CC BY
17
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Новости русской и иностранной боголовской литературы
Опубликовано:
Христианское чтение. 1900. № 5. С. 857-872.
© Сканирование и создание элекгронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия ('www.spbda.ru'). 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Horn допой i шосщаіоі Ігосшшй шряр.
Реальная энциклопедія для протестантскаго богословія и церкви въ 3-мъ изд. подъ редакціею А. Гаука. IV—VII
томы Лейпцигъ 1898—1899 *).
По поводу первыхъ трехъ томовъ третьяго изданія этой Энциклопедіи, извѣстной больше по имени перваго ея редактора покойнаго проф. Герцога, мы уже давали общую характеристику (въ „Христіанскомъ Чтеніи“ за 1898 г., № 2, стрн. 296—299). Съ тѣхъ поръ къ концу истекшаго 1899 г. новые четыре тома прибавили много цѣннаго матеріала (IV, стрн. 1—812: Arnold Christiani—Dorothea; V, стрн. 1—800: Dositheos—Felddiakonie; VI, стрн. 1—808: Feldgeister—Gott; VII, 1—804: Gottesdienst—Hess), но вмѣстѣ съ тѣмъ гораздо отчетливѣе выясняется и типическая физіономія всего предпріятія. И нужно сказать прямо, что это впечатлѣніе много благопріятнѣе прежняго.
Здѣсь напередъ необходимо взять соотвѣтствующій масштабъ. Всякая Энциклопедія должна быть суммарнымъ обобщеніемъ достигнутыхъ успѣховъ и потому—идеально—предполагаетъ солидное богатство свѣжихъ данныхъ. Наряду съ этимъ подобное объединеніе требуетъ лицъ высокой компетенціи и широкой освѣдомленности, чтобы рефератъ былъ отчетомъ господина дѣла, чтобы онъ исчерпывалъ всѣ стороны, въ самомъ обозрѣніи давалъ объективно-историческую оцѣнку и открывалъ дальнѣйшіе просвѣты. Разумѣется, этой пробы не выдержитъ удовлетворительно настоящая Энциклопедія, потому что еще далеко до подсчета научнаго роста, а работники не только не всегда выше своего предмета, но и не вездѣ идутъ въ ровѳнь съ нимъ. Однако прак-
') Reale псу klopädie für protestantische Theologie und Kirche, in dritter Aufl. heransg. von Prof. D. Alb. Hauch. IV—VII Bde, Leipzig Л. C. Hinrichs’sehe Buchhandlung.
тичѳски summum jus неизмѣнно бываетъ summa injuria, и мы не должны забывать ни о потребностяхъ, ни о возможностяхъ ограниченнаго ума: оъ постепеннымъ прогрессомъ область научнаго знанія расширяется и выдвигаетъ новые вопросы, намѣчаетъ оригинальныя задачи, обязывая ко всеобъемлющей эрудѳнціи, въ совершенствѣ ни для кого не доступной и непосильной. Тутъ хорошее справочное пособіе избавляетъ отъ напрасной траты энергіи и, освобождая ее для движенія впередъ, фактически помогаетъ научному развитію. Этой мѣркѣ Гауковская Энциклопедія удовлетворяетъ въ достаточной степени. Сотрудниками и теперь являются не всегда перворазрядные ученые, но все же это авторы опытные, освѣдомленные и—въ общемъ—безпристрастные, хотя въ частностяхъ для нихъ умѣстенъ судъ и даже осужденіе.
Больше недоумѣній возникаетъ насчетъ воеобъмлемости и объективности. Въ этомъ отношеніи прежде воѳго бросается въ глаза чрезмѣрное обиліе мѣстно-конфессіональнаго матеріала, важнаго лишь для спеціально-протестантской исторіи. Въ этомъ случаѣ защитою изданія служитъ самое заглавіе, но оно вовсе не опредѣляетъ, что мржѳть и должно быть интересно для протестантства внѣ протѳстанства (нѣмецкаго)? Отвѣтъ на это получается неравномѣрный, и если остальной Западъ находитъ о себѣ довольно свѣдѣній, то для Востока оказывается совсѣмъ обратное. Лучше посчастливилось православной греческой церкви въ статьяхъ свѣдущаго въ этой области Р h. М ѳ у е г’а, но степень интереса къ православному укладу прискорбно характеризуется тѣмъ, что терминъ „ектенія" поясняется не въ текстѣ, а въ указателѣ на 11І2 строчкахъ колонны (т. У, стрн. 796а)... Что касается русской церковной исторіи, то для нея, кажется, все ограничивается кратчайшимъ (въ три строчки) упоминаніемъ Ад. Гарнака (къ сожалѣнію, столь мало участвующаго въ настоящемъ изданіи) о св. Еленѣ-Ольгѣ (т. VII, стрн. 616). Для славянства, вообще, выгодно отличается статья о свв. Кириллѣ и Меѳодіи Н. Бонвѳча (т. IV, стрн. 384—389), ко торый по переселеніи изъ Юрьева (Дерпта) въ Гёттингенъ вывезъ изъ родины прекрасный даръ знанія русско-славянскаго языка и, пользуясь имъ для научныхъ цѣлей (напр., для славянскаго текста книги Еноха, опущеннаго даже въ спеціальной русской работѣ и оцѣненнаго по достоинству— увы!—только въ Англіи и Германіи), называетъ обширную русскую литературу, хотя она далеко не полна и хотя Бильбао о въ превращенъ въ Binhasov’a. Ближайшая причина этой скудости, конечно, кроется въ нѳсподручности для западныхъ писателей нашихъ русскихъ источниковъ и пособій. Русскіе отсюда не теряютъ ровно ничего и не имѣли бы причинъ сожалѣть объ этомъ, еслибы здѣсь не проглядывало принципіальное убѣжденіе крайне прискорбнаго свойства. Русскій языкъ не чета китайскому и легко уступаетъ нѣмецкому
упорству, которое и проявляетъ себя счастливыми успѣхами въ желательныхъ случаяхъ. Разъ же въ вашемъ примѣрѣ подобнаго усердія не замѣчается, то этимъ выразительно подчеркивается, что не считаютъ нужнымъ затрачивать даже малую долю подготовительнаго труда. Дальше вытекаетъ, что для протѳотантства не представляютъ достаточнаго интереса ни русская православная церковь, ни русская богословская наука, а это уже фактъ величайшей важнооти, будемъ ли мы объяснять его невѣдѣніѳмъ о предметѣ малоизвѣстномъ или осмысленнымъ пренебреженіемъ къ познанному, но не признанному... Посѳму-то и для насъ лично дорого старо-католичѳство, пріучающее и пріобщающее Западъ къ русскому православію, хотя бы мы и не возлагали большой надежды на это движеніе.
