CC BY
37
ПОЛИТЭКС. 2006. Том 2. № 2
Методология и методики электоральных и партийных
исследований
Л. В. Сморгунов
НОВЫЕ ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ И РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПАРЛАМЕНТЫ РОССИИ: ПЛЮРАЛИЗАЦИЯ VS МОНОПОЛИЗАЦИИ
Множество исследований формирования партийных систем и репрезентации партийных интересов в представительных органах власти в странах третьей волны демократизации условно можно разделить на три основные группы. Первая группа опирается на модели взаимосвязи партийных и избирательных систем, предложенные в 40-50-е годы прошлого века Морисом Дюверже. Этот институциональный подход наиболее существенно разработан, имеется множество публикаций, и в методологическом отношении здесь существует ряд интересных уточнений к первоначальным схемам влияния плюральным, мажоритарным и пропорциональным дизайнам на конструкцию партий, уровень их самостоятельности и взаимосвязи. Вторая школа исследований условно может быть обозначена как социологическая. Ее основная идея заключается в воздействии различного рода социальных и культурных расколов (cleavages) на количество партий в стране и перспективы их взаимодействия. Данная школа связана с именами Сеймура Липсета и Стэна Роккана, опубликовавшими в конце 1960-х годов известную работу по данной тематике. Хотя эти две школы развивались относительно параллельно, в последние годы высказывается обоснованное суждение о необходимости одновременно учитывать более сложную конфигурацию факторов влияния, чем отдельно институциональные или социальные условия (см.: Da Silva, 2006). Наряду с этими двумя ведущими школами следует указать на третье направление исследований, в котором партии, их особенности и взаимодействия описываются с учетом конструкции государства — формы правления, устройства, режима. Динамика развития партий определяется здесь влиянием государства и тесным взаимодействием государства и партий на современном этапе. Известная «картельная концепция» партий составляет здесь теоретическую основу моделей.
Применительно к России в работах, посвященных формированию здесь партий, довольно отчетливо просматривается большое разнообразие суждений. Все из них, так или иначе, базируются на выше обозначенных моделях, часто выделяя особые модификации применительно к России общих закономерностей (см.: Moser, 1999; Ishiyama, 2001; Stoner-Weiss, 2001; Kitschelt, Smyth, 2002; White, 2003; Hesli, Reisinger, 2003;
© Л. В. Сморгунов, 2006
ЯОЛШОКС- 2006. Том 2. № 2
Hutcheson, 2004; Clarc, 2005). Изучение электоральных процессов в субъектах Российской Федерации в России стало базой для становления отечественной сравнительной политологии. Последнему периоду в реформировании избирательной системы российских регионов уже посвящен ряд заслуживающих внимания работ (см.: Белов, 2004; Анохина, Мелешкина, 2004; Иванченко, Кынев, Любарев, 2005; Кынев, 2005).
Реформа системы выборов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации является составной частью общих изменений, происходящих в политической системе России. Избирательные системы в субъектах Российской Федерации, построенные преимущественно на основе мажоритарного принципа выборов, продемонстрировали ряд недостатков, которые присущи в целом мажоритарным системам или которые выявились в процессе их использования в российских условиях. К ним, как правило, причисляли недостаточную репрезентативность законодательных органов, когда большинство голосов избирателей не участвует в распределении мест в парламентах, т. е. ряд социальных групп не представлен в них; меньшая, чем при применении пропорциональной системы, результативность (более высокий процент голосов, поданных «против всех»); меньшую ответственность мажоритарных депутатов и их активность в парламентах («заднескамеечники»); большую роль в ходе выборов административного ресурса и различных форм скрытого подкупа избирателей. В этом отношении новая реформа, по мнению Центральной избирательной комиссии РФ и потом законодателей, должна была существенно поправить дело, а общие цели этой реформы сводились к тому, чтобы: 1)уменьшить разнообразие систем выборов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации путем приведения всех их к общему знаменателю (смешанная мажоритарно-пропорциональная система); 2) повысить роль политических партий в избирательном процессе и тем самым стабилизировать деятельность законодательных (представительных) органов власти субъектов Российской Федерации; 3) усилить ответственность депутатов (партийных групп) перед избирателями; 4) повысить уровень взаимодействия законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти путем большей политической структурированности парламентов и их влияния на выбор главы исполнительной власти (высшего должностного лица) субъекта Российской Федерации; 5) упорядочить электоральный процесс, сделать его более прозрачным и освободить от влияния таких отрицательных явлений, как активное использование административного ресурса, «черные» технологии, финансовая коррупция и др.
В данной статье основное внимание будет уделено следующим вопросам: выбору новых избирательных систем; роли пропорциональной и мажоритарной частей электоральных систем в разрешении конфликта плюрализации и монополизации партий в избранных парламентах; влиянию голосов «против всех» и недействительных бюллетеней на результаты выборов. В качестве основной гипотезы выдвинуто следующее предположение: формирование электоральных систем, а также основные результаты выборов в региональные парламенты второй половины 2004-2005 г., которые опреде-
ПОЛИТЭКС. 2006. Том 2. № 2
лялись борьбой двух противоборствующих тенденций — плюрализации и монополизации. При этом влияние электоральных институтов на репрезентативность выборов, будем полагать, корректировалась социально-экономическими условиями, т. е. они ослабляли или усиливали выбор и действие электоральных институтов.
Влияние плюрализации и монополизации на формирование новых избирательных систем. Законодательно реформой предписывалось, что не менее 50% избираемых депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации должны избираться по пропорциональной системе. В соответствии с пунктом 16 статьи 35 Федерального закона от 12.07.2002 № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и с пунктом 4 статьи 4 Федерального закона от 06.10.1999 №184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» не менее половины депутатских мандатов в законодательном (представительном) органе государственной власти субъекта Российской Федерации либо в одной из его палат распределяются между списками кандидатов, выдвинутыми избирательными объединениями, избирательными блоками, пропорционально числу голосов избирателей, полученных каждым из списков кандидатов. Законом субъекта Российской Федерации может предусматриваться необходимый для допуска к такому распределению депутатских мандатов минимальный процент голосов избирателей, полученных списком кандидатов. При этом минимальный процент должен был устанавливаться с таким расчетом, чтобы к распределению депутатских мандатов было допущено не менее двух списков кандидатов, получивших в совокупности более 50% голосов избирателей, принявших участие в голосовании.
