CC BY
39
DOI 10.24411/9999-001А-2018-10072 УДК: 76.03(571.14)
В.Н. Курилов
Новосибирский государственный университет архитектуры, дизайна и искусств (Новосибирск)
kuri_love@mail.ru
Новосибирский собор во имя Святого благоверного Александра Невского в изобразительном искусстве
Аннотация
Статья посвящена старейшему каменному сооружению общественного назначения, сохранившемуся до наших дней в Новосибирске. Впервые автор ставит задачи обнаружения, исследования и публикации анализа произведений изобразительного искусства, непосредственно связанных с новосибирским собором во имя Святого благоверного князя Александра Невского. Предваряет анализ вступление о месте и роли здания в градостроительной ситуации прилегающего района, исторические, эстетические, гуманитарные аспекты его появления и функционирования на протяжении без малого 110 лет.
Ключевые слова: графика, графическое искусство, акварель, живопись, православное зодчество, византийский стиль, церковная архитектура, Великая сибирская железная дорога, Н. Соловьев, К.К. Лыгин, Н.М. Тихомиров, Н.Д. Грицюк, В.А. Касаткин, М.Г. Казаковцев, Новониколаевск, Новосибирск
V.N. Kurilov
Novosibirsk State University of Architecture, Design and Arts (Novosibirsk) Kuri_love@mail.ru
Novosibirsk Saint Alexander Nevsky Cathedral in Fine Arts
Abstract
The article deals with the oldest stone construction of public purpose, which has survived to our days in Novosibirsk. For the first time the author tries to discover, research and publish the results of works of art analysis directly associated with Novosibirsk Saint Alexander Nevsky Cathedral. The introduction about the place and the role of the building in the urban planning situation of the adjacent area, the historical, aesthetic, humanitarian aspects of its appearance and functioning for almost 110 years precedes the analysis.
Key words: graphic art, watercolor, painting, orthodox architecture, Byzantine style, church architecture, The Great Siberian Railway, N. Soloviev, K.K. Lygin, N.M. Tikhomirov, N.D. Gritsyuk, V.A. Kasatkin, M.G. Kazakovtsev, Novonikolaevsk, Novosibirsk
Старейшим каменным зданием Новосибирска, целиком сохранившимся до наших дней, является собор во имя Святого благоверного князя Александра Невского. Более ста лет этот архитектурный объект и территория вокруг него являются ареной борьбы интересов разных групп людей. Ожесточенность борьбы не ослабла и по сей день. Хотя предметом настоящего исследования являются исключительно архитектурные и художественные качества сооружения, оказалось невозможным обойти упоминания отголосков этой борьбы и некоторых сопутствующих аспектов городской жизни.
«Храм св. Александра Невского стал не только первым общественным зданием города. Город построил храм, ставший крупнейшим на всем протяжении Транссибирской магистрали — от Урала до Дальнего Востока» [Кретинин, 2010, с. 56]. Тот факт, что храм в то время являлся крупнейшим на всем протяжении Транссибирской магистрали, утвержда-
ет и профессор С.Н. Баландин, но считает первым общественным сооружением железнодорожный мост через Обь, вторым — комплекс станции Обь [Баландин, 1978, с. 12—13].
О возведении храма заговорили именно во время строительства железнодорожного моста и станции Обь. «10 октября 1895 года общее собрание — сход жителей, обсуждая вопросы местной жизни, решило обратиться с ходатайством к томскому епископу Макарию о разрешении на строительство каменной церкви во имя святого Александра Невского. Для строительства был образован комитет во главе с Н.П. Межениновым. В него вошли инженеры М.В. Бе-резин, В.С. Королев, А.А. Литвинцев, В.А. Линк, крестьянин А.Н. Вагин, купец Е.А. Жернаков, лесничий Б.В. Имшенецкий, мещанин М.В. Можаров и строители, в том числе итальянские рабочие-каменщики. Понимая, что строительство каменного храма вместимостью 500 человек займет достаточно большое
время, сход жителей решил построить на первых порах временный молитвенный дом. 24 ноября 1895 года молитвенный дом, первый на правом берегу Оби, был открыт. Это было деревянное здание с небольшой колокольней, отдельно стоящей на столбах. Престол был освящен в честь св. Александра Невского. Молитвенный дом оставался единственным православным храмом в поселке до ноября 1898 года, когда произошло освящение церкви святого пророка Даниила близ станции Обь. С открытием храма Александра Невского 29 декабря 1899 г. молитвенный дом был упразднен. Предположительно на его месте был построен храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы» [История города.., 2005, с. 298]. Несколько иную дату составления прошения о возведении храма указывает другой источник: «18 сентября 1895 г. Было возбуждено ходатайство о постройке храма во имя Великого Князя Александра Невского» [Справочник по городу.., 1912, с. 35]. «От имени ходатайствующих, прошение было составлено инженером В.А. Линком» [Новокшонов, 2013, с. 101].
«...В отдельных случаях, когда какой-либо поселок представляется особо оживленным центром скопления новоселов, а также в тех случаях, когда тот или другой поселок расположен в совершенно безлесной местности — предпринимается сооружение каменного храма. <...> Наиболее величественным по размерам и внутреннему убранству является храм, освященный в декабре 1899 г., во имя Святого Александра Невского в поселке Ново-Николаевском близь станции «Обь» Средне-Сибирской железной дороги» [Колонизация Сибири.., 1900, с. 279]. Поскольку безлесной эту местность назвать невозможно, ведь, судя по фотографиям той поры, как раз на месте возведения храма произрастал мощный сосновый бор, остается предположить, что обоснованием возведения именно каменного храма послужило возникновение здесь «особо оживленного центра» (ил. 1).
