Нормативный договор как источник конституционного права РФ Текст научной статьи по специальности «Право»

КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО

УДК 342:340.13

DOI: 10.17072/2619-0648-2018-3-19-33 НОРМАТИВНЫЙ ДОГОВОР

КАК ИСТОЧНИК КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА РФ В. А. Кочев

Доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и финансового права

Пермский государственный

национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15 E-mail: kochevvladimir@mail.ru

П. А. Ромашов

Кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и финансового права

Пермский государственный

национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15 E-mail: romashov059@gmail.com

Аннотация: дается понятие «нормативный договор» и договорный источник права, обосновывается широкий подход к пониманию договорных источников конституционного права, определяются их основные виды, осуществляется классификация по субъектному составу (международные, внутригосударственные и региональные), предложен авторский подход решения вопроса о соотношении Конституции РФ, федерального законодательства, с одной стороны, и международных правовых актов, в том числе решения ЕСПЧ, с другой стороны.

© Кочев В. А., Ромашов П. А., 2018

Ключевые слова: нормативный договор; договорный источник конституционного права международный договорный источник конституционного права внутригосударственный договорный источник региональный договорный источник конституционного права Конституция федеральный закон международный договор РФ общепризнанный принцип и норма международного права

THE CONTRACTUAL SOURCES OF CONSTITUTIONAL LAW OF RF

V. A. Kochev

Perm State University

15, Bukireva st., Perm, 614990, Russia

E-mail: kochevvladimir@mail.ru

P. A. Romashov

Perm State University

15, Bukireva st., Perm, 614990, Russia

E-mail: romashov059@gmail.com

Abstract: the article gives the concept of contractual sources of law, a broad approach to understanding the contractual sources of constitutional law is given, their basic forms are defined, classification by types (international, domestic and regional) is carried out. An author's approach is proposed to address the issue of the correlation between the Constitution offederal legislation, on the one side, and international legal acts, including the decision of the European Court of Human Rights, on the other side. Keywords: contractual sources of constitutional law; international contractual sources of constitutional law; domestic contractual sources; regional contractual sources of constitutional law; the Constitution; federal laws; international treaties of the Russian Federation; generally recognized principles and norms of international law

Нормативный договор - это один из видов договоров, который представляет собой решение о создании, изменении или отмене норм права, принятое на основе общего добровольного соглашения двух или более равноправных сторон (участников) и гарантированное их взаимными обязательствами. В этом смысле нормативный договор надлежит рассматривать, на наш взгляд, не как самостоятельную форму права (общепризнанный под-

ход)1, а как особый правовой акт или юридический документ, имеющий правоустанавливающее значение.

Исходя из сформулированной позиции под договорными источниками конституционного права (КП) следует понимать двухсторонние (многосторонние) правовые акты с нормативным содержанием, которые утверждаются общим добровольным соглашением уполномоченных лиц (субъектов конституционного права). В отличие от законодательных, договорные акты обладают повышенной легитимностью, так как исходят от двух и более уполномоченных субъектов конституционного права. И в этом их главное отличие от других «обычных» нормативных правовых актов, которые суть воля одного лица. Здесь уместно подчеркнуть, что непосредственные правовые формы выражения воли народа (например, решения референдума) также, по сути, являются договорными. Исходя из доктрины естественного права конституция есть правовое выражение договора, заключенного между гражданами данного государства2.

В юридической литературе дается различная классификация договорных источников конституционного права3. При этом классификация имеет как достоинства, так и недостатки4. Как представляется, договорные источники права могут быть разделены на 3 группы.

I Международные договоры: 1) двухсторонние и многосторонние международные договоры между РФ и иностранными государствами (межгосударственные договоры РФ); 2) договоры между РФ и международными организациями; 3) межправительственные соглашения.

II Внутригосударственные договоры: 1) Федеративный договор 1992 года (учредительный договор); 2) договоры между РФ и субъектами РФ; 3) соглашения между федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов РФ.

III Региональные договоры: 1) договоры между субъектами РФ; 2) соглашения между органами исполнительной власти субъектов РФ; 3) договоры (соглашения) между субъектами РФ и субъектами международных и внешнеэкономических связей зарубежных государств; 4) договоры между

1 Байтин М. И., Матузов Н. И., Малько А. В. и др. Теория государства и права: курс лекций. / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 1997. С. 333.

