CC BY
2021
Terra Humana
УДК 94(47)
ББК 663
М.Ф. Полынов
«НОВОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ»: ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ОСНОВНЫЕ ИДЕИ
Рассматривается возникновение нового политического мышления и его развитие в ходе перестройки. Подчеркивается, что основные его положения были развиты М.С. Горбачевым, они привели к ревизии прежних идеологических основ советской внешней политики. Реализация нового политического мышления привела к стратегическому отступлению СССР на мировой арене.
Ключевые слова:
М.С. Горбачев, деидеологизация внешней политики, новое политическое мышление, общечеловеческие ценности, предотвращение ядерной войны, сокращение вооружений.
С приходом к власти М.С. Горбачева медленно и постепенно начали меняться доктринальные, политико-философские основания внешней политики СССР: стало формироваться так называемое «новое политическое мышление». Сам термин в 1985-1986 гг. произносился еще редко, но в содержательном плане некоторые его элементы тогда уже вполне обозначились. Речь в первую очередь идет об идее недопустимости ядерной войны как средства решения международных споров.
Вместе с тем, многие важные идеи, ставшие составной частью нового мышления, возникли задолго до 1985 г. О катастрофических последствиях ядерной войны для человечества писали уже в середине 1950-х гг. Альберт Эйнштейн и Бертран Рассел. В 1960-1970-е гг. многие лидеры мировых держав также осознавали, чем может обернуться ядерная война для земной цивилизации. Серьезные попытки сдерживания гонки вооружений предпринимались генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым и президентом США Р. Никсоном, подписавшими в Москве в мае 1972 г. первый в истории договор об ограничении стратегических наступательных вооружений.
Огромным сдвигом не только во взаимоотношениях между СССР и США, но и в мышлении высших руководителей двух государств, следует рассматривать подписание во время визита Л.И. Брежнева в США 22 июня 1973 г. бессрочного Соглашения о предотвращении ядерной войны. Концептуальность этого Соглашения заключалась в том, что оно в принципе ориентировало стороны на сотрудничество в деле предупреждения ядерной войны и нацеливало на уменьшение риска любого ядерного конфликта с участием одной или обеих договаривающихся держав.
Опасность эскалации гонки вооружений и возникновения ядерной войны по-
нимало все больше людей, которые объединялись в антивоенные, экологические, молодежные движения.
Известные в мире ученые раньше других подняли свой голос в защиту мира. В 1957 г. 22 человека организовали международную конференцию для обсуждения опубликованного манифеста Рассела-Эйнштейна. Ее участники призвали ученых всех стран, независимо от их политических убеждений, собраться вместе, чтобы обсудить угрозу, которую несло людям ядерное оружие. Эта встреча ознаменовала собой появление Пагуошского движения ученых. Его основными целями стали предотвращение ядерной войны и прекращение гонки вооружений.
Эти актуальные идеи были позаимствованы Горбачевым, которому в будущем припишут авторство «нового политического мышления». Таким образом, важные базовые идеи нового политического мышления, особенно такие, как недопустимость ядерной войны, предотвращение гонки вооружений, решение многих глобальных проблем совместными усилиями всех стран, их взаимосвязанность и некоторые другие, были высказаны задолго до Горбачева.
Вместе с тем нельзя не отметить, что как в мировом, так и в российском общественном сознании авторство нового мышления приписывается М.С. Горбачеву не случайно. Идеи, которые были разработаны еще до него, он не только активно поддержал, но и стал развивать их дальше, наполняя новым содержанием. Некоторые важные положения, ставшие составной частью нового мышления были обоснованы и развиты самим Горбачевым в ходе перестройки. Главное же заключалось в том, что эти идеи он положил в основу государственной политики СССР и, будучи генсеком, проводил их в жизнь.
Уже во время встречи с президентом США Р. Рейганом в Женеве в ноябре 1985 г. Горбачев, анализируя обстановку в мире, сделал вывод о том, что «за последнее время в мире произошли кардинальные перемены, которые требуют нового подхода, свежего взгляда на многие вещи во внешней политике... В нынешних условиях речь уже идет не только о противостоянии двух общественных систем, но и выборе между выживанием и взаимным уничтожением» [5, с. 66-67].
