CC BY
23
Онуфриева Е. С. Новогреческие фразеологизмы-конструкции с глаголами-антонимами: X tov avsfi&Zsi, X / Y tov KaTsfta^si и X ¡rnaivsi, X fiyaivsi / Е. С. Онуфриева // Научный диалог. — 2020. — № 10. — С. 142—158. — DOI: 10.24224/2227-1295-2020-10-142-158.
Onufrieva, E. S. (2020). Modern Greek Constructional Phrasemes with Antonymous Verbs: X tov avs-ftaZsi, X/ Y tov KaTsfiaZsi and X/¿naivsi, X fiyaivsi. Nauchnyi dialog, 10: 142-158. DOI: 10.24224/22271295-2020-10-142-158. (In Russ.).
ERIHJU^" U L К 1 С И'S LIBRARY. Д U
1 гнкчигли fillmjhjh*
9
fiiffl
УДК 81'373.7+811.142
DOI: 10.24224/2227-1295-2020-10-142-158
Новогреческие фразеологизмы-конструкции с глаголами-антонимами: X ton anebazei, X / Y ton katebazei и X мпа1ж1, X btainei
© Онуфриева Елизавета Сергеевна (2020), orcid.org/0000-0003-3395-4516, аспирант кафедры византийской и новогреческой филологии, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова» (Москва, Россия), [email protected].
Представлены результаты корпусного и лексикографического анализа двух новогреческих фразеологизмов-конструкций (класса фразеологизмов, выделенного А. Н. Барановым и Д. О. Добровольским) с глаголами-антонимами в фиксированной части — X точ aví|3a(a, X/ У тоv кате/3а(е1 и X упа'ш, X вуа'ш. Отмечается, что рассматриваемые фразеологизмы имеют разные значения и неодинаковые функции в предложении, однако между ними есть структурное и семантическое сходство. Оба фразеологизма представляют собой рифмующуюся двухчастную структуру, основными лексическими «якорями» которой являются антонимичные глаголы, выражающие локативное значение — противонаправленное перемещение объекта или противонаправленное движение субъекта в пространстве. Показано, что в составе этих фразеологизмов пары глаголов-антонимов десемантизируются и утрачивают антонимичность. Подчеркивается, что в то же время исходное локативное значение глаголов привносит в план содержания этих фразеологизмов свою образность, становясь основой их внутренней формы, и определяет часть их семантики — значение множественности повторяющихся ситуаций. Уделяется внимание идиоматичным конструкциям других языков, соотносящимся по своей семантике с рассматриваемыми новогреческими фразеологизмами. Показано, что многие из этих конструкций также образованы с помощью локативных антонимов, что свидетельствует о распространенности подобного приема построения внутренней формы фразеологизмов со значением множественности повторяющихся ситуаций.
Ключевые слова: антонимия; фразеология; внутренняя форма; фразеологизмы-конструкции; новогреческий язык.
1. Введение
Антонимия как один из типов парадигматических отношений между языковыми единицами может проявляться не только на лексическом, но и на фразеологическом уровне языка. Отношения антонимии внутри фразеологической системы изучаются с различных ракурсов.
Наиболее часто фразеологическая антонимия рассматривается как противоположность значений двух разных идиом. К чистым фразеологическим антонимам относят идиомы с противоположными значениями и почти тождественной струк-
турой, отличающиеся друг от друга только одним компонентом-антонимом (см., например, [Киселева, 2011, с. 305-306; Молотков, 1968, с. 18]). Чистая антонимия во фразеологии затруднена разной категориальной принадлежностью идиом и несовпадением их внутренней формы, поэтому число точных фразеологических антонимов сравнительно невелико [Баранов и др., 2014, с. 111, 113; Киселева, 2011, с. 306]. Идиомы, выражающие противоположное значение, но различающиеся по своей внутренней форме и категориальной принадлежности, признаются квазиантонимами [Там же, с. 110; там же, с. 305;]. В связи с антонимией рассматриваются также энантиосемия, то есть противоположность значений, выражаемых отдельным фразеологизмом, и семантическая противопоставленность разных вариантов реализации одного фразеологизма [Там же, с. 112, 113; там же, с. 312].
Антонимия может также рассматриваться на уровне компонентного состава отдельного фразеологизма — как основа его внутренней формы. Исследователи, занимающиеся вопросами лексической семантики, обращают внимание на склонность антонимов к контактному, совместному употреблению (см., например, [Новиков, 1982, с. 184; Justeson, Katz, 1991, с. 1; Jones, 2002, с. 25] и др.). Так, Л. А. Новиков указывает на то, что «[н]аиболее характерное употребление антонимов — контактное» [Новиков, 1982, с. 184] и «[в] синтагматическом плане антонимы характеризуются высокой степенью совместной встречаемости в тексте» [Там же, с. 247]. Контактное использование антонимов характерно и для фразеологии, где, как отмечает К. Л. Киселева, «антонимия является очень распространенным приемом построения внутренней формы» [Киселева, 2011, с. 312].
Антонимия на уровне компонентного состава фразеологизмов в основном изучена на традиционном материале идиом (см., например, описание фразеологических антитез в [Алефиренко и др., 2009, с. 180—184]), а также пословиц и поговорок (см., например, [Царегородцева, 2011; Akjata§, 2011]). В то же время этот тип антонимии является формообразующим и для некоторых фразеологических паттернов, еще не получивших достаточного описания в этом аспекте.
Данная статья посвящена описанию двух новогреческих фразеологических паттернов — фразеологизмов-конструкций, — фиксированная часть которых содержит пары глаголов-антонимов: Xtov aveßäZei, X/Ytov Kareßä(ei (букв. 'Х-ом его поднимает, X-ом / Y-ом его опускает')1 иX/marvei, Xßyaivei (букв. 'Х входит, Х выходит'). Цель статьи — провести лексикографический и корпусный анализ структуры и семантики этих фразеологизмов-конструкций, сопоставить их со схожими конструкциями в других языках и на основании этого сделать вывод о влиянии антонимии на уровне компонентного состава этих фразеологизмов-конструкций на их внутреннюю форму и актуальное значение.
В работе использовались основные одноязычные словари и сборники фразеологизмов новогреческого языка, а также корпус текстов elTenTen14, доступный на платформе https://1:he.sketehengme.co.uk и являющийся на текущий момент самым объемным корпусом новогреческого языка (1,6 млрд слов).
1 Здесь и далее перевод автора статьи помимо особо оговоренных случаев.
2. Понятие фразеологизмов-конструкций и возможность их формирования с помощью слов-антонимов
Фразеологизмы-конструкции (далее — ФК) представляют собой отдельный класс фразеологизмов в классификации А. Н. Баранова и Д. О. Добровольского наряду с идиомами, коллокациями, пословицами, грамматическими фразеологизмами и ситуативными клише. Это «синтаксически автономные выражения устойчивого состава, в которых пропущены некоторые элементы (актанты — обычные или пропозициональные). Причем фиксированные элементы конструкции, вместе с ее синтаксисом, характеризуются единым значением, приближающимся к лексическому» [Баранов и др., 2014, с. 86]. В русском языке к ФК относятся такие выражения, как X — он и в Африке Х, всем Х-ам Х, тоже мне Х, где уж нам Р и др. [Там же, с. 86—87].
Несмотря на то, что термин фразеологизмы-конструкции был введен в научный оборот сравнительно недавно (см. [Dobrovol'skij, 2011, с. 114]), структуры, соотносящиеся с ФК, достаточно давно привлекают внимание лингвистов (см., например, фразеологизированные построения [Шведова, 1960, с. 269], фразеосхемы [Шмелев, 2002, с. 419], моделированные (типовые) образования [Чернышева, 1970, с. 64], Phraseoschablonen [F^is^er, 1982, с. 135]).
