CC BY
215Дискуссионная трибуна
Б.Ф. Славин доктор философских наук, профессор Московского педагогического государственного университета*
«Новая идеология» Александра Зиновьева
С Александром Александровичем Зиновьевым - оригинальным русским мыслителем, писателем, логиком и социологом, я познакомился после его возвращения на родину в конце ХХ в. Это было на его встрече с редакцией газеты «Правды», в которой я работал в то время политическим обозревателем. Ради встречи с А.Зиновьевым собрался почти весь коллектив газеты. Александр Александрович в своем выступлении рассказал о своей вынужденной 20-летней эмиграции, о том, что дало ему знакомство с Западом, его политикой и культурой, но большую часть времени он уделил постсоветской России и тем новым порядкам, которые в ней утвердились после падения Советской власти и крушения СССР. Нас поразило, как бывший диссидент и автор известной критической книги об СССР «Зияющие высоты», с одной стороны, высоко оценивал советское общество и роль СССР в истории человечества, с другой -беспощадно критиковал порядки постсоветской России.
Он говорил о том, что с падением СССР произошло крушение уникальной коммунистической цивилизации, которая по его терминологии была первым в истории человечества «сверхобществом». Позднее, на своем 80-летнем юбилее, он скажет: «Я думаю, что в моих литературных произведениях, которые фактически были литературной формой изложения социологических идей, и в социологических работах, и в публицистических я описывал Советский Союз
* Славин Борис Федорович, е-таП: nivals@inbox.ru
именно как сверхобщество. Может быть, поэтому мои работы, наверное, процентов на 90 остались непонятыми»1. Беседуя с журналистами «Правды», он с неподдельной горечью говорил о распаде СССР, считая что в этом виноваты, прежде всего, его руководители, которые «предали» Советскую страну Западу. По его мнению, в итоге глобальной борьбы Запада и Советского блока во главе с СССР Запад одержал победу, которая на долгие годы, может быть, на столетия будет иметь негативные последствия для страны.
Затем А. Зиновьев подробно рассказал о своем понимании ситуации в постсоветской России, возникшей после окончания перестройки. Он подробно излагал свою точку зрения на ее будущее, считая, что после перестройки, которую он назвал «катастройкой», уже ничего хорошего в стране не будет. После его выступления посыпались вопросы. Я, в частности, спросил: «Как же так, вы ученый, а говорите, что никаких хороших перспектив у нашей страны не может быть? Это же непрекрытый фатализм. Ведь должен быть какой-то выход?». Насколько я помню, на этот вопрос он ответил следующим образом: «Пока социологическая наука тут ничего позитивного предложить не может: «западнизм» одержал полную победу на «коммунизмом», и это надолго. Конечно, есть одна возможность изменить ситуацию - это восстать против существующего режима власти. То есть сделать то, что мы делали во время войны в, казалось, безвыходной ситуации. Например, когда мы были в окружении, и когда, казалось, что конец всему, появлялись люди, которые прорывали кольцо с оружием в руках и выходили на свободу, к своим. Нечто подобное нужно сделать и сейчас, но я пока не вижу тех людей, которые на это способны».
Я думаю, что в последнее время он пытался на своих научных семинарах и лекциях формировать подобных людей. Он искал их в Московском гуманитарном университете, в МГУ им. М.В.Ломоносова и в других местах.
1 См.: Русский интеллектуальный клуб: Стенограммы заседаний и другие материалы.Кн.4. М., 2004, с.274.
Что же он понимал под идеологией вообще и «новой идеологией» в частности? В чем состояла ее специфика, и чем она отличалась от прежней советской идеологии и идеологии Запада? Ответы на эти вопросы я постараюсь дать, исходя из его книг и выступлений на эту тему в разных аудиториях.
Летом 2002 г. в Русском интеллектуальном клубе, президентом которого он был, состоялось обсуждение темы «Проблемы национальной идеологии». Открывая это обсуждение, он высказал свое понимание идеологии вообще, а также советской и западной идеологии. Он считал идеологию одним из трех «китов», на котором держится всякое достаточно большое человеческое объединение. Он относил к идеологии многие явления общественной жизни, связанные с менталитетом общества и его отдельных групп. Позднее в клубе «Свободное слово» при обсуждении аналогичной темы он даст следующее определение идеологии: «Идеологией я называю, прежде всего, некоторую целостную совокупность слов и образованных из них высказываний (суждений, утверждений), то есть некое языковое образование, или языковый текст. Назову его идеологическим текстом. По содержанию (по смыслу слов и утверждений) -это текст о явлениях (объектах), среди которых приходится жить людям, которые наблюдаются людьми, с которыми людям приходится иметь дело, о которых им приходится размышлять. То есть о человеке, о сознании, природе, отношениях между людьми, прошлом, будущем и тому подобное»1.
По его мнению, главной задачей идеологии является формирование у людей «определенного стандартного понимания окружающей их среды, условий жизни и самих себя»2. С помощью такого понимания идеология влияет на сознание и поведение людей. Функцию идеологии могут выполнять различные формы общественного сознания, включая литературу, кино, живопись и даже музыку.
1 См.: Свободное слово: Интеллектуальная хроника. Альманах - 2003. М., 2005, с.164.
2 Там же с.165.
Идеология существует во всех странах. Для ее распространения создается колоссальный идеологический аппарат, который призван, по словам А.Зиновьева, «вбивать» нужные идеи в головы миллионов людей. И это относится не только к коммунистическим странам. Существует убеждение, будто западные общества являются неидеологическими, но это не так. «В любом обществе существует идеосфера как компонент социальной организации, и западные страны не являются исключением из этого социального закона. Более того, сама идеология есть детище западного мира, продукт западной цивилизации»1.
