CC BY
153
УДК 929
© Узбекова Д.Г., 2013 НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ КРАВКОВ-ОСНОВОПОЛОЖНИК ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ШКОЛЫ ФАРМАКОЛОГОВ
Аннотация. Статья посвящена описанию жизни и деятельности основоположника отечественной школы фармакологов академика Николая Павловича Кравкова. Опираясь на большой документальный материал, автор прослеживает путь становления Николая Павловича как личности и как ученого, освещает некоторые малоизвестные факты его биографии. Ключевые слова: фармакология, классификация лекарст-
венных средств, метод изолированных органов, создание комбинированного наркоза, учение о физиологии и патофизиологии сосудистой системы, промышленная токсикология.
© Uzbekova D.G., 2013 NIKOLAY PAVLOVICH KRAVKOV - THE FOUNDER OF THE NATIONAL SCHOOL OF PHARMACOLOGY
Abstract. The article describes the life and work of the founder of the national school academic pharmacologists Nikolay Pavlovich Kravkov. Backed by big documentary material, the author traces the path of becoming Nikolay Pavlovich as a person and as a scientist, covers some little known facts of his biography.
Key words: pharmacology, classification of drugs, the method of isolated organs, creating a combined anesthesia, the study of the physiology and pathophysiology of the cardiovascular system, industrial toxicology.
В центре России широко раскинулась древняя рязанская земля. Поэтичен и прекрасен рязанский край. Славится он и своим людьми - трудолюбивыми, талантливыми, мужественными. Рязань явилась родиной многих знаменитых людей, оказавших значительное влияние на развитие передовой научной мысли, литературы и искусства, мировой науки и культуры.
Среди плеяды выдающихся рязанских деятелей заслуживает внимания академик Н.П.Кравков, по праву являющимся основоположником отечественной школы фармакологов.
Николай Павлович Кравков родился 24 февраля (8 марта) 1865 года в Рязани. Сохранилось свидетельство о рождении Николая Павловича, выданное в Николо-Высоковской церкви, где его крестил священник Петр Дмитриевич Павлов - отец знаменитого физиолога И.П. Павлова.
Отец Николая Павловича, Павел Алексеевич Кравков, родом из мещан Волынской губернии Кременецкого уезда местечка Березец, по рекрутской повинности был отправлен в армию и служил писарем в стрелковом батальоне. Был он трудолюбивым человеком, всегда добросоветно относился к своим служебным обязанностям. По характеру он был человеком суровым, а порой даже черствым. Уходя в отставку, за безупречную службу и добровольный отказ от производства в офицеры был награжден серебряным шевроном из галуна и жалованием по 100 руб. в год.
Когда Павлу Алексеевичу исполнилось 25 лет, полк, в котором он занимал должность военного писаря, находился в Калуге. Здесь он познакомился с 16летней девушкой Авдотьей, и вскоре состоялась их свадьба.
Мать Николая Павловича, Авдотья Ивановна, родилась от крепостной крестьянки в имении помещика Д.А. Кавелина и, как бытует устойчивое предание в семье Кравковых, была внебрачной дочерью видного публициста и общественного деятеля К. Д. Кавелина, автора одного из первых проектов отмены крепостного права. Но отчества и фамилии отца она не получила. У девочки было нелегкое детство. С раннего возраста она помогала матери, пасла гусей, а потом была взята в барский дом Кавелиных горничной. Когда Авдотью выдавали замуж, она получила вольную от Кавелиных.
Авдотья Ивановна по характеру была полной противоположностью своему мужу: умной, доброй и очень чуткой. Несмотря на то, что ей не удалось
получить образования, она всей душой тянулась к культуре. Академик И. П. Павлов, лично знавший семью Кравковых по Рязани, с большой теплотой вспоминал об Авдотье Ивановне как о «добрейшей души женщине».
Вскоре после свадьбы полк, в котором служил П.А.Кравков, перебазировался в Рязань. Павел Алексеевич занял должность старшего писаря Рязанского губернского воинского начальника.
