НОВАЯ ИСТОРИЯ ПТОЛЕМЕЯ ХЕННА (PHOT. BIBL. 190) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Новая история Птолемея Хенна (Phot. Bibl. 190)

А. В. Гараджа

Российский государственный гуманитарный университет agaradja@yandex.ru

Alexei Garadja Russian State University for the Humanities (Moscow) Ptolemy Chennus' NOVEL HISTORY (Phot. BIBL. 190) Abstract. Ptolemy Chennus is a poorly known Roman author who wrote in Greek and lived in the late 1st — beginning of 2nd century ad. His works are enumerated in the corresponding article from the Byzantine encyclopedia Suda: a collection of Paradoxical stories, a historical drama Sphinx, and an epic entitled Anthomerus; his only extant work is the Novel History, probably another title of Ptolemy's aforementioned paradoxograph-ical collection, which has been preserved as an epitome in the Bibliotheca of Patriarch Photius (c. 810/820-893). By his professional pursuits, apparently initiated in his native Alexandria, Ptolemy is defined as grammaticus, i.e. classical scholar, and the classics in his time were centered primarily on Homer; the tendency to thwart this great authority is evident throughout the Novel History which is teeming with a mass of blatantly unorthodox versions of various mythological stories going back to Homer. It is this unortho-doxy that the compiler of the epitome finds attractive, though unfortunately a mere summary forestalls the possibility to savour the presumed stylistic complexity of the work, as well as to form a well-grounded judgement on how serious was its author's attitude to the fibs he tells, or on how close these fanciful rehashes came to a deliberate parody; still, it almost seems certain that the original text was truly rich in playfulness, irony, and burgeoning imagination. The publication presents the first full Russian translation of the work, accompanied with sufficiently detailed commentary, paying special attention to Eustathius' of Thessalonica (c. 1115-1195/6) Commentaria to Homeric poems, the only literary source where some few parallels to the wildly unconventional data provided by Ptolemy may be found.

Keywords: Ptolemy Chennus, Homer, ancient grammatici.

Птолемей Хенн — римский грекоязычный автор родом из Александрии, живший на рубеже I—II веков н.э. Посвященная ему статья из византийской энциклопедии Суда приурочивает время его жизни к правлениям импера-

ЕХОЛН Vol. 16. 2 (2022) classics.nsu.ru/schole

© А. В. Гараджа, 2022 DOL10.25205/1995-4328-2022-16-2-862-888

торов Траяна (98-117) и Адриана (117-138), однако в другой статье он назван современником своего земляка и коллеги-грамматика Эпафродита Херо-нейского, деятельность которого приурочена к правлениям Нервы (96-98) и даже Нерона (54-68). Приведем оба эти свидетельства:

«Птолемей Александрийский: грамматик, сын Гефестиона, жил при императорах Траяне и Адриане, прозывался Хенном, написал Истории о невероятном, Сфинкса, историческую драму, Антигомера (AvSó^nP0?), поэму в двадцати четырех рапсодиях, и кое-что другое» (Suda п 3037).

«Эпафродит Херонейский: грамматик. Вырос в доме грамматика Архия Александрийского, давшего ему воспитание; был куплен Модестом, префектом Египта, и воспитывал сына его Петелина. Находился в Риме с Нероновых времен и до Нервы; в эту пору жил и Птолемей, сын Гефестиона, и многие другие знаменитые в сфере образования люди. Постоянно скупая книги, он собрал до тридцати тысяч сочинений — всё серьезные и глубокие. Телом он был крупен и черен, как слон. Обитал же он в Фенианокории (= лат. Faeniana horrea), где купил себе два дома. Прожил до семидесяти пяти лет и умер от водянки. Оставил после себя немало сочинений» (Suda s 2004).

Птолемея Хенна нередко — начиная с Иоанна Цеца (Chil. 7.195) — ка-тахрестически именовали «Птолемеем Гефестионом», однако это может привести к путанице, поскольку известен еще один александрийский грамматик по имени Гефестион — по-видимому, младший современник нашего автора (о нем см. Suda п 659). Его прозвище Xávvog — гапакс, связываемый с Xsvviov 'разновидность перепела', по Гесихию — «птаха, которую в Египте принято солить (xapixsúw: этим словом обозначали и мумификацию)» (Hsch. X 348, ср. Ath. 9, 393c), при том что обычный греческий термин для 'перепела' — орти^. Возможно, однако, что Xávvog связано скорее с греч. x^v 'гусь' и египетским термином smn, обозначавшим 'нильского гуся', священное животное Амона; во всяком случае, предполагать египетскую подоплеку прозвища не более фантастично, чем видеть намек на Птолемея Хенна в эпиграмме Марциала (10.3) с упоминанием «перепела (лат. coturnix), чьим голосом начинает кричать попугай» (Bowersock 1994, 26-27).

Перечисленные в Суде произведения Птолемея до нас не дошли, разве что «Истории о невероятном» (nspi napaSó^ou íoropíai) было другим названием «Новой истории на потребу многознанию» (nspi т^д síg noXu^aQíav xaiv^g íoropíag), сохранившейся в пересказе, включенном в «Библиотеку» патриарха Фотия (ок. 810/820-893). Впрочем, полное заглавие этого сочинения не принимает А. Хацис, считавший síg noXu^aQíav частью посвящения (Chatzis 1914: xxxiv), а другие исследователи не оставляют попыток отойти от дословного перевода xaiv^ íoropía как вводящего в заблуждение и передать

название книги как-то иначе — более четко, по их мнению, отражающим ее содержание: так мы получаем Novel Research (Hartley 2014, 59-60, etc.) и Original Inquiry (Decloquement 2021, 281, n. 4). Такой акцент на «изыскания» отсылает к практике научной деятельности тех, кого называли во времена Птолемея «грамматиками»: подыскав — а то и просто придумав — некую проблему (¿^тщла 'искомое'), как правило связанную с текстом Поэта, то есть Гомера, ученый выставлял ее затем на общественное обсуждение, которое нередко встраивалось в симпотический контекст (ср. «Застольные беседы» Плутарха, «Пир софистов» Афинея) — причем, поскольку подобные пиры-симпосии устраивались не только друзьями и коллегами, но и сильными мира сего, начиная с императоров, грамматические изыскания зачастую превращались в род светского развлечения.

Конечно, грамматики старой закалки — александрийцы восходящей к Аристарху Самофракийскому (ок. 220 - ок. 143) школы — занимались настоящей критикой, текстовой и литературной. Вот как описывает их деятельность Квинтилиан (ок. 35 - ок. 100):

«Старые грамматики были настолько строги, что не только отбраковывали не выдержавшие критики строки и отметали целые сочинения, авторство которых казалось им подложным, будто изгоняя подкидышей из семейного круга, но и составляли жесткий канон, куда иных авторов принимали, а иных вовсе не допускали» (Inst. 1.4.3).

Птолемей, конечно, чужд такой строгости — скорее, он ее имитирует, попросту придумывая источники, на которые ссылается, — и его сочинение действительно трудно назвать историческим — оно написано на стыке ми-фографии и парадоксографии, популярных в то время жанров, и явно выказывает черты пародии или пастиша. Разумеется, трудно судить об этом наверняка по пересказу: у нас нет возможности оценить стилистическую расцветку оригинального сочинения, которая показала бы, насколько серьезно сам автор относился к передаваемым им парадоксальным историям и насколько близко эти причудливые перепевы смыкались с преднамеренной пародией — лишь с высокой степенью вероятности можно предполагать, что исходный текст на самом деле был насыщен игрой, иронией и безудержной фантазией. Составитель эпитомы именно неортодоксальность классических — восходящих к Гомеру — мифологических сюжетов выделяет как привлекательную черту «Новой истории».

Первое критическое издание текста эпитомы «Новой истории» в составе Фотиевой «Библиотеки» осуществил Иммануил Беккер (Bekker 1824, 146153); страницами и строками именно этого издания принято структурировать текст нашего памятника. Спустя десятилетие отдельным комментиро-

ванным изданием «Новая история» вышла под редакцией Ж.-Э.-Г. Руле (Roulez 1834), а вскоре — еще раз в составе сборника античных писателей-мифографов под редакцией Г. Вестерманна (Westermann 1843, 182-199). Значительной вехой в истории рецепции текста Птолемея стало издание, подготовленное А. Хацисом (Chatzis 1914). Настоящий перевод выполнен по изданию «Библиотеки» Фотия, осуществленному Рене Анри (Henry 1962); отсюда заимствована разбивка текста перевода на параграфы. Ссылки на комментарии Евстафия Фессалоникийского (ок. 1115-1195/6) к «Илиаде» приводятся по изданию Ван дер Валька (Valk 1971-1987), к «Одиссее» — по изданию И.Г. Штальбаума (Stallbaum 1825-1826); византийский комментатор важен потому, что только у него можно найти немногочисленные параллели (подборку см. Hercher 1856) к ряду иначе не объяснимых Птолемеевых «изысканий».

Новая история

(146a) Читано из «Новой истории на потребу многознанию» Птолемея, сына Гефестиона, в шести книгах. (146b) Сочинение поистине полезное для всех, кто взялся трудиться на поприще исторического многознания, ибо дает возможность за короткое время обозреть свидетельства, разбросанные по разным книгам, на сбор которых всякий, кто принял бы на себя такой труд, потратил бы долгую жизнь. В нем много гротеска и нелепых вымыслов, а еще нелепей попытки объяснить причины возникновения тех или иных сказок из мифологии.

Что до собирателя этих историй, то он поверхностен, склонен к пустозвонству и выражается совсем не изысканно. Свое сочинение он посвящает некой Тертулле, которую объявляет своей госпожой и прославляет за любовь к словесности и многознание. Он напускается на иных своих предшественников за их нездоровый подход к теме исследования. И всё-таки большая часть этих историй, а именно не омраченных вещами неправдоподобными и невероятными, сообщают читателю знания, которые отклоняются от привычных, но при этом могут доставить удовольствие.

I

В первой книге содержится история о кончине Софокла, а до этого — о смерти Протесилая. Еще там есть о смерти Геракла, который покончил с собой на костре, когда, достигнув пятидесяти лет, оказался неспособен натянуть собственный лук; история о спасении возведенного на костер Креза, о смерти Ахилла и о гетере Лаиде, которая умерла, проглотив косточку

оливки. Представляя все эти истории, он говорит об ошибках своих предшественников в том, как те их подхватывали и излагали1.

Далее он рассказывает о царе Александре, как тот, увидев в Эфесе картину с изображением хитростью погубленного Паламеда, встревожился из-за сходства жертвы с Аристоником, его партнером по игре в мяч: такого уж нрава был Александр — исполнен доброты и дружелюбия. А еще он утверждает, будто строка из «Гиацинта» Евфориона — «Коцит один омывал Адо-нисовы раны» — означает следующее: Коцитом звали ученика Хирона в искусстве врачевания, который и врачевал Адониса, раненного вепрем2.

Он рассказывает, что тот, кто у Геродота в первой книге «Истории» был убит Адрастом, сыном Гордия, назывался Агафоном, и убит он был в споре из-за перепела. И о том, как Кадм с Гармонией были превращены во львов, и как Тиресий превращался семижды, и объясняет, почему критяне называют его дочерью Форбанта. И о том, что Эриманф, сын Аполлона, был ослеплен за то, что увидел (147а) Афродиту, купавшуюся после соития с Адонисом, а разгневанный Аполлон превратился в вепря и убил Адониса, поразив его клыками .

