CC BY
58УДК 902/904
НОВЫЕ ПЕТРОГЛИФЫ ТЕПСЕЯ (ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ИССЛЕДОВАНИЙ 2012-2015 ГГ.)
Советова Ольга Сергеевна, д.и.н,
профессор кафедры археологии, Кемеровский государственный университет, президент Сибирской ассоциации исследователей первобытного искусства (САИПИ) (Кемерово, Российская Федерация). E-mail: [email protected]
Аболонкова Ирина Васильевна,
аспирант кафедры археологии, Кемеровский государственный университет, член САИПИ (Кемерово, Российская Федерация). E-mail: [email protected]
Талягина Мария Александровна,
магистрант 1-го года обучения, Кемеровский государственный университет, член САИПИ (Кемерово, Российская Федерация). E-mail: [email protected]
Шишкина Ольга Олеговна,
студентка 4-го курса, Кемеровский государственный университет, член САИПИ (Кемерово, Российская Федерация). E-mail: [email protected]
Авторы статьи обращаются к результатам исследований 2012-2015 гг. петроглифов Тепсейского археологического микрорайона. Тщательные ежегодные разведки, расчистка плоскостей от лишайников, применение современных возможностей фотодокументирования позволили выявить значительное количество ранее неизвестных изображений в разных пунктах памятника: на Тепсее I, II, III, V. Выявлены новые пункты изображений: на горном хребте, у основания которого расположена древняя каменоломня, между пунктами I и II, в правой части Волчьего лога и др., а также исследованы изображения на плитах оград тагарских курганов, расположенных у подножия горы. Обнаружены совершенно новые сюжеты и образы, в том числе с конями (среди них «господин коней») и всадниками, роженица, лодки и др. Техника нанесения изображений также различная: выбивка, выбивка с элементами прошлифовывания, гравировка. Хронологически новые петроглифы разнообразны: наиболее ранние выполнены в минусинском стиле, поздние относятся к этнографическому времени. Таким образом, были расширены представления не только об уже известных петроглифах, но и о масштабах этого памятника наскального искусства в целом.
Ключевые слова: петроглифы, Минусинская котловина, Тепсейский археологический микрорайон.
NEW PETROGLYPHS ON TEPSEY (RESULTS OF THE 2012-2015)
Sovetova Olga Sergeevna,
Doctor of History, Professor at the Department of Archaeology, Kemerovo State University. President of SAPAR (Siberian Association of Pre-Historic Art Researchers) (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: [email protected]
Abolonkova Irina Vasilievna,
post-graduate student at the Department of Archaeology, Kemerovo State University. Member of SAPAR (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: [email protected]
Talyagina Marya Aleksandrovna,
Master's Degree student at the Department of Archaeology, Kemerovo State University. Member of SAPAR (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: [email protected]
Shishkina Olga Olegovna,
student 4th year, Kemerovo State University. Member of SAPAR (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The authors refer to the results of research 2012-2015 years of petroglyphs of Tepsey archaeological micro-region. Annual reconnaissance, clearing the plans from lichen, inclusion in the scope of the study petroglyphs on the rocks of Tagar mounds (kurgans) under the mountain Tepsey and application methods photo documentation are revealed a lot of new pictures at several of the monument: Tepsey I, II, III, V and we found new items with petroglyphs. The petroglyphic images in Tepsey are varied: plots with horses and chariots (among them is the story with "horse's lord"), a woman in labor, "sun-characters", boats etc. The earliest petroglyphs were depicted in the Minusinsk style, the latest - to ethnographic time. The petroglyphs were made by various techniques. Analysis of new images discovers the new sides of this archeological complex.
Keywords: Tepsey archaeological micro-region, petroglyphs, Minusinsk Basin.
Археологические объекты Тепсейского археологического микрорайона (могильники, поселения, петроглифы) интересуют археологов уже на протяжении более пятидесяти лет. При создании здесь ложа будущего Красноярского водохранилища раскопки на надпойменной террасе под горой Тепсей проводились в 1960-70-хх гг. сотрудниками Красноярской экспедиции ЛОИА АН СССР, под руководством М.П. Грязнова [4, с. 3-6]. Ими были получены многочисленные разновременные материалы - великолепные таштыкские плакетки с гравированными рисунками, металлические, костяные и деревянные предметы, знаменитые погребальные маски, керамика и др. В те же годы отдельное внимание было уделено наскальным рисункам, которыми занимался Каменский отряд Красноярской АЭ под руководством Я.А. Шера [27, с. 145-147]. Эти исследования позволили получить представление об огромном массиве рисунков, расположенных в логах и на разных ярусах горы, как со стороны Енисея, так и Тубы. Позднее часть этих рисунков была опубликована, в том числе и во французском издании [28]. Позднее здесь работали специалисты из Кемерова [20], помимо изучения петроглифов, на протяжении ряда лет проводившие мониторинг за состоянием рисунков, находящихся в зоне затопления [7, с. 28-29; рис. 15; 16], а также исследователи из Красноярска [29, р. 118-155], Абакана, Минусинска, Санкт-Петербурга и других научных центров. Так, С.В. Панковой была открыта, скопирована и опубликована гравированная сцена таштыкского времени из пункта Тепсей II [9]. Д. Г. Савинов, а позднее Е.А. Миклашевич опубликовали несколько рисунков с одного из курганных камней из пункта Т VII [13, рис. 2-1; 6, рис. 2: 2]. Несколько изображений, обнаруженных в могильниках, были введены в научный оборот Н.В. Боковенко и Э.Б. Вадецкой [1, рис. 2: 3; 3, рис. 1]. Таким образом, изобразительные источники гармонично дополняли представления по истории края, полученные в результате раскопок. Тем не менее, картина получалась несколько однобокой: основное внимание уделялось рисункам, которые были известны по сообщениям А.В. Адрианова, и, главным образом, тем, что входили в зону затопления, а также наиболее выразительным и доступным из других пунктов. Т.е. цельного представления о петроглифах так получено и не было. В последние годы кемеровские археологи продол-
