CC BY
39
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
| Ностальгическое переживание в итальянской художественной литературе 1947-1951 гг. / Feelings of Nostalgia in Italian Literature, 1947-1951. |
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия Факультет иностранных языков и регионоведения Аспирантка
Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia Faculty of Foreign Languages and Areal Studies PhD Student natockag@mail. ru
НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ В ИТАЛЬЯНСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ
ЛИТЕРАТУРЕ 1947-1951 гг.
Двадцатый век принес Италии череду потрясений и смен культурных парадигм. Падение фашистского режима ознаменовало собой в то же время и конец того искусственного конструкта, который на протяжении довольно длительного времени, не покладая рук, внедряли в массовое национальное сознание работники «фабрики Дуче». Происходило глобальное обновление ценностной матрицы итальянского общества, в котором наблюдались и отвержение, и переосмысление и созидание отдельных ценностей. Все эти процессы не могли не отразиться в художественной литературе, неизменно чуткой к вибрациям современности. Гипотеза, выдвигаемая в данной статье, предполагает присутствие темы ностальгического переживания в литературных произведениях послевоенного периода. Целью данной статьи, таким образом, является изложение результатов художественного анализа первых пяти романов-лауреатов национальной литературной премии «Стрега» (1947-1951 гг.), выбранных в качестве наиболее репрезентативных произведений исследуемого периода, а также выявление значения ностальгического переживания для субъекта: ощущалось ли оно бессмысленной тратой времени и эмоциональных сил или воспринималось как ценность? В задачи статьи, в случае подтверждения гипотезы, входит определение видов ностальгии, представленных в исследуемых романах, а также выявление функций, выполняемых ценностью ностальгического переживания в итальянском национальном сознании.
Ключевые слова: Италия, послевоенный период, ностальгия, воспоминание, ценность ностальгического переживания, система ценностей, ценностная матрица, смена парадигмы, культура, культурная интимность, итальянская художественная литература, премия «Стрега».
FEELINGS OF NOSTALGIA IN ITALIAN
LITERATURE, 1947-1951. 5?
The 20th century brought to Italy a series of upheavals and cultural paradigm shifts. At the same time, the fall of the Fascist regime heralded the end of an artificial construct that had been meticulously implanted for a long period of time into the mass national consciousness by the employees of the so-called "factory of Duce". There was a process of general renewal of the value matrix in Italian society, which included the rejection of some particular values, and reinterpretation of others, and even resulted in new values being generated from scratch. It stands to reason that all these processes were reflected in the literature, always sensitive and highly responsive to the vibe of the zeitgeist. The hypothesis of this article supposes a relevant presence of the feeling of nostalgia in the prose fiction of the initial years of the postwar period (1947-1951). The purpose of the article therefore is to conduct a text analysis of the first five novels that won the literary award "Strega prize", chosen for their representativity, as well as to discover the meaning of nostalgia for the protagonists: was it really a fruitless retrospective emotion or was it perceived as a valuable feeling? The
| 3 (36) 2019 |
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
| Ностальгическое переживание в итальянской художественной литературе 1947-1951 гг. / Feelings of Nostalgia in Italian Literature, 1947-1951. |
aim of this article is to identify the types of nostalgia experienced by the protagonists, and to unravel its function in the Italian national consciousness.
Key words: Italy, post-WWII period, nostalgia, memory, value of feelings of nostalgia, value system, value matrix, paradigm shift, cultural intimacy, Italian literature, "Strega" prize.
В 1943 году вместе с Б. Муссолини и ключевыми иерархами фашизма в Италии была свергнута и вся та искусственно сконструированная и насквозь политизированная система ценностей, которую идеологи режима методично внедряли на протяжении предыдущих двадцати лет. Итальянцам предстояло не только поднимать страну из руин и восстанавливать почти полностью разрушенную экономику, но и осмыслить события предыдущего двадцатилетия, наложившие неизгладимый отпечаток на всю систему ценностей нации. Поиск ответов на наиболее сложные вопросы экзистенциального характера, поднимавшиеся в связи со сменой ценностной парадигмы, осуществлялся также и в области культуры - в частности, в художественной литературе, внимательной и чуткой к происходящим в обществе изменениям.