«.Обе церкви (Святого пророка Даниила близ станции Обь и Александровского собора) строились по проектам и под руководством архитектора Н. Соловьева, при этом для проекта каменной соборной церкви Н. Соловьев воспользовался как прототипом проектом «Новой церкви Божией Матери» для Петербурга гражданских инженеров В. Косякова и Д. Пруссак, составленным в 1888 г. Н. Соловьев уменьшил общие размеры здания, несколько упростил его план, но сохранил почти без изменений его архитектурную стилизацию» [Баландин, 1978, с. 14].
Любопытно, как авторство в работе ученика С.Н. Баландина С.М. Новокшонова мягко переходит другому архитектору. Он будто цитирует учителя: «Оба храма строились под руководством архитектора Н. Соловьева». Но далее в цитируемый текст Баландина вставлена фамилия Лыгина вместо Соловьева: «Официально проектировщиком зданий был К.К. Лыгин, который занимал должность архитектора Средне-Сибирского участка Великой Сибирской железной дороги. При этом для проекта каменной соборной церкви К.К. Лыгин воспользовался как прототипом проектом «Новой церкви Божией Матери» для Петербурга гражданских инженеров В. Косякова и Д. Пруссак, составленным в 1888 г. Он уменьшил общие размеры здания, несколько упростил его план, но сохранил почти без изменений его архитек-
турную стилизацию.» [Новокшонов, 2013, с. 103].
На самом деле авторство передавали Лыгину и ранее. А.В. Радзюкевич, обращаясь к проблеме авторства собора, в своей статье кратко излагает, как в трудах разных исследователей оно переходит от одного архитектора к другому [Радзюкевич, 2007]. Путем сопоставления некоторых фактов биографии Лыгина, анализа фасадов схожих храмов и других логических цепочек он приходит к вероятному авторству этого архитектора. Однако подчеркивает, что это лишь гипотеза, у него нет на руках неопровержимых доказательств. Нигде не опубликованы пока проектные чертежи, на которых якобы стоит подпись К.К. Лыгина, хотя многие на них ссылаются. В другой своей статье Радзюкевич уже утверждает Лыгина как бесспорного автора собора [Радзюке-вич, Чернова, 2011]. Безоговорочно отводят авторство Лыгину многие публицисты, в том числе и И.В. Поповский [Поповский]. Но в настоящее время не все специалисты согласны с этим. Профессор Н.П. Журин утверждает приоритет за Н.М. Соловьевым, ссылаясь на издание Дмитриева-Мамонова «Путеводитель по Великой железной дороге» [Журин, 2014, с. 30]. В.А. Авдеев также приводит чертеж фрагмента фасада собора: «На чертеже подпись архитектора Н. Соловьева. Чертежей с подписью Лыгина никто не показал» [Авдеев].
В Новосибирском государственном краеведческом музее хранится эскиз бокового фасада собора, датируемый 1894(?) г. (ил. 2). Этот эскиз в картотеке архивных номеров числится под фамилией Тихомиров, и на обороте листа рядом с архивным номером обозначена фамилия Тихомиров и надпись «Эскиз собора». Возможно, Николай Михайлович Тихомиров работал по этому эскизу. На лицевой и оборотной стороне листа множество карандашных зарисовок строительных узлов и монтажных механизмов, а также надписей в виде вопросов по расходам строительных материалов. Часть из них намеренно и аккуратно стерты ластиком. На лицевой стороне, в левом нижнем углу листа четкая каллиграфическая надпись: «Негативъ и фототипю изготовилъ Завед. чертежною А. Ширяевъ», а в правом нижнем углу — другая, тем же почерком: «Печатано в литогр. Упр. Средне-Сибиркой ж.д.». На лицевой же стороне прямо под чертежом, чуть правее масштабной линейки едва заметная подпись архитектора Н. Соловьева. Эскиз выполнен на листе, склеенном из двух слоев бумаги, между ними — армированная ткань. Видимо, чертеж отпечатан литографским способом с последующей ручной отмывкой черной тушью.
«Этот храм сооружался во имя Александра Невского и должен был выполнять роль памятника «царю-миротворцу» Александру III на Сибирском железнодорожном пути. Отсюда у здания появился казенный «византийский» стиль, получивший большое распространение в официальной архитектуре России во второй половине XIX в. «Византийская» церковная архитектура рассматривалась царской камарильей как «праматерь» так называемого «православного» зодчества. Эти образцы зодчества «национального стиля», насаждаемые свыше, не имели ничего общего с древнерусской народной архитектурой и были лишь выражением шовинистической политики царизма. В.А. Косяков, проект которого был
положен в основу проекта Н. Соловьева, был «архитектором высочайшего двора». И другие его работы в архитектуре, например собор в Кронштадте, выполнялись в измельченных «русско-византийских» формах, отличающих соборные храмы, возводившиеся в окраинных городах России «по высочайшему повелению». Эти не лучшие образцы сооружений носили печать ученой профессиональной рассудочности и творческой сухости» [Баландин, 1978, с. 13— 15]. В этой цитате из замечательного труда С.Н. Баландина, который повлиял почти на все вышедшие впоследствии издания о Новосибирске и необычайно актуален сейчас, ясно видна бескомпромиссная идеологическая подоплека того времени. А «печать профессиональной рассудочности и творческой сухости», тяжеловесности присуща многим «официальным» постройкам того времени по всему миру.