Формирование нового политического мышления находилось еще на начальном этапе. На заседании Политбюро 23 января 1986 г., на котором обсуждался вопрос о проекте доклада Генерального секретаря ЦК КПСС XXVII съезду, Горбачев говорил: «Что такое новое мышление? Надо ответить на этот вопрос крупно. Мы не боги, знаем ответы не на все вопросы» [3, с. 24]. Все это говорит о том, что у советского руководства не было еще однозначного ответа на вопрос: как далеко оно готово пойти в деле реформирования внешнеполитического курса страны. А это в немалой степени зависело от того, какое содержание будет вкладываться в новое политическое мышление. Таким образом, содержание нового политического мышления определяло, в конечном счете, содержание внешней политики СССР.
На XXVII съезде его содержание было наполнено идеей о недопустимости ядерной войны (что было уже не ново) и взаимосвязанности, взаимозависимости и целостности мира. Касаясь этой проблемы, М.С. Горбачев отмечал: «Принципиальное значение имел вывод доклада о взаимосвязанности, взаимозависимости, целостности мира, оказавший огромное воздействие на нашу собственную и мировую политику» [6, с. 293].
Выдвигая тезис о взаимосвязанности мира, Горбачев, однако, на этом этапе еще не ставит под сомнение тезис о мирном сосуществовании государств с различным общественным строем. «Социализму нет нужды отказываться ни от своих принципов, ни от своих идеалов. Он неизменно выступал и выступает за мирное сосуществование государств, принадлежащих к различным общественным системам» [6, с. 11].
Но это положение интерпретировалось уже по-иному. В новой редакции программы КПСС, утвержденной на этом съезде, снималось определение «мирного сосуществования» государств с различным общественным строем как «специфической формы классовой борьбы» [6, с. 176-177].
В решениях съезда содержались новые оценки международной обстановки. Во-первых, советское руководство призывало великие державы прийти к согласию о неприемлемости ядерной войны как средства решения международных споров. «Магистральным направлением деятельности партии на мировой арене объявлялась борьба против ядерной опасности, гонки вооружений, за сохранение и укрепление всеобщего мира» [13, с. 63]. Во-вторых, Советский Союз фактически предлагал Западу отказаться от попыток добиться силового превосходства над СССР, обещая со своей стороны тоже не стремиться к превосходству над Западом. Эта идея была воплощена в тезисе о «равной безопасности», которая должна была прийти на смену концепции «равной опасности»: «Продолжение гонки ядерных вооружений, неизбежно увеличит эту равную опасность и может довести ее до таких пределов, когда даже паритет перестанет быть фактором военно-политического сдерживания. Подлинная равная безопасность в наш век гарантируется не предельно высоким, а предельно низким уровнем стратегического баланса, из которого необходимо полностью исключить ядерное и другие виды оружия массового уничтожения» [13, с. 65].
Тезис о взаимосвязанности и целостности мира тоже был не новым. В 1975 г. Г. Киссинджер писал: «Взаимозависимость на нашей планете становится центральным фактором нашей дипломатии» [8, с. 217]. Сам он отмечал, что об этой проблеме писал еще Вудро Вильсон [11, с. 718]. «Новым было то, что в 1985 году, - отмечает А.В. Островский, - эту идею решила взять на вооружение КПСС» [14, с. 62]. Этот факт имел для нашей страны неформальное значение. Поскольку она свою внешнеполитическую деятельность строила, исходя из объективного факта раскола мира на две противоборствующие военно-политические группировки, то теперь внешнюю политику следовало строить, исходя из взаимосвязанности и целостности мира. Признавая «взаимосвязанность, взаимозависимость, целостность мира», - пишет М.С. Горбачев, - нельзя не признать «абсурдным раскол мира на противоположные блоки» [6, с. 293].
Однако у него не было ответа на коренной вопрос, как преодолеть этот раскол, ибо речь шла не только о противоположных военно-политических блоках - НАТО и Варшавского договора, но и о противоположных общественно-политических системах - социализма и капитализма.
Общество
Terra Humana
Взгляды Горбачева и его окружения, как известно, быстро трансформировались. Они нашли отражение в его книге «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», вышедшей в 1987 г. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что Горбачев предлагает новое мышление не только для собственной страны, но и для всего мира. Оказывается, не только наша страна должна была начать жить в соответствии с формируемым генсеком ЦК КПСС мышлением, но и весь современный мир, включая западный.