Шли годы. Семья увеличивалась: росли шесть сыновей (Алексей, Василий, Николай, Константин, Александр, Сергей) и три дочери (Елена, Мария, Софья). Отец, всегда занятый, был далек от детей. Мать же они обожали. Дети любили слушать ее задушевные русские песни, из ее уст они впервые услышали стихи Пушкина и Кольцова, которые она запомнила еще с детства, играя с сыновьями Кавелиных в барской усадьбе. Дни рождения детей Авдотья Ивановна старалась отметить как-то особенно. Например, каждый год 8 марта в день прилета жаворонков — это день, когда крестили среднего сына Николая,— мать пекла детям сдобные булочки в виде птиц, а кроме того, еще полагался подарок — маленькая жестяная коробочка леденцов. Микола (так его звали в детстве) накануне долго не мог уснуть, думая о том, какая картинка будет изображена на коробочке.
В материальном отношении семье жилось тяжело. Недостаток чувствовался в самом необходимом: в питании, одежде, обуви.
Павел Алексеевич не мог своим жалованием обеспечить всю свою большую семью, и Авдотье Ивановне приходилось подрабатывать стиркой белья «на стороне». Дети видели, что мать была в постоянной заботе о семье, изнуряя себя тяжелой работой, и поэтому с ранних лет привыкли к труду.
Братья пели по воскресеньям в церковном хоре, за что платили им по пятаку, а после традиционного пирога бежали на Ямскую площадь (ныне Театральная) и до наступления темноты крутили карусель, чтобы заработать еще 20 копеек.
Трудолюбие, воспитанное у братьев Кравковых в годы детства и юношества, сыграло исключительно большую роль в их дальнейшей жизни.
Именно благодаря упорному труду из этой семьи впоследствии вышли славные деятели отечественной науки: выдающийся фармаколог Николай Кравков, доктор медицины, военный санитарный врач Василий Кравков, замечательный почвовед, профессор Петербургского университета Сергей Кравков.
Дети подрастали. Пришла пора учиться. Благодаря настойчивости и энергии матери сыновья ее были приняты в Рязанскую 1 -ю мужскую гимназию.
По воспоминаниям старшего брата Василия Павловича Кравкова, Николай в младших классах гимназии учился слабо. Он был очень шаловлив, на занятиях постоянно отвлекался. Его больше всего тянуло к вольной жизни. С 12 лет он охотился с ружьем, любил гонять голубей. Классному наставнику часто приходилось уведомлять родителей Николая о бесконечных пропусках занятий, и в воскресные и праздничные дни его наказывали, заставляя заниматься в классе. Из 6-го класса гимназии Николая исключили за неуспеваемость. Огорчению матери не было предела, и она впала в отчаяние. Отец решил отдать сына в сапожники, сам же Николай намеревался пойти по военной части, ему нравилась военная форма. На выручку пришел старший брат Василий, который начал заниматься с Николаем во время летних каникул, чтобы вернуть его в стены гимназии.
Обладая большими природными способностями и прекрасной памятью, с помощью брата Николай быстро наверстал упущенное. Он выучил наизусть две главы речи Цицерона, прочитал историю царствования Петра Великого, рукописи о Севастопольской обороне, сочинения Державина, Жуковского, Ломоносова, Белинского, Вяземского, Гете, Шиллера. А тут еще случай решил его судьбу. Однажды, блуждая по лесу с ружьем, он случайно нашел листки из книги И.М.Сеченова «Рефлексы головного мозга», изданной в популярном изложении. Содержание найденного произвело большое впечатление на юношу. В Рязанской библиотеке Николай взял эту книгу, читал и перечитывал ее несколько раз. Возникла неутолимая жажда знаний, стремление к изучению проблем биологии. Он ставит целью поехать учиться к великому Сеченову.
А пока надо снова поступать в гимназию и сдавать экзамены за 6-й класс. Василий уговарил тогдашнего директора гимназии Л.С.Кульчицкого допустить брата к экзаменам за 6-й класс. Л.С.Кульчицкий много лет работал в гимназии, и на его глазах выросли братья Кравковы. Он ценил упорство и большие способности Алексея, Василия, Александра и Константина; поверил он и в Николая.