«Начальником строительства по специальному приказу Министерства путей сообщения был назначен инженер-путеец Николай Михайлович Тихомиров. <...> Ленточный фундамент храма был сделан из естественного бутового камня. Первоначально предполагалось выложить стены поочередно рядами светлого и темного кирпича, но эта затея оказалась чрезвычайно затратной. Потому был приобретен красный кирпич, сложную кладку которого осуществляли итальянские рабочие-каменщики. Полы по грунту мостились на металлических плитах. Пол вымостили привезенной из Голландии керамической плиткой. Внешние стены были побелены, роспись внутри храма выполнили иконописцы первой в Сибири Томской мастерской Иосифа Панкрышева» [История города.., 2005, с. 299]. «За постройку храма Тихомиров получил третий орден — св. Анны III степени» [Кретинин, 2010, с. 78].
Сейчас, пожалуй, невозможно определить, кто же все-таки выбрал и утвердил место возведения храма: Н. Соловьев, К.К. Лыгин или Н.М. Тихомиров. «По своему строительному объему собор стал самым крупным из церковных зданий, построенных на средства фонда им. Александра III на всем протяжении Великой Сибирской железной дороги. Его местоположение было выбрано на направлении поворота железнодорожной линии к станционному комплексу «Обь». Первое, что должен был увидеть пассажир железнодорожного вагона, переехав на правый берег Оби — великолепный каменный храм, своим объемом доминирующий над окружающей территорией. Небольшое плато на поднимающемся рельефе, посредине стихийно образовавшейся торговой площади, идеально подходило для строительства. Здание собора стало организующим элементом Старо-Базарной площади. Его композиция с ярко выделенным купольным объемом своей массивностью обозначила центр южной части городской территории. На протяжении всего дореволюционного периода здание собора было самым значительным сооружением застройки города Ново-Николаевска, определяющим её силуэт» [Новокшонов, 2013, с. 103].
Как и многие здания религиозного назначения в России XX в., храм имеет весьма драматичную судьбу:
— 1915 г.: храм Св. Александра Невского получает статус собора.
— 1923—1938 гг.: собор захватили раскольники-обновленцы». В нем с 1923 по 1934 г. находилась
кафедра «митрополита всея Сибири» Петра Блинова.
— 1938 г.: по постановлению облисполкома храм был закрыт, сняты колокола, кресты, снесена колокольня.
— В 1930-е гг. трижды делались попытки взорвать собор, но разрушили только подвальные перегородки. По расчетам инженеров, более мощный взрыв мог привести к разрушению близлежащих правительственных зданий.
— В 1940-е гг. в соборе разместили проектный институт.
— В 1957 г. здание передали Западно-Сибирской студии кинохроники, внутри соорудили второй этаж. Из купола сделали комнату. Росписи соскоблили.
— 1971 г.: при прокладке кабеля рабочие наткнулись на могилу с останками руководителя строительством храма Н.М. Тихомирова, которые были перенесены на Заельцовское кладбище.
— 1984 г.: здание передано в ведение управления культуры Новосибирского облисполкома, создан проект переоборудования храма под концертный зал. Из-за отсутствия денежных средств реконструкция затянулась.
— 1989 г: принято решение о передаче здания Новосибирской епархии, через 90 лет после первого освящения храм вновь стал принадлежать православной церкви.
Вступление к статье о новосибирском Александровском соборе в изобразительном искусстве оказалось чрезвычайно объемным, однако мы сочли необходимым показать хотя бы часть документов, где обозначились противоречивые оценки качества архитектуры объекта, загадки авторства, проблемы статуса и визуализации данного сооружения в архитектурном и градостроительном облике Новосибирска. Эти проблемы нашли свое отражение и в творчестве художников, пытавшихся запечатлеть храм в своих произведениях.
С момента освящения храма до прихода советской власти здание не могло попасть на полотна художников ввиду отсутствия таковых в Новонико-лаевске. При этом сохранилось много качественных фотографий того времени, впоследствии послуживших художникам основой для создания произведений, воспроизводящих ушедшую эпоху. Не случайно в течение тридцати лет (1899—1930 гг.) здание являлось «визитной карточкой» Новониколаевска-Новосибирска. Для всех прибывающих сюда путешественников на любом виде транспорта оно представлялось лицом города. Затем, в период власти Советов, когда церковь находилась под официальным прессингом, изображение храмов и «служителей культа» допускалось разве что в сатирическом ключе. Ходили разговоры о сносе собора. Строительство здания управления «Запсибзолота» (1930 г.), а затем госпиталя в непосредственной близости к собору нивелировали его доминантное положение. Характерный силуэт уже плохо прочитывался со стороны реки. А при движении с севера на юг по Красному проспекту и ул. Советской сооружение и вовсе было скрыто за внушительными фасадами названных учреждений. Сделали ли это намеренно, «в целях борьбы с религиозными предрассудками» или ради уплотнения застройки центра, невзирая на законы композиции? Теперь это мало кому интересно, но на
долгие времена нам досталось лицезреть очевидную градостроительную несуразность. Наглядная иллюстрация — рисунок 1933 г. А.Д. Силича (1901—1945) [Сибирь в графике.., 2011] (ил. 3). Удивительно то, что купол собора попал-таки на рисунок для газеты. Изображение купола смягчило жесткий прямолинейный конструктивизм окружающих построек, добавило пластики рисунку, но внедрение чужеродного «объекта» в структуру госучреждений Сибирского края, в самый его центр, было явно «идеологически ошибочно» и могло дорого стоить художнику. Счастливым образом этот момент ускользнул от глаз цензоров, и рисунок дошел до нас, а художник дожил до конца Великой Отечественной войны. В более мягкие времена советской власти мне доводилось присутствовать на обсуждениях чиновниками художественных работ, когда ставились в вину автору самые незначительные и случайные детали как идеологически вредные и опасные. Разумеется, не все чиновники были категорическими блюстителями «чистоты помыслов строителей коммунизма». Так, рисунок тушью для газеты «Советская Сибирь» оказался самым ранним из обнаруженных мною оригинальных изображений, на котором присутствует фрагмент купола храма. Правда, на куполе вместо креста нарисован флаг, как и на здании Крайисполкома, в то время как по информации официального сайта собора кресты были сняты гораздо позднее, в 1938 г. [Закрытие и частичное.].
