CC BY
251
УДК 327
А. В. Байчик, С. Б. Никонов
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2012. Вып. 1
НООПОЛИТИКА КАК ГЛОБАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИОННАЯ СТРАТЕГИЯ
Нарастающие темпы информатизации глобального пространства требуют адекватного и немедленного политического реагирования. Глобальное информационное пространство создало совершенно новый информационный сектор, за который сегодня идет борьба с целью захвата и удержания превосходства в нем. В отличие от всех других ресурсов, информация предназначена для многократного использования и для многочисленных пользователей, при этом, чем больше информация используется, тем более ценной она становится. Сегодня изучение информационного сектора стало настолько актуальным, что его игнорирование неминуемо приведет к угрозе национальной безопасности. Прямое использование информации как средства манипулирования сознанием международной общественности может привести к краху власти в тех или иных регионах мира, что, в свою очередь, повлечет за собой изменение современной геополитической карты. Основное место в изучении и применении знаний по данной теме отводится журналистам-международникам. Отдавая должное политической мысли, нельзя не вспомнить английского лорда Бивербрука, сформулировавшего давно применяемый в массовой пропаганде закон: информация должна идти впереди политики. В «Современном энциклопедическом словаре по безопасности. Секьюрити» А. Котенёва и С. Лекарева приводится 28 значений термина «информация» [1].
Наиболее применяемое, или универсальное, определение информации гласит, что это «многозначное понятие, характеризующее сумму определенных сведений, данных, знаний» [2, с. 137]. В связи с этим уместно напомнить и такое понятие, как «ноосфера» (сфера разума), предложенное профессором математики Сорбонны Эдуардом Леруа (1870-1954). Развивший теорию перехода биосферы в ноосферу выдающийся русский мыслитель В. И. Вернадский (1863-1945) считал, что именно влияние научной мысли и человеческого труда обусловили переход биосферы в новое состояние — ноосферу. А так как человечество использует для своих нужд все большую часть территории планеты, деятельность человека стала фактором планетарного масштаба, направляющей силой дальнейшей эволюции.
Производным от ноосферы является применяемый современными политологами термин «ноополитика». «Noos» — древнегреческое название человеческого разума, политика — «искусство управления» государством, сообществом, межгосударственными отношениями. Концепт «ноополитика» пришел на смену понятию «информационная война». Современный мир настолько быстротечен, что понятие «война», подразумевающее относительную длительность и масштабность информационных акций (кампаний), уходит в прошлое. На авансцену выходят информационные операции, где информация, переданная СМИ, является одним из тех источников, на основе которых политическая элита обычно принимает и реализует свои решения. Информационная операция — это не война нового типа, объектом ее по-прежнему является сознание людей. Она основана на возможности управления и манипулирования общественным сознанием, подчинения и изменения воли и поведения человека и даже отдельных
© А. В. Байчик, С. Б. Никонов, 2012
народов. Информационная операция быстротечна. Любая информация «затирается» потоком новой информации или информационным шумом. Это происходит незаметно, камуфлировано для тех, кто подвергается информационно-психологическому воздействию.
Приведем определение ноополитики, данное американскими учеными Д. Аркилом и Д. Ронфельдом: «Ноополитика — международная политическая стратегия в условиях информационного общества, которая делает акцент на главенстве идей, интересов, норм, законов и морали; она будет работать скорее через „мягкую силу", чем через „грубую"» [3, с. 46]. От себя заметим, что первое отнюдь не исключает второе, о чем свидетельствует международная информационная практика последнего времени.
Отечественный исследователь А. Л. Деньщиков фактически вторит американским ученым. Он отмечает, что ноополитика — метод реализации внешней политики в информационную эпоху. Его характеризует приоритет транслируемых на общество идей [4].
Под ноополитикой, на наш взгляд, следует понимать формирование и реализацию политики государства, основанной на информационной стратегии краткосрочного прогнозирования. Ноополитика — динамичная информационная стратегия по руководству международными процессами путем формирования у общественности положительного или отрицательного отношения к внешней и внутренней политике государства или блока государств с целью создания положительного или отрицательного имиджа пропагандируемых СМИ идей и моральных ценностей с активным использованием механизмов психологического воздействия на массовое сознание.