Среди фразеологов особое внимание на возможность формирования подобных структур с помощью элементов-антонимов обращает В. Фляйшер. Описывая различные типы фразеошаблонов в немецком языке, Фляйшер выделяет в самостоятельную группу фразеошаблоны, фиксированная часть которых содержит ан-тонимичные локативные наречия (в качестве примера в его работе приводятся две немецкие конструкции — Xhin, Xher, букв. 'X туда, Х сюда', и raus ausХ, rein inХ, букв. 'вон из Х, прямиком в Х') [F^is^er, 1982, с. 137].
В итальянском языке C. Маттиола и Ф. Мазини выделяют группу конструкций с антонимичными локативными наречиями в фиксированной части, объединенных общим паттерном X. Adv1 X. Adv2, где первое наречие — Adv1 — является антонимом второго — Adv2, например, X. di qua X. di la или X. qua X. la, букв. 'X( здесь, X( там', и пр. [Mattiola et al., 2018].
Отдельные идиоматизированные конструкции с элементами-антонимами анализируются (без акцента на антонимию) в таких работах, как [Добровольский, 2019; Apresjan, 2012, р. 105; Fillmore, 1979, p. 73; Finkbeiner, 2015; Finkbeiner, 2017; Finkbeiner, 2018; Kiparsky, 1976, p. 76], и пр.1
Новогреческие ФК в целом пока изучены недостаточно, и случаи их формирования с помощью компонентов-антонимов не описаны.
1 Обширная литература посвящена изучению конструкций, в которых могут совместно употребляться в речи антонимы (так называемые «диагностические контексты» [Новиков, 1982, с. 247—248], frames" [Mettinger, 1994, с. 40], frameworks" [Jones, 2002, с. 154], «конструкции» [Antonyms, 2012, с. 105]). См., например, русские конструкции «(не) Х, а Y; Х, но Y» и пр. в [Новиков, 1982, с. 248] или англ. "either X and Y; neither X nor Y" и др. в [Jones, 2002, с. 180]. Эти конструкции не соотносятся с темой данной статьи, так как большинство из них представляют собой композициональные построения, в которых антонимы, как правило, не входят в состав фиксированного компонента, а лишь могут заполнять слоты X и Y.
3. Фразеологизм-конструкция X тov агеРаСы, X/ У тov катера^£1
3.1. Анализ структуры
ФКX тov ауев&Се1, X/ Y тov катева(е1 (букв. 'Х-ом его поднимает, Х-ом / Y-ом его опускает') зафиксирован в нескольких новогреческих общеязыковых словарях и сборниках фразеологизмов, где имеет следующие толкования: 'постоянно называть кого-то оскорбительной характеристикой' [Мла^лтютп<;, 2005, с. 177; Lexi-gram], 'постоянно характеризовать кого-либо неким образом, обычно отрицательно' [Zapavтaкo<;, 2013, с. 36], 'постоянно называть, звать, характеризовать кого-то (обычно об отрицательной стороне человека)' [ХЛЫГ, 2014, с. 145].
В корпусе текстов е1ТепТеп14 этот ФК имеет 541 случай употребления, в большинстве из которых (86 %) представляет собой двухчастную структуру следующего типа:
ХА + мест.^ + avePаZa)ш + ХМ1ХМ + мест.^ + катева^т^^ 1 2
(ХАс + мест.1Ас + 'поднимать'^) + (ХАс / YAc + мест.1Ас + 'опускать'^)
Типовое значение ФК — 'постоянно называть, характеризовать' — реализуется идиоматичным соединением его основных лексических «якорей»: глаголов аяеваСю 'поднимать' и катева^а 'опускать', представляющих собой однокорневые антонимы, исторически образованные от одного и того же глагола с помощью противоположных по смыслу пространственных префиксов аыа- 'вверх' и ката-'вниз'. Такие глаголы относятся к антонимам, выражающим векторную противоположность, то есть «противоположность разнонаправленных действий, движений, признаков» [Новиков, 1982, с. 245—246].
Глаголы жевала и катева^а выполняют в предложении, где используется ФК, роль сказуемого и согласуются в лице и числе с одним и тем же подлежащим, указывающим на субъекта действия. Глаголы могут изменяться по временам (исключительно несовершенного вида, что обусловлено семантикой ФК) и наклонениям. Порядок следования глаголов фиксирован и перестановка их местами нехарактерна. Частичное структурное совпадение глаголов и обязательная тождественность их грамматической формы создают эффект рифмы между двумя частями ФК (anevazi — katevazi, anevazun — katevazun и пр.). Пунктуационно части ФК могут друг от друга не отделяться, однако часто между ними ставится запятая или союз кт 'и'.
Пара тождественных местоимений в составе ФК указывает на объект действия, выраженного идиоматичным сочетанием глаголов ауева^т и катева^а. Вариативность местоимений ограничена десятью формами: ¡е 'меня', ае 'тебя', тov 'его', тцу 'её', то 'это', ¡ад 'нас', аад 'вас', тоид/пд/та 'их'.
Переменный компонент ФК представлен двумя слотами, семантической функцией которых является обозначение имени или характеристики, данной объекту, как правило, отрицательной.
Приведем примеры употребления ФК в корпусе.
(1) Kai nov пцуе n cdAoitvq Ха^перц etKova тцд xäpag ¡uag; Anazsmvsg цад avsßa-¿¡ovv, anaTsüvsgцад KarsßaZow/Куда же подевался былой привлекательный образ нашей страны? Нас постоянно называют обманщиками' (букв. 'обманщиками [они] нас поднимают, обманщиками нас опускают').
(2) Aev äKovac апо Kavevcv ^tc вепщ Kovßevm. "Пои1цтр1" tov avsßaZav, "novlqrapi" tov KcreßcCcv / Доброго слова я ни от кого не услышал. Иначе как продажным его не называли (букв. '«продажным» [они] его поднимали, «продажным» его опускали).
В 14 % случаев в корпусе структура ФК модифицируется по одному или нескольким параметрам. Так, может сокращаться число компонентов (как правило, один из слотов или оба местоимения) или изменяться порядок их следования:
(3) "АаИкютёд" Tovg avsßaZs Kai Tovg KaTsßaZs n optfyvptf Tovg/Их аудитория характеризовала их не иначе как популистами (букв. '«популистами» их поднимала и их опускала').
(4) AuToi пои капоте ае ayanovaav [...] тара es avsßäZovv aviKavo Kai es kots-ßaZovv Tspnsly / Люди, которые когда-то тебя любили [...], сейчас только и называют тебя неумехой и бездельником (букв. 'тебя поднимают неумехой и тебя опускают бездельником').
В некоторых случаях между фиксированным компонентом и слотами вводится дополнительный элемент:
(5) K^otot Xomov ayäпцаav ^apviKä tov T.wbpo Латап Kai апо ...Тмцёую nov Tov avsßa^av Kai tov KaTsßa£av [...] a^pepa Tov...So£ä(ouv /В общем, некоторые внезапно полюбили Спироса Лациса, и из ... мошенника, как они его постоянно его называли, [...] он сделался объектом восхваления (букв. 'из мошенника, как [они] его поднимали и его опускали').
Также могут не соотноситься объекты / субъекты в частях ФК:
(6) Kt ejueig eixajue Зшрашед: eTaltviKÖ tov avsßaZß, psßi£iovieTrf ц£ KaTsßafe / Разногласия были и у нас: он постоянно называл меня сталинистом, а я его — ревизионистом' (букв. 'сталинистом [я] его поднимал, ревизионистом [он] меня опускал').
