CC BY
111
УДК 34 ББК 67
новеллы
антимонопольного законодательства и развитие конкуренции
в сфере предпринимательства
ТОФИК МИР ТАГИ оглы ГАНДИЛОВ,
Заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского и трудового права, гражданского процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя;
КАРИНА КАРИМОВНА РАМАЗАНОВА, кандидат юридических наук, преподаватель кафедры гражданского и трудового права, гражданского процесса Московского университета
МВД России имени В.Я. Кикотя Научная специальность: 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право;
семейное право; международное частное право
Скайоп-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются нововведения, содержащиеся в антимонопольном законодательстве по таким вопросам, как определение критериев допустимости соглашений о совместной деятельности, конкретизация форм недобросовестной конкуренции, предупреждение и пресечение нарушений антимонопольного законодательства, а также процессуальные гарантии при обжаловании решений антимонопольного органа.
Ключевые слова: антимонопольное законодательство, доминирующее положение, монополистическая деятельность, соглашение о совместной деятельности, недобросовестная конкуренция.
Annotation. The article discusses the innovations contained in the anti-trust laws on such issues as the definition of criteria of admissibility of agreements on joint activity, the specification of the forms of unfair competition, warning and suppression of violations of Antimonopoly law, and procedural guarantees for appeal of decisions of Antimonopoly body.
Keywords: competition law, dominant position, anticompetitive activity, agreement on joint activity, unfair competition.
Важнейшим направлением государственного регулирования предпринимательства является ограничение монополистической деятельности хозяйствующих субъектов и обеспечение добросовестной конкуренции на финансовом и товарном рынке.
Государственная поддержка добросовестной конкуренции осуществляется, с одной стороны, путем предоставления хозяйствующим субъектам право на осуществление конкурентный действий, а с другой — установления необходимых ограничений (пределов) осуществления данного права.
Что касается состава антимонопольного законодательства, относящегося к компетенции федерации, здесь используется такая же модель, которая применяется для определения состава гражданского законодательства.
В то же время, антимонопольное законодательство
вряд ли можно относить к подотрасли гражданского права. Его, с нашей точки зрения, правильнее было бы рассматривать в качестве комплексного (межотраслевого) законодательства, охватывающего как частноправовые, так и публично-правовые нормы.
Антимонопольное законодательство находится на стадии формирования и развития. Реформирование его началось в 2006г. с принятием Закона о защите конкуренции, а в 2009г. был принят «второй антимонопольный пакет» изменений и дополнений.
Затем в январе 2012г. вступил в силу комплекс законодательных актов, составляющих «третий антимонопольный пакет».
В настоящее время, с целью оперативной реакции на прошедшие в экономике изменения, Федеральным законом от 05 октября 2015г. принят «четвертый антимонопольный пакет» изменений и дополнений в Закон
о защите конкуренции,1 которые вступили в силу в начале января 2016 года.
Изменения антимонопольного законодательства, в рамках четвертого антимонопольного пакета, направлены на существенное сокращение административных ограничений субъектов предпринимательской деятельности, определение критериев допустимости соглашений о совместной деятельности, конкретизацию форм недобросовестной конкуренции, повышение эффективности предупреждения и пресечения нарушений антимонопольного законодательства, расширение процессуальных гарантий и повышение открытости процедуры рассмотрения дел о нарушении антимонопольного законодательства.
Остановимся более подробно на сути перечисленных и иных вопросов, касающихся развития антимонопольного законодательства в сфере предпринимательской деятельности.
Закон о защите конкуренции для определения субъектов конкуренции использует такие понятия как «хозяйствующий субъект», «финансовые организации» и «группа лиц». При этом Закон не относит к числу хозяйствующих субъектов органы государственной власти, местного самоуправления и их должностные лица, а также публичные образования.
В отличие от прежнего порядка, ныне, к хозяйствующим субъектам отнесены не только коммерческие организации, некоммерческие организации, осуществляющие деятельность, приносящую доход, но и иные физические лица, не зарегистрированные в качестве индивидуального предпринимателя, но осуществляющие профессиональную деятельность, приносящую доход (нотариусы, адвокаты, оценщики, арбитражные управляющие и др.).
Закон о защите конкуренции исходит из закрытого перечня финансовых организаций, положения о которых, по сравнению с прежним законодательством, не распространяются на граждан, осуществляющих на рынке финансовых услуг предпринимательскую деятельность без образования юридических лиц. Речь может идти только о юридических лицах.
Что касается группы лиц как совокупности юридических и физических лиц, их следует рассматривать как единый субъект рынка, лишенных статуса юридического лица и соответственно, субъекта гражданского права. В этой связи важно отметить, что группа лиц и аффилированные лица представляют собой перекрещивающиеся понятия.