Он рассказывает, почему Поэт сделал голубей прислужниками, подающими пищу богов, и о том, что говорили об этом царь Александр и Аристотель, и о Гомере и голубях. И говорит, что поэт Эпихарм происходил из рода Ахилла, сына Пелея. И что Гомер называет Патрокла отменным конником,

1 Согласно Гомеру, Протесилай, вождь фессалийцев, первым высадился под Троей и тотчас был убит (И 2.698-702). По одной из версий (Неанфа Кизикийского, РОгИ 84 Р 18), Софокл умер, подавившись незрелой виноградиной на празднике хои. Об упомянутых обстоятельствах смерти Геракла и Лаиды рассказывает только Птолемей. О том, как Кир, завоеватель Лидии, хотел сжечь царя Креза на костре и как тому удалось спастись, повествует Геродот (1.86-87).

2 Об игравшем с Александром в мяч Аристонике из Кариста упоминает Афиней (1, 19а). Евфорион Халкидский (3 в. до н.э.) — историк и поэт, на которого не раз ссылается Птолемей.

3 По Геродоту (1.34-43), фригийский принц Адраст, сын Гордия, очищается Крезом от неумышленного убийства брата, а затем во время охоты на вепря так же нечаянно убивает сына самого Креза Атиса; возможно, упоминание перепела (ортъ^) здесь намеренно встроено в общую установку автора на «исправление авторитетов». Согласно Псевдо-Аполлодору (3.5.5) и другим, Кадм с Гармонией превратились в драконов (Эракоишд vs. Хеоугад: едва ли оплошность переписчика). О семи превращениях Тиресия (вместо обычных двух — в женщину и обратно) повествуется также в одноименной поэме Сострата, пересказанной Ев-стафием (ad Od. 1.390.6-25 = РОгИ 23 Р 7); здесь упоминается, как в виде прекрасной девушки (предпоследнее превращение) Тиресий выходит замуж на Крите за некоего Арахна. Форбант (букв. 'кормилец') — имя нескольких героев, в том числе змееборца, каковым почитался и Тиресий. Об ослеплении Эриманфа и превращении Аполлона в вепря пишет только Птолемей.

поскольку тот научился искусству вождения от Посейдона, ставши его возлюбленным4.

Одиссей назывался сперва Утис, потому что у него были большие уши; но рассказывает также, что его беременная мать, застигнутая ливнем, не стерпев, разродилась им прямо на дороге (ката x^v oSov), потому-то и был он так назван — Одиссей5.

Один аркадянин именем Перитан совершил прелюбодеяние с Еленой, когда та жила с Александром в Аркадии; в качестве кары за прелюбодеяние Александр его оскопил, поэтому аркадяне называют скопцов пеританами6.

Аристоник Тарентский рассказывает, что Ахилл, когда жил у Ликомеда среди девушек, назывался Керкисерой; назывался он также Иссой и Пир-рой, Аспетом и Прометеем. Ботриад Миндский говорит, что все дети Ниобы были умерщвлены Аполлоном. Отец Одиссея дал ему в спутники и советчики кефалленийца именем Мииск. Вот и при Ахилле состоял советчиком Но-эмон, родом карфагенянин, а при Патрокле — Евдор. Антипатр из Аканфа сообщает, что Дарет, написавший «Илиаду» прежде Гомера, был советчиком Гектора и призывал того не убивать товарища Ахилла. Он же говорит, что советчиком Протесилая был Дардан, родом фессалиец, а Антилоху щитоносцем и советчиком отец его Нестор приставил Халкона. Вот вопросы, затронутые в первой книге .

4 См. Od. 12.62-65 о подносящих Зевсу амвросию голубях (náXeiai = nsXsiáSsg, откуда выводились небесные nXsiáSsg); Евстафий (ad Od. 2.10.35-11.13) упоминает беседы на этот счет Александра и Аристотеля, подключая к ним еще одного собеседника — Хирона из Амфи-полиса. Имя отца Ахилла ПпХгъд всплывает, очевидно, по созвучию; об эолийском происхождении знаменитого сиракузского поэта Эпихарма сообщает лишь Птолемей, хотя по всей видимости (ср. Suda s.v.) в дорийских Сиракузах он воспринимался как чужак. Чппгъд 'конник', ínnoxáXsuGog 'конепогонщик' — частые эпитеты Патрокла в «Илиаде».

5 В «Одиссее» (9.365-370, 408-414) именем ОЗтк; 'Никто' Одиссей называет себя с целью обмануть Полифема, Птолемей же выводит его от шта 'уши' (получая что-то вроде 'Ушлый'), а имя 'OSuacsúg связывает с ¿Só( 'путь, дорога'. В Od. 19.408-409 находим иную этимологию имени героя: «Многим мужчинам, а также и женам весьма ненавистный (¿Suaaá^svog). / Пусть же прозвище будет ему Одиссей» (пер. В.В. Вересаева). Евстафий (ad Od. 2.209.46210.3) приписывает Силену Хиосскому «дорожную» этимологию имени OSuaasúg и поясняет роль ливня: «и новорожденный был назван Одиссеем из-за ливня на дороге (пара то ev Tfl

¿Sü 5aai)».

6 Зафиксированный лишь здесь термин n£ph:avo(; (очевидно, связанный с лергсерти 'обрезать, отрезать') у Птолемея объясняется именем придуманного ad hoc персонажа. О пребывании Париса с Еленой в Аркадии тоже узнаем только от Птолемея.

7 Аристоник Тарентский скорее всего придуман Птолемеем; известен Аристоник — александрийский грамматик и толкователь Гомера, живший на рубеже эр. Имя KspKuaspa — возможно, от xspxíZw 'ткать с помощью челнока'; Пърра ('русая') как имя Ахилла в доме Ликомеда отмечено также у Гигина (Fab. 97); именем 'Астату 'невыразимый, непомерный',

II

Вторая книга посвящена Гераклу, рассказывая, как он был исцелен после того, как впал в безумие, при помощи чемерицы Антикиром, нашедшим эту целебную траву в фокидской Антикире, где она изобилует; но другие рассказывают о его исцелении иначе. Еще он пишет, что Нестор был возлюбленным Геракла. И что костер Гераклу зажег не Филоктет, но трахинянин Морсим. И что один палец Гераклу откусил Немейский лев, так что (147Ь) он стал девятипалым, а отсеченный палец похоронен в гробнице; другие утверждают, что палец он потерял, уязвленный шипом ската. В Лакедемоне можно увидеть стоящего на гробнице пальца каменного льва — символ силы героя. Отсюда и на других гробницах стали воздвигать каменных львов; впрочем, другие установку львиных памятников объясняют иначе. Пишет и о том, как с погребального костра Геракла взметнулась туча саранчи, опустошив страну подобно чуме, и как эту саранчу истребили8.

И как Афродита из-за того, что Адонис был возлюбленным не только ее, но и Геракла, научила кентавра Несса подстроить тому смертельную ловушку. И что Нирей из Симы был возлюбленным Геракла и помог тому одолеть Геликонского льва. Иные же говорят, что Нирей был сыном Геракла9.

согласно Плутарху (Pyrrh. 1), Ахилла называли «на местном наречии» в Эпире. В сообщении Ботриада Миндского (упомянут лишь здесь) акцент либо на том, что убивал один только Аполлон (без Артемиды), либо на полном истреблении детей Ниобы (о выживших см. Ps.-Apollod. 3.5.6). Mv]|wv (букв. 'напоминатель', лат. mentor) переводим как «советчик», поскольку «наставник» ассоциируется с седовласым учителем, а здесь речь идет о сверстниках и товарищах героев (наставнику едва ли подойдет имя МъТакод 'мышонок'); несколько более детальный список приводит Евстафий (ad Od. 1.432.24-39), останавливаясь на судьбе Халкона (его любви к царице амазонок Пентесилее и смерти от руки Ахилла), однако пропуская советчика Одиссея Мииска. Особое внимание обращает на себя Дарет Фригийский. Гомеровского Дарета, троянского жреца Гефеста, Птолемей делает советчиком Гектора и автором (своей собственной) «Илиады» — отражавшей, очевидно, троянскую перспективу, как и приписываемое ему же сочинение De excidio Troiae historia, дошедшее до нас только по-латыни (греческий оригинал, если таковой существовал, относят ко 2 веку н.э.).

8 Чемерица (Veratrum album) считалась в древности средством от безумия; об исцелении ею Геракла эпонимом Антикиры у подножия горы Эты (к которой приурочивали погребальный костер Геракла) упоминает и Стефан Византийский (s.v. Ävdxupa); само растение прозывалось по месту, где оно было особенно обильным и отборным, ávxixupixóv (Hsch. s.v.). О любовной связи Геракла с Нестором пишет также Филострат (Her. 26.3-4). Среди этейцев Геракл почитался под именем Kopvontav (от эол. коруоф = поруоф или паруоф 'саранча'), поскольку он избавил их от саранчи (Str. 13.1.64). Павсаний (8.34.1) упоминает о памятнике пальца Ореста, который тот откусил себе в припадке безумия, на холме близ аркадского Мегалополя.

9 Один Птолемей сообщает о связи Геракла с Адонисом и о том, что ревнующая Афродита измыслила «ловушку Несса» (пропитанный ядовитой кровью кентавра хитон Деяни-

Кем были Хариты для Поэта, с которыми он сравнивает волосы Евфорба? От рождения Геракл назывался Нилом, но когда он спас Геру, убив нападавшего на нее безымянного огнедышащего гиганта, тогда и сменил он прозвание, коль скоро защитил (anaXaXxsiv) Геру в бою. Абдер, возлюбленный Геракла, был убит Тесеем, когда принес тому весть о погребальном костре

Геракла10.

Аристоник Тарентский утверждает, что средняя голова гидры была золотой. Александр Миндский говорит, что против Немейского льва вместе с Гераклом бился землеродный змей, вскормленный Гераклом, который последовал за ним в Фивы и оставался на стоянке за городом; он поедал воробьиных птенцов, и был обращен в камень11.

«Арго» был построен Гераклом на горе Осса в Фессалии, а назван был по его возлюбленному Аргу, сыну Иасона, из-за которого Иасон и предпринял плавание в Скифию. Говорится и том, как Гера сражалась бок о бок с Герио-ном и была ранена Гераклом в правую грудь, и о том, что из этого вышло. И о том, что Корит, родом ибер и возлюбленный Геракла, первым стал изготовлять шлемы (к6ри9а), откуда эта деталь вооружения и получила свое

название12.

В могиле на Крите, слывущей могилой Зевса, покоится критянин Олимп, который принял и воспитал Зевса, и научил его божественным тайнам; однако Зевс, говорит он, поразил молнией своего воспитателя и учителя из-за того, что (148a) тот подстрекал гигантов отнять у него власть. Но когда Зевс

ра, думая, что это приворотное средство, дала надеть мужу), как и об отношениях Геракла с Ниреем из Симы (остров у побережья Карии), второстепенным героем «Илиады».