Такимъ образомъ матеріалъ Энциклопедіи нельзя назвать всеисчерпывающимъ. Однако и за этими изъятіями остается огромный запасъ нейтральныхъ статей, которыя окупаютъ собою излишество конфессіональныхъ и не подавляются послѣдними. Въ этомъ отношеніи нѣмецкое предпріятіе благопріятно отличается отъ французско-католическаго Словаря Вакана (см. о немъ въ „Христ. Чтеніи“ 1900 г., № 1, стрн, 168—159), гдѣ католическая стихія все поглощаетъ и пропитываетъ собою, а сообщенія (лишеннаго кандидатства богооловія и священства и потому ложно называемаго „pretre russe“) Н. Толстого о русской церкви касаются разныхъ пустяковъ и словно бы намѣренно игнорируютъ важное.
Ничего такого нѣтъ въ нѣмецкомъ изданіи, и объ немъ нужно знать еще только одно, не царитъ ли тутъ конфессіональная либо школьная тенденціозность? Вопросъ этотъ для оцѣнки и надлежащаго пользованія протестантско-нѣмецкими трудами имѣетъ самую серьезную важность, которая не вполнѣ яоно рисуется для русскаго убѣжденія. У насъ привыкли думать и говорить, будто среди (нѣмецкаго) протестантизма процвѣтаетъ благословенная свобода, которая тѣмъ выше, чѣмъ страшнѣе деспотическій гнетъ католической нетерпимости. Въ дѣйствительности все это оказывается почти совершеннымъ миражемъ, если не считать свободою увольненіе мысли отъ всякаго приличія и произволъ на всякій вздоръ... Внимательный наблюдатель съ горечью убѣждается въ печальной истинѣ, что ферула ограниченнаго разума воегда ужаснѣе и злѣе... Протестантское богословіе раздробилось на частныя партіи, въ видѣ школъ и направленій, при чемъ кружковыя тенденціи почитаются обязательнѣе всякихъ символовъ вѣры, и если послѣдніе можно отвергать невозбранно и даже съ восхищеніемъ славы человѣческой (какъ это было и продолжается касательно апостольскаго символа), то первыя требуютъ безусловнаго преклоненія. Поэтому для большинства нѣмецкихъ теологовъ достаточно знать цвѣтъ шерсти, чтобы догадаться, что именно онъ
проповѣдуетъ въ своей книгѣ по существеннымъ пунктамъ и что проречетъ въ будущемъ. Всакоѳуклоненіе отъ школьныхъ каноновъ казнится съ жестокою неумолимостію, подавляющею свободные порывы собственнаго сужденія. Злыя насмѣшки, самое паскудное издѣвательство и обструкціонное замалчиваніе по образцу еврейскаго херѳма—все пускается въ ходъ, чтобы уничтожить смѣльчака и устранить его труды изъ научнаго оборота. Отоюда же объясняется и то обстоятельство, что видные богословскіе авторы, высказавшись однажды, повторяются потомъ съ удручающею монотонностію; примѣръ этому мы видимъ, напр., въ берлинскомъ профессорѣ О. Pfleiderег’Ѣ, который обнаруживаетъ такое созвучіе въ трехъ своихъ сочиненіяхъ (Das Urchri-stenthum, Der Paulinismus и Lectures on the Influence of the Apostle Paul on the Development of Christianity), что какъ будто послѣдовательно списываетъ у самого себя. Бываютъ и исключенія, но они количественно ограничиваются немногими избранниками, а качественно исчерпываются мелочами и иногда производятъ впечатлѣніе капризнаго баловства; иллюстрацію этому находимъ въ самомъ даровитомъ, продуктивномъ и многостороннемъ богословѣ протестантскаго Запада профессорѣ Адольфѣ Гарнакѣ, который недавно (въ первой книжкѣ за 1900 г. новаго журнала „Zeitschrift für das neutestamentliche Wissenschaft und die Kunde des Urchristentums“, herausg. von Dr. Erwin Preuchen) свою талантливую статью о посланіи къ Евреямъ закончилъ гипотезой, что писателемъ его была женщина и это была Ириска (Прискилла), супруга Акилы, принимавшаго второстепенное участіе... Всюду чувствуется удушающая атмосфера, гдѣ особенно доминируютъ произволъ и варварство съ равнымъ покушеніемъ на духовную самобытность совѣстливой пытливости индивидуальнаго разума...