По мнению А.Зиновьева, идеологизированность западного общества постоянно растет. Он считал, что «по степени идеологической обработанности («оболваненности») западные люди значительно превосходят советских людей, находившихся в течение многих десятков лет под «гнетом» марксизма-ленинизма» . В последние десятилетия А.Зиновьев отмечал «сильнейшую тенденцию к образованию некоторой общезападной идеологии, с которой хозяева западного мира осуществляют процесс глобализации планеты, то есть осуществляют покорение всего человечества и организацию его по своим
-5
(западнистским) образцам». По его мнению, она призвана «объединять правящие силы Запада на мировую агрессию, оправдывать эту агрессию, вовлекать широкие слои населения в нее, делать их активными участниками этого завоевания планеты»4. При этом данную глобальную тенденцию не следует сводить только к «американизации», хотя Америка в этом процессе играет ведущую роль. А. Зиновьев называл ее идеологией «западнизма», или «западнизации», подчеркивая этим тот факт, что это явление общезападное, а не только американское.
1 Там же, с.166 .
2 Там же, с. 167.
3 Там же.
4 Там же, с.168.
А.Зиновьев справедливо считал, что нельзя рассматривать идеологию только как ложное сознание или как сознание полностью истинное. По его мнению, идеология не истинна и не ложна, к ней вообще неприменимы понятия, которыми пользуется наука. Он говорил: «...идеология как целое оценивается степенью адекватности той реальности, в которой живут ее потребители.. Степень адекватности может меняться с годами. Так, колоссальные перемены в жизни человечества во второй половине двадцатого века привели к тому, что степень адекватности марксистской идеологии резко упала»1. С его точки зрения, советская идеология исчезла не в результате того, что возникло и распространилось «новое, более совершенное учение»: «марксистская идеология, советская идеология была просто отброшена». «Люди, громившие нашу страну, в идеологическом отношении стояли на несколько порядков ниже того, что имело место в нашей стране»2.
Позднее он признал, что и в советской идеологии были многие моменты и части, мешавшие ее развитию. На мой взгляд, это его утверждение имеет основание, если иметь в виду не сам марксизм, который во многом сохраняет свою актуальность до сих пор (что, в частности подтверждает текущий глобальный экономический кризис), сколько его догматизированную версию в форме официальной идеологии КПСС. Однако и в этой догматизированной форме советская идеология по-своему объединяла людей, являясь одной из черт, характеризующих идентичность советского человека. Отсюда, по Зиновьеву, и возникло стремление у Запада разрушить эту идеологию. Борьба Запада против советской идеологии «стала стержнем «холодной войны», длившейся почти полвека, и кризис ее стал одним из важнейших факторов краха советского коммунизма и поражения мирового коммунизма вообще»3.
1 Там же, с.165-166.
2 См.: Русский интеллектуальный клуб: Стенограммы заседаний и другие материалы.Кн.4. с.12 .
3 См.: Свободное слово: Интеллектуальная хроника. Альманах - 2003, с.167.
По мнению А.Зиновьева, после антикоммунистического переворота и крушения СССР в страну устремилась неудержимым потоком западная антикоммунистическая идеология, причем не в лучших ее образцах. До этого момента она проникала под видом критики буржуазной идеологии, которой занимались отечественные исследователи, пропагандируя Хайдеггера, Кьеркегора и других западных философов. В своих предисловиях к книгам они писали, что «это буржуазное учение, враждебное» и т.д. А между собой хихикали, перемигивались, говорили: «Это для того, чтобы ЦК от нас отвязался»1. На самом деле они протаскивали западную идеологию в Советский Союз, подчас считая ее прогрессивной. При этом А.Зиновьев замечает, что его критиковали и били в основном именно либералы, которые писали на него доносы, утверждая, что его работы «не имеют научной ценности2.
Вторым моментом идеологической деградации, или «идеологического беспредела», в постсоветском обществе А.Зиновьев считал реанимацию в стране феодальной идеологии дореволюционной России, проявляющейся в реабилитации царского режима, фактическом «превращении кровавого царя в великомученика», пропаганде религии, которая все больше становится государственной идеологией и т.д. С его точки зрения, сейчас религия под тем или иным предлогом навязывается с гораздой большей настырностью, чем в свое время навязывалась советская идеология. «Заговорили о дворянских и княжеских титулах. Стала вводиться в жизнь дореволюционная фразеология. Даже в социальной организации. Смотрите: создана Дума, а не Парламент...Заговорили о прочих, давно отживших дремучих явлениях прошлого»3.
С точки зрения А.Зиновьева, состояние «идеологического беспредела», в котором оказалась сегодня российское общество, сводится к трем основными
1 См.: Русский интеллектуальный клуб: Стенограммы заседаний и другие материалы.Кн.4, с. 13.
2 Там же.
3 Там же, с.14.
линиям: советизм, западнизм и феодализм («фундаментализм»). Две из них мы уже кратко охарактеризовали. Что касается «советизма», то он проявляется как прямое следствие воспитания россиян в духе советской идеологии. «И хотя последняя была официально отвергнута, - по словам А.Зиновьева,- способ мышления у людей оставался прежним... Никто не обратил внимания, например, на то, что обуявшая сознание политиков, предпринимателей и теоретиков идея экономики как основы общества и общественного прогресса, была одной из фундаментальных идей отброшенной ими марксистской идеологии, где, кстати, она практиковалась не только в духе экономического детерминизма, как толкуют ее нынешние реформаторы»1.
Важной стороной современной идеологической ситуации в России является безудержнное очернение и фальсификация советского периода истории. Как виднейший социолог мирового класса, изучавший советское общество десятки лет, А.Зиновьев считал, что «советский период сохранил все лучшее, что было в России в дореволюционное время. Называть советский период «черным провалом» - это дикость. За несколько десятилетий после революции в Советском Союзе было создано вновь больше 90 процентов того, что нынешние «реформаторы» унаследовали от прошлого»2.