После выхода в свет этой книги в политическом обиходе утвердилось понятие «новое политическое мышление». Оно наполнилось новым содержанием. В него Горбачев внес два принципиально новых положения, которые привели к ревизии идеологических основ внешней политики СССР. Первое - приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми, и второе - деидеологизация внешней политики. В своей книге он отмечает, что в конце драматического XX века «человечество должно признать жизненную необходимость приоритета общечеловеческого как главного императива эпохи. Ядром нового мышления является признание приоритета общечеловеческих ценностей и еще точнее - выживания человечества... Появился объективный предел для классовой конфронтации на международной арене: это угроза всего уничтожения» [4, с. 149-150].
В основу международной политики следует положить «общечеловеческие морально-этические нормы», необходимо «очеловечить, гуманизировать межгосударственные отношения». «Приоритет общечеловеческих ценностей, - по его мнению, - основа нового политического мышления, и они выше классовых» [4, с. 150]. И в дальнейшем Горбачев считал, что «вывод о приоритете в наш век общечеловеческих интересов и ценностей стал, по сути дела, сердцевиной нового мышления» [8, с. 197].
Провозглашение приоритета общечеловеческих ценностей означало их преобладающее значение по отношению к интересам отдельных государств, народов, социальных группе и классов. Это должно было, с точки зрения авторов нового мышления, привести к отказу от политики силового противостояния Востока и Запада, поскольку они ориентировались на защиту противоположных классовых интересов.
Обратим внимание на то, что Горбачев при обосновании идеи приоритета обще-
человеческих интересов над классовыми, пытается опереться на авторитет Ленина. «Будучи вождем партии пролетариата, -пишет он, - теоретически и политически обеспечивая ее революционные задачи, Ленин умел видеть дальше, выходить за их классовые пределы. И не раз высказывал мысль о приоритете общечеловеческих интересов над классовыми. Всю глубину и значимость этих мыслей мы поняли лишь теперь. Они и питают нашу философию международных отношений, новое мышление» [4, с. 148-149].
Следует заметить, что в теоретическом наследии Ленина подобного рода высказывания найти трудно. Суть ленинского учения о социализме и его месте в системе международных отношений как раз сводилось к приоритету классовых интересов над всеми другими. Его оценки взаимодействия социализма с буржуазным миром не шли дальше принципа мирного сосуществования, «мирного сожительства». Ленин был, прежде всего, революционер, преобразователь общества на социалистических началах, генератор революционного движения, и думал не об общечеловеческих интересах, а о мировой революции. К оценке общественных явлений, исторического процесса Ленин подходил с позиций классового анализа, а интересы рабочего класса считал самыми прогрессивными. И нужно заметить, что классовый подход при анализе ситуации начала XX века подходил в наибольшей степени.
Однако в эпоху ядерного оружия и обострения глобальных проблем, требующих объединения усилий всех передовых стран, классовый подход стал проявлять свою ограниченность. В современную эпоху действительно требовалось творческое развитие роли общечеловеческого и классового, правильного их соотношения при оценке тех или иных общественных явлений, а также при решении различных глобальных проблем. Абсолютизация одной категории и умаление другой - могла привести к серьезным ошибкам, как в теории, так и на практике. Объявление о приоритете общечеловеческих интересов над классовыми, как раз и привело к абсолютизации первого над вторым. А по сути дела классовое было просто отвергнуто.
Горбачев полагал, что его мессианская идея нового политического мышления, общечеловеческих ценностей будет поддержана и другими странами, а он будет влиять на формирование нового миропорядка, который будет основываться на
справедливости, демократии, всеобщем примирении и согласии. Находясь в плену собственной увлеченности и эмоциональной реакции части зарубежной общественности и государственных деятелей, генсек считал, что к перестройке перейдут и другие страны. В мае 1990 г. он говорил председателю Болгарской социалистической партии: «Xарактерно, что в США начинают в последнее время говорить о перестройке, о том, что Америка должна меняться.».