При отмѣченныхъ условіяхъ не приходится ждать отъ протестантской Энциклопедіи необычайнаго объективизма. Необходимо довольствоваться малымъ, и съ этой сторовы изданіе почти удовлетворительно. Въ немъ главенствуетъ умѣренное настроеніе прогрессивнаго ортодоксализма, избѣгающаго рѣзкихъ крайностей, но и желающаго быть всѣмъ вся. Поэтому открывается мѣсто представителямъ всѣхъ школъ со смягченіемъ ихъ типической остроты. Свободной критикѣ больше всего дано простора по отношенію къ Ветхому Завѣту въ статьяхъ авторитетнаго гёттингенскаго профессора графа W. W. В au dis si па—преимущественно—по сравнительному иотолкованію ветхозавѣтной религіи (о драконѣ вавилонскомъ и Едомѣ: У, 3—12. 162—171; о „полевыхъ духахъ“: VI, 1—23; о священныхъ рощахъ у евреевъ: VI, 348—351); ровнѣе, хотя часто слабѣе и менѣе богаты, работы W. Lotz’a (о дѳсятословіи: IV, 559—564 и ефодѣ: V, 402—406), R. Kittel’« (объ элогимъ и святости Божіей въ В. 3.:
У, 316—319. VII, 566—573), ѵ. Orelli (объ огненномъ и облачномъ отолпѣ: VI, 60—62, Гогѣ и Магогѣ: VI, 761—763) и F. ВиЫ’я (о молитвѣ въ В. 3.: VI, 393—394). Хорошо изложена библейская археологія—пространнѣе у Benzinger’a (о клятвѣ у евреевъ, рыбахъ, чужестранцахъ, фруктовыхъ деревьяхъ, деньгахъ, судѣ и правѣ, волосахъ, торговлѣ и ремеслахъ: V, 242—244. VI, 79—80. 262—265. 300—306. 477— 482. 572—585. VII, 276—278. 389—393. 393—400), съ компактною сжатостію yRyssel’a (о начаткахъ и жертвахъ отъ нихъ: У, 482—484) и F. Buhl’s (объ обѣтахъ и богослужебныхъ временахъ: УІ, 485—488. VII, 19—24). Надъ обозрѣніемъ ветхозавѣтной письменности потрудились „въ духѣ кротости“ F. Buhl (введеніе въ В. 3. и еврейскій языкъ: У, 254—261. VII, 506—514), ѵ. Orelli (Езекіиль: V, 704— 713), Volck (Аввакумъ: VII, 278—280) и R. Kittel (Аггей: УН, 339—340), при чемъ „библейской герменевтикѣ“, вообще, посвящена чуть не цѣлая диссертація проф. G. Нѳіп-rici (VII, 718—750). Библейская географія описана компетентнымъ перомъ недавно скончавшагося знатока Gut he (Галилея, Гевалъ, святой гробъ, Ермонъ: УІ, 336—344.385— 386. VII, 44—54. 758—760), хотя эта сторона разсматривается весьма недостаточно, а для новозавѣтной эпохи и совершенно скудно, потому что здѣсь все исчерпывается рефератомъ проф. Joh. W е і s s’a (сына берлинскаго проф. Beruh. Weis s’a) о „Греціи въ апостольскій вѣкъ“ (VII. 160—168). Для позднѣйшей еврейской исторіи и богословія привлекается авторитетный проф. G. Н. D а 1 m а и (Гамаліидъ, геенна, синагогальное богослуженіе, адъ: УІ, 363—364. 418—422. VII, 7— 19. 295—299), но имѣемъ еще дѣльныя сообщенія—отъ Fr. S і ѳ f f е г t’a объ Иродѣ, иродіанахъ, Иродіадѣ (VII, 760— 769), отъ F. Buhl's объ эллинистахъ (VII, 623—627) и отъ А. Deissmanп‘а объ эллинистическомъ греческомъ языкѣ (VII, 627—639). Послѣдняя обширная статья, гдѣ авторъ слишкомъ выдвигаетъ свое личное воззрѣніе, уже извѣстное читателямъ журнала по его рѣчи на эту тему (см. „Христ. Чтеніе“ 1898 г., № 9, стрн. 365—400), служитъ переходомъ къ новозавѣтной письменности, для которой цѣнные отчеты даны проф. Th. Zahn’oMb по „введенію въ Ы. 3“. (У, 261— 274), о „евангельской гармоніи“ (У, 653—661) и о „посланіи къ Евреямъ“ (VII, 492—506), какъ и экскурсъ G. Неіпгісі о „притчахъ Господа" (VII, 688—703), частію и Е. С г ѳ-щ ѳ г‘а о „духовныхъ дарованіяхъ“ (УІ, 460—463). Догматическіе вопросы—съ библейско-богословской, исторической и систематической стороны — разсмотрѣны М. Kahle г’омъ (библейское христологичѳскоѳ ученіе и эсхатологія: ІУ, 4—16. V, 490—495), L о о f э’омъ (церковная христологія: ІУ, 16—56), F. Fran k—R. S е ѳ b ѳ г g'oMb (Communicatio idiomatum: IV, 254—261), J. Weisз’омъ (о демонахъ и демоническомъ: ІУ, 407—410. 410—-419), больше О. Кігп’омъ (объ иокуплѳ-
ніи, вѣрѣ и благодати: V, 460—469. VI, 674—682. 717—723) и особенно много Е. Creme г’омъ (объ образѣ Божіемъ, Авгѳлахъ, Духѣ Св. и духѣ человѣческомъ, оправданіи человѣка и сердцѣ: V, 113—118. 364—872. VI, 444—450. 450— 457. 546—553. VII, 773—777); всѣ эти статьи не отличаются выдающимся достоинствами, но за то проникнуты деликатною осторожностію, хотя иногда можно бы пожелать большей отчетливости въ оттѣненіи данвыхъ и формулировкѣ мыслей. Тоже относится и къ древней церковной исторіи, гдѣ N. Müller (объ образахъ Христа: IV, 63—82), Е. Preuschen (св. Златоустъ и Евсевій кесарійскій: IV, 101—111. V. 605—618), G. U Ilhorn (Климентъ римскій: IV, 163—171), L. Leim bach (Кипріанъ карѳагенскій: IV, 367—375), Förster (Кириллъ іерусалимскій: IV, 381—384), Sѳ mіsсh—А. Нашаск (Діодоръ тарсійскій: IV, 672—675), G. Krüger (Кириллъ александрійскій, „споръ о трехъ главахъ“: IV, 377—381. V, 21—23), v.DObschütz (Евѳалій: V, 631—633), N. Bonwetsch (Донатизмъ, Епифаній, Григорій Чудотворецъ: IV, 788—799. V, 417—421. VII, 155—159), Loofs (Григорій Богословъ и Григорій нисокій: VII, 138— 146. 149—153) хорошо знакомятъ съ фактическимъ состояніемъ предмета, не давая чего-либо оригинальнаго.
Впрочемъ, все это вполнѣ соотвѣтствуетъ задачамъ энциклопедическаго компендіума, и въ этомъ отношеніи разсматриваемый трудъ являѳтоя и пригоднымъ и полезнымъ, хотя науки, конечно, не замѣняетъ и требуетъ осмотрительной критики. Къ достоинствамъ Энциклопедіи принадлежитъ и то, что она выходитъ въ свѣтъ оъ астрономическою регулярностью—по два тома въ годъ (по цѣнѣ 10 марокъ=5 р. или 12 марокъ=6 руб. за томъ съ переплетомъ и безъ него). Къ сожалѣнію, остается и прежній недостатокъ обилія опечатокъ, которыя проникаютъ даже въ указатели (напр., въ VI, 805 Б Scholarm(u)s), нуждающіеся въ большей точности (на стрн. VI, 803 Б при „Fragmente“ обязательно прибавить „Wolfenbüttelsehe“); списки ихъ идутъ непрерывною чередой и—къ удивленію—въ свою очередь увеличиваютъ всякія errata: на IV, 812 невѣрно проставлены (какъ и въ VI init. для VI, 26) строки для IV, 150 и 528, а VII, S. II (въ началѣ тома), поправляя послѣдній недосмотръ, внооитъ новую погрѣшность (вм. 4і не 24, но, кажется, 44); на V, 799 отмѣтка къ 77. 282 ,24 относится къ 7-му тому; corrigendum въ VI, 808 для V, 336,и не разыскивается. Прискорбнѣе всего то, что всѣ эти прорухи чаще касаются именъ и цифръ, гдѣ ихъ трудно досмотрѣть и легко просмотрѣть. Взываемъ къ нѣмецкой аккуратности! Н. Г.