По его мнению, советская социальная организация была в истории человечества «организацией самого высокого уровня. Гораздо выше, чем та социальная организация, которая была и есть в западных странах. То, что сейчас наступило. нынешнюю социальную организацию я считаю социальным ублюдком. Это социальный урод, на скорую руку сляпанный из остатков советизма, из подражания Западу и из реанимации каких-то элементов западного мира»3.
1 Свободное слово: Интеллектуальная хроника. Альманах - 2003, с.169-170.
2 Русский интеллектуальный клуб: Стенограммы заседаний и другие материалы. Кн.4, с. 14.
3 Там же, с.25.
А.Зиновьев считал, что хотя постсоветский режим нуждается в идеологии, которая была бы способна объединить весь российский народ (об этом говорят поиски некой «национальной идеи»), создать ее не удастся в силу антагонистического характера постсоветского общества. Не будет найдена и «национальная идея»: «Когда говорят о национальной идеологии, национальной идее, то что же, собственно говоря, имеют в виду? Это идея власти. Суть этой идеи состоит в том, чтобы все граждане объединились, забыли о своих социальных различиях, социальных конфликтах и дружно выполняли бы то, что хочет власть. Но посмотрите сами (это элементарная вещь): возможно ли создать такую идеологию, которая бы объединяла в одни ряды чубайсов, гусинских, березовских, пугачевых и т.д. и тех, кто живет на уровне нищеты?»1.
Можно ли снизу создать новую идеологию, новое учение лучше, чем марксистское? По мнению А.Зиновьева, можно, но и она не сможет стать ведущей идеологией в стране, ибо слишком мало людей, которые бы ее могли усвоить, а противников такой идеологии достаточно много: это все господствующие классы и почти вся политическая и бюрократическая элита современной России. Они будут всячески сопротивляться такой идеологии. Он также считал, что «вся система образования и воспитания построена так, чтобы не допустить к управлению страной людей со складом ума, склонным к восприятию и пониманию новых, из ряда вон выходящих идей. Средства массовой информации, ставшие главным фактором, формирующим идеологическое состояние масс населения, беспрепятственно прививают людям с детства способ мышления, с самых основ исключающий хотя бы мало-мальски научное понимание реальности и научных учений. Людям, которые бы заинтересовались идеями учения, о котором идет речь, просто неоткуда
1 Там же, с.15-16.
взяться»1.
Вместе с тем А.Зиновьев не терял надежды создать подобную идеологию. Он пытался наметить ее общие контуры. По его мнению, для искомой идеологии в качестве интеллектуальной основы нужна наука. «Не наука вообще и не любая наука, так как большинство наук идеологически вообще нейтральны. И наука не в любом состоянии. Нужна наука, соответствующая философской части идеологии, и наука, соответствующая ее социальной части (учению об обществе). Новая идеология должна создаваться как явление интернациональное, а неузко национальное»2. Для ее выживания нужна организация, состоящая из людей, «которые принимают это учение как свои убеждения и готовы посвятить свои силы защите и пропаганде его. Тут требуется историческое терпение, ибо такая деятельность может принести желаемые плоды лишь через много лет, возможно - десятилетий»3. Он называл такую организацию «партией будущего».
По его мнению, эта организация «не должна рассматривать себя как представительницу интересов какой-то определенной части населения страны, каких-то угнетенных, эксплуатируемых, обездоленных и тому подобных классов вроде пролетариата в марксистском духе. Она должна осознать себя, прежде всего, как особое объединение, имеющее одну цель: разработку новой идеологии (идеологии будущего), пропаганду ее среди сограждан независимо от их социального положения, этнической принадлежности, пола, профессии и так
4
далее» .
Сам характер новой идеологии подсказывает, что «наиболее вероятными приверженцами новой идеологии могут стать не представители низших слоев населения, а люди со сравнительно высоким уровнем образования, культуры,
1 См.: Свободное слово: Интеллектуальная хроника. Альманах - 2003, с.215.
2 Там же.
3 Там же, с.216.
4 Там же.
нравственности, интеллектуальных интересов и так далее, короче говоря - часть интеллектуальной, творческой и деловой элиты населения, склонная к индивидуальной оппозиции к существующему строю»1. Отличительной чертой это группы интеллектуалов должно быть понимание социальной сущности «господствующего направления эволюции человечества» и ее «гибельных последствий». «Партия Будущего в сложившихся на планете условиях может зародиться лишь на высшем уровне интеллектуально-творческой и нравственной жизни современных человеческих объединений»2.
Как видим, Александр Зиновьев под идеологией будущего понимал не некое учение о будущем социальном строе человека, а «современное идеологическое состояние России и Запада и перспективы идеологии в обозримом будущем»3. Именно эту мысль он и излагал во время своего последнего посещения клуба «Свободное слово». Руководитель этого клуба философ В.И. Толстых, пригласивший А.Зиновьева как основного докладчика, предложил мне специально подготовиться и высказаться по теме «Новая идеология», что я и сделал. Ниже я привожу текст своего выступления в сжатом виде.
... Ведущий просил меня подготовиться к данному заседанию клуба и я подготовился, прочитав практически все книги, которые написал Александр Александрович, включая и одну из последних его работ «Трагедия России. Гибель утопии» (М.: Алгоритм, 2002) - книгу, на мой взгляд, очень личную и искреннюю. Кстати, в этой книге достаточно подробно говорится о новой идеологии России, о чем он, к сожалению, очень мало сказал в своем докладе. Насколько я понял Александра Александровича, такой идеологией является идеология установившегося у нас общества «постсоветизма», или «посткоммунизма». Она, выражая интересы господствующего ныне класса
1 Там же.
2 Там же, с.217.
3 Там же, с.167.
«новых русских», во многом копирует идеологию западного общества во главе с США.
