CC BY
33
Рецензии
169
Э. ЛАВРИК, доктор исторических наук
Философия абсолютно необходима для любого студента - человека, по определению, познающего мир и себя, заботящегося о сохранении общества, стремящегося уяснить перспективу личностного и профессионального развития, а также проблемы общечеловеческого характера. Поэтому столь высоки требования к учебнику по данной дисциплине. С выходом подготовленного коллективом из числа ведущих современных философов России «Введения в философию» можно утверждать, что его авторы знали меру ответственности, создавая его, и справились с крайне трудными задачами. Получился поистине нормативный учебник по философии*.
Первое издание «Введения» вышло в 1989 году. Тогда руководитель авторского коллектива разрушил «двоевластие» диалектического и исторического материализ-мов, вовсе не отвергая марксистской философии; не отбрасываются в угоду политической конъюнктуре многие ее положения и в этом издании. И все же акцент, поставленный еще в то время на «вечных вопросах» и «глобальных проблемах », стоящих перед человеком и решаемых обществом в ходе его цивилизационного развития, усилился - а основной вопрос философии на данном фоне занял куда более скромное место.
Импульс, полученный от руководителя авторского коллектива И.Т. Фролова, испытавшего большинство своих программных установок в практической политической и общественной деятельности, полностью сохранен во втором издании.
Импульс - и вектор, о котором столь убедительно говорится на последней стра-
* Введение в философию: Учебное пособие для вузов / Авт колл.: Фролов И. Т. и др. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Республика, 2002. - 623 с.
Новое введение в философию
нице учебника: «Если попытаться ... подытожить сказанное о новых проблемах, которые встают сегодня перед философией, то обнаружится, что в них есть нечто единое. И единство это обусловлено тем, что каждая из названных проблем является особой проекцией той проблемы, которая во все времена была определяющей для философии и сегодня видится столь же новой, столь же открытой, как и два тысячелетия назад. Речь идет о проблеме человека, этом подлинном начале всякого философствования» (с. 608).
Закрепить этот вектор - одна из главных задач переиздания, и она выполнена в должной мере. Есть основания предполагать, что эта стратегия принята всеми авторами учебника. Рецензируемое «Введение» «упорядочивает» мир истории философии, панораму современных течений в первом разделе - и выставляет совокупность философских взглядов на природу, человека и общество, наряду с арсеналом современных познавательных средств и научных приемов, - во втором.
Об этом - и «Введение» (М.С. Козлова) к «Введению»: 30 страниц плотного по мыслям, научно и социально ответственного текста, заражающего «любовью к мудрости» одного из главных адресатов учебника
- студента вуза, человека многознающего и ироничного, уже научившегося проводить разницу между полновесным Словом и тем, что принц Гамлет называл «слова, слова, слова...». И прочитав заключительные положения данного малого «Введения» относительно неизбежности для философии критической позиции и признания быстрой динамики взглядов, оценок и позиций, об открытости мышления и необходимости смотреть правде в глаза; согласившись с тем, что «ошибки (в том числе роковые) нередко
коренятся в прочно закрепившихся (и вроде бы бесспорных, а на деле ошибочных) состояниях духа, схемах интеллекта, навыках ментальности» (с. 36), такой студент будет знакомиться с Учебником не столько по указке преподавателя и требованиям программы, сколько в силу живого интереса. А «пройдя предмет», вряд ли забросит книгу в темный угол своей библиотеки, а идеи - на задворки сознания.
Вряд ли можно на поле рецензии рассмотреть равномерно весь учебник. Так, первый его раздел крайне интересен: его главы касаются поистине ключевых точек роста философского знания, а в заключительных положениях порождают здоровый скепсис по отношению к течениям, начинающимся на «пост-» (модернизм, структурализм и т. д.) и «де-» (конструкция, композиция и т. п.).
На взгляд рецензента, немецкую классическую философию стоило бы представить как некое единое мыслеустроительное образование (что удалось, кстати, Ф. Энгельсу, «несмотря» на его марксизм) и «справедливее» распределить объем колонок текста (Канту «досталось» 11, Фихте -4, Шеллингу - 3, Гегелю - всего 5, а Фейербаху - 2; Ницше при этом получил 7 колонок - столько же, сколько по 2 предшествующих философа вместе).