Текстуальный комментарій къ свв. Евангеліямъ по матеріаламъ пок. Дж. В. Буржона составилъ Ед. Миллеръ. Часть I, ОТД. 1: Mo. I —XIV ГЛЛ. Лондонъ 1899 ‘).
Джонъ Вилліамъ Буржонъ, скончавшійся въ 1888 г. деканомъ Чичестерскимъ, принадлежалъ къ числу блестящихъ талантовъ, хотя въ области новозавѣтной текстуальной критики его имя значительно заслоняютъ менѣе даровитые и даже прямо заурядные, но болѣе упорные и систѳматичѳски-выдѳржанныѳ работники. Буржонъ обладалъ продуктивно-острымъ умомъ съ чисто творческими способностями и вездѣ былъ господиномъ въ самомъ разнохарактерномъ матеріалѣ; послѣдній не подавлялъ его и всегда подчинялся взятой идеѣ— иногда настолько, что утрачивалъ подлинный свой вѣсъ, потому что авторская мысль легко преодолѣвала громоздкую тяжесть справочныхъ данныхъ и увлекала за собою вопреки ихъ цѳнтрострѳмитѳльнооти. Отсюда понятно, что и изображеніе Буржона, не смотря на обиліе фактическихъ элементовъ построенія, всюду было индивидуально-цѣлостное, художественно-живое и захватывающее, а стиль его былъ прямо неподражаемъ и непередаваемъ: это ослѣпительный каскадъ всякихъ эффектовъ съ неуловимыми оттѣнками въ тонахъ и оттѣнкахъ. Изъ англійскихъ богослововъ, пожалуй, никто не имѣлъ такого изысканнаго пера, особенно поразительнаго въ сатирѣ, ироніи и сарказмѣ, почему его полемическіе памфлеты въ журналѣ „The Guardian“ прочитывались обширною публикою съ рѣдкостнымъ интересомъ. При всемъ томъ Буржонъ былъ не изъ тѣхъ людей, которые любятъ „чужими руками жаръ загребать“. Онъ самъ много потрудился надъ собираніемъ и изслѣдованіемъ текстуальнаго матеріала и не разъ предпринималъ поѣздки -- преимущественно—во Францію и Италію, но въ Римѣ добился (въ I860 г.) лишь мимолетнаго лицезрѣнія ватиканскаго манускрипта всего лишь въ теченіе полуторыхъ часовъ. И пріобрѣтенія Буржона были достаточно богаты и цѣнны. Довольно сказать, что въ третьемъ изданіи Скривѳнеровскаго „Введенія“ имъ прибавлено къ списку греческихъ курсивовъ цѣлыхъ 374 номера. Но съ неослабнымъ рвеніемъ и страотною любовію Буржомъ посвящалъ свои силы патристическимъ свидѣтельствамъ о новозавѣтномъ тѳкотѣ. Его работы по этому предмету еще не опубликованы вполнѣ, однако несомнѣнно, что онѣ чрезвычайно обширны. Объ этомъ краснорѣчиво говоритъ исторія его посмертныхъ бумагъ, въ числѣ которыхъ было найдено шестнадцать толстыхъ томовъ, гдѣ (при помощи нѣсколькихъ
х) А Textual Commentary upon the Holy Gospels largely from the use of materials, and mainly on the text, left by the late John William Burgon B. D., Dean of Chichester. Part I. St. Mathews. Division I. 1—XIV. By Edward Miller. London у George Bell and Sons.
дамъ) были искусно сведены патристическія цитаты. Эти фоліанты куплены библіотекою (лондонскаго) Британскаго Музея и представляютъ неисчерпаемый кладязь такстуально-патристичѳской премудрости. Объ объемѣ этого колоссальнаго овода легко судить потому, что за полную копію съ Ед. Миллера просили 350 фунт. или около 3.500 руб., а сокращенная выборка для однихъ Евангелій обошлась въ тысячу рублей. Но при всѣхъ этихъ богатыхъ запасахъ Буржонъ далеко не сдѣлалъ того, что справедливо было ожидать отъ его дарованій и эрудиціи,—и одинокій работникъ при жизни доселѣ оотаѳтся одинокимъ въ наукѣ... Такія исключительныя натуры бываютъ мало пригодны для созданія школы или направленія, потому что для этого имъ нужны либо покорные рабы либо равные таланты, а въ научной рати первые идутъ развѣ на „пушечное мясо“, вторыхъ же всегда немного, и они скорѣе заводятъ свою свиту, чѣмъ поступать въ штабъ главнокомандующаго. При томъ Буржонъ былъ фанатикомъ своей идеи, и для него не было ни средины, ни половины въ нетерпимости къ оппозиціоннымъ мнѣніямъ, которыя онъ поражалъ съ бурною страстностію своего ядовито-язвительнаго пера. Эта недисциплинированность вызывала Буржона на непрерывныя полемическія состязанія,—и, занятый ими, онъ не успѣлъ дать ни готоваго построенія, ни детально развитой системы.