В свою очередь, США, как сверхдержава, стремятся установить свое политическое и идейное господство над всем мировым сообществом. Иначе этот процесс называют глобализацией. Основным содержанием «западнистской идеологии» является, с одной стороны, апология американского образа жизни, его, так называемой, «свободы и демократии», с другой - осуществление борьбы с реальными и потенциальными врагами Запада с помощью таких идей, как «антитерроризм», «антиэкстремизм» и «антикоммунизм». Как известно, одна из этих идей уже сегодня реализуется в войне против арабов, вторая, по мнению Зиновьева, будет скоро задействована в борьбе с антиглобалистами, а третья может реализоваться в борьбе с остатками коммунизма внутри России и других стран, в частности, в возможной войне с коммунистическим Китаем.
На мой взгляд, нельзя понять социологию и идеологию А. Зиновьева не зная его основной концепции борьбы двух основных тенденций и закономерностей в истории человечества: «коммунизма» и «западнизма». Эти две тенденции, отстаивающие общественные (коллективные) и частнособственнические (индивидуалистические) начала в обществе, определяли и определяют, по его мнению, основные коллизии ХХ и XXI вв. В ходе «третьей» мировой войны («холодной войны»), западнизм одержал победу над советским коммунизмом. Сегодня (как когда-то Гитлер) он стремится к мировому господству, переходя от «холодной войны» к «теплой», а в последнее время и «горячей» (агрессия против Югославии и Ирака). Таким образом, разгромив коммунизм и ликвидировав СССР руками «пятой колонны», западнизм, особенно в лице США, стремится создать «сверхобщество», эдакую «железную пяту», которой должен подчиниться весь остальной мир в качестве его сырьевой и интеллектуальной периферии. Модель этого «сверхобщества» подробна описана А.Зиновьевым в книге «Глобальный человейник», которая, к
сожалению, не получила никакого резонанса в нашем научном сообществе, хотя, на мой взгляд, она по своей значимости не уступает футурологическим прогнозам, например, Тоффлера, Бжезинского и других известных социологов, политологов и футурологов Запада». По Зиновьеву, победа западнизма над коммунизмом определяет нисходящую ветвь в истории человечества на много лет вперед.
Что касается постсоветского общества в нынешнем его виде, то после ликвидации коммунизма оно представляет собой некую смесь западнизма и советизма. Этой «смеси» соответствует и идеология, называемая А. Зиновьевым «идеологической помойкой». Она характеризуется крахом «ценностей прошлых поколений», некритическим заимствованием западных ценностей, резким падением интеллектуального и образовательного уровня населения, отсутствием настоящего просвещения, «проповедью религиозного мракобесия», проникновением в СМИ низкопробной массовой культуры, распространением различных псевдоучений, претендующих на роль высокой науки, фальсификацией истории советского и постсоветского общества.
По мнению «Критика», - главного героя книги А. Зиновьева «Трагедия России. Гибель утопии» (герой во многом похож на автора книги), создать новую идеологию вместо устаревшего марксизма, в принципе, возможно, но сделать это сегодня не так просто. Говоря точнее, по своему интеллектуальному или научному уровню такая идеология уже создана в работах «Критика». Она отличается от марксизма своей большей научностью и на голову превосходит современную западнистскую идеологию. Однако этих качеств недостаточно для ее превращения в «великую идеологию», или «сверхидеологию», каковой был марксизм.
Идеология, с точки зрения А.Зиновьева, - это не только совокупность идей, книг и текстов, это еще их интерпретация, институты и организации, доводящие идеологию до масс. В этом смысле новой идеологии, созданной
«Критиком», не хватает действенности, т. е. влияния на массы и ход истории. Преобрести подобное качество она может лишь тогда, когда появятся люди и организации ее пропагандирующие. «Критик» считает, что по существу новая идеология будущего должна быть идеологией коммунизма (представление о ней можно получить из книг «Коммунизм как реальность» и «Кризис коммунизма»), но поскольку слово «коммунизм» (как и «социализм») во многом обесценено, ей нужно дать новое название, которое пока не изобретено. К сожалению, среди существующих левых партий нет тех, которые могли бы воспринять новую идеологию. Что касается постсоветской власти, то она, находясь под влиянием западнистской идеологии, игнорирует и всячески замалчивает новую идеологию, что вполне логично с ее стороны.
Таково, в самом общем виде, мое понимание новой идеологии будущего у Александра Зиновьева. Теперь я выскажу собственное понимание подобной идеологии. При этом я исхожу из общепринятого понимания идеологии как части общественного сознания, т. е. сознания того или иного класса, группы или общества, если оно каким либо способом консолидировано. Как известно, в условиях существования классов идеология носит классовый характер, и в этом отношении является «концентрированным выражением политики».
На мой взгляд, следует различать ложную, или иллюзорную идеологию и идеологию, опирающуюся на науку, т. е. научную идеологию. К первому классу идеологии принадлежат религиозная идеология и различные идеологии идеалистического характера. Примером последних может служить идеология младогегельянцев, критика которой дана в «Святом семействе», «Немецкой идеологии» и других работах Маркса и Энгельса. В данном случае они считали немецкую идеологию «иллюзорным», или «ложным сознанием». После открытия материалистического понимания истории, т. е. создания подлинной науки об обществе, наступает конец прежней идеалистической идеологии как «ложного сознания». Отсюда же утверждения Маркса о конце философии и
других разновидностей ложного сознания, которые не дают истинного понимания реальной действительности.
Можно согласиться с А. Зиновьевым в том, что со временем марксистская наука, особенно в сталинские времена, превратилась в идеологию, став своеобразной светской религией под названием «марксизм-ленинизм». С ее помощью правящая партия организовывала массы советских людей, просвещала и одновременно манипулировала их индивидуальным сознанием. В этой идеологии сохранялись элементы научности, но в целом она была сознанием ложным, служащим камуфляжу и оправданию реальной действительности с присущими ей явлениями такими, как бюрократизм и начетничество, уравниловка внизу и привилегии вверху, всеобщий государственный патернализм и т.д.