В послевоенной итальянской художественной литературе наблюдается усиление тенденции автобиографизма, что, во-первых, является весьма типичным симптомом эпохи переломов и катастроф, а, во-вторых, - представляет собой реакцию на давление фашистской идеологии, согласно которой всё частное должно приноситься в жертву национальному, а минимальная забота о себе (как, собственно говоря, и рефлексия в целом) представлялась признаком морального разложения, вредной и губительной привычкой, подлежащей искоренению. Одной из неизменных составляющих
подобной литературы о глубоко личном является ностальгическое переживание, тесно связанное с темой потери от ужаса всепоглощающей пустоты, от которой производится побег в так называемый культурный миф о «Золотом веке». Швейцарский филолог и историк Ж. Старобинский называл ностальгию бесполезным сожалением1, но была ли она так уж бесполезна в действительности? Возможно предположить, что она обслуживала некие потребности индивида, вызванные стремитель- 53 ными изменениями, к которым удавалось приспособиться не сразу. Исследуемые произведения не пользуются высокой популярностью у молодого поколения, но в то же время, содержат большое количество ценных сведений, которые предоставляют возможность взглянуть на систему ценностей итальянского общества в момент смены культурной парадигмы под совершенно новым углом.
Исследование ностальгических мотивов, изучение форм их проявлений, определение видов ностальгии, представленных в рассматриваемых произведениях, а также выявление их функций было проведено на материале романов-лауреатов итальянской национальной литературной премии «Стрега» в первое пятилетие ее существования (1947-1951 гг.). Благодаря тому, что в жюри данной литературной
1 Старобинский Ж. Урок ностальгии // Чернила меланхолии. Пер. с франц. М.: НЛО, 2016. С. 268.
| 3 (36) 2019 |
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
| Ностальгическое переживание в итальянской художественной литературе 1947-1951 гг. / Feelings of Nostalgia in Italian Literature, 1947-1951. |
премии с самого первого года намеренно включались не только профессиональные писатели, поэты и критики, но также и люди других профессий, обычные читатели, увлечённые развитием современного литературного процесса, предполагается, что выводы об отражении в произведениях, выбранных ими из множества других, ценностной матрицы итальянского общества в целом претендуют на большую объективность.
В выборку вошли следующие лауреаты премии «Стрега»: «Время убивать» Э. Флайа-но2 (1947 г.), «Вилла Тарантола» В. Кардарел-ли3 (1948 г.), «Память» Дж. Б. Анджолетти4 (1949 г.), трилогия «Прекрасное лето» Ч. Паве-зе5 (1950 г.) и «Почти целая жизнь» К. Альва-ро6 (1951 г.).
В условиях острого кризиса, переживаемого итальянским обществом после окончания Второй Мировой войны, старые ориентиры потеряли свою актуальность, а новых на тот момент ещё не удавалось сгенерировать. Одним из способов выживания в ситуации подобного морального вакуума (термин Э. Дюрк-гейма) является «ностальгическое бегство»7, своеобразный уход в сферу воображаемого (по теории З. Фрейда, «психоз» как способ выхода из ситуации, с которой не может справиться
2 Flaiano E. Tempo di uccidere. Milano: Rizzoli, 1973. 272 p.
3 Cardarelli V. Villa Tarantola. Milano: Edizioni della Meridiana, 1948. 135 p.
4 Angioletti G. B. La memoria. Milano - Roma: Bom-piani Editore, 1949. 174 p.
5 Pavese C. La bella estate. Torino: Giulio Einaudi editore, 1949. 348 p.
6 Alvaro C. Quasi una vita. Milano: Bompiani Editore, 1951. 428 p.
7 Бодрийяр Ж. Система вещей. Пер. с фр. С. Зенки-
на. М.: Рудомино, 2001. С. 87-88.
