CC BY
30
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2017 История Выпуск 1 (36)
УДК903.3
doi: 10.17072/2219-3111-2017-1-26-40
НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО ДОМОСТРОИТЕЛЬСТВУ НАСЕЛЕНИЯ КРАЙНЕГО СЕВЕРО-ВОСТОКА ЕВРОПЫ В ЭПОХУ РАННЕГО МЕТАЛЛА
В.Н. Карманов
Институт языка, литературы и истории Коми НЦ Уральского отделения РАН, 167982, Республика Коми,
Сыктывкар, ул. Коммунистическая, 26
Публикуются новые данные о домостроительстве населения крайнего северо-востока Европы в эпоху раннего металла. В результате раскопок поселения Ваднюр! на средней Вычегде (Республика Коми) автор выявил свидетельства применения сравнительно сложной системы отопления и вентиляции жилища. Данные стратиграфии и планиграфии выявленных компонентов структуры позволили представить их основные характеристики. Метрические параметры, заполнение и пространственное соотношение исследованных объектов - следов шести очагов, котлована постройки и остатков трех углублений за его пределами - свидетельствуют об одновременном или последовательном функционировании намеренно сооруженных подземных каналов для отопления и вентиляции жилого пространства.Согласно типологическому анализу керамической посуды и морфографии изделий из камня раскопанное жилище относится к раннему периоду чужъяёльской археологической культуры эпохи раннего металла. Радиоуглеродное датирование фрагментов древесных углей дало возможность получить первую для этой культуры серию валидных дат: 4530±40 (ГИН-15191), 4400±70 (ГИН-15192), 4520±80 (ГИН-15193) и 4480+100 14С л.н. (ГИН-15190), соответствующих в калиброванных значениях 3376-2904 гг. до н.э. или второй половине IV - начала Штыс до н.э. Сравнительно-типологический анализ полученных материалов и данных о памятниках неолита и раннего металла северной Евразии указывает на ситуативность применения такой организации жилого пространства. В первую очередь это можно объяснить совокупностью природно-климатических факторов и бытовавших локальных традиций. В некоторых случаях остатки компонентов структур за пределами котлована постройки могли быть утеряны в результате применявшейся методики раскопок.
Ключевые слова: археология, эпоха раннего металла, поселение, домостроительство, крайний северо-восток Европы.
В настоящее время на крайнем северо-востоке Европы (Республика Коми, Ненецкий АО) выявлены и изучены десятки жилищных комплексов эпохи раннего металла, относящихся по крайней мере к пяти культурным образованиям: гаринско-борской историко-культурной общности, чужъяёльской, лебяжской и атаманнюрской археологическим культурам, культурному типу Коршак [Лузгин, 1972; Стоколос, 1986, 1988, 1997; Косинская, 1986; Логинова, 1986, 1993, 1995; Семенов, Несанелене, 1997]. Их существование приходится на вторую половину IV - начало I тыс. до н.э. Несмотря на культурные и временные различия, все жилые постройки имеют сравнительно простую архитектуру. Организация жилого пространства на основе дошедших до нас материалов ограничена обустройством котлована постройки, очагов без конструктивного оформления, реже - входов-выходов из нее, очажных и хозяйственных ям. Наземная часть сооружений моделируется, как правило, исходя из наибольшего соответствия изученной ситуации имеющимся более полным сведениям из археологии сопредельных территорий или этнографии. В плане возможностей реконструкции не отличается и исследованный нами в 2014 г. жилищный комплекс на поселении Ваднюр1 (средняя Вычегда, Республика Коми, рис. 1-4). Однако в результате его изучения были получены данные, дополняющие наши представления о домостроительстве и адаптивных возможностях населения эпохи раннего металла в условиях северных широт Евразии.
Поселение Ваднюр1 было открыто в 1975 г. Э.С. Логиновой, которой в составе памятника были выявлены 20 объектов: впадин - остатков заплывших котлованов жилых и, возможно, хозяйственных построек. Найденные в зачистках и шурфах фрагменты керамических сосудов позволили
отнести время существования поселения к энеолиту - раннему периоду эпохи бронзы [Логинова,
©Карманов В. Н., 2017
1976].
Памятник располагается на первой надпойменной песчаной террасе, примыкающей на юге к современному руслу р. Вычегды, на западе - к разновозрастным сегментам ее поймы. Выявленные в 1975 г. объекты находились на участке протяженностью 0,5 км вдоль западного края террасы. Датирование образцов из отложений, слагающих один из сегментов поймы, позволило получить даты 3320+70 (ИГ АН-3341), 3160+140 (ИГ АН-3348) [Буравская и др., 2012, с. 86, 91] и 3360+50 14С л.н. (ГИН-13356), свидетельствующие об отмирании русла реки и формировании старичного озера 1700-1600 лет до н.э. или во второй четверти II тыс. до н.э. (с учетом калиброванных значений). Согласно имеющимся данным о хронологии эпохи раннего металла можно утверждать, что жилища поселения Ваднюр1 были приурочены к действующему руслу реки, которая протекала в то время на этом участке с юга на север, а не как сегодня - с востока на запад.