Иначе трудно воспринять набор идей, как бы обеспечивших «плавность» перехода к разделу «Теоретические основания философии», что имплицитно (и корректно) предполагается последним параграфом первого раздела, содержащим положения относительно биофилософии - пути к новому натурализму (В.Г. Борзенков).
Одна из ключевых и сложнейших глав второго раздела - «Бытие». Анализируя это фундаментальное понятие философии, одну из основных ее категорий, автор (Н.В. Мотрошилова) вводит в его трактовку - через образ «жизненных корней бытия» -вектор человека. Мир предстает при этом как универсальная целостность, единство природы и идеальных продуктов, как сово-
купная реальность. Положения о бытии опираются не только на философские суждения Парменида, Платона, Гегеля, Хайдеггера, на глубокие авторские размышления
- особенно о бытийном статусе «индивидуализированного духовного» и «объективированного духовного», - но также на поэтические образы (Шекспира, Пушкина, Блока, Слуцкого).
Глава о бытии как бы органично перетекает в главу о материи (В.С. Степин) и о природе (В.С. Борзенков) - с тем же сохранением вектора человека. Чтобы не превращать рецензию в реферирование глав, отметим лишь один момент по поводу эвристической значимости Схемы иерархической организации материи. На ее крайних пунктах расположены Метагалактика и Элементарные частицы, физический вакуум (с. 367). А над этими пунктами - знаки вопроса, которые можно трактовать и как символы вопроша-ния. Стиль изложения материала, строгость дискурса при широкой открытости в постановке проблем в данной и других «онтологических» главах дает основание выдвигать именно такую трактовку, которую опять-таки можно связать с вектором человека. Поэтому сложные темы и вопросы даны не столько через перечисляемость, сколько через сопоставимость; положения и выводы можно считать не столько констатирующими, сколько проективными.
В параграфе относительно проблемы жизни и смерти в духовном опыте человека содержится один из «нервных узлов» всего учебника, оправдывающих - в самых различных смыслах - ключевую роль вектора человека в нем. «Философия, - справедливо пишет автор (И.Т. Фролов), - каких бы позиций она ни придерживалась, не только не снимает вопроса о смысле человеческой жизни, о смерти и бессмертии, но, напротив, позволяет его поставить в наиболее острой, даже драматической форме, тем самым в полной мере выявляя его гуманистическое содержание» (с. 421). Именно философия, и с этим трудно не согласиться -как тем, кто предпочитает более строгие
Рецензии
171
научные дискурсы, так и тем, кто склонен мыслить поэтически.
Теоретико-познавательный блок составляют в основном главы «Сознание» (В.С. Швырев), «Познание» (В.А. Лекторский) и «Наука» (В.С. Степин), но к нему примыкают многие параграфы из других глав. Он отличается особо высоким уровнем доказательности и широтой подхода, вооружая студента (да и ученого) любой специализации тонким инструментарием анализа. Хотелось бы, правда, чтобы линия препарирования истины и лжи в социальном познании была не только намечена, но и расширена. Непонятно, впрочем за счет чего - текст сверхплотный по мыслям. Но все же...
Люди должны отличать истину от лжи в социальной жизни столь же последовательно, как и в науке. Ибо - да позволено будет так выразиться - вторая в первой скорее погубит первую во второй, чем наоборот, поскольку обладает более высоким онтологическим статусом. Как говорили древние римляне: рпшцш vivere, весома рЬНозорЬеге - «сначала жить, затем философствовать»; эта простая максима в новом контексте растущих угроз приобретает дополнительные смыслы... На что, кстати, обращается внимание в параграфе об этике науки (Б.Г. Юдин), в котором констатируются «далеко не однозначные последствия развития науки» (с. 569).
Сложнейшие задачи стояли перед авторами главы «Общество» (В.Н. Шевченко, Э.А. Араб-Оглы). Они решаются, исходя из того безусловного положения, что человек
- существо не только духовное, но «еще и земное, и общественное» (с. 492). Вектор анализа, присущего всему учебнику, сохранен и конкретизирован. Но почему в главе сначала излагается подход, на основе которого будет (может и должно) изучаться общество, а лишь затем говорится, что оно такое? Общество ведь есть феномен данности, а не выявляемости.