психика субъекта8). Механизм формирования альтернативного измерения несложен: определённое время и пространство (будь то этап жизни - детство, особая точка на карте мира -Италия, или же исторический период и его характерные особенности - к примеру, могущество Древнего Рима) наделяется идеальными качествами, возводится в превосходную степень; на основе получившейся картины создается культурный миф - условно - о «Золотом веке». В первую очередь - для того, чтобы понимать, что не во все времена было так плохо и тяжело, а наличие благоприятного времени в прошлом делает теоретически возможным благополучие в будущем. «Укрытость в замкну" 9
той синхронии»9, - данное определение как нельзя лучше характеризует состояние субъекта в результате подобного погружения в мифо- 59 логическую реальность. Для каждого из писателей, чьи произведения были удостоены премии «Стрега» с 1947 по 1951 гг., это - область глубоко личных переживаний (неслучайно ряд исследователей ностальгии отмечают приватизацию и интериоризацию ностальгического чувства в XX веке), однако в качестве общего знаменателя представляется уместным выделить регрессивную идентификацию индивида с некоей неопределенной коллективной це-
лостностью
10
8 Подробнее см. Фрейд З. Недовольство культурой // Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. М.: Ренессанс, 1992. 296 с.
9 Бодрийяр Ж Система вещей. Пер. с фр. С. Зенки-на. М.: Рудомино, 2001. С. 108.
10 Бодрийяр Ж. Система вещей. Пер. с фр. С. Зен-кина. М.: Рудомино, 2001. С. 194.
В романе Э. Флайано «Время убивать» герой, отправляясь на войну в Эфиопию, лишается всего того, что составляло его мирное
| 3 (36) 2019 |
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
| Ностальгическое переживание в итальянской художественной литературе 1947-1951 гг. / Feelings of Nostalgia in Italian Literature, 1947-1951. |
существование: семьи, родины, положения, удобств и комфорта простой обывательской жизни, здоровья, уверенности в своих чувствах к женщине, чистой совести, прежних ценностей. Иллюзорный мир, который он создаёт себе и в котором находит убежище, состоит из писем его возлюбленной, томика Библии (в последствие и он будет пущен на самокрутки -вещественное свидетельство утраты прежней системы ценностей), а также мечты о возвращении на родину. Ностальгия по Италии принимает характер одержимости, что несложно подтвердить произвольно взятыми из текста романа примерами: «Ещё восемь дней, и -Италия», «...я высчитывал дни на свою гипотетическую поездку в Италию, туда и обратно», «финальной целью была <...> Италия», «если бы я был в Италии, я бы...», «я повторял себе, что через двадцать дней я был бы уже в Италии», «я должен был сделать что угодно, лишь бы вернуться в Италию», «я говорил себе, что самым главным было как можно скорее вернуться в Италию», «как только я вернусь в Италию...», «я был счастлив тому, что нашёл товарища, который тоже был из Италии, как и я, и который, может быть, как и я, хотел туда вернуться»11, и т. д.). Последний пример иллюстрирует то, что социальный антрополог М. Херцфельд называет потерей культурной интимности - не утрату родины и прошлого, но невозможность разделить с близкими по духу людьми и единомышленниками собственные чувства12. Любопытно, что в психиатрии описаны случаи галлюцинаций о бла-
женном возвращении домой и воссоединении с родными у больных эпилепсией перед приступом, спровоцированным нахождением больного в одиночестве в незнакомой среде13. Это именно то, что происходит с героем романа, вырванным из контекста собственной жизни. Интересно применить к данной ситуации также рассуждения Ж. Бодрийяра: когда современная индивиду реальность воспринимается как неподлинная, не дающая глубокого удовлетворения, возникает потребность добавить ей атмосферу уюта, обжитого дома, ощущения бытия, и, следовательно, - значимости14 в условиях этого вакуума, еще не успевшего заполниться новым ценностным содержанием. С течением времени, однако, возвращение начинает представляться герою романа всё менее возможным: начинают стираться из памяти реальные черты, а то, куда и к чему он должен был вернуться, становится призрачным и недосягаемым.
