Новая Концепция развития уголовно-исполнительной системы: основания и принципы Текст научной статьи по специальности «Право»

Information about the authors

Skiba Andrey Petrovich: the Academy of the FPS of Russia (Ryazan, Russia), chief of the

Chair of the Penal Law, doctor of law, associate professor. E-mail: apskiba@mail.ru Myakhanova Aleksandra Nikolaevna: Buryat State University (Ulan-Ude, Russia), associate professor of the Chair of Criminal Law and Criminology, judge in resignation. E-mail: alex27-m@mail.ru Dondokova Maksara Yurevna: MGIMO MFA of Russia (Moscow, Russia), associate professor of the Chair of Chinese, Vietnamese, Burmese, Thai Languages, candidate of philology. E-mail: maksara508@mail.ru

УДК 343.8

В. А. Уткин

НОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ: ОСНОВАНИЯ И ПРИНЦИПЫ

Наиболее общим основанием разработки новой Концепции служит существующая в УИС многоаспектная проблемная ситуация, в конечном счете определяющая недостаточную эффективность уголовно-исполнительной политики. Дополнительное основание — результаты реализации Концепции 2010 г., которая в сентябре 2015 г. в значительной степени утратила «концептуальность», превратившись в совокупность частных планируемых «улучшений», общее число которых приближается к 200. В системе мест лишения свободы происходит «поляризация» учреждений: с одной стороны, колонии строгого режима, с другой — исправительные колонии-поселения, что должно учитываться при разработке проекта новой Концепции (до 2030 г.). Именно на основе колоний строгого режима должны быть в перспективе более последовательно реализованы «гибридные» и «мультирежимные» начала организации отбывания лишения свободы. Новая Концепция должна быть подготовлена с учетом принципов необходимой достаточности, непротиворечивости, преемственности, комплексности, общественной значимости. Будущий рассматриваемый доктринальный правовой акт целесообразно именовать «Концепцией модернизации уголовно-исполнительной системы (2021-2030 гг.)».

Ключевые слова: Концепция; уголовно-исполнительная система; гибридные исправительные учреждения; мультирежимные исправительные учреждения; принципы Концепции.

V. A. Utkin

NEW CONCEPT OF DEVELOPMENT OF PENAL SYSTEM: BASES AND PRINCIPLES

The multidimensional problem situation existing in penal correction system eventually defining insufficient efficiency of penal policy forms the most general basis of development of the new Concept. The additional basis — results of implementation of the Concept of 2010 which in September, 2015 substantially lost "conceptuality", having turned into set of private planned "improvements" which total number approaches 200. In the system of places of

© Уткин В. А., 2018 © Utkin V. A., 2018

detention there is "polarization" of institutions: on the one hand, maximum security penal colonies, with another — corrective colonies settlements that has to be considered when developing the draft of the new Concept (till 2030). On the basis of maximum security penal colonies the "hybrid" and "multiregime " beginnings of the organization of serving of imprisonment have to be more consistently realized in the long term. The new Concept has to be prepared taking into account the principles of necessary sufficiency, consistency, continuity, complexity, the public importance. It is expedient to call future considered doctrinal legal act "The Concept of modernization of penal system (2021-2030) ".

Keywords: Concept; penal correction system; hybrid correctional facilities; multiregime correctional facilities; principles of the Concept.

Утвержденная Правительством Российской Федерации в октябре 2010 г. Концепция развития УИС рассчитана на срок до 2020 г. С учетом опыта ее подготовки в 2009-2010 гг. оставшийся двухлетний срок вполне достаточен для подготовки нового аналогичного документа. При этом как сам этот опыт, так и результаты деятельности по реализации действующей Концепции, должны быть тщательно изучены разработчиками проекта, главным из которых, как известно, является НИИ ФСИН России.

Наиболее общим основанием разработки новой Концепции служит существующая в УИС многоаспектная проблемная ситуация, в конечном счете определяющая недостаточную эффективность уголовно-исполнительной политики. Дополнительное основание — результаты реализации Концепции 2010 г.

Статус ФКУ НИИ ФСИН России как научного подразделения ФСИН России позволяет надеяться, что основания и первого, и второго рода будут оценены достаточно объективно, обеспечивая новой Концепции необходимый уровень реалистичности. Это следует отметить особо, поскольку именно игнорирование данного принципа привело к фиаско одно из ключевых направлений Концепции 2010 г. — всеобщую «тюрьмизацию» уголовно-исполнительной системы, согласно которой до 2020 г. в России предполагалось построить 721 учреждение нового типа, отвечающих международным стандартам, в том числе 58 тюрем особого режима, 180 — усиленного, 210 — общего, а также 55 учреждений для осужденных-женщин. При этом средства на столь

масштабную реорганизацию (около 1,8 трлн руб) предполагалось изыскать из внутренних резервов УИС.

Как известно, в сентябре 2015 г. это положение из Концепции 2010 г. было исключено, но побочным следствием этого стала в значительной степени утрата данным документом «концептуально-сти», превратившая его в совокупность многочисленных, хотя и важных, но частных планируемых «улучшений», общее число которых, по нашим подсчетам, приближается к 200.

