CC BY
27
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ & ФИЛОСОФИЯ НАУКИ • 2011 • Т. XXVIII • № 2
Нов
вые перспективы в эпистемологии1 (о летней философской школе в кёльне)
Н.А. ТАРАБАНОВ
Под таким названием 23-27 августа 2010 г. в г. Кёльн (Германия) проходила международная философская школа, объединившая около пятидесяти участников из разных стран мира (Великобритания, Испания, Мексика, Чехия, Россия и др.). Среди участников - как учащиеся (студенты и аспиранты), так и преподаватели-исследователи. Главным организатором мероприятия был профессор Томас Грундман (Кёльнский университет), а приглашенным лектором выступил профессор Эрнест Соса (Университет Ратгерс, США) - один из самых известных современных эпистемологов. Школа проводилась в формате лекций, критических замечаний, дискуссий и была посвящена обсуждению классических проблем эпистемологии, а также вопросов, возникающих на пересечении теории познания, философии языка и праксиологии: каковы достаточные и необходимые условия, при которых некоторое утверждение является истинным? Существует ли нормативная связь между знанием и действием? и проч.
Профессор Соса прочел шесть лекций.
1. Декарт и добродетельная эпистемология2, в которой обосновывалась связь добродетельной эпистемологии с картезианским методом абсолютного сомнения, а также фиксировались базовые эпистемологические вопросы преимущественно с позиций экстерналист-
1 Работа выполнена при поддержке РФФИ, проект № 10-06-09265«моб_з»), а также в рамках государственного контракта на выполнение поисковых научно-исследовательских работ для государственных нужд в рамках федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России», мероприятия 1.1; 1.4.
2 По словам Э. Сосы, текст этой статьи был ранее передан В.А. Лекторскому для публикации в ближайшем номере журнала «Вопросы философии».
8
<9
ского взгляда на природу человеческого знания. Добродетельная эпистемология базируется на понятии интеллектуальной добродетели (intellectual virtue) как особой когнитивной (внутренне присущей или приобретенной) способности достигать интеллектуальное благо в виде истины3.
2. Значимость компетенций в эпистемологии (и где-либо еще) -проводились различия между конституциональной, внутренней и полной (мета)компетенциями применительно к разделению знания на два вида: животное и рефлексивное. Для животного знания не требуется, чтобы его носитель имел какую-либо эпистемическую перспективу в виде подтверждения источника этого знания. Рефлексивное знание, напротив, нуждается в собственном дополнительном обосновании, подтверждающем надежность своего источника4.
3. Эпистемическая деятельность - рассматривался вопрос о том, может ли убеждение (belief) следовать мотивационно (а не только каузально) из практических рассуждений, так же как проблема обусловленности обоснованных убеждений достижением целей. Таков почти дословный перевод одного из обсуждавшихся вопросов. В данном отношении Соса, выступая одной из ведущих фигур эпистемиче-ского экстернализма, утверждает, что качество обоснования зависит не столько от наших субъективных предпочтений, сколько от объективной надежности происходящих в мире процессов и используемых нами методов исследования5.
4. Значимость ценностей в эпистемологии - раскрывался ценностный (нормативный) аспект знания, а также делался вывод о том, что оно является эпистемически более предпочтительным, чем просто истинное убеждение. Знание есть норма убеждения и подтверждения, т.е. прежде чем подтверждать (или быть убежденным в том) что р, требуется знать что р. В противном случае приходится констатировать отсутствие какого-либо эпистемического основания убеждения. В этом состоит понимание эпистемологии как нормативной философской дисциплины.
5. Интуиции и основания: значимость Мура и Витгенштейна -фиксировались базовые предпосылки философской деятельности в виде знания, основанного на восприятии и рациональных интуициях. Через обращение к отстаиваемым Муром принципам здравого смысла в оппозиции с тезисом Витгенштейна о том, что их базис не имеет рационального основания, Соса предпринял обоснование рациональ-
Э ~3-
О 3 См.: SosaE. A Virtue Epistemology. Oxford University Press, 2007.
4 См.: Sosa E. Reflective Knowledge. Oxford University Press, 2009.
5 См., в частности, спор между Л. Бонжуром и Э. Сосой: Epistemic Justification: Internalism vs. Externalism, Foundations vs. Virtues. Series «Great Debates in Philosophy».
' Blackwell Publishers, 2003.
НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ В ЭПИСТЕМОЛОГИИ
но компетентной интуиции, вместе с тем проводя различие между человеческими и культурными интуициями.
6. Возможна ли философия как дисциплина? - эксплицировались интуитивные и (мысленно) экспериментальные аспекты теоретико-познавательной деятельности в противовес доктринерской философии. Отмечалось, что философия желает знать, что вообще делает наши концептуальные установки (если таковые существуют) рационально оправданными. Эпистемология, в частности, исследует то, насколько обоснованы наши убеждения, фундаментально рациональными из которых оказываются те, что базируются на восприятии и интроспекции как способе фиксации самого опыта восприятия.
На каждой лекции слушатели могли задавать вопросы как уточняющего, так и полемического характера. Одной из наиболее обсуждаемых тем стал вопрос об эвристической значимости изложенных лектором результатов философского осмысления рассматриваемых эпистемологических проблем. Заранее определенные организатором докладчики делали развернутые презентации своих критических замечаний в адрес представленных на лекциях идей.