Но по сказанному ясно, что и въ теперешнемъ видѣ наслѣдство Буржона вполнѣ заслуживаетъ научной разработки. Эту задачу и взялъ на себя пребендарій Чичестерскій Едвардъ Миллеръ, зарекомендовавшій себя опытнымъ редакторомъ четвертаго изданія (London 1894) двухтомнаго „Введенія“ Скривенера въ текстуальную критику Новаго Завѣта (см. „Христ. Чтеніе“ 1897 г., № 9, стрн. 391—397), двумя сборниками Буржонояркихъ статей (London 1896): The Traditional Text of the Holy Gospels vindicatet and established и The Causes of the Corruption of the Traditional Text of the Holy Gospels и своимъ краткимъ A Guide to the Textual Criticism of the New Testament (London 1886), гдѣ авторъ проводитъ консервативные взгляды, которые онъ защищалъ въ Оксфордѣ 6-го мая 1897 г. на вызванномъ имъ публичномъ диспутѣ, описанномъ въ его книжкѣ: The Oxford Debate on the Textual Criticism of the New Testament (London 1897). Въ разсматриваемомъ трудѣ Миллеръ старается примѣнить Буржоновокія начала къ реконструкціи новозавѣтнаго текста. Послѣдній и занимаетъ всю книгу (въ 118 страницъ), а въ началѣ даны (на VII—XXIV стрн.) лишь краткія свѣдѣнія о принципахъ автора, о классахъ текстуальныхъ свидѣтелей и перечни рукописей, переводовъ и патристическихъ цитатъ. Основная точка зрѣнія Буржона была та, что нужно стремиться къ отысканію традиціоннаго текстуальнаго типа, удостовѣряемаго непрерывнымъ и солидарнымъ
обще-церковнымъ преданіемъ, которое безмѣрно выше отдѣльныхъ текстуальныхъ раритетовъ, хотя бы н самыхъ древнихъ. Это не было прямою апологіей textus recepti, но больше благопріятствовало ему и рѣшительно шло въ разрѣзъ со воѣми новѣйшими и авторитетнѣйшими текстуальными построеніями. Прилагая этотъ масштабъ, Миллеръ производитъ тщательный пересмотръ совокупности всѣхъ текстуальныхъ данныхъ, пользуясь аппаратомъ восьмого Тишѳндорфовскаго изданія съ дополненіями его позднѣйшими матеріалами, изъ старыхъ же особенно старательно разобраны курсивные манускрипты и патристичѳскія указанія. Воѣ усилія сосредоточиваются на систематической классификаціи текстуальныхъ данныхъ (при чемъ обоюдныя отмѣчаются чрезъ §) съ констатированіемъ вытекающаго отсюда результата. Послѣдній же выражается тѣмъ, что пришлось напечатать разрядкой только немногія мѣста textus recepti, гдѣ Буржонъ и Миллеръ уклоняются отъ него.
Уже одно это съ наглядностію раскрываетъ, что настоящая работа занимаетъ совсѣмъ особое мѣсто. Нужно согласитьоя, что до послѣднихъ дней царемъ въ новозавѣтной текстуальной критикѣ остается Тишендорфъ, которому обязываются текстуальными справками всѣ, даже и тѣ, кто, не двигая перстомъ своимъ, любитъ ворчать на несовершенства и неточности его критическаго багажа. Въ этомъ отношеніи Тпшен-дорфовокій трудъ имѣетъ высокое значеніе. Но при всемъ томъ необходимо оттѣнить, что матеріалъ подбирался здѣсь односторонне — въ интересахъ критическаго верховенства унціаловъ. И эта тенденціозность тѣмъ неблагопріятнѣе для объективности, что,—счастливый на цѣнныя находки,—Тишѳн-дорфъ не выработалъ устойчиваго критерія и колебался въ рѣшеніяхъ по индивидуальнымъ симпатіямъ то къ ватиканскому кодексу (въ 7-мъ изд.), то къ синайскому (въ 8-мъ изд.). Понятно, что пользованіе Тишендорфовскимъ аггрега-томъ требуетъ напряженной осмотрительности я неослабнаго контроля, а параллельныхъ ему пособіи другого склада пока не было. Компиляція Миллера представляетъ первую серьезную попытку текстуальной ревизіи—съ большею раздѣльностію и ясностію въ цитаціи частныхъ данныхъ—и дорога въ качѳотвѣ солиднаго противовѣса Тишѳндорфу, оообенно для повсюдной россійской безпомощности въ выборѣ между разными господами, претендующими на текстуально-критическое владычество.
Цѣна книги 5 шиллинговъ, т. е. около 2 р. 50 коп.
Г.
Штейнбергъ 0. Н. Пятикнижіе Моисеево, съ дословнымъ русскимъ переводомъ и съ комментаріями русскимъ и еврейскимъ. Ч. 1 и 2. 1899 г.
Имя г. Штейнберга О. Н., инопѳктора виленскаго еврейскаго учительскаго института, довольно извѣотно среди русскихъ богословокихъ читателей. Имъ были изданы: Еврейско-русскій и Русоко-еврейско-нѣмѳцкій оловари, Полный курсъ еврейской грамматики, Практическіе уроки древне-еврейскаго языка, Переводъ книги прор. Исаіи на русскій языкъ и друг. Въ минувшемъ 1899 году имъ изданъ новый трудъ: Первыя двѣ книги Пятикнижія Моисеева, т. ѳ. Бытіе и Исходъ, въ двухъ текстахъ—еврѳйоко-масоретскомъ и, параллельно съ нимъ,—русскомъ, изъ которыхъ лоолѣдній представляетъ переводъ этихъ книгъ, сдѣланный г. Штейнбергомъ. Тотъ и другой текстъ внизу снабженъ подстрочнымъ комментаріемъ—русскимъиѳврѳйскимъ. Въ томъ и другомъ комментаріи объясняется смыслъ отдѣльныхъ словъ в выраженій книгъ Бытія и Исходъ, а въ еврейскомъ комментаріи, кромѣ того, весьма часто дѣлается лексическое и этимогичѳскоѳ объясненіе наиболѣе трудныхъ формъ еврѳйокаго текста. Въ своемъ переводѣ п комментаріи авторъ пользовался сопоставленіемъ еврейскаго текста съ другими переводами, какъ-то: переводомъ LXX, вульгатой, самаританскимъ, таргумомъ Онкепоса, а также объясненіями талмуда, мид-рашѳй и раввинской литературы, изслѣдованіями современныхъ археологовъ и оріенталистовъ. Въ общемъ его переводъ и комментарій, въ особенности комментарій на еврейскомъ языкѣ, заключаютъ въ себѣ весьма много интереснаго. Но вслѣдствіе того, что авторъ ихъ, по обоимъ религіознымъ воззрѣніямъ, принадлежитъ къ еврѳнмъ-талмудистамъ, въ его трудѣ, особенно при изложеніи мѳссіанокихъ мѣстъ, встрѣчаются иногда такіе переводы и объясненія, къ которымъ каждый православный читатель долженъ отнестись критически. Такъ извѣстное мѣсто Вт. ПІ, 15 (о сѣмени жены и сѣмени змѣя) у г. Штейнберга переведено: „и вражду положу между тобою и между женою, и между потомствомъ твоимъ и потомствомъ ѳа: ояо будетъ язвить тѳбѣ голову, а ты будешь язвить ему пяту“, и объяснено въ смыслѣ борьбы въ человѣкѣ между стремленіемъ къ злу н добру, между духомъ и плотью, ор. стр. 6—7. Пророческія слова патріарха Іакова о Шило (Примирителѣ), т. ѳ. Вт. XLIX, 10, переведены: „не отойдетъ скипетръ отъ Іуды, и рѣзецъ из-срѳди потомковъ его, пока не пріидетъ въ Шило“. А въ подстрочномъ комментаріи относительно послѣднихъ словъ замѣчается: „вмѣсто данныхъ этому рѳчѳнію безчисленныхъ замысловатыхъ толкованій, мы переводимъ его по прямому его смыслу: пока не придетъ народъ въ Шило (Силомъ), гдѣ Іисусъ Навинъ раздѣлилъ обѣтованную землю между
