CC BY
43DOI: 10.1918Vezheg.2022.14
EDN AXOGBU
0!
НОВЫЙ ХАРАКТЕР ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ТРАЕКТОРИЙ МОЛОДЁЖИ
Константиновский Давид Львович
Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия
Попова Екатерина Сергеевна
Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия
Аннотация. В статье на материалах государственной статистики с привлечением результатов собственных социологических исследований рассмотрены произошедшие в последнее время значительные перемены в социальном поведении молодёжи в сфере образования и на рынке труда. Статья является продолжением публикаций по проекту, направленному на исследование нового характера образовательных и профессиональных траекторий молодёжи. На развёрнутых динамических рядах подтверждены ранее полученные результаты и расширены границы интерпретации происходящих перемен.
Продолжен анализ выбора среднего профессионального и высшего образования. Увеличение временного диапазона анализа позволило установить периодизацию охвата молодёжи высшим и средним профессиональным образованием и выявить границы двадцатилетия (19952015 гг.), когда высшее образование преобладало. Продемонстрирован рост в СПО подготовки специалистов среднего звена при практически зеркальном падении охвата программами подготовки квалифицированных рабочих, служащих. Показано, что выбор того или иного
уровня образования связан — через выбор будущей специальности и, соответственно, направления подготовки — с возможностями и ограничениями доступного набора вариантов будущей профессиональной траектории. Рассмотрение состава обучающихся позволило выявить, что традиционные траектории в значительной степени дополняются более сложными, включающими в себя разные уровни образования и пребывание на рынке труда как важный этап биографии индивида. Новый характер образовательных и профессиональных траекторий предоставляет молодым людям больше возможностей в меняющихся социально-экономических условиях; вместе с тем выбор среднего профессионального образования — зачастую вынужденный, а выпускники вузов и СПО оказываются на рынке труда в разном положении.
Анализ статистических данных в динамике лет показал как общее с глобальными тенденциями, так и специфические черты социального поведения российской молодёжи. Приводимые динамические ряды позволяют выявлять истоки наблюдаемого в настоящее время и предпринимать попытки прогнозирования новых черт процесса воспроизводства и накопления человеческого капитала.
Ключевые слова: образование; образовательные траектории; профессиональные траектории; среднее профессиональное образование; высшее образование; рынок труда.
Введение
Исследование образовательных и профессиональных траекторий молодёжи в социологической перспективе неизбежно связано с анализом изменений в функционировании социальных институтов, трансформации смыслов, ценностей и норм в социальном поведении молодого поколения, модификации обстоятельств реализации образовательных и профессиональных планов и ожиданий. Образование и рынок труда могут выступать агентами подобных изменений, открывать возможности социальной мобильности, служить ресурсом
накопления и реализации человеческого капитала. Сохранение и видоизменение барьеров как в доступности образования вообще, так и качественного профессионального образования накладывают свои ограничения, но и приводят к расширению практик социальной адаптации к текущим социально-экономическим условиям.
Парадигма деятельностного подхода в социологии образования, рассматривающая учащегося как актора своей образовательной и профессиональной траектории, открывает перспективу интерпретации происходящих перемен. В рамках диспозиционной концепции саморегуляции и прогнозирования социального поведения личности возможен анализ соответствия желаемого и достигнутого, объективных и субъективных ресурсов, рассогласования между диспозициями и теми препятствиями, с которыми сталкивается индивид на пути реализации своих желаний; а общесоциологический прогноз социального поведения ложится в основу прогноза развития общественных отношений [Саморегуляция и прогнозирование... 2013: 15, 150].
Концептуализация образовательной и профессиональной траектории в социологии образования основывается на представлении траектории как непрерывного, нелинейного и динамического процесса, разворачивающегося в жизненных биографиях молодых людей и протекающего в определённой логике социально-исторического периода [Elder, 1998]. Траектории не конечны; в особенности относительная открытость и гибкость отечественной системы профессионального образования позволяет варьировать протяжённость и наполненность траекторий, накапливать, «добирать» образовательный и компе-тентностный ресурсы через участие в программах повышения квалификации и дополнительном профессиональном образовании. Первая из институционально возможных развилок образовательной траектории — окончание основного общего образования и выбор обучения в старших классах школы или получение среднего профессионального образования — во многом по-прежнему определяет, но не жёстко детерминирует будущие жизненные карьеры.