В 2009 г. была проведена всероссийская перепись осужденных. Как отмечал в сентябре того же года тогдашний директор ФСИН России, «получение достоверных данных переписи осужденных — это уникальная информационная база, которая позволит с высокой степенью точности решать вопросы, связанные с реформированием УИС» [1, с. 19]. Между по ряду объективных и (главным образом) субъективных причин анализ ее результатов даже не был завершен, что существенно снизило научную обоснованность рассматриваемого документа.

Несоблюдение этого принципа в ряде случаев привело к элементарному несоответствию исходных тезисов Концепции 2010 г. даже официальной статистике. Так, в разделе I «Общая характеристика и современное состояние уголовно-исполнительной системы» утверждалось, что в «течение последних шести лет... к 2010 году численность осужденных к лишению свободы увеличилась более чем на 115 тыс. человек, или на 18,6 процента». Между тем официальная статистика по состоянию на 2010 г. свидетельствовала о

противоположной тенденции — о сокращении количества осужденных в исправительных учреждениях и о сокращении числа лиц, осужденных к реальному лишению свободы. Указанная тенденция сохраняется и поныне. По данным НИИ информационных технологий ФСИН России (г. Тверь), численность осужденных в местах лишения свободы на 31 декабря 2017 г. сократилась по сравнению с 2016 г. на 4,7 %, причем более всего (на 6 %) — на общем режиме, менее всего (на 0,8 %) — на особом режиме. (Впрочем, из опубликованных ФКУ НИИИТ ФСИН России официальных данных трудно понять, идет ли в них речь о колониях общего и т. д. режима (как указано в таблицах) либо осужденных на общем и т. п. режиме в учреждениях различного режима. Дело в том, что ныне большая часть исправительных колоний по факту являются «мультирежимными»). При этом более половины всех осужденных (54 %) отбывают наказание в исправительных колониях строгого режима и только 26 % — общего режима. С другой стороны, из 2148 осужденных, содержавшихся в 2017 г. в 8 тюрьмах, только немногим больше половины (1202) были осуждены к тюремному заключению. Одновременно возрастает доля лиц, отбывающих наказание в колониях-поселениях.

Таким образом, в системе мест лишения свободы происходит некая «поляризация» учреждений: с одной стороны колонии строгого режима, с другой — исправительные колонии-поселения. Данное обстоятельство, несомненно, должно учитываться при разработке проекта новой Концепции (до 2030 г.). В частности, именно на основе колоний строгого режима должны быть в перспективе более последовательно реализованы «гибридные» и «мультирежимные» начала организации отбывания лишения свободы. Возможно, — и отбывания принудительных работ либо аналогичного ему, но иного по названию уголовного наказания.

Научно не обоснован был и сделанный в Концепции 2010 г. прогноз увеличения в 2020 г. общей численности лиц,

осужденных к наказаниям, не связанным с изоляцией осужденного от общества, на 200 тыс. человек, прежде всего — за счет применения ограничения свободы. На деле статистика уже в 2010 г. (году принятия Концепции) свидетельствовала об обратном: число осужденных к наказаниям и иным уголовно-правовым мерам, находящихся в ведении уголовно-исполнительных инспекций, неуклонно снижалось. Что касается ограничения свободы, то это наказание на практике вовсе не оправдало возлагавшихся на него радужных надежд, занимая довольно скромное место в судебной практике. В 2010 г. к нему было приговорено 0,9 % всех осужденных; в 2011 — 1,10 %, а начиная с 2014 г. до настоящего времени ограничение свободы стабильно составляет ежегодно только 3,5-3,8 % всех назначенных наказаний. В 2017 г. на учете уголовно-исполнительных инспекций по всей России (на конец года) состояло всего 36747 таких осужденных.

Между тем указанные выше несоответствия (как в отношении лишения свободы, так и альтернативных наказаний) не были устранены и в последней редакции Концепции в 2015 г.

Невнимание к науке привело к установлению среди основных целей Концепции 2010 г. «повышения эффективности работы учреждений и органов, исполняющих наказания, до уровня европейских стандартов обращения с осужденными», хотя никаких пресловутых «европейских стандартов эффективности» просто не существует. Если таковым считать уровень рецидивной преступности среди отбывавших наказание в виде лишения свободы, то в большинстве развитых стран Европы он значительно выше российского. В итоге в 2015 г. тезис о «европейских стандартах эффективности» из Концепции был исключен.

И в ранее действовавшем, и в отредактированном вариантах Концепции среди ее целей указано «сокращение рецидива преступлений, совершенных лицами, отбывавшими наказание, в виде лишения свободы». Цель весьма достойная,

поскольку она отражает главное социальное предназначение уголовно-исполнительной системы, закрепленное в авторитетных международных актах. Но тут уместны два вопроса. Первый: насколько правильно преследовать эту цель только в отношении отбывших лишение свободы? Во-вторых, можно ли в принципе ставить эту цель, не имея единой общегосударственной системы учета повторных (рецидивных) преступлений? Существовавшая в советский период, она в 90-е гг. прошлого века была разрушена и не восстановлена поныне.