В результате изменения регионального законодательства, как правило, были сформированы смешанные избирательные системы, которые внутренне отличались по некоторым характеристикам: значимости электорального округа, электоральному порогу, наличию/отсутствию региональных списков кандидатов, особенностям баллотировки (закрытые/открытые списки) (табл. 1).
Избрание тех или иных электоральных институтов в целом подчинялось требованиям нового федерального законодательства. Вместе с тем региональные субъекты, участвующие так или иначе в процессе определения основных электоральных институтов, могли вносить в них такие изменения, которые отвечали их предпочтениям и способствовали созданию условий для победы на выборах в региональные парламенты соответствующих сил. В первую очередь это касалось таких институтов, как величина электорального округа для пропорциональной составляющей системы и величина заградительного электорального порога. Арендт Лейпхарт указывал, что эти два института противоположным образом влияют на представительство в парламентах. Первый способствует пролиферации парламентов, увеличению в их составе количества партий, второй, наоборот, — ограничению числа партий. Р. Таагепера и М. Шугарт писали, что
ПОЛИТЭКС. 2006. Том 2. № 2
размер парламента можно уподобить значимости округа, благоприятствующего маленьким партиям и более пропорциональному распределению мест (см.: Taagepera, Shugart, 1989). Сара Берч подчеркивает, что по сравнению с западными странами в посткомму-нистических странах устанавливаются не только более высокие электоральные пороги, но эти институты здесь оказывают более сильное влияние на величину партийной системы (см.: Birch, 2001, p. 369). В этом отношении выбор пропорциональной составляющей электоральной системы в целом сосредоточивался на этих двух институтах и выражал борьбу двух тенденций — плюрализации (увеличение электорального округа и уменьшение электорального порога) и монополизации (уменьшение электорального округа и увеличение электорального порога).
Таблица 1. Современные избирательные системы в субъектах Российской Федерации
Тип системы Количество Число депутатов Заградительный барьер Списки Голосование по списку
Пропорционально /мажоритарные 22 14-62 5% и менее Общие Закрытое
и и и и и 5 41-73 5% и менее Общие/ региональные и и и и
и и и и и 4 12-48 5% и менее Общие Открытое
и и и и и 9 20-100 6-7% и и и и Закрытое
и и и и и 1 27 10% и и и и Открытое
Пропорционально /мажоритарные (2 палаты) 1 49 5% и и и и Закрытое
Пропорциональная 1 50 5% Общие/ региональные и и и и
В качестве объекта исследования в данной статье были взяты 27 субъектов Российской Федерации, в которых выборы проходили в период второй половины 2004 г. и в 2005 г. (см. приложение 1). Ряд субъектов были исключены из анализа (например, Чеченская Республика) по ряду соображений: особенности политической ситуации в регионе или отсутствие некоторых эмпирических данных. Выборы, проходившие ранее этого срока, не включались в исследование, так как на их результаты могли влиять федеральные выборы в Государственную Думу и Президента РФ, вместе с которыми они проходили.
Для проверки данной гипотезы на уровне формирования электоральных институтов мы считали возможным в качестве зависимых выбрать следующие переменные: 1) величина/значимость электорального округа: число депутатов региональных парламентов, избираемых по пропорциональной системе; 2) величина электорального порога. Так как полученное распределение данных величины электорального округа характеризуется некоторой асимметрией, то для того, чтобы избежать влияния экстремально больших
ПОЛИТЭКС. 2006. Том 2. № 2
значений, в работе используется логарифмирование величины электорального округа, и данная переменная, следовательно, будет 10йМ (логарифм величины/значимости электорального округа). Величина электорального порога может измеряться легальными электоральными порогами или эффективными электоральными порогами, которые подсчитываются с учетом значимости электорального округа. Последняя величина в нашем случае предпочтительна, так как позволяет сформировать комплексную переменную, учитывающую в определенной мере и первую переменную. Если величина легального электорального порога была больше, чем эффективный электоральный порог, то использовались значения первой. Эта переменная обозначается как ТНРЕЭНЕРР.
В качестве независимых переменных используются: 1) влиятельность «Единой России» в регионе, которая подсчитывается как процент голосов, полученных ею на выборах в Государственную Думу 2003 г. (ЕР2003); 2) эффективное число электоральных партий по результатам выборов в Государственную Думу 2003 г. (на основе данных о голосовании за 6 первых партий) (ЕЫРУ2003). Хотя часто эффективное число партий используют для измерения монополизации, так как значительную долю в уменьшение результативной величины вносит партия, набравшая наибольшее число голосов/мест, тем не менее этот показатель можно использовать и для характеристики количества влиятельных партий. Следовательно, тенденция монополизации будет характеризоваться уменьшением эффективного числа, а его увеличение будет говорить о влиятельности других партий. В целом влияние обеих переменных на выбор электоральных институтов концептуализируется таким образом, что первая переменная представляет собой фактор монополизации, а вторая — фактор плюрализации.
В условиях сложившейся в результате выборов в Государственную Думу 2003 г. партийной системы с доминированием «Единой России» можно предполагать, что электоральные дизайны в регионах формировались в зависимости от борьбы двух противоположных стремлений. С одной стороны, «Единая Россия» будет явно инициировать такую систему выборов, которая будет наиболее способствовать усилению тенденции к монополизации представительства господствующей партии. Притом, что пропорциональная составляющая электорального дизайна, по правилу, способствует формированию множества независимых партий, можно предположить, что «Единая Россия» имела целью при установлении электоральных институтов уменьшить влияние пропорциональной составляющей на партийную систему, точнее — уменьшить пропорциональность партийной системы. Это можно было сделать двумя основными путями: минимизировать число депутатов, избираемых по пропорциональной системе, и максимизировать электоральные пороги. С другой стороны, «Единая Россия» необходимо должна была сталкиваться с сопротивлением других политических сил, которые были более заинтересованы в усилении своего влияния в регионах, в своеобразном реванше на уровне представительства в местных парламентах. Эти силы могли учитывать возможности, складывающиеся в условиях смешанной пропорциональной системы. Это — усиление пропорциональной системы и своеобразная компенсаторная функция выбо-
ПОЛИТЭКС. 2006. Том 2. № 2
ров в одномандатных округах, которая позволила бы компенсировать «недопропорцио-нальность» пропорциональной системы в условиях больших электоральных порогов.