Такие рассуждения были только иллюзиями Горбачева. Американские политические деятели заявляли о том, что им незачем перестраиваться. Советский Союз в ходе своей перестройки идет к либеральным ценностям, а у них они давно уже существуют. А на международной арене они проводят политику сдерживания СССР, и ему, а не им, нужно научиться проводить миролюбивую политику.
Горбачев выдвинул общечеловеческие интересы в центр международной жизни как аксиому поведения государств, не желая замечать, что они руководствуются своими государственными интересами. Генсек и его окружение не видели того очевидного реального факта, что отношения между государствами строились и продолжали строиться по формуле лорда Палмерстона: «Нет постоянных союзников, но есть только постоянные интересы». Горбачевская внешняя политика 1988-1991 гг. по сути своей оказалась прямо противоположной этой формуле: идеалистические и утопические принципы заняли место «постоянных интересов», а мессианские ожидания заменили стратегию [9, с. 446].
Новое мышление не было подхвачено странами НАТО. Оно продолжало быть односторонней идеологией и политикой, то есть его придерживался только СССР. Главная задача США и их союзников заключалась не в том, чтобы положить в основу своей внешней политики принципы нового мышления, а в том, чтобы поощрять Горбачева проводить дальше подобную политику. Только в начале 1991 г. к авторам нового мышления пришло некоторое прозрение в связи с войной США против Ирака. А.С. Черняев вынужден был признать: «Сила доказала, что именно она еще делает в международных отношениях реальную политику» [16, с. 106].
Сила продолжала определять международные отношения и позднее. «Нации, -. пишет Г. Киссинджер, - гораздо чаще стали преследовать собственный интерес, чем следовать высокоморальным принци-
пам, чаще соперничать, чем сотрудничать. И мало оснований полагать, будто старая, как мир, модель поведения переменилась либо имеет тенденцию перемениться в ближайшие десятилетия [11, с. 11].
Положение об общечеловеческих ценностях дополнялось не менее значимым положением - деидеологизацией внешней политики. Тезис о деидеологизации вел к размыванию таких важнейших понятий, как «идеологический противник» и «идеологический союзник». Все государства, какой бы общественный строй ни представляли, с идеологической точки зрения становились для СССР одинаковыми. Канадский политолог Жак Левак в своей книге «Загадка 1989 года» резюмировал: «Нечасто в мировой истории встречаются примеры, когда политика великой державы, несмотря на все трудности и откаты, продолжала строиться на идеалистической идее всеобщего примирения, и когда образ главного врага постоянно размывался до тех пор, пока не растворился почти без следа» [9, с. 437].
Следует согласиться с утверждением К.Н. Брутенц о том, что деидеологизиро-ванной внешней политики, политики без идейного стержня у крупных государств не бывает, и вряд ли это не понимали и Горбачев и Шеварднадзе. Формула деидеологизации была адресована, прежде всего, Соединенным Штатам, политика которых являлась наиболее идеологизированной среди западных стран. Политика Вашингтона не перестала быть идеологизированной и после исчезновения Советского Союза. Скорее, наоборот. Его гегемонистский характер обосновывается идеями американской исключительности и американского руководства миром, миссии США распространять повсюду американские ценности и определенный образ жизни [1, с. 138].
Идея о деидеологизации была ошибочна и потому, что Советский Союз как великая держава, утверждал свое место и роль среди других членов международного сообщества государств как носитель определенных общественных идеалов, исторических традиций, духовности, образа жизни, подражания и интереса. СССР имел устойчивый имидж в глазах международного сообщества как мировая культурная держава с собственным, отличным от американской массовой культуры лицом, качественно иным культурно-образовательным и духовным состоянием общества [10, с. 188].
Новое политическое мышление в реальности оказалось ни чем иным, как попыткой дать новое идеологическое обоснова-
Общество
Terra Humana
ние внешней политике, которую проводил Горбачев. «Иначе говоря, - подчеркивает К.Н. Брутенц, - это был другой вариант идеологизации. Да и сам Горбачев как-то в Фонде (Горбачев-Фонд - М.П.) в апреле 1995 года обмолвился, что речь шла о “переидеологизации”» [1, с. 138].