жили начатые здесь в 1980-х гг. исследования и на протяжении 2012-2015 гг. проводили планомерную работу по документированию объектов наскального искусства Тепсея, существенно дополнили общее впечатление о памятнике. Прежде всего, разведки показали (Приносим искреннюю благодарность за многолетнюю бескорыстную помощь бывшим магистрантам кафедры археологии - магистрам истории П. Коренькову, Е. Сатиной, А. Юрченко, Ю. Ладыгиной, Э. Исмайыловой, И. Кузьмину, а также студентам-практикантам ФИиМО 2012-15 гг.), что петроглифы находятся не только в прибрежной части горы (с Енисейской, и Тубинской стороны), как на затопленных в настоящее время плоскостях, выявляемых при низком уровне воды в водохранилище, на самых высоких ярусах на всем протяжении от Енисейской до Тубинской стороны, но и на отдельных каменных выходах внутренних логов. С другой стороны, стало очевидно, что отдельного внимания заслуживают изображения на плитах оград тагарских курганов, расположенных у подножия горы. О наличии рисунков на камнях могильных конструкций упоминал еще М.П. Грязнов [4, с. 145-146], но систематическое исследование их было проведено только в последние годы [18, 23].
Тщательные ежегодные разведки, расчистка плоскостей от лишайников, включение в сферу исследования рисунков на камнях и плитах тагарских курганов, а также применение современных возможностей фотодокументирования позволили выявить значительное количество ранее неизвестных изображений в разных пунктах памятника, расширивших имеющиеся представления не только о сюжетах, образах, хронологии и технике нанесения рисунков, но и о масштабах этого памятника наскального искусства в целом.
1. В результате разведок были обнаружены как единичные плоскости с изображениями, так и новые скопления рисунков, неизвестные нам по публикациям или по исследованиям предшествующих лет. Так, в 2015 г. четыре новые плоскости были выявлены на горном хребте, у основания которого расположена древняя каменоломня. В основном здесь изображены зооморфные существа, но есть и несколько всадников (всадники - один из излюбленных мотивов петроглифов Тепсея). Все рисунки выполнены в технике выбивки. Животные показаны с двумя или четырьмя ногами,
длинным хвостом и длинными ушами. Следует отметить, что подходы к этим плоскостям (и их документирование) очень затруднены. Хронологическая атрибуция рисунков еще не завершена, но поскольку это местонахождение открывает новые перспективы для исследования, работа здесь будет продолжена.
Полной неожиданностью было открытие новых петроглифов в, казалось бы, хорошо обследованном Волчьем логу (Тепсей II) (нумерация пунктов по Я.А. Шеру) [15; 19; 21] в 2014 г. на правой стороне которого было выявлено новое скопление плоскостей с выбитыми и гравированными рисунками (около десяти). Среди них особого внимания заслуживает изображение оленя, выполненного в скифо-сибирском стиле (рис. 1). Уникальность изображению придает то, что из крупа оленя как бы «вырастает» голова другого оленя с почти вертикально поставленным изящным рогом [24, с. 85]. Здесь же обнаружены зооморфные изображения карасукского времени. На одной из плоскостей рисунки выбивались, очевидно, на протяжении длительного времени, т.к. помимо антропоморфного персонажа с каким-то предметом в руке типа шеста с раздвоенным наверху концом и изображением дерева (?), выполненных грубой выбивкой, более изящной в таштыкской манере выполнены фигуры коня и всадника. Здесь же имеются многочисленные гравированные линии. На отдельной горизонтальной плоскости найдено изображение птицы (куропатки?), выполненное мелкой точечной выбивкой. Прежде подобных изображений нам не встречалось, главным образом для наскального искусства Минусинской котловины характерны изображения хищных птиц и профильные изображения дроф.
И на левой стороне Волчьего лога (Т II), где находится основное скопление рисунков, на разных грядах и разных ярусах также выявлены еще не публиковавшиеся никем рисунки - выбитые и гравированные. Среди них: сцена с «роженицей», фигурой быка, расположенного вертикально, головой вверх, и, возможно, перевернутой лодки с пассажирами (?) [5, с. 295] (рис. 2). (Очевидно, эта плоскость была известна Я.А. Шеру, однако в публикацию его материалов из этой сцены попала только фигура быка (возможно из-за плотного темного лишайника, покрывавшего изображения). [28, р1. 17: 23.1].
Примечательна также сцена с «быками», расположенная на третьей гряде Волчьего лога, у одного из которых любопытный хвост хищника - удлиненный и закрученный на конце (рис. 3). По манере изображения он напоминает «кошек» известного Тепсейского фриза [12]. На этой плоскости имеется редкий для данного памятника палимпсест - изображение всадника на коне, изображенного в таштыкском стиле - с подогну-
той ногой, что указывает на доташтыкское время нанесения основной части изображений.