Очевидно присутствие ностальгических мотивов и в романе «Вилла Тарантола» В. Кардарелли. Он представляет собой ряд импрессионистических зарисовок - ностальгических воспоминаний о значимых местах, событиях и периодах жизни писателя, мелькающих, словно кадры старой затёртой киноленты или же, по словам самого В. Кардарелли, обрывки пейзажей, наблюдаемые из окна несущегося поезда. В. Кардарелли, по натуре своей замкнутый и склонный к меланхолии, ностальгическое чувство воспринимает как нечто, глубоко свойственное ему самому и даже до-
60
11 Flaiano E. Tempo di uccidere. Pp. 314, 275, 228, 207, 203, 186, 137, 163, 230.
12 Herzfeld M. Cultural Intimacy: Social Poetics in the Nation-State. 2nd ed. New York: Routledge, 2004. 296 p.
13 Сакс О. Человек, который принял жену за шляпу, и другие истории из врачебной практики. СПб: Science Press, 2006. C. 174-194.
14 Бодрийяр Ж. Система вещей. Пер. с фр. С. Зен-кина. М.: Рудомино, 2001. С. 87-88.
| 3 (36) 2019 |
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
| Ностальгическое переживание в итальянской художественной литературе 1947-1951 гг. / Feelings of Nostalgia in Italian Literature, 1947-1951. |
ставляющее ему особенное удовольствие. Его герою нравится наблюдать за жизнью собственного городка, находясь за его пределами - «как за чем-то потерянным»15. О детстве, проведённом в идиллической Тарквинии, и бедном, но ярком и свободном юношестве, прошедшем в суете римских улиц, писатель вспоминает с нескрываемой теплотой. «Кошачья привязанность к месту»16, - так характеризует он свои отношения со значимыми для себя топосами. Рим в воспоминаниях писателя являет собой иллюстрацию уходящей эпохи: это город повозок, запряжённых лошадьми, газовых фонарей, последних бакенбардов, откидных воротников и шляп с полями. Уже в 1911 г. начнутся первые строительные преобразования: сносы, расширения, перемещения, вследствие которых определённые кварталы города полностью утратят свой прежний облик. Город представляется герою в истинно мифологическом ключе, это город его мечты: он фантазирует, как на семи холмах будет собирать всякие «немыслимые лавры»17, а потом вернётся домой в форме берсальера. Тибр, который герой пересекает в силу географической необходимости как минимум дважды в день, с утра превращается в Ахеронт, обещающий впереди опасное, но захватывающее путешествие («перед тем, как его перешагнуть, лучше два раза подумать»18), а вечером - в Лету, помогающую освободиться от неприятных и тягостных впечатлений дня. В подобном ключе описываются и многие другие персонажи: хозяйка дома представляется герою одной из
15 Cardarelli V. Villa Tarantola. Milano: Edizioni della Meridiana, 1948. P. 1.
16 Ibid. P. 61
17 Ibid. P. 26.
18 Ibid. P. 58.
трёх дочерей морского божества Форкия, «ми-
19
лой ведьмой»19, смеющейся и сверкающей своим единственным зубом - когда, разумеется, была её очередь носить его, ведь, согласно легенде, на всех трёх дочерей зуб был всего лишь один. Однако, несмотря на такой в целом позитивный образ Рима, герой остро ощущает свою оторванность от родных мест.
Так, основными компонентами ностальгического переживания в романе В. Кардарел-ли становятся ностальгические воспоминания о детских и юношеских годах, порой нелёгких, но независимых, прошедших в Тарквинии и Риме, а также ностальгия по «былой Италии», тоска по «умирающему веку»20. Искусство являлось для писателя формой выражения данного ностальгического переживания, а следственно - «регрессивным ответом <...> на 61 бесцеремонность действительности и исто-рии»21. Рефлексирующая ностальгия героя -переживание, сосредоточенное на самом себе, пассивное, сопровождаемое осознанием невозможности повернуть время вспять.
