
Вызывает удовлетворение стремление ряда исследователей обратиться к истории развития кооперации в городах. Но, к сожалению, это лишь любопытные исключения. К таковым следует отнести кандидатскую диссертацию О.А. Черникова о городских коо -перативах Центрального Черноземья в конце XIX -начале XX в. (без указания точной начальной хронологической грани). Ценной в этой работе является новая в историографии кооперации попытка исследовать деятельность кредитных кооперативов в городах. Традиционно кредитная кооперация рассматривалась как сельская или сельскохозяйственная, хотя признавалось, что часть из общего числа 10,5 млн членов находилась в городах, при этом точных данных не называлось (В. В. Кабанов считает, что сельскими были 88 % кредитных кооперативов, следовательно, на городские падает уже 12 % обществ, сколько же в них было процентов членов - он не называет). В связи с этим заслуживает внимания исследование городских
товариществ хотя бы по материалам одного региона. К сожалению, ни одной конкретной цифры о количестве таких кооперативов и их соотношении с сельскими товариществами О.А. Черников не приводит, ограничиваясь заявлением, что только с начала XX в. было создано большое количество городских обществ. Автор констатирует, что социальный состав кредитных кооперативов городских поселений был неоднородным, преобладали «представители городских слоев населения, в первую очередь крестьяне-земледельцы ... В отдельных случаях значительную часть их состава, - пишет он, - представляли ремесленники и мелкие торговцы. Участие других слоев населения было минимальным». Вряд ли такая общая констатация полностью проясняет вопрос. Единственно установлено им то, что городские товарищества были по составу смешанными по сравнению с «чисто сельскими», а также, что суммы займов и вкладов в городских товариществах были выше, чем в сельских.
Городской тематике посвящена и докторская диссертация К.Е. Балдина о рабочем кооперативном движении во второй половине XIX - начале XX в. В ней автору удалось систематизировать практически все количественные показатели о развитии одной из составных частей потребительской кооперации - рабочей кооперации - в период с середины 60-х гг. XIX в. до февраля 1917 г. К тому же автором составлен и опубликован «Перечень рабочих кооперативов в России с 1861 по февраль 1917 г.», содержащий краткие сведения почти о всех существовавших кооперативных организациях: времени открытия и прекращения деятельности (если такое случилось), численном составе, паевых и оборотных капиталах и др.
К.Е. Балдин впервые в литературе по потребкооперации дает позитивную оценку вкладу старых кооператоров в развитие этой формы кооперативного движения, одновременно подчеркивает их социалистическую ориентацию. Особенно высоко он отзывается о С. Н. Прокоповиче, который считал, что потребительские общества одновременно являются ячейками будущего социалистического общества, наиболее отчетливо это проявляется в рабочих кооперативах. Критикуя работы своих предшественников, которые в центр внимания ставили деятельность в рабочих кооперативах политических партий, и прежде всего большевиков, Балдин справедливо отмечает, что объективно это было далеко не самым главным в работе этих организаций. Главное же состояло в том, что рабочие кооперативы вели непрекращавшуюся борьбу с частным торговым капиталом и сумели выжить в условиях жесткой рыночной конкуренции, причем покупка товаров в общественных кооперативных лавках позволяла рабочим экономить от 10 до 20 % своего бюджета.
Со второй половины 90-х гг. ХХ в., в связи с определением перспектив становления в России гражданского общества, исследованиям кооперации придается новое звучание. Говоря о возможности создания эффективно действующей национальной модели гражданского общества, исследователи обращают внимание на то, что «архетип гражданского общества зало-
жен в культурном коде российской цивилизации», что уже в конце XIX - начале XX вв. были очевидны тенденции формирования в России гражданского общества [13]. В качестве примера теоретики, как правило, приводят организации местного самоуправления, благотворительные организации, не уделяя внимания, однако, в данном контексте кооперативному движению. В этом отношении интерес представляют работы Ким Чан Чжина и А. В. Лубкова, в которых впервые кооперация рассматривается с точки зрения создания условий для формирования гражданского общества. Кооперативные идеи и их практическое воплощение были «своеобразной попыткой формирования гражданского общества, основанного на социализации личных экономических интересов широких масс» [14]. А.В. Лубков, анализируя процесс кооперативного строительства в Центральной России и разные направления кооперативной деятельности, приходит к выводу, что реальный кооперативный опыт при всей его неоднозначности вселял надежду на успешное продвижение от традиционного общества к гражданскому.
В целом для современных исследований характерным становится утверждение взгляда на кооперацию начала XX в. как на социокультурное явление российской жизни, своим влиянием выходящее за рамки кооперативных организаций. Кооперация представляется как «своеобразное воплощение синергетических теорий на практике, носитель экономических и социальных функций» [15].
Литература
1. Кабанов В.В. Кооперация как канал взаимодействия различных социально-экономических укладов // Вопросы истории капиталистической России: Проблемы многоукладности. Свердловск, 1972.
2. Фигуровская Н.К. К 100-летию со дня рождения А. В. Чаянова // Вопросы экономики. 1988. № 1.
3. Татарникова С. Теоретик кооперации: к 125-летию со дня рождения М. И. Туган-Барановского // Сев. потреб. кооперация. 1989. № 12.
4. Виноградов А.Е. Теоретические проблемы кооперации в трудах С. Л. Маслова // Кооперация как компонент рыночных отношений: проблемы теории и истории. Иваново, 1997. Вып. 2.
5. Хейсин М.Л. Исторический очерк кооперации в России. М., 1918.
6. Хейсин М.Л. Кредитная кооперация в России. Пг., 1919.
7. Корелин А.П. Сельскохозяйственный кредит в России в конце XIX - начале XX в. М., 1988.
8. Корелин А.П. К проблеме адаптации западного кооперативного опыта в дореволюционной России. М., 1989. С. 113, 114.
9. Давыдов А.Ю. Князь-кооператор А.И. Васильчиков // Вопросы истории. 1993. № 8.
10. Соколовский А.В. Начало русской сельскохозяйственной кооперации: идеология основателей // Кооперация как компонент рыночных отношений. Иваново, 1997. Вып. 1.
11. Соколовский А.В. Сельские кредитные кооперативы 70 - 80-х гг. XIX в. // Кооперация как компонент рыночных отношений. Иваново, 1997. С. 91.
12. ДударевМ.И. Московское общество сельского хозяйства и подготовка 1-го Всероссийского съезда представителей ссудо-сберегательных товариществ (1898) // Кооперация: страницы истории. М., 1994. Вып. 7.
13. МироновБ.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX вв.). Т. 2. СПб., 1999. Гл. 10.
14. Ким Чан Чжин. Государственная власть и кооперативное движение в России - СССР (1905 - 1930). М., 1996. С. 7, 223.
15. Телицын В.Л. «Первый и единственный»: факты и размышления (Русский институт сельскохозяйственной кооперации в Праге) // Кооперация. Страницы истории. Вып. 4. М., 1994. С. 180-203.
Благовещенский государственный педагогический университет 24 ноября 2006 г