10 Ср. Hom. IL 17.51-52: «Кровью смочилися кудри, подобные девам Харитам, / Золотом и серебром перевитые косы Евфорба» (пер. В.В. Вересаева). Этимология имени 'НрахХ% из "Нра + аХх] 'сила, защита, оплот' (с метатезой) известна и по другим источникам (ср. Prob. in Verg. Ecl. 7.61), а об изначальном имени Геракла NsiXog сообщает только Птолемей, как и о гибели его возлюбленного Абдера (об эпониме фракийского города Абдеры, сыне Гермеса, см. также Steph. Byz. s.v. 'ÄßS^pa и Philostr. Her. 26.4, 45.6).

11 Александр Миндский — писатель рубежа эр, цитируемый также Элианом в «Истории животных». Псевдо-Аполлодор (2.5.2) пишет, что средняя (девятая) голова Лернейской гидры была бессмертна. История землеродного змея (Spaxuv) Геракла отсылает к пересказанному в «Илиаде» (2.301-319) Зевсову знамению в Авлиде: дракон пожирает восемь воробьиных птенцов вместе с матерью, а затем обращается Зевсом в камень.

12 Все эти сведения приводит только Птолемей. Согласно Псевдо-Аполлодору (1.9.1, 16), «Арго» построен Аргом, сыном Фрикса и Халкиопы, дочери колхидского царя Ээта. Если Гера противостояла Гераклу в бою с Герионом, то другая богиня, Афина, ему помогала (по иконографическим данным). Отношения Геракла с будущей тещей (Гера — мать Гебы) неоднозначны: на этрусском зеркале из Вольтерры богиня кормит грудью бородатого героя — ср. ритуальные роды Геракла Герой, описанные Диодором (4.39.2).

увидел перед собой мертвое тело, он раскаялся и, не имея иной возможности унять страдание, подарил собственное имя могиле убитого13.

Кому принадлежала строка, которую приговаривал Александр, сын Филиппа: «Выпей вина, о Протей, человечьего мяса поевши»? И еще много чего о Протее. Какую песню имел в виду Александр и чье это творение? И кому этот же Александр, сын Филиппа, написал эпитафию? Вот вопросы, затро-

«.» 14

нутые во второй книге .

III

Третья книга посвящена Гиллу, сыну Геракла. У него был маленький рог, выросший с левой стороны головы, который забрал себе сикионец Эпопей, когда убил Гилла в единоборстве, и в этом роге он доставил воду из Стикса, и стал царствовать в стране. По поводу воды из Стикса в Аркадии рассказывают следующее. В пору, когда Деметра оплакивала дочь, Посейдон попытался соблазнить убитую горем мать, и та, возмутившись, превратилась в коня, явилась к какому-то источнику и, увидев в нем свое отражение, ужаснулась (гогйупсг), и сделала воду черной15.

Рассказывается о Гекале и обо всех, кто принял это имя. И о том, что отцом Александра был не Филипп, но Драконт, родом аркадянин: отсюда и история о змее. И о псе Птолемея, который сражался рядом с хозяином; когда после смерти его вскрыли, то обнаружилось, что сердце у него волосатое; был он молосской породы, а прозывался Бриареем16.

О Полидаманте, и что означают слова Поэта: «Дочь Пандарея, лесов зеленеющих дева-соловка», и так далее. И о Палладии, который собрались

13 Контаминация двух традиций: о критском детстве Зевса, вскормленном Амалфеей и охраняемом куретами, и о Зевсовом наставнике Олимпе — по Дионисию Милетскому (Di-od. 3.73.4), он был приставлен к малолетнему Зевсу Дионисом, когда тот сделал его царем Египта.

14 Hom. Od. 9.347 (с заменой «о циклоп» на «о Протей», пер. В.В. Вересаева). Источник и контекст этих анекдотов об Александре неизвестен.

15 Гилла считали обычно не сыном, но возлюбленным Геракла. Царь Сикиона 'Enwneuç ('наблюдатель') — сын Посейдона (Ps.-Apollod. 1.7.4), но о его единоборстве с Гиллом и роге последнего узнаем только от Птолемея. В сообщении о Деметре и Посейдоне проглядывает аутентичный аркадский миф; прозрачная этимология названия подземной реки (2тъ^ 'ужасная') привязана к реакции на собственный облик Деметры, объяснимой с учетом того, что конь — зооморфная ипостась Посейдона. Ср. Paus. 8.25.5.

16 'ExàXn ('безмятежная') — эпоним аттического дема, гостеприимная старушка, приютившая Тесея перед его боем с Марафонским быком (см. Plu. Thes. 15). О змее в постели Олимпиады, матери Александра, рассказывает тот же Плутарх (Alex. 2); вероятно, к самой Олимпиаде восходит история о сверхъестественном зачатии героя, а Птолемей дает лишь ее примитивную рационализацию. Известие о псе Птолемея (вероятно, спутника Александра) также находим лишь у нашего автора.

украсть на пару Диомед с Одиссеем. О тростнике, вещавшем, что у Мидаса ослиные уши; о поисках Акесталийских птиц у Стесихора; о Гигоновой скале на берегу Океана, которую никакой силой не сдвинуть, не поколебать, разве что асфоделью. О Ропале, сыне Геракла, который в один день принес отцу жертвы и как герою, и как богу. И что Амфиарай был назван так, поскольку родители его матери оба молились, дабы та разрешилась от бремени без страданий17.

Кому принадлежит гимн, который поют в Фивах в честь Геракла, где он назван сыном Зевса и Геры? И кто вообще сочинял гимны по разным городам? Еще рассказывает, что поэт Филостефан из Мантинеи (148b) отродясь не надевал гиматия, а фиванец Матрид, сочинитель гимнов, всю жизнь питался ягодами мирта. А Евпомп Самосский воспитал дикого змея — вот диво дивное, невероятно и неслыханно! Говорят, то был сын его по имени Драконт, у кого зрение было настолько острое, что он запросто видел всё на расстоянии до двадцати стадиев; за тысячу талантов он стакнулся с Ксерксом и, сидя с царем под золотым платаном, наблюдал и описывал тому морскую битву эллинов с варварами, и доблесть Артемисии. И что фессалиец Плесиррой, сочинитель гимнов, был возлюбленным Геродота и наследником его сочинений; и будто бы это он составил введение к первой книге «Истории» Геродота Галикарнасского, а настоящее начало «Истории» Геродота таково: «По словам сведущих среди персов, финикияне были виновниками раздора». Еще рассказывает, что Полизел Киренский вообще никогда не смеялся, за что и был прозван Несмеяной. И что превзошедшим всех прочих в благочестии был, согласно одним, Антигон Эфесский, а по другим — Лукий Гермионский, кого и Феофраст упоминает в своих письмах. Еще он сообщает, что у Ахилла и Деидамии было двое детей — Неоптолем и

17 Полидамант — герой «Илиады», ближайший соратник Гектора, родившийся с ним в одну ночь (Il. 18.251). Миф о дочери Пандарея, нечаянно убившей собственного сына Итила и вечно его оплакивающей, пересказан в «Одиссее» (19.518-523): шд S' оте navSapsn коърп Х^шрпТ^ (проблемный эпитет либо имя) a^Suv и т.д. О краже Палладия ср. Ps.-Apollod. Epit. 5.13; концовку мифа о Мидасе с упоминанием «говорящего тростника» находим у Овидия (Met. 11.185-193); о проблеме «Акесталийских птиц» Стесихора (fr. 247 Page = 310 Davies-Finglass) см. Nikolaev 2011. Миф о Tiyuvia тетра ближе не известен; Гигоном звали царя эфиопов, побежденного Дионисом и странным образом ставшего эпонимом города во Фракии (Steph. Byz. s.v. riyuvo^); асфодель была связана с заупокойным культом, ср. Асфоделевый луг царства мертвых (Hom. Od. 11.539, 24.13). 'PonaXoi; (ср. ponaXov 'дубина') — сын Геракла и отец Феста (Steph. Byz. s.v. Фаютод), по другим — внук Геракла, сын Феста и отец Ипполита, царя Сикиона (Paus. 2.6.6-7). Прозрачная этимология имени A^iapaoi; — оба (а^фш) молились (apao^ai) — отмечена только у Птолемея.

Онир, и Онир был убит не узнавшим его Орестом, когда они подрались в Фокиде из-за места, чтобы разбить палатку18.

Далее обсуждаются случаи совпадений в истории. На могиле Амика вырос розовый лавр, и всякий, вкусивший от него, испытывал влечение к кулачному бою; отведавший его Антодор завоевал тринадцать победных венков, но в четырнадцатом своем поединке всё же был побежден Диоскором из Феры — совсем как сам Амик, как говорят, был повержен одним из Диоскуров. А Крез, по его словам, рожден был во время праздника Афродиты, когда лидийцы, совершая шествие, осыпают богиню своими несметными богатствами. Отец Фемистокла, когда ему сообщили о рождении сына, принес в жертву быка и, испив бычьей крови, скончался. Дария, сына Гистаспа, брошенного матерью, вскормил у сосцов кобылы Спаргапис, смотритель коней, и воцарился он благодаря конскому ржанию. Слуга мелического поэта Ибика по имени Геракл был сожжен заживо за то, что помогал разбойникам, напавшим на его хозяина19.

Орест же родился на праздник Деметры (149а) прозванием Эриния. Филипп, еще будучи ребенком, пытался раз вечером подстрелить из лука падающие звезды, и Диогнет предсказал, что дитя это обретет власть над многими; Астер звали того, кто выбил ему глаз стрелою. А Марсий, авлетист, с которого была содрана кожа, родился на праздник Аполлона, во время ко-

18 О Геракле как сыне Зевса и Геры см. выше. О земляке Геракла фиванце Матриде с его миртовой диетой упоминает и Афиней — умалчивая, что тот был гимнографом, но добавляя, что и вино не входило в его рацион (2, 44c). Ни о Филостефане из Мантинем, ни о Евпомпе Самосском, с его то ли змеем, то ли сыном, нигде больше не упоминается. О фес-салийце Плесиррое, известном только из нашего автора, речь еще пойдет ниже. Полизел Киренский, Антигон Эфесский и Лукий Гермионский — все они отмечены только у Птолемея; сомнительно, чтобы Феофраст из Эреса, наследник Аристотеля в Ликее, упоминал о персонаже с римским именем Лукий, да и о письмах его ничего не известно. "О^Ефод ('сон') как сын Ахилла, убитый в драке с Орестом, засвидетельствован и у Евстафия (ad Od.

1.430.37-41).

19 Под «совпадением» (auvá|nxuaig) подразумевается иронический параллелизм. Об Амике, сыне Посейдона и царе бебриков, бросившем вызов аргонавтам и побежденном Полидевком, ср., например, Hyg. Fab. 17; всё прочее отмечено только у Птолемея, как и деталь о рождении Креза. Согласно Плутарху (Them. 31), сам Фемистокл покончил с собой в изгнании, выпив бычьей крови — которая в древности считалась ядом (ср. Plin. 11.222); так же покончил с собой египетский царь Псамменит — выпив бычьей крови по приказу Кам-биса (Hdt. 3.15), который таким же образом расправился со своим братом Таниаксарком (Ctes. F 13.12 Lenfant). Конь Дария первым заржал при восходе солнца благодаря хитрости его конюха Эбара, и по уговору семи персов-заговорщиков Дарий и стал царем (Hdt. 3.8487, ср. Ctes. F 13.17 Lenfant); сведения о детстве Дария — домыслы Птолемея. Поэт Ибик (Ивик) действительно был убит бандитами, перед смертью завещав отомстить за себя журавлям (см. Suda s.v. "фъкод), но о слуге-Геракле больше нигде не говорится.