В разных частях Тепсея, в том числе и в пункте TII зафиксированы многочисленные изображения всадников, среди которых выделяется мастерски выполненный рисунок, пополняющий серию всадников, выполненных в аналогичной манере, обнаруженных на соседних местонахождениях - на Усть-Тубе, Льнищенской писанице, на юго-западном склоне горы Моисеиха, Оглахтах [8, с. 42-50, табл. I, II, рис. 2, 3, 12] (рис. 4). Фигура реалистична, детализирована, тщательно технически проработана, но, к сожалению, ее сохранность оставляет желать лучшего. Вопрос о датировке этой серии всадников остается открытым.
Впечатляющие результаты дали исследования, проведенные в разные полевые сезоны в пункте Тепсей I. Работа здесь проводится совместно с А.Н. Мухаревой [16], где также выявлены неизвестные ранее изображения и композиции, отсутствующие в публикациях Я.А. Шера: среди них фигуры животных, в том числе выразительные ранние изображения быков, лодки и др. Судьба одной из выявленных плоскостей с изображениями оказалась печальной (в публикации Я.А. Шера она приведена фрагментарно): в 2012 г. она была расчищена от камней и слоя земли, скрывавших основную часть изображений, отмыта от копоти (под ней рыбаки разводили костер) [16, рис. VIII], а затем закрыта от посторонних глаз каменными плитками. Но в 2015 г. при повторном осмотре выяснилось, что подход к ней закрыт - она оказалась замурована обрушившимися сверху огромными камнями.
Из новых пунктов можно назвать также небольшое скопление рисунков, расположенных между пунктами TI и TII ниже установленного современного деревянного креста. Здесь зафиксированы парциальное изображение лося и лодки, относящиеся к серии наиболее ранних изображений Тепсея.
На протяжении ряда лет также проводятся разведки ярусов в тех пунктах, которые у Я.А. Шера обозначены как Т III и Т IV. Здесь были зафиксированы наряду с известными и опубликованными изображениями и новые, в частности, изображения всадников, антропоморфные фигуры, знаки и тамги. Выявлены сцены с антропоморфными фигурами, с всадниками, зооморфными изображениями, знаками и др. Хронологический диапазон - от эпохи бронзы до этнографического времени.
Продолжаются поиски рисунков в самых высоких точках горы на всем протяжении от Енисея до Тубы. Там зафиксировано большое количество изображений, главным образом выбитых - среди них имеются ранние изображения, выполненные в минусинском стиле, тагарские человечки, этнографические кони, тамги и др. (рис. 5).
2. На протяжении ряда полевых сезонов проводится крупномасштабная расчистка плоскостей от лишайников, что позволило совершенно по-новому «увидеть» памятник [15]. Были «открыты» десятки плоскостей, на которых выявлены целые серии новых изображений, что позволяет пересмотреть и оценить как репертуар наскального искусства этого памятника в целом, так и его хронологическую составляющую.
Больше не приходится говорить о пункте ТЫ как о «бесперспективном» [27, с. 148]. Под слоем лишайников полностью или частично было скрыто огромное количество разнообразных и разновременных изображений. Среди них выразительные многофигурные сцены и одиночные изображения. Так, в непосредственной близости от каменного блока с известными по многочисленным публикациям разновременными рисунками животных, основная часть которых относится, вероятно, к эпохе бронзы [28, pl. 16; 38, Fig. 23a, 24; 20, рис. 2; и др.], на плоскости с положительным уклоном после расчистки толстого слоя лишайника была обнаружена ориентированная вверх непропорциональная фигура животного с небольшой головой, мощным овальным туловищем и перекрещенными передними ногами (бык?), выполненная крупными выбоинами [21, с. 102, рис. 1; 26]. Большой интерес представляют как датировка, так и семантика этого изображения, поскольку подобные фигуры с такой же ориентировкой встречаются и на других памятниках наскального искусства Минусинской котловины.
Интересные открытия ожидали нас и у так называемого «тепсейского фриза» [12]. В результате расчистки соседних от известной по публикациям плоскости с «кошками» каменных блоков, на почти пятнадцатиметровой ленте скальных выходов были выявлены новые изображения, которые позволили по-новому представить размеры и тематику этого фриза [15]. Всего здесь было зафиксировано 11 плоскостей по большей части с батальными сценами, причем противостоящие друг другу воины с оружием в руках изображены по-разному: одни худощавыми, другие толстыми. Здесь же выявлена сцена с персонажем удлиненных пропорций, ведущим табун коней («проводник» в иной мир?) [21, рис. 2]. Такое внимание к плоскостям, затянутым лишайником, расположенным по соседству с известными сценами, позволил нам выявить и серии новых рисунков на уже фиксированных ранее блоках, в частности, выявив и дополнив коллекцию сцен с конями, выполненными на Тепсее в особой манере: с узкой мордой, стоящими удлиненными ушами, с коробообразным корпусом при отсутствии талии, дугообразным хвостом. Нередко рядом с такими конями располагается антропоморфный персонаж, ведущий коня в поводу (вероятно, «господин коней», по Я.А. Шеру).
Расчистка позволила также пополнить серию изображений, выполненных в скифо-сибирском зверином стиле, главным образом оленей.
К уникальным можно отнести расчищенную композицию со спиралями необычными антропоморфными персонажами, змеями, быком, относящуюся, вероятно, к эпохе бронзы.
В пункте ТУ с известной в литературе композицией с «великанами» [22, с. 173] были также найдены новые рисунки. Самой большой удачей можно считать выявленное справа от этой плоскости на отдельной грани под толстым слоем лишайника еще одной фигуры воина с булавой в руках и с «султаном» на голове. Очевидно, и на других гранях могли быть аналогичные рисунки, но, к сожалению, сохранность их очень плохая, хотя дальнейшая расчистка, возможно, может оказаться продуктивной.