Прикраевой участок террасы, на котором расположена часть объектов памятника, разрушается в результате интенсивной боковой эрозии реки. Сопоставление топографической карты масштаба 1:25000 (данные съемки 1972 г.) и современного космоснимка показало, что за последние 34 года Вычегдой здесь разрушен участок террасы шириной до 130 м (рис. 3). В результате были утеряны по крайне мере четыре объекта (жилищные впадины), входящих в состав поселения, - № 1, 3, 4, 6. Наиболее вероятно, что исследованный в 2014 г. объект соответствовал впадине № 5 по нумерации Э.С. Логиновой (рис. 2). Ее размеры 8х23 м, ориентация по длинной оси ЮВ-СЗ. К юго-восточной границе впадины вплотную примыкала бровка абразионного уступа террасы (рис. 4), и в результате возникла угроза разрушения объекта уже во время паводка 2015 г. Именно это послужило основанием для проведения аварийно-спасательных раскопок, которые финансировались автономным учреждением Республики Коми «Управление по реставрации объектов культурного наследия и ремонту учреждений культуры».
В момент фиксации контуры котлована постройки оказались сильно деформированными, вероятно, в результате разрушения самого жилища и корневой системой деревьев (рис. 5). Особенно это коснулось самой южной его части, и поэтому наличие входа-выхода у постройки можно лишь предполагать. Дно котлована также было деформировано корневодами деревьев и в процессе эксплуатации постройки первобытным населением, поскольку на ее различных участках велась разнообразная деятельность. Отсюда неоднородность структуры и цвета отложений, слагающих заполнение котлована. Особенно это касается центральной продольной оси постройки, к которой были приурочены шесть округлых или аморфных линз бурого песка, расположенных на расстоянии 4,4, 3,1, 4,3, 2,9 и 4,7 м друг от друга. Эти структуры были интерпретированы как следы открытых наземных конструктивно не оформленных очагов. Зольно-углистые верхние прослойки не сохранились, и, по всей видимости, зафиксированные линзы бурого песка представляют собой отложения, подвергшиеся термическому воздействию (выше 550°С). Как показывает изучение химического состава аналогичных песков с других памятников энеолита, по сравнению с фоновыми отложениями они содержат большее количество фосфора и марганца. Последний и определяет цвет песка, и именно такие омарганцевания характеризуют подстилающие остатки очагов аморфные линзы бурого спекшегося песка - результат затеков в процессе вымывания (атмосферные осадки, таяние снега) и деформации корнями деревьев. Таким образом, они представляют собой следы очагов и не характеризуют их конструктивные особенности, а позволяют документировать лишь приблизительный размер, местоположение и пространственное соотношение с другими компонентами изученной структуры.
К следам одного из очагов (№ 5) примыкала яма, заполненная неоднородным песком темно-серого и охристого цвета. В плане она имела округлые очертания диаметром 0,37 м и была заложена в желтый иллювиальный горизонт (материк) на глубину порядка 0,5 м. В его заполнении найдены 14 кремневых предметов, 6 фрагментов керамических сосудов, 3 изделия из некремневых пород, 2 обломка кальцинированных костей. Возможно, изученный объект является так называемой очажной/приочажной ямой.
В целом реконструируется прямоугольная в плане форма котлована постройки размерами 16x4,5м и площадью около 72 кв.м. На основе анализа данных стратиграфии можно предположить, что он был углублен по крайней мере на 0,36 м от древней дневной поверхности (отсчет глубины произведен от уровня контакта линз выкида и погребенного им белесого песка).
Помимо упомянутых традиционных для углубленных построек элементов организации жи-
лого пространства изученное жилище имело конструктивные особенности. К его торцевой северозападной стенке примыкало одно углубление (I), а к северо-восточной - еще два (II и III) (рис. 5). Юго-восточный конец углубления I был обращен к очагу № 1. Юго-западные оконечности углублений II и III располагались между очагами № 2, 3 и № 4, 5 соответственно. Расстояние между ними составляло 7,4 м. Все они имели удлиненную овальную форму в плане и были заложены в иллювиальный горизонт (материк) на глубину от 0,30 до 0,45 м. Относительная глубина днищ углублений от -57 до -65 см, при этом дно самого котлована постройки имеет усредненную глубину -46 см. Эти данные указывают на то, что углубления были заложены глубже котлована примерно на 0,1-0,2 м. Они были заполнены на первых уровнях фиксации серым неоднородным песком, который в процессе раскопок был замещен песком насыщенного охристого цвета. При этом максимальная мощность линз охристого песка зафиксирована в удаленных от постройки частях, а по направлению к ней они выклинивались. Эти отложения включали в двух случаях (углубления I, III) фрагменты древесных углей, а в одном (II) - фрагменты керамических сосудов и каменные изделия. Далее следует детальное описание выявленных компонентов структуры.