торого тому подносят ободранные кожи всех закланных в жертву живот-

20

ных .

Рассказывает и о Титии, злоумышлявшем против Александра. Мать Клавдия, когда носила его, тянуло на белые грибы, сам же Клавдий расстался с жизнью, наевшись грибов, сдобренных ядом. И о кентавре Ламии, который, застигнутый за прелюбодеянием, был убит евнухом Пирифоем, но по другим — Тесеем. Совпадений в таких историях действительно много. И на этом завершается третья книга21.

IV

В четвертой рассказывается о том, что Елена была первой, кто придумал выбрасывать жребий на пальцах, и обыграла в этом Александра. Была она дочерью Афродиты. На Островах блаженных от Ахилла и Елены родилось крылатое дитя, кого назвали Евфорионом из-за плодородия (гйфород) страны. И в него влюбился Зевс, но когда был отвергнут, поразил его молнией на острове Мелосе, где он настиг беглеца, а нимф, почтивших его погребением, превратил в лягушек. Иные утверждают, что Елена была похищена Александром, когда охотилась на Девичьей горе: сраженная его красотой, она последовала за ним, как за богом22.

20 Эпитетом 'Epivûç Деметру наделяли в аркадской Фельпусе в связи с ее реакцией на домогательства Посейдона (Paus. 8.25.5, ср. выше). Об олинфянине Астре ('звезде'), выбившем стрелою глаз царю Филиппу во время осады Мефоны, сообщают многие источники (например, Plu. Parall. 8 = M. 307d). О состязании Марсия с Аполлоном, закончившемся для него плачевно, ср. Ps.-Apollod 1.4.2, но деталь о его рождении добавлена Птолемеем.

21 Титий и Александр явно связаны здесь невпопад: возможно, под первым скрыт Филот, сын Пармениона (ср. Plu. Alex. 48-49); из римской истории известен Марк Титий, который предал Марка Антония, перейдя на сторону Октавиана Августа (Plu. Ant. 58), а в римском праве «Луций Титий» использовалось как условное имя — «имярек» (Gell. 5.19.9). Об отравлении Клавдия грибами пишут Тацит (Ann. 12.67) и Светоний (Claud. 44); о тяге к грибам матери Клавдия, Антонии Младшей, во время беременности сообщает лишь наш автор; греч. ßuX^rng '(белый) гриб' заимствовано из лат. boletus, означавшего любой растущий на земле гриб, в отличие от fungus '(древесный) гриб'. Кентавр Ламий, как и увечье Пирифоя, царя лапифов, тоже отмечены только у Птолемея.

22 Передаваемая лишь Птолемеем история Евфориона удивительным образом была подхвачена и переосмыслена Гете во второй части «Фауста», где Евфорион, воплощение поэзии, — сын Фауста и Елены; скорее всего, Гете имел в виду немного более известного Ев-фориона — халкидского поэта 3 века до н.э. Девичью гору (napGsviov) в Пелопоннесе на дороге между Тегеей и Аргосом упоминает, в частности, Павсаний как место, где Телеф, сын Геракла, был брошен своей матерью Авгой и вскормлен ланью; там же находилось известное святилище Пана и водились посвященные ему черепахи, из панцирей которых делались отменные лиры, или кифары (1.28.4, 8.6.4, 48.7, 54.6-7).

Рассказывается и о расшитом поясе, который Гера получила от Афродиты и подарила Елене, а потом его украла служанка Елены Астианасса, но Афродита отобрала его и вернула хозяйке23.

Что означают слова Елены у Гомера: «Голосу сходство аргивян придав с голосами супруг их»? Елена была будто бы дочерью Гелиоса и Леды и прозывалась Леонтой. А похищение Елены, говорят, случилось из-за гнева Афродиты на Менелая, который за свою женитьбу обещал почтить ее гекатомбой, но обещания не сдержал24.

И о цветке Елены, что растет на Родосе: свое имя он получил от Елены, потому что на глазах вырос под дубом, на котором та повесилась; и те, кто отведают его, непременно ссорятся. Еще он говорит, что это Елена влюбилась в Менелая, вот тот на ней и женился. А кто-то утверждает, что Елена, в поисках Ахилла прибыв вместе с Менелаем к скифским таврам, была Ифи-генией принесена в жертву (149Ь) Артемиде заодно с Менелаем; иные же уверяют, что она была уничтожена Фетидой при отплытии эллинов — пре-

25

вращена в самку тюленя .

Говорят, что собственным именем Елены было Эхо, из-за ее способности подражать голосам, а Еленой была названа потому, что Леда родила ее на болоте (¿V еХе1). Местечко Сандалий в Лакедемоне имя получило от сандалия Елены, слетевшего с ее ноги, когда за нею гнался Александр. От Александра у Елены родилась девочка, и родители спорили о том, как ее назвать: отец

23 У Гомера Афродита дарит Гере, желающей соблазнить остывшего Зевса, свой волшебный «расшитый пояс» (кеотод i^ag, IL 14.214). Aaxuavaaaa, служанка Елены, упоминается еще только однажды в Суде s.v., где сказано, что она первая изобрела и описала эротические позы, а ее последовательницы Филенида и Элефантина воплотили их в танце.

24 Елена пыталась раскрыть хитрость греков, засевших в Троянском коне, изобразив голоса их жен: navxuv Apystav ^wv^v Taxouu' aXoxoiaiv (Hom. Od. 4.279). "HAiog как отец Елены и имя Леоут] ('львиная') — неуклюжие этимологизации имени героини.

25 Древняя богиня Елена связана с растительным культом, ср. у Феокрита о «тенистом платане» (18.47-48): «Врезана будет в коре по-дорийски там надпись, чтоб путник, / Мимо идя, прочитал: „Поклонись мне, я древо Елены"» (пер. М.Е. Грабарь-Пассек). Имя ее перекликается с названием растения sXsviov 'душевик (Calamintha incana)' (Thphr. HP 6.1.1, etc.); Юлий Поллукс (10.191) объясняет sXsvn как название плетеных корзин, в которых несли ispa appnxa на празднике Еленофорий; Павсаний (3.19.9-10) сообщает об обстоятельствах повешения Елены на дереве, давшем начало родосскому культу Елены Древесной (SsvSpiTig); он же пишет о том, что на острове Левке Елена стала женою Ахилла (3.19.13); но Антонин Либерал (27) называет женою Ахилла на Левке Ифигению, и она же у него — дочь Тесея и Елены (а не Агамемнона и Клитемнестры, как обычно считалось). О превращении Елены матерью Ахилла в тюлениху (фш*п) сообщает только Птолемей; тюлени ассоциировались с «убийственной вонью» (Hom. Od. 4.442, ср. 404-406).

хотел Александрой, а мать Еленой; бросили кости, Елена выиграла, и девочка получила имя матери; ее, как говорят, убила при взятии Илиона Гекуба26.

С троянских времен много еще было тех, кто назывался Еленой: дочь Эгисфа и Клитемнестры, убитая Орестом; помощница Афродиты в ее отношениях с Адонисом; дочь жителя Эпидамна, кого эпидамнийцы почитают под видом Афродиты, которая в голодную пору раздала им свое имущество; дочь Фаустула, воспитателя Рема и Ромула. И некая женщина, съедавшая за день по три козленка, тоже звалась Еленой, как и сестра Дикеарха, сына Те-лесина, и еще восемнадцать других, среди которых и догомеровская Елена, которая описала Троянскую войну, дочь афинянина Мусея: от нее-то, как говорят, и заимствовал Гомер свой сюжет, она же прижила (xx^cacQai) дву-языкового ягненка. Еще одна — дочь этолийца Титира, которая вызвала на единоборство Ахилла и нанесла ему рану в голову, едва не ставшую смертельной, но всё же сама была им убита27.

В этот список входит и художница Елена, дочь египтянина Тимона, которая написала битву при Иссе — тогда она достигла пика своего таланта; картина была выставлена в храме Мира при Веспасиане. Архелай Кипрский рассказывает, что была еще Елена из Гимеры, дочь Микита, возлюбленная поэта Стесихора; оставив Стесихора, она ушла к Бупалу, а поэт, желая оградить себя от презрения, написал, что ушла она по своей воле; неправда и то, что Стесихор ослеп28.

26 Собственное имя (то xupiov) Елены объясняется ее обозначенной выше способностью подражать голосам (то фшуо|Л|лоу). Пелопоннесский SavSàXiov нигде больше не отмечен, но так назывались пара островов в Эгейском море и крепость в Писидии. Гекуба, жена Приама, в одноименной трагедии Еврипида убивает детей Полиместора, убийцы ее сына Поли-дора.

27 AiyiuGog — плод кровосмесительного союза Фиеста с собственной дочерью, вскормленный козою (aiÇ) и убивший впоследствии отца (Hyg. Fab. 87-88); во время Троянской войны он обольстил Клитемнестру, жену своего двоюродного брата Агамемнона, и убил того после возвращения из-под Трои (Hom. Od. 3.254-275, 4.521-537), воцарился вместе с Клитемнестрой в Микенах, а затем оба они были убиты Орестом, сыном Агамемнона и Клитемнестры (Hyg. Fab. 118). Фаустул — муж «волчицы» (то есть блудницы) Акки Ларен-тии, вскормившей Ромула и Рема (Plu. Rom. 4). На италийский же контекст указывает и самнитское имя TeXectivoç = Telesinus 'уроженец Телезии'. Обжора Елена (пХаота ßsßpuxlvai) упоминается Афинеем (10, 414d) со ссылкой на комика Гераклита. Особенно причудливо сообщение о Елене, дочери Мусея Афинского, написавшей свою «Илиаду» прежде Гомера и «прижившей (либо имевшей) двуязыкого ягненка» (кт^стаст9а1 то SîyXwœœov àpviov); в Суде s.v. àpviov пословица «ягненок тебе наговорил» разъясняется рассказом о говорившем человеческим голосом и даже прорицавшем грядущее египетском ягненке с царским крылатым змеем на голове, в котором угадывается бог Хнум.

28 О художнице (] Çuypa9oç) Елене сообщает лишь наш автор. Архелай Кипрский, возможно, идентичен Архелаю Египетскому, упоминаемому парадоксографом Антигоном из

Затрагивается вопрос о растении «моли», о котором упоминает Гомер. Растение это, говорят, выросло из крови гиганта, убитого на острове Кирки, а цветок у него белый. Соратником Кирки, убившим гиганта, (150а) был Ге-лиос; бой был тяжел (¡лшЛод), отсюда и название растения29.

Рассказывает и о том, что Дионис был возлюбленным Хирона, от кого и научился всем песням и пляскам, вакхическим обрядам и таинствам. И о Тараксиппе в Олимпии, и о Миртилах, отце и сыне. И о том, что Неоптолем Макиот был единственным, кто услышал оракул Фемонои от Эфа из Дельф. Об этом-то Эфе и Геродот пишет в первой книге «Истории»: «Я знаю имя

30

этого человека, но не хочу называть» .

