CC BY
90
СОВРЕМЕННЫЙ ОБРАЗ РОССИИ В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ США
© Лисихина М.А.*
Дальневосточный государственный гуманитарный университет,
г. Хабаровск
В настоящей статье представлен анализ публикаций в средствах массовой информации США, посвященных России, свидетельствующий о создании и закреплении отрицательного образа России, подрывающего ее репутацию на международной арене.
Ключевые слова политический дискурс, СМИ, образ России.
Политический дискурс, как форма реализации политической коммуникации, отражает борьбу различных сил за власть. Тексты политического дискурса отличаются экспрессивностью и образностью, конфликтностью и атональностью [1]. Особую роль в существовании политического дискурса играет дискурс масс-медиа, служащий основным каналом осуществления политической коммуникации в современную эпоху [3, с. 13].
В основе коммуникативных актов дискурса масс-медиа - стремление воздействовать на собеседника. «СМИ не только отражают события окружающей действительности, но, и это чрезвычайно важно, интерпретируют их в свете той или иной идеологии, представляя массовой аудитории видение происходящего сквозь призму определенной системы культурных ценностей и политических ориентиров» [2, с. 22]. Именно задача оказания воздействия на формирование общественного мнения и определяет специфику политического дискурса средств массовой информации. Используя разнообразные языковые средства, эмоционально-оценочные структуры и эмоционально-окрашенную лексику, журналисты выражают свое мнение, а также стремятся внушить это мнение своим читателям.
Образ государства складывается из его политических, социальных, экономических, культурных характеристик. Он формируется через деловые связи, путем культурного обмена (театр, музеи, выставки, кино, музыка), но наиболее мощным и действенным фактором формирования общественного мнения о стране, определяющим репутацию, которую она приобретает в сознании мировой общественности, являются средства массовой информации. С их помощью ломаются устоявшиеся и создаются новые стереотипы, формируется имидж того или иного объекта и позиция его одобрения или осуждения.
* Доцент кафедры Английской филологии и межкультурной коммуникации, кандидат филологических наук.
В последнее время в зарубежной прессе большое внимание уделяется России в связи с событиями, происходящими на Украине. В настоящей статье представлен анализ публикаций, посвященных России, в средствах массовой информации США (The New York Times, The Washington Post, The Chicago Tribune, The Wall Street Journal) за последние полгода. Статьи объединены общей тематикой и освещают внешнюю и внутреннюю политику Российской Федерации, что позволяет определить современный образ страны, создаваемый в данных изданиях. Необходимо уточнить, что оценка объективности / необъективности, правомерности / неправомерности публицистических материалов не входила в цели данного исследования.
Анализ текстов позволил сделать вывод о негативной оценке России и создании и закреплении отрицательного образа России в представленных средствах массовой информации США.
Для большинства статей характерен общий негативный тон и использование разнообразных речевых актов обвинения.
(1) Mr. Putin has suffocated democracy, forged an economic model based on crony capitalism and carried out subterfuge and subversion against Ukraine (The Washington Post. June 27, 2014).
(2) Russia annexed Ukraine's autonomous Crimea region in March after pro-Russian separatists there staged an independence referendum, and Kiev has accused Moscow of aiding the separatists in eastern Ukraine (The Washington Post. June 27, 2014).
Для создания образности и придания большей выразительности речи журналисты часто прибегают к использованию различных тропов, в частности метафор, эпитетов, гипербол. Данные стилистические приемы помогают сделать негативные действия объекта обвинения более явными.
В нижеследующем отрывке обвинение отличается метафоричностью (to plunge a knife into the heart of Ukraine), яркой образностью, использованием олицетворения, что увеличивает силу его воздействия.
(3) This tilt by the three countries [Ukraine, Moldova and Georgia] toward Europe brings them closer to a community of common values - including democracy and relatively free markets. Mr. Putin's sphere offers authoritarianism and statism, two misbegotten ideologies, further marred by Russia's decision to plunge a knife into the heart of Ukraine, hive off Crimea and fuel separatism in the eastern provinces (The Washington Post. June 27, 2014).
В приведенном выше отрывке идет противопоставление России и Запада. Автор использует антитезу для характеристики описываемого явления, создания контрастной характеристики. Такое эмоциональное противопоставление увеличивает манипулятивный эффект и позволяет журналисту навязать свое мнение по данному вопросу.
На страницах газет можно нередко встретить обвинения в адрес главного представителя страны, ее президента В.В. Путина, в имперских амбициях, в желании возрождения России в границах Советского Союза.
(4) Reaching deep into Russian and Soviet history, he [Putin] cast himself as the guardian of the Russian people, even those beyond its post-Soviet borders, restoring a part of an empire that the collapse of the Soviet Union had left abandoned to the cruel fates of what he described as a procession of hapless democratic leaders in Ukraine (The New York Times. March 19, 2014).