Принцип необходимой достаточности предполагает, исходя из самого наименования, включение в Концепцию преимущественно положений принципиального, инновационного характера, отличных от традиционных направлений текущего развития, обычно определяемых стандартными формулировками типа «усилить», «расширить», «углубить», «улучшить», «активизировать», «обеспечить». Иными словами, подлинно «концептуальный» подход должен предполагать в перспективе обретение системой нового целостного качества, не сводимого к простой совокупности частных (хотя и необходимых) улучшений.

Целесообразно радикально сократить ее, следуя тезису «лучше меньше, да лучше». Нужна серьезная «ревизия» на этот счет как действующей Концепции, так и многочисленных существующих конкретных предложений территориальных органов и управлений ФСИН России. При всей их актуальности и значимости для того или иного органа, конкретного направления деятельности, в подавляющем их числе эти предложения все же не носят подлинно «концептуального» характера. Думается, что в новой Концепции должно быть не более 60-80 положений. Но дополнением Концепции должен стать план мероприятий ее реализации («дорожная карта»).

Непротиворечивость как требование к содержанию Концепции имеет внешний и внутренний аспекты. Внешний связан во-первых, с обеспечением ее реалистич-

ности (соответствия действительности), а во-вторых — непротиворечие законодательству (кроме ситуаций, когда предполагается его изменение) и иным аналогичным документам, в том числе — принятым федеральным документам стратегического планирования.

Внутренний аспект непротиворечивости — устранение противоречий и нестыковок между отдельными частями и положениями самой Концепции.

Для примера сошлемся на два положения действующей Концепции. В разделе «Социальная и психологическая работа с осужденными. Воспитание и образование осужденных» (в ред. 2015 г.), в частности, предусмотрена «разработка новых подходов к формированию самодеятельных организаций осужденных с учетом интересов и потребностей в них самих осужденных, совершенствование правового регулирования их деятельности». Между тем, ст. 111 УИК РФ «Самодеятельные организации осужденных» была исключена из Кодекса в декабре 2011 г., и каких-либо дискуссий об их восстановлении (пусть даже на новых основах) не наблюдается.

Наконец, в 2011 г. в законодательство было введено новое наказание (хотя и с отсроченным сроком введения в действие). Это принудработы (ст. 53 УК, гл. 81 УИК РФ). Однако упоминания о них в тексте Концепции даже в самой поздней ее редакции данное наказание нет.

Преемственность новой Концепции предполагает объективный анализ результатов осуществления действующей Концепции с отбором тех заслуживающих внимания подлинно «концептуальных» положений, которые должны войти в новый аналогичный документ. Преемственность, тем не менее, не следует трактовать формально, как воспроизведение в новой Концепции структуры предыдущей.

Принцип комплексности предполагает тщательный учет максимального количества связей и взаимодействий между отдельными направлениями Концепции и

прогнозирование возможных последствий.

Наконец, принцип общественной

значимости предполагает привлечение к обсуждению основных положений разрабатываемой Концепции широкого круга специалистов, субъектов гражданского общества, в том числе конструктивно настроенных представителей правозащитных организаций. Возможно (на конечном этапе разработки) для этих целей будет полезной представительная научно-практическая конференция, а трибуна для дискуссий может быть предоставлена в ведомственных и юридических изданиях.

В свете сказанного будущий рассматриваемый доктринальный правовой акт целесообразно именовать «Концепцией модернизации уголовно-исполнительной системы (20212030 гг.)». Модернизация (от фр. modern — новейший, современный) — это «осовременивание», обновление, приведение системы в соответствие с новыми требованиями, инновационными трендами. Данный термин вполне уместен как для обозначения желаемого вектора развития уголовно-исполнительной системы, так и отдельных составляющих ее элементов.

Литература

1. Реформирование уголовно-исполнительной системы: теоретический проект / под общ. ред. А. А. Реймера. — М.; Рязань: Академия ФСИН России, 2009.

References

1. Reformirovanie ugolovno-ispolnitel'noj sistemy: teoreticheskij proekt [Reforming of penal correction system: theoretical project] / gen. ed. A. A. Rejmer. Moscow, Rjazan, the Academy of the FPS of Russia, 2009.

Сведения об авторе

Уткин Владимир Александрович: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), профессор кафедры уголовно-исполнительного права и криминологии, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ. E-mail: utkin@ui.tsu.ru

Information about the authors

Utkin Vladimir Aleksandrovich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), professor of the Chair of Penal Law and Criminology, doctor of law, professor, Honored Lawyer of Russia. E-mail: utkin@ui.tsu.ru

УДК 343.8

Т. С. Хван

ОСУЖДЕННЫЕ ЛИЦА БЕЗ ГРАЖДАНСТВА: ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО СТАТУСА

Статья посвящена особенностям правового статуса осужденных лиц без гражданства. Пути легализации положения при отсутствии у осужденных лиц без гражданства документов, удостоверяющих личность, и отрицании принадлежности к иностранному государству не урегулированы в российском законодательстве. Проведен анализ действующего российского миграционного законодательства, позволяющий

© Хван Т. С., 2018 © Khvan T. S., 2018