И о двойных именах у Гомера — одно для богов, другое для людей, и о том, что Ксанф — единственный сын Зевса среди рек, и о других двойных именах. Есть, пишет он, в Тиррении башня Соли, названная так по Соли, тирренской колдунье, которая была служанкой Кирки и сбежала от своей

Кариста (Mir. 19). Древний Стесихор (ок. 630-555), уроженец сицилийской Гимеры (Pl. Phdr. 244a), известен своими отношениями с Еленой Троянской: по рассказу Платона (Phdr. 243ab), поэт ослеп за ее поношение, а поняв причину своего несчастья — axs ^ouaiKog wv, — написал покаянную «Палинодию» и сразу прозрел (ср. также Paus. 3.19.13); Бупал, хиосский скульптор, враждовавший с поэтом Гиппонактом (см. Plin. 36.11), встраивается в эту историю именно как «недруг поэта»; не слишком логичное заявление Стесихора о добровольном (exoCaa) уходе его возлюбленной относится, скорее, к ее легендарной тезке, то есть Елена Троянская не была похищена, а по своей воле бежала с Парисом.

29 Растение, на «языке богов» зовущееся «моли», с черным корнем и белым цветком, Одиссей получил от Гермеса в качестве оберега от зелий Кирки (Hom. Od. 10.302-306). Евстафий (ad Od. 1.381.33-34) и другие выводят название от глагола |ia>Xu£iv 'слабеть'. Гераклит Грамматик (73.10) трактует |&Хъ как аллегорию здравомыслия, которое обретается с трудом (|6Xi$); в этом же русле и предложенная Птолемеем, как и Евстафием (ad Od. 1.381.9-10), этимология от 'бой, сражение' — но с акцентом на тяготы и труды битвы (по контрасту, например, с |ахп). Там же у Евстафия (1.381.34-38) находим более детальную версию переданной нашим автором истории (со ссылкой на Александра Пафосского): Пиколой, один из гигантов, во время гигантомахии укрылся на острове Кирки и попытался изгнать оттуда хозяйку, но Гелиос вступился за дочь и убил гиганта, из чьей крови и выросло «моли». У поздних авторов растение это отождествляется с чесноком (Dsc. 3.47) либо чертополохом (Ps.-Dsc. 3.24).

30 Сообщение о Дионисе и Хироне — единственное в своем роде. Tapa^innog ('страх коней') — прозвище Посейдона и название памятника на ипподроме в Олимпии — кенотафа Миртила, возницы Эномая, поставленного Пелопом (см. Paus. 6.20.15-19); Миртил считался сыном Гермеса (Pher. fr. 37a), но о Миртиле-сыне пишет только Птолемей. Фемоноя — первая дельфийская Пифия, считавшаяся изобретательницей гекзаметра (Paus. 10.5.7, 6.7); Мак1штп^ — скорее всего, то же, что и Макета^ = MaxsSuv 'македонец'; у Геродота (1.51) человек, имя которого он не хотел называть, определяется как "какой-то дельфиец, желавший угодить лакедемонянам"; имя Ai'Gog редкое, но встречается в эпиграфике (ср. a!9og 'пламя, огонь').

госпожи. Это якобы у нее находился Одиссей: своими зельями она превратила его в коня и содержала при себе, пока тот не умер от старости. Историей этой проясняется такое спорное место у Гомера: «Смерть от морской к тебе явится соли». И на этом завершается четвертая книга31.

V

В пятой книге рассказывается, что это Иасон, а не Полидевк, сражался с Амиком, и свидетельством тому — название места «Иасоново копье», где поблизости родится источник, зовущийся «Елена». Этим объясняется эпиграмма Кринагора. «Прокловы вот уж едят псалаканфу зеленую кони», неизвестная Каллимахова строка, принадлежит комику Евбулу, где он насмехается над Дионисием. Далее обсуждается этот пародийный стих. Псалаканфа — египетское растение, которое, если увить им коней, приносит победу и удачу. Но говорят также, что Псалаканфой звалась нимфа на острове Икарии, которая влюбилась в Диониса и помогла ему сойтись с Ариадной при условии, что он сойдется и с нею. Но тот не захотел, и тогда Псалаканфа стала строить козни против Ариадны. Разгневавшись, Дионис превратил ее в эту траву, но потом раскаялся и оказал честь растению, поместив его в венок Ариадны среди небесных созвездий. Трава же эта напо-

32

минает, по одним, полынь, а по другим — донник .

Афинодор Эретрийский в восьмой книге своих комментариев сообщает, что Фетида и Медея поспорили о том, кто из них краше в Фессалии, и судьею

31 Ср. Hom. IL 20.74: «Боги зовут его Ксанфом, а смертные люди — Скамандром» (пер. В.В. Вересаева). Обрывок строки из «Одиссеи» (11.133), которую толкует здесь Птолемей, звучит так: ...Gavaros Ss toi äXog аътш — душа Тиресия пророчит Одиссею смерть äXog 'вдали от моря' либо 'от моря', при этом aXg означает и 'соль', и — в поэтическом языке — 'море'; исполнение пророчества, возможно, описано в несохранившейся «Телегонии», где Телегон, сын Одиссея и Кирки, неумышленно убивает отца изготовленным Гефестом копьем с острием из шипа морского ската. Птолемей, не углубляясь в такие тонкости, попросту выдумал дублирующую Кирку колдунью (фар|ах^) по имени Соль (или Море) — гиперрационализация, которая, как замечает Б. Хартли, выносит его объяснение за рамки рациональности, превращая в топорную игру слов (Hartley 2014: 155).

32 Кринагор из Митилены — поэт рубежа эр; ни в одной из его эпиграмм, сохранившихся в «Греческой антологии», нет ни о битве Иасона с Амиком, ни указанных топонимов. В строке Каллимаха (fr. spur. 819 Pfeiffer), а точнее Евбула (fr. 27 Kassel-Austin), упоминается Прокл, сдавший сицилийский Наксос тирану Дионисию Старшему (Diod. 14.15.2); перескочив от Дионисия к Дионису, Птолемей сплетает байку о нимфе Псалаканфе; фоЛахо^ба — что-то вроде разрыв-травы (от фаХХш 'дергать, рвать' и axavGa 'колючка') — в Суде (п 3032) со ссылкой на эпического поэта Птолемея Киферского определяется как «растение, обладающее чудесною силой»; Венец Ариадны — это созвездие Corona borealis (между Волопасом и Геркулесом); на траву псалаканфу похожи артЕцоча 'белая полынь' и |eXiXutov 'желтый донник'.

выступил Идоменей, который отдал первенство Фетиде. Разгневанная Медея сказала, что критяне вечно (150b) лгут, и поклялась, что сама никогда больше не вымолвит ни слова правды, так же как солгал судья; вот почему критяне слывут лжецами. Передавая эту историю, Афинодор ссылается на Антиоха, а именно вторую книгу его «Городских легенд»33.

У Ила, отца Лаомедонта, был, говорят, султан из конской гривы, а еще такой был у сыновей Приама Меланиппа и Идея. Ксанф и Балий, кони Ахилла, прежде были гигантами, и они единственные сражались на стороне богов со своими собратьями. Когда Одиссей потерпел кораблекрушение у сицилийских Тил, щит Ахилла выбросило на берег у памятника Аяксу; на могилу ге-

34

роя его и возложили, но наутро в него ударила молния .

Шкура, в которую одевался Геракл, снята была не с Немейского льва, но со Льва, одного из гигантов, кого Геракл вызвал на единоборство. Дракон, стороживший золотые яблоки, был братом Немейского льва. Упоминаемый у Гомера Ир был беотийцем. Жена Кандавла, имени которой Геродот не приводит, звалась Нисией; говорят, она стала двузракой и обрела острейшее зрение, заполучив драконий камень, благодаря чему и смогла заметить выходившего из дверей Гигеса; кто-то называет ее Тудо, кто-то Клитией, но Абант утверждает, что ее звали Абро. Как говорят, Геродот умолчал об имени этой женщины, потому что Плесиррой, возлюбленный Геродота, сам был влюблен в некую Нисию из местного галикарнасского рода, а когда с подругой у него ничего не срослось, не выдержал и покончил с собою в петле. Потому Геродот и не склонен был оглашать ненавистное ему имя35.

33 Ни AG^voSupoi; о 'Ерегркъд, ни Антиох, автор «Городских легенд» (Та ката noXiv |uGixa), нигде больше не встречаются, как и перепев суда Париса с участием Фетиды и Медеи; Идо-меней, сын Девкалиона, — критский царь, герой «Илиады»; у Псевдо-Аполлодора упоминается его неверная жена Меда (Epit. 6.9), чье имя и могло вывести Птолемея на Медею.

34 Гомеру неизвестны султан (innoupig) Лаомедонта и сыновья Приама с такими именами, в отличие от коней Ахилла, к которым тот обращается так: «Ксанф и Балий, Подарги божественной славные дети!» (Il. 19.400, пер. В.В. Вересаева; в 16.151 названы их родители: ветер Зефир и гарпия Подарга); рассказ об их изначальном облике и участии в гигантома-хии на стороне Зевса подтверждается Диодором (6.3). Указание места крушения Одиссея (nspi Tag ©uXag т% SiKsXiag) явно нуждается в конъектуре: вместо ©uXag Скалигер читает MuXag (Милы — город у северо-восточной оконечности Сицилии); щит Ахилла, выторгованный Одиссеем в споре с Аяксом, сыном Теламона (см. Ov. Met. 13.1-398), выбросило на могилу Аякса (Paus. 1.35.4), которую только Птолемей приурочивает к «сицилийским Ти-лам».

35 Совмещая несовместимое, Птолемей рационализирует образ Немейского льва и тут же осложняет его фантастическим родственником. В начале восемнадцатой книги «Одиссеи» описано столкновение вернувшегося на Итаку инкогнито Одиссея с наглым нищим Иром: «Он назывался Арней ('Apvaiog). Такое дала ему имя / Мать при рожденьи. Но юноши все его Иром прозвали, / Так как ходил с извещеньями он, куда кто прикажет» (18.5-7, пер.

Кентавры, бежавшие от Геракла через Тиррению, были околдованы сладкозвучием сирен и умерли с голоду. Абдер, возлюбленный Геракла, был братом Патрокла. Эпипола, дочь Трахиона, скрыла свою женскую природу, чтобы отправиться в поход с греками; ее разоблачил Паламед, и греки побили ее камнями. Когда Александр похищал Елену, Менелай приносил гекатомбу Зевсу в Гортине на Крите. Паламед будто бы воцарился над греками вместо Агамемнона: по приезде в Авлиду Агамемнон сразил стрелою дикую косулю, посвященную Артемиде; греки оказались прикованы к берегу и не в состоянии отплыть (151a), тогда Калхант напророчил, что чудо это разрешится, если Агамемнон принесет в жертву Посейдону дочь свою Ифигению; поскольку тот не соглашался, разгневанные греки отняли у него власть и поставили царем Паламеда36.