В рамках последовательной серии НИР, выполняемых Отделом социологии образования ФНИСЦ РАН, реализуется (в количественной и качественной логике), как их часть, исследовательский проект, тематическое направление которого вынесено в заголовок статьи. Исследование направлено на уяснение побудительных мотивов социального поведения молодёжи и основных аспектов трудоустройства и социального самочувствия обладателей среднего профессионального и высшего образования. Данная статья является одной из цикла публикаций по проекту1; в ней представлен анализ новых данных, подтверждены на более чем прежде развёрнутых динамических рядах ранее полученные результаты и расширены границы интерпретации происходящих перемен.
Количественные данные
Образовательные и профессиональные траектории молодёжи репрезентируют поле возможностей и социальных практик, сформированных в современных социально-экономических условиях. Наблюдаемые изменения являются как следствием, так и отражением демографической ситуации, специфики национальной экономики и рынка труда, модификации образовательной сферы. Чем сложнее становятся условия социальной среды, тем больше черт адаптивности и вариативности приобретают образовательные и профессиональные стратегии молодёжи.
1 Константиновский Д.Л., ПоповаЕ. С. Отношение молодежи к образованию в современной России // Общественные науки и современность. 2016. № 1. С. 5-19; Константиновский Д. Л., Попова Е. С. Российское среднее профессиональное образование: востребованность и специфика выбора // Социологические исследования. 2018. № 3. С. 34-44. ЭО!: 10.7868/Б0132162518030030; Константиновский Д. Л., Попова Е. С. Среднее уб высшее // Мир России. 2020. Т. 29. № 2. С. 6-26. ЭО!: 10.17323/1811-038Х-2020-29-2-6-26; Константиновский Д. Л., ПоповаЕ. С. От восприятия перемен — к изменению социального поведения // Мир России. 2022. №31(1). С. 6-24. ЭО!: 10.17323/1811-038Х-2022-31-1-6-24.
Рост подготовки специалистов среднего звена
В различные периоды социально-экономического развития увеличение доли молодых людей, выбирающих среднее профессиональное образование, наблюдалось во многих европейских странах [Benavot, 1983: 66, 68]. Россия не является исключением: анализ статистических данных в динамике лет показывает как общее с глобальными тенденциями, так и демонстрирует специфические черты социального поведения российской молодёжи. Расширение временного диапазона анализа и включение новых данных позволило увидеть, как на протяжении десятилетий развивалась своего рода «конкуренция» высшего и среднего профессионального образования за молодёжь, за охват ее образованием, выявить периодизацию охвата молодёжи уровнями образования и увидеть кардинальность произошедших в последнее время изменений.
Динамика валового коэффициента охвата молодёжи профессиональным образованием1 показывает, насколько существенны перемены в образовательных траекториях (см. рис. 1). С 1960-х по 1995-е гг. охват программами подготовки специалистов среднего звена в СПО превышал охват программами высшего образования. В период с 1995 по 2010 гг. охват программами высшего образования удвоился, при этом охват программами среднего профессионального образования по подготовке специалистов среднего звена после некоторого уменьшения стал демонстрировать незначительный, но постоянный рост (при практически зеркальной динамике уменьшения охвата программами подготовки квалифицированных рабочих). С 2015 г. охват программами среднего профессионального образования по подготовке специалистов среднего
1 Отношение численности обучающихся по программам профессионального образования к численности населения в соответствующей возрастной группе, %: СПО — рабочие, служащие — 15-17 лет, СПО — специалисты среднего звена — 15-19 лет, ВО — 17-25 лет [Индикаторы образования, 2022: 247, 254, 263].
40% 35 30 25 20 15 10 5
ВО - всего
СПО - рабочие, служащие
00001л01л0<-<4гп-^1лю|^00сп0 спспспспспооооооооооооо
Рис. 1. Валовый коэффициент охвата молодёжи программами
профессионального образования, %. Построено по [Индикаторы образования 2022: 247, 254, 263].
60 % 50 40 30
20
10
2001
2005 2010 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
--Основное общее или среднее общее, пришедшие с рынка труда
Основное общее, выбывшие из программ среднего общего
----Выпускники, СПО - рабочие, служащие
-Выпускники, среднее общее
---Выпускники, основное общее
0
0
Рис. 2. Структура численности принятых вобразовательные организации СПО на программы подготовки специалистов среднего звена, %. Построено по [Индикаторы образования 2020: 56; Индикаторы образования 2022: 56].
