CC BY
130
НОВЫЕ НАХОДКИ РАСПИСНОЙ КЕРАМИКИ ЭПОХИ АБХАЗСКОГО ЦАРСТВА
© 2012 г. Е.А. Армарчук
Институт археологии РАН, г. Москва
Ключевые слова: Расписная керамика 1Х-Х вв., памятники северной территории Абхазского царства и района Сочи: Сахарная Головка, Веселое и др., функциональное назначение сосудов.
Расписанная темной краской крас-ноглиняная керамика, предлагаемая вниманию читателей, впервые вошла в научное обращение как полноценный археологический источник благодаря раскопкам М.М. Трапша в Анакопии, столице Абхазского царства УШ-Х вв. Она была обнаружена в 1957 г. в верхних слоях башен № 3, 4 и 6 второй линии обороны крепости и в одном из верхних слоев раскопа 3. По определению Трапша, эта сделанная на круге керамика имела сравнительно хорошее тесто, ярко-красный после обжига черепок, лощение и темно-бурую роспись в виде разнообразных полос. Содержавшие ее слои М.М. Трапш датировал по сопутствующей керамике У111-1Х вв., а весь керамический комплекс счел типично местным (Трапш, 1975, с. 109, 111, 126, 137, 146, рис. 51: 2). Особенностью явилось то, что расписная посуда дошла в виде мелких единичных обломков, не дающих представления о целых формах. Было лишь ясно, что они относятся к закрытым сосудам.
О.Х. Бгажба учел анакопийскую расписную керамику при изучении гончарного ремесла средневековой Абхазии. При классификации он объединил ее с серо- и красноглиняными
лощеными нерасписными кувшинами (напр., из раскопок замка Баграта в Сухуми) в группу столовой посуды 5-го типа. Его признаки - плоское дно, узкое высокое горло и овальные или плоские в сечении ручки (Бгажба, 1977, с. 21-23, табл. X, 2-5, 12). Бгаж-ба отметил малочисленность всей лощеной посуды в абхазских материалах и ее наличие преимущественно в слоях У111-Х вв., а также сходство с аланской лощеной керамикой этого времени. Добавлю, что приведенный им график демонстрирует наибольшее распространение лощеной керамики в слоях 1Х-Х вв. (Бгажба, 1977, рис. 4). В итоге О.Х. Бгажба предположил, что лощеная посуда импортировалась в Абхазию извне.
В 1968-1974 гг. Ю Н. Воронов провел археологические разведки на черноморском побережье в окрестностях Сочи и Адлера, примыкающих с севера к территории Абхазии, и в горах у Красной Поляны. Он тоже обнаружил здесь подобную керамику с бурой росписью, представленную небольшими узкогорлыми одноручными кувшинчиками и стенками других сосудов этой категории (Воронов, 1979, с. 98-99, рис. 57). Неординарность данной керамики вызвала у Воронова предполо-
жение о византийском ее происхождении, но с той оговоркой, что среди нее встречаются экземпляры с черепком, характерным для местной посуды. Он упомянул наличие «подобной» расписной керамики УШ-Х вв. в Болгарии, Румынии и Северном Причерноморье, которая, на мой взгляд, отличается от восточнопричерноморской. Впоследствии Ю.Н. Воронов держался мнения, что восточнопричерноморские «кувшины с бурой раскраской» являются привозными, не указав место их изготовления (Воронов, 2002, с. 351, рис. 9: 6-9).
В дальнейшем коллекцию этой посуды пополнили, во-первых, раскопки в 1984 г. средневекового царского дворца в селе Лыхны на севере Абхазии. Автор раскопок Л.Г. Хрушкова отметила ее наличие только в нижних слоях культурных отложений во дворце и в слое его строительства, зафиксированном в траншее 2 и основании древнего бетонного пола помещения 2 (Хрушкова, 1998, с. 22, 27, рис. 9: 3; 17: 12). Эта керамика отличалась немногочисленностью, оранжевым черепком, росписью коричневыми (бурыми) волнистыми полосами и овальными в сечении ручками, будучи представлена только отдельными мелкими черепками и узким горлышком кувшина. Хрушкова отнесла эту посуду к VIII-IX либо 1Х-Х вв. и предположительно к местному производству, а строительство дворца - ко второй половине Х вв. (Хрушкова, 1998, с. 41, 56, 84, рис. 31: 18-20, 22). К сожалению, беглым и неиллюстрированным осталось ее упоминание о фрагментах «сосудов с красной росписью» К-Х вв. из храма в Цандрипше, поэтому они не использованы при подготовке данной статьи (Хрушкова, 1985, с. 58).