колѣнами. Іуду, бывшаго руководителя семейства Іакова при переходѣ въ Египетъ, видитъ пророческое око отца его также предводителемъ всего народа Израильскаго, до прихода въ Силомъ, средоточіе Палестины, ср. стр. 129—130. Заслуживаетъ также вниманія въ данномъ случаѣ замѣчаніе автора на стр. 12—13, гдѣ по поводу Бт., V, 24 онъ пишетъ: „Зо-гаръ, Юхасинъ и старые христіанскіе писатели упоминаютъ даже и о „книгѣ Еноха“, которую цитируетъ, какъ пророческую, апостолъ Іуда (14)“, хотя, какъ извѣстно, ап. Іуда ничего не говоритъ о книгѣ' Еноха, а только о пророчествѣ Еноха. Могутъ возбуждать сомнѣвіѳ, относительно своей точности и правильности, переводъ и комментарій Быт. ІУ, 26, гдѣ слова: ПІГР 0Ю2 «ПрЬ ЬгПГТ Т^ = (въ рус.-син. „тогда
т : • - г
начали призывать имя Господа (Бога))“ переведены: „тогда начато было наречѳніе именемъ Господа“, что объясняется въ смыслѣ указанія на начало обоготворенія прославившихся (своими открытіями) людей“, ср. стр. 11. Этихъ людей авторъ разумѣетъ подъ „сынами Божіими“, о которыхъ говоритъ Бт. УІ, 2 и которыхъ, по его словамъ, древніе считали какъ бы спадшими (□''ЬВЗП — отъ ЬэЗ падать) съ неба,
• • : - - т
ср. стр. 13. Въ христіанской экзегетической литературѣ эти свидѣтельства книги Бытія объясняются иначе. То, что пишетъ г. Штейнбергъ по поводу исторіи Мелхиседека, что „имя Цѳдекъ (правда) прежде было именемъ города (Салима) и царей его (ср. Іис. Н. X, 1) и что Псалмопѣвецъ въ По. СХ, 4 (по р.-с. СІХ, 4) называетъ Мелхиседекомъ (царемъ правды) Давида“, не согласно съ пониманіемъ личнооти Мелхиседека и вчастности указаннаго псалма у апоотола Павла (Евр. YII гл.).
Безотносительно къ этимъ и подобнымъ мѣстамъ, гдѣ содержаніе книгъ Бытія и Исходъ, для своего надлежащаго пониманія, требуетъ освѣщенія его оквозь призму христіанскаго сознанія, трудъ г. Штейнберга является очень полезнымъ трудомъ въ русской экзегетической литературѣ. Особенно онъ будетъ полезенъ для тѣхъ читателей, которые будутъ въ состояніи читать и понимать не одинъ русскій, а также и еврейскій комментарій, который вообще полнѣе и интереснѣе.
И. Т.
PRO DOMO SUA (По адресу „бѳзъимѳннаго“ московскаго критика).
Въ мартовской книжкѣ „Русскаго ВЬотника“, въ обзорѣ духовныхъ журналовъ за текущій годъ, напечатано около шести страницъ по поводу начала моей работы изъ исторіи русской церкви въ царствованіе Петра Великаго, заполненныхъ сплошною ложью и пошлостью. Авторъ предусмотрительно скрылъ свое имя, но такъ какъ обзоръ принадлежитъ постоянному сотруднику „Вѣстника“, то „литературная“ личность автора извѣстна. Обозрѣвая врѳмя-отъ-врѳмѳни духовную журналистику, онъ не ограничивается простою передачею содержанія статей, всегда болѣе или менѣе спеціальныхъ, но, перепархивая съ предмета на предметъ съ легкостью мотылька, съ апломбомъ истиннаго невѣжды раздаетъ авторамъ дипломы на геніальность и неудовлетворительность, сегодня за обозрѣніе внутренней жизни Японіи, завтра за исторію русской церкви, въ совершенствѣ усвоивъ беззастѣнчивые пріемы такъ называемой уличной критики, сыплющей эпитетами превозношенія и порицанія съ серьезнымъ видомъ знатока во воякой рѣшительно области, но по побужденіямъ, ничего общаго съ сущностью предмета не имѣющимъ. Самъ обозрѣватель когда-то, помнится, напечаталъ предпраздничную статейку о старинномъ московскомъ благочестіи, представляющую собою варіантъ на тему молитвы фарисея, упомянутаго въ Евангеліи: „Боже, благодарю Тебя, что я не таковъ, какъ прочіе люди, пощусь“ и т. д. Эта кадительная статейка, вѣроятно, понравилась фарисеямъ современнымъ, и авторъ изъ-году-въ-годъ сталъ къ праздникамъ перепѣвать тотъ же мотивъ, дѣлая свои писанія съ теченіемъ времени изъ компилятивныхъ безграмотными. Понятно, что, не нашѳдши своего пошлаго мотива въ моемъ обзорѣ нестроеній русской церковной жизни, вызвавшихъ церковныя реформы въ царствованіе Петра Великаго, онъ, какъ спеціалистъ по восхваленію стариннаго московскаго благочестія, счелъ для себя позволительнымъ, не отѣоняясь, разными окольными путями подрывать довѣріе къ самой подлинной дѣйствительности. Однако, что же онъ могъ сказать противъ моего обзора? Въ этомъ спеціальномъ обзорѣ нестроеній русской церковной жизни я даже защищаю достоинство всей вообще русской церковной жизни противъ неосторожнаго слова одного молодого почтеннаго научнаго работника, обмолвившагося, будто „духовенство и народъ того времени отарались превзойти другъ друга не умомъ и добродѣтелями христіанской жизни, а пороками.“ Я указываю, что въ ту пору не было особеннаго какого-либо торжества зла въ русской церковной жизни, и доброе, какъ всегда, было перемѣшано съ дурнымъ, добраго было даже очень много. Господствовали не пороки, а „нестроенія“, „великая въ дѣ-
пахъ скудость“, невѣжество, бывшее причиною, что лучшія созидательныя силы христіанскаго русскаго народа не получали въ полной мѣрѣ должнаго направленія. Но видно было для дѣятелей того времени, по особеннымъ условіямъ, преимущественно дурное, бывшее въ жизни и можетъ быть не превосходившее обычной наличности злого въ церковной жизни и въ другія времена. Этимъ настроеніемъ дѣятелей-преобразователей, зорко усматривавшихъ въ церковной жизни всякое зло, и объясняются мною церковныя реформы. И такъ какъ въ то время огромное большинство русскихъ, услаждаясь своимъ благочестіемъ, не видѣло необходимости ни дальнѣйшаго самоусовершенствованія, ни борьбы съ наличнымъ зломъ, котораго не замѣчало или не считало важнымъ, то реформы въ церковной жизни вообще, независимо отъ ихъ вида, и признаются мною необходимыми, какъ средства пробужденія отъ гибельнаго самоуслажденія, какъ призывъ къ борьбѣ со зломъ, которая никогда не должна прекращаться въ церкви воинствующей.