(5) In the 24 years since Russia declared itself a sovereign state, it has failed to start thinking of itself as a post-imperial state. It is through the filter of the victories, losses and insults of its imperial past that Russia views Ukraine (The Washington Post. May 9, 2014).
(6) He [Putin] positions contemporary Russia as the heir to the Russian Empire as it was constituted under the czars (The Washington Post. May 9, 2014).
(7) It's been a terrible few days for Russian President Vladimir Putin's grand ambition to resurrect the former Soviet Union and bear-hug neighboring countries into submission (The Chicago Tribune. July 2, 2014).
(8) He [Putin] is dumb in believing that, in this connected world of newly empowered citizens, he can enjoy the same "sphere of influence" that Russia had in Central Europe in the days of the czars (The New York Times. July 2, 2014).
Россия рассматривается как страна-агрессор, обидчик, о чём свидетельствует соответствующий подбор лексических единиц. В статьях о России часто используется лексика, которая в своём значении содержит сему «воздействие с применением силы», например, существительные «pressure», «threat», прилагательное «aggressive» в нижеприведённых примерах.
(9) The stakes here are huge: their independence from Russia and Europe's long-term security in the face of aggressive Moscow (The Chicago Tribune. July 2, 2014).
(10) Russia ratcheted up the economic pressure on Ukraine on Friday in their dispute over natural gas supplies and prices (The New York Times. June 14, 2014).
(11) Two other former Soviet republics, Georgia and Moldova, also signed the telephone-book-thick trade deals with the European Union on Friday, in the face of Russian threats of tough consequences if they did so (The Washington Post. June 27, 2014).
Использование лексики с отрицательными экспрессивно-эмоционально-оценочными коннотациями не оставляет сомнений в негативном настрое авторов статей по отношению к России.
(12) Russia was outrageously provocative when it put 150,000 troops on high alert on Wednesday for war games near Ukraine's border (The New York Times. March 1, 2014).
(13) ... Russian behavior that includes sponsorship of murder, torture and hostage-taking (The Washington Post. April 29, 2014).
(14) . ... Russia's economy, riddled with corruption and nepotism, is still weak (The Chicago Tribune. July 6, 2014).
(15) ... he [Putin] exulted in his military seizure of Crimea while basking in an orgy of chauvinistic sentiment (The Washington Post. July 8, 2014).
(16) His [Putin's] status as a pariah in Madrid or New York City isn't exactly surprising (The Washington Post. July 9, 2014).
Эпитет дает не только концептуальное, но и эмоциональное, эстетическое отражение объективной реальности. Выражая личное отношение авторов статей в приведенном ниже примере, эпитет добавляет тексту красочность, эмоциональность и оценочность.
(17) From the moment that Russia's invasion and annexation of Crimea cast a new, bitter chill over relations with the West, a sinister jingoistic vibe has pervaded this unsettled capital - stirred up by state-controlled television and Mr. Putin himself (The New York Times. April 12, 2014).
Средства массовой информации нередко прибегают к гиперболе. Нарочитое преувеличение позволяет автору выразить свои страхи и внушить их своей аудитории.
(18) Russia remains «the only country in the world capable of turning the U.S.A. into radioactive ash» (The New York Times. April 12, 2014).
Следует отметить использование журналистами прецедентных феноменов, которые, с одной стороны, способствуют установлению кооперативного контакта с читателями, созданию чувства общности, группового единства, подчеркнутого аппеляцией к единому фонду знаний, а, с другой стороны, отражают систему эталонов определенной национальной культуры и служат моделью порождения и оценки действий индивида. Как отмечает Д.Б. Гудков, употребление прецедентных имен способствует возникновению эффекта экспрессивности, обязательной характеристики суггестивных текстов, которая неизбежно оказывается связана с оценкой, с аксиологическим отношением [1].
Прецедентные имена часто используются для выражения непрямой эмотивной оценки, особенно в случаях, когда эти имена замещают пейоративные лексические единицы. При употреблении прецедентного имени реальному лицу «приписывают определенный комплекс характеристик, эталонным носителем которого выступает образец, означенный прецедентным именем», «указанному лицу приписываются действия, заданные той позицией, . той моделью поведения, которая характерна для соответствующего персонажа» [1].
Сравнение с сирийским президентом Башаром Асадом, имеющим отрицательную репутацию на Западе, проецирует подобную оценку на российского лидера.
(19) ... the Russian president, like Mr. Assad, has made a mockery of the administration's diplomacy (The Washington Post. April 29, 2014).
Негативно характеризует президента Российской Федерации В.В. Путина и сравнение с российскими императорами Николаем I и Александром III.