Углубление I обнаружено на уровне -0,25 м на участке кв. 15-17/24-26 в виде полосы светлосерого песка, примыкающей к остаткам котлована постройки (рис. 5). Первоначально было интерпретировано как остатки корневода дерева, который как раз зафиксирован в этом месте и уверенно определялся в разрезе. Однако по мере разборки отложений стало очевидным, что это остатки компонента древней структуры. Было выявлено пятно охристого песка, к которому примыкали удлиненное овальное пятно, насыщенное мелкими углями, и пятно треугольной формы в плане, оконтуренное полосами белесого песка и имеющее неоднородную структуру. Самая северо-западная часть этого пятна была деформирована корневодом. В дальнейшем по мере углубления вскрылись отложения песка насыщенного охристого цвета, пятно приобрело более четкое овальное в плане очертание. Оно включало зону концентрации мелких фрагментов древесных углей. В целом размеры углубления составили 0,58х2,80 м, отметки по дну - в среднем -0,65 - -0,67 м. Таким образом, описываемое углубление было заложено в материк на 0,30-0,33 м. К отложениям, его заполняющим, были приурочены 11 кремневых изделий и 6 фрагментов керамических сосудов, а также многочисленные мелкие фрагменты древесных углей.
Углубление II. На участке кв. 10-14/16-18 на уровне -0,14 м первоначально были выявлены 2 пятна охристого песка (рис. 5). Одно из них, расположенное в кв. 11/18, имело подовальную в плане форму и размеры 0,29х0,47 м, второе было вскрыто частично (кв. 10/18), поскольку остальная его часть располагалась за пределами раскопа. Причем между вторым пятном и постройкой прослеживалась цепочка из пятен темно-серого песка. Однако оказалось, что такая закономерность в распределении обусловлена случайностью расположения остатков корневодов, а пятно в кв. 10/18 сошло на нет на уровне -0,20 м. К нему были приурочены 53 фрагмента керамических сосудов и 4 кремневых изделия.
Первое упомянутое пятно охристого песка по мере углубления на уровне -0,24 м приобрело подковообразные очертания, в него была заключена полоса неоднородного по цвету светло-серого - темно-серого песка. Такие очертания при незначительных изменениях размеров оно сохраняло до уровня -0,44 м. На этом уровне оконтурилось пятно такого же цвета и структуры в кв. 14/17, а также четко обозначились очертания пятна неоднородного серого песка. Последнее на уровне -0,47 м практически полностью было замещено охристым песком, который фиксировался на фоне желтого иллювиального песка в виде прямоугольника с деформированной юго-восточной границей. При этом размеры углубления достигли максимальных - 0,56х3,11 м. На глубине -0,54 м размеры пятна охристого песка уменьшились до 0,48х2,36 м. Отметки плоского дна углубления составляли в среднем -0,57 - -0,60 м. Вероятно, сам описанный компонент структуры был больших размеров, однако он был частично разрушен современным вкопом, выявленным на участке кв. 14,15/17,18. Заполнение углубления II содержало преимущественно фрагменты керамических сосудов - 140 экз., а также 17 кремневых предметов и 4некремневые гальки.
Углубление III было выявлено на участке кв. 10-14/9,10 (рис. 5). Первые его проявления связаны со слабо выраженным аморфным пятном песка, насыщенным очень мелкими углями и зафиксированным на уровне -0,30 м в кв. 10/10. К нему на северо-западе примыкало аморфное в плане пятно, оконтуренное полосой белесого песка и охватывающее округлое в плане пятно, с включением углей и прокала по периметру - остатки, возможно, выворота сгоревшего дерева. По мере уг-
лубления в кв. 10/10 на уровне -0,40 моконтурилось пятно охристого песка размерами 0,18x0,22 м. На северо-западе к нему примыкали остатки уже упомянутого локального разрушения (выворота), а на юго-западе - пятно неоднородного серого песка, имевшее подтреугольную форму в плане. На уровне -0,50 - -0,52 м серый неоднородный песок был полностью замещен охристым песком, залегавшим на плане в виде пятна неправильной овальной формы с расширением до 0,97 м в юго-западной части (кв. 13,14/9,10). На этом же уровне пятно имело наибольшую площадь - 0,64x3,69 м. В процессе разборки отложений размеры пятна уменьшались, и при его последней фиксации на глубине -0,63 м оно имело размеры 0,42x1,74 м. Отметки по дну углубления —0,63 —0,64 м. Его заполнение содержало многочисленные фрагменты древесных углей, немногочисленные артефакты: 47 кремневых изделий, в том числе 2 скобеля, нож, обломок неопределимого орудия; семь изделий из некремневых пород; 20 фрагментов керамических сосудов; обломок кальцинированной кости.
Метрические характеристики, заполнение и пространственное соотношение описанных углублений с котлованом постройки и следами очагов в ней позволяют интерпретировать их как остатки вентиляционных ходов. Эти ходы могли способствовать более равномерному распределению тепла в жилом пространстве и выводу угарного газа, который неизбежно скапливался в помещении, отапливаемом очагами. Наличие какой-то жесткой (например, деревянной) конструкции, за счет которой в рыхлом песчаном грунте могла удерживаться полость вентиляционных ходов, можно только предполагать. Возможно, это была перекрытая (берестой?) корытообразная конструкция (долбленое бревно или сложенный из жердей или плах каркас), которая была закопана в грунт. При этом за пределами постройки ее часть выходила наружу, возможно, в виде трубы. Об этом свидетельствует то, что на уровне первой фиксации охристый песок в одном случае (углубление III) залегал на поверхности раскопа в виде округлого пятна. Впоследствии в процессе археологизации грунт над вентиляционными ходами заполнил пустоты. Открыт вопрос и о системе использования каналов: их могли использовать одновременно или по отдельности (их устья могли закрывать/открывать, тем самым регулируя потоки воздуха), вероятно, в зависимости от погодных условий. Не исключена также закладка в полости каналов тлеющей древесины для подачи теплого воздуха в помещение. С какой целью закладывались фрагменты керамической посуды и прочие артефакты в полости ходов - сказать затруднительно.
