CC BY-ND
88Нормы и принципы советского уголовного права в период НЭПа и строительства в СССР основ социализма
Льсенков Сергей Геннадьевич
доктор юридических наук, кандидат исторических наук
профессор, Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, профессор, кафедра теории и истории государства и права, Санкт-Петербургский военный институт внутренних войск МВД России
198205, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, 1 И [email protected]
Статья из рубрики "История государства и права"
Аннотация. Предметом исследования является процесс развития норм и принципов советского уголовного права в первых уголовных кодексах Российской Федерации и их трансформации в период строительства в СССР основ социализма и установления в стране режима личной власти И. В. Сталина. Основное внимание уделено содержанию статей уголовного закона об ответственности за преступления против государства, порядка управления и военной службы, многие из которых свидетельствовали о карательно-устрашающей функции уголовного права и не соответствовали основным началам принципов социалистической законности, справедливости и гуманизма. Методология исследования базируется на использовании традиционных, апробированных правовой наукой подходах и приемах, составляющих в своей совокупности метод диалектического материализма, позволяющий исследовать все процессы и явления в их развитии, взаимосвязи и взаимообусловленности. Основные выводы из проведенного исследования: во-первых, несмотря на то, что ни в одном из советских уголовных кодексов не зафиксировано понятия "принцип", в научной и специальной литературе это понятие употреблялось достаточно часто; во-вторых, в начале своего развития советское уголовное право допускало правоприменение на основе революционного правосознания судей и аналогии закона; в-третьих, карательно-предупредительная функция уголовного права в период установления в стране режима личной власти трансформировалась в карательно-устрашающую.
Ключевые слова: уголовное право, уголовный кодекс, принципы и нормы, законность, справедливость, уголовная ответственность, режим личной власти, карательно-устрашающая функция, враг народа, государственные преступления
DOI: 10.7256/2409-7136.2016.7.19507
В профессиональном правосознании нескольких поколений отечественных юристов прочно утвердились основные нормы и принципы советского уголовного права, которые формировались в процессе законотворчества и правоприменения, начиная с завоевания власти большевиками в 1917 г.
В результате Великой Октябрьской социалистической революции нормы старого уголовного законодательства были заменены новыми с оставлением тех дореволюционных норм, которые не противоречили декретам Советской власти. В дальнейшем эти нормы изменялись, отражая трансформацию функций советского уголовного права.
Относительно принципов необходимо отметить их наличие в качестве руководящих начал уголовного права также с первых дней существования Советской власти, несмотря на то, что ни в одном из уголовных кодексов (УК) советского государства не было зафиксировано такого понятия. Тем не менее, в отечественной юридической литературе получили научное толкование такие принципы, как: социалистическая законность, социалистический демократизм, социалистический гуманизм, социалистический интернационализм, социалистическая справедливость, а также принцип личной ответственности [1. С. 156-160].
Принцип социалистической законности должен был воплощаться в соблюдении требования о том, что преступность и наказуемость деяния определяются только уголовным законом.
Принцип социалистического демократизма должен был отражаться в самих нормах уголовного закона, стоящих на страже советского общественного и государственного строя, прав, свобод и законных интересов советских граждан, а также и в том, что все советские граждане равны перед законом.
Принцип социалистического гуманизма должен был находить свое закрепление в нормах уголовного законодательства о недопущении наказаний, связанных с причинением физических страданий осужденному и в реализации такой цели наказания, как исправление преступника.
Принцип социалистического интернационализма должен был воплощаться в нормах, устанавливающих уголовную ответственность за нарушение национального и расового равноправия, а также в наказуемости особо опасных государственных преступлений, совершенных против другого государства трудящихся.
Принцип социалистической справедливости заключался в том, что наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно соответствовать характеру, степени общественной опасности и обстоятельствам совершения преступления.
Принцип личной ответственности должен был воплощаться в наличии вины вменяемого, дееспособного лица, совершившего преступление.
С самого начала своего оформления в качестве руководящих начал советского уголовного права названные принципы в процессе их реализации так же, как и нормы уголовного права, стали претерпевать существенные изменения, отражая особенности отечественного государственно-правового развития и политического режима, установленного в стране.