Если следовать хронологии в поисках интереса художников к изображению Александровского собора, то после рисунка Силича ровно двадцать лет к нему никто не приближался. Но вот в Новосибирске появляется Николай Демьянович Грицюк (1922—1976). Человек-загадка, как всякий гений, овеянный мистической аурой. Уже начиная с того, что он, модельер по образованию, окончивший в 1951 г. Московский текстильный институт, рисовал городской пейзаж Новосибирска больше, чем кто-либо из художников. Переехав с семьей в Новосибирск в 1952 г., Грицюк начинает работать в Новосибирском доме моделей, впервые в Новосибирске разрабатывает журнал мод и примерно в это же время создает огромное количество акварельных городских пейзажей. Причем акварельное творчество становится главным делом. Может быть потому, что этим работам сопутствовал успех уже на первых крупных выставках: Областной художественной выставке в Новосибирске и Выставке произведений художников РСФСР [Манин, 2015, с. 399]. Замечу, что в 1953 г. Николаю Демьяновичу было 32 года. Увлечение городским пейзажем возникло не случайно: годы учебы в текстильном институте, где, вероятно, и были привиты натурные штудии, пленэры на московских улочках и окрестностях. Во время проживания (около года) в Ленинграде самостоятельные натурные этюды на улицах продолжались. В новосибирских листах виден активный поиск новых пластических возможностей внутри акварельной техники. Эти эксперименты продолжатся всю творческую жизнь автора. Мы не вполне согласны с самым авторитетным исследователем творчества Грицюка искусствоведом Виталием Серафимовичем Маниным, когда тот утверждает: «В натурных работах этот облик города не столь интересен. В «ас-
социативных» произведениях открывается скрытый пульс города, его необычная жизнь, особый ритм и темп его бытия» [Манин, 2015, с. 7]. Мне кажется, нельзя умалять и натурные работы этого художника. Почти в каждой из работ автор экспериментировал, и, пройдя через многие открытия, он нашел путь к «ассоциативным» произведениям, коими прославился. Здесь процесс интересен не менее чем результат, потому что в процессе виден нерв и напряжение поиска. Во всяком случае, автор этой статьи знает это не понаслышке, и сам сломал на этом поле немало «копий», хоть и не претендует вставать в один ряд с гением. Манин и сам, справедливости ради, отмечает на первых страницах книги: «Натурное искусство продержалось в его пристрастиях всю жизнь, составляя параллельный поток искусству ассоциативному» [Манин, 2015, с. 6]. Получается, что Николай Демьянович до конца дней своих находил смысл в натурных изображениях. Хотя определение «натурных» здесь весьма условно, поскольку стилистика этой «натурности» постоянно менялась, а правильнее сказать «неабстрактность» (теперь же принято употреблять понятие «фигуративность»).
Среди многих городских этюдов Грицюка 1953 г. есть две акварели с изображением здания собора. Одна из них вертикальная (ил. 4). Место выбрано на подъеме Красного проспекта в районе пересечения с ул. Каинской. Впереди барачное здание и столб электропередач. Этот грубый и «неинтересный» первый план прописан весьма четко, а задний план смыт. Хотя там как раз и находится самое интересное пластическое содержание картины — собор. Его силуэт едва угадывается, а четкость характерной формы куполов смазана прямоугольником здания «Запсибзолота», навалившимся сзади. Корпус госпиталя еще не построен, и силуэт части купола мы различаем в сгущающихся сумерках. Не видя сложного объема здания, мы все же замечаем перед собой неординарное сооружение, которое пытаются скрыть в своей тени мрачноватые параллелепипеды. Весь драматизм градостроительной провокации отразился в одной акварели. Он заметен во многих работах разных авторов, и мы постараемся проследить, как эту «травму» на теле города пытались обнажить или загримировать разные художники. Каждый, кто старался найти выгодный ракурс изображения храма, наталкивался на большую проблему. Эта проблема существует. Она изначально закладывалась конкретными людьми. На самом деле это проблема не художников, а города, его жителей, его архитекторов, градостроителей, чиновников, управленцев, комиссаров, председателей, магнатов, его чести и совести. И это лишь одна из, казалось бы, совсем незначительных проблем. А художники подсознательно хотят понравиться зрителю своими произведениями, и всегда находят выход. Посмотрим, каким образом.