3. Различные приемы фотофиксации и пост-обработки материалов (ночная фотосъемка, панорамная съемка, особенно актуальная для гравировок, метод пигментных карт и др.) также помогли обнаружить некоторые рисунки, а также уточнить детали ранее опубликованных петроглифов. Так, при обработке фотографий пункта Тепсей I по методу пигментных карт [25, с. 80-81] было выявлено красочное изображение быка. Перспективным оказался данный метод и при обработке фотографий плоскостей сплошь покрытых кальцитом. В пункте Тепсей II под слоем кальцита были обнаружены гравированные изображения животных.
4. Значительный пласт изображений удалось выявить благодаря тщательным многократным осмотрам скальных выходов в разное время суток, при разном освещении, благодаря чему значительно расширен пласт гравированных изображений Тепсея, фотодокументирование которых происходило как при наиболее комфортном солнечном свете, так и с использованием фотовспышки. Таким образом, открылся совершенно новый пласт рисунков, существенно изменивший наши представления о репертуаре наскального искусства Тепсея: выявлены уникальные гравированные изображения лыжника, антропоморфного персонажа в лодке, фигуры животных и др., а также зафиксированы гравированные детали у персонажей, выполненных в технике выбивки. К сожалению, нередко гравированные линии не складываются в конкретные фигуры.
5. С 2013 г. мы приступили также к документированию петроглифов на курганных камнях могильного поля под горой, существенно дополнивших картину об изобразительном искусстве Тепсейского археологического района в целом. Здесь были применены те же методы исследования: разведки, расчистка камней от лишайников, фотодокументирование и др. В результате было индексировано около 60-ти камней с рисунками. В ходе разведок выявлены рисунки как на
отдельных плитах, зафиксированных в местах проводившихся здесь Красноярской и другими экспедициями раскопок (выброшенных из могил), так и на гранях курганных камней. К сожалению, в настоящее время не всегда удается четко проследить конструкции оград, так как многие камни были перемещены, сейчас сильно задернованы, заросли кустарником, часть просто исчезла в связи с размывом береговой линии или образовавшимися здесь оврагами. К тому же, особенно в пункте Тепсей VII (обозначение пунктов по М.П. Грязнову), где активно проходили археологические работы [4, с. 12], встречается множество отдельно лежащих плит разных размеров, которые вообще не вписываются в определенные конструкции. При низком уровне воды в водохранилище в мае 2015 г. нам удалось зафиксировать несколько камней с остатками выбивки непосредственно на берегу. Остатки конструкций едва выглядывали из-под слоя камней и песка, намытых водой. Мы предположили, что это они могут относиться к пункту Тепсей I, где было кладбище преимущественно тесинского времени [4, с. 9]. Эти рисунки нигде ранее не фиксировались. А поскольку они сейчас почти полностью закрыты, о количестве и качестве рисунков нам пока практически неизвестно, за исключением одного из обнажившихся камней с изображениями дуг и других плохо читаемых фигур.
Множество камней на курганном поле было покрыто лишайником, некоторые почти полностью. Нами расчищено 38 из них. В результате расчистки «открылись» антропоморфные изображения, фигуры животных, тамги и множество гравировок. Следует отметить, что нередко особенно верхняя часть камня бывает фактически «съедена» лишайником, отчего изображения сильно повреждены и едва прослеживаются.
Уникальной находкой 2013 г. является отдельно лежащая плита (114 х 86 см) из пункта Тепсей VII, которая была полностью покрыта лишайником, изображения на ней не просматривались. После расчистки проявились выполненные очень слабой поверхностной выбивкой и затем частично прошлифованные антропоморфные фигуры с «султанами» на головах, в сочетании с другими плохо выявляемыми абстрактными изображениями (плита, очевидно, относится к тесинскому времени). Из какого она кургана, нам выяснить пока не удалось.
Изображения на многих камнях нередко «уходят под землю», поэтому требуется дополнительная расчистка. Например, нам удалось полностью выявить изображения на камне в пункте Тепсей VIII, на котором многочисленные антропоморфные фигуры, расположенные хаотично, переплетаются друг с другом и с абстрактными фигурами, образуя некий «лабиринт» [18, рис. 2]. Подобные мотивы
были выявлены Д.Г. Савиновым при раскопках могильника тесинского времени Есино [14, с. 6-10].
Также из-под слоя земли и камней была извлечена массивная плита в пункте Тепсей XVI (тесин -ский склеп, по М.Н. Пшеницыной [11, с. 274-275]), вероятно, переиспользованная в тесинское время - взятая из близлежащего кургана подгорновского этапа тагарской культуры и разрушенного при сооружении склепа [4, с. 274-275]. На этой плите выявлены фигуры двух «клетчатых» коней [18, рис. 1], выполненных в той же манере, что и кони на скалах соседнего местонахождения Оглахты [17, рис. 12-15; табл. 8]. На разные грани этой плиты грубой и более изящной выбивкой, гравировкой нанесены изображения антропоморфных фигур, животных, знаков. В разное время в этом же пункте нами было выявлено 16 плит с рисунками (тогда как М.Н. Пшеницыной - 8; Б.Н. Пяткиным и Т.В. Николаевой - 9), что позволило получить практически полное представление о рисунках, нанесенных на камни тесинского склепа в разные исторические эпохи.