2 Кочев В. А. Конституционное право: учеб. пособие; в 3 ч. / Перм. гос. нац. исслед. ун-т. 2-е изд., перераб. и доп. Пермь, 2017. Ч. 1. С. 72.

3 Конюхова И. А. Конституционное право Российской Федерации. Общая часть: курс лекции. М., 2006.; Кочев В. А. Указ. соч.; Кутафин О. Е. Источники конституционного права. М., 2002.

4 Кутафин О. Е. Указ. соч. С. 20-33.

законодательными (представительными) органами государственной власти субъектов РФ.

В юридической литературе не все из вышеназванных договоров (соглашений) рассматриваются в качестве источников КП. В то же время, как самостоятельный международный договорный источник КП рассматриваются общепризнанные принципы и нормы международного права. Действительно, таковые являются, в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, составной частью правовой системы РФ. Поэтому остановимся на обозначенной проблеме и прежде всего попытаемся найти ее решение.

Конституция не определяет, в каких формах выражаются общепризнанные принципы и нормы международного права. Не решен однозначно этот вопрос и в юридической науке5. При этом не снят вопрос о том, всегда ли следует связывать названные нормы и принципы с определенными правовыми формами их выражения. Нет единства взглядов и на предмет того, что

понимать под общепризнанными принципами и нормами международного

6

права .

В международном праве в качестве общепризнанных принципов рассматриваются императивные принципы, облекаемые в правовую форму общим соглашением государств. Считается, что основным источником таких принципов является Устав ООН как многосторонний международный договор.

Согласно ст. 38 Статута Международного Суда ООН, допустимо в качестве источников права рассматривать: 1) международные конвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, признанные спорящими государствами; 2) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанный в качестве правовой нормы; 3) общие принципы права, признанные цивилизованными народами; 4) судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву.

На основе международных правовых актов сформулировано одно из ключевых положений постановления Пленума Верховного Суда от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации».

Так, согласно абз. 4 п. 1 данного Постановления под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие

5 Капустин А. Я. Понятие и виды источников права Европейского союза // Проблемы права. 2004. № 2. С. 120.

6 Авакьян С. А. Конституционное право России: в 2 т. М, 2006. Т. 1. С. 150.

императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом в целом, отклонение от которых недопустимо.

В рассматриваемом Постановлении дается также определение понятия «общепризнанные нормы международного права». Под ними имеются в виду правила поведения, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом как юридически обязательные (абз. 6 п. 1).

В качестве источников указанных принципов и норм данным Постановлением определяются документы ООН и ее специализированных учреждений (абз. 7 п. 1). В их числе: Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. Следовательно, согласно судебной практике общепризнанные принципы и нормы международного права всегда связаны с юридически определенной формой их выражения.

Кроме того, следует иметь в виду, что составной частью правовой системы РФ являются ряд ратифицированных РФ решений Европейского Союза (например, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.) и решения (прецеденты) Европейского Суда по правам человека. Решения этого Суда по конкретным делам нередко основываются на общих принципах права. Такие решения непосредственно воздействуют на структуру права, в том числе КП. Поэтому они справедливо рассматриваются в числе форм источников КП.

В практике Суда ЕС общие принципы права также находят всеобщее применение, необходимое для заполнения пробелов в правовой системе. Правовое обоснование возможности применения Европейским Судом общих принципов права содержится в ст. 288 договора об учреждении Европейского сообщества (в редакции Амстердамского договора о Европейском Союзе 1997 г.). При этом четких критериев для определения указанных принципов до настоящего времени не выработано ни практикой Суда ЕС, ни международно-правовой доктриной. По признанию П. Пескаторе, сам процесс такого определения носит скорее «интуитивный, пояснительный характер», а судебные решения, ссылающиеся на такие принципы, даже не ставят в предварительном порядке вопрос о законности этой интерпретаци-

7

онной процедуры .

7 Капустин А. Я. Указ. соч. С. 117.; Его же. Актуальные вопросы международного права. Общие принципы права как источник права Европейского Союза // Вестник РУДН. Юридические науки. 2000. № 1. С. 120.