звена превысил охват программами высшего образования1. Тенденция представляется вполне устойчивой не только в краткосрочной, но и в долгосрочной перспективе.
«Простые» и «составные» траектории
Более детальное представление динамики структуры поступающих в СПО по программам подготовки специалистов среднего звена позволяет увидеть, что основной поток здесь сегодня — юноши и девушки, только что получившие основное общее образование (см. рис. 2). Доля выпускников среднего общего с 2014 г. невелика, но стабильна. Доля отчисленных в 10-11-м классах, как и доля получивших специальности квалифицированных рабочих, мала. Обращает на себя внимание поток пришедших с рынка труда, он с 2010 г. превышает пятую часть поступающих в СПО.
Анализ структуры численности принятых на обучение по образовательным программам бакалавриата, специалитета и магистратуры демонстрирует, что здесь основной поток — выпускники среднего общего образования (см. рис. 3). Как обычно, их больше других среди студентов, но в последнее двадцатилетие они не составляют большинства пришедших в аудитории, — в отличие от распространенных представлений о происходящем в вузах. Почти столько же первокурсников приходят с рынка труда, имея среднее общее или профессиональное образование. Более 10% окончили программы подготовки специалистов среднего звена. Окончивших в том же
1 В статистических материалах под охватом программами высшего образования подразумевается суммарный охват программами бакалавриата, специалитета и магистратуры. В прошлых публикациях при анализе показателей приема на обучение по программам профессионального образования было показано, что прием на программы бакалавриата и специалитета в российские вузы сокращается с 2012 г.; с 2014 г. наблюдается рост приема на программы магистратуры [Константиновский, Попова, 2020: 8]. Таким образом, мы предполагаем, что реальная дельта, то есть разница в показателях охвата между программами СПО по подготовке специалистов среднего звена и программами ВО по подготовке бакалавров и специалистов еще больше в пользу первых.
году программы подготовки квалифицированных рабочих и служащих — только 1-2%.
На основании приведённых материалов поле образовательных возможностей и социальных практик адаптации молодёжи представляется несколько шире, чем фиксируется обычно. К «простым» отнесём сохраняющие наибольшую распространённость традиционные образовательные траектории: «основное общее + СПО», «среднее общее + СПО», «среднее общее + ВУЗ». При этом мы видим существенность потока приходящих с рынка труда как в среднее профессиональное, так и высшее образование. Это позволяет заключить, что весьма распространены и потому значимы и такие «составные» образовательные траектории, как «основное или среднее общее + рынок труда + СПО», «СПО + рынок труда + ВУЗ».
ЕГЭ, вузы и СПО
Несколько особого внимания требует траектория «основное общее образование + СПО + вуз». Представленные статистические данные демонстрируют устойчивость тенденции роста
50%
40 30 20 10
0
2001 2005 2010 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
----Среднее общее или профессиональное, пришедшие с рынка труда
Выпускники, бакалавриат, специалитет, магистратура (включая неполное высшее) _______Выпускники, СПО - специалисты среднего звена
..........Выпускники СПО, рабочие, служащие
-Выпускники, среднее общее
Рис. 3. Структура численности принятых на обучение по образовательным программам бакалавриата, специалитета, магистратуры, %. Построено по [Индикаторы образования 2020: 58; Индикаторы образования 2022: 58].
охвата молодёжи программами среднего профессионального образования по подготовке специалистов среднего звена. Рост этот, будучи обнаружен, породил различные предположения о его причинах. Стало весьма распространено мнение, что причина - так называемая «стратегия избегания ЕГЭ» или «обходной манёвр», когда после окончания девятого класса школы диплом о среднем профессиональном образовании облегчает поступление в вуз.
Действительно, часть выпускников СПО приходит в вузы. Но сразу после окончания так поступает, вопреки распространённому мнению, небольшая часть выпускников СПО (11-12%). И если такая стратегия поступления в вуз весьма часто присутствует на этапе планирования образовательной траектории, то лишь немногие впоследствии её реализуют. Это подтверждается данными, представленными на рисунке 3. Схожие результаты приведены коллегами [Мальцева, Шабалин, 2021].