При документировании рисунков на камнях также использовалась цифровая съемка. С ее помощью удалось выявить многие невидимые простым глазом детали изображений. Так, в пункте Тепсей VIII, на известном по публикациям Д.Г. Савинова [13, рис. 2] и Е.А. Миклашевич камне [6, рис. 2:2], рисунки с двух граней которого ими были зафиксированы, обнаружены новые изображения на двух других гранях, чрезвычайно выветренные и практически не видимые глазом. Ночная фотосъемка позволила выявить фигуры всадника и лучников, оленей, дрофы и др.
Отдельное внимание уделялось гравированным изображениям, среди которых была исследована уникальная композиция с бегущими животными из пункта Тепсей VIII, среди которых реалистично выполненные медведь (?), кабан (?), бык и другие персонажи. В 2015 г. в нижней части камня удалось зафиксировать изображение животного в характерной для таштыкского искусства манере, что позволяет ставить вопрос о датировке всей сцены этой эпохой. Отметим, что хищники изображены с когтями и оскалившимися пастями, что в какой-то степени сближает их с хищниками с таштыкских плакеток [4, с. 99, рис. 59], а фигура быка находит аналогии среди изображений на курганных камнях у с. Подкамень [10, рис. 15].
Исследования показали, что на камнях тагар-ских курганов рисунки наносились в хронологическом диапазоне от тагарской эпохи до этнографического времени. Наиболее популярными были антропоморфные изображения (лучники, всадники и фигуры с султанами на голове, часто без каких-либо сопроводительных предметов), фигуры животных (кони, олени, козлы и др.), тамги. Манера исполнения различна - от тщательно выполненных мелкой точечной выбивкой аккуратных
реалистичных фигур до грубо исполненных изображений, нереалистичных, непропорциональных. Гравировки также разнообразны - это и высокохудожественные, выполненные твердой рукой мастера изображения, либо просто прочерченный каскад линий, не складывающихся в какие-либо фигуры. Выявлено также несколько чрезвычайно заветренных прошлифованных изображений.
Таким образом, проведенные нами в 2012-2015 гг. исследования позволили значительно углубить, а порой и принципиально изменить представления о наскальном искусстве всего Тепсейского археологического микрорайона. Мы отдаем себе отчет в том, что «новое» - понятие относительное. В данном случае, говоря о «новых» рисунках, мы подразумеваем те из них, которые являются новыми для нас - т.е. это и те, которые найдены нами впервые и не обнаруженные по публикациям, а также и те, которые были известны нам раньше, но при современных возможностях документирования «открывшихся» по-новому. Нередко этому способствовала расчистка плоскостей от лишайников, которая порой меняла представления об
известной композиции. Качественная фотосъемка и последующая компьютерная обработка изображений позволили не только выявлять в них новые элементы, но и пересматривать их датировку и семантику. Дополнилась и картина о территории распространения изобразительных источников в рассматриваемом микрорайоне, так как помимо наскальных изображений, в поле зрения попали рисунки на курганных камнях (можно упомянуть также и курганы из Малинового лога, исследование которых продолжается), а также обнаружены новые пункты скоплений петроглифов. Все это значительно увеличило численность известных теперь изображений, дополнило картину о репертуаре наскального искусства Тепсейского археологического микрорайона в целом, практический каждый хронологический пласт изображений пополнился новыми сюжетами, персонажами и изобразительными нюансами. Впереди еще много исследовательских задач, поскольку изучение рисунков горы Тепсей- одного из крупнейших памятников наскального искусства Минусинской котловины, - продолжается.
Литература
1. Боковенко, Н. А. К вопросу о датировке некоторых енисейских изображений всадников / Н. А. Боковенко // Скифо-сибирский мир: искусство и идеология. - Новосибирск: Наука, 1987. - С. 75-80.
2. Боковенко, Н. А. Обследование петроглифов на юге Красноярского края / Н. А. Боковенко, Н. В. Леонтьев // Археологические открытия 1983 г. - М.: Наука, 1985. - С. 192.
3. Вадецкая, Э. Б. Антропоморфное изображение на стенке ящика-гробика (по материалам раскопок таштыкско-го склепа 2 под горой Тепсей) / Э. Б. Вадецкая // Пятые исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова: ТД Всеросс. науч. конф. - Омск, 2000. - С. 15-17.
4. Грязнов, М.П. Комплекс археологических памятников у горы Тепсей на Енисее / М. П. Грязнов, М. Н. Комарова, М. П. Завитухина, М. П. Пшеницына, Ю. С. Худяков, С. С. Миняев. - Новосибирск: Наука, 1979. - 167 с.
5. Ладыгина, Ю.М. О новом изображении «роженицы» с горы Тепсей / Ю. М. Ладыгина // Современные проблемы древних и традиционных культур народов Евразии: тез. докл. LIV регион. (X Всерос. с междунар. участием) археол.-этногр. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых, посвящ. 130-летию открытия палеолита на Афонтовой горе и 100-летию первых раскопок памятников андронов. культуры (Красноярск, 25-28 марта 2014 г.) . - Красноярск, 2014. - С. 295-297.
6. Миклашевич, Е. А. Исследование памятников наскального искусства Минусинской котловины в 2012-2013 годах / Е. А. Миклашевич // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы итоговой сессии института археологии и этнографии СО РАН 2013 год. - Новосибирск: Изд-во ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2013. - Т. XIX. - С. 255-259.
7. Миклашевич, Е. А. Исследование наскального искусства Северной и Центральной Азии в 1995-1999 гг. / Е. А. Миклашевич // Труды САИПИ. - Кемерово: «Кузбассвузиздат», 2007. - Вып. 2. - 60 с.