В силу этого, как представляется, международный акт, определивший статус Европейского Суда, действительно следует рассматривать в качестве формы источника конституционного права.

Наряду с этим к числу источников конституционного права относятся многие международные договоры РФ, которые являются, согласно ч. 4 ст. 15 Конституции, составной частью правовой системы РФ. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Данные положения конкретизируются Федеральным законом от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации».

На страницах отечественных изданий нередко возникает дискуссия о том, что имеет большую юридическую силу - Конституция или международный договор РФ или общепризнанные принципы и нормы международного права.

Как справедливо отмечает О. А. Кузнецова, в отечественной юридической литературе сложились три основных подхода к соотношению юридической силы Конституции РФ, международных договоров РФ и общепризнанных принципов и норм международного права: 1) общепризнанные принципы и нормы международного права обладают большей юридической силой, чем международные договоры, но меньшей, чем Конституция РФ. С позиций этого подхода иерархическое построение рассматриваемых источников выглядит следующим образом: Конституция РФ - общепризнанные принципы и нормы международного права - международные договоры; 2) общепризнанные принципы международного права обладают большей юридической силой, чем нормы внутреннего законодательства, в том числе конституционные. Иерархия указанных правовых источников согласно данному подходу такова: общепризнанные принципы международного права - Конституция РФ - международный договор; 3) общепризнанные принципы и нормы международного права, как составная часть российской правовой системы, уступают в юридической силе Конституции РФ, но при этом обладают одинаковой юридической силой с международными договорами и им должен отдаваться приоритет перед российскими законами. При этом подходе иерархическая лестница источников выглядит так: Конституция РФ - общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ. На основе анализа данных подходов, по мнению О. А. Кузнецовой, если учитывать принцип суверенного равенства государств, то конституционным

нормам следует отдать приоритет перед международно-правовыми нормами, в том числе общепризнанными8.

Такого же мнения придерживается О. И. Тиунов, полагающий, что если возникает противоречие между самой Конституцией и нормой международного права, то надо отбросить норму международного права и руководствоваться только Основным Законом. Это продиктовано самим ее содержанием, тем, как она сформулирована: если мы отойдем от этого, то нарушим Консти-

9

туцию и этот круг замкнется .

На эти же обстоятельства обращает внимание Б. С. Эбзеев, отмечая, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы, а в рамках этой единой правовой системы нет актов, которые по своей юридической силе стояли бы выше Основного Закона10.

Анализ указанных и иных подходов к пониманию соотношения данных источников права приводит авторов к выводу, что научная полемика и спор возникли из ничего.

Во-первых, в Конституции четко определено, что верховенством обладает Конституция. Это не точка зрения, а юридическое требование (ч. 4 ст. 15). Другое дело, ч. 1 ст. 17 Конституции, ее буквальный смысл позволяет вывести общепризнанные принципы и нормы международного права на один уровень с Конституцией, если речь идет о правах человека. В Конституции прямо устанавливается: в РФ признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией. Отсюда следует, что не все международные договоры РФ, а только договоры, включающие названные нормы (принципы), и Конституция, - равновеликие институты.

Во-вторых, право Европейского союза часто отождествляется с международным правом. В то же время это совпадающие, но не тождественные понятия. «Международной» составляющей права ЕС являются международные акты, к которым ЕС присоединился. Вместе с тем акты, принятые непосредственно Европейским союзом, не являются международными, у них другой

8 Кузнецова О. А. Юридическая сила общепризнанных принципов и норм международного права в российской правовой системе // Юридическая наука и правоприменительная практика. 2009. № 3. С. 4-10.

9 Тиунов О. И. Интерпретация норм европейского гуманитарного права в российской правовой системе // Российская и европейская правозащитные системы: соотношение и проблемы гармонизации: сб. статей / под ред. В. М. Баранова. Н. Новгород, 2003. С. 179.

10 Эбзеев Б. С. Конституция Российской Федерации: прямое действие и условия реализации // Государство и право. 2008. № 7. С. 8.

