CC BY
46
Рудич Валерий Владимирович
кандидат юридических наук,
Уральский институт экономики, управления и права (e-mail: [email protected])
Новеллы в правовом режиме содержания обвиняемого под домашним арестом при производстве по уголовному делу
В статье комментируются нормы о предоставлении обвиняемому права на свидание с нотариусом для совершения нотариальных действий (в целях осуществления предпринимательской деятельности), указывается на их недостатки, предлагаются пути их устранения. Анализируется круг лиц, наделенных правом, будучи под домашним арестом, иметь свидания с нотариусом и совершать нотариальное действие. Обосновывается позиция о необходимости предоставления права на совершение нотариальных действий в интересах любого обвиняемого, а не только лиц, обвиняемых в совершении предпринимательских преступлений.
Ключевые слова: домашний арест, предпринимательская деятельность, нотариус, уголовный процесс.
V.V. Rudich, Candidate of Law, Ural Institute of Economics, Management and Law; e-mail: [email protected]
Innovations in the legal regime of detention of the accused under house arrest in criminal proceedings
The article comments on the norms on granting the accused the right to a meeting with a notary to perform notarial acts (for the purpose of carrying out entrepreneurial activities), points out their shortcomings and suggests ways of their elimination. The circle of persons entitled to the right is analyzed, being under house arrest, having meetings with a notary and performing a notarial act. The author substantiates the position on the necessity of granting the right to perform notarial acts in the interests of any accused, and not only persons accused of committing entrepreneurial crimes.
Key words: house arrest, business, notary, criminal trial.
Одной из важнейших деталей особого организационно-правового механизма привлечения к уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности являются нормы, регулирующие применение мер пресечения по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 159-159.3, 159.5, 159.6, 160, 165 УК РФ (если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также ст. 170.2, 171-174, 174.1, 176-178, 180-183, 185-185.4, ч. 1 ст. 185.6, ст. 190 - 199.2 УК РФ).
В число таких уголовно-процессуальных норм входят нормы, которые содержатся в п. 3.1 ч. 4 ст. 46, п. 9.1 ч. 4 ст. 47, ч. 13 ст. 107, ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ. Утверждать о том, что эти нормы образуют определенное единство и имеют одну целевую направленность, позволяет первоначальная редакция п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2016 г. № 48 [1], где все они были приведены в сочетании с другими нормами, образующими (на момент обсуждения этой редакции поста-
новления в Научно-консультативном совете при Верховном Суде РФ 20 октября 2016 г.) особый организационно-правовой механизм применения мер пресечения по делам данной категории. Исходя из позиции Пленума Верховного Суда РФ, изложенной в окончательном виде в п. 1 постановления от 15 ноября 2016 г. № 48, можно утверждать, что правом на свидание с нотариусом обладает любой обвиняемый, находящийся под домашним арестом или в следственном изоляторе. Но это не так, потому что сфера действия норм, содержащихся в п. 3.1 ч. 4 ст. 46, п. 9.1 ч. 4 ст. 47, ч. 13 ст. 107 УПК РФ, ограничена уголовными делами о преступлениях в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.
Неслучайно редакция ст. 107 УПК РФ подверглась радикальным изменениям в контексте политики создания особых гарантий права на свободы и личную неприкосновенность лиц, обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Домашний арест является самой строгой мерой пресечения по уголов-
118
ным делам о данной категории преступлений (ввиду прямого запрета на применение заключения под стражу, существующего в силу ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ).
Полагаем, что изменение редакции ст. 107 УПК РФ происходило в русле общей уголовной политики противодействия экономической преступности и имело целью оградить предпринимателей от применения к ним наиболее жесткой меры пресечения. Поэтому оправданным будет считать, что по уголовным делам о данной категории преступлений сформировался особый правовой стандарт применения мер процессуального принуждения - мер пресечения.
Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 325-ФЗ [2] были внесены поправки в ст. 46, 47 и 107 УПК РФ, а именно:
а) ч. 4 ст. 46 УПК РФ была дополнена п. 3.1 следующего содержания: «3.1) с момента избрания меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста иметь свидания без ограничения их числа и продолжительности с нотариусом в целях удостоверения доверенности на право представления интересов подозреваемого в сфере предпринимательской деятельности. При этом запрещается совершение нотариальных действий в отношении имущества, денежных средств и иных ценностей, на которые может быть наложен арест, в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом»;
б) ч. 4 ст. 47 УПК РФ была дополнена п. 9.1 аналогичного содержания;
в) ч. 13 ст. 107 УПК РФ получила следующую редакцию: «13. Встречи подозреваемого или обвиняемого, находящихся под домашним арестом в условиях полной изоляции от общества, с защитником, законным представителем, а также с нотариусом в целях удостоверения доверенности на право представления интересов подозреваемого или обвиняемого в сфере предпринимательской деятельности проходят в месте исполнения этой меры пресечения».
По смыслу норм, содержащихся в п. 3.1 ч. 4 ст. 46, п. 9.1 ч. 4 ст. 47 и в ч. 13 ст. 107 УПК РФ, очевидно, что специальное право на удостоверение нотариусом доверенности на право представления интересов обвиняемого (подозреваемого) связано с осуществлением предпринимательской деятельности и иного рода экономической деятельности. Во всех этих нормах говорится не просто о допуске нотариуса к подозреваемому, обвиняемому, а о том, чтобы нотариус обеспечил права обвиняемого (подозреваемого) именно в такого рода деятельности.
По поводу полной изоляции в процессуальной литературе указывалось, что она не исключает контактов обвиняемого (подозреваемого) с лицами, которые прямо указаны в законе или которые были специально указаны в постановлении суда об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста. Например, речь может идти о медицинских работниках, служителях церкви и пр. [3, с. 82-89]. Теперь в этот круг вошли и нотариусы. Как представляется, специального судебного разрешения на свидание подозреваемого, обвиняемого не требуется (по аналогии с адвокатом-защитником). Эти лица свободно могут посещать находящегося под домашним арестом подозреваемого, обвиняемого, что прямо указано в законе.
Между тем деятельность нотариуса во время свидания с подозреваемым, обвиняемым имеет ограничение по сравнению с адвокатом-защитником. По буквальному смыслу закона нотариус при свидании с обвиняемым (подозреваемым) вправе только удостоверить доверенность на право представления интересов подозреваемого или обвиняемого в сфере предпринимательской деятельности.
Отсюда возникает вопрос, каким образом обеспечить выполнение этой нормы и, более того, как не допустить совершения нотариальных действий в отношении имущества, денежных средств и иных ценностей, на которые может быть наложен арест, в случаях, предусмотренных ст. 115-116 УПК РФ.
Полагаем, что в условиях нахождения обвиняемого (подозреваемого) под домашним арестом (при полной изоляции от общества) нельзя исключить случаи злоупотребления правами, предусмотренными п. 3.1 ч. 4 ст. 46, п. 9.1 ч. 4 ст. 47, ч. 13 ст. 107 УПК РФ.
Согласно ч. 2 ст. 5 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате [4] (далее -Основы) нотариусу запрещается разглашать сведения, оглашать документы, которые стали ему известны в связи с совершением нотариальных действий. В соответствии с ч. 4 ст. 5 Основ сведения о совершенных нотариальных действиях выдаются по требованию прокуратуры, органов следствия в связи с находящимися в их производстве уголовными делами. Получается, что следователь вправе получить сведения о действиях, совершенных нотариусом, только постфактум, по истечении некоторого времени. Нотариус вместе со своим клиентом -обвиняемым легко может обойти все препоны, используя современные средства связи и телекоммуникационные технологии: путем совершения нотариальных действий с электрон-
119
ными документами, с использованием усиленной квалифицированной электронной подписи (ст. 11 Основ).