8. Миклашевич, Е. А. Льнищенская писаница / Е. А. Миклашевич // Памятники наскального искусства Минусинской котловины: Георгиевская. Льнищенская. Улазы III. Сосниха. Труды САИПИ. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2012. - Вып. X. - С. 28-56.
9. Панкова, C. B. Таштыкские гравировки на Тепсее / С. В. Панкова // Археология и этнография Алтая. - Горно-Алтайск, 2004. - Вып. 2. - С. 52-60.
10. Панкова, С. В. Изображения на курганных плитах у д. Подкамень на севере Хакасии / С. В. Панкова // Научное обозрение Саяно-Алтая. - Абакан, 2013. - Вып. 1. - С. 125-158.
11. Пшеницына, М. Н. Раскопки памятников тесинского этапа у горы Тепсей на Енисее / М. Н. Пшеницына, Е.Л. Немировская, В. Г. Ефимов // Археологические открытия 1977 года. - М.: Наука, 1978. - С. 274-275.
12. Пяткин, Б. Н. Новые петроглифы горы Бычихи (р. Сыда) / Б. Н. Пяткин, О. С. Черняева // Памятники древних культур Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1986. - С. 85-88.
13. Савинов, Д. Г. К вопросу о хронологии и семантике изображений на плитах оград татарских курганов (по материалам могильников у горы Туран) / Д. Г. Савинов // Южная Сибирь в скифо-сарматскую эпоху. Известия кафедры археологии. - Кемерово, 1976. - Вып. 8. - С. 57-73.
14. Савинов, Д. Г. Тесинские лабиринты (по материалам могильника Есино III) / Д. Г. Савинов // Древнее искусство Азии. Петроглифы. - Кемерово, 1995. - С. 6-10.
15. Советова, О. С. Загадки Тепсейского фриза (Тепсей II) / О. С. Советова, И. В. Аболонкова // Археология Южной Сибири. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2012. - Вып. 26. - С. 91-102.
16. Советова, О. С. Местонахождение Тепсей I: История изучения и современное состояние / О. С. Советова, А. Н. Мухарева, И. В. Аболонкова // Археология Южной Сибири. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2012. - Вып. 26. - С. 77-90.
17. Советова, О. С. Петроглифы тагарской эпохи на Енисее (сюжеты и образы / О. С. Советова. - Новосибирск: изд-во ИАиЭ СО РАН, 2005. - 140 с.
18. Советова, О. С. Изображения на плитах оград тагарских курганов (Тепсейский археологический комплекс) / О. С. Советова, О. О. Шишкина // Вестник Кемеровского государственного университета. - Кемерово: изд-во КемГУ, 2014. - № 3 (59). - С. 93-98.
19. Советова, О. С. Кони - звери / О. С. Советова // Современные решения актуальных проблем евразийской археологии. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2013. - С. 276-279.
20. Советова, О. С. Петроглифы горы Тепсей / О. С. Советова // Древнее искусство Азии. Петроглифы. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1995. - С. 33-54.
21. Советова, О. С. Петроглифы Тепсейского археологического комплекса / О. С. Советова // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. - Казань: «Отечество», 2014. - Том IV. - С. 101-104.
22. Советова, О. С. Сюжеты с великанами на скалах Тепсея / О. С. Советова // Скифо-Сибирский мир. Искусство и идеология. - Новосибирск, 1987. - С. 173-176.
23. Советова, О. С. Тамги на плитах оград тагарских курганов под горой Тепсей / О. С. Советова, О. О. Шишкина // Вестник Кемеровского государственного университета. - Кемерово: изд-во КемГУ, 2015. - № 1 (61). - С. 88-93.
24. Советова, О. С. Тепсейские фантастические существа / О. С. Советова // Вестник Кемеровского государственного университета. - Кемерово: изд-во КемГУ, 2015. - № 1 (61). - С. 83-87.
25. Солодейников, А. К. Некоторые аспекты фотофиксации наскальных изображений /А. К. Солодейников // Вестник Кемеровского госуниверситета. - Кемерово, 2013. - № 3 (55). Т. 4. - С 76-82.
26. Талягина, М. А. Некоторые итоги и перспективы расчистки плит от лишайников на Тепсее (пункт Тепсей II) / М. А. Талягина // Образование, наука, инновации: вклад молодых исследователей. Материалы IX (XLI) Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - Кемерово, 2014. - Вып. 15. - С. 862-864.
27. Шер, Я. А. Петроглифы Средней и Центральной Азии: монография / Я. А. Шер. - М.: Наука, 1980. - 328 с.
28. Blednova, N. Repertoire des Pétroglyphes d'Asie Centrale, Fascicule No. 2: Sibérie du sud 2: Tepsej I-III, Ust'-Tuba I-VI (Russie, Khakassie) / N. Blednova, H.-P. Francfort, N. Legchilo [et al.]. - Paris, 1995. - 153 р.
29. Cave art of the Middle Enisey. - Zelenogorsk: Nonprofit insttitution «Fond «In remembrance of Reshetnev», 2007.
- 224 p.
30. Francfor, H.-P., Sacchi D. Archeologieethistoire de l'art: Questions de chronologie, de style etd'interpretation // Arts Asiatiques. Annaies du muse'e national des Art asiatiques - Guimet et du muse'e Cernuschi. - T. XLVIII. - Ех1таи.
- 1993. - p. 29-34.