Выбор профессиональной траектории
Сопоставительный анализ выпуска в 2020 г. по укрупнённым группам специальностей по программам высшего образования (бакалавриат, специалитет, магистратура) и программам подготовки специалистов среднего звена (см. рис. 4) показывает, что направления «Инженерное дело, технологии и технические науки» и «Здравоохранение и медицинские науки» выбираются будущими специалистами среднего звена почти вдвое чаще, чем студентами вузов. Направления «Науки об обществе», «Образование и педагогические науки», напротив, чаще распространены в выпуске образовательных учреждений высшего, чем среднего профессионального образования. В значительной части это предопределено и объясняется характером профессий, набором необходимых знаний и навыков, спецификой труда, особенностями нужной подготовки как до учёбы, как и в ходе неё; это определяет и существенные черты будущих профессиональных траекторий тех, кто избрал высшее либо среднее профессиональное образование.
Инженерное дело, технологии и технические науки
Науки об обществе Здравоохранение
Образование и педагогические науки
Сельское хозяйство и сельскохозяйственные науки 7
Искусство и культура □ ВО - всего
Гуманитарные науки ? 1 СПО - специалисты среднего звена
Математические и естественные науки ь
0% 10 20 30 40 50 Рис. 4. Выпуск специалистов по уровням образования и укрупненным группам специальностей и направлений подготовки, %. Построено по [Индикаторы образования 2022: 259-260,
274-276]
Стабильность работы или премия за образование? Сейчас или потом?
В материалах Федеральной службы государственной статистики фиксируется увеличение численности безработных с высшим образованием: 13,1% — 2005 г., 19,7% — 2015 г., 24% — 2020 г. [Труд и занятость в России, 2017: 80; Россия в цифрах, 2018: 105; Труд и занятость в России, 2021: 55]. Безработица среди обладателей квалификации специалистов среднего звена в динамике лет стабильна и держится на уровне 20%. Эти статистические факты, можно заключить, должны «подсказать» молодым людям, что в отношении избегания риска оказаться безработным в относительном выигрыше сегодня с большей вероятностью окажутся те, кто избрал не вуз, а подготовку специалистов среднего звена в СПО: среди них уровень безработицы не рос в последние годы. Строго же говоря, суть дела в том, что социально-экономические обстоятельства нивелируют гарантированность сохранности рабочего места в зависимости от уровня образования.
0
15-19 20-24 25-29 30-34 35-39 40-44 45-49
I ВО О СПО - специалисты ЦЦ СПО - рабочие, служащие среднего звена
Рис. 5. Структура безработных в возрасте 15-49 лет по уровню образования и возрастным группам в 2019 г.,%. Построено по [Рабочая сила, занятость... 2020: 120]
Анализ показателя безработицы по уровню образования применительно к возрастным группам (см. рис. 5) подтверждает, что в краткосрочной перспективе конвертация в этом плане на рынке труда приобретённых через образование навыков действительно выше у обладателей дипломов среднего профессионального образования в возрасте от 20 до 34 лет. При интерпретации этих данных, однако, следует принимать во внимание, что учащиеся и студенты учитываются в качестве безработных, если они занимаются поиском работы и готовы приступить к ней. Это особенно важно по отношению к студентам вузов; они часто ищут работу, чтобы совмещать с ней учёбу: это целесообразно, а скорее даже необходимо для того, чтобы не только найти материальную поддержку в студенческие годы, но и накопить опыт, без которого трудно после окончания вуза получить рабочее место. В последующих же возрастах, как показывают данные на рисунке 5, рассматриваемое преимущество исчезает: риск безработицы для обладателей среднего профессионального образования становится выше, чем для тех, кто получил вузовские дипломы. Как видно, риски и преимущества
1
следует оценивать не только на старте профессиональной траектории, но и на всём её протяжении.
Риск безработицы, однако, представляет лишь одну сторону рассматриваемой здесь дилеммы, перед которой оказываются молодые люди при выборе образовательной траектории. Другая сторона - оплата труда.
«Премия за образование» у выпускников СПО значительно меньше, чем у обладателей дипломов вузов. Получение среднего профессионального образования «не выглядит экономически бессмысленным», так как обеспечивает прибавку к заработкам порядка 15-25%; получение же вузовского диплома способствует увеличению заработков примерно вдвое [Капелюшников, 2021: 42].