В романе «Память» Дж. Б. Анджолетти лирический герой тоскует по блаженной поре раннего детства, когда над ним ещё не властвовало одиночество. Спустя совсем немного времени оно начнёт впервые заявлять о себе внезапными приливами грусти, «странной душевной боли»22, переменами настроения (жизнь представляется герою то сплошным обещанием грядущей радости, то местом, абсолютно непригодным для жизни), ощущени-
19 Ibid. P.54.
20 Ibid. P. 38.
21 Coletti V. La finzione mitica di V. Cardarelli. / "Rassegna letteraria", 1975, III. P. 513.
22 Angioletti G. B. La memoria. Milano - Roma: Bompiani Editore, 1949. P. 33.
61
| 3 (36) 2019 |
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
| Ностальгическое переживание в итальянской художественной литературе 1947-1951 гг. / Feelings of Nostalgia in Italian Literature, 1947-1951. |
ем бессмысленности и обречённости мира, которые впоследствии будут захватывать всё больше пространства в его внутреннем мире. «Золотым веком» у Дж. Б. Анджолетти, соответственно, является возраст бессознательный, когда ребёнок, органично вписанный в окружающий его мир («На улице всё было прекрасным, и смерть не пугала нас»23), ещё не сталкивается с неизбежностью и непоправимостью вроде, к примеру, факта своего рождения.
Намёк на подобные ностальгические воспоминания о собственном детстве встречается и в произведении К. Альваро «Почти целая жизнь»: «В детстве, до девяти лет, в моём городке, казавшимся мне большим - целым миром - я был счастлив. <...> Я не имел ни малейшего понятия о том, что такое социальное неравенство, о богатстве и бедности»24. Пробуждение сознания ставит перед человеком огромное количество вопросов, большинству из которых суждено остаться без ответов: о жизни и смерти, о несправедливости, о назначении каждого отдельного человека, о возможности счастья, о том, как помочь другому в его горе, о жестокости любви, о неизбежности боли, о том, кто прав, а кто виноват, о расхождении собственных представлений об устройстве вселенной с тем, чему учат в церкви («Какой Бог захотел бы спасать такой грустный мир?»25, - в отчаянии вопрошает герой). «Золотой век» Дж. Б. Анджолетти - это мальчишки, пристраивавшиеся к похоронной процессии, воображая, что это перед ними все
23 Ibid. P. 10.
24 Alvaro C. Quasi una vita. Milano: Bompiani Editore, 1951. P. 73.
25 Angioletti G. B. La memoria. Milano - Roma: Bompiani Editore, 1949. P. 123.
снимают шляпы26 («Мы смеялись, ничего не понимая, радость делала нас ещё более лёгкими, крылатыми, и мы тут же пускались «летать» среди уже новой суматохи»; «ничего в мире не менялось и было таким же счастливым, как и мы сами; даже время бежало себе и бежало счастливо, и никто из нас не знал, что оно уже больше никогда не вернётся»27). В самом деле, именно тоской по утраченному детству вслед за И. Кантом и Ж.-Ж. Руссо называет ностальгию С. Бойм, филолог, антрополог и профессор славянской и сравнительной филологии Гарвардского университета, в своей работе «Будущее ностальгии»28. Не столь важна, следовательно, географическая привязка, сколько утраченный период, будь то младенчество, детство, отрочество или юность. «Литературой утраченного детства» называет ностальгические произведения и Ж. Старобин-
"29 ский29.
В трилогии «Прекрасное лето» Ч. Паве-зе ностальгическое переживание также возникает в связи с взрослением: это тоска по своим светлым детским мечтам и надеждам, которым уже никогда не суждено сбыться. По меткому выражению С. Бойм, рефлексирующая ностальгия, наблюдаемая в данном случае, представляется в виде наложения двух снимков на фотографии: кадра из повседневности и изображения идеального бытия. Помимо этого, в
26 Ibid. P. 10.
27 Alvaro C. Quasi una vita. Milano: Bompiani Editore, 1951.P. 13.
28 Бойм С. Будущее ностальгии // «Неприкосновенный запас» 2013, №3 (89). Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2013/3/11s-pr.html#_ftnref1 (дата обращения 30.06.2019).
29 Старобинский Ж. Урок ностальгии // Чернила
меланхолии. Пер. с франц. М.: НЛО, 2016. С. 270.