Полагаем, что в интересах обвиняемых (подозреваемых) следовало бы предоставить им возможность совершать по месту нахождения любые нотариально удостоверяемые действия, кроме тех, что идут вразрез с интересами правосудия, за исключением случаев, когда место совершения нотариального действия определено законодательством Российской Федерации или международными договорами, как это следует из ст. 15 Основ.
Предоставление такого права каждому обвиняемому (подозреваемому) в случае необходимости совершения нотариальных действий, на наш взгляд, должно быть обусловлено присутствием следователя или другого представителя правоохранительного органа.
Еще одна проблема касается круга лиц, на которых распространяется действие норм, содержащихся в п. 3.1 ч. 4 ст. 46, п. 9.1 ч. 4 ст. 47, ч. 13 ст. 107 УПК РФ. В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2016 г. № 48 содержатся разъяснения, из смысла которых вытекает, что запрет на заключение под стражу распространяется, кроме как на самих субъектов предпринимательской деятельности (руководитель коммерческой организации, член органа управления коммерческой организации, индивидуальный предприниматель), на любых «иных лиц», совершивших предпринимательские преступления (перечисленные в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ) в соучастии с основным
1. О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 нояб. 2016 г. № 48 // Рос. газ. 2016. 24 нояб.
2. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 3 июля 2016 г. № 325-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2016. № 27, ч. II. Ст. 4258.
3. Александров А.С. Домашний арест как мера пресечения в уголовном процессе // Уголовное право. 2012. № 2.
4. Основы законодательства Российской Федерации о нотариате: утв. Верховным Судом РФ 11 февр. 1993 г. № 4462-1 (в ред. от 3 июля 2016 г., с изм. и доп., вступ. в силу с 1 янв. 2017 г.) // Рос. газ. 1993. 13 марта.
исполнителем (субъектом предпринимательской деятельности) такого преступления [1]. Значит, все указанные лица обладают правами на свидание с нотариусом и совершение нотариального действия, предусмотренного в указанных нормах.
В заключение следует сказать о том, что, по нашему мнению, у любого обвиняемого (подозреваемого), взятого под домашний арест, а не только у тех, кто подвергается уголовному преследованию за преступления в сфере предпринимательской или иной экономической деятельности, должно быть право на свидание с нотариусом.
Многие криминальные истории, связанные с лишением прав частной собственности и бизнеса, показывают, что бизнес и право частной собственности у нас, действительно, гарантируются в недостаточной мере. И эта правовая неопределенность, отсутствие справедливой системы правосудия, безусловно, сдерживает потенциальных инвесторов в экономику России.
Можно по-разному оценивать попытки государства создать особый организационно-правовой механизм противодействия преступности в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Однако закон есть закон, и правоприменителям (прежде всего это касается сотрудников органов предварительного расследования и органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность) необходимо его выполнять и находить баланс между гарантиями неприкосновенности предпринимателей и необходимостью противодействовать преступности в сфере экономики.
1. On the practice of the courts applying legislation that regulates the specifics of criminal liability for crimes in the sphere of entrepreneurial and other economic activities: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation d.d. Nov. 15, 2016 № 48 // Russian newsp. 2016. Nov. 24.
2. On amendments to the Criminal Code of the Russian Federation and the Criminal Procedure Code of the Russian Federation: fed. law d.d. July 3, 2016 № 325-FL // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2016. № 27, pt. II. Art. 4258.
3. Aleksandrov A.S. Home arrest as a measure of restraint in criminal proceedings // Criminal law. 2012. № 2.
4. Fundamentals of the legislation of the Russian Federation on the notary: approved by the Supreme Court of the Russian Federation on Febr. 11, 1993 № 4462-1 (as amended on July 3, 2016, Jan. 1, 2017) //Russian newsp. 1993. March 13.
120