Закон о защите конкуренции оперирует такими понятиями как «доминирующее положение», «монополистическая деятельность» и «естественные монополии».
Доминирующее положение — это возможность
хозяйствующего субъекта (группы лиц) или нескольких хозяйствующих лиц (групп лиц) оказывать решающее влияние на общие условия обращения товара на соответствующем рынке и (или) устранение с рынка других хозяйствующих субъектов и (или) затруднение доступа на товарный рынок другим хозяйствующим субъектам.
Закон о защите конкуренции, кроме качественных, устанавливает и, количественные показатели признания положения хозяйствующего субъекта на товарном рынке доминирующим.
Речь идет о доли на рынке определенного товара, которая может либо превышать 50% или же составлять менее, чем 50%.
В первом случае, несмотря на превышение доли, антимонопольный орган может не признать положение хозяйствующего субъекта доминирующим, а во втором случае, напротив, когда доля на товарном рынке менее 50%, доминирующее положение может быть установлено самим антимонопольным органом.
Новые правила исключают возможность признания доминирующим положение хозяйствующего субъекта, доля которого на рынке определенного товара не превышает 35 процентов, за исключением случаев коллективного доминирования, а также случаев, прямо предусмотренных законодательством. Упразднен и сам реестр таких субъектов.
Если раньше субъекты предпринимательской деятельности, включенные в реестр, должны были согласовывать с Федеральной антимонопольной службой РФ все свои сделки независимо от того, влияют они на конкуренцию или нет, то теперь такой обязанности не существует.
Правовая норма о признании доминирующим хозяйствующего субъекта, доля которого на рынке определенного товара не превышает 35 процентов, была введена еще 2009 году2, с целью препятствовать стремлению отдельных участников рынка негативно повлиять на конкуренцию, в том числе путем повышения цен, благодаря своей доле на товарном рынке.
Правда за время действия этой нормы она редко использовалась и служила исключительно в качестве угрозы применения на случай нарушения антимонопольного законодательства. Поэтому, в настоящее время, надобность в ней отпала, что, безусловно, избавит субъектов предпринимательства от излишнего административного давления на бизнес.
Монополистическая деятельность — это злоупотребление хозяйствующим субъектом своим доминирующим положением, соглашения или согласованные действия, запрещенные антимонопольным законодательством, а также иные действия (бездействия), признанные законом монополистической деятельностью.
В отличие от доминирующего положения, монополистическая деятельность является правонарушением, результатом которого являются недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц (хозяйствующих субъектов) в сфере предпринимательской деятельности либо неопределенного круга потребителей.
К монополистической деятельности, как уже отмечалось, Закон относит и соглашения и согласованные действия конкурирующих хозяйствующих субъектов (картельные соглашения), направленные на ограничение конкуренции.
Следует отметить, что Закон не рассматривает соглашения и согласованные действия в качестве идентичных понятий, исходя из того, что действия по соглашению не относятся к согласованным действиям.
Согласованные действия, ограничивающие конкуренцию — особая разновидность монополистической деятельности. Они не предполагают заключение соглашений или достижение каких-либо иных формальных договоренностей, но являются особой моделью группового поведения, замещающей конкурентные отношения сознательной кооперацией, наносящей ущерб интересам потребителей и ограничивающей конкуренцию.
Новеллой четвертого антимонопольного пакета является предоставление хозяйствующим субъектам право заключать соглашения о совместной деятельности с согласия антимонопольного органа по правилам контроля за экономической концентрацией.
До недавнего времени не было легального механизма наладить такое сотрудничество. Последнее в ряде случаев является весьма полезным, в частности, когда речь идет об объединении средств для совместного строительства предприятия, в продукции которого заинтересованы оба хозяйствующие субъекты, не престающими быть, по-прежнему, конкурентами на товарном рынке. Поэтому в порядке исключения из правил о запрете картелей была введена данная норма.
Соглашения о совместной деятельности хозяйствующих субъектов — конкурентов подлежат предварительному согласованию с антимонопольным органом по правилам экономической концентрации в случае, если стоимость активов участников такого соглашения превышает 7 млрд. руб. (выручка свыше 10 млрд. руб.). Все остальные могут это делать по желанию.
Иначе говоря, если соглашение о совместной деятельности не требует предварительного согласования, то участники вправе (но не обязаны) обратиться с заявлением в антимонопольный орган о соответствии соглашения требованиям антимонопольного законодательства, в порядке, предусмотренном ст.35 Закона о
защите конкуренции.