Конечно, я не могу согласиться с А.Зиновьевым, что сегодня потерпели крах не только советская идеология, но и сам марксизм, высказавший в свое время такие идеи, как «отмирание государства», или возможность решения проблемы «удовлетворения по потребностям». Как известно, Маркс связывал отмирание государства с ликвидацией классов, а удовлетворение материальных потребностей (ибо о них преимущественно шла речь) с более высоким развитием производства, чем в развитых капиталистических странах. Такой стадии развития человеческое общество пока не достигло. Только в условиях полной механизации и автоматизации общественного производства такая стадия достижима, но до нее далеко даже в XXI в.
Существование разных идеологий - характерный признак наличия разных классов, классовой борьбы, политики и политических партий. Не может быть политики или партий без идеологии. На первый взгляд, это противоречит деидеологизации, которую проводили радикальные демократы в начале 90-х гг. Однако фактически деидеологизация того времени была тоже своеобразной политикой и идеологией, выражающей интересы тех социальных сил, которые
боролись против советской власти и господства коммунистической идеологии. Для них идеи деидеологизации и деполитизации означали на практике политику «декоммунизации», или «десоветизации» российского общества. Характерно, что параллельно с политикой деидеологизации происходил суд над КПСС, ликвидировались кафедры общественных наук в вузах, преподававшие историю КПСС, научный коммунизм, марксистско-ленинскую политэкономию и философию.
С ликвидацией официальной коммунистической идеологии образовался определенный идейный вакуум, который новая российская власть пыталась заполнить ценностями либеральной идеологии, некритически заимствованными у Запада. Однако в ходе начавшейся «шоковой терапии» и радикальных реформ эти ценности обрели во многом уродливую форму. На российской почве произошла своеобразная метаморфоза этих ценностей: свобода личности обернулась произволом и вседозволенностью, утверждение частной собственности превратилось в бездумную денационализацию и незаконную приватизацию государственной собственности, вместо обещанного демократами «неравенства в богатстве» наступили «неравенство в нищете» и невиданная поляризация общества на сверхбогатое меньшинство и сверхбедное большинство. На место коммунистической нравственности пришла не протестантская этика трудолюбия, скромности и семейной морали, характерная для времени зарождения капитализма на Западе, а проповедь вседозволенности и аморализма: «разрешено все, что не запрещено». Поскольку в то время старые коммунистические запреты уже перестали действовать, а новые либеральные еще не были созданы, возник правовой произвол, породивший резкий рост криминала во всех сферах жизни.
С концом радикальных экономических реформ в 1998 г. наступает конец эпохи деидеологизации: либеральные ценности уходят на задний план. Денежный дефолт по-своему завершил первый, во многом криминальный, этап
первоначального накопления капитала. К этому времени правящий политический класс востребовал себе новую идеологию, призванную оправдать и защитить нажитые капиталы. Такой идеологией становится консерватизм с его идеями великодержавности, социальной и политической стабильности, исторической преемственности, самобытности, патриотизма и религиозной нравственности. В связи с этим поощряется деятельность православия и других мировых религий, отрицается необходимость и возможность революций, все больше начинают говорить о согласии и единстве народа, возникает «партия власти», абсолютно лояльная президенту. Идея демократии постепенно сменяется идеей «управляемой демократии», т. е. сильной авторитарной государственной власти во главе с сильным президентом.
Какая же идеология в этой связи может быть востребована Россией?
Оговорюсь сразу, думать, что можно одной идеологией объединить всех людей в социально поляризованном обществе, значит создавать себе очередную иллюзию, очередное «ложное сознание» в марксовом смысле слова. При этом следует также учесть, что такой идеологией не может быть ни религиозная идеология, ни идеология какой-либо одной из ныне существующих партий. Новая идеология должна быть светской общегражданской идеологией, выражающей коренные интересы большинства российского народа. Такая идеология возможна, поскольку в ходе либеральных реформ большинство россиян оказалось в сходном экономическом и социальном положении. Социальный идеал такой идеологии можно сформулировать следующим образом: свободный человек в справедливом и демократическом обществе.
Как известно идеологию не выдумывают, а открывают, анализируя наиболее острые общественные проблемы. Очевидно, что самой острой проблемой постсоветского общества является его социальная поляризация на сверхбогатое меньшинство и бедное большинство. Сегодня 2% очень богатых людей в России владеют более 50% всех сбережений граждан, а 50% граждан
владеют менее 2% сбережений. При этом 40% семей вообще не имеют никаких сбережений. В итоге каждая третья семья сегодня находится за чертой бедности, включая и дно общества, где существуют более 15 млн. нищих, бомжей и беспризорных детей. Исследователи социальной структуры современного российского общества обоснованно говорят о его «глубоком социальном разломе». Отсюда совершенно ясно, что главной ценностью России должна стать социальная справедливость.
Для современного и будущего российского общества эта ценность должна выражать интересы и потребности большинства населения, по меньшей мере, его двух третей. Поскольку две трети населения России, в отличие от Запада, -это бедные люди, справедливость должна быть направлена, прежде всего, в их сторону. В этой связи зафиксированное в Конституции РФ «социальное государство» совместно с гражданским обществом призвано решать, прежде всего, проблемы справедливости.
Теперь о ценности свободы личности. Если под свободой понимать власть человека над обстоятельствами и отношениями, не только знание, но и сознательное практическое действие, возможность свободно трудиться и организовывать свое дело, то тогда понятно, что большей свободой в современном обществе обладает тот, кто имеет доступ к материальным и духовным ресурсам, кто владеет и распоряжается собственностью. Опыт истории показал, что человек в условиях полного господства государственной собственности сохраняет отчуждение от нее. Здесь его свобода опосредована государством и бюрократией. В то же время доминирование частной собственности также не делает его свободным, ибо собственность начинает принадлежать узкому кругу лиц, владеющих капиталом.