3.2. Анализ переменного компонента
Актанты, заполняющие слоты ФК X tov aveßäZet, X / Y tov KaTeßäZet, могут быть как лексически тождественными (48 % случаев в корпусе), так и нетождественными (52 %):
(7) Bapßapovg Tovg avsßa£s, ßapßapovg Tovg KaTsßafe / Он постоянно называл их варварами (букв. 'варварами [он] их поднимал, варварами их опускал').
(8) «Форою» tov avsßaZovv, «äiKrmopa» tov KaxsßäZovv/ Они постоянно называют его фараоном и диктатором (букв. '«фараоном» [они] его поднимают, «диктатором» его опускают').
В отношении обоих слотов действуют одинаковые частеречные и семантические ограничения. Наиболее часто слоты заполняются отдельными существительными (например, arnaternva^ 'обманщик', ^oSo^t; 'предатель'), реже — отдельными прилагательными (äxpqaTog 'никчемный') или именными словосочетаниями
(акваткц /и^а 'албанская мафия'). Также слоты могут быть заполнены причастиями (ётфвар/иёуод 'коррумпированный'), редко — наречиями (¿тот 'так') или местоимениями (плоте 'ничто'). Как правило, актанты употребляются в форме винительного падежа, реже — в форме звательного или именительного падежей.
В большинстве случаев (82 %) актанты имеют значение негативной оценки или приобретают негативную оценочность в контексте, что соотносится с имеющимися словарными толкованиями ФК как выражения со значением 'постоянной оскорбительной характеристики'. В то же время возможно и использование актантов с положительной оценочностью (12 % случаев) или оценочно-нейтральных актантов (6 %), например, имен собственных:
(9) [...] ^еmvцoаv/1а ахео лроцуои/иёуои екатpатеíа коХакаад тои ХаоЬ. О жагоо-род 1адд тov ахе^а^ая, о кvpíаpxpg 1адд тог штера£аг / [ .. ] начали беспрецедентную кампанию по лести в адрес народа. Постоянно величали его: «премудрый народ», «господствующий народ» (букв. '«премудрый народ» [они] его поднимали, «господствующий народ» его опускали').
(10) [...] то дvоиа /иои поте ёеу то е/аве, ФаíSыvа ре т>ера£е, АМ^охёро ре катёро%£/'[...] мое имя она так и не запомнила, всё я у нее был Федон да Александр' (букв. 'Федоном [она] меня поднимала, Александром меня опускала').
Как особенно видно из примера 9, говорящий, используя ФК, выражает критическое отношение к тому, что в отношении объекта постоянно используется определенное имя или характеристика, независимо от того, отрицательные они или положительные. Характерным является то, что в новогреческие словари ФК занесен в форме третьего лица: «тоv аыева^ ... тоv катева(е1» (букв. '[он/она] его поднимает ... его опускает') [ХЛЫГ, 2014, с. 145]; «(...) тоv ауева^ег, (...) тоv катева(е1» (букв. '(...) [он/она] его поднимает, (...) его опускает') [Zapavтaкo<;, 2013, с. 36]. Корпусные данные также показывают, что в большинстве случаев — 85 % — ФК используется в формах третьего лица ('он', 'она', 'они'), в 7 % — второго ('ты', 'вы'), в 5 % — первого лица множественного числа ('мы') и лишь в 3 % — первого лица единственного числа ('я'):
(11) Н аХцвеш епт дп ¡иехр1 хвед аvíкаvо тоv агера£а, аvíкаvо тоv катера£а, тара — vтp¿ло|иm Xíyо пои то о/оХоуа — аХХа тои вуа^а то капеХо! / 'На самом деле до настоящего дня я постоянно называл его неумехой, а сейчас — мне немного стыдно это признавать — я снимаю перед ним шляпу!' (букв. '[я] неумехой его поднимал, неумехой его опускал').
3.3. Анализ внутренней формы ФК и его иноязычных соответствий
Использование глаголов-антонимов в структуре ФК X тоv аяева&л, X / Y тоv катева(е1 мы рассматриваем как способ построения его внутренней формы.
Глаголы аыева^а 'поднимать' и катева^а 'опускать' являются векторными антонимами, указывающими на перемещение объекта в пространстве по вертикальной оси вверх и вниз соответственно. В составе ФК эти глаголы десемантизируются, утрачивают свою антонимичность и «из противоположности превращаются в общность» [Гельблу, 1964, с. 161], однако их исходное значение — противонаправленное движение с возвращением в исходную точку — привносит в план содержания ФК
свою образность — образ неоднократности, повторяемости действия. Такая внутренняя форма ФК, наряду с двухчастностью его структуры, наличием у него двух формальных слотов и возможностью заполнения этих слотов нетождественными актантами — все это вносит свой вклад в приобретение ФК присущей ему семантики1.
Наиболее близко по своей внутренней форме с новогреческим ФК соотносится турецкий фразеологизм X a§agi X yukari, фиксированная часть которого образована антонимичными локативными наречиями 'вниз' и 'вверх'. Однако спектр значений турецкого фразеологизма шире, чем у новогреческого, о чем свидетельствуют толкования первого из них в словаре: «1. Выражение используется для описания очень популярного человека, чье имя у всех на устах: "Adi erken ya§ta §aire qikmi^ti. §air a§agi, §air yukari" / Его очень рано стали величать поэтом. Везде только и слышно было: поэт да поэт! — букв. 'поэт вниз, поэт вверх' (Х. Танер). 2. Используется в качестве жалобы человеком, который много занят в услужении» [TS, 1, 1998, с. 149] (перевод с тур. яз. А. В. Жевелевой). Об этом свидетельствует и значение, закрепляемое за выражением Ahmed a§agi Ahmed yukari (букв. 'Ахмед вниз Ахмед вверх') другим словарем: «всё время "Ахмед, Ахмед"; только и разговоров, что об Ахмеде» [ТРС, 1977, с. 70]. Как видно из этих словарных толкований и примеров, турецкий фразеологизм, помимо значения 'называть кого-либо определенным образом', может выражать значение 'постоянно упоминать кого-либо в речи', которое у новогреческого ФК отсутствует.
В меньшей степени новогреческий ФК соотносится по своей внутренней форме с испанской конструкциейXpor aquíXpor allí (букв. 'Х здесь, Х там'), фиксированный компонент которой также образован локативными антонимами. А. Сулу-ага, выделяя эту конструкцию в числе фразеосхем испанского языка, указывает, что она имеет идиоматическое значение 'постоянно говоря везде об Х' [Zuluaga, 1980, с. 111, 113]. В то же время приводимый им пример позволяет нам соотнести испанскую конструкцию с новогреческим ФК, так как демонстрирует наличие у испанской конструкции значения 'постоянно называть кого-либо определенным образом': Desde esa noche, Venancio se distinguió de los demás dejando de llamarle curro, Luisito por aquíLuisito por allí (Azuela M. «Los de abajo») / С того вечера Венансио стал с Сервантесом подчеркнуто дружелюбен, перестал величать его барчуком и называл не иначе как ласкательно — Луисито» (Асуэла М. «Те, кто внизу», пер. с исп. на рус. В. Виноградова).
Интерес представляют также случаи перевода новогреческого ФК на другие языки с помощью идиоматичных конструкций с антонимами:
1 На возможность выражения мультипликативного значения (значения множественности повторяющихся ситуаций) с помощью комбинации глаголов-антонимов, обозначающих противоположно направленные движения, указывает В. С. Храковский [Храковский, 1989, с. 30]. Т. А. Майсак также выделяет конструкции, в состав которых входит пара разнонаправленных глаголов движения: «Множественное, повторяющееся действие представляется в данном случае через движение в пространстве в противоположные стороны. В случае сохранения пространственной интерпретации мы имеем дело с обозначением ситуации, повторяющейся многократно при разнонаправленном движении актантов (альтернатив); при непространственной интерпретации речь идет о многократно повторяющейся ситуации (итератив) или о ситуации, продолжающейся подчеркнуто долгое время (интенсив)» [Майсак, 2005, с. 375].