References
1. Bokovenko N.A., K voprosu o datirovke nekotoryh eniseyskih izobrazheniy vsadnikov [On question in the dating of some Yenisei horsemen]. Skifo-sibirskiy mir: iskusstvo I ideologiya [Scythian-Siberian world: Art and Ideology]. 1987. pp. 75-80. (In Russ.).
2. Bokovenko N.A., Obsledovaniye petroglifov na yuge Krasnoyarskogo kraya [The Search of petroglyphs in the south of the Krasnoyarsk Territory]. Archeologicheskiye otkrytiya 1983 g. [Archaeological Discoveries in 1983]. 1985. p. 192. (In Russ.).
3. Cave art of the Middle Enisey. - Zelenogorsk: Nonprofit insttitution «Fond «In remembrance of Reshetnev», 2007. 224 p. (In Eng.).
4. Francfor H.-P., Sacchi D. Archeologieethistoire de l'art: Questions de chronologie, de style etd'interpretation [Archaeology and Art History: Timeline Questions to et'interprétation style]. Arts Asiatiques. Annaies du muse'e national des Art asiatiques [Asian Arts. Annals of the National Museum of Asian Art]. 1993. T. XLVIII. pp. 29-34. (In Franc.).
Рис. 2. Изображение роженицы (Тепсей II)
Рис. 4. Изображение всадника (Тепсей II)
Рис.5. Изображение животного в минусинском стиле с вершины Тепсея
5. Griaznov M. P., Komarova M. N., Zavitukhina M. P., Pshenitsyna M. P., Khudiakov Iu. S., Miniaev S. S. Kompleks arkheologicheskikh pamiatnikov u gory Tepsei na Enisee [Complex of archaeological sites by Tepsey mountain on the Yenisei]. 1979. 167 p. (In Russ.).
6. Lagygina Yu. M. O novom izobrazhenii "rozhenicy" s gory Tepsey [A new image of "a woman in labour" from the Tepsey]. Sovremennuye problem drevnih I tradicionnyh culture narodov Evrazii [Modern problems of the ancient and traditional cultures of the peoples of Eurasia]. 2014. pp. 295-297. (In Russ.).
7. Miklashevich E.A. Issledovanie pamiatnikov naskal'nogo iskusstva Minusinskoi kotloviny v 2012-2013 godakh [The Study of Rock Art Sites of the Minusinsk Hollow in 2012-2013]. Problemy arkheologii, etnografii, antropologii Sibiri i sopredel'nykh territorii [Problems of Archeology, Ethnography, Anthropology of Siberia and Adjacent Areas]. 2013. No. XIX. pp. 255-259. (In Russ.).
8. Miklashevich E.A. Issledovanie naskal'nogo iskusstva Severnoy I Central'noy Azii v 1995-1999 gg. [The Study of Rock Art of the North and Central Asia during 1995-1999]. Trudy SAIPI [SAPAR materials]. 2007. No. 2. 60 p. (In Russ.).
9. Miklashevich E.A. L'nischenskaya pisanitsa [L'nischenskaya pisanitsa]. Pamyatniki naskal'nogo iskusstva Minusinskoy kotloviny: Georgiyevskaya, L'nischenskaya , Ulazy III, Sosniha. Trudy SAIPI [The monuments of Rock Art of Minusinsk basin: Georgiyevskaya, L'nischenskaya, Ulazy III, Sosniha. SAPAR materials]. 2012. No. X. pp. 28-56. (In Russ.).
10. Pankova S. V. Tashtykskie gravirovki na Tepsee [Tashtyk engravings by Tepsey]. Arkheologiia i etnografiia Altaiia [Archaeology and ethnography of Altai]. Gorno-Altaisk, 2004. No. 2. pp. 52 - 60. (In Russ.).
11. Pankova S. V. Izobrazheniia na kurgannykh plitakh u d. Podkamen' na severe Khakassii [Images on kurgan stones by Podkamen' village in the north of Khakassia]. Nauchnoe obozrenie Saiano-Altaia [Scientific review of Sayan Altay]. 2013. No. 1. pp. 125-159. (In Russ.).
12. Pshenicyna M.N., Nemirovskaya E.L., Efimov V.G. Raskopki pamyatnikov tesinskogo etapa u gory Tepsey na Enisee [Excavation sites of tesinskiy stage at the Tepsey on the Yenisei]. Archeologicheskiye otkrytiya 1977 g. [Archaeological Discoveries in 1977]. 1978. pp. 274-275. (In Russ.).
13. Piatkin B.N., Chern'ayeva O.S. Novye petroglify gory Bychihi (r. Syda) [New Petroglyphs in the Bychikha (r. Syda)]. Pam'atniki drevnih kul'tur Sibiri I Dal'nego Vostoka [The monuments the ancient cultures of Siberia and the Far East]. 1986. pp. 85-88. (In Russ.).
14. Savinov D. G. K vospory o khronologii i semantike izobrazhenij na plitakh ograd tagarskikh kurganov (po materialam mogil'nikov u gory Turan) [To the question of chronology and semantics of images on enclosure kerbs of Tagar kurgans (based on the materials of burials bu Turan mountain]. Iuzhnaia Sibir' v skifo-sarmatskuiu epokhu. Izvestiia
Рис. 6. Расчищенный курганный камень из пункта Тепсей VIII (по М. П. Грязнову)
kafedry arheologii [Southern Siberia in the Scythian-Sarmat epoch. Proceedings of the Department of Archaeology]. 1976. Issue. 8. pp. 57-73. (In Russ.).