Вторая акварель Грицюка 1953 г. выполнена с другого ракурса, со стороны Спартаковского моста (ил. 5). На первом плане во всю ширину картины виден край железнодорожной выемки, еще не оформленный в бетонную плитку и потому имеющий рваные очертания. Этюд выполнен «на одном дыхании», «по-мокрому», и потому мягок, пластичен и дышит свежестью. Контуры собора опять же на
втором плане и снова размыты, хотя теперь время написания не вечернее, это солнечный день. Размыты и контуры зданий Красного проспекта — третьего плана. Здесь все гармонично. Доминанта собора композиционно и колористически организует окружающее пространство. Такой вид и закладывался первостроителями изображаемых мест. Примерно таким он и представал взору со времени возведения собора и до 30-х гг. XX в. Но в 1950-е гг. картина была несколько иной. Николай Демьянович в данной работе идеализировал пейзаж простым способом: он не стал изображать слева мешающее собору здание «Запсибзолота», вторгшееся в «неприкасаемое пространство храма», и пейзаж зазвучал. Подобного желания — избавиться от чуждой застройки — не мог побороть и автор настоящей статьи, когда захотел изобразить тот же собор в другое время и с противоположного ракурса — со стороны Красного проспекта и Стоквартирного дома (ил. 6). Заметим: ко времени создания эскиза автор не видел представленных здесь работ Грицюка и мысли, здесь изложенные, его не посещали. А совершил автор свой художественный «вандализм» и погрешил против правды скорее интуитивно, желая видеть мир гармоничнее, чем он есть на самом деле.
В 1954 г. Н.Д. Грицюк пишет «портрет собора» с того же самого места, только теперь он не намерен отходить от документальности (ил. 7). Манера письма почти не изменилась, но контуры зданий становятся жестче, у строений намечаются объемы, у собора проявляются детали: намечаются окна, четко обозначается входная зона. Теперь храм окружен постройками, и постройки эти приземляют статус сооружения, внося характер обыденности в сюжет картины, хотя и здесь подчеркивается его индивидуальность и центровое главенство. При этом на здании остается флер таинственности, недосказанности. Цветовая гамма становится более сдержанной, прозаичной и даже сумрачной.
Через три года художник вновь обращается к собору и пишет его на этот раз не со стороны железной дороги, а со стороны Красного проспекта (ил. 8). Этот ракурс для собора крайне невыгоден: небольшая его часть едва выглядывает из-за глыбы «Запсибзолота». Картина безрадостная. Поздняя осень или начало зимы, солнце скрылось за стенами здания, однако небо все еще отражает золото его предзакатных лучей, хотя фасады уже не читаются. Вот-вот лягут сумерки. Грицюк — мастер передачи печальных оттенков настроения города, его повседневной будничной драматургии. Он воспользовался ускользающим, как видение, положением церковного здания. Здесь оно случайно, эфемерно. Да и здание ли это? А может трепещущая пленка, прикрывающая строительные леса?
Автора статьи нередко упрекали в том, что он не нашел лучшего ракурса для изображения своего этюда собора 2005 г. (ил. 9). Разумеется, автор не знал тогда, что похожий ракурс уже использовал Николай Демьянович. У него, конечно же, иные тона изложения одноименного сюжета, он ищет развитие формы купола в ритме бетонных шаров лестничной балюстрады входа в «Запсибзолото» и уличных светильников. Не случившийся в авторе архитектор пытается сгладить неловкую ситуацию надеждой,
что там за углом вам всё же откроется нечто прекрасное. И хотя ситуация пасмурная, движение не останавливается...
В 1960 г. внимание Н.Д. Грицюка снова обращено на изучаемый нами участок. Но теперь главный герой картины совсем не собор, а строящееся напротив него здание (ил. 10). Вид из окна знаменитого Стоквартирного дома, где жил художник. Новостройки — один из любимых сюжетов мастера. Возможно, в начале 1960-х гг. это был всесоюзный тренд, ни один художник не прошел мимо этой темы. Уходящее старое, без водопровода и с туалетом во дворе, и быстрорастущее новое, несущее комфорт со всеми удобствами. Поэтому стройки того времени всегда подавались художниками в мажорных тонах. Акварель Грицюка не была исключением. Можно представить испытываемые им самим неудобства от этой стройки: грязь, пыль, многолетний шум под окнами. А на картине ясный зимний день, стройка многолюдна, работа спорится, на фоне чистого снега — розовый кирпич стен, веселый забор вокруг стройки... А где же собор? И он присутствует на картине, но совсем невесомым призраком. Не сразу обнаруживаешь его среди снежной идиллии, и то потому только что знаешь: он должен быть на этом месте. Художник словно чувствует зыбкость реального существования этого здания, его возможный демонтаж. Мы замечаем эфемерность этого собора практически на всех акварелях Грицюка. Существует лишь один рисунок тушью, где форма здания прорисована достаточно четко (ил. 11).
В это время, 1960-е гг., живописная манера мастера претерпевает значительные изменения. Уходит мягкость и плавность переходов — природное свойство акварели. Появляется, казалось бы, чужеродная ей жесткая контурная обводка, графическая и цветовая контрастность. Переход к этой манере заметен на картине 1964 г. (ил. 12). Здесь предмет нашего исследования и вовсе потерялся в жесткой линейной структуре города, он стеснен, придавлен, едва различим. Больше он не появится на живописных листах этого автора.