Во-вторых, пополнение дали раскопки 2007-2008 гг. у Красной Поляны в верховьях Мзымты и христианских храмов ниже по ее течению, в междуречье Мзымты и Кудепсты. Д.Э. Василиненко обнаружил единичные черепки возле храма Крион Нерон, построенного во второй половине X в., затем на Леснянской II базилике, возведенной между VIII и X вв., и у центрального сооружения Ачипсин-ской крепости. Два целых кувшинчика происходят из погребений внутри крепости (материал готовится к публикации) (Василиненко, 2009, с. 29; 2010, с. 76-78; 2011, с. 165; Василиненко, Верещагин, 2012, с. 284-286).
Два одноручных кувшинчика найдены на г. Сахарная Головка. Первый находился в верхнем потревоженном слое северного склепа храма, перекрытом камнями из разрушенных стен (рис. 1). Изготовлен на круге, поверхность и черепок оранжевого цвета. Имеет плоское дно, каплевидное тулово, узкое горло и чуть расширенное устье с простым краем-венчиком. Переход к горлу плавный, плечики покатые. Тулово 11-гранное, но без резких ребер, как бы обструганное ножом или иным инструментом. Его максимальный диаметр приходится на середину высоты. Ручка петельчатая, круглая в сечении, крепится к середине горла и плечикам. Диаметр дна составляет 5, тулова - 8, венчика - 2,5 см, высота кувшинчика равна 15 см. От верха горла до верха тулова сосуд расписан вертикальными, радиально расходящимися волнистыми линиями, пересекающими прямые горизонтальные концентрические - одну вверху, вторую внизу. Третья горизонтальная линия проходит на середине высоты орнаментированной зоны. Роспись
нанесена тёмно-коричневой (бурой) краской, ширина кисти 2 мм.
Второй кувшинчик стоял слева у головы погребенного на некрополе возле храма, в погр. 23 у подножья апсиды (Армарчук, 2011, с. 255-257, рис. 19). Изготовлен на круге, поверхность и черепок оранжево-красные. Формовочная масса с примесью мелких черных и коричневых (минеральных?) включений. Имеет плоское дно, приземистое, немного асимметричное грушевидное тулово и высокое цилиндрическое горло. Венчик отбит. Ручка крепится к плечикам и середине горла, в сечении прямоугольная, со скругленными ребрами. Максимальный диаметр тулова падает на середину его высоты. Высота сосуда 18,5 см; высота горла не менее 8 см, его диаметр 3 см; диаметр тулова 12, а дна - 8 см. Верхняя часть сосуда - горло, плечики и верх тулова - аналогично расписана вертикальными волнистыми радиальными линиями (рис. 2). Ниже горла их число удвоено, и эта зона ограничена одинарными прямыми линиями, - верхняя горизонтальная проведена в основании горла, а нижняя неаккуратно, по спирали нанесена с наклоном от экватора тулова. Роспись сделана темно-бурой краской, ширина кисти 4-6 мм. Сопутствующих вещей в погребении не было.
Композиция и элементы рисунка на обоих сосудах одинаковы, сами они имеют близкие размеры и схожее тесто, что в совокупности позволяет считать их одновременными и, возможно, сделанными в одном керамическом центре. Различие заключается в их форме и качестве росписи, - у кувшинчика из склепа она более тщательная, сделана тонкой кистью, а его форма отличается изяществом.
Вероятно, эти сосуды изготовлены разными мастерами или в разных мастерских. Аналогичную по композиции роспись, форму и граненое туло-во имеет кувшинчик из Аибги, но он разрисован прямыми линиями (Воронов, 1979, рис. 57: 2). Роспись подобными волнистыми линиями видна на керамике из Ачипсинской крепости, Анакопии и Лыхны, но построение рисунка на ней остается неясным из-за фрагментарности материала (Воронов, 1979, рис. 57: 4-28). Исключением является горлышко кувшина из лыхненского дворца, которое абрисом и декором повторяет горла сосудов с Сахарной Головки (Хрушкова, 1998, рис. 31: 19).