В сентябре 1882 года директор гимназии сам присутствовал во время переэкзаменовки Николая Кравкова и был поражен теми значительными успехами, которых юноша добился за летние месяцы. Вновь Николай в стенах гимназии, но отношение его к учебе резко изменилось. В балловых классных журналах его последних гимназических лет преобладали хорошие и отличные оценки, особенно по математике, физике, естествознанию, истории, географии. Склонность к физико-математическим и естественным наукам, а также стремление учиться у великого Сеченова привели в дальнейшем Николая в стены Петербургского университета, где в то время преподавал замечательный русский физиолог.
Трудно жилось Николаю в студенческие годы, приходилось давать частные уроки, чтобы заработать себе на пропитание. На завтрак он тратил в те годы 5 коп., покупая за 3 коп. сосисок и на 2 коп. хлеба. А иногда заходил в студенческую столовую, где хлеб подавали бесплатно, а запивать его можно было «чайком». В III семестре Николай Кравков подал прошение об освобождении его от платы за учение, ссылаясь на бедность. Но, несмотря на материальные трудности, бесконечное недоедание, отсутствие денег, Николай упорно постигал естественные науки.
Молодому Кравкову посчастливилось. Будучи студентом, он начал свою научную работу в физиологической лаборатории И.М.Сеченова. Атмосфера научного творчества, царившая в лаборатории, широта взглядов и личное обаяние самого Сеченова благотворно повлияли на Н.П.Кравкова. Именно в этой лаборатории он стал овладевать экспериментальным мастерством,
использовать самые разнообразные методические подходы; здесь зарождалось стремление к широким обобщениям. За годы учебы в университете Н.П.Кравков опубликовал свои первые научные работы по ферментологии и пищеварению беспозвоночных животных.
В 1888 году Н.П.Кравков окончил университет с ученой степенью кандидата естественных наук. По рекомендации И.М.Сеченова общество естествоиспытателей направило его на биологическую станцию в Севастополь. Там он продолжил свои исследования по изучению пищеварения у беспозвоночных животных, применив оригинальные методики. На этом этапе научной деятельности молодого Кравкова формировался интерес к беспозвоночным как объекту для изучения действия ядов на клетку.
Осенью 1888 года Николай Павлович возвратился из Севастополя в Петербург и поступил на II курс Военно-медицинской академии для расширения и пополнения своего образования. Вновь Николай Кравков оказался на студенческой скамье, уже будучи автором научных работ. И вновь обстоятельства благоприятствовали молодому исследователю — он получил возможность работать на кафедре общей патологии у крупного патолога, профессора В.В.Пашутина, ученика И.М.Сеченова. Кафедра В. В. Пашутина в то время занималась сложной проблемой — изучением роли углеводов в патологии человека. Николай Павлович принял участие в этой работе.
Таким образом, еще в студенческие годы Н.П.Кравков получил прекрасную экспериментальную подготовку в лабораториях двух крупных ученых — И.М.Сеченова и В.В.Пашутина.
Будучи студентом V курса, Николай Павлович решил жениться. В то время слушателям Военно-медицинской академии необходимо было просить согласия военного министра на женитьбу, и начальник академии профессор В. В. Пашутин направил военному министру письмо с ходатайством, на которое получил официальное разрешение.
В 1891 году Николай Павлович женился на Ольге Евстафьевне Богдановской — дочери известного хирурга профессора Е.И.Богдановского.
В 1892 году Николай Павлович блестяще окончил Военно-медицинскую академию, и Академическая конференция единогласно решила оставить его на кафедре общей патологии для усовершенствования. Его имя было занесено на мраморную доску в конференц-зале Военно-медицинской академии, а через 2 года в возрасте 29 лет Н. П. Кравков успешно защитил докторскую диссертацию «Об амилоидозе, экспериментально вызываемом у животных», которая была признана классической и в которой были намечены пути лечения и профилактики этого тяжелого заболевания.