Любопытно, что тема храмовой архитектуры не ушла вместе с нашим собором из творчества Грицю-ка, а наоборот, стала развиваться, переходя в новые качества. Вдохновением для этого роста послужили иные образцы русского церковного зодчества других городов. Так появилась огромная московская серия и не менее знаменитая серия «Переславль-Залес-ский». Изобразительные мотивы русской храмовой архитектуры слились и переплелись с мотивами русского декоративного искусства, наложились на динамику мотивов современного города и проявились в качестве ассоциативного искусства Николая Демьяновича.
Неутомимая творческая деятельность Грицюка на ниве городского пейзажа была замечена и высоко оценена не только в Новосибирске. Его успехи в этом направлении подстегнули многих молодых в то время художников. Как вспоминает Михаил Сергеевич Омбыш-Кузнецов, они с В.С. Бурхановым ходили буквально по тем же местам, что и Грицюк, и рисовали, рисовали. Разумеется, каждый пытался найти свою манеру, свою стилистику. Бурханов уже в 1960-е гг. старается уйти от натурности, переда-
чи глубины пространства, а затем и передачи объема. На представленном пейзаже палитра пока еще весьма богата и даже пестра, здесь он работает смешанными красками (ил. 13). Впоследствии художник все более себя ограничивает в средствах, используя 4—5 открытых цветов.
В Новосибирском государственном краеведческом музее хранится довольно много графических и живописных листов из серии «Старый Новоникола-евск». Со слов тогдашней сотрудницы музея Татьяны Владимировны Гришаниной, работы эти в фондах музея не числятся, а подобрала она их на помойке во время ремонта в музее, и решила сохранить. С ее же слов, выполнены картины Владимиром Евгеньевичем Бартошевичем, 1927 г. рождения, в 1950-е гг. Работал он тогда в мастерских Художественного фонда Новосибирска. Более о личности этого человека нам ничего обнаружить пока не удалось. В списках членов Союза художников он не значится, вероятно, не состоял там. На листах художник пытался воспроизвести бытовые сцены начала ХХ в. в Новониколаевске, а также некоторые уголки типичных улиц того времени. На двух его графических работах вполне узнаваем собор Александра Невского (ил. 14, 15). Были ли это заказные картины, или они выполнены по инициативе самого художника, выяснить не удалось. Полотна новониколаевской серии показывают не представление автора, а скорее пропагандируемое и устоявшееся в то время убеждение о беспросветной жизни трудящихся в дореволюционную эпоху «прогнившего царизма».
Не сохранилось сведений и о цели воспроизведения А.А. Пятковым (1919—1982) по известной открытке панорамы Новониколаевска (ил. 16). Вероятно, это был заказ музея, так как в фондах хранится еще несколько исторических реконструкций этого автора, выполненных в графической технике.
С той же открытки, но более документально, была воспроизведена акварель Черницына (ил. 17). В данном случае доподлинно известно, что выполнялась она в серии с другими городскими видами работниками Ленинградского художественного фонда.
Следующая открытка послужила основой для копирования сразу трем художникам (ил. 18—21). Все эти работы заказные. В 1985 г. Новосибирский краеведческий музей обратился в Ленинградский художественный фонд с заказом на выполнение художественных работ с видами города Новоникола-евска (художники О.А. Черницын, Ю.А. Дронов) (ил. 19, 20). В качестве документального прототипа были предоставлены открытки того времени, выпущенные издательством Н.П. Литвинова (ил. 18). В наши дни, начиная с 2003 г., с тех же открыток и других старых фотографий города Михаил Григорьевич Казаковцев выполняет весьма обширную хронологически ностальгическую серию живописных работ небольшого формата, осевших в частной коллекции (ил. 21, 22). «Казаковцев написал Новосибирск поэтический, в котором нет плохой погоды, в котором не происходит ничего дурного, в котором всегда улыбаются люди. И никто не умирает» [Новосибирск. Портрет города.., 2017, с. 8].
А вот взгляд архитектора. С 1930 по 1980 г. В.А. Касаткин (1908—1992) внимательно следил за тем, как меняется городской пейзаж Новосибирска.
Окончив Омский художественно-промышленный техникум, он с начала 1930-х гг. работает в нашем городе. В свободное время Василий Александрович постоянно делает натурные зарисовки Новосибирска, оставив нам в наследство бесценный материал. Сохранилось две акварели Касаткина с видами на собор. Одна из них выполнена в 1960-х гг. из окна облисполкома (ил. 23). Картина показывает ситуацию площади Свердлова с открывающимся видом на Коммунальный мост и часть левобережья. Вторая — в 1948 г. в непосредственной близости от здания (ил. 24). В обеих работах чувствуется твердая, «рациональная» рука архитектора. Четко воссозданы пропорции, соотношения масс и объемов. Нет фотографически мельчайшей деталировки, но при этом документальная и почти чертежная точность. На втором рисунке мы видим и тогдашнее состояние постройки: неровно, варварски вырванный крест, обрывки водосточных труб, облезлая местами побелка. Со слов Натальи Васильевны Касаткиной, дочери архитектора, ее папа в те годы работал в этом здании. Там, во внутренней надстройке второго этажа, находился проектный институт.
Похожий ракурс, только с юго-западной стороны, на акварели Натальи Табатчиковой (ил. 25). Однако звонкие мажорные акварельные ноты вносят абсолютно противоположный настрой и говорят о коммерческом мотивации создания этой работы. Для пущей выразительности объекта автор прибегла к приему, уже упомянутому нами: она игнорировала здания на втором плане, просто не воспроизводя их на рисунке. То же самое предпринял и Виктор Хан-дрыкин на своем полотне (ил. 26), в очередной раз утверждая, что это сооружение не приемлет близких соседей.