Можно также предположить, что политический расклад сил в регионах, т. е., представительство партий и их политическое влияние, был самым тесным образом связан с результатами выборов в Государственную Думу 2003 г., а последнее явилось следствием отражения социально-экономических условий в регионах в партийных группировках политических элит и политических предпочтениях населения. В этой связи нами анализировались отношения голосования за «Единую Россию» и другие партии в зависимости от ряда социально-экономических переменных: уровень экономического развития (VVP — валовой внутренний продукт региона на душу населения), уровень жизни (LIFE — отношение среднедушевого денежного дохода к потребительской корзине), подвижность населения (IMMIGRAT — доля населения, проживающего в регионе не с момента рождения), самостоятельность занятости (BUSSINES — доля трудоспособного занятого населения в возрасте 15 лет и старше, работающего не по найму), уровень образования (EDUCAT — число лиц, имеющих среднее образование и выше, на 1000 человек населения), возраст (AGE — процент населения старше трудоспособного возраста в общей численности населения региона).
Анализ эмпирических данных применительно к результатам выбора электоральных институтов показывает, что ряд социально-экономических переменных и политические переменные, связанные с выборами 2003 г., взаимосвязаны с основными электоральными институтами — величиной электорального округа и электоральным порогом. Корреляционный анализ дает статистически значимые парные коэффициенты (табл. 2). Так, величина/значимость электорального округа положительно коррелирует с уровнем подвижности населения (+0,517 — коэффициент корреляции Пирсона), самостоятельностью занятости (+0,752), возрастом (+0,629) и политической переменной — эффективное число электоральных партий по результатам выборов 2003 г. (+0,687) и отрицательно — с уровнем экономического развития (-0,490), уровнем жизни (-0,394) и политической переменной влиятельностью «Единой России» (-0, 715). О чем свидетельствуют эти коэффициенты?
Количество депутатов, избираемых по пропорциональной части электоральной системы, увеличивается, если растет уровень иммигрантов, увеличивается доля работающих не по найму, возрастает доля населения старше трудоспособного возраста; оно уменьшается, если растет уровень жизни и уровень экономического развития. Эта статистическая взаимосвязь, однако, не говорит о причинной зависимости; скорее эти социально-экономические показатели создают условия для существования в регионах плюралистической партийной системы с достаточно независимыми партиями. Проверка корреляции этих же показателей с показателями эффективного числа электоральных партий (ENPV2003) свидетельствует об этом соотношении. Число эффективных партий возрастает с ростом первой группы социально-экономических показателей и уменьшением второй.
ПОЛИТЭКС. 2006. Том 2. № 2 Таблица 2. Взаимовлияние электоральных институтов с социально-экономическими переменными и результатами выборов в Государственную Думу 2003 г.
Переменные Показатели LGDM THRESHEFF
IMMIGRAT Корреляция Пирсона ,517 -,240
Sig. (2-tailed) ,006 ,227
N 27 27
BUSINESS и и и и и и и и ,752 -,506
,000 ,007
27 27
AGE и и и и и и и и ,629 -,425
,000 ,027
27 27
EDUCAT и и и и и и и и -,263 ,522
,185 ,005
27 27
VVP и и и и и и и и -,490 ,353
,009 ,071
27 27
LIFE и и и и и и и и -,394 ,570
,042 ,002
27 27
ER2003 и и и и и и и и -,715 ,458
,000 ,016
27 27
ENPV2003 и и и и и и и и ,687 -,397
,000 ,040
27 27
Эффективный электоральный порог показывает обратную картину, связанную с коэффициентами корреляции. Так, он положительно коррелирует с образованием (+0,522), уровнем жизни (+0,570) и политической переменной «влиятельность “Единой России”» (+0,458), а отрицательно — с самостоятельностью занятости (-0,506), возрастом (-0,426) и политической переменной «эффективное число электоральных партий, 2003» (-0,397). Можно предположить, что в регионах с более высокими показателями уровня жизни и образования и меньшим числом населения в нетрудоспособном возрасте электоральный порог будет возрастать. Подобные социально-экономические переменные в том же направлении коррелируют с политическими переменными. То есть в регионах с высокими показателями уровня жизни возрастает роль «Единой России» и снижается число партий. При изучении связи социально-экономических и политических переменных был получен любопытный результат значимости таких переменных, как возраст (AGE) и самостоятельность занятости (BUSSINES) для возрастания/уменьшения влияния «Единой России» и числа эффективных партий в регионах. Коэффициенты корреляции Пирсона здесь соответственно составляли -0,649; -0,841 и +0,730; +0,720. Взаимозависимость, таким образом, фиксировала факт связи бизнес-активности и роста возраста населения с увеличением эффективного числа партий, то-
ПОЯИтЭКС- 2006. Том 2. № 2
гда как положение «Единой России» укреплялось в регионах более молодых и с меньшей долей населения, работающего не по найму. Не говорит ли это о том, что для старшего поколения политический плюрализм стал достаточной ценностью, с одной стороны, а участие в партийной деятельности приравнивается к определенному виду самостоятельного бизнеса — с другой? Молодежь, в свою очередь, менее склонна поддерживать плюрализм, а ориентируется, скорее, на эффективное голосование, т. е. ведет себя оппортунистически и поддерживает значимую политическую партию (партии). Этот межпоколенческий раскол (с!еауаде) требует дополнительного изучения, но, как представляется, для транзитных стран он приобретает существенное значение.
Линейные регрессии переменных электоральных институтов и политических переменных подтверждают наличие зависимостей в условиях уменьшения величины/значимости электорального округа (одновременно с увеличением электорального порога) между поведением «Единой России» и поведением других партий, связанных с уменьшением электорального порога (одновременно с увеличением величины/значимости электорального округа). Диаграммы линейной зависимости величины/значимости электорального округа ^йМ) и эффективного электорального порога (ТНРЕЭНЕРР) от влиятельности «Единой России» представлены на рис. 1.