Храм на Сахарной Головке построен между 1Х-Х вв., захоронения в склепе делались в период его функционирования. Верхнюю дату существования комплекса, не выходящую за Х11-Х111 вв., дают захоронения на некрополе (Армарчук, 2010, с. 192). Это ограничивает датировку найденной там расписной посуды 1Х-Х11 вв., но предпочтительнее относить ее к 1Х-Х (Х1) вв., учитывая отсутствие такой посуды в курганах и поселениях Х11-Х111 вв. на данном участке побережья.
Наконец, последние четыре находки расписной керамики происходят из раскопок христианского храма у с. Веселое под Адлером в 2010-2011 гг. Храм состоит из наоса с 4-столпным ядром и тремя апсидами, и нартекса, с трех сторон к нему примыкают открытые притворы. Архитектурно-строительными признаками он объединяется с абхазскими и аланскими храмами 1Х-Х1 вв., имея своеобразные черты, в том числе капитальный колодец, примыкающий к храму с юго-запада. Разнообразные находки включают специ-
фические предметы (кресты, книжную застежку), многочисленную строительную и бытовую керамику, детали резной алтарной преграды и ограниченный инвентарь погребений внутри и возле храма. Археологический материал и архитектурные признаки позволяют датировать строительство храма первой половиной Х в. (Армар-чук, Мимоход, 2012, с. 260; Армарчук, Мимоход, Седов, 2012).
Расписная посуда из Веселого включает одноручный кувшин из ко-лодца1 и три стенки кувшинов из слоя; все изготовлены на круге.
Кувшин из колодца характеризуется узким горлом диаметром 5,5 и высотой не менее 8 см, слегка расширяющимся к плечикам и отбитому венчику (рис. 3). Имеет тулово грушевидной формы, максимальный диаметр которого падает на середину высоты и равен 23 см. Высота кувшина превышала 34 см, диметр плоского дна равен 14,5 см. Ручка крепится к середине горла и плечикам, в сечении овальная, размером 3,6 на 1,5 см. Верх кувшина и ручка были покрыты росписью темно-бурой, почти черной краской. Она отличается простой, не волнистой линией рисунка и выполнена кистью шириной до 5 мм. Излом черепка и поверхность сосуда оранжевые, в тесте хорошо заметны мельчайшие темно-серые частицы примеси, вероятно, какого-то минерала. Следы лощения не зафиксированы, но хорошо видна подправка тулова (типа обстругива-
1 Автор выражает благодарность Ю. Смирнову, расчищавшему этот сложный и трудоёмкий объект, глубокий узкий колодец, а также всему коллективу Сочинского отряда ИА РАН, работавшему на памятнике в 2011 г., особенно, Р. А. Ми-моходу, А. А. Клещенко и В. Мельникову
ния), оставившая на нем узкие вертикальные грани и не резкие ребра.
Из-за пребывания в воде большая часть рисунка сошла, но общая его композиция угадывается. На плечиках и в основании горла, то есть в двух горизонтальных зонах, двумя параллельными линиями нарисованы фестоны. Средняя зона сверху и снизу ограничена одинарными линиями, а ее свободный от рисунка фон заполнен крупными крапинами. Визуальная реконструкция вместе с промером подсказывают, что на плечиках располагалось девять фестонов, а под горлом - не менее четырех. Напротив ручки на плечиках, над нижней линией нарисованы три небольших окружности неправильной формы. Возможно, они шли вдоль всей этой линии. Третья зона занимает горло, но здесь роспись почти не сохранилась кроме участка напротив ручки. Это три параллельных горизонтальных штриха поперек наклонных линий (косая сетчатая штриховка?). Ручка украшена семью поперечными мазками, перечеркнутыми одним прерывающимся вертикальным. Рисунок изображает многолепестковый пышный цветок, который в целом был лучше виден с верхнего ракурса. Из этого вытекает, что льющуюся из данного кувшина жидкость можно условно трактовать или воспринимать как нектар или нечто в этом роде.