Отдельного внимания заслуживает характер заполнения углублений песком охристого цвета. По данным рентгеноспектрального флуоресцентного анализа (выполнен М.А. Кульковой, РГПУ им. А.И. Герцена) отложения углубления II отличаются от фоновых образцов желтого иллювиального песка повышенным содержанием таких химических элементов, как Fe2O3, MnO, Zn, P2O5 и As. Интерпретация результатов естественнонаучного анализа на этом этапе исследований неоднозначна: насыщенный охристый цвет песка может быть обусловлен воздействием высоких температур или высокой концентрацией охры. В контексте использования углублений для сооружения вентиляционных/отопительных каналов первый вариант, на наш взгляд, наиболее приемлем.
Коллекция жилища № 5 поселения Ваднюр! содержит 625 предметов из кремня, 272 изделия из некремневых пород, 981 фрагмент керамических сосудов и 143 фрагмента кальцинированных костей. Орудийный набор из кремня включает скобели (41 экз.), ножи (12), скребки (7), резчики (4), комбинированные орудия (2), проколку. Некремневые орудия представлены гальками-отбойниками (4), абразивами (3) и шлифованным теслом. Среди обломков костей, возможно, присутствуют 2 фрагмента наконечников стрел. Вся керамическая посуда сильно фрагментирована (рис. 6). На основании морфологии и орнаментации венчиков выделены 15 сосудов, включающих 8 крупных горшков, 5 емкостей средних размеров и 2 миниатюрные чаши. Характерны венчики с внутренним бортиком и внешним ребром. Визуально определяются минеральные и органические примеси к глиняному тесту. Орнамент характеризуется простыми мотивами и композициями: посуда украшена горизонтальными рядами наклонных, вертикальных и горизонтальных оттисков гребенчатого штампа, реже - вдавлениями округлой формы. Эти сосуды типологически соответствуют материалам раннего периода чужьяёльской культуры [Стоколос, 1997, с 214-219], о чем свидетельствует наличие в орнаментации преимущественно простых оттисков гребенчатого штампа и, напротив, отсутствие «сотового» орнамента и оттисков дуговидного зубчатого, «копытного» штампов, характерных для поздних этапов. Ближайшими аналогами керамической посуды и каменного инвентаря жилища № 5 поселения ВаднюрI являются материалы поселений ЭньтыП [Логинова,
1986] и Ниремка1 (жил. 4, 12) [Косинская, 1986] на р. Вычегде, Ошчой1 (жил. 5, 6, 10, 11, 16), Чужьяёль! и Чойновты! на р. Мезени [Стоколос, 1986].
Рис. 1. Карта памятников крайнего северо-востока Европы, упомянутых в тексте. 1 -ЭньтыП, Ваднюр1;
7 - Чойновтый, II
Культурные остатки располагались на плане неравномерно, преимущественно в пределах жилища. Они были приурочены к очагам и заполнениям углублений - остатков вентиляционных ходов. За пределами жилища немногочисленные находки залегали по обеим сторонам от входа-выхода (рис. 5). Часть предметов была перемещена в результате хозяйственной деятельности во второй половине XX в. Какие-либо явные закономерности в распределении категорий инвентаря не прослеживаются. Можно отметить скопление каменных изделий на участке кв. 12,13/5,6 (рис. 5), где найдены 111 предметов, включая 17 скобелей (41% от всей совокупности этого типа орудий в коллекции), 2 скребка, нож, нуклеус, 2 отбойника, абразив, 4преформы для изготовления рубящих орудий, скол переоформления шлифованного орудия, 2 кремневые и 5некремневых галек. Это может указывать на функционирование на указанном месте производственной площадки по изготовлению рубящих орудий (судя по категориям изделий из некремневых пород) и обработке твердых материалов кости/рога или дерева (скобели). Значительная доля «кухонных остатков» - обломков кальцинированных костей и фрагментов керамических сосудов - была найдена на участке кв. 1015/15-19 и приурочена к очагам 2, 3 и вентиляционному ходу II. Анализ состава посуды из последнего объекта показывает, что в нем присутствуют фрагменты нескольких сосудов. Это может указывать на то, что они были фрагментированы еще в древности и части их намеренно уложены в
вентиляционный ход и его устье.
Изучение планиграфии находок, стратиграфии отложений и количественного и качественного состава коллекции позволяет утверждать об одномоментности отложения этого комплекса жилища № 5. Культурные остатки других археологических периодов и культур отсутствуют. Содержавшиеся в заполнении двух вентиляционных ходов жилища № 5 поселения Ваднюр 1 угли дали возможность провести их радиоуглеродное датирование. Получены четыре даты: по две для разных компонентов структуры, при этом находящихся на разных участках раскопа (рис. 5): 4530±40 (ГИН-15191), 4400±70 (ГИН-15192), 4520±80 (ГИН-15193) и 4480+100 14С л.н. (ГИН-15190). В калиброванных значениях они соответствуют 3376-2904 гг. до н.э., т.е. второй половине IV - началу III тыс. до н.э. (для приведения радиоуглеродных дат к календарному возрасту использовалась программа OxCal v. 3.10 [BronkRamsey, 1995, 2000]). Таким образом, в настоящее время комплекс жилища № 5 поселения Ваднюр! является опорным для изучения чужъяёльской культуры и эпохи раннего металла на северо-востоке Европы.