Еще при обсуждении проекта первого УК РСФСР на 3-й сессии Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) IX созыва в 1922 г. народный комиссар юстиции РСФСР Д. И. Курский убеждал депутатов в том, что: «Предложенный проект Уголовного кодекса определяет преступление так, как его должен определять уголовный кодекс, написанный марксистами и продиктованный правосудием, которое творят рабочие и крестьяне». Далее он пояснял: «При разработке уголовных норм мы разделили все предусмотренные преступления на две основные группы - это преступления, непосредственно направленные против советского строя, вторая группа -преступления, являющиеся пережитками старого строя, не представляющие собой прямого покушения на защищаемый нами строй ... раз мы принимаем такое деление, то таков должен быть и основной принцип при выработке мер наказания. ... Для первой категории мы установили, что суд должен определить меру наказания не ниже известной
нормы, для второй категории - не выше известной нормы. ... Мы живем в таком периоде, когда должна быть норма, но такая, которая дает возможность суду более свободно применять свое правосознание» [2. С. 81-82, 87].
В результате обсуждения ст. 6 УК РСФСР была принята в следующей редакции: «Преступлением признается всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени» [3. Ст. 683].
Система преступлений, содержащаяся в Особенной части кодекса, включала: 1. Государственные преступления. 2. Должностные (служебные) преступления. 3. Нарушение правил об отделении церкви от государства. 4. Преступления хозяйственные. 5. Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности. 6. Имущественные преступления. 7. Воинские преступления. 8. Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок. Глава I « Государственные преступления» имела разделы о контрреволюционных преступлениях и о преступлениях против порядка управления, глава V « Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» - убийство, телесные повреждения и насилие над личностью, оставление в опасности, преступления в области половых отношений [3. Ст. 683].
Важную особенность кодекса составляли:
во-первых, установленная ст. 9 норма о том, что «назначение наказания производится судебными органами по их социалистическому правосознанию», возводившая революционное правосознание в ранг источника права;
во-вторых, введение ст. 10 института аналогии: « В случае отсутствия в Уголовном кодексе прямых указаний на отдельные виды преступлений наказания . применяются согласно статей Уголовного кодекса, предусматривающих наиболее сходные по важности и роду преступления, с соблюдением общей части сего кодекса» [3. Ст. 683].
Очевидно, что нормы УК РСФСР 1922 года допускали некоторую интерпретацию исходных начал, содержащихся в принципах социалистической законности и социалистической справедливости. Это выражалось в возможности правоприменения судей не на основании закона, а на основе революционного правосознания и на введении аналогии закона. Необходимо также отметить, что после принятия данного кодекса коллегии Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) было предоставлено право применять внесудебную репрессию при рассмотрении в специальных заседаниях дел о контрреволюционных преступлениях [4. С. 160].
Отличительной особенностью кодекса являлось введение в советское уголовное право, наряду с наказанием, понятия меры социальной защиты, первоначально подразумевая под ней меры медицинского и медико-педагогического характера. В дальнейшем это понятие постепенно вытеснило из уголовного законодательства понятие наказания.
В систему наказаний и других мер социальной защиты включались: а) изгнание из пределов РСФСР на срок или бессрочно; б) лишение свободы со строгой изоляцией или без таковой на срок от 6 месяцев до 10 лет; в) принудительные работы без содержания под стражей на срок от 7 дней до 1 года; г) условное осуждение; д) конфискация имущества - полная или частичная; е) штраф; ж) поражение прав на срок не свыше 5 лет; з) увольнение от должности; и) общественное порицание; к) возложение
обязанности загладить вред. По делам, находившимся в производстве революционных трибуналов, в случаях, когда статьями кодекса определена высшая мера наказания, в качестве таковой применялся расстрел. К другим мерам социальной защиты также относились: помещение в учреждения для умственно или морально дефективных; принудительное лечение; воспрещение занимать ту или иную должность или заниматься той или иной деятельностью или промыслом; удаление из определенной местности [3. Ст. 683].
В ст. 8 УК было прямо указано: «Наказание и другие меры социальной защиты применяются с целью: а) общего предупреждения новых нарушений как со стороны нарушителя, так и со стороны других неустойчивых элементов общества; б) приспособления нарушителя к условиям общежития путем исправительно-трудового воздействия; в) лишения преступника возможности совершения дальнейших преступлений» [3. Ст. 683].