Филоктет умер, ужаленный змеею, Александр же пал, пораженный в бедро копьем Менелая. Когда скончался Деметрий Скепсийский, у его изголовья нашли книгу Теллида; у изголовья Тирониха Халкидского обнаружили, говорят, «Ныряльщиц» Алкмана, «Бесчинствующих» Евполида — у изголо-

В.В. Вересаева), подобно вестнице Ириде (Ipiç); позже Ipoç вошло в пословицы и использовалось в нарицательном смысле «нищего бедолаги» (ср. Lib. Or. 18.140); оговорку о его настоящем имени Деметрий Скепсийский (см. ниже) относит к «неуместным вставкам» в гомеровском тексте (Str. 12.3.23), а Птолемей, возможно, за него и цепляется, связывая с 'Äpvn, столицей беотийцев в Фессалии, откуда вскоре после Троянской войны им пришлось переселиться в историческую Беотию (Th. 1.12); кроме того, беотийцев воспринимали как грубых деревенщин, откуда «беотийская свинья» у Пиндара, который и сам был родом из Беотии (O. 6.90, fr. 83). Историю лидийского узурпатора Гигеса, знакомую нам прежде всего по Геродоту (1.8-10) и Платону (R. 2, 359с~3боЬ), Птолемей расцвечивает множеством неизвестных из других источников деталей, среди которых «драконий камень» (SpaxovrÎTnç XiGoç, ср. кольцо невидимости у платоновского героя) и целая россыпь необъяснимых имен, за исключением разве что TouSu, известной по версии Николая Дамасского (FGrH 90 F 47: здесь она — жена Адиатта и мисийская принцесса, да и Гигес — царского рода). Выясняется также, что возлюбленный Геродота Плесиррой едва ли мог сделаться его наследником (как сказано выше), поскольку раньше повесился от несчастной любви.

36 О войне Геракла с кентаврами (но в Греции, а не в колдовской Тиррении), во время которой он случайно поразил стрелою Хирона, ср. Ps.-Apollod. 2.5.4; по схолии к Lyc. Alex. 670, кентавры бежали от Геракла (но не по Тиррении, а из Фессалии) и прибыли на остров сирен, где и были околдованы и убиты. Абдер (о котором см. выше) и Патрокл превращаются в братьев с целью сближения Геракла и Ахилла, чьими возлюбленными они считались. Об Эпиполе известно только из Птолемея. В «Одиссее» (3.286-302) рассказывается, как Менелай, возвращаясь из-под Трои, был отброшен штормом от Пелопоннеса и отнесен к критской Гортине и далее в Египет, где он скитался годами. История стояния в Авлиде, когда греки никак не могли отплыть к Трое из-за противных ветров и по вещанию Калханта требовалось принести в жертву Ифигению, известна по многим источникам (ср. Ps.-Apollod. Epit. 3.21-22), но нигде больше не говорится о замещении Агамемнона Паламедом — сыном Навплия и личным недругом Одиссея.

вья Эфиальта, «Евнид» Кратина — у изголовья Александра, царя Македонии, наконец «Труды и дни» Гесиода — у изголовья Селевка Никатора. Керкид, законодатель аркадян, завещал положить вместе с собой в могилу первую и вторую книги «Илиады». Помпей Магн никогда не отправлялся на войну, не перечитав одиннадцатую книгу «Илиады», будучи ярым поклонником Агамемнона. А римлянин Цицерон, перед тем как ему отрубили голову, ехал на носилках и перечитывал «Медею» Еврипида37.

Диогнет Критский, кулачный боец, победив в поединке, не только не получил венка, но даже был изгнан элейцами, потому что побежденного и убитого им звали Геракл — так же, как героя; критяне же этого Диогнета почитают как героя. Гомеровская строка о том, кто вот-вот будет ранен, «Но про тебя, Менелай, не забыли блаженные боги», перепета Пифийским богом, заменившим Менелая на Менедема. На пиру у императора Августа был поставлен вопрос: какая строка Гомера перепета в оракуле и кто именно в этом оракуле упомянут? Элеец Менедем, сын Бунея, показал Гераклу, как, повернув реку, вычистить Авгиевы стойла. Говорят также, что он бился бок о бок с Гераклом в войне с Авгием, был убит и погребен под сосною в Леп-рее; Геракл учредил в его честь игры и состязался в борьбе с Тесеем: силы оказались равны, поэтому зрители и сказали о Тесее: «этот — второй Ге-

38

ракл»3.

37 Эта версия смертей Филоктета и Париса передается только Птолемеем; по более признанной, Филоктет был исцелен от змеиного укуса, а затем выстрелом из лука сразил Париса (Ps.-Apollod. Epit. 5.8). Деметрий Скепсийский — грамматик первой половины 2 в. до н.э.; о книге Теллида ничего не известно, но его называют (Paus. 10.28.3) предком в третьем поколении поэта Архилоха Паросского (7 в. до н.э.), а отцом Архилоха — Телесикла, выведшего колонию с Пароса на Фасос (Eus. PE 314 Mras). О «Ныряльщицах» (КоХъ^шош) поэта Алкмана из Спарты (7 в. до н.э.) упоминается и в Суде s.v. AXx^áv (см. fr. 158 Davies); Tupovi/oç о XoXkiSeuç неизвестен, зато Платон, например, упоминает поэта Тинниха (Tuvvixoç) из той же Халкиды (Pl. Ion 534d). Эфиальт, о котором здесь речь, — это, вероятно, сторонник Демосфена второй половины 4 в., Евполид — поэт старой комедии (ок. 446 - ок. 411), о его «Бесчинствующих» ('YßpiaroSixai) см. fr. 285 Kassel-Austin. Чуть больше известно о «Евни-дах» (по Евнею, сыну Иасона) еще одного автора старой комедии Кратина (519-422), см. fr. 70-72 Kassel-Austin. Аркадянин Керкид Мегалополитанский (3 в. до н.э.) был не только законодателем, но и политиком, полководцем, поэтом и философом кинического толка. Детали о Помпее Магне и Цицероне сообщает лишь Птолемей.

38 Об олимпийском чемпионе критянине Диогнете пишет только Птолемей. Строка из «Илиады» (4.127, пер. В.В. Вересаева) относится к эпизоду, где по наущению Афины Пандар стреляет в Менелая и Афина же отклоняет стрелу, чтобы рана не стала смертельной; на императорском симпосии задается по поводу ее перепева-пародии неизвестным дельфийским оракулом; Авгий — царь элейцев, а Лепрей — город на самом юге Элиды в Трифилии, жители которой считали себя аркадянами (Paus. 5.5.3); Менедем, сын Бунея (Bouvsaç от ßouvog 'холм, куча'), нигде больше не фигурирует, но в поздней схолии к Овидию

Фантасия, жена Мемфиса и дочь Никарха, прежде Гомера сочинила (151b) повести о Троянской войне и Одиссее; книги эти, говорят, остались на хранении в Мемфисе; оказавшись там, Гомер получил списки от ученого жреца (1ероура|Л|латеи?) Фанита и на их основе начал сочинять сам. Адонис же сделался андрогином и, говорят, вел себя как мужчина с Афродитой и как женщина — с Аполлоном39.

Одержав победу в Олимпии, Геракл поднес дар реке Алфею — назвал его именем букву альфа и поместил ее во главу всех прочих букв40.

Далее наш мелющий вздор мифограф утверждает, что Моисей, законодатель евреев, назывался Альфой, потому что у него был лишай (аХфо?) на теле. Галерий Красс, военный трибун при Тиберии, назывался Бетой, поскольку питал пристрастие к свекле, которую римляне именуют betacius. Горпиллида, гетера из Кизика, называлась Гаммой, Антенор же, написавший «Историю Крита», — Дельтой, ибо был добр и любил свой город, а критяне доброе именуют дельтным (то ayaQov SsXtov xaXeiv). Далее, Аполлоний, прославившийся во времена Филопатора своим знанием астрономии, назывался Эпсилоном, так как форма этой буквы соответствует форме луны — по расчетам, в которых он был особенно искушен. Сатир, приятель Аристарха, назывался Дзетой за свою страсть к изысканиям (то ZnT^Tixov), а Эзопа хозяин его Идмон, как говорят, называл Тетой (9^та) за рабский и непостоянный нрав — ведь рабов именуют 9^те?. Мать Кипсела, которая была хромой, Пифийский бог назвал Лабдой. А Демокид сообщает, что Пифагор,

(Ib. 451) одноименный персонаж — один из вождей греков, убитый под Троей и тоже ставший героем, а еще одного Менедема Климент Александрийский (Protr.. 2.40) называет «местным демоном» на Кифносе: о ком-то из этих героев, очевидно, и запрашивали Дельфийский оракул. «Этот — второй Геракл» (aXXog оътод 'НрахХ%) — пословица, означающая, по Суде (а 1338), силовое решение какого-либо вопроса.

39 Более подробную версию рассказа о Фантасии находим у Евстафия со ссылкой на некоего Навкрата (ad Od. 1.2.25-29): Фантасия здесь названа «жрицею мудрости» (аоф!ад ълоф^тк;), храм в Мемфисе — храмом Гефеста (то есть Птаха), а сам поэт — египтянином либо учеником египетских мудрецов. Согласно Диодору (1.22), на территории храма Гефеста в Мемфисе была погребена Исида. О двуснастности Адониса сообщает лишь Птолемей.

40 О реке Алфее у элейской Олимпии и о том, как Алфей течет прямо через море к возлюбленной Аретузе на Сицилии, см. Paus. 5.7.1-4. По одной из традиций, Геракл был «силен больше духом, чем телом» (Serv. Aen. 6.395); Плутарх рассказывает о странных письменах на доске из гробницы Алкмены, истолкованных мемфисским прорицателем Хонуфисом (у кого и Платон занимался философией) как «грамота, которую в царствование Протея усвоил Геракл» (Degenio Socr. 7 = M. 579a). Чаще считалось, что алфавит завезен в Элладу из Финикии Кадмом (опять-таки в Фивы) и впоследствии расширен Паламедом (Plin. 7.192).

описавший все числа, сам прозывался по третьей букве. Таково содержание

«.» 41

пятой книги .

VI

Следующие темы рассматриваются в шестой книге.

Ахилл, убитый Пентесилеей, был якобы возвращен к жизни по настоянию Фетиды, его матери, и, убив Пентесилею, вернулся обратно в Аид. Ли-кофрон в своей «Александре», написав «яловка-соловей, кентавробойца ли», убийцами кентавров называет сирен. А Гелен, сын Приама, якобы был возлюбленным Аполлона и получил от того в подарок лук из слоновой кости, из которого ранил Ахилла в руку42.

Приам пришел к Ахиллу молить того отдать останки Гектора (152а) вместе с Андромахой и ее сыновьями. Фетида детей своих, родившихся от Пелея (всего их родилось шестеро), втайне предавала огню; когда очередь дошла до Ахилла, узнавший об этом Пелей вырвал его из огня, так что сгорела лишь кость правой пятки, и отдал Хирону. Хирон же выкопал тело гиганта Дамиса, похороннего в Паллене (а был Дамис самым быстрым из всех гигантов), извлек из него пяточную кость и затем приладил и приживил ее

41 Лат. beta обозначало листовую свеклу, тогда как позднее betaceus (betacius = (3nT(*Kiov) — знакомую нам красную; созвучие названий буквы и овоща обыгрывалось и у латинских авторов. Об Антеноре, авторе «Истории Крита», как и о местном критском SeXtoç в значении àyaGôç больше ничего не известно. Аполлоний из Перги (ок. 240 - ок.190) — знаменитый александрийский математик и астроном; Филопатор — это египетский фараон Птолемей IV (244-204). Аристарх — вероятно, Аристарх Самофракийский, александрийский грамматик (ок. 220 - ок. 143), приятелем которого хронологически мог быть перипатетик Сатир. Геродот называет Эзопа рабом (0]ç, мн.ч. G^teç) самосца Иадмона (2.134). Он же (5.92) рассказывает о Лабде (именно так произносилось называние буквы Xà|(3Sa в древности) из рода Бакхиадов, хромой матери коринфского тирана Кипсела (7 в. до н.э.), приводя и оракул с ее упоминанием. ДщохъЭ^ — это, вероятно, знаменитый врач An|ioxv]8nç, сын пифагорейца Каллифонта из Кротона (Hdt. 3.125); Исидор Севильский (Etym. 1.3.7) сообщает, что Пифагор изобрел букву ипсилон (Y) и считал ее символом человеческой жизни; его отношение к гамме («третьей букве») неясно.