(12) Avarv/âç, eí/e тцу кащ оиуцвеш va Aéei кощои Kai тц ¡uáva тоилутыуц. Koyov Ttfv avéfiaZs, Koyov rqv KazéfiaZs. (Ta%Tafç К. «То xpíio атефо^») / К сожалению, у нее была плохая привычка называть пройдохой и мать Андониса. Всё «пройдоха» да «пройдоха» (букв. '«пройдохой» ее поднимала, «пройдохой» ее опускала') / The trouble was she had the habit of calling Antoni's mother 'the shrew'. It was 'the shrew' here and 'the shrew' there" (Taktsis C. «The Third Wedding», пер. с греч. на англ. L. Finer) / Malheureusement, elle avait la mauvaise habitude d'appeler ainsi la mère d'Antoni. Pécore par-ci, pécore par-là [...] (Taktsis C. «Le troisième anneau», пер. c греч. на франц. J. Lacarrière).
(13) AAA' n Kvpa-EKáPn, Фытегуц rqv avéfiaZs, Фытегуц rqv KazéfiaZs, Ki órnv r¡xav anç TpvçepÔTr\Téç тг/ç, ônmç qmv av/vá xqv enoyrf еекетц, xqv éAeye xaïëevziKà Kai Фазфц (Ta%Tafç К. «То TpÍTO атеф0(м») / Но кира-Экави иначе как «Фотини» ее не называла, а когда была в нежном расположении духа, что в ту пору бывало часто, звала ее и ласковым «Фофи» (букв. '«Фотини» ее поднимала, «Фотини» ее опускала') / But not Hecuba. It was Fotini this and Fotini that, and when she was feeling specially affectionate, as she was quite often at that time, she'd even call her Fofo (Taktsis C. «The Third Wedding», пер. c греч. на англ. L. Finer) / Mais Ekavi s'en délectait : Pho-tini par-ci, Photini par-là, et même, dans ses moments de tendresse, fréquents à cette époque, Phopho (Taktsis C. «Le troisième anneau», пер. с греч. на франц. J. Lacarrière).
Новогреческий ФК X tov avefiâÇei, X/ Y tov KarefîàÇei и иноязычные конструкции, представленные выше, не являются полными фразеологическими эквивалентами, а их фиксированный компонент представлен разными частями речи — глаголами, наречиями, местоимениями. Однако основными лексическими «якорями» всех этих конструкций являются элементы-антонимы, принадлежащие к одному и тому же функционально-семантическому полю локативности. Формирование внутренней формы этих конструкций с помощью антонимов, обозначающих противонаправлен-ность движения или противопоставленность расположения в пространстве, определяет их общую семантику множественности повторяющихся ситуаций1.
4. Фразеологизм-конструкция Xpnaívsi, XPyaívsi 4.1. Анализ структуры
По сравнению с ФКX tov avefiâÇei, X/ Y tov KaTefîàÇei, описанию которого был посвящен предыдущий раздел, ФКX pnaívei, X fiyaívei (букв. 'Х входит, Х выходит') является гораздо менее продуктивным. В большинстве новогреческих словарей
1 В новогреческом языке есть конструкция и с антонимичными локативными наречиями: X (anó) eôra, X (anó) eKeí (букв. 'X здесь, Х там'), см., например: YnoK^iaeiç, хефОфЛлцата, aPpÔTT|T8ç, VTáp^iyK eôra, vTáp^iyK 8K8Í — ©ее цои, œpaia пои eívai т| Çœf ато Ko^œvàKi! (YaOctç A. «MavTá^ 2оиаог>») 'Поклоны, поцелуи рук, учтивости, «дарлинг» тут, «дарлинг» там — Боже мой, как прекрасна жизнь в Колонаки!' или Me náve aTT|v aaфá^ela, anó ôœ KÚpie, anó Kei KÚpie ... (Miaawç X. «Ka^á, eaú a^Tra^^g vœpiç») 'Меня ведут в отдел безопасности, тут ко мне «господин», там ко мне «господин» ...' (букв. 'здесь господин, там господин'). Эта конструкция в большей степени соотносится с испанским X por aquí X por allí, английским X here, X there и французским Х par-ci, Х par-là, поскольку, как и они, не несет в себе информации о субъекте / субъектах действия.
он зафиксирован как идиома в разных лексически заполненных вариантах: u^vaç ¡naivei, jur/vag ßyaivei (букв. 'месяц входит, месяц выходит') [XANT, 2014, с. 1019; AKN; ZapavxaKoç, 2013, с. 177; Kaxoç], uépa ¡naivei, uépa ßyaivei (букв. 'день входит, день выходит') [Kaxoç; Lexigram],xpôvoç¡naivei, xpôvoçßyaivei (букв. 'год входит, год выходит') [XANT, 2014, с. 1783; Lexigram], àpa ¡naivei, àpa ßyaivei (букв. 'час входит, час выходит') [Lexigram]. Низкая продуктивность ФК объясняется его семантикой и спецификой семантических ограничений, накладываемых им на актанты, заполняющие его слоты.
Типовое значение ФК X иnaivei, X ßyaivei можно обозначить как 'каждый Х в течение долгого времени' (ср. русские конструкции Х за Х-ом, из Х-а в Х или англ. X in (and) X out), где Х представлен тождественными существительными со значением отрезка времени — àpa 'час', ¡uépa 'день', eßSouäSa 'неделя' и пр. Так как существительные с таким значением представляют собой довольно малочисленную группу, вариативность ФК также является ограниченной1.
В корпусе текстов elTenTen14 ФК X иnaivei, X ßyaivei встречается 214 раз и обычно имеет следующий компонентный состав:
XNm + Unaivafin + Хш + ßyaiva fin 1 2
(XNm + 'вх°дШЪ'J + (XNm + ^ЫЖдШЪ'J
Лексическими «якорями» этого ФК также являются исторически однокорневые глаголыьантонимы: иnaivw 'входить' и ßyaivw 'выкодить', восходящие к одному и тому же глаголу, модифицированному с помощью семантически противоположных пространственных префиксов eK- 'из' и ev- 'в'. Оба глагола грамматически согласуются с лексически тождественными актантами Х, являющимися их формальными подлежащими. В зависимости от контекста глаголы могут приобретать форму прошедшего или будущего времени (например, uépa é/unaive, uépa éßyalve — букв. 'день входил, день выходил'), однако подобное временное согласование не является обязательным. Из-за частичного совпадения глаголов по своей структуре и их обязательного употребления в тождественной грамматической форме между двумя частями ФК возникает эффект рифмы (béni — vgéni, ébene — évgene)2. Пункту-ационно части ФК могут друг от друга не отделяться, однако часто между ними ставится запятая или другой знак препинания. Приведем примеры из корпуса.
(14) Kânoioç aXXoç иnopei va nei oti Sev тои çOâvcmv Ta Suo xiXiäpiKa nou Ka0a-piÇei ptfvaç pnarvsi, ptfvaç ßyaivsi / Кто-то другой может сказать, что ему недоста-
1 Малую продуктивность соответствующей английской конструкции X in (and) X out отмечает Дж. Тейлор [Taylor, 2003, с. 228].
2 В некоторых случаях эффект рифмы намеренно усиливается говорящим за счет добавления третьего созвучного глагола, например, цеую (méno) 'оставаться': Mfvaç ßyaivei, ^fvaç ^naivet, о ^a^àmç iôioç ^évet 'месяц входит, месяц выходит, дебил таким же остается' (minas béni, minas vgéni, o malâkas idios méni) или Mfvaç ^naivet, ^fvaç ßyaivei, т| avepyia ^évet 'месяц входит, месяц выходит, безработица остается' (minas béni, minas vgéni, i anergia méni).