Я далекъ отъ мысли предполагать въ моемъ критикѣ наличность какого либо серьезнаго убѣжденія: въ его ребяческомъ лепетѣ трудно разыскать опредѣленную мысль. Свое разъясненіе я даю для тѣхъ своихъ читателей, которые, при первомъ впечатлѣніи отъ картины, не вникая въ ея смыслъ, пеняли мнѣ, будто у меня картина русской церковной жизни Петровскаго времени написана черезчуръ сгущенными красками.
А теперь обращусь къ своему критику.
Мой критикъ, повидимому, недоволенъ тѣмъ, что я въ молодыхъ лѣтахъ принялся за исторію церкви. Овъ пишетъ,
что надъ этою исторіей „трудились и трудятся--лица-----въ
большинствѣ уже на склонѣ дней своихъ, послѣ цѣлой жизни (?), проведенной въ ученыхъ подвигахъ“. Смыслъ этой безграмотной фразы составляетъ, вѣроятно, секретъ ея автора, потому что если бы кто и „трудился“ послѣ жизни, то объ этомъ автору во всякомъ случаѣ не можетъ быть извѣстно, а если бы ученые начинали „трудиться“ надъ русской церковной исторіей „на склонѣ дней своихъ“, то, конечно, не много бы оставили послѣ себя трудовъ.
Далѣе, предположивъ, „судя по содержанію первыхъ двухъ статей“, что я „цѣлію своею поставилъ выясненіе необходимости Петровскихъ церковныхъ преобразованій и можетъ быть даже (какой ужасъ!) ихъ цѣлесообразность", мой критикъ спѣшитъ заявить, что это—ненужная работа, такъ какъ „безспорно (!), что новаго изслѣдоваш'я въ этой области можно ожидать лишь о частностяхъ и подробностяхъ“, „основныя же положенія извѣотны, разработаны, установлены и крѣпко стоятъ, не смотря на появляющіяся по временамъ попытки поколебать ихъ“. Что можно сказать противъ такого невѣжественнаго заявленія? Ковѳчно, иной доволенъ бываетъ ма-
лымъ, а другой ищетъ большаго,—казкдому дана своя мѣра любознательности. И если мой критикъ будетъ имѣть охоту продолжать чтеніе моихъ статей, онъ самъ увидитъ, что даже о такихъ предметахъ, какъ учрежденіе и устройство Св. Синода, доселѣ не былъ извѣстенъ весь фактическій матеріалъ, не говоря уже о томъ, что многія стороны настоятельно требовали новой обработки и многія ошибки исправленія.
Затѣмъ, выписывая изъ моей исторіи слова: „церковь, располагая изобильными (въ выпискѣ напечатано: „правильными“, отчего получилась безсмыслица, давшая, повидимому, почву для глубокихъ соображеній моего критика) средствами какъ въ отношеніи количества священниковъ, такъ и въ отношеніи матеріальныхъ достатковъ, не проявляла никакихъ соотвѣтственныхъ ея (этимъ) средствамъ осязательныхъ плодовъ: ни просвѣщенія, ни образованія, ни благотворительности“,—мой критикъ безъ какого либо дальнѣйшаго основанія замѣчаетъ: „г. Рункевичъ не признаетъ другихъ средствъ у церкви, кромѣ количества священниковъ и матеріальныхъ достатковъ. Г. Рункевичъ плоды церковные („плодъ же духовный есть“...) ограничиваетъ просвѣщеніемъ, образованіемъ, благотворительностью“. Здѣсь уже начинается фальсификація, не требующая какихъ либо разъясненій, такъ какъ изъ приведенной выписки для каждаго здравомыслящаго ничуть не вытекаетъ, что „г. Рункевичъ не признаетъ иныхъ средствъ“, или „ограничиваетъ“. Затѣмъ, далѣе, еще фальсификація. У меня сказано: „преобразовываемое государство далеко шагало впередъ, а церковная жизнь продолжала стоять на мѣстѣ“, и эта фраза, въ связи съ предшествовавшею рѣчью, имѣетъ совоѣмъ опредѣленный смыслъ. Мой критикъ приписываетъ мнѣ между тѣмъ на основаніи этой фразы, будто я требую, чтобы церковная жизнь „двигалась впередъ и измѣнялась сообразно политическому устройству государства и его преобразованіямъ“.