Как сделать так, чтобы в обществе был максимум свободы для каждого индивида? Опыт истории говорит, что только при равенстве всех форм собственности (государственной, частной и коллективной), их конкуренции
друг с другом обеспечивается максимум свободы для личности. Абсолютное господство государственной собственности, как и абсолютное господство частной собственности, ограничивают свободу человека. В первом случае подавляется его инициатива и предприимчивость, во втором - расцветают эгоизм и игнорирование общественных и государственных интересов. Резкий, во многом непродуманный переход от господства государственной собственности к господству частной собственности привел в России к абсолютному преувеличению частного начала и полному забвению начала общего.
Отсюда снова возникает старая проблема, над которой бились в истории многие ученые и политики - как соединить частный интерес с общественным благом, индивидуальную свободу со свободой всех? Нет другого выхода, как законодательно определить границы этих интересов и их взаимосвязь. При этом благо и интерес большинства должны иметь определенный приоритет над частным благом и частным интересом. Без этого не может быть ни подлинной демократии, ни общественной солидарности.
Таким образом, будущая идеология должна включить в себя такие общегражданские ценности, которые, способствуя активности людей, поднимают их на созидательную и творческую деятельность, приносящую благо стране и ее народу. Помимо рассмотренных ценностей в новой идеологии должны найти свое место понятия интернационализма, товарищества, патриотизма, гуманизма и др. Только такая социально ориентированная идеология, на мой взгляд, может просветить, вдохновить и объединить россиян.
Идеология всегда была существенной частью мировоззрения, без которого не может быть ни дальновидной политики, ни большой культуры. Без мировоззрения, вносящего смысл в деятельность людей, общественная жизнь и культура замирают. Именно этот процесс мы сегодня наблюдаем в России. Не потому ли сегодня нет больших культурных достижений, равных культуре
прошлых веков. Не следует забывать, что российская культура Х1Х и ХХ вв. была оплодотворена либо демократическими идеями просвещения и критического реализма, либо идеями и романтикой революции.
Игнорирование мировоззренческих и идеологических проблем в политической сфере может родить только близорукую политику «проб и ошибок», в культуре оно оборачивается бесплодной эклектикой постмодернизма, моралью вседозволенности, мистикой или псевдоромантикой криминала. Надо как можно скорее уходить от такого состояния»1.
Мне пришлось выступать в Русском интеллектуальном клубе, руководимым А.Зиновьевым. Приведу лишь несколько фрагментов из моего выступления на тему «Марксизм и социализм»
О докладе А.Зиновьева. Главное мое возражение ему связано не с тем, что он говорил о советской системе, вычленяя её позитивные стороны, а с тем, каковы действительные причины ее падения. Непонятным остаётся вопрос, как же могла такая совершенная, с его точки зрения, система рухнуть? Если у нее были такие большие преимущества перед капиталистическим Западом, то почему она рухнула?
И второе возражение. Я не согласен с тем, как Александр Александрович интерпретирует марксизм. Марксизм, как он его характеризует в своих книгах и сегодня в своем выступлении, - это не аутентичный марксизм, не научный социализм, а традиционная советская идеология, вышедшая из сталинской идеологической шинели.
А теперь по существу. Считаю, что Маркса во многом не поняли. Он создал теорию не увековечивания классов и государства, а их постепенной ликвидации, он полностью отождествлял понятия «коммунизм» и «реальный гуманизм». Для него коммунизм есть преодоление всех форм отчуждения -экономического, политического, социального и духовного. Марксистская
1 См.: Свободное слово: Интеллектуальная хроника. Альманах - 2003, с.172-182.
теория всегда была интернационалистской. Это главный стержень. К сожалению, этот стержень не был воспринят КПСС после смерти Ленина, хотя в 20-е гг. эта идеология господствовала, но потом была ликвидирована Сталиным вместе с ликвидацией «левой», а затем и «правой» оппозиций.
Несколько слов о том, каковы глубинные причины крушения Советской власти. А. Зиновьев настаивает на идее агентуры, т. е. «пятой колонны» в СССР. В поисках «пятой коллонны» я вижу некое стремление переложить ответственность с себя на других.
Я считаю, что есть несколько основных объективных причин, которые способствовали крушению Советской власти.
Прежде всего, советский социализм не выдержал экономической конкуренции с капитализмом. Он не дал, по Ленину, более высокой производительности труда, чем он должен был дать как более прогрессивный строй.
Далее он создал средний жизненный уровень, но более высокого уровня, чем в капиталистических странах, он не создал. Поэтому люди предпочли в 90-х гг. капиталистический мир социалистическому. Теперь, правда, кусают локти, поскольку они получили ещё худшую ситуацию, чем та, которая была при Советской власти. Но факт остается фактом: жизненный уровень их во многом уступал жизненному уровню людей в развитых капиталистических странах практически по всем параметрам, за исключением, может быть, образования. Даже системы социального страхования и медицины были в качественном отношении хуже, т.е. Запад сделал на основе учета советской системы более совершенную систему социального и медицинского обслуживания населения.
Третья причина. Она связана уже с ролью партии в советском обществе. Партия, конечно, стала зазнавшейся партией, оторвалась от народа, потеряла свои социальные корни, уходящие в толщу трудового народа, поэтому, когда она сошла со сцены, ни один трудовой коллектив не вышел на её защиту. Это
факт.
Наконец, в духовном отношении она оставалась догматической партией. Здесь я согласен с А.А.Зиновьевым, который критикует догматизацию идеологии КПСС. Она отошла от основных идей марксизма, поэтому и рухнула.
Эти причины, в свою очередь, показывают, что нужно делать левым силам, если они вновь придут к власти. Они должны, прежде всего, начать с экономики. Решить проблему бедности, которую не может решить сегодняшняя буржуазная власть. Создать более высокие темпы роста производительности труда, чем в развитых капиталистических странах. Добиться более высокого уровня жизни, чем в этих странах. Стать партией, которая видит реальные проблемы и основные вызовы современности как внутри страны, так и на международной арене, включая рост глобальных проблем современности.