точно тех двух тысяч, которые он получает чистыми каждый месяц (букв. 'месяц входит, месяц выходит').
(15) Xpovogspnaivs, xpovogsßyaivs, то¡uevov щау nävTa то iSio... /Из года в год меню всегда оставалось прежним ... (букв. 'год входил, год выходил').
Случаи модификации структуры ФК в корпусе единичны. В некоторых контекстах меняется порядок следования компонентов (в частности, слоты располагаются после глаголов) или используются нетождественные актанты:
(16) Етгр eKKXrjoia ¡uövo eva Spä/a eKTeXehai, Kai navTOTE eva Kai то аито, pnaivsi Xpovog, ßyaivsi xpovog /В церкви ставят только одну драму, и всегда одну и ту же из года в год (букв. 'входит год, выходит год').
(17) Kai ßeßaiwg oXoi KaTaXaßaivov/e oti a/ueTpqTeg äpeg Ka0iouamg отгр iSia вёац fu:pa pnaivsi, prfvag ßyaivsi iowg TeXiKä va /r/v eivai aKpißrng euepyenKeg yia тцу vyeia /uag / И конечно, все мы понимаем, что бесчисленные часы сидения на одном и том же месте днями, месяцами, вероятно, в конечном счете не слишком идут на пользу нашему здоровью (букв. 'день входит, месяц выходит').
4.2. Анализ переменного компонента
Переменный компонент ФК X /naivei, X ßyaivei представлен двумя слотами, заполняющимися тождественными существительными со значением промежутка времени. Характерным признаком ФК, позволяющим во многих случаях отличить его от синтаксических омонимов, является использование актантов в форме единственного числа без артикля. Как правило, актанты употреблены в форме именительного падежа, редко — винительного.
Корпусный анализ существительных, заполняющих слоты ФК, показывает наличие у него явных лексических «фаворитов». В 60 % всех случаев используется существительное ¡ur/vag 'месяц', в 20 % — ¡uepa 'день' и в 16 % — xpövoq 'год'.
В тех случаях, когда слоты ФК заполняются существительным //vag 'месяц', довольно часто в контексте идет речь о деньгах — ежемесячных доходах или ежемесячных тратах. Особенно характерным является использование ФК в контекстах, где идет речь о государственных служащих, ежемесячно получающих заработную плату:
(18) [...] yevieg Kai yevieg ё/fivv yalov/nOei /e то "va /neig ото Sq/doio, naiSi ¡uou, eivai оíyoüpn SovXelä, pqvag pnaivsi, prfvag ßyaivsi о /io06g оои 0a Tpeyei Kai Sev Uпopeí va oe Kcm/oei Kaveig ano T^v KapeKXa оои" [...] / [...] поколения и поколения были воспитаны в духе «иди на госслужбу, сынок, это надежная работа, зарплата бежит каждый месяц, и с кресла твоего тебя никто не может сдвинуть» (букв. 'месяц входит, месяц выходит').
На частое употребление ФК со словом //vag 'месяц' при описании финансовой стабильности и особенно службы в государственном секторе указывает большинство новогреческих словарей, см. например, такие словарные толкования фразы u/vag ¡unaivei, /u/vag ßyaivei (букв. 'месяц входит, месяц выходит'): 'о тех, кто имеет стабильный ежемесячный доход, и, в более широком смысле, о неменяющейся ситуации' [XANT, 2014, с. 1019]; 'о стабильности чьих-то ежемесячных доходов или финансовых обязательств' [AKN]; 'о чем-то, что имеет постоянный
характер и действует независимо от течения времени, но в особенности — и обычно — о служащих с гарантированными рабочим местом и заработной платой' [Еа-pavxœcoç, 2013, c. 177].
В корпусе встречаются случаи субстантивации ФК с лексемами /rfvaç 'месяц', Uépa 'день':
(19) Eiyovpa Sev voiâÇovmi ôXci oi кавцуцтёд yia то KaXô Twv /aOnTav Kai Kànoioi anXâ KoiTovv то "/rfvaç /naivsi-/rfvaç ßyaivsi" / Конечно, не все преподаватели заботятся о благе учеников, и некоторых просто интересует гарантированная ежемесячная зарплата (букв. 'некоторые смотрят на «At^ месяц входит-месяц выходит»').
(20) [...] onwaSr\ncTe то /spa /naivsi — /ира ßyaivsi тои ev^XiKa Sev KuXâei aa U^vaç тои péXiTcç ae eÇwTiKâ vqmâ, aXXâ /e vno/peâaeiç [...] / [...] в любом случае будни подростка проходят не как медовый месяц на экзотических островах, но [сопровождаются] обязанностями (букв. 'At^ день входит — день выходит подростка').
Помимо трех фаворитов, в корпусе также используются такие существительные, как apa 'час', eßScцâSa 'неделя', xei/âvaç 'зима', Коршщ 'воскресенье', Mâqç 'май', ayâvaç 'матч':
(21) Aytàvaç /naivst, aytàvaç ßyaivsi, Sev aXXâÇcvv Kai ncXXâ yia T^v McvTpôcvÇ, П cncia uneaTq aKÔ/a /ia цTTa psacßSO/aSa /Из матча в матч не слишком меняется ситуация для [команды] Монтроуз, потерпевшей еще одно поражение в середине недели (букв. 'матч входит, матч выходит').
В интернете можно найти случаи заполнения слотов ФК и другими существительными, отсутствующими в корпусе: названиями временных интервалов (vvxja 'ночь', anôyev/a 'день', ßpâSv 'вечер', TeTâpTn 'среда', Sâßßaтc 'суббота', MâpTrjç 'март', Zemk^pwç 'сентябрь', трщцуо 'квартал', SeKaeTÎa 'десятилетие', aiavaç 'век'), праздников (nâaxa 'Пасха'), регулярно повторяющихся событий или явлений (PâpSia 'смена, дежурство', naixviSi 'игра', eneiaôSic 'эпизод, серия', Tpa-ycvSi 'песня', Kvßepvnan 'правительство', /vn/övic 'меморандум'). Встречаются и игровые употребления ФК, например, в новостных заголовках: Meyaßâт /naivei, Meyaßâт ßyaivei (букв. 'мегаватт входит, мегаватт выходит') — в статье о замене старых энергоблоков; /nvpa /naivei /nvpa ßyaivei (букв. 'пиво входит, пиво выходит') — в рекламе пивного бара; цуетщ/naivei, цуетnçßyaivei (букв. 'лидер входит, лидер выходит') — в статье о смене лидера футбольной команды.
Некоторые словари указывают на тенденцию употребления ФК X /naivei, X ßyaivei при описании ситуаций, воспринимаемых говорящим как негативные: 'про состояние рутины, когда с течением времени не происходит ничего интересного' [Lexigram], 'для обозначения обычно негативной ситуации, которая остается неизменной с течением времени' [XANT, 2014, c. 1783; Lexigram]. В то же время многие корпусные контексты, в которых употребляется ФК, не содержат признаков негативного отношения говорящего к описываемой ситуации или, напротив, свидетельствуют о ее оценке говорящим как положительной.
4.3. Анализ внутренней формы ФК и его иноязычных соответствий
Глаголы /naivw 'входить' и ßyaivw 'выходить' представляют собой векторные антонимы со значением противонаправленного движения. В составе ФК эти глаго-
лы десемантизируются, образуя единую синтагму, однако их исходная семантика становится основой внутренней формы ФК — образа ритмичного движения маятника на фоне статичной, не изменяющейся ситуации.