Данный сосуд является первым образцом расписных «абхазских» кувшинов среднего размера (в отличие от маленьких, обнаруживаемых в средневековых погребениях Сочинского Причерноморья). Он впервые дает нам представление об их форме и орнаменте, его элементах и композиции. То, что все эти показатели могут быть
Рис. 1. Кувшинчик из северного склепа храма на г. Сахарная Головка (фото автора).
Рис. 2. Кувшинчик из погр. 23 у храма на г. Сахарная Головка (фото Д.Э. Василиненко).
Рис. 3. Кувшин из колодца у храма у пос. Весёлое (рис. А.И. Мищенко).
Рис. 4. Храм у пос. Весёлое. Стенка кувшина из кв. 19 (рис. А.Н. Лехницкой, фото автора).
Рис. 5. Храм у пос. Весёлое. Стенка кувшина из южного борта раскопа (рис. А.Н. Лехницкой, фото автора).
одними из многих других, не умаляет значения этой находки.
Аналогичный элемент росписи, то есть фестоны, демонстрируют два других экземпляра, которые имеют насыщенный коричневато-красный черепок и темно-бурую, почти черную раскраску. Один найден в 2010 г. в перемешанном перекопом слое на квадрате 19, с юго-восточной стороны южной апсиды храма (отложения на данном участке потревожены при разборе стены на камень). Он представляет собой фрагмент плечиков кувшина диаметром 15 см, после обжига принявшего темный тон (рис. 4). Второй, стенка с корнем ручки, обнаружен в 2011 г. в переотложенном грунте-отвале с южной стороны памятника (рис. 5). По габаритам этот сосуд чуть превышает кувшин из колодца. Реконструируемый диаметр его тулова равен 28-30 см. Ручка имеет овальное сечение размером 3,5 на 1,5 см.
На обоих фрагментах фиксируется роспись в двух горизонтальных концентрических зонах. У первого вверху нарисованы двойные фестоны с крапинами в промежутках рисунка, а нижняя зона под ними заштрихована косой сеткой. У второго черепка обратная композиция, то есть верхняя зона имеет штриховку в виде косой сетки, а в нижней зоне тремя параллельными линиями изображены фестоны (на фрагменте - один фестон). Роспись сделана такой же краской. Возможно, эти фрагменты относятся к одному сосуду. Если это так, перед нами второй пример композиции декора, которая вырисовывается следующей: в двух зонах, то есть вверху тулова и в основании горла, расположены фестоны, а между зонами плечики сосуда покрывает сетчатая штриховка.
Оба одноручных кувшина из Веселого (№№ 1 и 3), видимо, были однотипными, поскольку совпадают по тем морфологическим признакам, которые дает определить черепок. Идентичную роспись фестонами-дугами имеют мелкие обломки из Ачипсин-ской крепости, но композиция декора сосудов, от которых они остались, остается неизвестной (Воронов, 1979, рис. 57: 10, 17).
По просьбе автора, фрагмент из квадрата 19 с целью возможного определения области изготовления осмотрел С.Ю. Внуков, изучающий античную керамику понтийского региона и хорошо знающий продукцию из разных его областей. Он так охарактеризовал его формовочную массу: «глина коричнево-красная, хорошо обожженная, плотная. Структура мелкозернистая, поры мелкие; обжиг равномерный, окислительный. Макропримесей немного, в основном присутствуют окатанные мелкие, менее 0,5 мм. Все светлые - беловатые или сероватые. Скорее всего, это окатанный кварц. Есть мелкие карбонатные примеси, как правило, выгоревшие («дутики»). Присутствуют единичные крупные (около 2 мм) окатанные включения. Вся примесь, видимо, естественная».
Место производства уверенно установить невозможно. Похожие керамические массы использовались на Кавказском побережье, в частности, в Абхазии. Однако точно такие очень чистые глины без искусственной ото-щающей примеси не часты. Обычно абхазская керамика имеет искусственную примесь песка сложного состава. Чистая масса могла использоваться только для столовой посуды. На мой взгляд, местом производства такой посуды могут быть Абхазия и, воз-
можно, примыкающие районы Грузии и Сочинского побережья»1.