LGDM
ER 2003
TRESHEFF
ER2003
Рис. 1. Диаграммы линейной зависимости переменных электоральных институтов от степени влиятельности «Единой России»
Левый рисунок дает нам наглядное изображение понижаемой тенденции в деятельности «Единой России» в отношении числа депутатов, избираемых по пропорциональной системе. Чем выше процент голосов, отданных на выборах 2003 г. за «Единую Россию», тем меньшее число депутатов приходится на пропорциональный единый округ. Формула линии регрессии здесь выражается равенством 1СйМ = 2,2 - 0,03 ЕК2003, при ^квадрат равном 0,511. Это означает, что величина электорального округа изменяется на 3% от изменения единицы влиятельности «Единой России», и 51%
ЯОЛШОКС- 2006. Том 2. № 2
вариации зависимой переменной объясняется независимой переменной. Правый рисунок показывает обратную картину влияния «Единой России» на электоральный порог: электоральный порог увеличивается по мере увеличения доли этой партии в результатах голосования в регионах на выборах Государственной Думы 2003 г. Линия регрессии здесь представлена равенством ТНРЕЭНЕРР = 1,2 + 0,14 ЕР2003, при Р-квадрат равном 0,209. Это означает, что величина эффективного электорального порога изменяется на 14% от изменения единицы влиятельности «Единой России», и 21% вариации зависимой переменной здесь определяется независимой переменной.
Обратная направленность изменений в электоральных институтах связана с влиянием других партий, заинтересованных в создании условий своей представленности в региональных парламентах. Линейные диаграммы зависимости величины/значимости электорального округа и эффективного электорального порога от числа значимых партий в регионах представлены на рис. 2.
Рис. 2. Диаграммы линейной зависимости переменных электоральных институтов от эффективного числа
электоральных партий
Связь логарифма значимости электорального округа и эффективного числа электоральных партий, связанного с выборами 2003 г. в Государственную Думу, показана в левой части рис. 2. Здесь видно, что величина электорального округа линейно увеличивается по мере роста числа эффективных партий. Регрессионная кривая выражается формулой 1СйМ = 0,3 + 0,17 БЫРУ2003, при Р-квадрат равном 0, 472. Это означает, что логарифм значимости электорального округа увеличивается на 17% единицы роста эффективного числа электоральных партий, а 47% вариации зависимой переменной объясняются независимой переменной. Правая часть рисунка показывает влияние эффективного числа электоральных партий (2003) на величину эффективного электорального порога. Формула линии регрессии здесь ТНРЕЭНЕРР = 10,4 - 0,78 ЕИРУ2003, при Р-квадрат равном 0,158. Таким образом, на 78% единицы эффективного числа электо-
ПОЛИТЭКС- 2006. Том 2. № 2
ральных партий сокращается эффективный порог, а 16% вариации последнего объясняются ЕЫРУ2003.
Таким образом, два основных анализируемых здесь электоральных института — значимость электорального округа и электоральный порог — были установлены региональным законодательством под влиянием двух противоборствующих тенденций к плюрализации и монополизации региональных партийных систем, а соответственно к такому же результату и в репрезентативности региональных парламентов.
Проблемы репрезентации интересов. Теоретически проблемы репрезентации интересов, связанные с избирательными системами, заключаются в том, как те или иные конкретные избирательные институты воздействуют на этот процесс. В общем, среди политологов существует убеждение, что нет какой-либо одной самой лучшей избирательной системы, которая бы удовлетворяла неким нормативным требованиям представительства интересов. Другой вопрос, что адепты тех или иных избирательных систем склонны рассматривать репрезентацию, исходя из особенностей взаимодействия избирателя и избранных депутатов. Вики Хесли и Уильям Райсингер в этой связи пишут: «Существующая литература по этой проблеме проводит различие между пропорциональными системами, которые нацелены на рост точной репрезентации, и мажоритарно/плюральными системами, которые нацелены на повышение эффективности и ясной ответственности» (НвБН, Ре1з1пдег, 2003, р. 12) Как правило, считается, что мажоритарные системы (в один или два тура голосования) более приспособлены для такого типа представительства, когда депутат является доверенным лицом избирателей, а между ним и избирательным корпусом существуют отношения «принципал— агент». Здесь меньше партийных пристрастий и партийной идентификации избирателей. Теория пропорциональных систем включает в себя иную концепцию репрезентации, типа «микрокосм». Здесь избранные депутаты представляют социальнополитические группы, и чем более пропорциональным относительно исходной социально-политической структуры является парламент, тем эффективнее представительство. Эта «репрезентативная выборка» складывается под воздействием ряда пропорциональных избирательных институтов. Ясно, что различные типы репрезентации, а соответственно и различные типы избирательных систем связаны с различными поведенческими стратегиями партий и избирателей в ходе избирательных кампаний.
Эффективность репрезентации при пропорциональной системе в теоретическом отношении характеризуется следующими чертами: парламент представляет собой слепок социально-политической структуры общества (по критериям социального положения, пола, возраста, национальности и др.); распределение мест в парламентах осуществляется пропорционально распределению голосов, полученных партиями на выборах; данная система создает в целом лучшие условия для представительства малых социально-политических интересов; при пропорциональной системе достигается большая возможность сочетания голосования за партии и за индивидов; здесь избиратель голосует, как правило, стратегически, а не тактически; при пропорциональной системе дос-
ПОЛИТЭКС- 2006. Том 2. № 2
тигается большая результативность выборов (меньше голосов «против всех»); в парламенте повышается ответственность партий и депутатов перед избирателями (принцип делегирования, а не доверительности). Особыми институтами, способствующими эффективной репрезентации, являются электоральная формула, значимость электорального округа (число мандатов, приходящихся на один округ) и структура баллотировки (закрытые/открытые списки).