Наиболее очевидным соответствием для новогреческого ФК является английская конструкция X in (and) X out. Новогреческая и английская конструкции регулярно пересекаются в текстах переводов:
(22) Kl ô/uajç prfvaç pnaivsi prfvaç ßyaivsi и ' apnâÇei та prnà кердц! (Еютпрюи Д. «Maxro^éva %ю^ата») / А он из месяца в месяц отбирает у меня половину прибыли! (букв. 'месяц входит, месяц выходит') / But month in, month out he rakes off half my profits! (Sotiriou D. «Farewell Anatolia», пер. c греч. на англ. F. A. Reed).
(23) Year in, year out, decade in, decade out, some strange demographic minority accreted to support the magazine (Sterling B. "The Hacker Crackdown") / Xpôvoç цлот-v£i, xpôvoç ßyaivsi, ôsKasxia ^naivsi, ôsKasxia ßyaivsi, калош napai^svq бпцоурафисл ^siov6Tr|Ta CTuyKSvTprovÔTav yia va unoaT^pi^si то лерюбшэ» (ZTSpXivyK Mn. «H Siro^n Trov %œœp», пер. с англ. на греч. H. noXuxpovœcqç) / Из года в год, из десятилетия в десятилетие набиралась какая-то непонятная группка людей, поддерживавших журнал (букв. 'год входит, год выходит, десятилетие входит, десятилетие выходит').
Тексты переводов указывают на наличие аналогичных конструкций, также образованных с помощью локативных антонимов, и в других языках, например, в немецком:
(24) Tagein, tagaus bewegte sich ein Regenwurm unter der Erde, ohne jemand zu treffen (Miziolek K. «Fabelhafte Geschichten») / Mspa s^naivs, ^spa sßyaivs ki sva okouX^ki npo%ropoüas катго anô Tq yq %ropiç va üuvavTä уихл (MitoîoXsk К. «Mu0i-ksç» laTopisç, пер. с нем. на греч. О. Kaiaapq) / Изо дня в день полз под землей один червячок, не встречая на своем пути ни души (букв. 'день входил, день выходил').
5. Заключение
В данной статье рассмотрена антонимия как один из способов построения внутренней формы особого класса фразеологизмов — фразеологизмов-конструкций.
Существующие научные описания продуктивных фразеологических паттернов, соотносящихся с фразеологизмами-конструкциями, указывают на возможность их образования с помощью антонимичных локативных наречий. В данной статье продемонстрирована также возможность образования подобных структур с помощью контактного использования антонимичных локативных глаголов.
Мы рассмотрели два новогреческих ФК с глаголами-антонимами в фиксированной части: X tov aveßa^ei, X/ Y tov KaTsßäZsi иX¡naiven, Xßyaivei. Эти ФК имеют разные значения и неодинаковые функции в предложении. В то же время между ними есть структурное и семантическое сходство. Оба ФК представляют собой рифмующуюся двухчастную структуру, основными лексическими «якорями» которой являются антонимичные глаголы — в обоих случаях однокорневые глаголы, модифицированные с помощью антонимичных пространственных префиксов. Обе пары глаголов имеют локативное значение — противонаправленное перемещение объекта или противонаправленное движение субъекта в пространстве. В составе
рассмотренных ФК глаголы-антонимы десемантизируются и утрачивают свою ан-тонимичность, однако их исходное значение — противонаправленное движение с возвращением в исходную точку — привносит в план содержания этих ФК свою образность, становясь основой их внутренней формы, и определяет часть их семантики — значение множественности повторяющихся ситуаций.
Поиск идиоматичных конструкций, соотносящихся по своей семантике с новогреческими ФК, в других языках показал, что многие из этих конструкций также образованы с помощью антонимичных компонентов (наречий, местоимений) с семантикой локативности, что свидетельствует о том, что подобный прием построения внутренней формы является распространенным не только для «классических» фразеологизмов, таких как идиомы, пословицы и поговорки, но и для продуктивных фразеологических паттернов.
источники и принятые сокращения
1. ТРС — Турецко-русский словарь / А. Н. Баскаков, Н. П. Голубева, А. А. Кямилева, К. М. Любимов, Ф. А. Салимзянова, Р. Р. Юсипова. — Москва : Русский язык, 1977. — 967 с.
2. Lexigram. Крупнейший портал древпе- и новогреческого [Электронный ресурс]. — Режим доступа : www.lexigram.gr. (Lexigram. H цеуаМтерп nú^n Tr|ç apjjuaç Kai véaç e^nviKfç) [Electronic resource]. — Access mode : www.lexigram.gr. (access 17.08.2020).
3. The Greek Web Corpus (elTenTen14) [Electronic resource]. — Access mode : www.sketch-engine.eu/eltenten-greek-corpus. (access 17.08.2020).
4. TS — Турецкий словарь. — Апкара : Турецкое лингвистическое общество, 1998. — Т. 1. A—J. — 1136 с. (Tûrkçe sözlük. 1. A — J. — Ankara : Türk Dili Kurumu : 1998. — 1136 s.).
5. Катос Г. Словарь нашего народного и периферийного языка [Электронный ресурс] / Г. Катос. — Режим доступа : http://georgakas.lit.auth.gr/dictionaries/index.php/anazitisi/g-katou. (KátoçГ. Ле^шз x|ç Xaûcfç Kai x|ç ïiepi0rapiaKfç |iaç y^râooaç [Electronic resource] / Г. Káxoi;. — Access mode : http://georgakas.lit.auth.gr/dictionaries/index.php/anazitisi/g-katou) (access 20.08.2020).
6. ЛKN — Словарь стандартного новогреческого [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http://www.greek-language.gr/greekLang/modern_greek/tools/lexica/triantafyllides. ^sfy-к0 inç Koivqç NsosXXnvm^ç. [Electronic resource]. — Access mode : http://www.greek-language. gr/greekLang/modern_greek/tools/lexica/triantafyllides). (access 20.08.2020).
7. Бабиньотис Г. Словарь новогреческого языка / Г. Бабиньотис. — Афины : Центр лексикологии, 2005. — 2035 с. (Mna^mviànnçГ. Ле^тз x|ç Néaç EW,nviKfç F^râooaç / Г. Mna^ni-viôxrç. — A0fva : Kévrpo ЛеÇlкoXoyíaç, 2005. — 2035 о.). (access 21.08.2020).
8. Сарандакос H. Слова на ветер и еще 1000 устойчивых выражений / Н. Сарандакос. — Афины : Издания 21-го, 2013. — 312 с. (ZapavтáкoçN. Л0уш tou aépa Kai áW,e5 1000 nayira^é-veç eK9páoei5 / N. LapavráKoi;. — A0fva : Ек50оец tou 21, 2013. — 312 о.). (access 20.08.2020).
9. ХЛNГ — Пользовательский словарь новогреческого языка. — Афины : Национальная типография, 2014. — 1826 с. (Xpnan^ Ле^тз x|ç NeoeW,nviKfç ГXюооaç / Х. Xapa^a^raÎKriç (yev. gwt.). — A0fva : E0vikó Tunoypaqieío, 2014. — 1826 о.). (access 18.08.2020).
литература
1. Алефиренко H. Ф. Фразеология и паремиология : учебное нособие для бакалаврского уровня филологического образования / Н. Ф. Алефиренко, Н. Н. Семененко. — Москва : Флинта : Наука, 2009. — 344 с.
2. Баранов A. H. Основы фразеологии (краткий курс) : учебное нособие / А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский. — Москва : Флинта, 2014. — 312 с.
3. Гельблу Я. И. Антонимичные пары / Я. И. Гельблу // Вопросы общего и германского языкознания. — 1964. — № 15. — С. 161—164.
4. Добровольский Д. О. «Показатели безразличия» в русско-немецком корпусе параллельных текстов / Д. О. Добровольский // Труды Института русского языка им. В. В. Виноградова. — 2019. — № 21. — С. 202—213.