Последним фрагментом является стенка кувшина из квадрата 16 к юго-востоку от южного притвора, из слоя некрополя (рис. 6). Она отличается коричнево-красным черепком, мелкими порами на внешней его стороне и слабым вертикально-полосчатым лощением. Относится к кувшину с диаметром плечиков 16 см. И здесь видна роспись в двух концентрических зонах, но сделанная прямыми линиями. Верхняя зона имеет штриховку в виде косой сетки, в нижней нарисованы радиально расходящиеся линии. Зоны разделены одинарной горизонтальной полосой. Прямолинейная роспись данного артефакта сопоставима с рисунком на некоторых черепках из Ачипсинской крепости (Воронов, 1979, рис. 57).
Важно отметить, что только этот фрагмент сохранил лощение. Добавлю, что из погребения 17 на южном некрополе храма в Веселом происходит лощеный, но не расписной кувшинчик. Его форма и черепок почти идентичны таковым у сосуда из погребения 23 на Сахарной Головке. Тем самым новый материал подтвердил правомерность объединения лощеной и расписной посуды в одну группу, которое ранее сделал О.Х. Бгажба. Добавлю, что из слоя разрушения храма в Веселом происходит другой лощеный кувшин своеобразной выделки, которым продолжали пользоваться после того, как откололись его ручка и горло, а сколы были тщательно зашлифованы. Таким образом, в большом керамическом комплексе из Веселого, который на-
1 Выражаю искреннюю признательность С.Ю. Внукову, а также Л.А. Голо -фаст за консультацию.
считывает более 4 тысяч единиц, имеется всего три лощеных сосуда. Это не только говорит в пользу вывода Бгаж-бы о малочисленности лощеной посуды в средневековой Абхазии (Бгажба, 1977. С. 21-23), но и позволяет перенести это на Сочинский регион, если оперировать материалом из погребений и христианских храмов.
Сделаю обобщения.
Первое: находки расписной керамики показывают, что она изготавливалась, как минимум, в двух производственных центрах. Об этом говорят, во-первых, разный, оранжевый и коричневато-красный черепок сосудов; во-вторых, разная краска и элементы росписи; в-третьих, различия в обработке тулова сосудов при их формовке и декоре, к которым относятся наличие или отсутствие граней, лощение. Пока эта керамика представлена только одной категорией -маленькими и средними по размеру одноручными кувшинами с высоким узким горлом. Роспись относится к контурной и располагается на сосудах горизонтальными зонами.
Второе: топография накопленного к данному времени материала очерчивает область распространения этой посуды - Абхазское царство с прилегающим к нему с севера Сочинским побережьем. Точнее, район, ограниченный на севере примерно устьем Мзымты, а на юге Новым Афоном. Ее распространение узко-локальное и почти не выходит за рамки обозначенной территории. С одной стороны, она не встречена при раскопках в Сухуми (хотя бы как ограниченно, но постоянно присутствующая керамика), а, с другой стороны, - при раскопках храма в Лоо и крепости Годлик в северной части побережья Большого Сочи,
в Лазаревском районе (Овчинникова, 1997, с. 14; 2010, с. 401, рис. 7; Иванова, 1997, с. 58-61, табл. ХХУ-ХХУ1). Со слов В.А. Кузнецова, такая керамика единично присутствует на Нижне-Архызском городище. Видимо, она попала туда (как импорт?) по пути через Мзымту. Аналогии в средневековых материалах Византии и ее провинций пока не обнаружены. Возможно, будущие раскопки не только могильников и храмов, но и поселений и ремесленных объектов на черноморском побережье позволят конкретно локализовать производственные центры, выпускавшие эту продукцию.
Третье: обращает на себя внимание стабильная встречаемость расписной посуды в христианских некрополях возле храмов 1Х-Х вв., что выявлено на Адлерском побережье и в долине Мзымты. С другой стороны, напомню о ее наличии в других памятниках - Лыхненском дворце и Анакопийской крепости. Эти факты вместе с малочисленностью данной посуды показывают, что она не была массовой, широко распространенной и легко доступной, дешевой. Отсюда возникает вопрос о функциональном ее назначении. Думаю, что оно было разным и зависело от размера сосуда.