После защиты докторской диссертации Кравков уехал в заграничную научную командировку. В Берлине он прослушал курс лекций по органической химии у Э.Фишера, в Вене занимался фармакологией у А.Вексельбаума, в Париже в Пастеровском институте продолжал изучать ферменты и биологию низших беспозвоночных животных. Особенно плодотворной оказалась стажировка Н.П.Кравкова в Страсбурге в лаборатории выдающегося фармаколо-га-экспериментатора О.Шмидеберга, где Николай Павлович основательно изучил фармакологию — науку, которой впоследствии отдал всего себя.
За границу Н. П. Кравков поехал с семьей. К тому времени у него было уже двое детей — Ольга и Сергей. В дальнейшем Ольга получит высшее музыкальное образование, выйдет замуж за флагманского инженера-механика морских сил Черноморского флота М.Д.Величковского, у нее будет сын Вадим (внук Н.П. Кравкова). Сергей станет знаменитым полярником-гидрографом, его именем назовут остров южнее Новой Земли, а в настоящее время в Арктике ежегодно курсирует гидрографическое судно «Сергей Кравков». Ольга и Сергей умерли во время Ленинградской блокады в 1942 году.
Находясь в заграничной научной командировке, Н.П.Кравков часто писал в Рязань брату Василию письма, в которых делился своими впечатлениями о
стажировке, о своей жизни за границей: «Три раза в неделю по два часа занимаюсь французским языком. С немецким совсем освоился... Постоянно читаю немецкие газеты. Я здесь за сравнительно короткий срок узнал массу полезного». В письмах к брату Николай Павлович сетовал на тешу, которая, по-видимому, вынуждала его оставить науку и заняться частной практикой. Он писал брату: «Но знай, Вася, своего любимого дела я никогда не брошу и интересы своего дела всегда отстою». Брак с О.Е.Богдановской был не из счастливых и после приезда в Петербург распался.
После возвращения из зарубежной командировки Н.П.Кравков представил в Военно-медицинскую академию свои работы на звание приват-доцента по общей и экспериментальной патологии. Академическая комиссия признала его достойным этого звания.
Почти в то же время на кафедре фармакологии Военно-медицинской академии освободилось место заведующего в связи со смертью профессора
А.И.Костюрина. Николай Павлович решил принять участие в конкурсе претендентов на эту должность. В конкурсе, помимо Кравкова, участвовало 5 молодых, но уже известных специалистов в области патологии и фармакологии. Конкурсная комиссия состояла из крупных ученых — физиолога И.П.Павлова, патолога П.М.Альбицкого, биохимика А.Я. Данилевского и др.
В этом конкурсе Николай Павлович оказался первым, и в 1899 году был назначен экстраординарным профессором кафедры фармакологии Военномедицинской академии, а в 1904 году был утвержден в звании штатного профессора этой кафедры и до конца своих дней, в течение 25 лет, был бессменным ее руководителем.
Большая экспериментальная подготовка, полученная Н.П.Кравковым в студенческие годы, обширная эрудиция в области биологии, физиологии и патологии позволили Николаю Павловичу создать крупную фармакологическую школу, прославившую нашу науку далеко за пределами отечества. Самим Крав-
ковым написано 47 выдающихся научных трудов, а 200 научных работ выполнили его ученики. Он подготовил 100 учеников, из его лаборатории вышло несколько десятков диссертаций. Многие его ученики стали крупными фармакологами, возглавили кафедры фармакологии медицинских институтов и другие научные учреждения. Это такие знаменитые академики и профессора, как С.В.Аничков, В.А.Вальдман, А.И.Кузнецов, В.В.Закусов, М.И.Граменицкий,
В.И.Березин, М.П.Николаев, Б.С.Сентюрин, Г.Л.Шкавера и др. В свою очередь ученики Николая Павловича создали свои научные школы, вырастили научных «внуков» и «правнуков» Кравкова.
Таким образом, в течение 25-летнего заведования кафедрой фармакологии сформировалась знаменитая Кравковская школа фармакологов, которая в значительной степени определила развитие фармакологии в нашей стране.