статус. По этой причине последние не имеют в сравнении с Конституцией равной юридической силы, они точно обладают меньшей юридической силой и носят «субконституционный» характер, т. е. находятся под Конституцией. Акты Европейского Союза не обязывают Конституцию. Вместе с тем акты ЕС обязывают законодателя постольку, поскольку РФ является членом Совета Европы и признала его юрисдикцию и ipso facto юрисдикцию ЕСПЧ в соответствии с Федеральным законом от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»11.

По этой причине авторы исходят из того, что законодатель (не Конституция) должен руководствоваться и правом ЕС, и решениями ЕСПЧ.

В-третьих, нет четкого ответа на вопрос, что выше по юридической силе - акты национальных органов конституционного контроля (надзора) или решения ЕСПЧ. Сторонники одной точки зрения в РФ исходят из того, что если Конституционный Суд принял решение, то оно возводится по юридической силе на уровень Конституции. Любые акты ЕСПЧ, как, впрочем, и других межгосударственных органов по защите прав человека, противоречащие этому решению, не признаются действующими на территории РФ. Именно такую позицию избрал Конституционный Суд. Такого же подхода придерживаются органы конституционного судебного контроля ряда европейских государств (Австрия, Германия, Италия).

Но есть и другая точка зрения. Ее сторонники рассматривают решения органов конституционного судебного контроля как акты, которые стоят рядом с конституцией, но имеют с ней различную (по нисходящей) юридическую силу12. С этой позиции органы судебного конституционного контроля должны согласовывать свои решения с решениями ЕСПЧ, иных межгосударственных органов. Если эти решения диаметрально противоположны, то необходимо искать компромиссный вариант. Как представляется, в таком подходе больше права, чем в первом. Право по сути есть согласие. И если государство именуется правовым, то оно обязано находить согласованные позиции. Именно на таком согласии строится международный и внутригосударственный порядок, как, впрочем, и порядок в любом сообществе - в коллективе, группе людей, семье.

В этой связи следует согласиться с А. Фон Богданди, который предлагает заменить вопрос иерархии национальной конституции и международных договоров вопросом взвешивания (балансирования) конституционных ценно-

11 Smith Rhona K. M. The essentials of Human Rights. Hodder Arnold, 2005. P. 115.

12 Кочев В. А. Указ. соч.

стей. К. Хессе, характеризуя конституционное конформное толкования, отмечал важность принципа практического согласования: смысл толкуемой нормы не должен входить в противоречие, коллизию с другими положениями Основного Закона. Там, где произошла коллизия, недопустимо лишение предмета регулирования каких-либо конституционных положений13.

Вместе с тем, как утверждает Ю. О. Надточей, расхождение с позицией ЕСПЧ не стоит приравнивать к отказу государства от исполнения решений Европейского Суда; различие позиций носит в первую очередь аксиологиче-

14

ский характер .

Также представляется верной позиция судьи Конституционного суда РФ К. В. Арановского, что Конституция РФ и Европейская конвенция по правам человека (ЕКПЧ) друг другу близки, но не вполне совпадают по объему, предмету, и конституционность закона не означает, что его применение не нарушит Конвенцию, как и соблюдение Конвенции не гарантирует ему конституционность. Истолкования допускают варианты, и, если закон в надлежащем истолковании отвечает Конституции, это не каждый раз исключает иные конституционно приемлемые интерпретации. И решение международного суда, принятое с отличиями от одной позиции Конституционного Суда, не означает нарушения Конституции при его исполнении, если сама она не предрешает такое нарушение.

Российская конституционная юстиция может сказать веское, но не решающее слово. Ее акт, мало что меняя в конвенционных последствиях, прибавит к разногласиям в Совете Европы отдельное разногласие между судебными решениями, что вряд ли пойдет на пользу диалогу судов и может ограничить его ресурсы в поддержании верховенства права и защите прав человека в России.

Помимо прочего, достаточно абстрактные формулировки как Конституции РФ, так и ЕКПЧ, допускают возможность их различной интерпретации. И Конституционный суд РФ, и ЕСПЧ неоднократно меняли свои правовые позиции при рассмотрении аналогичных дел15. Следовательно, и конституционные, и конвенционные толкования вариативны.

13 Цит. по Худолей К. М. Отказ от исполнения решений международных судебных органов по защите прав и свобод граждан // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 38. С. 471-472. Б01: 10.17072/1995-4190-2017-38-463-473.