5. Киселева К. Л. Антонимия во фразеологии : формальное сходство как условие противоположности значений / К. Л. Киселева // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. По материалам ежегодной Международной конференции «Диалог» (2011). — 2011. — № 10. — С. 305—314.
6. Майсак Т. А. Типология грамматикализации конструкций с глаголами движения и глаголами позиции / Т. А. Майсак. — Москва : Языки славянских культур, 2005. — 481 с.
7. Молотков А. И. Фразеологизмы русского языка и принципы их лексикографического описания / А. И. Молотков // Фразеологический словарь русского языка / под редакцией
A. И. Молоткова. — Москва : Советская энциклопедия, 1968. — 543 с.
8. Новиков Л. А. Семантика русского языка / Л. А. Новиков. — Москва : Высшая школа, 1982. — 272 с.
9. Храковский В. С. Семантические типы множества ситуаций и их естественная классификация / В. С. Храковский // Типология итеративных конструкций / ответственный редактор
B. С. Храковский. — Ленинград : Наука, 1989. — С. 5—53.
10. Царегородцева Н. В. Антонимические корреляции с семантикой движения в составе английских паремий / Н. В. Царегородцева // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные науки. — 2011. — № 2(90). — С. 106—112.
11. Чернышева И. И. Фразеология современного немецкого языка / И. И. Чернышева. — Москва : Высшая школа, 1970. — 199 с.
12. Шведова Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи / Н. Ю. Шведова. — Москва : Издательство АН СССР, 1960. — 377 с.
13. Шмелев Д. Н. Избранные труды по русскому языку / Д. Н. Шмелев. — Москва : Языки славянской культуры, 2002. — 888 с.
14. Akfata¡ A. A study on antonymous relations in Turkey Turkish proverbs and idioms / A. Akjata§ // Turkish Studies. — 2011. — № 6/1. — Pp. 311—322. DOI http://dx.doi.org/10.7827/ TurkishStudies.1576.
15. Antonyms in English. Construals, Construcions and Canonicity / S. Jones, M. Lynne Myrphy, C. Paradis, C. Willners. — New York : Cambridge University Press, 2012. — 186 p.
16. Apresjan V. The "Russian" attitude to time / V. Apresjan // Space and Time in Languages and Cultures. Language, culture, and cognition. Iss. 37. — Amsterdam : John Benjamins Publishing Company, 2012. — Pp. 103—120.
17. Dobrovol'skij D. Phraseologie und Konstruktionsgrammatik / D. Dobrovol'skij // Konstruktionsgrammatik III : Aktuelle Fragen und Losungsansatze / A. Lasch, A. Ziem (Hrsg.). — Tübingen : Stauffenburg Linguistik, 2011. — S. 110—130.
18. Fillmore Ch. Innocence : a second idealization for linguistics / Ch. Fillmore // Berkeley Linguistics Society. — 1979. — № 5. — Pp. 63—76.
19. Finkbeiner R. The grammar and pragmatics of N hin, N her ('N thither, N hither') in German / R. Finkbeiner // Pragmatics and Society. — 2015. — № 6(1). — Pp. 89—116. DOI : 10.1075/ps.6.1.05fin.
20. Finkbeiner R. "Argumente Hin, Argumente Her." Regularity and idiomaticity in German N Hin, N Her / R. Finkbeiner // Journal of Germanic Linguistics. — 2017. — № 29.3. — Pp. 205— 258. DOI : 10.1017/S1470542716000234.
21. Finkbeiner R. Sentence-peripheral coordinative reduplication in German : a pragmatic view / R. Finkbeiner // Exact Repetition in Grammar and Discourse / R. Finkbeiner, U. Freywald (eds.). — Berlin : Walter De Gruyter, 2018. — Pp. 265—294. DOI : 10.1515/9783110592498-011.
22. Fleischer W. Phraseologie der deutschen Gegenwartssprache / W. Fleischer. — Leipzig : VEB Bibliographisches Institut, 1982. — 299 s.
23. Jones S. Antonymy. A corpus-based perspective / S. Jones. — London—New York : Rout-ledge, 2002. — 212 p.
24. Justeson J. Co-occurrences of antonymous adjectives and their contexts / J. Justeson, S. Katz // Computational Linguistics. — 1991. — № 17. — Pp. 1—19.
25. KiparskyP. Oral poetry : some linguistic and typological consideration / P. Kiparsky // Oral Literature and the Formula / B. Stolz, R. Shannon (eds.). — Ann Arbor : Center for the Coordination of Ancient and Modern Studies, 1976. — Pp. 73—106.
26. Mattiola S. Syntactic discontinuous reduplication in Italian (and beyond) : paper presented at SLE51 Conference / S. Mattiola, F. Massini. — University of Tallin, 30th August 2018.
27. Mettinger A. Aspects of Semantic Opposition in English / A. Mettinger. — Oxford : Clarendon Press, 1994. — 216 p.
28. Taylor J. Linguistic Categorization / J. Taylor. — Oxford : Oxford University Press, 2003. — 328 p.
29. Zuluaga A. Introducción al estudio de las expresiones fijas / A. Zuluaga. — Frankfurt am Main : P. Lang, 1980. — 278 p.
Modern Greek Constructional Phrasemes with Antonymous Verbs:
X TON ANEßAZEI, X / Y TON KATEßAZEI and X MnAINEI, X ßrAlNEI
© Elizaveta S. Onufrieva (2020), orcid.org/0000-0003-3395-4516, Post-graduate student, Department
of Byzantine and Modern Greek Studies, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher
Education Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), [email protected].
The paper presents the results of the corpus and lexicographical analysis of two Modern Greek constructional phrasemes (a class of phraseologisms distinguished by A. N. Baranov and D. O. Dobrovol'skij) with antonymous verbs in their fixed part — X tov avcßä(ci, X / Y tov Karcßä-(ei and X ynaiva, X ßyaivei. It is noted that though these constructional phrasemes have different meanings and dissimilar functions in the sentence there is structural and semantic similarity between them. The two phrasemes represent a rhyming two-part structure, whose main lexical "anchors" are antonymous locative verbs expressing a counter-directional movement of a subject or an object in space. It is shown that the pairs of the antonymous verbs become desemanticized and the relation of antonymy between them becomes lost as they form the fixed part of the constructional phrasemes. It is emphasized that at the same time the original locative meaning of the verbs adds it imagery to the semantic content of these phrasemes, becoming the basis of their inner form, and determines some part of their meaning — the meaning of multitude of repeating situations. The paper also takes into consideration some idiomatical constructions of other languages that have similar meanings to those of the Greek constructional phrasemes. It is demonstrated that many of these constructions are also formed by means of locative antonyms, which provides evidence to suggest that this type of inner form is frequent among phraseologisms denoting multitude of repeating situations.
Key words: antonymy; phraseology; inner form; constructional phrasemes; Modern Greek language.
Material resources
Babiniotis, G. (2005). Lexiko tis Neas Ellinikis Glossas [Dictionary of Modern Greek language]. Athina: Kentro Lexikologias. 2035 p. (accessed 21.08.2020). (In Greek).
Christiko Lexiko tis Neoellinikis Glossas [Practical dictionary of Modern Greek]. (2014). Athina: Ethniko Typografeio. 1826 p. (accessed 18.08.2020). (In Greek).
Katos, G. Lexiko tis laikis kai tis perithoriakis mas glossas [Dictionary of our colloquial and peripheral language]. Available at: http://georgakas.lit.auth.gr/dictionaries/index.php/ anazitisi/g-katou. (accessed 20.08.2020). (In Greek).
Lexigram. I megalyteripyli tis archaias kai neas ellinikis [Lexigram. The largest portal of ancient and modern Greek]. Available at: www.lexigram.gr. (accessed 17.08.2020). (In Greek).