Вскоре после избрания заведующим кафедрой фармакологии Н.П.Кравков начал составлять руководство по фармакологии, и уже через 5 лет этот блестящий труд под названием «Основы фармакологии» вышел в свет. В своем учебнике Николай Павлович сконцентрировал все новейшие сведения по данной дисциплине, широко использовал работы сотрудников кафедры, приведенные в них рисунки и диаграммы и собственные данные. Им была составлена новая оригинальная классификация лекарственных средств. Учебник был рассчитан не только на студентов, но и на врачей различных специальностей. Вопросы фармакологии здесь тесно связаны с задачами клиники. Недаром «Основы фармакологии» называют первым отечественным руководством по клинической фармакологии. Более 30 лет русские студенты-медики знакомились с фармакологией по учебнику Н.П.Кравкова; книга переиздавалась 14 раз. Она давно привлекала внимание германского книжного рынка, и издатель Шпрингер обратился к Н.П.Кравкову с просьбой дать перевод ее на немецком языке. Николай Павлович перевел свой учебник и отослал Шпрингеру, но пароход, на котором была советская почта, потерпел аварию, и вместе с почтой погибла и рукопись.
В своей первой вступительной лекции по фармакологии Н.П.Кравков говорил: «Основная задача предмета фармакологии состоит в изучении механизма и способа действия лекарств на организм». Первая лекция молодым профессором была прочитана в начале прошлого столетия, но и сегодня мы принимаем классическую формулировку Кравкова целиком, без каких-либо корректировок или оговорок. Это определение современно в полном смысле слова.
Лекции Н.П.Кравкова отличались доступностью в изложении материала, логичностью и последовательностью мысли. Ученый всегда накануне вечером приходил на кафедру и тщательно готовился к очередной лекции, дополняя ее свежим материалом, который впоследствии включал в новое издание учебника. По свидетельству его учеников, на 25-м году своей деятельности в качестве профессора Николай Павлович волновался перед лекцией едва ли меньше, чем в первый год. Почти все лекции он сопровождал демонстрацией опытов на животных. Профессор Л.П.Прессман в своих воспоминаниях писал: «Я и сейчас помню его лекцию, посвященную описанию механизма влияния дигиталиса на сердце лягушки. Нанося на сердце последней соответствующую токсическую дозу препарата, обходя ряды аудитории и показывая слушателям действие наперстянка на сердце лягушки, прикрепленной к дощечке, которую он держал в руке, Николай Павлович повторял: «Сердце остановилось в систоле, сердце остановилось в систоле».
Тематика работ Н. П. Кравкова была очень разнообразна. Он разработал метод изолированных органов применительно к исследованиям в фармакологии. Этот метод стали использовать в его лаборатории для изучения действия лекарственных веществ на организм. Первые опыты были поставлены им самим на изолированном сердце теплокровных животных, а затем сотрудники лаборатории под руководством своего учителя изолировали почти все органы, которые можно изолировать, и исследовали их реакцию на разные вещества.
Долго не удавалось решить вопрос об использовании периферических сосудов для изучения действия на них лекарственных веществ. И случайно на охоте за зайцами (Кравков был страстным охотником) он решил и эту проблему. Рассматривая уши зайца, ученый задался вопросом: как этот орган, не защищенный ни шерстью, ни подкожным жиром, выдерживает сильные морозы? По-видимому, предположил ученый, обильная сеть сосудов уха позволяет сохранять сократительную способность, несмотря на низкую температуру. Методика изолированного уха, в частности кроличьего, разработана учеником Николая Павловича С.А.Писемским.
При разработке метода изолированных органов была проявлена большая изобретательность. Вместо кроличьего уха Н.П.Кравков стал использовать пальцы умерших людей для исследования периферических сосудов.
Следует указать, что Кравков не рассматривал метод изолированных органов как универсальный. По воспоминаниям его ученика профессора А. И. Кузнецова: «Николай Павлович и его ученики, работая с изолированными органами, не делали механистических ошибок при трактовке своих результатов, они не рассматривали их как полное отражение эффектов, протекающих в целостном организме».