14 Надточей Ю. О. Конфликт позиций ЕСПЧ и органов конституционного правосудия // Правоприменение. 2017. Т. 1, № 4. С. 158-165.

15 Должиков А. В. «Гордость и предубеждение»: соразмерность полного конституционного запрета заключенным голосовать в России. Постановление Европейского суда по правам человека от 4 июля 2013 года // Международное правосудие. 2013. № 4. С. 11-31.

В этой связи авторы также подчеркивают, что и Конституционный суд РФ, и ЕСПЧ не должны прерывать режим диалога и поиска тонкой правовой настройки своих правовых позиций, при которых могут быть достигнуты консенсус и компромисс непротиворечивости взглядов на конституционное и конвенционное право. Суды не могут и не должны уничтожать друг друга, тем более в условиях постоянно изменяющегося мира.

Как справедливо отмечает В. Д. Зорькин, Конституция - это не остекленевший текст и не пыльный манускрипт, а живой документ. Закрепленные в ней принципы, прежде всего принципы правового и социального государства, юридического равенства и справедливости, должны гибко и деликатно интерпретироваться и наполняться более богатым конкретным социальным содержанием, соответствующим каждому новому историческому этапу развития. Интерпретация, обеспечивающая одновременно стабильность и динамизм общества. Такой же вывод можно сделать и в отношении конвенционного права. Как подчеркивает А. И. Ковлер, Европейская конвенция по правам человека - это «живой инструмент» (известное дело Тайрера). По этой причине действительно необходимо в дальнейшем развивать идею взаимосвязи обеих правовых систем, исключающую отношения господства и подчинения, тем более в условиях имплементации конвенционного права и его субсидиарного характера.

В числе внутригосударственных договорных источников КП в литературе чаще всего рассматриваются:

Федеративный договор от 31 марта 1992 г. (учредительный договор). Согласно ч. 4 п. 1 заключительных и переходных положений Конституции, Федеративный договор является сложносоставным. Его самостоятельными частями являются:

1) Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти РФ и органами государственной власти суверенных республик в составе РФ;

2) Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти РФ и органами государственной власти краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга, Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти РФ и органами государственной власти автономной области, автономных округов в составе РФ.

Поэтому О. Е. Кутафин справедливо подчеркивает, что термин «Федеративный договор» представляет собой обобщенное название трех договоров16.

16 Кутафин О. Е. Источники конституционного права. М., 2002. С. 155.

- 28 -

Первый из названных договоров был подписан полномочными представителями Российской Федерации и 18 республик в составе Российской Федерации из числа имевших тогда 20.

Второй договор был подписан полномочными представителями Российской Федерации и всех краев и областей, имевшихся в составе Российской Федерации, а также городов Москвы и Санкт-Петербурга. К договору прилагался протокол о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга Российской Федерации.

Третий договор был подписан полномочными представителями Российской Федерации, Еврейской автономной области и 10 автономных округов.

Названные договоры рассматривались как своеобразная составная часть Конституции РСФСР 1978 г. и публиковались как приложения к ее тексту.

В Конституции 1993 г. нашли отражение многие положения Федеративного договора. В соответствии с ч. 3 ст. 11 Конституции РФ, разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов Федерации осуществляется самой Конституцией, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий. При этом в заключительных и переходных положениях Конституции РФ (п. 1) предусматривается, что в случае несоответствия положений Федеративного договора положениям Конституции действуют положения последней.

Договоры между РФ и конкретным субъектом РФ. Заключаются, согласно ч. 3 ст. 11 Конституции РФ, и оформляются в порядке, установленном Федеральным законом от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (ст. 26.7) (далее - № 184-ФЗ).

Заключение договоров о разграничении полномочий допускается только в случае, если это обусловлено экономическими, географическими особенностями субъекта РФ, и в той мере, в которой указанными особенностями определено иное разграничение полномочий, чем это установлено федеральными законами (п. 1 ст. 26.7 № 184-ФЗ).

В договоре о разграничении полномочий устанавливается перечень полномочий федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъекта РФ, разграничение которых производится иначе, чем это установлено федеральными законами и законами субъекта РФ (п. 1 ст. 26.7 № 184-ФЗ).