Поиск аналогов среди исследованных углубленных построек неолита и эпохи раннего металла на крайнем северо-востоке Европы позволил выявить несколько объектов с похожей организацией жилого пространства. Это жилище поселения чужъяёльской культуры Чойновть^ (рис. 7), где В.С. Стоколос изучил деталь объекта, которую он определяет как отверстие, выполняющее «роль вентилятора» [Стоколос, 1986, с. 47]. Он же приводит данные о жилище № 14 поселения ЧойновтыП, относящемся к чойновтинской культуре. Зафиксированные здесь объекты интерпретируются им как входы-выходы, имевшие какую-то жесткую деревянную конструкцию [Стоколос, 1986, с. 153, рис. 106]. Однако размеры и местоположение этих компонентов структуры указывают скорее на то, что они также могли быть остатками вентиляционных ходов (рис. 8). То же можно сказать и о выявленных Э.С. Логиновой частях жилища (рис. 9) чужъяёльской культуры поселения ЭньтыП [Логинова, 1986, рис. 1]. Возможно, остатки вентиляционных труб изучены И.В. Верещагиной в ходе раскопок жилищ раннего металла на Северной Двине - Приозерный 1, Черная речка 2 и Юмиж 1 [Верещагина, 2008, с. 123-128]. По ее данным постройки имели два или три входа-выхода, примыкающих к торцовым и боковым стенам, длиной от 1 до 2 и шириной от 0,8 до 1,5 м. Однако при сравнительно небольших размерах этих жилищ большое количество входов-выходов, если исключить возможную перестройку и перепланировку жилища, вряд ли целесообразно. Можно предположить, что по крайней мере один из этих компонентов структуры являлся вентиляционным ходом.
Рис. 2. План-схема расположения жилищных впадин на поселении Ваднюр I. По Э.С. Логиновой [1976, рис. 38]. Условные обозначения: 1 - границы кладбища; 2 -яма; 3 - линия электропередач; 4 - противопожарные траншеи; 5 - жилищная впадина; 6 - зачистка 1975 г.; 7 - шурф 1975 г.; 8 - пятно минеральной краски
Поиск в известных нам публикациях сведений о жилищах неолита и раннего металла за пределами изучаемого региона показал, что на большей части сопредельных территорий аналогичные структуры отсутствуют (см.,например [Древние поселения Урала и Западной Сибири, 1984; Никитин, 1996; Жульников, 2003, 2005; Воробьева, 2007; Сидоров, 2009, с. 79-108]. В исследованиях даже не встречаются упоминания о возможности таких элементов организации жилого пространства. Лишь в Мурманской области и сопредельной ей Норвегии вентиляционные ходы (канавы) и так называемые «трубы» как части жилых построек характерны для культуры грессбаккен [Шумкин, Колпаков, Тарасов, 2012]. Причем эти аналоги хронологически близки к элементам постройки Ваднюр1. Единичные примеры сооружения канав и рвов за пределами котлованов известны в неолите Западной Сибири. Так, С.Н. Скочина и Д.Н. Еньшин предполагают возможность использования противолежащих канав, выходящих за пределы жилых построек поселения Мергень 6, как приточных и вытяжных отдушин [Еньшин, Скочина, 2014, с. 11; Еньшин, 2014, с. 19]. Они же указывают на свидетельства использования сложной системы отопления в археологии Западной Сибири, относящиеся к Новому времени и зафиксированные на поселении Черталы1 [Археологические микрорайоны..., 2011]. Кроме того, в качестве этнографических параллелей археологическим данным авторы приводят пример отопительных систем амурско-маньчжурского типа (канов) [Соколова, 1998, с. 95].
Рис. 3. Ваднюр1. Местоположение исследованного в 2014 г. объекта - жилщиа №5 (1) на спутниковом снимке. Положение компонентов ландшафта: 1 - абразионного уступа террасы и 2 -русла реки (по состоянию местности в 1972 г.); 3 - положение русла реки до 2-й четв. Птыс. до н.э. (1695-1600 гг. до н.э.) по данным радиоуглеродного датирования торфа из обнажения, вскрываемого в настоящее время рекой; 4 - место отбора образцов на радиоуглеродный анализ
С учетом приведенных примеров можно утверждать, что сравнительно сложная организация отопления и вентиляции жилого пространства характеризует лишь единичные разнокультурные и разновременные постройки эпохи неолита и раннего металла. Конструктивно жилища также отличаются друг от друга. Их обустройство, по всей видимости, было ситуативным и связанным с совокупностью факторов: сезонностью поселений, природно-климатическими условиями и локальными традициями домостроительства конкретных групп населения. Однако не следует исключать и того, что остатки компонентов структур за пределами котлованов жилищ могли быть незамеченными при раскопках в результате применения так называемого «вычерпывания» слоя (разборка отложений по литологическим слоям) - методики, не прижившейся в арсенале методов изучения углубленных жилищ в рыхлых песчаных отложениях.