Кроме того, в ст. 11 Закона о конкуренции внесено дополнение, согласно которому, ее требования не распространяются на соглашения о совместной деятельности, заключенные с предварительного согласия антимонопольного органа.
Таким образом, нововведения, предусмотренные четвертым антимонопольным пакетом с одной стороны, признают допустимость соглашений между конкурентами о совместной деятельности, а с другой — исключают возможность признания этих соглашений картелем.
По прогнозам специалистов с учетом того, что в настоящее время институт заключения соглашений о совместной деятельности между конкурентами практически не работает (они встречаются крайне редко), введение механизма согласования таких соглашений с антимонопольным органом, как они полагают, приведет к их появлению в российской экономике.3
Данный вопрос имеет и другой аспект.
Дело в том, что в зарубежных странах картелем признаются не только соглашения продавцов, но и потребителей, которые по договоренности могут действовать против продавца, например, с целью противодействовать повышению цен на торгах.
В отличие от зарубежной практики, у нас, до недавнего времени, картельные соглашения имели в виду исключительно продавцов товара. В настоящее время, исходя из зарубежного опыта, в антимонопольное законодательство внесено соответствующее изменение по данному вопросу.
Кроме того, следует обратить внимание еще на одно обстоятельство. Речь идет о субъекте естественных монополий.
В отличие от Закона о естественных монополиях, отдельные федеральные законы,4 как верно отмечается в литературе, не ограничивают субъектный состав естественных монополий только юридическими лицами и допускают возможность осуществления соответствующей деятельности и индивидуальными предпри-нимателями.5
Одной из существенных новелл четвертого антимонопольного пакета изменений и дополнений в Закон о защите конкуренции является конкретизация форм недобросовестной конкуренции.
На практике соответствующая норма применялась довольно редко именно из-за узости содержания данного понятия. Теперь в законе предусмотрена более детальная регламентация форм недобросовестной конкуренции, которой посвящена отдельная глава.
При этом само определение недобросовестной конкуренции как действия хозяйствующих субъектов, направленные на получение преимуществ при
осуществлении предпринимательской деятельности, которые могут причинить убытки другим субъектам — конкурентам или нанести вред их деловой репутации — не изменяется.
К недобросовестной конкуренции Закон относит:
Дискредитацию конкурента путем распространения ложных, неточных или искаженных сведений относительно качества, количества, места производства, назначения, способов изготовления, потребительских свойств товара, а также введение в заблуждение не только конкурентов, но и потребителей, контрагентов по поводу указанных выше и иных параметров товара.
Некорректное сравнение хозяйствующего субъекта и (или) его товара путем использования слов «лучший», «первый», «номер один», «самый», «только», «единственный», иных слов и обозначений, создающих впечатление о превосходстве товара и (или) хозяйствующего субъекта, без указания конкретных характеристик или параметров сравнения, имеющих объективное подтверждение либо результаты сравнения не могут быть объективно проверены.
Неправомерное приобретение и использование исключительных прав конкурента на средства индивидуализации юридического лица, товаров, работ или услуг, влекущих угрозу смешения товаров на рынке (тождественность товарного знака, копирование или имитация внешнего вида, упаковки, этикетки, наименования и т.д.), а также незаконное использование результатов интеллектуальной деятельности хозяйствующим субъектом — конкурентом путем совершения действий по продаже, обмену или иному введению в оборот товара для получения необоснованных преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности.
Незаконное получение, использование, разглашение информации, составляющей коммерческую или иную охраняемую законом тайну хозяйствующего субъекта — конкурента без его согласия.
Необходимо отметить, что перечень форм недобросовестной конкуренции, не является исчерпывающим. Закон устанавливает запрет и на иные формы недобросовестной конкуренции.
В частности, заключение соглашений между организатором торгов и (или) заказчиками с участниками этих торгов, если такие соглашения приводят или могут привести к ограничению конкуренции и созданию преимуществ для каких — либо участников, если иное не предусмотрено действующим законодательством. Но и развернутый перечень видов недобросовестной конкуренции в Законе следует считать достаточным для эффективной защиты прав хозяйствующих субъектов, пострадавших от недобросовестной конкуренции.
Особенностью ныне действующего антимонопольного законодательства является то, что оно охватывает и такие действия, которые не приводят к ограничению конкуренции, но ущемляют интересы других лиц.
Для таких случаев характерно применение института предупреждения. Заметно расширена практика применения предупреждений.
Раньше они применялись не ко всем видам злоупотреблений, а только к навязыванию неблагоприятных условий договора и необоснованному отказу или уклонению от заключения договора. Теперь же предупреждения вводятся по многим нарушениям антимонопольного законодательства. Иначе говоря, расширен круг правонарушений, к которым может применяться институт предупреждения.