62
| 3 (36) 2019 |
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
| Ностальгическое переживание в итальянской художественной литературе 1947-1951 гг. / Feelings of Nostalgia in Italian Literature, 1947-1951. |
ностальгические тона окрашен у Ч. Павезе образ холмов, олицетворяющих родину писателя, местность Ланге на севере Италии, в пригороде Турина. Часто именно туда Ч. Павезе будет сбегать от мира, городской суеты и самого себя - за успокоением и гармонией. Ассоциативный ряд, возникающий у героев в связи с образом холмов, включает понятия покоя, убежища, приюта, тепла, детства и другие. Лирическому герою писателя «хорошо только на вер-
30
шине холма»30, ровно как и ему самому, только там он может в полной мере отдаться творчеству, отпустить все свои страхи и тревоги: «Среди холмов, - вспоминает М. Л. Серни, сотрудница издательства «Эйнауди», которую с писателем связывали дружеские отношения, -он снова становился мальчишкой: всегда весёлый, доверчивый, готовый пошутить и поспорить, уверенный в себе, упрямый»31. Подобное ощущение «холмов» свойственно также и персонажам второй части трилогии, повести «Дьявол на холмах»: холмы кажутся им живыми существами, каждое из которых таит в себе целый мир, в них течёт кровь, у них есть свой голос, в совокупности своей они похожи на безграничный морской горизонт32. Помимо этого, образ холмистых долин тесно связан в представлении писателя именно с женским началом: «Увидишь, я возьму женщину и положу её так, словно это холм на фоне нейтрального неба»55, - рассказывает худож-
ник Гвидо о замысле одной из своих будущих картин.
Несомненно присутствие ностальгических переживаний также и в произведении К. Альваро «Почти целая жизнь». Многолетний человеческий и писательский опыт приводит К. Альваро к предпочтению мифа об окружающей реальности самой этой реальности: в завершении писатель признаётся, что «сказка о жизни его интересует уже больше, чем сама жизнь»34. Аналогичный выбор совершают и многие из его персонажей: примечательна история одного писателя, который «в городе, где всё надо бы начинать заново, зарывшись в своих книгах, пишет об абстрактных проблемах, о конце света через полмиллиона лет, о человечестве, которое облысеет через двести
35
тысяч лет»35 и кормит этим неаполитанцев со страниц одной ежедневной газеты. Очевиден феномен эскапизма - сознательного или неосознанного ухода в сферу «утешительно-радостного, умиротворяющего», сулящего «защищенность, беззаботность, надежду»36.
Другое сентиментально-ностальгическое воспоминание - об итальянском юге. Для родившихся и выросших в Калабрии она, пусть и со своей грубой и неотесанной жизнью, полной жестокости, за которую никто никогда не ответит, - приобретает характер «легенды о детстве»37. Однако при том, что родной край остаётся для К. Альваро местом осо-
63
30 Pavese C. La bella estate. Torino: Giulio Einaudi editore, 1949. P. 70
31 Lajolo D. Il "vizio assurdo". Storia di Cesare Pavese. Milano: Il Saggiatore, 1960. P. 337.
32 Pavese C. Il diavolo sulle colline. Torino: Giulio Einaudi editore, 1949. Pp. 65, 63, 96.
33 Pavese C. La bella estate. Torino: Giulio Einaudi editore, 1949. P. 95.
34 Alvaro C. Quasi una vita. Milano: Bompiani Editore, 1951. P. 589.
35 Ibid. P. 562
36 Сальникова А. История елочной игрушки, или как наряжали советскую елку. М.: НЛО, 2011. С. 26.
37 Alvaro C. Quasi una vita. Milano: Bompiani Editore, 1951. P. 230.
| 3 (36) 2019 |
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
| Ностальгическое переживание в итальянской художественной литературе 1947-1951 гг. / Feelings of Nostalgia in Italian Literature, 1947-1951. |
бенным, писатель представляет его таким, какой он есть на самом деле: с глубокими противоречиями и проблемами, правдиво и реалистично.