Фрэнк Гофман (Тюбингенский университет) в докладе «Компетенция, диспозиции и надежность» акцентировал внимание на вопросе о возможности соотнесения понятий истины и компетенции. Компетенция определяется Сосой в качестве особой диспозиции к успешному проявлению конкретного навыка при соответствующем условии в заданной ситуации. Успешная реализация диспозиции должна свидетельствовать о том, что наше убеждение о наличии у кого-либо той или иной компетенции является истинным. Возникает вопрос: как может истинность убеждения (а не только его наличие) быть «обусловлена» или «соотносима с» осуществлением диспозиции? В случае принятия реалистской концепции истины (где истинность отождествляется с отношением соответствия) достаточно затруднительно утверждать, что истинность всякого убеждения может быть определена каузальным или конститутивным образом.
Джоашим Хорват (Кёльнский университет) в комментарии к лекции «Эпистемическая деятельность» представил и рассмотрел несколько проблемных случаев для тезиса о том, что если 5 знает, то 5 имеет истинное убеждение в силу наличия у него определенной компетенции. Докладчик приводил примеры, в которых человек на основании чисто интроспективной убежденности формирует знание, не связанное с наличием определенной компетенции. Так, кто-то стремится убедить себя в том, что он не имеет расистских убеждений в си- п лу отсутствия склонности (диспозиции) к их проявлению. Однако этот же самый человек вполне может однажды интроспективно осознать, что в действительности он имеет расистские убеждения. В результате человек теперь знает о том, что он имеет такие убеждения,
О Е
5
<9
8
но это знание в данном случае не основано на фиксации соответствующей компетенции.
Кристиан Пиллер (Йоркский университет) в докладе «Практическая философия и проблема Геттиера» обратился к вопросу о том, почему каузальное отношение между внутренними характеристиками знания (рациональность) и его внешними проявлениями (успешность) является нормативно значимым. Этот вопрос важен в том отношении, что помогает прояснить характер структурного подобия между практической и теоретической областями философской деятельности. В ходе рассмотрения нескольких примеров, отсылающих к известной в аналитической традиции проблеме Геттиера6, докладчик пришел к выводу, что не существует ясного практического аналога тому, что мы называем знанием, кроме случаев типа «удача/невезение», демонстрирующих его нормативный характер. С таким выводом соотносится, в частности, понимание Сосой (животного, нерефлексивного) знания как подходящего (удачного) убеждения.
Томас Грундман (Кёльнский университет) в комментарии к лекции «Возможнали философия как дисциплина?» выделил и подробно рассмотрел то, как Соса определяет различие априори/апостериори. Традиционное кантовское определение апостериорного знания в качестве того, что зависит от опыта (а априорного соответственно наоборот), сталкивается с известными трудностями7, свидетельствующими о том, что это различие не следует основывать на понятии опыта. При обращении к альтернативным определениям, которые дает Соса, докладчик также зафиксировал некоторые возникающие в связи с ними трудности. В частности, отмечалось, что возможным контрпримером для определения априорного знания в качестве абстрактного общего знания стали бы знания, которые интуитивно являются апостериорными. Например, кто-то может основывать знание математических (абстрактных и общих) истин на калькуляторе.
Николай Тарабанов (Томский государственный университет) в докладе «Может ли истина быть определена?» сопоставил дефля-ционистский и примитивистский подходы к базовому (традицион-
6 Это проблема определения необходимых и достаточных условий для того, чтобы некоторое высказывание могло считаться знанием. В небольшой статье, название которой служит формулировкой одной из базовых эпистемологических проблем («Является ли знанием обоснованное и истинное убеждение?»), автор показывает, в частности, что возможны случаи, когда субъект оказывается оправданно убежденным в ложном высказывании. См.: Gettier E.L. Is Knowledge Justified True Belief? // Analysis. 1963. Vol. 23. P. 121-123 (Геттиер Э. Является ли знанием истинное и обоснованное мнение? // Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М. : Изд-во МГУ, 1998. С. 231-233). ш 7 Так, с точки зрения традиционного определения интроспективное знание (в том
числе знание по памяти) характеризуется в качестве априорного. См., например: Burge EContent Preservation// The Philosophical Review. 1993. Vol. 102. P. 457-488. Согласно же Сосе, знание (и его обоснование) базируется скорее на компетенциях, нежели на основаниях - как имеющих, так и не имеющих отношение к опыту.
НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ В ЭПИСТЕМОЛОГИИ
ному) эпистемологическому вопросу «Что есть истина?». Данные подходы исходят из того, что понятие истины не имеет какого-либо эксплицитного определения. Основное же различие между ними заключается в том, что примитивист (Г. Фреге, Дж. Мур, Д. Дэвидсон и Э. Соса) рассматривает истину в качестве важного в объяснительном отношении понятия, тогда как дефляционист (Ф. Рамсей, А. Айер, У. Куайн и П. Хорвич) - нет. Докладчик провел различие между эпистемологическим (эксплицитным) и логическим (имплицитным) определениями понятия истины, а также указал на ограниченный (экстенсиональный) характер семантической концепции А. Тарского. Следует отметить также доклад Йохэна Бризэна (Боннский университет) на тему «Рефлексивное знание, понимание и эпистемические ценности».
Все представленные сообщения объединяла одна общая (классическая) тема - определения природы знания, истины и (успешного) действия. Обсуждение этой темы в контексте философской позиции Э. Сосы позволило исследователям прояснить ключевые моменты его эпистемологической концепции, а также уточнить определение некоторых используемых им (достаточно новых для русскоязычной аудитории) понятий: интеллектуальная добродетель, эпистемиче-ская деятельность, добродетельная эпистемология и др. В целом школа прошла в довольно дружественной, располагающей к плодотворной дискуссии обстановке.
8
<9