Обнаруженные в ходе раскопок жилища № 5 поселения ВаднюрI материалы расширяют наши представления о домостроительстве населения эпохи раннего металла. Впервые получены достоверные свидетельства применения сравнительно сложной системы вентиляции и отопления жилища на крайнем северо-востоке Европы во второй половине IV - начале III тыс. до н.э. Эти данные наряду с убедительными результатами радиоуглеродного датирования позволяют отнести контекст жилища № 5 к опорным комплексам для изучения чужьяёльской культуры. Новые сведения служат руководством и для дальнейших раскопок углубленных построек в регионе, в ходе которых необходимо иметь в виду возможность обнаружения компонентов структур, аналогичных описанным в настоящей статье.
Рис. 4. Ваднюр I. Ситуационный план. 2014 г.
10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
0 12 4 м
1 I I I I I I I I
Рис. 5. Ваднюр! План исследований в 2014 г. постройки и результаты радиоуглеродного датирования. 1 - горизонтали рельефа впадины на современной дневной поверхности, сечение горихонталей 0,05 м; 2 - контуры котлована постройки; 3 - остатки очагов; 4 - углубления; 5 - артефакты; 6 - современные деревья
с
Рис. 7. ЧойновтыТ План раскопа. 1 - граница котлована; 2 - граница заполнения; 3 - древесные угли; 4 - головешки; 5 -скопления фрагментов керамических сосудов; 6 - фрагменты керамических сосудов; 7 - каменные орудия; 8 - развал керамического сосуда. Перерисовка по: [Стоколос, 1986, с. 46, рис. 43]
Рис. 8. ЧойновтыП, жилище 14. План раскопа. 1 - фрагменты керамических сосудов; 2 - охра; 3 - орудия; 4 - подзол; 5 -светло-желтый песок; 6 - желтый песок; 7 - погребенный подзол; 8 - углистость; 9 - материк; 10 - рыхлый зеленовато-желтый песок; 11 - граница котлована. Перерисовка по: [Стоколос, 1986, с. 46, рис. 43]
к л м н о п
16
17
18
19
20
21
22
23
24
С-1 <§3-2 о-4 0-5 х-6 ®-7 V-8 С»-9
0 2 М
......
Рис. 9. План жилища поселения ЭньтыП. 1 - очертания жилища; 2 - очаг; 3 - охра; 4 - керамика; 5 - пряслице; 6 - кремневый предмет (отщеп, чешуйка, обломок); 7 - орудие на отщепе; 8 - сланцевый предмет; 9 - камень. Перерисовка по: [Логинова, 1986, рис. 1]
Библиографический список
Археологические микрорайоны Западной Сибири: Теория и практика исследований / С.Ф. Татау-ров, Л.В. Татаурова, С.С. Тихонов, О.С. Шерстобитова, М.А. Гаркуша; отв. ред. Б.А. Коников. Омск: Наука, 2011. 196 с.
Буравская М.Н., Голубева Ю.В., Марченко-Вагапова Т.И. Расчленение старичных отложений в обнажении Седкыркещ (среднее течение р. Вычегды) по результатам комплексного анализа // Изв. Коми науч. центра УрО РАН. 2012. Вып. 2(10). С. 84-97.
Верещагина И.В. Структура поселений мезолита - раннего металла на северо-западе России (бассейн Северной Двины) // Зап. Ин-та истории матер. культуры. СПб., 2008. № 3. С. 118-136. Воробьева Е.Е. Домостроительство Марийского Поволжья (эпоха бронзы). Йошкар-Ола: Изд-во Марийск. гос. ун-та, 2007. 108 с.
Древние поселения Урала и Западной Сибири // Вопр. археологии Урала. Свердловск, 1984. Вып. 17.
Еньшин Д.Н. Неолитические жилища поселений озера Мергень // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2014. № 1(24). С. 14-23.
Еньшин Д.Н., Скочина С.Н. Адаптационные ресурсы неолитического населения озера Мергень (домостроительный аспект) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2014. № 2(25). С. 4-14. Жульников А.М. Древние жилища Карелии. Петрозаводск: Скандинавия, 2003. 200 с. Жульников А.М. Поселения эпохи раннего металла Юго-Западного Прибеломорья. Петрозаводск: Паритет, 2005. 310 с.
Косинская Л.Л. Керамика поселения Ниремка I // Памятники материальной культуры на Европейском Северо-Востоке. Сыктывкар: Изд-во Коми филиала АН СССР, 1986. С. 35-44 (Материалы по археологии Европейского Северо-Востока. Вып. 10).
Логинова Э. С. Научный отчёт Вычегодского археологического отряда о полевых исследованиях в Усть-Куломском и Сыктывдинском районах Коми АССР в 1975 г. / Архив Ин-та археологии РАН. Р-1. № 5349, 5349а.
Логинова Э. С. Поселение Эньты II // Памятники материальной культуры на Европейском Северо-Востоке. Сыктывкар: Изд-во Коми филиала АН СССР, 1986. С. 45-53 (Материалы по археологии Европейского Северо-Востока. Вып. 10).