Есть мнение, что небольшие сосудики использовались для ароматических масел или специфических антисептических смесей. Такая трактовка предложена для стеклянных флаконов из погребений 3, 5 и 10 в храме Цан-дрипша, датированных VI в., наряду с экстраполяцией на них версии о помещении крови мучеников в погребения мучеников (Хрушкова, 1985, с. 40-41). Вместе с тем, известно давнее восприятие мелких глиняных и стеклянных кувшинчиков из средневековых
захоронений на абхазском побережье (к примеру, в Вороновском храме у Цебельды и в Урбниси) как «слезниц» (Уварова, 1894, с. 24-25, 141-142, рис. 14). Много слезниц знает церковная археология Московской Руси, где они были совершенно иными, в основном, низкими поливными плошками без горла1.
Маленькие кувшинчики, как, например, с Сахарной Головки и из некрополя храма в Веселом, возможно, служили для благовоний и тогда понятно их очень узкое горлышко, видимо, рассчитанное на медленное испарение содержимого. Этому не противоречит присутствие таких кувшинчиков в могилах. Можно также предположить, что это были сосуды для освященного елея, употребляемого в церковном таинстве соборования тяжело больных. Помимо других действий исполнение этого обряда включало помазание больного елеем, к которому подмешано красное вино как символ пролитой Христом крови, для чего возле постели болящего размещали небольшой сосуд в блюде с зерном. Не могли ли в случае кончины соборовавшихся помещать в могилу эти елейницы? Вместе с тем, возлияние елея применялось и при отпевании усопшего. В связи с этим в дальнейшем целесообразно делать анализ заполнения таких кувшинчиков и внутреннего налета на их стенках.
Нарядный кувшин из колодца, если бы был найден на другом памятнике, можно принять за винный кувшин, но тогда логично ожидать в керамическом комплексе формы для питья вина, чаши и кубки. Такая посуда встречена в Лыхненском дворце на-
1 Выражаю благодарность О.Н. Глазуновой за консультацию.
ряду с обломками расписных кувши- нет оснований для уверенной трак-
нов разного размера (Хрушкова, 1998, товки первоначальной функции этого
с. 41, 56, 79). Однако она закономерно изделия. В качестве гипотезы предпо-
отсутствует в храме в Веселом, как ложу, что в нем хранили какую-то до-
культовом памятнике, где реальнее рогостоющую жидкость (к примеру,
было обнаружить специфические со- миро) или он играл роль статичной
суды, напр., потиры. Вряд ли сосуд курильницы в отличие от кадила, ко -
из Веселого был обычным кувшином торое носили во время службы. для воды наподобие тех, что неожи- Четвертое: хронологическая пози-
данно в большом количестве найдены ция. Находки расписной посуды из
в храме (Давудов, Армарчук, 2012, Веселого и с Сахарной Головки не вы-
с. 311-312). Он резко отличен от них ходят за пределы IX-X вв. У меня пока
морфологически, по декору и имеет нет оснований для датировки их более
несколько иной черепок. Обращает ранним временем, поскольку они от-
на себя внимание блестящий твердый сутствуют в материалах, относящихся
черный налет внутри сосуда (типа смо- к предшествующему VIII в., а материа-
ления), но он может быть вторичным, лов VIII в. нет в Веселом. Скорее, мож-
когда сосудом пользовались после но предварительно ограничить дати-
того, как откололась ручка или сошла ровку расписной посуды из Веселого и
его роспись. Надо признать, что еще с Сахарной Головки концом IX - X вв.
ЛИТЕРАТУРА
Армарчук Е.А. Христианский храм на горе Сахарная Головка под Адлером: планировка и строительные особенности // Архитектура Византии и Древней Руси IX-XII веков. (Тр. ГЭ. LIII). - СПб., 2010.
Армарчук Е.А. Раскопки христианского храма на горе Сахарная Головка под Адлером // АО 2008 года. - М., 2011.
Армарчук Е.А., Мимоход Р.А. Нововыявленный христианский храм X-XI веков на территории России // Новейшие открытия в археологии Северного Кавказа: Исследования и интерпретации. XXVII Крупновские чтения. - Махачкала, 2012.