Наряду с этим в данном договоре определяются условия и порядок осуществления этих полномочий, конкретные права и обязанности сторон, срок действия договора и порядок продления данного срока, основания и порядок досрочного расторжения договора (п. 1 ст. 26.7 № 184-ФЗ).

Договор о разграничении полномочий подписывается Президентом РФ и высшим должностным лицом (руководителем высшего исполнительного органа власти) субъекта РФ и утверждается федеральным законом (п. 7, 8 и 9 ст. 26.7 № 184-ФЗ).

Договор о разграничении полномочий имеет силу федерального закона. Этот договор может быть изменен, а его действие приостановлено только путем внесения изменений и (или) дополнений в порядке, установленном № 184-ФЗ для заключения и вступления в силу договора о разграничении полномочий (абз. 2 п. 9 ст. 26.7)

Рассматриваемые договоры являются источниками КП, поскольку

в них:

- конкретизируются предметы ведения и полномочия субъектов РФ, установленные Конституцией РФ и федеральными законами;

- определяются условия и порядок осуществления закрепленных договором полномочий субъектов РФ;

- устанавливаются формы взаимодействия при исполнении положений договора, а также решаются иные вопросы, связанные с реализацией договора.

В настоящее время заключено два договора указанного вида: договор между РФ и Республикой Татарстан от 15 февраля 1994 г. «О разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и Республикой Татарстан» и б) договор между РФ и Республикой Башкортостан от 3 августа 1994 г. «О разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и Республикой Башкортостан».

Соглашения между федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъекта РФ.

Пункт 1 ст. 26.8 Федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» предусматривает заключение, в соответствии с ч. 2 и 3 ст. 78 Конституции РФ, соглашений между федеральными и региональными органами исполнительной власти о передаче части полномочий «сверху вниз» или «снизу вверх».

В таких соглашениях определяются условия и порядок передачи части полномочий, в том числе порядок их финансирования, порядок контроля за

осуществлением части полномочий, срок действия соглашения, ответственность сторон соглашения, основания и порядок его досрочного расторжения, иные вопросы, связанные с исполнением положений соглашения (п. 2 ст. 26.8 № 184-ФЗ).

Соглашение о передаче части полномочий подписывается руководителем федерального органа исполнительной власти и высшим должностным лицом (руководителем высшего исполнительного органа государственной власти) субъекта РФ (п. 3 ст. 26.8 № 184-ФЗ). Соглашения заключаются и вступают в силу в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, если иное не установлено указанным порядком, соглашение вступает в силу после его утверждения распоряжением Правительства РФ и в установленном порядке подлежит официальному опубликованию (п. 5 ст. 26.8 № 184-ФЗ).

На наш взгляд, источниками конституционного права являются также многие региональные договоры, которые следует рассматривать в соотношении с Конституцией РФ, конституциями и уставами субъектов РФ как гарантийные договорные акты. В их числе:

- договоры между субъектами РФ. Подписываются высшими должностными лицами субъектов РФ и утверждаются законами субъектов РФ. В соответствии с ч. 4 ст. 66 Конституции РФ и Федеральным законом от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ, определяется такой вид договоров, как договоры между областью (краем) и автономным округом в составе области (края) (ст. 26.6). Для этих договоров законодатель устанавливает особые условия заключения. Так, предметом данного договора является перечень полномочий, разграничение которых производится иначе, чем это установлено в названном федеральном законе;

- соглашения между органами исполнительной власти субъектов РФ. Оформляются как указы высших должностных лиц;

- договоры (соглашения) между субъектами РФ и субъектами международных и внешнеэкономических связей зарубежных государств. Субъект РФ является участником международных и внешнеэкономических связей (п. «о» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ), в том числе в торгово-экономической, научно-технической, экологической, гуманитарной, культурной и иных областях (ч. 2 ст. 1 Федерального закона от 4 января 1999 г. № 4-ФЗ «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации»).