Обсуждение
Благодаря предшествующим многолетним исследованиям, можно видеть, какой путь зафиксирован в исследовательских материалах. На начальном этапе «сибирского проекта», в 1960-е гг., было показано массовое увлечение молодёжи высшим образованием, его безусловно высокий престиж, стремление респондентов к овладению профессиями высшей квалификации, связанными с наукой и высокими технологиями [Шубкин, 1970]. Исследователи образования и социальной структуры были заняты социальными проблемами прежде всего высшего образования [Руткевич, Филиппов, 1978], именно там государством предпринимались меры социального регулирования [Закон об укреплении... 1958; Катунцева, 1977]. Это были годы, когда охват средним профессиональным образованием превышал охват высшим, - высшее образование было областью дефицита. Но в последующие десятилетия обнаружилось постепенное снижение привлекательности этой группы занятий, когда на первом плане оказался дефицит товарный и обнаружился «взлёт» таких профессий, как бухгалтер и продавец [Константиновский, 2008]. В трудный период перехода к новой экономике фиксировалось пренебрежение образованием, не только профессиональным высокого уровня, но и общим
[Konstantinovskii, КЬокЫшЬкта, 2000]. Затем, со становлением другого рынка труда, возродилось — на ином уровне и по-новому — стремление к высшему образованию [Высшее профессиональное... 2011; Абанкина, Абанкина, Филатова, Николаенко, 2012; Чередниченко, Вознесенская, 2012].
Конечно, всё это происходило в тесной связи с социально-экономическим развитием нашей страны. Экономика, политика, в целом социальное развитие определяли состояние рынка труда, соотношение спроса и предложения рабочей силы, структуру приёма и выпуска в образовательных организациях по уровням образования и профессиям, разнообразную модификацию образовательной сферы; а они, в свою очередь, — ориентации молодёжи. Именно здесь содержались ключи к объяснению происходившего.
Казалось, что теперь восстановились и прочно утвердились безусловно высокий престиж и предпочтение высшего образования молодёжью, а занятия, связанные с ним, — навсегда на вершине иерархии профессий. Однако продолжение исследования выявляло, что это не конец пути: анализ новых данных свидетельствовал, как через пробы и ошибки юноши и девушки в последние годы продвигались к иным оценкам и иному, хотя и не всегда учитывающему риски или не гарантированно позволяющему преодолевать препятствия выбору образовательных и профессиональных траекторий [Новые смыслы. 2015].
И вот не ожидавшимся ни большинством исследователей, ни общественным мнением итогом десятилетия 2020-х гг. явился разворот значительной части молодёжных предпочтений в сторону среднего профессионального образования. Наряду с продолжающимся ростом сферы высшего образования охват средним профессиональным настолько увеличился, что это заставило переосмысливать происходящее в мотивации и социальном поведении молодёжи (и не только молодёжи), модификацию образовательных и профессиональных карьер, процесс их формирования. Проявились нелинейный характер образовательных и профессиональных траекторий, новое отношение к социальной мобильности, характерные черты обстоятельств и осознания неравенства.
Перемены в обстоятельствах формирования образовательных и профессиональных траекторий приводят к изменениям в них. Аудитории образовательных организаций в немалой мере пополняются приходящими с рынка труда - и в СПО, и в вузах. Это значительное прибавление к обучающимся означает и существенные изменения в характере образовательных траекторий. «Составные» траектории становятся столь же привычными, как и традиционные «простые». Они оставляют молодым людям большее пространство для конструирования своей траектории в меняющихся социально-экономических условиях, но и требуют более критичного подхода к оценке своего существующего статуса, более широкого видения возможностей и вероятных результатов своих решений, более творческого отношения к построению собственного жизненного пути. Подвижность востребованности профессий и разрыв между профессиональным образованием и рынком труда стимулируют инициативу молодёжи. Изменяется горизонт планирования траекторий, жёсткое долгосрочное планирование перестаёт быть приоритетным.