Общий анализ результатов применения новой избирательной системы в 2004-2005 гг. Анализ результатов 27 случаев выборов в субъектах Российской Федерации (см. табл. 2), проведенных во второй половине 2004-2005 г. свидетельствует о том, что новая система выборов лишь отчасти позволила решить ряд проблем с голосованием и его результатами (см. приложение 1 и 2).
Основными результатами новой избирательной системы в субъектах Российской Федерации являются увеличение активности партий и блоков на выборах, плюрализация партийной структуры парламентов (эффективное число парламентских партий довольно значительное, а индекс фракционализации — индекс Рае — находится между 0,427-0,841). Наблюдается значительный уровень диспропорциональности результатов распределения мест в парламентах. В ряде случаев индекс диспропорциональности превышает 20%. Партии в парламентах сверхпредставлены из-за следующих основных причин: в некоторых случаях высоки заградительные барьеры, не учитывается голосование «против всех»1 (доля голосов, поданных «против всех» — 10-20%), низкой значимости электоральных округов. Вообще в литературе отмечалась тенденция роста протестного голосования в России на федеральных выборах в 2003 г. в мажоритарных округах по сравнению с предыдущими выборами (см.: Hutcheson, 2004, p. 311-312). Она подтверждается и региональными выборами, при этом протестное голосование в мажоритарных округах выше, чем в пропорциональном, хотя и здесь она довольно высока (см. приложение 1). Следует сказать, что при законодательно определенной относительно низкой доле голосов, при которой выборы считаются состоявшимися (в большинстве случаев 20-25%), явка на избирательные участки была в целом небольшой. При учете непредставленных голосов процент электората, представленного в парламентах, довольно низкий: в Сахалинской области — 23%, в Брянской — 39%. Результаты выборов демонстрируют низкую значимость голоса избирателя. Этому, можно предположить, способствовали такие институты, как низкий барьер для несостоявшихся выборов, несогласованность электорального порога и голосов «против всех», преобладание закрытых списков и несвязанность пропорциональной и мажоритарной частей избирательной системы.
Вместе с тем основная проблема состоявшихся выборов заключается в том, что новая смешанная система была сформирована таким образом, что общий ее результат
1 Статья была сдана до прохождения в Государственной Думе РФ законопроекта, согласно которому из избирательных бюллетеней исчезает строка «против всех».
16
ПОЛИТЭКС- 2006. Том 2. № 2
(т. е. голосование и партийное представительство в региональных парламентах) прошел под влиянием определенного компромисса между тенденциями плюрализации и монополизации, которые проявились уже при выборе основных электоральных институтов.
Диспропорциональность, плюрализация и монополизация. Некоторые исследователи полагают, что основным результатом введения пропорциональной системы в регионах России явилась диспропорциональность распределения мест в парламенте, что повлияло на уровень представительности населения в парламентах и положение ведущей партии, которой во многих случаях оказалась «Единая Россия» (см.: Golosov, 2006). Вместе с тем другие исследователи фиксируют, что «в большинстве регионов уровень представительности оказался достаточно высоким», хотя если бы электоральные пороги не были бы столь высоки в ряде регионов, он бы оказался еще более высоким в целом по группе регионов и там, где он был явно завышен (см.: Иванченко, Кынев, Любарев, 2005, с. 239-240). Наш анализ подтверждает, что в большинстве регионов из 27 обследованных уровень представительности был выше 75%; только в шести он был ниже (Архангельская, Тамбовская, Тульская, Иркутская, Владимирская, Сахалинская области), а в трех (Тульской, Иркутской, Владимирской областях) значительно ниже. При этом следует подчеркнуть, что уровень представительности населения в региональных парламентах, действительно, в значительной мере определялся числом партий в бюллетене, электоральными порогами, голосованием «против всех» и диспропорциональностью в распределении мандатов по партийным спискам, а последняя оказалась решающим фактором изменения уровня представительности по регионам. Статистические показатели здесь высокие, и приблизительно 50% вариации в показателях представительности определяется диспропорциональностью, числом партий и протест-ным голосованием (с учетом в последнем и недействительных бюллетеней).
В аспекте нашего рассмотрения диспропорциональность оказалась также заслуживающим внимания фактором влияния на раздробленность парламента и уровень его монополизации. При заметных и даже высоких коэффициентах ее взаимосвязи с долей мест «Единой России» в парламентах (г = +0,437) и с эффективным числом парламентских партий (с учетом только пропорциональной составляющей) (г = -0,650), тем не менее следует сказать, что она неодинаково воздействовала на противоборствующие тенденции. Дальнейший анализ свидетельствует, что диспропорциональность, величина которой изменяется обратно числу партий в бюллетенях и прямо — электоральным порогам (DISPROP= 2,9 + 0,41 THRESHEFF - 0,17 PBUL), оказалась более существенным условием для монополизации и менее существенным для партийной раздробленности парламентов. Ранее мы утверждали, что при выборе электоральных институтов (величина пропорционального округа и электоральный порог) «Единая Россия» и другие партии должны были бы преследовать противоположные интересы. «Единая Россия» должна была стремиться уменьшить величину округа и увеличить электоральные пороги, что дало бы ей возможность еще более упрочить свое региональное положение по-
ПОЛИТЭКС- 2006. Том 2. № 2
сле выборов в Государственную Думу 2003 г. Наоборот, другие партии, стремясь также к упрочению своих позиций, должны были бы увеличивать округ и уменьшать электоральные пороги. В какой же мере удалось акторам, представляющим эти тенденции, использовать институциональные возможности электоральных систем?