42 У Квинта Смирнейского (1.573-674) и в других источниках еще живой Ахилл убивает Пентесилею и влюбляется в умирающую; об убийстве ее Ахиллом, восставшим из мертвых по просьбе Фетиды, находим еще только у Евстафия (ad Od. 1.430.43-45) со ссылкой на «Историю» Теллеса (TsXXnç: возможно, киник 3 в. до н.э. Телес Мегарский). Lyc. Alex. 670-672: tîç оък à^Siv arsîpa KsvTaupoxTÔvoç / A'iTuXiç ^ Koup^Tiç а!оХш |ÉXei / nsiasi Tax^vai càpxaç àx|]vouç (3opâç; («Яловка-соловей, кентавробойца ли, / Этолянка, куретянка ли — песнею / Не убедит исчахнуть их от голода?», пер. И.Е. Сурикова со значительными изменениями); ср. выше о бегстве кентавров от Геракла; «яловыми», то есть бесплодными, соловьи-сирены названы, согласно схолии ad loc.., так как они были девы. Подробности о Гелене и Аполлоне, подарившем возлюбленному TÔ^ov ÈX£9avTivov, нигде больше не находим, а о ранении в руку Ахилла пишет еще только Диктис Критский (3.6).

при помощи снадобий к пятке Ахилла. Кость эта отпала, когда за ним гнался Аполлон, поэтому и Ахилл упал и был убит. Но говорят также, что Поэт называет Ахилла «быстроногим» (поЗарк^?), потому что, как сказывают, Фетида прицепила новорожденному младенцу крылья Арки, а поЗарк^? означает кого-то с крыльями Арки на ногах. Арка же была дочерью Тавманта и сестрою Ириды, и у обеих были крылья. Но Арка во время войны против титанов улетела от богов и перешла на сторону титанов, и после победы Зевс отнял у нее крылья перед тем как нивергнуть в Тартар, а впоследствии, явившись на свадьбу к Пелею и Фетиде, принес эти крылья в дар Фетиде. Пелей же, как рассказывают, получил на свадьбу в подарок: меч от Гефеста, от Афродиты — золотую чашу с резным изображением Эрота, от Посейдона

— коней, Ксанфа и Балия, от Геры — плащ, от Афины — цевницы, от Нерея

— ларец с солью, которую называют божественной и которая обладает неодолимой силой, изощряющей аппетит, вкус к еде и пищеварение — вот тебе и разъяснение строки «божественной солью посыпав»43.

Рассказывается также о землеродном Ахилле и о других известных Ахиллах, сколько их было со времен Троянской войны. Этот землею рожденный Ахилл принял Геру в своей пещере, когда та бежала от Зевса, не желая вступать с ним в связь, и убедил-таки ее возлечь с Зевсом; говорят, это был первый раз между Зевсом и Герой, и Зевс пообещал Ахиллу, что сделает знаменитыми всех, кто будет впредь носить его имя. Поэтому знаменит и Ахилл, сын Фетиды. Учитель Хирона тоже звался Ахиллом: это в его честь Хирон назвал и сына Пелея. Ахиллом звался и сын Лисона — человек, придумавший остракизм в Афинах. Рассказывают, что и у Зевса и Ламии родился сын Ахилл, красоты невиданной — и он тоже участвовал в состязании за то, кто всех краше, и Пан присудил победу ему. Раздосадованная Афродита внушила Пану любовь к нимфе Эхо, а еще поработала над его внешностью, так что тот, кто был красавцем, стал казаться уродливым и непривлекательным. А еще сын некоего Галата звался Ахиллом, и у него, говорят, с рождения волосы были седые. Были и другие замечательные Ахиллы, числом четырна-

43 Подробно пишет о выдаче тела Гектора и участии Андромахи с сыновьями Диктис Критский (3.20-27). О закалке Ахилла и его пяте иначе рассказывает Псевдо-Аполлодор (2.13.6); он же приводит свой список свадебных подарков Пелею, где помимо коней от Посейдона фигурирует лишь ясеневое копье от Хирона (2.13.5); о «божественной соли» (цитата из Il. 9.214, пер. В.В. Вересаева), даре Нерея, подробней пишет Евстафий (ad Il. 2.704.17705.7). Он же разбирает эпитет Ахилла поЗаркп?, сопоставляя с практически синонимичным поЗшкп? и приходя к выводу, что поЗаркп? помимо быстроты подразумевает стойкость и выносливость (1.102.21-103.27) — имея в виду глагол аркЕШ 'удерживать, выдерживать', тогда как Птолемей попросту изобретает ad hoc обескрыленную сестру Ириды Арку. ПоЗаркп? было также изначальным именем Приама (Ps.-Apollod. 3.12.5).

дцать, из которых двое были собаками, и свершения их как собак поистине

44

удивительны .

Приам был возлюбленным Зевса и получил от того золотую лозу, которую он потом отдал в дар Еврипилу, сыну Телефа, чтобы тот помог как союзник. Эзоп, убитый дельфийцами, воскрес и сражался в рядах эллинов при Фермопилах. Филоктета на Лемносе исцелил Пилий, сын Гефеста, и научился от него искусству лучника. У реки Скамандра был сын Мелос (М^Ход), прекрасный обликом, из-за которого поспорили Гера, Афина и Афродита — жрецом кому из них он станет; Александр рассудил, что победа должна достаться Афродите; от этой-то истории и разошлась молва о золотом яблоке Гипермен в своей «Истории Хиоса» сообщает, что у Гомера был слуга по имени Скиндапс, которого хиосцы оштрафовали на тысячу драхм за то, что он не сжег тело своего скончавшегося хозяина. Изобретателем же инструмента, имя которого тот носил, скиндапса, был эретриец Пойкил, сын флейтистки. Таково содержание шестой книги45.

44 В этом куске помимо чистого вымысла (включая и псевдоисторического Ахилла, сына Лисона) наблюдаем удивительное взаимопереплетение самых разных мифов. Историю Ламии, разбросанную по множеству источников, в основном вторичных — S Ar. Pax 758, S Ar. V. 1035 = FGrH 76 F 17 (Дурид Самосский), S Aristid. 102.2, Diod. 20.41.3-6, etc., — можно подытожить примерно так: прекрасная ливийская (или лестригонская) царица Ламия становится возлюбленной Зевса и рожает ему детей, но ревнивая Гера то ли заставляет соперницу убивать новорожденных, то ли сама их убивает и вдобавок в прямом смысле лишает Ламию сна (сомнительная помощь Зевса в этом случае свелась к тому, что он наделил возлюбленную способностью «отключаться», на ночь вынимая и складывая в ящик измученные бессонницей глаза); страдания превращают Ламию в мстительное чудовище, которое хватает и пожирает малых деток (имя Лаца Суда s.v. выводит от Xai|ioç 'глотка'); есть в этой истории и пещера (âvxpov) — место рождения Ламии согласно Диодору, превращенное Птолемеем в жилище автохтона Ахилла. Из красавца в чудовище превращается по версии Птолемея и Пан; в «Дафнисе и Хлое» Лонга (3.23) Пан преследует Эхо, заинтересованный больше ее музыкальными способностями, нежели девичьми прелестями, и в конечном счете из зависти наводит безумие на пастухов, которые и растерзывают Эхо. Сообщение об Ахилле, сыне Галата, перекликается с рассказом Авла Геллия (9.4.6) о том, что в «далекой стране Албании» люди седеют еще в детстве.

45 Еврипил играет важную роль в «Малой Илиаде»; здесь сказано (fr. 6 Kinkel), что золотую лозу (â|nsXoç) Зевс подарил в качестве возмещения Лаомедонту, отцу похищенного им Ганимеда; Приам же отдал ее своей сестре Астиохе, чтобы та уговорила мужа своего Телефа прислать на помощь Трое их сына Еврипила (S Hom. Od. 11.520 = Acus. FGrH 2 F 40). О казни Эзопа дельфийцами сообщает Плутарх (De sera num. 12 = M. 556f-557a), но о его воскрешении узнаем только от Птолемея. Об исцелении Филоктета лемносскими жрецами Гефеста пишут Евстафий (ad Il. 1.515.9-11) и Диктис Критский (2.14); вводимый Птолемеем Пилий, возможно, отсылает к элевсинцу, ставшему приемным отцом Геракла, чтобы тот, чужестранец, мог быть допущен к таинствам (см. Ps.-Apollod. 2.5.12). Перепев истории о суде Париса

А. В. Гараджа / ЕХОЛН Vol. 16. 2 (2022) 885 VII

В седьмой книге передан рассказ Феодора Самофракийского о том, что Зевс, едва родившись, смеялся без передышки семь дней кряду — вот почему число семь считается совершенным. Ахилл был спасен из огня, в котором его сожигала мать, поэтому прозывался «Огнестойким» (Пиретсоод), но поскольку одна губа (х^^Аод) у него всё же сгорела, отец и назвал его Ахиллом. Узнав, что Телемах — сын Одиссея, сирены убили его. Одиссей же в Тиррении состязался в авлетике и одержал победу: говорят, он исполнил «Взятие Илиона», поэму Демодока. Когда вскрыли этолийца Стихия, возлюбленного Геракла, оказалось, что сердце у него волосатое; а убил его сам Геракл, когда, одержимый безумием, не пощадил и своих собственных детей; как говорят, он был единственный, кого герой оплакивал46.

Гермес, влюбившись в Полидевка, одного из Диоскуров, подарил (153а) ему Дотора, фессалийского скакуна. Когда Аполлон устроил поминальные игры в честь Пифона, на них состязались Гермес и Афродита, и победившая Афродита, получив в награду кифару, подарила ее Александру; это о ней у

основан на банальной игре слов. — четырехструнный музыкальный инструмент

(Ath. 4, 183a). Все прочие имена и факты в этом куске известны только из Птолемея.