Корректным представляется выделение всеобщих сфер жизнедеятельности людей в обществе, но хотелось бы видеть более
четко момент сцепляемости данных сфер в некое единство (скажем, в формацию - и вспомним, что некоторые подходы с данной позиции вряд ли устарели, что признается и автором главы). Профессионально изложены проблемы философии истории, соотношения культуры и цивилизации, этапы общественного прогресса, да и идеоло-гемы (а где-то на треть мифологемы) «конца истории». Но за рамками рассмотрения остались вопросы социальной дифференциации в обществе по самым разным сечениям: отношениям собственности и уровню доходов, участию в политической жизни и степени овладения культурой и т. д. При этом важно не только то, как носители полярных сил в этих сечениях борются (вряд ли эта борьба прекратилась, однако... не будем будить призраков «глобализма», «фундаментализма» или чего там еще), но и как они живут. Не только в бытовом и не лишь в экзистенциальном - в социально-философском смысле.
Есть основания предполагать, что данная глава (В.Ж. Келле), стоящая на прочном методологическом и фактологическом фундаменте, должна надстраиваться и будет надстраиваться.
В целом второй раздел предстает в качестве сбалансированного по многим параметрам философского (учебного!) текста, подчеркивающего важность главного исследовательского вектора - философии человека, связывающего все основные темы и обосновывающего видение будущего человечества. Его смысловая архитектура прочна, а выводы поучительны и убедительны при должной мере доказуемости. Для студента это - крайне важные моменты...
Но все же от одного, может слишком общего соображения, трудно удержаться. Первый раздел - примерно 300 страниц, второй - 270. Сколь бы ни были важны взгляды философов прошлого, остается актуальнейшей задачей освещение проблем именно теории. Особенно с учетом, если можно так выразиться, взвихряющейся усложненности всех порядков бытия, и в пер-
вую очередь бытия социального. Не все в этом плане охвачено - но и объем книги небезразмерен.
Второе. В предисловии к книге справедливо говорится о целесообразности обращения к главам первого раздела книги при изучении тем, рассматриваемых в главах второй (с. 6). Этому, на взгляд рецензента, сильно помог бы именной указатель (заодно устранив неявные повторы в изложении), выступая в качестве своеобразного соединительного моста между разделами. Именно именной, хотя не помешал бы и тематический.
Авторам удалось подготовить надежное пособие по предмету и хороший учебник, опираясь на который студент-гений может подготовиться к экзамену где-то за сутки, талантливый - за три дня, а средний - за неделю. Конечно, никто не призывает изучать предмет лишь по учебнику - лекции, семинары, рефераты, другие формы освоения значат не меньше. Но все же учебник должен охватывать по возможности всю область знания и выявлять глубинную проблематику той или иной дисциплины. «Введение в философию» в этом плане соответствует самым высоким требованиям.
В помощь философскому образованию
В. КАЗАРЯН, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова
Словарь призван решать проблемы современного вузовского образования, прежде всего с точки зрения обеспечения учебного процесса. Обычно он предназначен для студентов и абитуриентов, но должен быть полезен и преподавателям. Рецензируемая работа 1 представляет собой важное дополнение к нынешним учебникам по философии, которые часто пишутся без серьезной опоры на достижения философии XX века.
Конечно, очень трудно синтезировать результаты, полученные в различных философских традициях, но такие попытки не бессмысленны. Несмотря на все разговоры о «скандале в философии», преподаватель при изложении темы не может ограничиваться только лишь изложением позиций, представленных различными философами. А излагая свою трактовку проблемы, он не может не учитывать наработок других ав-
1 Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. - М.: ООО «Издательство АСТ».- 2002. - 480 с.
торов, в том числе работающих и в альтернативных философских перспективах. Мы вынуждены прослеживать внутреннюю логику эволюции философской проблемы в контексте истории мысли, обогащения самого ее проблемного поля.
Процедура уместного переноса знания, аргументов, стилистики философского размышления предполагает достаточно хорошее владение материалом. Этой непростой задаче способствует трактовка философии как «особой формы духовного освоения мира, учения об общих принципах пребывания человека в мире, взаимодействия с ним и его преобразования» (с.397).
Несомненным достоинством рецензируемой работы является освещение (наряду с традиционными для словарей категориями и персоналиями) ключевых слов и фигур философских учений XX века, древнего Китая, древней Индии, античности, иудейской, византийской, арабской, русской досоветской философии, а также изложение философских взглядов отечественных по-