Армарчук Е.А., Мимоход Р.А.,Седов Вл.В. Христианский храм у пос. Веселое: предварительная публикация результатов раскопок 2010 года // РА. - 2012. - № 3. (в печати).
Бгажба О.Х. Очерки по ремеслу средневековой Абхазии (VIII-XIV вв.). - Сухуми, 1977.
Василиненко Д.Э. Погребальный обряд населения междуречья Псоу-Шахе в эпоху средневековья // Пятая Кубанская археологическая конференция. Материалы конференции. - Краснодар, 2009.
Василиненко Д.Э. О времени возведения церкви у родника Крион Нерон (с. Лесное, Адлерский район р. Сочи) (к вопросу о генезисе храмов плана «croix libre» на Северном Кавказе) // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников и культур Северного Кавказа. XXVI Крупновские чтения. - Магас, 2010.
Василиненко Д. Э. Новые данные об археологических памятниках эпохи средневековья в районе Псеашхинского перевального пути // Проблемы археологии Кавказа (К 70-летию Ю.Н. Воронова). - Сухум, 2011.
Василиненко Д.Э., Верещагин В.В. Леснянская II базилика: некоторые вопросы истории строительства и хронологии // Новейшие открытия в археологии Северного Кавказа: Исследования и интерпретации. XXVII Крупновские чтения. - Махачкала, 2012.
Воронов Ю.Н. Древности Сочи и его окрестностей. - Краснодар, 1979.
Воронов Ю.Н. Археологические древности и памятники Абхазии (V-XIV вв.) // Проблемы истории, филологии, культуры. - М.; Магнитогорск, 2002.
Давудов Ш.О., Армарчук Е.А. Керамика из раскопок храма X-XI веков у пос. Веселое // Новейшие открытия в археологии Северного Кавказа: Исследования и интерпретации. XXVII Крупновские чтения. - Махачкала, 2012.
Иванова С.Н. Керамический комплекс с крепости «Годлик» // Археология, архитектура и этнографические процессы Северо-Западного Кавказа. - Екатеринбург, 1997.
Овчинникова Б.Б. Итоги полевых исследований Лооской археологической экспедиции Уральского государственного университета им. А.М. Горького (19871997 гг.) // Археология, архитектура и этнографические процессы Северо-Западного Кавказа. - Екатеринбург, 1997.
Овчинникова Б.Б. Лооский храм Большого Сочи // Диалог культур и народов средневековой Европы. - СПб., 2010.
Трапш М.М. Средневековая Анакопия // Труды в 4-х томах. Т. IV. Материалы по археологии средневековой Абхазии. - Сухуми, 1975.
Уварова П. С. Христианские памятники // Материалы по археологии Кавказа. Вып. IV. - М., 1894.
Хрушкова Л.Г. Цандрипш. Материалы по раннесредневековому строительству в Абхазии. - Сухуми, 1985.
Хрушкова Л.Г. Лыхны: средневековый дворцовый комплекс в Абхазии. - М., 1998.
NEW FINDINGS OF PAINTED GLAZED CERAMICS OF THE ABKHAZIAN KINGDOM EPOCH
Е.А. Armarchuk
Key words: glazed ceramics of the IXth - the Xth cc., monuments of the northern
territory of the Abkhazian Kingdom and Sochi district: Sakharnaya Golovka, Veseloe
etc., functional assignment of vessels.
Painted glazed ceramics of the VIIIth - Xth centuries come from Anakopia and other monuments of northern territory of the Abkhazian Kingdom and adjoining district of Bolshoy Sochi. New findings at the church nearby Veseloe settlement and graves on the Sakharnaya Golovka mountain are small and medium sized single-handled narrow-necked jugs which bear elements of painting as well as their composition, i.e. the whole decoration in general. Analysis of painted glazed crockery of the Abkhazian Kingdom epoch with consideration of the new material gives chance to limit its distribution by territory and chronology. The area of these ceramics covers coast of the Black Sea from the Mzymta outfall till New Athos, in general they are dated back to the IXth - Xth centuries. Availability of small painted glazed jugs in Christian graves makes us consider that in this case they were used for chrism or other aromatic oils.