Поолѣ этого выписавъ мою фразу, что причина „окудости“ въ дѣлахъ русской церкви времени Петра Великаго „крылась въ исторически-сложившихся стремленіяхъ нашего духовенства къ увлеченію экономическими сторонами жизни“, мой критикъ даетъ далѣе такой перифразъ: „такою причиною послужили экономическія стремленія нашего духовенства, т. е., попросту говоря (какъ мило это: т.е. попросту говоря!) поповская жадность къ Деньгамъ“, и, не смущаясь своею нахальною поддѣлкой подъ мою мыоль, развязно продолжаетъ: „что у поповъ глаза завидущи, а руки загребущи, что попы дерутъ съ живого и мертваго,—такія рѣчи не новость, но обычно онѣ до сего времени были темою веселой бесѣды подкутившихъ гулякъ“. Любопытно, что спеціальность „литератора“ рано или поздно, независимо отъ его воли, окажется подъ его перомъ. И я авторитета моего
критика въ темахъ „веселой бесѣды подкутившихъ гулекъ“ оспаривать не буду, предоставляя ему полную мѣру компетентности въ этой области. Но не могу не замѣтить, что эта развязная рѣчь изобличаетъ въ ея авторѣ исключительнаго невѣжду, незнакомаго даже оъ учебникомъ, изъ котораго онъ могъ бы узнать, что вопросъ объ обремененіи монастырей и духовенства имѣніями не разъ былъ предметомъ обсужденія и въ литературѣ, и на цѳрковныхъсоборахъвъдопѳтровскойРуси.
Наконецъ, у меня о тѣхъ же „экономическихъ стремленіяхъ“ сказано, что они „первоначально естественно направлены были на созиданіе церквей на новой землѣ и обезпеченіе клира, не имѣвшаго корня въ народѣ; съ теченіемъ времени они развились до такой степени, при которой утрачивалось уже пониманіе истиннаго значенія экономическаго элемента въ церковной жизни, всегда долженствующаго быть только средствомъ, и то не первостепеннымъ, и никогда цѣлью. Между тѣмъ именно экономическія стремленія и сдѣлались цѣлью долгой вѣковой дѣятельности нашего духовенства“. Мой критикъ, воображая, что наноситъ, наконецъ, мнѣ рѣшительный ударъ и въ оодѣпленіи еще не одержанною побѣдой не замѣчая нн „первоначально“, ни „съ теченіемъ врем^и“, ни „долгой вѣковой“ спрашиваетъ съ многоточіями и знаками вопросительнымъ и восклицательнымъ: „гдѣ же клиръ имѣлъ свой корень въ допѳтровокоѳ время“? и продолжаетъ: „не станетъ же г. Рункевичъ утверждать, что наше духовенство имѣло свой собственный корень (въ родѣ травы-самосѣя)“. Да, на этотъ разъ мой критикъ не ошибся: г. Рункевичъ достаточно уважаетъ и свой предметъ, и себя, и свое перо, и своихъ читателей, чтобы допустить себя договоритьоя до травы—самосѣя. Но вмѣстѣ съ тѣмъ онъ, къ стыду своему, долженъ оознаться, что въ атомъ случаѣ критикъ, дѣйствительно, правъ, потому что въ сущности и Адамъ съ Евою жили въ „допетровское“ время, а тогда не было ни духовенства, ни корня (sic).
Я указалъ всѣ тезисы какіе съумѣлъ извлечь изъ этого курьезнаго „обзора“ моей исторіи, и отнесся съ тою долею серьезности, которой онъ безусловно не заслуживаетъ. Я знаю, что я пишу въ своей научной работѣ, и знаю, съ кѣмъ имѣю сейчасъ дѣло. Меня лично не удивляетъ, что какой нибудь неучъ высказалъ въ печати по поводу моей научной работы нѣсколько глупостей и занялся чеканкой фальшивой литературной монеты подъ моимъ гербомъ. Нѣоколько удивило меня, что „Русскій Вѣстникъ“ принялъ эту фальшивую монету въ свои фонды.
Но я хотѣлъ бы обратить вниманіе современныхъ читателей на тѣ условія, въ которыхъ теперь приходится вести всякую новую работу. Литературная тля, невѣжественная, беззастѣнчивая и бездарная, неспособная подняться надъ пошлою условностью, господствующею въ жизни, вое болѣе и болѣе проникаетъ въ наши журналы, овладѣваетъ умотвен-
нымъ рынкомъ и предписываетъ свои законы. Усвоивъ въ своемъ узкомъ пониманіи шаблонныя формулы, она съ враждебностью встрѣчаетъ не только всякую новую мысль, но и каждую новую фразу, старается выпить предъ глазами читателей цѣлую уйму помоевъ, поселить въ нихъ предубѣжденіе и, вѣроятно, находитъ себѣ сочувствіе среди господства всевозможной пошлости. И разсматриваемая мною статья, тезиоы которой, добросовѣстно извлеченные, въ своемъ чистомъ видѣ оказываются только ничтожными и достойными смѣха, переполнена вѣдь разными недомолвками и намеками сквернаго и подлаго тона. Она идетъ противъ почтенной темы предпринятой мною работы, выставляя ѳѳ излишнею, оо злобою идетъ противъ тяжелаго труда по первоисточникамъ (архивамъ), иронизируя, что я имѣю претензію рано стать россійскимъ исторіографомъ. Нѣтъ въ работѣ, по счастливому случаю, возможной всегда какой либо обмолвки, тля фальсифицируетъ, поддѣлываетъ, какъ было указано. Не подо что поддѣлать,—тля не задумывается предъ чистою выдумкой. Вотъ примѣръ. Мой критикъ говоритъ: „г. Рункевичъ осудилъ патріаршее управленіе русскою церковію и само патріаршество призналъ заслуживающимъ уничтоженія безо всякаго снисхожденія“. Ссылки, конечно, никакой. Курьезъ здѣсь заключается въ томъ, что въ моей исторіи одна изъ дальнѣйшихъ главъ посвящена исключительно полемикѣ съ тѣми писателями, которые утверждали, что „патріаршество отжило свой вѣкъ“, „оказалось несостоятельнымъ" и т. п., причемъ я выясняю, что нестроенія въ русской церковной жизни Петровыхъ временъ не зависѣли отъ патріаршества, какъ формы управленія русскою церковію, и что мотивы, по которымъ отдано было преимущество коллегіальной формѣ управленія русскою церковію, имѣли только временное значеніе. Эта мысль давно уже сложилась у меня въ опредѣленное научное убѣжденіе, а поэтому въ моей исторіи рѣшительно не можетъ быть ни малѣйшаго основанія къ выводу, что я признаю патріаршество „заслуживающимъ уничтоженія безо всякаго снисхожденія".
13 апрѣля 1900.
С. Рункевичъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризаіщи Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академической интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