Метод изолированных органов позволил ученому решить важный физиологический вопрос — о периодических колебаниях просвета сосудов. Наиболее отчетливо эти колебания наблюдались при перфузии изолированного уха кролика и пальца человека. И начались серии экспериментов по изучению этого явления. До классических работ Кравкова и его сотрудников существовали диаметрально противоположные представления об этом феномене. Большинство авторов полностью отрицали активность сосудистой мускулатуры; другие считали, что артериальная сеть — это своего рода «периферическое сердце». Опыты Кравкова и его сотрудников показали, что сосуды самостоятельно, независимо от центральной нервной системы, периодически то суживались, то
расширялись в результате изменения тонуса артерий. Эти сокращения не совпадали с сердечными сокращениями. Фармакологические препараты по-разному влияли на сокращение артерий. Наиболее сильным возбудителем являлся адреналин, в связи с чем был поставлен вопрос о роли симпатической иннервации сосудов в возникновении этого феномена.
Учение Н. П. Кравкова о физиологии и патофизиологии сосудистой системы послужило основой зарождающейся дисциплины — ангиологии, дополняющей кардиологию. Работы в этом направлении продолжил ученик Н.П.Кравкова профессор В.А.Вальдман, который предложил метод измерения венозного давления, диагностическую пробу для распознавания болезненного состояния сосудов.
С помощью метода изолированных органов Н.П.Кравков успешно решал вопросы общей фармакологии. Так, он разработал теорию фазного действия лекарственных веществ, согласно которой вещества, вводимые в организм, действуют волнообразно, в несколько фаз: фаза «вхождения» веществ в орган, фаза «насыщения» и фаза «выхождения». Причем в каждой фазе яды действуют по-разному, а в фазе «выхождения» может проявляться либо терапевтическое или токсическое действие лекарства.
Изучая фазовое действие химических веществ, Николай Павлович столкнулся с проблемой иммунитета ткани изолированных органов к некоторым алкалоидам. Оказалось, что при пропускании таких алкалоидов, как никотин, морфин, в фазе «насыщения» изолированное сердце переставало реагировать на перфузию, становилось как бы нечувствительным к яду. Большое практическое значение имело заключение, согласно которому иммунитет подобного рода развивается к ядам, вызывающим привыкание к ним организма. Такие яды нередко проявляют токсическое действие в фазе «выхождения».
Н.П. Кравков постоянно интересовался проблемой чувствительности протоплазмы к лекарственным веществам. Работая с изолированными органами,
ученый обратил внимание на то, что сосуды изолированных органов реагируют на очень большие разведения лекарственных веществ, тяжелых металлов и других химических соединений. Более того, по мере разведения яда реакция сосудов начинает меняться количественно и качественно. Например, сосудорасширяющие вещества в минимальных концентрациях начинают суживать сосуды, а сосудосуживающие — расширяют их. Кроме того, обнаружились примечательные факты: минимальные концентрации некоторых ядов вызывали вдруг усиление сосудистой реакции уха. Эти опыты позволили решить вопрос о пределах чувствительности живой протоплазмы и вызвали огромный интерес врачей, физиков, химиков, биологов. Сам Николай Павлович, наблюдая действие гомеопатических доз веществ на изолированные органы, в шутку говорил друзьям, что даже один грамм вещества, растворенного в Ладожском озере, будет оказывать свое влияние на организм.
В лаборатории Н.П.Кравкова изучались самые актуальные проблемы фармакологии — проблемы зависимости фармакологического эффекта соединений от их химического строения. В частности, было доказано, что сила наркотического действия алифатических спиртов в гомологическом ряду возрастает с увеличением числа углеродных атомов в молекуле. В последующем идеи ученого о зависимости структуры и функции получили развитие в работах его учеников — академиков С.В.Аничкова, В.В.Закусова и др.