При осуществлении этой деятельности субъект РФ вправе заключать договоры (соглашения) с субъектами иностранных государств, администра-

тивно-территориальными образованиями и органами государственной власти этих государств, а также с органами международных организаций (п. 1 ч. 1 ст. 8 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности»);

- договоры между законодательными (представительными) органами государственной власти субъектов РФ. Данные договоры принимаются, согласно ст. 73 Конституции РФ, и несят декларативный характер. В.В. Иванов отмечает, что в них провозглашается стремление сопредельных и других субъектов РФ к дружбе и сотрудничеству17.

Все вышеназванные договоры, безусловно, относятся к источникам КП. В то же время в их числе следует рассматривать также акты международных организаций, в которых содержатся общепризнанные принципы и нормы международного права, а также межправительственные соглашения, конкретизирующие декларативные положения международных договоров. Последние можно рассматривать в качестве гарантийных актов в том случае, если вопрос касается реализации прав и свобод человека и гражданина, согласно статье 17 Конституции РФ.

Библиографический список

1. Авакьян С. А. Конституционное право России: в 2 т. М., 2006. Т. 1.

2. Байтин М. И., Матузов Н. И., Малько А. В. и др. Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 1997.

3. Должиков А. В. «Гордость и предубеждение»: соразмерность полного конституционного запрета заключенным голосовать в России. Постановление Европейского суда по правам человека от 4 июля 2013 года // Международное правосудие. 2013. № 4.

4. Зорькин В. Д. Закон прав // Российская газета. 2008. № 4812 (0).

5. Иванов В. В. Российский федерализм и внутригосударственная договорная политика. Красноярск, 1997.

6. Капустин А. Я. Понятие и виды источников права Европейского Союза // Проблемы права. 2004. №2.

7. Капустин А. Я. Актуальные вопросы международного права. Общие принципы права как источник права Европейского Союза // Вестник РУДН. Юридические науки. 2000. № 1.

8. Ковлер А. И. Соотношение европейского конвенционного и национального конституционного права - обострение проблемы (причины и след-

17 Иванов В.В. Российский федерализм и внутригосударственная договорная политика. Красноярск, 1997. С. 87.

ствия) // Российский ежегодник Европейской конвенции по правам человека. Вып. 1: Европейская конвенция: новые «старые» права. М.: Статут, 2015.

9. Конюхова И. А. Конституционное право Российской Федерации. Общая часть: курс лекций. М., 2006.

10. Кочев В. А. Конституционное право: учеб. пособие; в 3 ч. / Перм. гос. нац. исслед. ун-т. 2-е изд., перераб. и доп. Пермь, 2017. Ч. 1.

11. Кузнецова О. А. Юридическая сила общепризнанных принципов и норм международного права в российской правовой системе // Юридическая наука и правоприменительная практика. 2009. № 3.

12. Кутафин О. Е. Источники конституционного права. М., 2002.

13. Надточей Ю. О. Конфликт позиций ЕСПЧ и органов конституционного правосудия // Правоприменение. 2017. Т. 1, № 4. DOI: 10.24147/2542-1514.2017.1(4) 158-165.

14. Тиунов О. И. Интерпретация норм европейского гуманитарного права в российской правовой системе // Российская и европейская правозащитные системы: соотношение и проблемы гармонизации: сб. ст. / под ред. В. М. Баранова. Н. Новгород, 2003.

15. Худолей К. М. Отказ от исполнения решений международных судебных органов по защите прав и свобод граждан // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 38. DOI: 10.17072/1995-41902017-38-463-473.

16. Эбзеев Б. С. Конституция Российской Федерации: прямое действие и условия реализации // Государство и право. 2008. № 7.

17. Pescatore P. L'ordre juridique des Communautés europpéennes. Presses universitaires de L'iège. 1975.

18. Smith, Rhona K. M. The essentials of Human Rights / Hodder Arnold, 2005. ISBN 0-340-81574-4.

Информация для цитирования

Кочев В. А., Ромашов П. А. Нормативный договор как источник конституционного права РФ // Ex jure. 2018. № 3. C. 19-33. DOI: 10.17072/ 2619-0648-2018-3-19-33.

Kochev V. A., Romashov P. A. The Contractual Sources of Constitutional Law of RF. Ex jure. 2018. № 3. Pp. 19-33. (In Russ.). DOI: 10.17072/ 2619-0648-2018-3-19-33.

и 3

И

И