Lexiko tis Koinis Neoellinikis [Dictionary of Standard Modern Greek]. Available at: http://www.
greek-language.gr/greekLang/modern_greek/tools/lexica/triantafyllides. (accessed 20.08.2020). (In Greek).
Sarandakos, N. (2013). Logia tou aera kai alles 1000 pagiomenes ekfraseis [Words of the wind and another 1000 frozen expressions]. Athina: Ekdoseis tou 21. 312 p. (accessed 20.08.2020). (In Greek).
The Greek Web Corpus (elTenTen14). Available at: www.sketchengine.eu/eltenten-greek-corpus. (accessed 17.08.2020).
TRS — Turetsko-russkiy slovar' [Turkish-Russian dictionary]. (1977). Moskva: Russkiy yazyk. 967 p. (In Russ.).
TS — Türkfe sözlük [Turkish dictionary], 1. A—J. (1998). 1136 p. Ankara: Türk Dili Kurumu. (In Turk.).
References
Akjata§, A. (2011). A study on antonymous relations in Turkey Turkish proverbs and idioms. Turkish Studies, 6/1: 311—322. DOI: http://dx.doi.org/10.7827/TurkishStudies.1576.
Alefirenko, N. F., Semenenko, N. N. (2009). Frazeologiya i paremiologiya: uchebnoye posobiye dlya bakalavrskogo urovnya filologicheskogo obrazovaniya [Phraseology and pare-miology: textbook for bachelor's level of philological education]. Moskva: Flinta: Nauka. 344 p. (In Russ.).
Antonyms in English. Construals, Construcions and Canonicity. (2012). New York: Cambridge University Press. 186 p.
Apresjan, V. (2012). The "Russian" attitude to time. In: Space and Time in Languages and Cultures.
Language, culture, and cognition. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company. 103—120.
Baranov, A. N., Dobrovol'skij, D. O. (2014). Osnovy frazeologii (kratkiy kurs): uchebnoye posobiye [Fundamentals of phraseology (short course): textbook]. Moskva: Flinta. 312 p. (In Russ.).
Chernysheva, I. I. (1970). Frazeologiya sovremennogo nemetskogo yazyka [Phraseology of the modern German language]. Moskva: Vysshaya shkola. 199 p. (In Russ.).
Dobrovol'skij, D. (2011). Phraseologie und Konstruktionsgrammatik. In: Konstruktionsgrammatik III: Aktuelle Fragen und Lösungsansätze. Tübingen: Stauffenburg Linguistik. 110— 130. (In Germ.).
Dobrovol'skij, D. (2019). «Pokazateli bezrazlichiya» v russko-nemetskom korpuse parallelnykh tekstov ["Indicators of indifference" in the Russian-German corpus of parallel texts]. Trudy Instituta russkogo yazyka im. V. V. Vinogradova [Proceedings of the V. V. Vinogradov Institute of the Russian language], 21: 202—213. (In Russ.).
Fillmore, Ch. (1979). Innocence: a second idealization for linguistics. Berkeley Linguistics Society, 5: 63—76.
Finkbeiner, R. (2015). The grammar and pragmatics of N hin, N her ('N thither, N hither') in German. Pragmatics and Society, 6(1): 89—116. DOI: 10.1075/ps.6.1.05fin.
Finkbeiner, R. (2017). "Argumente Hin, Argumente Her." Regularity and idiomaticity in German N Hin, N Her. Journal of Germanic Linguistics, 29.3: 205—258. DOI: 10.1017/ S1470542716000234.
Finkbeiner, R. (2018). Sentence-peripheral coordinative reduplication in German: a pragmatic view.
In: Exact Repetition in Grammar and Discourse. Berlin: Walter De Gruyter. 265— 294. DOI: 10.1515/9783110592498-011.
Fleischer, W. (1982). Phraseologie der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig: VEB Bibliographisches Institut. 299 p. (In Germ.).
Gelblu, Ya. I. (1964). Antonimichnye pary [Antonymous pairs]. Voprosy obshchego i germanskogoya-zykoznaniya [Questions of General and Germanic linguistics], 15: 161—164. (In Russ.).
Jones, S. (2002). Antonymy. A corpus-based perspective. London—New York: Routledge. 212 p.
Justeson, J., Katz, S. (1991). Co-occurrences of antonymous adjectives and their contexts. Computational Linguistics, 17: 1—19.
Kiparsky, P. (1976). Oral poetry: some linguistic and typological consideration. In: Oral Literature and the Formula. Ann Arbor: Center for the Coordination of Ancient and Modern Studies. 73—106.
Khrakovskiy, V. S. (1989). Semanticheskiye tipy mnozhestva situatsiy i ikh yestestvennaya klas-sifikatsiya [Semantic types of a set of situations and their natural classification]. In: Tipologiya iterativnykh konstruktsiy [Typology of iterative constructions]. Leningrad: Nauka. 5—53. (In Russ.).
Kiseleva, K. L. (2011). Antonimiya vo frazeologii: formalnoye skhodstvo kak usloviye protivo-polozhnosti znacheniy [Antonymy in phraseology: formal similarity as a condition for the oppositeness of meanings]. In: Kompyuternaya lingvistika i intellektualnyye tekhnologii. Po materialam yezhegodnoy Mezhdunarodnoy konferentsii «Dialog» (2011) [Computer linguistics and intellectual technologies. Based on the materials of the annual international conference "Dialog" (2011)], 10: 305—314. (In Russ.).
Mattiola, S., Massini, F. (30th August 2018). Syntactic discontinuous reduplication in Italian (and beyond): paper presented at SLE51 Conference. University of Tallin.
Maysak, T. A. (2005). Tipologiya grammatikalizatsii konstruktsiy s glagolami dvizheniya i glagola-mi pozitsii [The typology of grammaticalization of constructions with verbs of motion and verbs of position]. Moskva: Yazyki slavyanskikh kultur. 481 p. (In Russ.).
Mettinger, A. (1994). Aspects of Semantic Opposition in English. Oxford: Clarendon Press. 216 p.
Molotkov, A. I. (1968). Frazeologizmy russkogo yazyka i printsipy ikh leksikograficheskogo opisan-iya [Phraseological units of Russian language and the principles of their lexicographic description]. In: Frazeologicheskiy slovar' russkogo yazyka [Phraseological dictionary of Russian language]. Moskva: Sovetskaya entsiklopediya. 543 p. (In Russ.).
Novikov, L. A. (1982). Semantika russkogo yazyka [Semantics of the Russian language]. Moskva: Vysshaya shkola. 272 p. (In Russ.).
Shvedova, N. Yu. (1960). Ocherki po sintaksisu russkoy razgovornoy rechi [An essay on the syntax of Russian spoken speech]. Moskva: Izdatelstvo AN SSSR. 377 p. (In Russ.).
Shmelev, D. N. (2002). Izbrannyye trudy po russkomu yazyku [Selected works on the Russian language]. Moskva: Yazyki slavyanskoy kultury. 888 p. (In Russ.).
Taylor, J. (2003). Linguistic Categorization. Oxford: Oxford University Press. 328 p.
Tsaregorodtseva, N. V. (2011). Antonimicheskiye korrelyatsii s semantikoy dvizheniya v sostave angli-yskikh paremiy [Antonymic correlations with the semantics of movement as part of English paroemias]. Izvestiya Uralskogo gosudarstvennogo universiteta. Gumanitarnyye nau-ki [Proceedings of the Ural State University. Humanities], 2 (90): 106—112. (In Russ.).
Zuluaga, A. (1980). Introducción al estudio de las expresiones fijas. Frankfurt am Main: P. Lang. 278 p. (In Span.).