Завершающим этапом формирования нового политического мышления принято считать выступление М.С. Горбачева на Генеральной Ассамблее ООН 7 декабря 1988 г. «В 1988 году, - пишет он, - окончательно сложилась концепция и политика нового мышления, наиболее полно изложенные в моем выступлении в Организации Объединенных Наций» [7, с. 131]. По признанию самого Горбачева, его речь готовилась как «антифултонская» или «Фул-тон-наоборот» [7, с. 131], то есть она должна была запустить механизм окончания холодной войны.
Главным в его речи был вопрос о создании нового мирового порядка на основе всеобъемлющей системы международной безопасности при решающей роли ООН. Мировая политика должна строиться на основе общечеловеческих ценностей. При реализации внешнеполитических целей все государства должны исходить из баланса интересов и исключить силовое давление, войну из своей внешней политики.
Свобода выбора народов объявлялась их суверенным правом и признавалась многовариантность общественного развития разных стран. Идеологические различия не должны быть препятствием для развития нормальных межгосударственных отношений.
В своих военных доктринах государства мирового сообщества должны руководствоваться принципом разумной достаточности для обороны, а вооружения необходимо сократить на взаимной основе.
Чтобы доказать свою приверженность к оборонительной доктрине, Горбачев объявил об одностороннем сокращении численности советских вооруженных сил на 500 тыс. человек, что составляло около 15% их общей численности. К 1991 г. предполагалось также вывести 10 тыс. танков (6 шесть танковых дивизий и расформировать их) из Восточной Европы - ГДР, Чехословакии, Венгрии, а также 8,5 тыс. артиллерийских систем, 800 боевых самолетов. По своей структуре войска Варшавского договора теряли наступательную способность. «Доктрина Горбачева», которую он огласил в ООН, - пишет В.М. Фалин, - означала: “СССР уходит из Центральной и Восточной Европы”» [15, с. 147].
Главным адресатом выступления Горбачева был Запад и, в первую очередь, США. Но официальный Вашингтон отреагировал сдержанно: очередное пропагандистское выступление Москвы, чтобы оказать давление на США [2, с. 17-18, 53]. В Белом доме, к этому времени уже сформировалась точка зрения, которая еще официальными лицами публично не оглашалась: «коммунизм начал отступать» по всем направлениям, и инициативы Горбачева об одностороннем сокращении советских войск еще больше убедили американских официальных лиц в собственной правоте [11, с. 721].
Итоги визита М.С. Горбачева в США и его выступление в ООН обсуждались на заседании Политбюро 27-28 декабря 1988 г. Генсеку казалось, что международные отношения развиваются под влиянием его нового мышления. «Налицо обеспокоенность западных лидеров насчет того, что Советский Союз прочно держит инициативу в своих руках. Тем самым рушатся все основания всей западной политики» [3, с. 439], - безапелляционно утверждал генсек.
Подобная оценка была далека от действительности. Здесь явная переоценка как влияния СССР на мировые события, так и кризиса западной политики. Как видно, в Белом доме и в Кремле из выступления Горбачева в ООН были сделаны диаметрально противоположные выводы. И как покажет будущее, прогноз Вашингтона в отношении Советского Союза был правилен.
Вместе с тем, нельзя не заметить, что результаты внешней политики к тому времени были впечатляющими. Не без наступления Горбачева угроза ядерной войны была серьезно отодвинута и эта проблема перестала пугать планету. Немаловажным было и то, что серьезно удалось изменить имидж Советского Союза в глазах мировой общественности. Теперь даже было неудобно называть СССР «империей зла». Но по мере внутреннего ослабления нашей страны, новое политическое мышление все больше и больше оборачивалось стратегическим отступлением Советского Союза на мировой арене.
Составной частью нового мышления была также идея создания «общеевропейского дома», под которым понималось создание на европейском континенте новой системы безопасности, контролируемое сближение между Западной Европой и реформируемой Восточной Европой, постепенное превращение НАТО и Варшавского договора в оборонительные пакты, а затем - в политические организации.
Однако подобные глобальные задачи решить ему было не под силу. События в странах Восточного блока, во многом благодаря политике самого Горбачева, привели к падению социализма и Варшавского договора. Советский Союз был изгнан из Центральной и Восточной Европы, а США распространили свое влияние на этот регион и вскоре НАТО охватит железным обручем почти всю Европу.