-ф---число партий в бюллетене — д------число партий в парламенте ----•----эффективное число парламе
Порядковые номера регионов
Рис. 3. Партии на региональных выборах в парламенты, 2004-2005 гг. (N=27)
Оказалось, что эффективное число парламентских партий хотя и уменьшалось под влиянием диспропорциональности, вызванной, прежде всего, электоральными порогами, но все же оставалось довольно значительным (см. приложение 2). На рис. 3 отражено число партий в бюллетене, число парламентских партий и эффективное число парламентских партий в результате выборов по пропорциональной части электоральной системы. Если среднее число партий в бюллетенях составляло 7,3, среднее число партий, допущенных к распределению мест, было 5,0, то эффективное число парламентских партий в среднем по всем исследуемым регионам составило 3,8. Различие в этих числах, конечно, говорит об уменьшении плюрализма (оно было бы несколько меньшим, если бы сравнивались эффективные числа партий), но он был тем не менее сохранен. Решающим здесь был плюрализм на первоначальном этапе, выраженный в числе партий в бюллетенях. Он уменьшился, но не был преодолен электоральными порогами. Что же касается тенденции к монополизации, то она была подкреплена диспропорциональностью. Об этом говорит положительная взаимосвязь показателей диспропорциональности с увеличением разницы между долей голосов и мест, получен-
18
ПОЛИТЭКС- 2006. Том 2. № 2
ных «Единой Россией». В среднем она увеличила свое представительство в парламентах по сравнению с долей полученных на выборах голосов на 9,1%. Однако и другие партии также увеличили свое представительство, хотя и в меньших долях. Сверхпредставленность всех партий (особенно первой, второй и третьей) позволила увеличить в целом и эффективное число парламентских партий. В этом отношении диспропорциональность работала двояко: она давала некоторые преимущества первой партии, которой в большинстве случаев оказывалась «Единая Россия», но и не ослабляла другие партии.
Мажоритарная составляющая электоральных систем и ее влияние на партийное представительство в парламентах. Вторая половина депутатского корпуса (редко — меньше половины) в регионах избиралась по мажоритарной системе, как правило, в одномандатных округах. Как повлияли выборы здесь на общее представительство партий в парламентах? Известно, что данная система выборов уменьшает число партий и способствует формированию двухпартийной системы. Правда, в смешанных системах необходимо учитывать ее несамостоятельный характер. Даже в несвязанных смешанных системах мажоритарные выборы так или иначе испытывают на себе влияние выборов по пропорциональной составляющей. Речь здесь может идти о поведении партий и избирателей, которые учитывают складывающиеся обстоятельства в пропорциональной части. Конечно, здесь большее влияние оказывают индивидуальные кандидаты, чем партии, тем не менее номинация кандидатов от партий и здесь повышает партийную составляющую влияния.
Партийные кандидаты завоевали в среднем 56% мажоритарных мест в исследуемых регионах (N=25). Здесь, конечно, выделились Москва, где все мажоритарные депутаты были избраны от «Единой России», Хабаровский край с 93% таких депутатов («Единая Россия» — 11 и «Родина» — 1), Ивановская область с 88% партийных депутатов («Единая Россия» — 20, КПРФ — 1). В результате, однако, среднее значение эффективного числа парламентских партий с учетом мажоритарных партийных депутатов изменилось не намного — с 3,8 на 3,9 партии. В разных регионах картина была разной, о чем свидетельствует приложение 2. Это число увеличилось в 12 регионах, уменьшилось в 12 и осталось неизменным в одном регионе. Повлияли ли выборы по мажоритарной составляющей на противоборствующие тенденции плюрализации и монополизации парламентов? «Смешанные системы с несвязанными частями, — пишут Миза Нишикава и Эрик Херрон, — должны создавать намерения участия (в выборах. — Л.С.) для маргинальных партий и кандидатов из-за сочетания пропорциональных и мажоритарных элементов» (МБЫкаша, Иеггоп, 2004, р. 760). В целом мажоритарная составляющая лишь незначительно повлияла на плюрализацию и монополизацию парламентов. Она немного повысила эффективное число парламентских партий и понизила в среднем долю «Единой России» с 40,5% до 37,1% мест. Правда, следует ожидать, что независимые кандидаты пополнят фракции правящей партии, что несколько изменит ситуацию. Но это уже не будет прямо связано с избирательным процессом.
ПОЛИТЭКС- 2006. Том 2. № 2
Партийные системы регионов. Используя полученные нами данные, касающиеся эффективного числа парламентских партий с учетом пропорциональной и мажоритарной частей депутатов, а также распределение мест в парламентах, с одной стороны, между «Единой Россией» и КПРФ, с другой стороны, между тремя основными партиями в парламентах регионов России, попытаемся определить характер сложившихся здесь партийных систем (табл. 3).
Таблица 3. Партийные системы регионов России, 2004-2005 гг.
Тип партийной системь 1
Средние: Двухпартийная система с доминирующей партией Умеренная многопартийная система с доминирующей партией Крайне многопартийная система с конкурирующими партиями
Эффективное число парламент- 2,0 3,5 4,57
ских партий Доля мест «Единой России» 69,87 39,94 29,79
Доля мест КПРФ 9,1 15,8 13,16
Доля мест 1-й партии 69,87 44,16 30,59
Доля мест 2-й партии 11,1 13,01 15,45
Доля мест 3-й партии 8,2 7,46 11,37
Всего 27 5 7 15
Группировка регионов дает возможность определить три основных типа партийных систем: умеренной многопартийности с ведущей партией, крайней многопартийности с конкурирующими партиями и двухпартийной системы с доминирующей партией.
Двухпартийная система с доминирующей партией сложилась там, где эффективное число политических партий в среднем равно 2,0, а доминирующая партия занимает более 50% мест в парламенте. Из табл. 3 видно, что в среднем доля первой партии даже больше — 69,87%. Остальные партии не могут конкурировать с этой доминирующей силой. Такие системы сложились в парламентах Ивановской, Тамбовской, Челябинской областях, Хабаровского края, Москве. Интересно, что выборы в эти законодательные органы проходили в конце 2005 г. Так, на выборах Законодательной думы Хабаровского края 11 декабря 2005 г. «Единая Россия» по пропорциональному округу заняла 7 мест, по мажоритарным округам — 11 и в целом получила 69,2% всех мандатов. Умеренная многопартийная система с доминирующей характеризуется наличием 3,5 эффективных
1 Двухпартийная система с доминирующей партией сложилась в Москве, Ивановской, Тамбовской и Челябинской областях и в Хабаровском крае. Умеренная многопартийная система с доминирующей партией сложилась в Воронежской, Иркутской, Костромской, Тверской областях, в Корякском и ЯмалоНенецком АО, в Республике Марий-Эл. Крайне многопартийная система с конкурирующими партиями сформировалась в Амурской, Архангельской, Брянской, Владимирской, Калужской, Курганской, Магаданской, Новосибирской, Рязанской, Сахалинской, Тульской, Читинской областях, в Ненецком и Таймырском (Д-Н) АО, Республике Хакасия.