Логинова Э.С. Поселение Чудгудоръяг // Взаимодействие культур Северного Приуралья в древности и средневековье. Сыктывкар: Изд-во Коми НЦ УрО РАН, 1993. С. 41-59 (Материалы по археологии Европейского Северо-Востока. Вып. 12).
Логинова Э. С. Поселение Юванаяг на Нившере // Этнокультурные контакты в эпоху камня, бронзы, раннего железного века и средневековья в Северном Приуралье. Сыктывкар: Изд-во Коми НЦ УрО РАН, 1995. С. 43-58 (Материалы по археологии Европейского Северо-Востока. Вып. 13). Лузгин В.Е. Древние культуры Ижмы. М.: Наука, 1972. 128 с.
Никитин В.В. Каменный век Марийского края // Тр. Марийск. археол. экспедиции. Йошкар-Ола, Изд-во Марийск. НИИ языка, литературы и истории, 1996. Т. 4. 180 с.
Семенов В.А., Несанелене В.Н. Европейский Северо-Восток в эпоху бронзы (по материалам раскопок Сыктывкарского университета): Учеб. пособие. Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарский ун-та, 1997. 172 с.
Сидоров В.В. Реконструкции в первобытной археологии. М.: ТАУС, 2009. 216 с. Стоколос В.С. Древние поселения Мезенской долины. М.: Наука, 1986. С. 105-153. Стоколос В.С. Культуры эпохи раннего металла Северного Приуралья. М.: Наука, 1988. 256 с. Стоколос В.С. Энеолит и бронзовый век // Археология Республики Коми. М.: ДиК, 1997. С. 213246.
Шумкин В.Я., Колпаков Е.М., Тарасов А.Ю. Поселение Завалишина-5 на берегу Баренцева моря // Первобытные древности Евразии. К 60-летию А. Н. Сорокина. М.: Изд-во ИА РАН, 2012. С. 614626.
Bronk Ramsey C. Radiocarbon Calibration and Analysis of Stratigraphy: The OxCal Program // Radiocarbon. 1995. № 37(2). P. 425-430.
Bronk Ramsey C. Comment on 'The Use of Bayesian Statistics for 14C dates of chronologically ordered samples: a critical analysis' // Radiocarbon. 2000. № 42 (2). P. 199-202.
Датапоступлениярукописивредакцию 12.01.2017
NEW DATA ON THE HOUSEBUILDING OF POPULATON OF THE FAR NORTH-EASTERN EUROPE IN EARLY METAL AGE
V. N. Karmanov
Institute of Language, Literature and History, Komi Scientific Center, Ural Branch, Russian Academy of Sciences,
Kommunisticheskaya str., 26, 167982, Syktyvkar, Republic of Komi, Russia
The article is devoted to the new data on the housebuilding of population of the Far North-Eastern Europe in the Early Metal Age. The data were obtained from the excavation of the dwelling no. 5 of the Vadnyur I site situated at the Vychegda river (Syktyvkar, the Komi Republic). In addition to traditional components of semi-subterranean dwellings of the Early Metal Age (six fireplaces, a hearth pit, an entrance), the remains of three channels were found. Those components were oval depressions in terms of shape, and their size was 0,58-0,64x2,80-3,69 m, and the depth was from 0,30 to 0,45 m. The sediments filling them were presented by ocher-coloured sand. The wood charcoal, fragments of pottery, and stone items were found within that filling. The findings were connected with the fireplaces and heating and ventilation system of living space. On the basis of the morphology of flint tools and the typology of ceramics, the studied complex is attributed to the early period of the Chuzhyael'skaya archaeological culture. The radiocarbon dating of wood charcoal fragments excavated from the dwelling yielded four radiocarbon dates, and the calibrated values correspond to the period of 33762904 BC, or the second half of the 4th and the beginning of the 3d millennium BC. Similar sites found in Northern Eurasia indicate that the use of the studied organization of living space in the cultures of the Neolithic and the Early Metal Age was sporadic and due to climatic factors and local traditions.
Key words:archaeology, Early Metal Age, settlement, housebuilding, the Far North-Eastern Europe.
References
Bronk R. C. (2000), "Comment on 'The Use of Bayesian Statistics for 14C dates of chronologically ordered samples: a critical analysis'", Radiocarbon, № 42 (2), pp. 199-202.
Bronk, R. C. (1995), "Radiocarbon Calibration and Analysis of Stratigraphy: The OxCal Program", Radiocarbon,№ 37(2), pp. 425-430.
Buravskaya, M.N., Golubeva, Yu.V., Marchenko-Vagapova, T.I. (2012), "Separation of Holocene Sediments at the Sedkyrkeshch Section (the Middle Vychegda River) on the base of integrated analysis", Izvestiya Komi nauchnogo-centraUrORAN, Vyp. 2(10), pp. 84-97.
DrevnieposeleniyaUralaiZapadnoySibiri [The ancient settlements of Ural and Western Siberia] (1984), Sverdlovsk, Russia.
En'shin, D.N. (2014), "Neolithic dwellings from settlements of the Mergen' lake", Vestnikarkheologii, antropolo-giiietnografii, № 1(24), pp. 14-23.