Желанием подчеркнуть значимость собора, изначально заложенную особыми архитектурными формами, вознамерился А.О. Иванов, создавая гуашь «Храм» (ил. 27). Для этого он усилил яркое цветовое звучание кирпичных стен здания и золоченых куполов. В заданном ракурсе со стороны железной дороги сделать это было необходимо ввиду упомянутого нами ранее градостроительного «пренебрежения» к объекту: «подпиранием» его с северной стороны фасадом госпиталя с контрастными ритмами балконов и солнцерезов. Автору пришлось значительно приглушить тоновое давление заднего городского плана. Таким образом, он не погрешил против истины, документально воспроизведя существующую на тот день застройку, и одновременно не дал «потеряться» в этой застройке главному герою картины.
Удачный ракурс для изображения на картине собора нашел Вениамин Карпович Чебанов (ил. 28). Этот вид с балкона госпиталя ветеранов войн доступен не каждому. Мы оказываемся перед храмом на равных лицом к лицу. Он открывает нам всю свою гармонию сложного, органичного и тектонически выверенного образования форм и объемов. Здесь он во главе раскинувшегося перед ним большого и мощного города, а также необъятного пространства с огромной рекой и бескрайними далями. Именно здесь понимаешь, насколько точно было выбрано место для строительства храма.
В начале 2000-х гг. было завершено обустройство прилегающей к храму территории с возведе-
нием каменного крестильного храма, надкладезной часовни, подсобных помещений, церковной ограды, что отразилось и в работе художника (ил. 29).
Византийская купольная система храма не характерна и весьма редка для Сибири. Этот факт — дополнительный аргумент для сохранения редкого архитектурного объекта. Выше отмечено неоднозначное отношение к зданию не только со стороны горожан, но и со стороны специалистов, архитекторов в частности. Разумеется, пропорции собора лишены утонченного изящества, они приземисты, коренасты, монументальны, но создают ощущение величавой надежности и нерушимости. Таков уж он есть, византийский стиль. Теперь не подвергается сомнению сохранение этого памятника. Он продолжает таить в себе еще много загадок. И главная из них заключена в том, что до сих существуют сомнения: кто же действительный автор проекта этого храма?
Уверены, что данное исследование было бы гораздо полнее, если бы не возникли непреодолимые препятствия, казалось бы, «на ровном месте». С таковыми сталкивались, как нам известно, многие исследователи. Дело в том, что оказались закрыты к просмотру некоторые картины в государственных учреждениях, как раз и созданных для накопления исторических художественных артефактов, хранения их и демонстрации всем желающим. Абсурд, но большая часть экспонатов накрепко закрыта не только от народа, но и от научных исследователей. В этом мы убедились, когда пришлось обратиться с просьбой ознакомиться с имеющимися в фондах Новосибирского государственного художественного музея работами художников, изображающих городской пейзаж Новосибирска, к директору музея С.М. Дубровину. Совершенно неожиданно мы получили ничем не обоснованный отказ, несмотря на представленные документы об исключительно научном и образовательном характере проводимой работы. Таким образом, конкретными лицами искусственно создаются «темные пятна».
Недавние неоднозначные события, вызванные водружением памятника последнему российскому императору с его наследником, показывают, что страсти вокруг собора не собираются утихать. История продолжается.
Список литературы
1. Авдеев В.А. Реплика в теме «Действующие церкви. Собор Александра Невского (ул. Советская, 1а)» / Новосибирск в фотозагадках. Краеведческий форум — история Новосибирска [Электронный ресурс]. — URL: http://nsk-kraeved.ru/viewtopic.php?id=122 (дата обращения: 01.02.2018).
2. Баландин С.Н. Новосибирск. История градостроительства 1893—1945 гг. — Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1978. — 135 с.
3. Журин Н.П. Архитектура сибирского города конца XIX — начала XX века. — Новосибирск: Новосиб. гос. архит.-худ. акад., 2014. — 145 с.
4. Закрытие и частичное разрушение храма / Русская Православная Церковь. Новосибирская Епархия. Собор во имя святого благоверного князя Александра
Невского [Электронный ресурс]. — URL: http://www. ansobor.ru/articles.php?id=255 (дата обращения: 01.02.2018).
5. История города. Новониколаевск-Новосибирск. Исторические очерки. Т. 1. — Новосибирск: Изд. дом «Историческое наследие Сибири», 2005. — 862 с.
6. Колонизация Сибири в связи с общим переселенческим вопросом. — СПб: Изд. Канцелярии Комитета Министров, 1900. — 374 с.
7. Кретинин А.Е. Новониколаевск-Новосибирск: одна судьба на двоих. — Новосибирск: Советская Сибирь,
2010. — 546 с.
8. Манин В. Николай Грицюк. — Новосибирск: [б. и.] 2015. — 400 с.
9. Николай Грицюк. Каталог. В 22 т. Т. 2—4, 8—9. — Новосибирск: [б. и.], 2006.
10. Новокшонов С.М. Градостроительное развитие города Ново-Николаевска (Новосибирска) с 1893 по 1917 годы. — Новосибирск: ГАУ НСО НПЦ, 2013. — 148 с.
11. Новосибирск. Портрет города. Городские пейзажи Михаила Казаковцева. — Новосибирск: [б. и.], 2017. — 172 с.