ПОЛИТЭКС- 2006. Том 2. № 2
партий. Первая партия здесь занимает ведущее положение, но доля ее мест не превышает или немного выше 50% (от 38,9 до 53,9%); фактически в среднем она равна 44%. Хотя и здесь «Единая Россия» в большинстве регионов выходит на первое место по числу депутатов в парламентах, тем не менее в Корякском автономном округе лидирующей партией становится КПРФ (50%). Крайне многопартийная система — наиболее распространенный тип среди исследуемых регионов (15 случаев из 27). Это еще раз подтверждает ту мысль, что борьба двух основных тенденций — к плюрализации и монополизации парламентов — не характеризовалась абсолютным доминированием монополизации. Партийная раздробленность парламентов является здесь характерным признаком. Эффективное число парламентских партий — 4,6, а фактическое — от 4 до 8 со средней величиной 5,4. Несмотря на то, что первая партия почти в два раза превышает по числу мест вторую, тем не менее в этой системе другие партии могут составить ей конкуренцию. «Единая Россия» занимает в среднем около 30% мест в законодательных органах (в пределах от 17,9 до 35,7%).
* * *
Результаты проведенного исследования электоральных институтов и партийной репрезентации в российских регионах свидетельствуют о дальнейших шагах в развитии партийной системы России. Усиление роли партий на региональных выборах способствовало их лучшей организации и повышению их мобилизационной способности. Региональные выборы выявили и то, что здесь острее проявляется борьба тенденций к монополизации и плюрализации партийных систем и представительства партий в региональных парламентах. Смешанная система, как представляется, оказала сдерживающее влияние на развитие этих тенденций. Избранные электоральные институты были относительно эффективными, их влияние корректировалось и иными обстоятельствами.
Приложение 1. Электоральные институты в субъектах Российской Федерации и результаты участия в выборах в региональные парламенты, 2004-2005 гг.
N REGIONS DM LGDM THRESH TRESHEFF TURNOUT AGAINST
1 Новосибирская обл. 49,00 1,69 7,00 7,00 35,52 8,70
2 Респ. Хакасия 38,00 1,58 5,00 5,00 38,40 10,85
3 Архангельская обл. 31,00 1,49 5,00 5,00 39,40 15,71
4 Брянская обл. 30,00 1,48 5,00 5,00 50,70 11,70
5 Челябинская обл. 30,00 1,48 5,00 5,00 32,00 10,37
6 Воронежская обл. 28,00 1,45 5,00 5,00 45,90 11,87
7 Респ. Марий-Эл 26,00 1,42 5,00 5,00 36,20 14,36
8 Тамбовская обл. 25,00 1,40 7,00 7,00 49,00 6,60
9 Ивановская обл. 24,00 1,38 5,00 5,00 42,50 9,60
10 Тульская обл. 24,00 1,38 5,00 5,00 32,20 13,44
11 Иркутская обл. 23,00 1,36 5,00 5,00 29,50 11,30
12 Читинская обл. 21,00 1,32 5,00 5,00 38,40 15,05
13 Москва 20,00 1,30 10,00 10,00 34,77 0,
14 Калужская обл. 20,00 1,30 5,00 5,00 32,10 12,11
15 Владимирская обл. 19,00 1,28 7,00 7,00 29,90 17,90
лолштс- 2006. Том 2. № 2
N REGIONS DM LGDM THRESH TRESHEFF TURNOUT AGAINST
16 Амурская обл. 18,00 1,26 3,00 3,95 37,90 13,49
17 Костромская обл. 18,00 1,26 4,00 4,00 39,30 10,16
18 Рязанская обл. 18,00 1,26 5,00 5,00 37,10 12,20
19 Тверская обл. 17,00 1,23 5,00 5,00 34,25 8,20
20 Курганская обл. 17,00 1,23 5,00 5,00 53,20 9,94
21 Сахалинская обл. 14,00 1,15 6,00 6,00 31,00 12,89
22 Магаданская обл. 13,00 1,11 7,00 7,00 38,00 15,90
23 Хабаровский край 13,00 1,11 5,00 5,40 33,70 12,71
24 Ямало-Ненецкий АО 11,00 1,04 5,00 6,25 45,30 14,00
25 Ненецкий АО 10,00 1,00 7,00 7,00 60,10 9,58
26 Таймырск. (Д-Н)АО 7,00 ,85 7,00 9,40 44,60 20,05
27 Корякский АО 7,00 ,85 5,00 9,40 38,60 12,68
Всего: N = 27 27 27 27 27 27 26
минимум 7,00 ,85 3,00 3,95 29,50 6,60
максимум 49,00 1,69 10,00 10,00 60,10 20,05
среднее 21,1481 1,2837 5,5556 5,9037 39,2422 12,3600
медиана 20,0000 1,3000 5,0000 5,0000 38,0000 12,1550
ранг 42,00 ,84 7,00 6,05 30,60 13,45
стандартное отклонение 9,4083 ,2019 1,3397 1,5992 7,5662 3,0233
DM — величина/значимость электорального округа; число депутатов, приходящихся на один округ; в российских регионах фактически это - количество депутатов, избираемых по пропорциональной системе;
LGDM — десятичный логарифм величины электорального округа;
THRESH — легальные электоральные пороги;
THRESHEFF — эффективный электоральный порог, вычисляется по индексу, предложенному А. Лейпхартом: 75/DM+1;
TURNOUT — явка на избирательные участки;
AGAINST — процент проголосовавших «против всех» в пропорциональном округе.
Приложение 2. Голосование за «Единую Россию» в 2003 г. и различные показатели числа партий в субъектах Российской Федерации, 2003-2005 гг.