Каковы бы ни были на разных этапах профессиональной траектории преимущества и минусы среднего профессионального и высшего образования, отчасти показанные в предыдущем разделе, статистические материалы дают представление о том, что выпускники вузов и колледжей оказываются на рынке труда в разном положении. Среднее профессиональное предлагает экономию временных и финансовых ресурсов, быстрый выход на рынок труда, малый риск безработицы на начальном этапе, но впоследствии сулит меньшую оплату труда и возможную потерю работы. Высшее обещает перспективы противоположного свойства. Это не все, но значимые различия в положении на рынке труда выпускников вузов и колледжей. То, что может казаться осознанным, реалистичным отношением к выбору траектории, чревато, таким образом, в перспективе вероятным проигрышем. При этом, как показано во многих исследованиях, выбор среднего профессионального образования - зачастую вынужденный, это обычно стратегия адаптации выходцев из малоресурсных групп; именно она определяет
решения значительной части молодёжи. Дилеммы «стабильная работа сейчас или лучший заработок потом» для этой молодёжи на самом деле не существует, иные мотивы движут ею, иные обстоятельства вынуждают поступать так, а не иначе. Зависимость характера образовательных и профессиональных траекторий от социально-экономического статуса семьи обнаруживает свою устойчивость. Социальное происхождение, детерминируя объём ресурсов и стартовые условия, во многом определяет образовательные и профессиональные, да и в целом жизненные траектории молодых людей [Образование и жизненные траектории... 2011; Новые смыслы... 2015].
В международных сопоставительных исследованиях связи образовательной стратификации и социального происхождения показано, что в большинстве стран неравенство в возможностях получения профессионального образования среди учащихся из разных социальных слоев остаётся на удивление стабильным с начала двадцатого века [Shavit, Blossfeld, 1993]. Возможности же увеличения охвата молодёжи профессиональным образованием во многом детерминированы достигнутым уровнем экспансии профессионального образования в стране [Nico, Pollock, 2021: 240]. Если приём на программы профессионального образования растёт быстрее спроса, тогда шансы выходцев из малоресурсных семей возрастают; несмотря на это влияние социального происхождения по-прежнему остаётся неизменным [Lucas, 2001: 1647].
Заключение
Представленные материалы свидетельствуют о существенных изменениях в образовательных и профессиональных траекториях молодёжи. Окончание программы подготовки специалистов среднего звена для всё большего количества молодых людей становится предпочтительнее, чем получение диплома вуза. В то же время программы подготовки квалифицированных рабочих и служащих теряют популярность. Выбор того или иного уровня образования, кроме прочего, оказывается связан — через выбор будущей специальности и, соответственно,
направления подготовки - и с возможным для индивида набором вариантов будущей профессиональной траектории.
Объяснение роста привлекательности СПО тем, что поступление в колледж облегчает попадание в вуз, не выдержало проверки материалами статистики. Причины успеха программ подготовки специалистов среднего звена потребовали значительно более глубокого и разностороннего анализа. В логике институционального подхода рассматривается перелом в показателях охвата молодёжи программами профессионального образования, в парадигме деятельностного подхода в социологии образования - перемены, происходящие в мотивации выбора.
Существующие к настоящему времени варианты ответов на вопрос «почему так происходит?» определяются теоретико-методологическим аппаратом, концептуальными рамками и исследовательской оптикой, используемыми социологами, специалистами образования, экономистами. Периодизация «конкуренции» высшего и среднего профессионального образования за молодёжь позволила выявить двадцатилетие (1995-2015 гг.), когда высшее преобладало в охвате молодёжи образованием. Анализ этих временных границ ещё ждёт своего осмысления с учётом развития экономики, демографической ситуации, потребности в кадрах, состояния образовательной инфраструктуры и других факторов, определяющих образовательную политику, с одной стороны, и динамики привлекательности для молодёжи профессий, требующих определённой квалификации, - с другой.
Наблюдаемое в последние годы - накопленный результат процессов, протекавших не в короткий период, а длительный период осмысления перемен и социального опыта поколений. Собранные материалы позволяют рассматривать протяжённый динамический ряд, выявляя истоки того, что наблюдаем в настоящее время, и предпринимать попытки прогнозирования новых черт процесса воспроизводства и накопления человеческого капитала.
Список литературы
Богданов М. Б. Как сочетаются социальное, территориальное и гендерное неравенства в образовательных траекториях молодежи России? / М. Б. Богданов, В. М. Малик // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2020. № 3 (157). С. 392-421. DOI 10.14515/ monitoring.2020.3.1603. EDN NBXFVU.
Высшая школа как фактор изменения социальной структуры развитого социалистического общества / М. Н. Руткевич, Ф. Р. Филиппов [и др.]. М.: Наука, 1978. 272 с.
Высшее профессиональное образование (данные статистики и Мониторинга экономики образования) // Вопросы образования. 2011. № 1. С. 172-192. EDN OHVOZD.