En'shin, D.N., Skochina, S.N. (2014), "Adaptation resources of the Neolithic population from the Mergen' lake (housebuilding aspect)", Vestnikarkheologii, antropologiiietnografii, № 2(25), pp. 4-14.
Konikov, B.A. (ed.) (2011), ArkheologicheskiemikrorayonyZapadnoySibiri: Teoriyaipraktikaissledovaniy [Archaeological microregions of Western Siberia: Theory and Practice of research], Nauka, Omsk, Russia, 196 p. Kosinskaya, L.L. (1986), "Ceramics of Niremka I settlement", in Pamyatnikimaterial'noykul'turynaEvropeyskomSeve-ro-Vostoke [Sites of material culture at the European Northeast], Izd-vo Komi filiala AN SSSR, Syktyvkar, Russia, pp. 35-44.
Loginova, E.S. (1986), "En'ty II settlement", in Pamyatnikimaterial'noykul'turynaEvropeyskomSevero-Vostoke [Sites of material culture at the European Northeast], Izd-vo Komi filiala AN SSSR, Syktyvkar, Russia, pp. 45-53. Loginova, E.S. (1993), "Chudgudor'yag settlement", in Vzaimodeystviekul'turSevernogoPriural'ya v drevnostiisredne-vekov'e [Interaction of cultures on the Northern Subural in the ancient times and Middle Ages], Izd-vo Komi NC UrO RAN, Syktyvkar, Russia, pp. 41-59.
Loginova, E.S. (1995), "Yuvanayag settlement at the Nivshera Rivef', in Etnokul'turnyekontakty v epohukamnya, bronzy, rannegozheleznogovekaisrednevekov'ya v SevernomPriural'e [Ethnocultural contacts in the Stone Age, Bronze Age and Early Iron Age at the Northern Sub-Ural region], Izd-vo Komi NC UrO RAN, Syktyvkar, Russia, pp. 43-58. Loginova, E.S. (w.d.), "Scientific report on the field research at Ust'-Kulomskiy and Syktyvdinskiy districts of Komi ASSR in 1975", ArkhivInstitutaarkheologii RAN, R-1, № 5349, 5349a.
Luzgin, V.E. (1972), Drevniekul'turyIzhmy [Ancient cultures of Izhma River], Nauka, Moscow, Russia, 128 p. Nikitin, V.V. (1996), "The Stone Age of Mari region", in Trudy Mariyskoyarkheologicheskoyekspeditcii [Materials of Mari archaeological expedition], Vol. IV, Izd-voMariyskogo NII yazyka, literaturyiistorii, Yoshkar-Ola, Russia, 180 p. Semenov, V.A., Nesanelene V.N. (1997), EvropeyskiySevero-Vostok v epohu bronzy (pomaterialamraskopokSyktyv-karskogouniversiteta) [European Northeast in the Bronze Age (on the materials of excavations of Syktyvkar State university)], Syktyvkarskiy un-t, Syktyvkar, Russia, 172 p.
Shumkin, V.Ya., Kolpakov, E.M., Tarasov, A.Yu. (2012), "Zavalishina-5: A settlement on Barents See Coast," in PervobytnyedrevnostiEvrazii. K 60-letiyu AlekseyaNickolaevichaSorokina [Prehistoric Eurasia: on Aleksei N. Soro-kin's birthday], IA RAN, Moscow, Russia, pp. 614-626.
Sidorov, V.V. (2009), Rekonstruktsii v pervobytnoyarkheologii [Reconstruction in the primitive archaeology], In-t arkheologii RAN: TAUS, Moscow, Russia, 216 p.
Stokolos, V.S. (1986), DrevnieposeleniyaMezenskoydoliny [Ancient settlements of Mezen' River valley], Nauka, Moscow, Russia.
Stokolos, V.S. (1988), Kul'turyepohirannegometallaSevernogoPriural'ya [Cultures of the Early Metal Age of the Northern Sub-Ural region], Nauka, Moscow, Russia, 256 p.
Stokolos, V.S. (1997), "The Eneolithic and the Bronze Age", inArkheologiyaRespubliki Komi [Archaeology of Komi Republic], DiK, Moscow, Russia, pp. 213-246.
Vereshchagina, I.V. (2008), "The structure of the Mesolithic - early metal settlements in the north-west of Russia (the Northern Dvina basin)", ZapiskiInstitutaistoriimaterial'noykul'tury, SPb., № 3, pp. 118-136.
Vorob'eva, E.E. (2007), Domostroitel'stvoMariyskogoPovolzh'ya (epoha bronzy) [The housebuilding of Mari Volga river (the Bronze Age)], Mariyskiygos. un-t, Yoshkar-Ola, Russia, 108 p.
Zhul'nikov, A.M. (2003), DrevniezhilishchaKarelii [Ancient dwellings of Karelia], «Skandinaviya», Petrozavodsk, Russia, 200 p.
Zhul'nikov, A.M. (2005), Poseleniyaepohirannegometalla Yugo-ZapadnogoPribelomor'ya [Settlements of the Early Metal Age of south-western of Pribelomor'ye], «Paritet», Petrozavodsk, Russia, 310 p.