Н.П. Кравкову принадлежит большая заслуга в изучении комбинированного действия лекарственных веществ. В его лаборатории было установлено потенцирующее действие лекарств при их сочетании. В то же время при комбинировании лекарственных веществ могло наблюдаться ослабление или извращение действия одного из компонентов. Например, адреналин в присутствии никотина может не суживать, а расширять сосуды. Изучение комбинированного действия лекарственных веществ имело практическое значение для клиники. Примером внедрения исследований Николая Павловича в
клинику явилась история создания комбинированного наркоза. В 1908 году ученый, основываясь на экспериментальном материале, предложил использовать гедонал в качестве неингаляционного наркозного вещества. Гедоналовый
внутривенный наркоз впервые был применен в хирургической клинике профессора С.П. Федорова. Внутривенный наркоз получил широкое применение в клинике в нашей стране, в Англии, Г ермании и других странах. За границей его называли «русский наркоз». Тогда же у Кравкова возникла идея
комбинированного наркоза. Для этой цели были выбраны гедонал для внутривенного наркоза и хлороформ для ингаляционного наркоза. Кравков считал, что комбинация этих двух веществ сможет снизить их токсическое действие. В своих воспоминаниях профессор С.П. Федоров писал: «Николай Павлович все время трудился над сооружением моста, перекинутого из его лаборатории к обычной людской жизни, и я считаю — это его огромная заслуга перед человечеством».
Как уже говорилось выше, Н.П.Кравков пришел на кафедру фармакологии уже сложившимся ученым-патологом, причем интерес к патологии нетрудно проследить в течение всей жизни ученого. Он считал, что в условиях больного
организма лекарства будут действовать иначе, чем в организме здорового
животного, поэтому предложил использовать для изучения действия лекарственных веществ патологические «модели». Используя такие модели, Н. П. Кравков и его ученики дали научное обоснование целому ряду лекарственных веществ, применяемых в клинике.
Изучение действия лекарственных средств на различных «патологических» моделях успешно продолжали ученики Н.П.Кравкова. Они сумели создать модели миокардита, гипертонии, атеросклероза и изучить на них действие многих лекарственных средств.
С тех пор как Николай Павлович стал заниматься вопросами патологической фармакологии, его внимание вновь привлекли теоретические
проблемы «оживления» и пределы чувствительности живой протоплазмы. Оказалось, что почки и селезенка реагируют на лекарственные средства в течение 10 суток после смерти человека и животного. Даже мумифицированные пальцы человека и уши кролика сохраняют жизнеспособность. Можно через полгода, отмочив эти органы в солевом растворе, наблюдать реакцию сосудов на фармакологические вещества.
Если изолированные пальцы предохранять от заражения бактериями, то на них отрастают ногти, сохраняется чувствительность кожи к раздражениям, а если через сосуды пропускать потогонные вещества, на коже выступают капли пота.
С именем Николай Павловича Кравкова связано зарождение еще одного направления в медицине — отечественной эндокринологии.
Простота метода изоляции надпочечника позволила ученому и его сотрудникам начать систематическое исследование по фармакологии этого органа. В перфузате надпочечника было обнаружено наличие адреналино- и мускаринопо-добного вещества. К сожалению, работы по изучению мускариноподобного инкре-та надпочечников не были закончены. Это вещество вновь было открыто через 10 лет английским фармакологом Дэйлом и названо ацетилхолином.
Успешность работ по изоляции надпочечников побудила Николая Павловича перенести этот метод на другие эндокринные органы: поджелудочную и щитовидную железы, семенники, яичники. В его лаборатории получили инкрет поджелудочной железы, названный Кравковым панкреотоксином, аналогичным по своим свойствам инсулину. Панкреотоксин поступал в продажу и на этикетке была надпись: «По методу профессора Кравкова». После смерти Николая Павловича к его вдове приезжал главный ветеринарный врач СССР и рекомендовал ей запатентовать выпускаемый препарат. Однако бюрократические препоны помешали осуществить этот важный шаг.
Необходимо помнить, что панкреотоксин стали использовать в медицине у нас в стране еще тогда, когда не было известно об успешной попытке получения
зарубежными учеными инсулина из поджелудочной железы. Н.П.Кравков и канадцы Бантинг и Бест открыли инсулин независимо друг от друга.
Крупный специалист в области эндокринологии профессора В.А.Оппель писал в год смерти Кравкова: «Николай Павлович Кравков шел в эндокринологию своим самостоятельным путем. Техника его исследований была поистине блестящей. Эти работы имеют огромное значение — как теоретическое, так и практическое».