Я не указал еще одну важнейшую причину, связанную с вышеназванными. При Советской власти не была реализована идея, с которой шел рабочий класс в 1917 г. на революцию, т.е. создать более демократическое общество, чем западный мир. Создать демократию, которая бы давала возможность каждому труженику участвовать в управлении производством, государством и обществом. Советская демократия была урезанной в интересах партийной и хозяйственной номенклатуры. Если вы посмотрите статистику членов КПСС в послеленинский период, то вы увидите, что это была в основном партия чиновников и служащих: удельный вес рабочих был небольшим. Как сегодня Единая Россия, так и прежняя КПСС представляли не те слои, которые они декларировали как свою социальную базу. Да и саму партию часто подменял бюрократический аппарат, который фактически отчуждал людей от власти и собственности.
Вот решение всех этих проблем и должно лечь в основу программы нового левого движения, которое рано или поздно, думаю, возникнет на развалинах ныне многочисленных левых партий.
Следующее мое выступление связано с заседанием клуба «Свободное слово» в 2007 г. Оно было посвящено памяти А.Зиновьева. Темой обсуждения была проблема «От знания к пониманию», которой А.Зиновьев уделял в своих работах много внимания. Ниже я привожу текс т своего выступления в сжатом виде.
Я отличаюсь от многих учеников Александра Александровича Зиновьева тем, что просто читал его книги. Вот тут один из его учеников приводил пример о том, как Зиновьев прореагировал на попытку пьяного человека поднять свою шляпу. Сам ученик смотрел и размышлял, поднимет пьяный шляпу или нет. А. Зиновьев, напротив, решительно шагнул, поднял эту шляпу и отдал ее владельцу. Этот факт говорит о многом, в том числе и о том, чем Зиновьев отличался от своих учеников: не только умом, но и воспитанием, элементарным чувством человеческого сострадания.
Насколько ученики нередко бывают ниже своего учителя, говорит и прозвучавшая из уст одного из них сугубо негативная оценка К.Маркса, связанная с тем, что он якобы повинен в том, что в СССР были уничтожены миллионы людей. Подобную несуразицу в свое время писал А.Ципко, но, он, по своим нынешним взглядам, никакого отношения к Марксу не имеет. Маркс был великим гуманистом. Его конечная цель - создание общества «реального гуманизма» - была и целью Александра Зиновьева. Как известно, сам Зиновьев очень ценил Маркса как теоретика и революционера. Об этом можно прочитать в одной из его последних книг «Трагедия России. Гибель утопии». Конечно, он как ученый не во всем соглашался с Марксом, но саму идею коммунизма он у него заимствовал. По его мнению, «гибель утопии» означает окончание коммунизма как реального общества, построенного в СССР, о чем он очень сожалел. В узких кругах он говорил, что если б знал, чем закончится советский эксперимент, то бы не стал писать свои первые книги с критикой советского
режима власти. Думаю, что он считал себя в науке своеобразным новым Марксом.
Нельзя понять Александра Александровича не зная его мировоззрения, точнее его основной общесоциологической идеи. В этой связи напомню, что, по Зиновьеву, в истории человечества изначально существуют две фундаментальные и взаимно противоположные тенденции. Это -коммунистическая (коллективистская) тенденция и «западнизм», выражающий сугубо индивидуалистическую частнособственническую тенденцию. В борьбе этих двух тенденций и совершается ход истории.
К сожалению, «западнизм», с его точки зрения, сегодня доминирует в мире, и мы поэтому переживаем очень сложный, даже трагический период. Падение советского общества началось с перестройки, которую он образно называл «катастройкой». Причину этой «катастройки» он видел в предательстве вождей. По его мнению, надо не радоваться гибели утопии, а глубоко сожалеть. Он считал, что пройдет, может быть, сто, может быть, двести лет, когда эта утопия снова станет реальностью. И все это нужно хорошо понимать. «Понять» современное общество для Зиновьева означало понять в нем диалектику открытых им общесоциологических законов. Отталкиваясь от такого понимания, он считал в идейном плане наше современное общество своеобразной смесью доминирующего западнизма и остатков коммунизма советских времен. По его мнению, западнизм будет делать все от него зависящее, чтобы окончательно добить коммунизм в любых его проявлениях. Не остановится он и перед возможностью начать еще одну мировую войну.
Теперь несколько слов о том, как следует понимать само «понимание». Я не считаю, что нужно разрывать между собой такие понятия, как «знание» и «понимание». Понять, говорили древние, значит сделать. Отсюда понимающее знание, или знающее понимание. Человек, который знает, как сделать стул или знает, как сделать корабль, или знает, как сделать двигатель, одновременно
понимает эти вещи. Знание, оторванное от понимания, не есть подлинное знание, не есть мудрость, к которой человек приходит лишь благодаря практике, благодаря своему жизненному опыту. Отсюда и известное изречение древних: «многознание» уму не научает. Можно много знать «что», «где», «когда», но не быть умным человеком. О чем и свидетельствует соответствующая популярная игра на телевидении.
Мне кажется, Зиновьев как раз придерживался именно такого понимания предмета социологии, описывая советское общество или создавая картину будущего западного общества. Его социология коммунизма как раз была понимающим знанием, ибо исходила из знания общесоциологических законов и их проявления в реальном советском обществе. Не случайно, кажется, Р. Арон называл А. Зиновьева «первым и последним теоретиком реального коммунизма». И хотя я не согласен с применением им слова «коммунизм» к советской эпохе, понять ее без научной теории коммунизма тоже невозможно. Зиновьев считал себя ученым, социологом потому, что описывал не выдуманное, а реальное общество. Если Маркс, говоря о коммунизме, предполагал будущее общество, то Зиновьев считал себя прямым аналитиком реального общества, каким оно сложилась в СССР. В анализе и понимании его он видел свою научную и гражданскую миссию.