Данное определение предлагается ввести в современный обиход в связи с принятием вооруженными силами США одноименной информационной стратегии. Российский ученый С. Н. Гриняев отмечает, что информационные данные, базирующиеся на прогнозе тенденций развития, могут быть относительно точными только для ближайшего времени, их точность теряется по мере удаления в будущее (от одного года до трех лет). Геополитические прогнозы менее предсказуемы. Они подвержены значительно более быстрым изменениям или корректировкам, под влиянием потока различных событий [5].
Говоря о международной журналистике, к которой все это имеет прямое отношение, необходимо отметить, что журналист по своей сути — ноополитик, так как сфера его деятельности — информация, распространяемая на общество, важнейшим источником которой в современных условиях является власть.
В окружающей нас политической картине мира, которую формирует поток информации, существует масса противоречий, и если журналист ожидает наступления одного события, а в реальности происходит другое, то можно считать, что это событие журналист не смог просчитать потому, что отсутствовала элементарная информация, позволяющая сделать правильный прогноз. И журналист не так мудр, как ему хотелось бы.
Если раньше было принято говорить и писать об информационной войне, то в современном мире понятие войны изживается из политического лексикона или применяется разве что для лучшего понимания массовым сознанием того, о чем идет речь. В широком смысле термин «информационная война» употреблялся в политологии и социологии для описания информационно-психологического противоборства на межгосударственном и внутригосударственном уровнях в сфере идеологии и политики.
Сегодня речь идет не только о политической корректности в сфере лексики, но и о структурной реорганизации конституционных институтов. Например, директивой президента США PDD-68 от 30 января 1999 г. создана новая структура под названием «Международная группа общественной информации» (International Public Information Group, IPI). В задачи этой организации входит профессиональное использование разведывательных данных в целях оказания влияния «на эмоции, мотивы, поведение иностранных правительств, организаций и отдельных граждан» [6]. Директива PDD-68, очевидно, предназначена для замены Управления общественной дипломатии в интересах национальной безопасности, созданного президентом США Р. Рейганом 14 февраля 1983 г. [7].
Таким образом, ноополитика становится глобальной стратегией государственного управления. Лидеры ведущих мировых держав относятся с пониманием к необходимости научного подхода в использовании информации. В то же время, учитывая национальный менталитет, государства умело применяют информационные операции для выявления групп сторонников или противников своей политики на собственной территории. Примером тому служат события, произошедшие в Тунисе, Египте, Алжире и других североафриканских государствах в начале 2011 г. Вряд ли президенты этих стран не знали о том, что уровень безработицы у них настолько высок, что, даже увеличивая количество военных и полиции, невозможно остановить тех, кто хочет честно зарабатывать себе на жизнь, но не имеет возможности найти работу. Народная мудрость о том, что жадность порождает бедность, касается в том числе и политиков.
Народным массам современный мир предстает таким, каким он представляется средствами массовой информации. Возьмем, например, такое понятие, как «столкновение цивилизаций/культур/религий и т. д.». Практически любое СМИ использует эти словосочетания. Однако заметим, что читатель, слушатель или пользователь глобальной сети не задумывается над разностью их толкований.
В обиходном понимании слово «столкновение» — это конфронтация. В то же время англосаксы вкладывают в него смысл «соприкосновение». Разница между конфронтацией и соприкосновением огромная. Но именно она позволяет журналисту ссылаться на авторитетные источники, подменяя смысл информации при точности цитирования. Журналист-международник отдает себе отчет в том, что политические, этнические или религиозные конфликты на деле имеют экономический характер. Поэтому журналист должен не только формализовать и объективировать происходящие в мире события (обычно под рубрикой «без комментариев»), но и зафиксировать то важное, что ускользает от поверхностного взгляда аудитории на события. А ускользает нередко самое важное, что заведомо исключает понимание сути фактов, т. е. основы международной информации.