Из приведенной статьи видно, что меры социальной защиты направлялись на осуществление предупредительной, исправительной и ограничительной функций уголовного права. Эти функции вполне соответствовали принципу социалистического демократизма.
Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятые Центральным Исполнительным Комитетом (ЦИК) СССР в 1924 г., вообще не применяли понятия наказания и устанавливали единое понятие мер социальной защиты, включив в него меры судебно-исправительного, медицинского и медико-педагогического характера. Впрочем, введение данного понятия не повлияло на содержание основных уголовно-правовых институтов, поскольку под мерами социальной защиты судебно-исправительного характера фактически подразумевалось наказание. Следует отметить, что в дальнейшем советское уголовное право отказалось от применения термина «социальная защита» [4. С. 160-161].
В период 1920-30-х гг. состоялся переход к новой экономической политике (НЭП), был образован Союз Советских Социалистических Республик, проведены индустриализация страны, коллективизация сельского хозяйства, культурная революция. В этот же период был установлен режим личной власти И. В. Сталина, завершилось оформление культа его личности. Названные обстоятельства, в особенности те из них, которые были связаны с изменением политического режима в стране, оказали существенное влияние на трансформацию принципов советского уголовного права, прежде всего, таких, как законность, демократизм, гуманизм и личная ответственность.
Новый кодекс, принятый ВЦИК РСФСР в 1926 г.,не внес существенных изменений в основные нормы и принципы уголовного права, дублируя УК РСФСР 1922 года, в частности, он, как и прежний кодекс, допускал применение закона по аналогии [5. Ст. 600]. Но в 1927 г. новый кодекс был дополнен двумя общесоюзными нормативными актами: «Положением о преступлениях государственных» [6. Ст. 123] и «Положением о
воинских преступлениях» [7. Ст. 504]. Эти акты составили соответственно первую и девятую главы Особенной части УК РСФСР 1926 года.
Статья 58-1 первой главы кодекса контрреволюционным признавала «всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных
хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции». В ст. 58 содержалось 17 составов контрреволюционных преступлений, среди которых: измена родине (ст. 58-1а), вооруженное восстание (ст. 58-2), сношение в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителями (ст. 58-3), шпионаж (ст. 58-6), совершение террористических актов (ст. 58-8), пропаганда и агитация, содержащие призывы к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти (ст. 58-10), контрреволюционный саботаж (ст. 58-14), а также недонесение о готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении (ст.ст. 58-1г, 58-12) и некоторые другие [6. Ст. 123].
В ст. 59 давалось определение особо опасных преступлений против порядка управления и содержалось 17 составов таких преступлений. Это: массовые беспорядки (ст. 59-2), бандитизм (ст. 59-3), хищение оружия и боеприпасов (ст. 59-3а), уклонение от очередного призыва на действительную военную службу (ст. 59-4), пропаганда и агитация, направленные к возбуждению национальной или религиозной вражды (ст. 597), фальшивомонетничество (ст. 59-8), а также недонесение о достоверно известных преступлениях, предусмотренных ст.ст. 59-2, 59-3, 59-8 (ст. 59-13) и некоторые другие [6. Ст. 123].
В главе девятой содержались понятие «воинские преступления» и 31 их состав. В ст. 193-1 отмечалось: «Воинскими преступлениями признаются направленные против установленного порядка несения военной службы преступления, совершенные военнослужащими и военнообязанными запаса Рабоче-Крестьянской Красной Армии во время состояния тех или других в рядах Рабоче-Крестьянской Красной Армии». Кодекс к воинским преступлениям относил: самовольное оставление части или места службы (ст.ст. 193-7, 193-8, 193-9), уклонение от несения обязанностей военной службы (ст.ст. 193-12, 193-13), злоупотребление властью (ст. 193-17), сдача неприятелю начальником вверенных ему военных сил, укреплений и средств ведения войны (ст. 193-20), самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений (ст. 193-21), самовольное оставление поля сражения во время боя, сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой, отказ во время боя действовать оружием, переход на сторону неприятеля (ст. 193-22), мародерство (ст. 193-27), бесчинства к населению в районе боевых действий (ст. 193-28), дурное обращение с пленными (ст. 193-29) и другие преступления [7. Ст. 504].