Когда мы обращаемся к творчеству Зиновьева, нужно знать, что он написал в последние 20 лет. На мой взгляд, его волновали две проблемы в связи с теми общеисторическими тенденциями, которые он, по его словам, открыл. Это проблема коммунизма, которой он посвятил книги «Коммунизм как реальность», «Кризис коммунизма», «Трагедия России. Гибель утопии», и проблема западнизма, которая наиболее ярко и полно нашла свое отражение в книге «Глобальный человейник». Если вы прочтете книгу известного американского политолога Зб. Бжезинского «Великая шахматная доска», то поймете, как можно с совершенно разных позиций рассказать фактически об
одном и том же - о будущей модели мирового глобального общества. Но если книга Бжезинского в нашей стране получила широкий резонанс, то книгу Зиновьева у нас фактически замолчали, хотя она теоретически и прогностически гораздо выше книги Бжезинского.
Напомню, что в этой книге образно говорится о складывании в современном мире глобальной сверхимперии, или, по терминологии А.Зиновьева, «сверхобщества», которое следует называть «глобальным человейником» (по аналогии с муравейником), где одна страна господствует над всем остальным миром, в том числе с помощью силы. Он писал о движении разных стран мира к этому сверхобществу, которое будет складываться путем различных вооруженных конфликтов и войн. А.Зиновьев совершенно ясно рассказал о том, как будет проходить возможная четвертая, уже не холодная, а горячая война. В этом смысле он полностью предвидел то, что произошло в мире в последние годы: и превращение США в сверхобщество, или сверхимперию, их военное вторжение в Афганистан, на Балканы, в Ирак и т.п.
Здесь уместно привести его реплику в связи с моим выступлением на семинаре в Московском гуманитарном университете по проблеме «Третья империалистическая война». Вот что тогда сказал А.Зиновьев: «Борис Федорович, книга «Глобальный человейник» была фактически запрещена на Западе. У меня было более 10 договоров на издание этой книги во всех западноевропейских странах, по всем получил аванс и прожил его. Но там существует цензура, не такого вида как в Советском Союзе, но существует -закрытые рецензии. Эти рецензии писали люди, известные писатели, с которыми я дружил, которые в восторге были от книги. Но все они в один голос, включая даже Дюрренматта, который был мне близким другом, написали: «Это клевета на западное общество». Прямо в этой терминологии, все очень просто. Также запрещена была книга «Запад». Тут же после этого наступил бойкот, прямо как будто был дан сигнал по всему Западу. В этой
книге, кстати, была предсказана сегодняшняя война в Ираке. Только там Ирак назван наоборот: Кари, вместо «Хусейн» - «нейсух». Тип войны описан. Я этим не горжусь потому, что считаю, что такое прогнозирование - дело довольно банальное. Я вообще считаю, что предсказывать будущее гораздо легче, чем высказывать правильные суждения о прошлом. Прошлое сфальсифицировано настолько прочно, что его почти невозможно открыть.. ,»\
На мои слова о том, что у нас все-таки «издали Вашу книгу, но ее практически никто не читал». А. Зиновьев сразу отреагировал: «Ее издали малым тиражом. А какая разница: хотя у меня что-то выходит, но фактически я в России нахожусь в состоянии бойкота. Мне десятки людей говорили, что они писали рецензии, они у меня лежат. Прекрасные рецензии. Ни одна газета не взялась их печатать»2.
Философское понимание изучаемого явления, логика его развития были для Зиновьева не мыслительной схоластикой, а рациональными инструментами, с помощью которых он пытался осмыслить историю и перспективы развития человечества. Мне кажется, именно в этом заключается научная ценность и величие Зиновьева как ученого. На мой взгляд, его многое роднит с Эвальдом Ильенковым, товарищем и коллегой которого он был в Институте философии. Э. Ильенков, как и А. Зиновьев, также пытался понять противоречия развития советского общества. Между ними есть много общего. Это люди одного поколения, прошедшие войну, люди до конца своих дней верившие в воспитательную и преобразовательную силу науки, люди с кристально чистой совестью и оригинальным глубоким умом. Я не знаю хорошо, как они лично друг к другу относились. Но мне кажется, что по духу своему, по культуре своей это были люди одного советского, или социалистического типа в лучшем
1 Русский интеллектуальный клуб: Стенограммы заседаний и другие материалы. Кн.4, с. 126-127.
2 Там же, с.127.
его понимании. И я очень рад, что мне пришлось с ними встречаться и беседовать.
Насколько я помню, в последнем своем выступлении на заседании клуба «Свободное слово» А. Зиновьев говорил, что для изменения сложившейся в России ситуации нужны новая идеология и новые люди, которые могли бы ее реализовать. Я думаю, выработкой такой идеологии он и был занят в последние годы своей жизни. Все это лишний раз доказывает, что А. Зиновьев был не только человеком мыслителем, но человеком, который считал, что верная мысль должна рано или поздно привести к улучшению жизни людей. Таким образом, он до конца своих дней был гражданином в самом высоком значении этого слова1.
Славин Б.Ф. «Новая идеология» Александра Зиновьева. Автор пытается раскрыть суть «новой идеологии» Александра Зиновьева - оригинального мыслителя, ученого, философа ХХ века.
Ключевые слова: «новая идеология», коммунизм, западнизм.
Slavin B.F. "New ideology" of Alexander Zinoviev. The author trues to open essence of "new ideology" of Alexander Zinoviev - the original thinker, scientist, philosopher of xx century.
Key words: "new ideology", communism, zapadnism.
1 См.: Свободное слово: Интеллектуальная хроника. Альманах 2007/2008- М., 2008, с.26-30.