15. Savinov D. G. Tesinskiye labirinty (po materialam mogil'nika Esino III) [Tesinskie labyrinths (based on materials burial ground the Esino III)]. Drenee iskusstvo Azii. Petroglify [The ancient art of Asia. Petroglyphs]. 1995. pp. 6-10. (In Russ.).
16. Sher Ia. A. Petroglify Srednei i Tsentral'noi Azii [Petroglyphs of the Central Asia]. 1980. 328 p. (In Russ.).
17. Sovetova O.S., Abolonkova I.V. Zagadki Tepseyskogo friza (Tepsey II) [Mysteries of Tepseyskiy frieze (Tepsey II)]. Archeologiya Yuzhnoy Sibiri [Archaeology of South Siberia]. 2012. No. 26. pp. 91-102. (In Russ.).
18. Sovetova O.S., Mukhareva A.N., Abolonkova I.V. Mestonakhozhdenie Tepsei I: istoriia izucheniia i sovremennoe sostoianie [Location of Tepsei I: History of Research and the Current State]. Arkheologiia Iuzhnoy Sibiri. K 80-letiiu A. I. Martynova [Archaeology of Southern Siberia. On the 80th Anniversary of A.I. Martynov]. 2012. Vol. 26. pp. 7791. (In Russ.).
19. Sovetova, O.S. Petroglify tagarskoy epohi na Enisee (syuzsety I obrazy) [Petroglyphs Tagar era on the Yenisei (plots and manners)]. 2005. 140 p. (In Russ.).
20. Sovetova, O.S., Shishkina O.O. Izobrazheniya na plitah ograd tagarskih kurganov (Tepseyskiy arheologicheskiy komplex) [Images on the Plates of Tagar Kurgans (Tepsey Archaeological Complex)]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvenogo universiteta [Bulletin of Kemerovo State University]. 2014. No. № 3 (59). pp. 93-98. (In Russ.).
21. Sovetova, O.S. Koni-zveri [Horses - Animals]. Sovremennye resheniya aktual'nyh problem evraziyskoy archeologii [Modern decision of actual problems of Eurasian Archaeology]. 2013. pp. 276-279. (In Russ.).
22. Sovetova O. S. Petroglify gory Tepsej [Petroglyphs of Tempey Mountain]. Drevnee iskusstvo Azii. Petroglify. [Ancient art of Asia. Petroglyphs]. 1995. pp. 33-54. (In Russ.).
23. Sovetova O. S. Petroglify Tepseyskogo arheologicheskogo komplexa [Petroglyphs of Tepsey Archaeological Complex]. Trudy IV (XX) Vserossiyskogo archeologicheskogo syezda v Kazani [Proceedings of the IV (XX) All-Russian Archaeological Congress in Kazan]. 2014. No. IV. pp. 101-104. (In Russ.).
24. Sovetova O.S. Siuzhet s velikanami na skalakh Tepseia [The Plot with the Giants on the Rocks of Tepsei] Skifo-sibirskii mir: iskusstvo i ideologiia [Scythian-Siberian World: Art and Ideology]. 1987. pp. 173-176. (In Russ.).
25. Sovetova, O.S., Shishkina O.O. Tamgi na plitah ograd tagarskih kurganov pod goroy Tepsey [Tamgs on the Plates of Tagar Kurgans under the mountain Tepsey]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvenogo universiteta [Bulletin of Kemerovo State University]. 2015. No. 1 (61). pp. 88-93. (In Russ.).
26. Sovetova O.S. Tepseyskie fantasticheskie sucshestva [Tepseyskie fantastic creatures]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvenogo universiteta [Bulletin of Kemerovo State University]. 2015. No. 1 (61). pp. 83-87. (In Russ.).
27. Solodeynikov A.K. Nekotorye aspekty fotofiksacii naskal'nyh izobrazheniy [Some aspects of the photographic images of rock art]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvenogo universiteta [Bulletin of Kemerovo State University]. 2013. No. 3 (55). pp. 76-82. (In Russ.).
28. Blednova N. Francfort H.-P., Legchilo N. Repertoire des Pétroglyphes d'Asie Centrale, Fascicule No. 2: Sibérie du sud 2: Tepsej I-III, Ust'-Tuba I-VI (Russie, Khakassie) [Repertoire Petroglyphs of Central Asia, N. Issue 2: South Siberia 2: Tepsej I-III, Ust'-Tuba I-VI (Russia, Khakassia)]. 1995. 153 p. (In Franc.).
29. Talyagina M.A. Nekotorye itogi I perspektivy raschistki plit ot lishaynikov na Tepsee (punkt Tepsey II) [Some results and prospects of clearing plates from the lichen on Tepsey (item Tepsey II)]. Obrazoanie, nauka, innovacii: vklad molodyh issledovateley. Materialy IX (XLI) Mezhdunarodnoy konferencii studentov, aspirantov I molodyh uch'onyh [Education, science and innovation: the contribution of young researchers. Materials IX (XII) International conference of students, graduate students and young scientists]. 2014. No. 15. pp. 862-864. (In Russ.).
30. Vadetskaia E. B. Antropomorfnoe izobrazhenie na stenke iashchika-grobika (po materialam raskopok tashtykskogo sklepa 2 pod goroj Tepsej [Antropomorphic image on the wall of the hearse (revealed in the excavations of Tashtyk Crypt 2 below Tepsey Mountain]. Piatye istoricheskie chteniia pamiati Mikhaila Petrovicha Griaznova: Trudy Vserossijskoj nauchnoj konferentsii [Fifth historical readings in memory of M. P. Griaznov: proceedings of all-Russia scientific conference]. 2000, pp. 15-17. (In Russ.).