Проиллюстрируем этот тезис для наглядности примерами. Мировым сообществом Турция длительное время воспринималась как геополитическое пространство столкновения двух цивилизаций — исламской и западной. В начале XXI в. устремленность турецкой элиты в Европу достигла своего апогея и пошла на спад. В турецкой внешней политике наступила эра прагматизма. Премьер-министр Турции Р. Эрдоган публично сделал ряд шагов, приведших к значительному усилению геополитического статуса вверенного ему суверенного государства. Приведем ключевые события 2009 г., повлиявшие на отмеченное изменение, но прозвучавшие в международном потоке новостей всего лишь как факты, отклоняющиеся от нормы.
1. 30 января 2009 г. мировыми СМИ был зафиксирован имеющий знаковое значение конфликт между премьером Турции Р. Эрдоганом и президентом Израиля Ш. Пересом на международном экономическом форуме в Давосе. Президент Израиля, освещая недавнюю операцию в секторе Газа, оправдывал действия Израиля как необходимые из-за ракетных обстрелов его страны «Исламским движением сопротивления» (Нагака! al-Muqawama а1-Ыат1уа), наиболее известным под аббревиатурой ХАМАС. Турецкому премьеру было что возразить. «Президент Перес, Вы старше меня, и у Вас очень сильный голос. Я чувствую, что Вы ощущаете себя немного виноватым, и поэтому говорите так громко. Вы убиваете людей! Я помню кадры, на которых на пляже были погибшие дети. Я не думаю, что я вернусь в Давос» [8]. Он напомнил о жертвах среди мирного населения, да и вообще собирался спорить долго, но заседание подошло к концу и высказать свою точку зрения премьер Турции не смог. Но сам факт выступления против действий Израиля, поддерживаемого Соединенными Штатами Америки, показал, что Турция поняла свое место в мире и начала демонстративно отдаляться от политики США на Ближнем Востоке.
2. 10-11 июля 2009 г. в Турции прозвучали призыв министра торговли и промышленности Н. Эргуна к гражданам страны о бойкоте китайских товаров и заявление премьер-министра Турции Р. Эрдогана: «События, происходящие в Китае, это геноцид». Власти Китая задержали 1,4 тыс. участников беспорядков в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. «Беспорядки» — это оценка событий официального Китая. Здесь необходимо отметить, что большая часть населения названной провинции — мусульмане, и они выступали за прекращение ущемления их прав со стороны китайцев-хань [9], что нашло понимание и поддержку в исламском мире, использующем любую возможность видеть в таких событиях антиисламскую направленность.
3. 13 июля 2009 г. в Анкаре состоялось подписание межправительственного соглашения о строительстве газопровода ЫаЬыссо, по которому каспийский газ в обход России будет доставляться в Центральную Европу через Турцию и Балканы. Подписи под документом поставили премьер-министры Турции, Венгрии, Румынии, Болгарии и Австрии.
4. 10 октября 2009 г. Турция и Армения договорились об установлении дипломатических отношений и открытии турецко-армянской границы. Тем самым перейден своеобразный Рубикон, и появилась надежда, что вековой конфликт между Турцией и Арменией будет преодолен.
Эти четыре, казалось бы, невзаимосвязанных события уже де-факто предопределили новый, ключевой геополитический статус Турции. Перепозиционирование внешней политики Турции стало объективной реальностью. Сегодня Турция Р. Эр-догана — это страна, осознавшая свой новый геополитический статус, и именно этим можно объяснить и публичную антикитайскую позицию после трагических событий в Урумчи, и усиление позиций в мусульманском мире в формате «отторжения от Израиля», и прагматичную игру на энергетической безопасности Европы. Существенной информацией по проекту ЫаЬыссо является то, что реального газа для наполнения трубопровода нет. Иракского газа мало. Туркменский газ законтрактован на десятилетия вперед. И переключение туркменского газа на NaЬыcco будет означать грандиозный конфликт Туркмении или с Россией, или с Китаем. Иранский газ не может быть использован NaЬыcco из-за позиции США. На основании изложенных фактов представляется, что Турция Р. Эрдогана ориентирована отныне на то, чтобы стать
«мостом» между Ираном и Европой при любых перспективах развития ситуации вокруг Ирана [10].