Закон об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР. 24 дек. 1958 г. Ст. 5. // Ведомости Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик. 1959. 1 янв. № 1 (933). С. 10-22.
Индикаторы образования: 2018: статистический сборник / Н. В. Бондаренко, Л. М. Гохберг, Н. В. Ковалева [и др.]. М.: НИУ «Высшая школа экономики", 2018. 480 с. DOI 10.17323/978-5-7598-1781-9. EDN YSXZVZ.
Индикаторы образования: 2020: статистический сборник / Н. В. Бондаренко, Д. Р. Бородина, Л. М. Гохберг [и др.]. М.: НИУ "Высшая школа экономики", 2020. 496 с. ISBN 9785-7598-2156-4. DOI 10.17323/978-5-7598-2156-4. EDN ZXVMNI.
Индикаторы образования: 2022: статистический сборник / Н. В. Бондаренко, Л. М. Гохберг, О. А. Зорина [и др.]. М.: НИУ «Высшая школа экономики», 2022. 532 с. ISBN 9785-7598-2598-2. DOI 10.17323/978-5-7598-2598-2. EDN BFVQPA.
Катунцева Н. М. Опыт СССР по подготовке интеллигенции из рабочих и крестьян. М.: Мысль, 1977. 205 с.
КонстантиновскийД. Л. Неравенство и образование. Опыт социологических исследований жизненного старта российской молодежи (1960-е годы — начало 2000-х). М.: ООО «Центр
социального прогнозирования и маркетинга», 2008. 552 с. ISBN 78-5-98201-029-2. EDN QOIYTX.
Константиновский Д. Л. От восприятия перемен — к изменению социального поведения / Д. Л. Константиновский, Е. С. Попова // Мир России. Социология. Этнология. 2022. Т. 31, № 1. С. 6-24. DOI 10.17323/1811-038X-2022-31-1-6-24. EDN MQXZOT.
Константиновский Д. Л. Преодоление барьеров в образовании: исследования и социальная практика // Социологическая наука и социальная практика. 2020. Т. 8, № 3 (31). С. 125133. DOI 10.19181/snsp.2020.8.3.7491. EDN FGRZUS.
Константиновский Д. Л. Среднее vs высшее / Д. Л. Константинов-ский, Е. С. Попова // Мир России. Социология. Этнология. 2020. Т. 29, № 2. С. 6-26. DOI 10.17323/1811-038X-2020-29-2-6-26. EDN MTXBUV.
Мальцева В. А. Не-обходной маневр, или Бум спроса на среднее профессиональное образование в России / В. А. Мальцева, А. И. Шабалин // Вопросы образования. 2021. № 2. С. 1042. DOI 10.17323/1814-9545-2021-2-10-42. EDN VFPICX.
Новые смыслы в образовательных стратегиях молодежи: 50 лет исследования / Д. Л. Константиновский, М. А. Абрамова, Е. Д. Вознесенская [и др.]. М.: ООО «Центр социального прогнозирования и маркетинга», 2015. 231 с. ISBN 978-5906001-05-4. EDN TLEIQL.
Образование и жизненные траектории молодёжи: 1998-2008 годы / Д. Л. Константиновский, Е. Д. Вознесенская, Г. А. Чередниченко, Ф. А. Хохлушкина. М.: ООО «Центр социального прогнозирования и маркетинга», 2011. 296 с. ISBN 978-5-98201-037-7. EDN QYJCZX.
Рабочая сила, занятость и безработица в России (по результатам выборочных обследований рабочей силы). 2020 Стат. сб. / Росстат. M., 2020. 145 c. ISBN 978-5-89476-490-0.
Россия в цифрах. 2018: Крат. стат. сб. / Росстат. M., 2018. 522 с. ISBN 978-5-89476-450-4.
Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности: Диспозиционная концепция / В. А. Ядов, А. А. Семенов, В. В. Водзинская [и др.]. Второе расширенное
издание. М.: ООО «Центр социального прогнозирования и маркетинга», 2013. 376 с. ISBN 978-5-906001-04-7. EDN SWYNQU.
Тенденции изменения общественного спроса на высшее образование в современной России / И. В. Абанкина, Т. В. Абанкина, Л. М. Филатова, Е. А. Николаенко // Вопросы образования. 2012. № 3. С. 88-112. DOI 10.17323/1814-9545-2012-3-88112. EDN PEKJER.