Анализ приведенных статей свидетельствует о том, что определенная УК РСФСР 1922 года карательно-предупредительная функция уголовного права, в Положениях о контрреволюционных и воинских преступлениях приобрела вид карательно-устрашающей. Новая редакция кодекса с включенными в него нормами преследовала цели возмездия и устрашения: 28 из всех 48 статей о контрреволюционных и воинских преступлениях устанавливали санкцию в виде расстрела с конфискацией имущества. Ст. 58-1в определяла уголовное наказание для членов семьи военнослужащего, совершившего побег или перелет за границу.
Необходимо подчеркнуть, что наказание за недоносительство о других контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления распространялось также и на членов семьи лица, готовившего или совершившего подобное преступление.
Следственными органами допускалось грубое нарушение процессуальных норм в отношении лиц, подозреваемых в подготовке или совершении контрреволюционных преступлений, на что указывало Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от17 ноября 1938
г. « Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» [8. Л. 108-117].
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» в качестве меры судебной репрессии за хищение грузов на железнодорожном и водном транспорте, колхозного, кооперативного и другого общественного имущества предусматривалась высшая мера социальной защиты -расстрел с конфискацией всего имущества, с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет, также с конфискацией имущества. Амнистия на осужденных не распространялась. В Постановлении отмечалось, что «люди, покушающиеся на общественную собственность, должны быть рассматриваемы как враги народа» [9. Ст. 360].
Конституция СССР 1936 г. в ст. 131 также объявляла таких лиц врагами народа [10. С. 27].
«Враг народа» - термин римского права, предполагавший объявление лица вне закона и подлежащим безусловному уничтожению. Он получил распространение в период Великой французской революции для обозначения противников режима якобинцев и для обоснования массовых репрессий. Подобное словосочетание употреблялось в листовках еще в дооктябрьский период революционных событий 1917 года, в последующем оно встречалось в текстах выступлений некоторых политических лидеров. В качестве вида наказания «объявление врагом революции или народа» впервые появилось в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 года, которые фактически не применялись [11. Ст. 590].
Поэтому с определенной степенью уверенности можно утверждать, что объявление врагом народа официально закрепилось в уголовном законодательстве СССР при установлении режима личной власти, когда господствовал сталинский лозунг об обострении классовой борьбы по мере строительства социализма. Первоначально применявшийся к расхитителям социалистической собственности, термин «враг народа» в дальнейшем стал употребляться в отношении противников политического режима.
Привлечение к уголовной ответственности по признаку родства, применение внесудебной репрессии, недозволенной процедуры ведения следствия, а также жестокие санкции, распространявшиеся на отчаявшихся крестьян, срезавших ночами недозревшие колоски, чтобы накормить ими голодающих детей, вряд ли можно отнести к нормам, соответствовавшим базовым началам принципов законности и социалистического гуманизма.
Необходимо также подчеркнуть, что, несмотря на действовавшие нормы Основ дисциплинарного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых ЦИК и СНК СССР в 1929 г. [12.Ст. 670], в предвоенный год вступают в действие уголовные законы, направленные на укрепление трудовой дисциплины. Указ Президиума Верховного Совета (ПВС) СССР от 6 июня 1940 г. установил уголовную ответственность
рабочих и служащих за прогулы ^^^ Указ ПВС СССР от 19 октября 1940 г. распространил уголовную ответственность на инженеров, техников и мастеров И^!. Указ ПВС СССР от 28 декабря 1940 г. ввел уголовную ответственность учащихся ремесленных, железнодорожных училищ и школ фабрично-заводского обучения за самовольный уход из училища (школы), а также за систематическое грубое нарушение дисциплины,
повлекшее исключение из учебного заведения-^15!.
Следовательно, в период НЭПа и строительства в СССР основ социализма законодатель приоритетным назначением уголовного права определял осуществление функции устрашения, что, в конечном счете, приводило к значительной трансформации норм и принципов советского уголовного права.
Библиография
1. Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Вып. 1. Свердловск, 1963. С. 156 - 160.
2. Курский Д. И. Избранные статьи и речи. М.: Юриздат, 1948. С. 81 - 82, 87.
3. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. //Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства ( далее - СУ) РСФСР, 1922. № 54. Ст. 683.
4. История государства и права СССР. Ч. 2. Под ред. О. И. Чистякова и Ю. С. Кукушкина. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1980. С. 160.
5. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. //СУ РСФСР, 1926. № 80. Ст. 600.
6. Положение о преступлениях государственных //Собрание законов и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства Союза Советских Социалистических Республик (далее - СЗ СССР ). М., 1927. № 12. Ст. 123.
7. Положение о воинских преступлениях //СЗ СССР. М., 1927. № 50. Ст. 504.
8. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. //Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1204. Л. 108 - 117.
9. Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. //СЗ СССР. М., 1932. № 62. Ст. 360.
10. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. М.: Госполитиздат, 1944. С.27.
11. Руководящие начала по уголовному праву //СУ РСФСР, 1919. № 66. Ст. 590.
12. Основы дисциплинарного законодательства Союза ССР и союзных республик //СЗ СССР. М., 1929. № 71. Ст. 670.
13. Указ Президиума Верховного Совета (далее - ПВС) СССР от 6 июня 1940 г. //Ведомости Верховного Совета (далее - ВС) СССР, 1940. № 20.
14. Указ ПВС СССР от 19 октября 1940 г. //Ведомости ВС СССР, 1940. № 42.
15. Указ ПВС СССР от 28 декабря 1940 г. //Ведомости ВС СССР, 1941. № 1.
References (transliterated)
1. Alekseev S. S. Obshchaya teoriya sotsialisticheskogo prava. Vyp. 1. Sverdlovsk, 1963. S. 156 - 160.
2. Kurskii D. I. Izbrannye stat'i i rechi. M.: Yurizdat, 1948. S. 81 - 82, 87.
3. Ugolovnyi kodeks RSFSR 1922 g. //Sobranie uzakonenii i rasporyazhenii rabochego i krest'yanskogo pravitel'stva ( dalee - SU) RSFSR, 1922. № 54. St. 683.
4. Istoriya gosudarstva i prava SSSR. Ch. 2. Pod red. O. I. Chistyakova i Yu. S. Kukushkina. M.: Izd-vo Mosk. Un-ta, 1980. S. 160.
5. Ugolovnyi kodeks RSFSR 1926 g. //SU RSFSR, 1926. № 80. St. 600.
6. Polozhenie o prestupleniyakh gosudarstvennykh //Sobranie zakonov i rasporyazhenii Raboche-krest'yanskogo pravitel'stva Soyuza Sovetskikh Sotsialisticheskikh Respublik (dalee - SZ SSSR ). M., 1927. № 12. St. 123.
7. Polozhenie o voinskikh prestupleniyakh //SZ SSSR. M., 1927. № 50. St. 504.
8. Postanovlenie SNK SSSR i TsK VKP(b) ot 17 noyabrya 1938 g. //Rossiiskii
gosudarstvennyi агк1п^ sotsial'no-politicheskoi istorii. F. 17. Ор. 163. D. 1204. L. 108 -117.
9. Postanovlenie TsIK i SNK SSSR ot 7 avgusta 1932 д. /^ SSSR. М., 1932. № 62. St. 360.
10. Konstitutsiya (Osnovnoi Zakon) Soyuza Sovetskikh Sotsialisticheskikh Respublik. М.: Gospolitizdat, 1944. S.27.
11. Rukovodyashchie nachala ро ugolovnomu pravu //SU RSFSR, 1919. № 66. St. 590.
12. Osnovy distsiplinarnogo zakonodatel'stva Soyuza SSR i soyuznykh respublik //SZ SSSR. М., 1929. № 71. St. 670.
13. Ukaz Prezidiuma Verkhovnogo Soveta (dalee - PVS) SSSR ot 6 iyunya 1940 д. //Vedomosti Verkhovnogo Soveta (dalee - VS) SSSR, 1940. № 20.
14. Ukaz PVS SSSR ot 19 oktyabrya 1940 д. //Vedomosti VS SSSR, 1940. № 42.
15. Ukaz PVS SSSR ot 28 dekabrya 1940 д. //Vedomosti VS SSSR, 1941. № 1.