Анализируя отчет RAND/MR-1033-OSD «Появление ноополитики: на пути к американской информационной стратегии» (The Emergence ofNoopolitik: Toward an American Information Strategy) [3], эксперты корпорации RAND [11] сделали вывод о том, что традиционная информационная стратегия США в настоящее время претерпевает глубокие изменения. Эксперты в области национальной безопасности до настоящего времени прогнозировали потенциал государств-оппонентов в пространстве, включавшем три основных измерения — политические, экономические и военные возможности государств. Сегодня, благодаря «цифровой революции», необходимо констатировать рождение нового направления глобальной информационной стратегии — ноополи-тики. И хотя это направление еще не полностью сформировалась, но уже стало очевидным, что в дальнейшем оно повлечет существенный пересмотр основных понятий в традиционных областях. Вероятно, эти изменения приведут к созданию четвертого, информационного, измерения, которое объединит технические коммуникации и концептуальное содержание (контент).
Мир снова возвращается к высокозаряженному полю битвы идей; это уже не только мир, в котором материальная база является предметом ожесточенного соперничества. В новом формирующемся мире ключ к успеху будет лежать в умелом управлении информационными возможностями и ресурсами. Речь идет о динамичном, краткосрочном стратегическом планировании и управлении. К примеру, в ряде официальных документов, таких как доклад Министерства обороны США «Четырехлетний обзор оборонной стратегии» (Report of the quadrennial Defense Review) говорится, что «...мы признаем, что мир продолжает быстро меняться. Мы не в состоянии полностью понять или предсказать проблемы, которые могут возникнуть в мире за временными границами, определяемыми традиционным планированием. Наша стратегия принимает такие неопределенности и готовит вооруженные силы таким образом, чтобы справиться с ними» [12].
Докладчики комиссии по национальной обороне США «Преобразование обороны национальной безопасности в XXI в.: Доклад Национальной Группы обороны» (Transforming Defense National Security in the 21st Century, Report of the National Defense Panel) также определили, что «вызовы двадцать первого века количественно и качественно отличаются от „холодной войны", и требуют существенных изменений в наших национальных институтах безопасности, военной стратегии, для реформирования вооруженных сил к 2020 году» [13]. Такая точка зрения на современный мир привела американских политологов к необходимости пересмотра ряда ключевых подходов к построению национальной стратегии США в XXI в. [14], в которой определяющая роль отводится информации.
Ноополитика — это новый курс политического руководства. Она необходима для взаимодействия с глобальным информационным пространством, в котором объединены киберпространство и ноосфера.
Приходится констатировать, что ноополитика основывается на твердой вере в то, что права создаются для реализации власти, а не наоборот. Большинство государственных и негосударственных игроков на политической арене могут управляться посредством ноополитики. Но ноополитика не может афишировать национальный интерес. Он не утрачивает своей роли во внешней политике и международной журналистике,
но будет представляться глобальной аудитории как консолидированный национальный интерес группы стран, т. е. в общечеловеческом, а не в государственном масштабе. Известно, что реальная политика имеет тенденцию ставить во главу угла государство. Ноополитика, вероятно, поставит на его место сети (блоки) государств, правительственных и неправительственных организаций. Реальная политика противопоставляет одно государство другому, а ноополитика поощряет межгосударственное сотрудничество в коалициях и других совместных структурах и операциях. Ноополитика вряд ли в ближайшем будущем полностью вытеснит существующую парадигму реальной политики. Скорее всего, некоторое время два подхода будут сосуществовать, поддерживая определенное равновесие, которое будет различным для разных регионов планеты, так как каждому из них свойственно геополитическое своеобразие.