Труд и занятость в России. 2017: Стат. сб. / Росстат. M., 2017. 261 c. ISBN 978-5-89476-443-6.
Труд и занятость в России. 2021: Стат. сб. / Росстат. M., 2021. 177 с.
Чередниченко Г. А. Высшее образование в профессиональных траекториях молодых рабочих / Г. А. Чередниченко, Е. Д. Вознесенская // Вопросы образования. 2012. № 4. С. 40-58. EDN PVJFQD.
Шубкин В. Н. Социологические опыты: методологические вопросы социальных исследований / В. Н. Шубкин. М.: Издательство Мысль, 1970. 288 с. EDN XRRZOH.
Benavot A. The Rise and Decline of Vocational Education // Sociology of Education. 1983. № 2 (56). P. 63-76.
Elder G. H. The Life Course as Developmental Theory // Child Development. 1998. № 1 (69). C. 1-12. DOI 10.2307/1132065.
Konstantinovskii D. L. The Formation of the Social Behavior of Young People in the Sphere of Education: The individual, education, and «external» factors / D. L. Konstantinovskii, F. A. Khokhlushkina // Russian Education & Society. 2000. Vol. 42. № 2. P. 26-58. DOI 10.2753/RES1060-9393420226. EDN YUJPKL.
Lucas S. R. Effectively Maintained Inequality: Education Transitions, Track Mobility, and Social Background Effects // American Journal of Sociology. 2001. Vol. 106. № 6. P. 1642-1690. DOI 10.1086/321300.
Shavit Y. Persistent Inequality: Changing Educational Attainment In Thirteen Countries / Y. Shavit, H. Blossfeld. San Francisco: Westview Press, 1993. 396 p.
The Routledge Handbook of Contemporary Inequalities and the Life Course / Edit. M. Nico, G. Pollock. N. Y.: Routledge, 2021. 459 c. ISBN 9781138601505.
Сведения об авторах
Константиновский Давид Львович
доктор социологических наук, заведующий отделом социологии образования, Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия E-mail: scan21@mail.ru
Попова Екатерина Сергеевна
кандидат социологических наук, ведущий научный сотрудник отдела социологии образования, Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия E-mail: espopova@isras.ru
NEW CHARACTERISTICS OF EDUCATIONAL AND PROFESSIONAL TRAJECTORIES OF YOUTH
David L. Konstantinovskiy
Doctor of Sociology,
Head of Department of Sociology of Education, Institute of Sociology FCTAS RAS, Moscow, Russia E-mail: scan21@mail.ru
Ekaterina S. Popova
Candidate of Sociological Sciences, Leading Researcher Fellow, Department of Sociology of Education, Institute of Sociology FCTAS RAS, Moscow, Russia E-mail: espopova@isras.ru
Abstract. Recent significant changes in the social behavior of young people in the education and in the labor market are analysed in the paper on the state statistics data and the results
of our own sociological research. The paper is a continuation of publications on a project aimed at exploring the new characteristics of the educational and professional trajectories of young people. Expanded analyses of the dynamics confi rmed previously obtained results and broaden the framework of interpretation of the ongoing changes.
The analysis of the choice of vocational or higher education is continued. Extension of the time range of the analysis made it possible to establish the periodization of the involvement of young people in higher and vocational education and to identify the boundaries of the twenty-year period (1995-2015) when higher education prevailed. An increase in the training of middle-level specialists (ISCED 5) in vocational education was demonstrated, with an almost mirror-like drop in the involvement in training programs for skilled workers (ISCED 4). It is shown that the choice between vocational and higher education is connected — through the choice of the future profession and, accordingly, the fi eld of training — with the possibilities and limitations of the available set of options for the future professional trajectory. Analysis of students' tracks revealed that there are traditional trajectories as well as complex trajectories that include diff erent levels of education and working experience on the labor market as an important stage in an individual's biography. The new characteristics of educational and professional trajectories provide young people with more opportunities in a changing socio-economic environment. At the same time the choice of vocational education is often compelled. Graduates of universities and vocational education are in a diff erent position in the labor market.
An analysis of statistical data in the dynamics has shown both common with global trends and specifi c characteristics of the social behavior of Russian youth. The given data in dynamics allow us to identify the origins of what is currently observed and make attempts to predict new features of the process of reproduction and accumulation of human capital.
Keywords: education; educational trajectories; professional trajectories; vocational education; higher education; labor market