46 ©sôSupoç о Ea|io9pà^ с его замечательным рассказом о младенце Зевсе скорее всего вымышлены Птолемеем. Об именах Ахилла «Огнестойкий» и «Безгубый» ср. S Lyc. 158 (со ссылкой на «Эпиталамий Фетиды» Агаместора Фарсальского) и 1244 (к nupi<7<7ooç добавлено еще ЛlYъpшv); имя Лигирон и толкование A/î^Xsuç от xE^oç 'губа' находим и у Псевдо-Аполлодора (3.12.6: «потому, что он не прижимал свои губы к груди кормилицы»). Телемах считался основателем города Клузий в Этрурии-Тиррении (Serv. Aen. 10.167), с которой ассоциировались и сирены. Этрусский Одиссей (Ulysses = Uthste) совмещает черты эллинского и местного героев: о выселении пеласгов из Фессалии в Кортону (город к северу от Тра-зименского озера) под предводительством Нанаса (Nàvaç) сообщает Гелланик (FGrH 4 F 4), а в той же схолии к Ликофрону (S 1244) находим, что у тирренцев Одиссей прозывался Nàvoç, что значит 'бродяга' (по-гречески же và(v)voç — 'карлик, коротышка'); можно предположить, что у Птолемея речь идет именно об этрусском Одиссее — который, как замечает Плутарх (De aud. poet. 8 = M. 27e), «от природы был сонлив», в отличие от своего деятельного, пусть и невысокого (Il. 3.193, Od. 6.230), итакийского двойника; Плутарх же, ссылаясь на Гераклида Понтийского (De mus. 3 = M. 1132b), говорит о Демодоке Керкирском — известном из «Одиссеи» слепом певце феакийского царя Алкиноя — как об авторе «Разорения Илиона». Наконец, еще одна перекличка с Плутархом: со ссылкой на «Персику» Аристида Милетского тот сообщает, что и сердце царя Леонида, возглавлявшего эллинов при Фермопилах, было косматым, как выяснилось, когда Ксеркс вырезал его у павшего героя (Parall. 4 = M. 3o6d); об этолийце Стихии, еще одном возлюбленном Геракла, ничего больше не известно.

Гомера: «Не помогла бы кифара тебе», и так далее. А еще у Вакхилида — что за слово вкладывается в уста Силену и к кому оно обращено?47

Левкадская скала получила имя от Левка, товарища Одиссея, родом с За-кинфа, который был убит, как сообщает Поэт, Антифом; он-то, говорят, и построил святилище Аполлона Левкатского. Рассказывают, что те, кто прыгает с этой скалы, избавляются от любви, и вот по какой причине. После смерти Адониса Афродита, как сказывают, бродила всюду и его искала — и нашла в Аргосе, городе на Кипре, в святилище Аполлона Эрифия, и забрала его с собой, но при этом призналась Аполлону в своей любви к Адонису. Аполлон же отвел ее на Левкадскую скалу и велел броситься со скалы; и вот она бросилась — и от любви своей избавилась. Когда же она стала выяснять причину такой перемены, Аполлон отвечал ей, что как прорицатель он знал, что и Зевс, всегда любивший Геру, приходил и садился на эту скалу — и от любви своей передыхал48.

Но и многие другие, мужчины и женщины, болевшие любовью, от любви исцелялись, спрыгнув с этой скалы. Артемисия, дочь Лигдамида, принявшая участие в войне с Персом, была влюблена в Дардана из Абидоса; отвергнутая, она выцарапала тому глаза, пока он спал; но вожделение ее только росло вследствие гнева богов, и тогда она отправилась на Левкаду и, спрыгнув с

47 Алкман (fr. 25 Davies) сообщает о даре коней Диоскурам от Геры: Киллара получил Полидевк, Ксанфа — Кастор; по Стесихору (fr. 178 Davies), Киллар достался Кастору, а Гермес подарил ему коней Флогея и Гарпага; Птолемей приводит еще одну версию этой истории. Миф об убийстве Аполлоном змея Пифона и учреждению в его честь Пифийских игр емко передан Лактанцием Плацидом (Fab. Ov. 1.8); в «Илиаде» строка «Не помогли бы кифара тебе и дары Афродиты» (3.54) помещена в другой контекст. Феогнидова максима (Thgn. 425-428) о том, что лучше всего для смертных — не родиться вовсе, а мертвым быть лучше, чем живым, частично воспроизводится Вакхилидом (Epin. 5.160) и полностью — в аристотелевском диалоге «Евдем, или О душе» (fr. 44 Rose = 65 Gigon), где она вложена в уста Силена, беседующего с царем Мидасом; один из издателей соединяет этот текст Аристотеля с дзетемой-загадкой Птолемея и выстраивает из них фрагмент Вакхилида (fr. 57A Edmonds).

48 В «Илиаде» описано, как Антиф, сын Приама, случайно убил товарища Одиссея Левка (4.489-492), а впоследствии сам был убит Агамемноном (11.101-109). О Белой скале на острове Левкада (Леъка? п1тра на мысе Леъката?, где стояло и святилище Аполлона) подробно рассказывает Страбон (10.2.8-9), упоминая, со ссылкой на Менандра, и о впервые спрыгнувшей с нее Сапфо — из-за любви к Фаону, и о том, что на ежегодном празднестве Аполлона левкадцы сбрасывали оттуда приговоренного преступника — не имея, впрочем, в виду летального исхода. Упоминаний об Аргосе на Кипре нигде больше не встречается; история Афродиты открыта разным толкованиям: она нашла в этом городе Адониса мертвым или воскресшим? призналась Аполлону Эрифию (от ер10о? 'поденщик на полевых работах'?) и отправилась на Левкадскую скалу до того, как забрала с собой Адониса, или после? В описании посещений скалы закоренелым повесой Зевсом явно проглядывает юмор.

той скалы, нашла свою смерть и могилу. А еще Гиппомедонт из Эпидамна, влюбленный в местного мальчика, ничего от него не добившись, поскольку тот испытывал склонность к другому, убил его, а потом отправился на Лев-каду, спрыгнул и убил себя. И Никострат, комический поэт, влюбленный в Теттигидаю из Мирины, бросился с той скалы и от любви своей избавился. Буфротиец Макета, говорят, сам был прозван «Белой скалой» — за то, что прыгал четырежды, чтобы отделаться от любовных мучений49.

И еще множество людей исцелялись подобным образом. Фанагорит Бу-лагор, влюбленный (153b) во флейтиста Диодора, сбросился с той скалы и убился, когда был уже в преклонном возрасте. Убила себя и Родопа из Ами-са, прыгнув из-за любви к двум юношам-близнецам из телохранителей царя Антиоха, по имени Антифонт и Кир. Ямбограф Харин, влюбленный в евнуха Эрота, виночерпия Евпатора, доверившись рассказу о той скале, бросился с нее, сломал ногу и умер от боли, обронив перед смертью такие ямбы:

Левкадская скала, обман и зло, гори! Увы, Харин, ямбическую Музу Пустых надежд посулом ты спалила в прах. Страдай же за Эрота так, Евпатор!

Вот и Нирей из Катаны, влюбленный в Афину из Аттики, пришел и бросился с той скалы, и от докуки своей избавился; спрыгнув, он попал в сети какого-то рыбака, и когда их вытащили, вместе с ним там оказался и ларец с золотом; он собирался судиться с рыбаком из-за золота, однако ночью во сне ему предстал Аполлон и отвратил от желания судиться, пригрозив и сказав, что он должен быть благодарен за свое избавление, а не зариться на чужое золото .

Еще говорится, что пан — это морская рыбина из породы китовых, обликом похожая на Пана; внутри нее находят камень астерит, который загорается, оказавшись на солнце; используют его и для любовных чар. Такой камень, с резным изображением рыбы пана, был у Елены, и она использо-

49 Карийская царица Артемисия I (fl. 480) — исторический персонаж, но историю ее несчастной любви передает только Птолемей, как и историю Гиппомедонта из Эпидамна (город в Иллирии). Комедиографов по имени Никострат было как минимум двое: один (Ath. 13.587^ относится к Средней комедии, другой (Ath. 6.230d) — к Новой; имя возлюбленной Никострата TsrnyiSaia из Мирины (город на Лемносе) восходит к тетл^, iyog 'цикада' (возможно, гипокористическая форма). BouGpuTog — город в Эпире напротив Керкиры, основанный вслед за падением Трои сыном Приама Геленом (Steph. Byz. s.v.); имя Max^s, ^Tog засвидетельствовано еще только в эпиграфике.

50 Фанагория — одна из столиц Боспорского царства на Тамани; как и понтийский Амис, входил в черноморскую империю Митридата VI Евпатора (135-63); именно с ним (а не с сирийским мальчиком-царем Антиохом V Евпатором, ок. 172-161) скорее всего был связан Xapivog, чья приводимая здесь эпиграмма (SupHel 313) — его единственное сохранившееся произведение. История Нирея из Катаны (город на Сицилии) и Афины Аттической опять-таки известна только из Птолемея.

вала его как печать. Таково содержание и седьмой книги «Новой истории на

потребу многознанию» Птолемея, сына Гефестиона51.

Библиография / References

Bekker, I., ed. (1824) PhotiiBibliotheca. Vol 1. Berolini: typis et impensis Ge. Reimeri.

Bowersock, G.W. (1994) Fiction as History: Nero to Julian. University of California Press.

Chatzis, A. (1914) Der Philosoph und Grammatiker Ptolemaios Chennos: Leben, Schriftstel-lerei und Fragmente (mit Ausschluss der Aristotelesbiographie). 1. Teil: Einleitung und Text. Paderborn: Ferdinand Schöningh.

Decloquement, V. (2021) "Fallacious Etymology and Puns: Ptolemy Chennus' Sham Homeric Questions", in A. Zucker and C. Le Feuvre (eds.), Ancient and Medieval Greek Etymology: Theory and Practice I, 281-304. Berlin; Boston: Walter de Gruyter.

Hartley, B. (2014) Novel Research: Fiction and Authority in Ptolemy Chennus. Doctoral dissertation. University of Exeter.

Henry, R., ed. (1962) "Codex 190 (Ptolémée Héphestion)", in Id. (ed.), Photius. Bibliothèque. Tome 3: 51-72. Paris: Les Belles Lettres.

Hercher, R. (1856) "Über die Glaubwürdigkeit der Neuen Geschichte des Ptolemaeus Chennus", Jahrbücher für classische Philologie. Supplementband 1.3: 269-293.

Nikolaev, A. (2011), "fàxscraÀiwvf opviSwv (Stesich. PMGF247)", Mnemosyne 64: 625-628.

Peirano, I. (2012) The Rhetoric of the Roman Fake: Latin Pseudepigrapha in Context. Cambridge University Press.

Roulez, J.-E.-G., ed. (1834) Ptolemaei Hephaestionis Novarum historiarum ad variam erudi-tionem pertinentium excerpta. Lipsiae; Aquisgrani; Bruxellis: apud Mayer et So-merhausen.

Stallbaum, J.G., ed. (1825-1826) Eustathii archiepiscopi Thessalonicensis Commentarii ad Homeri Odysseam. 2 voll. Lipsiae: sumptibus Joann. Aug. Gottl. Weigel.

SupHel = Lloyd-Jones, H.; Parsons, P., eds. (1983) Supplementum Hellenisticum. Berolini et Novi Eboraci: Walter de Gruyter.

Tomberg, K.-H. (1968) Die Kaine historia des Ptolemaios Chennos. Eine literarhistorische und quellenkritische Untersuchung. Bonn: R. Habelt.

Valk, M. van der, ed. (1971-1987) Eustathii archiepiscopi Thessalonicensis commentarii ad Homeri Iliadem pertinentes adfidem codicis Laurentiani. 4 voll. Leiden; New York; Köln: E.J. Brill.

Westermann, G., ed. (1843) МУ0ОГРАФО1. Scriptores poeticae historiae Graeci. Bruns-vigae: sumptum fecit Georgius Westermann.

51 В Суде s.v. АТашпод (ai 333) находим практически то же самое сообщение со ссылкой на сочинение «О Елене» Эзопа, секретаря Митридата (видимо, шестого этого имени, Евпато-ра, правил 120-63). О камне астерите упоминает Исидор Севильский (Etym. 16.10.3, ср. Plin. 37.131).