Сегодня некоторые регионы мира полностью погружены в динамику информационного роста, в то время как другие остаются на обочине магистрального развития человеческой цивилизации. Таким образом, ноополитика пока не универсальное средство, она будет более подходящей методологией управления массовым сознанием со стороны информационно развитых стран. Ноополитика будет наиболее эффективна в тех странах, где присутствуют все способы доведения информации до пользователя, имеется возможность привлечения внимания власти к международным проблемам, где широко распространены неправительственные организации, а также там, где хорошо отлажен процесс взаимодействия государственных структур и гражданского общества. При этом сами проблемы должны обсуждаться комплексно, а не односторонне (т. е. с экономической, политической или военной точек зрения) [3]. В общественном сознании фигурантами ноополитики, наряду с государственными деятелями, предстают журналисты-международники, собирающие и передающие информацию, которая и становится фундаментом принятия политических решений на международной арене. В связи с этим до планетарного уровня увеличивается социальная ответственность журналиста-международника.
Литература
1. Котенёв А. А., Лекарев С. В. Современный энциклопедический словарь. Секьюрити. М.: Ягуар, 2001. 520 с.
2. Егоров Ю. В., Аркавенко Л. Н., Осипова О. А. Естествознание. Словарь-справочник. Екатеринбург: Сократ, 2004. 432 с.
3. Arquilla J., Ronfeldt D. The Emergence of Noopolitik: toward an american information strategy [Электронный ресурс]. Santa Monica: RAND, 1999. 102 р. URL: http://www.rand.org/pubs/mono-graph_reports/MR1033.html (дата обращения: 10.04.2011).
4. Деньщиков А.Л. Информационная стратегия США (анализ, современность, перспективы): автореф. дис. ... канд. полит. наук / Дипломат. акад. МИД РФ. М.: Дипломат. акад. МИД РФ, 2007. 26 с.
5. Гриняев С. Н. Поле битвы — киберпространсво. Теория, приемы, средства, методы и системы ведения информационной войны. М.: Харвест. 2004. 448 с.
6. International Public Information (IPI) Presidental Decision Directive PDD 68 30 April 1999 [Электронный ресурс] // Federation of American Scientists. URL: http://www.fas.org/irp/offdocs/ pdd/pdd-68.htm (дата обращения: 10.04.2011).
7. Гриняев С. Н. Информационное противостояние в современную эпоху [Электронный ресурс] // Пси-фактор. URL: http://psyfactor.org/infowar1.htm (дата обращения: 10.04.2011).
8. Духин В. Скандал в Давосе [Электронный ресурс] // Вести^и. URL: http://www.vesti.ru/doc. html?id=247469 (дата обращения: 10.04.2011).
9. Власти Китая задержали 1,4 тысячи участников беспорядков [Электронный ресурс] // РБК. URL: http://top.rbc.ru/incidents/07/07/2009/314328.shtml (дата обращения: 10.04.2011).
10. Маслов О. Ю. «Глобальное признание» (2007-2009) по версии Global Intellect Monitoring [Электронный ресурс] // Еженедельное независимое аналитическое обозрение. URL: http://www. polit.nnov.ru/2009/12/22/gimglobpriznanie09/ (дата обращения: 10.04.2011).
11. RAND at a Glance [Электронный ресурс] // RAND Corporation. URL: http://www.rand.org/ about/glance.html (дата обращения: 10.04.2011).
12. Quadrennial Defense Review Report [Электронный ресурс]. URL: http://www.comw.org/qdr/ qdr2001.pdf (дата обращения: 15.04.2011).
13. Transforming Defense National Security in the 21st Century Report of the National Defense Panel Desember 1997 [Электронный ресурс] // Federation of American Scientists. URL: http://www. fas.org/man/docs/ndp/front.htm (дата обращения: 15.04.2011).
14. Гриняев С. Н. Ноополитика — шаг на пути к созданию американской информационной стратегии [Электронный ресурс] // Agentura. Спецслужбы под контролем. URL: http://www. agentura.ru/equipment/psih/info/noo/ (дата обращения: 10.04.2011).
Статья поступила в редакцию 19 декабря 2011 г.