N REGIONS ER2003 ENPV2003 PBUL PPARL ENPS ENPSALL
1 Новосибирская обл. 28,90 6,90 7,00 4,00 3,60 4,20
2 Респ. Хакасия 30,36 6,00 8,00 6,00 4,70 4,90
3 Архангельская обл. 37,94 5,50 9,00 6,00 5,00 4,50
4 Брянская обл. 34,71 5,40 8,00 5,00 3,00 3,60
5 Челябинская обл. 33,80 6,10 7,00 4,00 2,10 ,
6 Воронежская обл. 25,86 6,50 9,00 5,00 3,60 3,50
7 Респ. Марий-Эл 34,60 5,80 5,00 5,00 4,00 2,90
8 Тамбовская обл. 29,00 6,70 11,00 3,00 2,40 ,
9 Ивановская обл. 33,60 6,20 8,00 6,00 4,30 2,53
10 Тульская обл. 29,86 6,90 11,00 7,00 5,40 5,50
11 Иркутская обл. 32,79 5,80 9,00 6,00 4,30 3,80
12 Читинская обл. 38,02 5,00 5,00 4,00 3,00 4,00
13 Москва 34,10 6,00 9,00 3,00 2,00 1,50
14 Калужская обл. 35,36 5,80 5,00 4,00 3,40 4,60
15 Владимирская обл. 30,37 6,40 7,00 5,00 4,30 5,10
16 Амурская обл. 32,34 5,80 9,00 8,00 6,30 5,10
ПОЛИТЭКС- 2006. Том 2. № 2
N REGIONS ER2003 ENPV2003 PBUL PPARL ENPS ENPSALL
17 Костромская обл. 34,10 6,10 8,00 6,00 4,20 4,60
18 Рязанская обл. 31,69 6,60 7,00 7,00 5,70 5,40
19 Тверская обл. 34,50 6,10 8,00 6,00 4,10 4,00
20 Курганская обл. 33,58 5,40 8,00 6,00 4,70 4,70
21 Сахалинская обл. 30,13 6,40 11,00 6,00 4,90 4,30
22 Магаданская обл. 34,36 5,50 4,00 4,00 3,60 3,70
23 Хабаровский край 34,30 5,70 6,00 4,00 2,80 1,98
24 Ямало-Ненецкий АО 45,83 4,10 4,00 3,00 1,80 2,60
25 Ненецкий АО 39,19 5,40 7,00 5,00 4,20 4,40
26 Таймырск. (Д-Н)АО 48,10 3,80 4,00 4,00 3,20 3,80
27 Корякский АО 47,35 3,90 4,00 4,00 3,20 3,10
Всего: N = 27 27 27 27 27 27 25
минимум 25,86 3,80 4,00 3,00 1,80 1,50
максимум 48,10 6,90 11,00 8,00 6,30 5,50
среднее 34,6200 5,7704 7,3333 5,0370 3,8444 3,9324
медиана 34,1000 5,8000 8,0000 5,0000 4,0000 4,0000
ранг 22,24 3,10 7,00 5,00 4,50 4,00
стандартное отклонение 5,3858 ,8175 2,1483 1,3150 1,1301 1,0434
БР2003 — процент голосов за «Единую Россию» на выборах в Государственную Думу в 2003 г.;
Б1\1РУ2003 — эффективное число электоральных партий на выборах в Государственную Думу 2003 г.;
РВи1_ — число партий в бюллетенях для голосования на региональных выборах;
РРД^ — число партий, допущенных к распределению мест в региональные парламенты, т.е. преодолевших электоральный порог;
Б1\1РБ — эффективное число парламентских партий (пропорциональная составляющая);
Е1\1РБД1± — эффективное число парламентских партий с учетом голосовании по пропорциональной и мажоритарной системам.
Литература
Анохина Н. В., Мелешкина Е. Ю. Голосование «против всех» на региональных выборах // Россия и современный мир. 2004. № 2.
Белов С. Избирательные системы субъектов Российской Федерации в действующем федеральном законодательстве // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 2004. № 2.
Иванченко А. В., Кынев А. В., Любарев А. Е. Пропорциональная избирательная система в России. История, современное состояние, перспективы. М.: Аспект Пресс, 2005.
Кынев А. В. В ожидании нового электорального предложения. Выборы региональных законодательных собраний конца 2004 - начала 2005 г. // Политические исследования. Полис. 2005. № 3.
Birch S. Electoral Systems and Party Systems in Europe East and West // Perspective on European Politics and Society. 2001. Vol. 2. N 3.
Clarc W. The Russian Election Cycle, 2003-2004 // Electoral Studies. 2005. Vol. 24. N 1.
Da Silva V. A. Duverger’s Laws: Between Social and Institutional Determinism // European Journal of Political Research. 2006. Vol. 45. N 1.
Golosov G. Disproportionality by Proportional Design: Seats and Votes in Russia's Regional Legislative Elections, December 2003 - March 2005 // Europe-Asia Studies. 2006. Vol. 58. N 1. P. 25-55.
Hesli V, Reisinger W. (eds.). The 1999-2000 Elections in Russia. Their Impact and Legacy. Cambridge: Cambridge University Press, 2003.
Hutcheson D. Protest and Disengagement in the Russian Federal Elections of 2003—04 // Perspectives on European Politics and Society. 2004. Vol. 5. N 2.
ПОЛИТЭКС- 2006. Том 2. № 2 Ishiyama J. Candidate Recruitment and the development of Russian Political Parties, 1993-1999 // Party Politics. 2001. Vol. 7. N 1.
Kitschelt H., Smyth R. Programmatic Party Cohesion in Emerging Postcommunist Democracies. Russia in Comparative Context // Comparative Political Studies. 2002. Vol. 35. N 10.
Moser R. Electoral Systems and the Number of Parties in Postcommunist States // World Politics. 1999. Vol. 51.
Nishikawa M., Herron E. Mixed Electoral Rules' Impact on Party System // Electoral Studies. 2004. Vol. 23.
N 3.
Stonner-Weiss K. The Limited Reach of Russia's Party System: Underinstitutionalization in Dual Transitions // Politics and Society. 2001. Vol. 29. N 3.
Taagepera R., Shugart M. Seats and Votes. New Haven: Yale University Press, 1989.
White S. Unexpected Outcomes: Electoral Systems, Political Parties, and Representation in Russia // The Slavonic and East European Review. 2003. Vol. 81. N 2.