Подтверждение нашей гипотезы о ценности ностальгического переживания и его функции убежища, защищающего от жестокости окружающей действительности, находим у самого К. Альваро. Более того, эту способность к побегу в мир иллюзорный писатель выделяет в особую черту национального характера: «Склонность калабрийцев и итальянцев вообще к ирреальному. Создать себе фантазию из вещей самых реальных и очевидных, и вести себя так, словно это и есть реаль-
ность»38.
Подводя итог, следует отметить, что присутствие ностальгических мотивов и реми-нисцентных переживаний, наделяемых ценностным значением, было выявлено в каждом из пяти исследуемых романов. Чувство ностальгии занимает промежуточное положение на смысловой оси между темой потери, из которой ностальгическое переживание берет свой исток, и мифом о «Золотом веке», в котором располагается его устье и где герой пытается укрыться от чрезмерно травмирующих событий современности. По результатам анализа особенностей повествования, имеющего, как правило, фрагментарный характер, можно заключить, что лирические герои вышеназванных романов, по классификации С. Бойм, по большей части испытывают рефлексирующую ностальгию, не пытающуюся предпринимать активные действия по возвращению былого порядка вещей (в большинстве случаев это
64
38 Alvaro C. Quasi una vita. Milano: Bompiani Editore, 1951. P. 345.
оказывается невозможным в силу объективных причин), но сосредоточенную на самой тоске (греч. algos), направленную ретроспективно (исключение составляет «чувство холмов» Ч. Павезе, содержащее аллюзию на определенные географические координаты) и отсылающую к сугубо индивидуальным воспоминаниям, что свидетельствует об интериоризации ностальгии. Еще одно подтверждение рефлексивности ностальгии лирических героев - их трагическая ирония, горькая усмешка, сопровождающая ностальгическое чувство, сохранение критического взгляда на самих себя и собственную «двойную жизнь».
Полученные результаты опровергают убеждение о бесполезности и бессмысленности ностальгического переживания в рамках
гт-1 U4
системы культурных ценностей нации. I ак, _
первой функцией ностальгического переживания в итальянской художественной литературе послевоенных лет является в большей или меньшей степени осознанный эскапизм, бегство от отчаяния и ощущения бессмысленности всего происходящего, от воспоминаний о пережитых ужасах, предоставляющий личности возможность альтернативного проживания боли. Помимо этого, наличие более благоприятного времени в прошлом позволяет надеяться на разрешение ситуации и в грядущем, это своего рода напоминание самому себе о том, что жизнь представляет собой череду подъемов и спадов. Под «Золотым веком» может подразумеваться временное значение (например, начало XX века), исторический период (Величие Древнего Рима), географическое обозначение в масштабе страны (Италия), региона (Калабрия), города (Рим) или местности (Лан-ге), это может быть определенный отрезок
| 3 (36) 2019 |
Наталья Леонидовна ГРИНЧУК / Natalia GRINCHUK
| Ностальгическое переживание в итальянской художественной литературе 1947-1951 гг. / Feelings of Nostalgia in Italian Literature, 1947-1951. |
жизни отдельно взятой личности (младенчество у Дж. Б. Анджолетти, детство у К. Альва-ро, раннее отрочество у Ч. Павезе). Вторая функция - реактивная, она была призвана позволить итальянцам наконец-то присвоить себе право попечалиться и потосковать столько, сколько это внутренне ощущалось необходимым и даже больше, чтобы наверстать упущенное за десятилетия абсолютного господства национального над личным. В качестве третьей функции можно выделить стремление придать новому, еще хрупкому, только форми-
рующемуся на глазах у современников ценностному пространству ощущение обжитого дома, добавить в него бытия и ценностной значимости с помощью любимых образов, ассоциирующихся с беззаботностью, спокойствием и защищенностью. И, наконец, четвертой же функцией является спасение от одиночества в той коллективной общности, которая готова разделить с человеком, предающимся ностальгии, его чувства, стремление удовлетворить истинно человеческую потребность в сопереживании и сочувствии.
65
| 3 (36) 2019 |