Итак, можно выделить несколько основных положений, которые составляли основу концепции «нового политического мышления»:
1. Признание многообразного, но взаимосвязанного, целостного мира и, соответственно, провозглашение невозможности решения международных проблем силовыми методами, необходимость создания новой системы международной безопасности; решение межгосударственных конфликтов не военными, а политическими методами. Вместо баланса сил, универсальным способом решения международных проблем объявлялся баланс интересов.
2. Превалирование общечеловеческих интересов над классовыми и национальными во взаимоотношениях между государствами при решении глобальных проблем, таких как сохранение мира на земле, экономических, экологических, природных катастроф, научно-технических и т.д.
3. Деидеологизация внешней политики и отказ рассматривать принцип мирного сосуществования как специфическую форму классовой борьбы. Различие идеологий и борьба между ними не должны быть пре-
список литературы:
[1]
пятствием для развития межгосударственных отношений.
4. Признание за каждым народом права выбора своей судьбы. Суверенное право народов самостоятельно выбирать общественно-политическую и социально-экономическую модель развития, что привело к отказу от политики пролетарского и социалистического интернационализма.
5. Положение об «общеевропейском доме». Создание тесных отношений между государствами, независимо к какому военно-политическому блоку страна принадлежит. Создание новой системы безопасности на европейском континенте, которая предусматривала бы снижение роли НАТО и Варшавского договора и повышение роли ОБСЕ.
В заключение необходимо отметить, что новое мышление способствовало снижению конфронтации между СССР и США, Востоком и Западом. Но это произошло не благодаря взаимным адекватным компромиссам, а в значительной мере из-за стратегических уступок нашей страны. «К нашей большой беде, «новое мышление» в редакции Горбачева - Шеварднадзе, - позднее напишет известный советский дипломат Г.М. Корниенко, - как и перестройка в наших внутренних делах, чем дальше, тем больше превращалось в концентрированном плане в нечто, лишенное всякой логики, а в практическом - в фактическое предательство государственных интересов Советского Союза... Выдавая желаемое за действительное, они повели себя так, будто весь мир, за исключением нас, живет уже по общечеловеческим заповедям» [12, с. 374].
■ М.: Международные отно-
Брутенц К.Н. Несбывшееся. Неравнодушные заметки о перестройке. шения, 2005. - 656 с.
[2] Буш Дж., Скоукрофт Б. Мир стал другим / Пер. с англ. - М.: Международные отношения, 2004. - 502 с.
[3] В Политбюро ЦК КПСС. По записям Анатолия Черняева, Вадима Медведева, Георгия Шахназарова (1985-1991). - М.: Горбачев-Фонд, 2008. - 800 с.
[4] Горбачев М.С. Перестройка для нашей страны и для всего мира. - М.: Политиздат, 1987. - 270 с.
[5] Горбачев М.С. Избранные речи и статьи. Т.3. - М.: Политиздат, 1987. - 510 с.
[6] Горбачев М.С. Жизнь и реформы. В 2 кн. Кн. 1. - М.: Новости, 1995. - 600 с.
[7] Горбачев М.С. Жизнь и реформы. В 2 кн. Кн. 2. - М.: Новости, 1995. - 656 с.
[8] Горбачев М.С. Размышления о прошлом и будущем. - М.: Терра, 1998. - 303 с.
[9] Зубок В.М. Неудавшаяся империя. Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева. - М.: РОССПЭН, 2011. - 671 с.
[10] Квицинский Ю.А. Внешняя политика СССР в годы перестройки // Наш современник. - 2001. - № 1. -С. 185-205.
[11] Киссинджер Г. Дипломатия / Пер. с англ. - М.: Ладомир, 1997. - 847 с.
[12] Корниенко Г.М. Холодная война. Свидетельство ее участника. - М.: Олма-Пресс, 2001. - 415 с.
[13] Материалы XXVII съезда КПСС. - М.: Политиздат, 1986. - 352 с.
[14] Островский А.В. Глупость или измена. Расследование гибели СССР. - М.: Крымский мост-9Д-ФОРУМ, 2011. - 864 с.
[15] Фалин В.М. Конфликты в Кремле. - М.: Центрполиграф, 1999. - 393 с.
[16] Черняев А.С. 1991 год. Дневник помощника президента СССР. - М.: Терра, 1997. - 333 с.
Общество