Имя Николая I, начавшего свое царствование с подавления восстания декабристов, связано с подавлением инакомыслия, ужесточением цензуры, усилением политического сыска в России, жестоким подавлением польского восстания и революции в Венгрии, а также кровопролитной войной на Кавказе, а Александр III известен своими консервативно-охранительными взглядами и политикой контрреформ.
(20) Mr. Putin's recent rhetoric harks back to Russia's two most reactionary rulers: the 19th-century czars Nicholas I and his grandson, Alexander III (The Wall Street Journal. May 30, 2014).
Упоминая в одном ряду риторику В. В. Путина и идеологов фашистской Германии (Гитлера, Геббельса), авторы статей тем самым приравнивают политику президента к политике фашистской Германии.
(21) Mr. Putin's other innovation was to label the critics of his regime not just as «fifth columnists» but as «national-traitors», natsional-predateli - a precise Russian equivalent of Nationalverrater, the term used by Hitler in «Mein Kampf» to refer to the German leaders who signed the treaty of Versailles after Germany was defeated in World War I (The Wall Street Journal. May 30, 2014).
(22) Poroshenko - fed up with Putin's Goebbels-quality lying - moved forces to regain control of eastern Ukraine. (The New York Times. July 2, 2014).
Риторический вопрос, являющийся одной из распространенных форм косвенных речевых актов-экспрессивов, часто используется для косвенного выражения дискредитации. В этом случае автор не ожидает ответа и не пытается узнать у читателя нечто неизвестное ему. Ответ на риторический вопрос зачастую дается в самом вопросе. Цель риторического вопроса - привлечь внимание, усилить впечатление, повысить эмоциональный фон.
(23) Eastern Ukraine may come to resemble Transnistria, which is formally a part of Moldova but is ruled by a separatist pro-Moscow government, or South Ossetia, which unilaterally seceded from Georgia with Moscow's aid in 2008, or Crimea, which was simply taken. Indeed, Russia has developed an entire repertoire of annexations.
And what happens after Ukraine? There are other countries that were once conquered by the czars and later lost. After all, who says Finland has a right to exist? (The Washington Post. May 9, 2014).
Таким образом, проведенный анализ позволяет говорить о создании и трансляции американскими СМИ отрицательного образа России, подрывающего ее репутацию на международной арене, о чем свидетельствуют приведенные выше примеры. Внешняя политика России, а именно присоединение Крыма, вызывает большой резонанс в США, которые недовольны такими действиями. В СМИ формируется негативный образ нашего государства, связанный с коррупцией и корпоративистским, авторитарным режимом, манипуляциями и угрозами в адрес других стран. Россия изображается в роли страны-агрессора, сосредоточившей в своих руках большую власть и незакон-
но оккупирующей соседние территории. Россию, и в частности ее главного представителя - президента, упрекают в желании воссоздания советского / имперского прошлого, обвиняют в разжигании военных конфликтов.
Список литературы:
1. Гудков Д. Б. Прецедентные феномены в текстах политического дискурса [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.km.ru/referats/ 0CE4AE3654E14C1D93503C52CFABF348 (дата обращения: 12.02.2014).
2. Добросклонская Т.Г. Вопросы изучения медиатекстов (опыт исследования современной английской медиаречи). - М.: Едиториал УРСС, 2005. -288 с.
3. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: автореф. дисс. ... доктора филол. наук: 10.02.01. - Волгоград, 2000. - 31 с.
АНАЛИЗ ПОНЯТИЯ «ИНФОРМАЦИЯ» В ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ СЛОВАРЯХ И УЧЕБНИКАХ
© Петриченко Е.А.*
Современная гуманитарная академия, г. Москва
В данной статье рассматривается понятие «информация» и его интерпретация в современных словарях и учебных пособиях. Поскольку это понятие достаточно распространено в настоящее время, то оно заслуживает особого внимания. Интересен тот факт, что понятие «информация» не имеет конкретного содержания и используется с разной смысловой нагрузкой. В статье, на основе анализа определений понятия «информация» в различных словарях и учебниках, сделан вывод о том, что это понятие сводимо к более узким понятиям и может быть заменено такими понятиями, как: сведения, сообщения, данные, знания.
Ключевые слова информация, лингвистика, философия, сведения, сообщения, знания, данные.
В статье мы рассмотрим толкование содержания понятия «информация» в современных лингвистических словарях. Полагаем, что лингвистические представления помогут нам глубже проникнуть в сущность этого понятия. Подчеркнем, что изложенное ниже рассмотрение основано на нашем представлении понятия «информации», как понятия для обозначения некоторого явления, исследуемого с позиций соответствующих философских категорий.
* Аспирант.