Так, в целях пресечения действий (бездействия), которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции и (или) ущемлению интересов, как других лиц, так и неопределенного круга потребителей в сфере предпринимательской деятельности, антимонопольный орган выдает не только хозяйствующему субъекту, но и исполнительным органам, органам местного самоуправления, организациям, участвующим в предоставлении государственных и муниципальных услуг, государственному внебюджетному фонду в письменной форме предупреждение о прекращении действий (бездействия), об отмене или изменении актов, которые содержат признаки нарушения антимонопольного законодательства, либо об устранении причин и условий, приведших к этим нарушениям, и о принятии мер по устранению их последствий.
Своевременное исполнение предупреждения освобождает не только от применения штрафных санкций, но и от возбуждения дела о нарушении антимонопольного законодательства.
Размеры штрафных санкций увеличены для тех хозяйствующих субъектов, которые после получения предупреждения продолжают создавать препятствия развитию конкуренции. А при повторном нарушении, четвертый антимонопольный пакет, в отличие от прежнего порядка, исключает возможность выбора для суда штрафа или дисквалификации и применяет дисквалификацию на три года в безальтернативном порядке.
Предупреждение выдается лицам, в действиях которых выявлены признаки нарушения, предусмотренные в соответствующих статьях федерального закона.
Принятие антимонопольным органом решения о возбуждении дела о нарушениях конкретных статей Закона без вынесения предупреждения и до завершения срока его выполнения не допускается. При этом внесение предупреждений является не правом, а обя-
занностью антимонопольного органа.
На практике, как отмечается в научной литературе, возникает ряд вопросов при применении института предупреждения.
В частности, как быть при наличии нескольких составов злоупотребления (например, навязывание неблагоприятных условий и дискриминация). Выдать одно предупреждение для разных случаев или возбуждать дело сразу по обоим составам злоупотребления доминирующим положением? К сожалению, Закон о защите конкуренции не дает ответа на этот вопрос.6
Наряду с предупреждением антимонопольный орган использует и институт предостережения о недопустимости совершения действий, которые могут привести к нарушению антимонопольного законодательства (например, публичное заявление одного из участников рынка).
Направление предостережения является правом, а не обязанностью антимонопольного органа.
Кроме того, предостережение направляется в том случае, если на момент его вынесения отсутствуют основания для возбуждения антимонопольного дела. Иначе говоря, публичное заявление, сделанное кем-либо из участников рынка, еще не привели к совершению антиконкурентных действий, но подталкивают к их совершению.
В отличие от прежнего порядка, когда решение территориального антимонопольного органа можно было обжаловать только в суде, ныне, с принятием чет-
вертого антимонопольного пакета, указанное решение можно оспорить в самом федеральном антимонопольном органе, который может отменить решение территориального органа.
При этом в рамках процедуры рассмотрения антимонопольных дел вводится новый институт — так называемое «предварительное заключение». Оно направляется лицам, участвующим в деле, а само дело подлежит отложению для предоставления таким лицам возможности представить свои пояснения, доказательства об обстоятельствах, указанных в предварительном заключении до принятия решения антимонопольным органом.
1 Федеральный закон от 05 октября 2015г. «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. 2015 г. 07 окт.
2 Федеральный закон от 17 июля 2009г. «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. 2009 г. 23 июля.
3 Пузыревский С.А. Развитие антимонопольного законодательства в рамках четвертого антимонопольного законодательства /Юрист. 2015. № 17.
4 Ст.2 Федерального закона от 7 июля 2003г. «О связи» //СЗ РФ. 2003. № 28. Ст. 2895; Федеральный закон от 17 июля 1999г. «О почтовой связи» //СЗ РФ. 1999. №29. Ст.3697.
5 Предпринимательское право России: учебник /отв. ред. В.С. Белых, М., 2014 С.352.
ПРОФАЙЛИНГ
Профайлинг в деятельности органов внутренних дел.
Учеб. пособие. Гриф УМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки. Под ред. В.Л. Цветкова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2014.
Рассмотрены теоретические основы и возможности практического применения технологий профайлинга в целях предотвращения противоправных действий посредством выявления потенциально опасных лиц и ситуаций. Показаны возможности использования направлений прикладной психологии для выявления лиц, имеющих противоправные намерения. Систематизированы представления о технологиях оценки личности на основе визуальной психологической диагностики; рассмотрены методы противодействия психологическому воздействию со стороны потенциальных преступников; раскрыты особенности коммуникации с объектами профайлинга; представлены методы психической саморегуляции эмоциональных состояний в деятельности профайлера; показаны пути развития навыков распознания потенциальных преступников по их словесному портрету и типологии поведения.