12. Поповский И.В. Кто является архитектором храма Александра Невского / Библиотека сибирского краеведения [Электронный ресурс]. — URL: http://bsk. nios.ru/content/kto-yavlyaetsya-arhitektorom-hrama-aleksandra-nevskogo (дата обращения: 01.02.2018).
13. Радзюкевич А.В. К вопросу об авторстве собора Св. Александра Невского в Новониколаевске (Новосибирске) [Электронный ресурс]. — URL: www.a3d.ru/ architecture/stat/190 (дата обращения: 24.02.2018).
14. Радзюкевич А.В., Чернова М.А. Пропорционально-метрологические особенности храма Александра Невского в Новониколаевске (Новосибирске) / ARTMATLAB. 02 ноября 2011 г. [Электронный ресурс]. — URL: https://artmatlab.ru/articles.php?id=54&sm=2 (дата обращения: 01.02.2018).
15. Справочник по городу Ново-Николаевску. — Но-во-Николаевск: Электропечатня Н.П. Литвинова, 1912. — 146 с.
16. Сибирь в графике Александра Силича. Возвращение забытых имен. — Новосибирск: Белая стена,
2011. — 48 с.
17. Новосибирск в рисунках Касаткина. — Новосибирск: Советская Сибирь, 2010. — 101 с.
18. Чебанов Вениамин. Картины, портреты, иллюстрации. Художественный каталог произведений. — Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 2006. — 60 с.
Ил. 1. Просека в сосновом бору на месте Николаевского (Красного) проспекта. Снимок 1896 г. (URL: http://nsk.novosibdom.ru/node/3044)
и. Л , I 1 1 ' .
Ил. 2. Эскиз собора Александра Невского. Боковой фасад. 1894 г. [НГКМ. 0Ф-10619/35]
Ил. 3. А.Д. Силич. У Крайисполкома. Бумага, тушь, перо. 1933 г. [Сибирь в графике]
Ил. 4. Н.Д. Грицюк. Вечерний силуэт. Бумага, акварель. 1953 г. Коллекция семьи Н. Грицюка [Николай Грицюк. Т. 2. Ч. 1. С. 319]
Ил. 5. Н.Д. Грицюк. Вид на собор. Бумага, акварель. 1953 г. Коллекция семьи Н. Грицюка [Николай Грицюк. Т. 2. Ч. 1. С. 321]
Ил. 6. В.Н. Курилов. Эскиз Александровского собора. Бумага, акварель, белила. 2002 г. Собрание автора
Ил. 7. Н.Д. Грицюк. Собор и дома. Бумага, акварель. 1954 г. Коллекция семьи Н. Грицюка [Николай Грицюк. Т. 2. Ч. 1. С. 343]
Ил. 8. Н.Д. Грицюк. Остановка «Сибревком». Бумага, акварель. 1957 г. Коллекция семьи Н. Грицюка
[Николай Грицюк. Т. 3. Ч. 2. С. 145]
Ил. 10. Н.Д. Грицюк. Строится дом. Бумага, акварель. 1960 г. Коллекция Новосибирского муниципального банка
[Николай Грицюк. Т. 4. С. 19]
Ил. 11. Н.Д. Грицюк. Без названия. Бумага, черный фломастер. 1965 г. Коллекция семьи Н. Грицюка
[Николай Грицюк. Т. 9. С. 435]
Ил. 12. Н.Д. Грицюк. В городе. Бумага, акварель. 1964 г. Коллекция семьи Н. Грицюка [Николай Грицюк. Т. 8. С. 197]
Ил. 14. В.Е. Бартошевич. Николаевский проспект. Бумага, уголь. 1950-е гг. [НГКМ]
Ил. 17. О.А. Черницин. Новониколаевск. Вид с юго-восточной стороны на центральную часть города. 1986 г.
[НГКМ. № 15136 всп.]
Николаева^ проспектъ. Ново-Николаевскъ.
Регйреспус Мко1а1*еузку. Моуо-МкоЫеувк.
Ил. 18. Открытка, издана Писчебумажным магазином «Глобус» Н.П. Литвинова в 1916 г. (и RL: 11Н:р:/^к. novosibdom.ru/node/3044)
Ил. 19. О.А. Черницын. Новониколаевск. Николаевский проспект. 1912 г. Бумага, акварель. 1985 г.
[НГКМ. № 14936/! всп.]
Ил. 20. Ю.А. Дронов. Новониколаевск. Николаевский проспект. Дерево, масло. 1985 г. [НГКМ. № 14938/П всп.]
Ил. 22. М.Г. Казаковцев. Вид на собор Александра Невского. 1910-е гг. Холст, масло. 40 х 50 см. 2010 г. Частная коллекция [Новосибирск. Портрет города, с. 11]
Ил. 23. В.А. Касаткин. Панорама города из окон Горисполкома. Бумага, акварель. 1967 г. Коллекция семьи В.А. Касаткина (URL: http://nsk.novosibdom.ru/node/2647/)
Ил. 24. В.А. Касаткин. Собор Александра Невского. Бумага, акварель. 1948 г. Коллекция семьи В.А. Касаткина (URL: http://nsk.novosibdom.ru/node/2647/)
Ил. 27. А.О. Иванов. Храм. Бумага, гуашь. 1996 г. Собрание автора
Ил. 28. В.К. Чебанов. Собор Александра Невского. Холст, масло. 70 х 120 см. 1996 г. [Вениамин Чебанов.., 2006, с. 50]
Ил. 29. В.Н. Курилов. Южные врата собора Александра Невского. Бумага, акварель. 2003 г. Собрание автора