Н.П.Кравкова можно считать первым специалистом в нашей стране, который начал систематически изучать действие промышленных ядов на организм животных, т. е. он был одним из основоположников промышленной токсикологии. Изучая токсические свойства продуктов обработки кавказской нефти, он предложил удобный метод определения токсических концентраций паров бензина в заводских помещениях, а также метод затравки животных парами бензина.
Во время первой мировой войны Военное министерство предложило профессору Н.П.Кравкову за определенную плату заняться изучением действия боевых отравляющих веществ. Николай Павлович тотчас принялся за работу, категорически отказавшись от денежного вознаграждения. Начались поездки на Лужский полигон. В своих письмах брату он писал, что «удушливые газы можно предложить хоть сейчас же (это не мудреная вещь), но добыть их в массах на заводах это дело уже не фармакологическое...».
Многие интересные и оригинальные идеи Н.П.Кравкова воплотились в жизнь, но тем не менее ученый постоянно испытывал недостаток оборудования и рабочих рук. «Столько мыслей, столько нужно сделать, а некому и нечем»,— изредка сетовал он. Помещение кафедры фармакологии (вход был с набережной Невы) состояло из трех комнат: аудитории, небольшого кабинета профессора (проходного) и рабочей комнаты; в полуподвальном помещении располагался виварий. В лаборатории работали круглые сутки, даже ночью. «Иногда, возвращаясь поздно вечером от друзей, увидя свет в окнах лаборатории,—
вспоминала жена Николая Павловича Ксения Николаевна,— мы всегда заходили туда. За счетом капель сидели ассистенты М.П.Николаев или А.И.Кузнецов, или студенты В.И.Абрамов, Б.С.Сентюрин, В.В.Закусов (младший) и др. Капли звенели во всех углах комнаты, и перед усталыми людьми мелькали бесконечные столбцы цифр, а люди продолжали считать и записывать... Николай Павлович счастливый и довольный ходил от стола к столу. Он был горд за этих людей, горд за любимое дело». Ученики, вдохновленные горением своего учителя, увлекались сами, не замечая времени. «Я даже не знаю, чем это объяснить,— вспоминал профессор В.А.Вальдман.— Лаборатория не снабжала нас материалами, приходилось покупать и животных, и канюли; я работал в трех местах, имел семью и все же в 6 часов вечера приходил ежедневно в лабораторию и работал до позднего часа...». Сам Кравков трудился неустанно — это была его стихия. В 9 часов утра Николай Павлович был уже в лаборатории, оставаясь в ней до 2 часов, после обеда немного отдыхал, а в 4 часа уже снова шел в свой «храм». Одно время в Петербурге был введен комендантский час, но если ставились важные опыты, то и после 12 часов ночи он вновь шел в лабораторию.
Сотрудники любили Николая Павловича и старались ему помочь. Старший служитель Куприян Алексеевич Мачульский в течение 40 лет работал на кафедре фармакологии и в 1935 году получил звание Героя Социалистического Труда. Его «золотые» руки создавали тончайшие стеклянные канюли для сосудов изолированных органов. В тяжелые годы голода и разрухи в нашей стране Николай Павлович получал специальный паек в Доме ученых и, несмотря на его скудость, всегда делился с семьей Мачульских.
Публичные выступления Н.П.Кравкова в научных обществах и на съездах были вдохновеными и всегда являлись событием в жизни медицинской общественности. В 1924 году он сделал доклад в Москве в медицинском институте на тему «Наши пути и достижения в области внутренней секреции».
Аудитория, вмещавшая около 2000 человек, была переполнена. На подступах к институту толпились массы людей. стремившихся послушать Н.П.Кравкова. Николай Павлович, подъехав в машине к толпе людей, скопившихся перед зданием института, оказался в затруднении. Тогда студенты окружили его и на руках внесли в аудиторию. Возвратившись в Ленинград, он рассказал об этом эпизоде профессору О.В.Кондратовичу: «Меня внесли в аудиторию, что твоего Шаляпина — на руках».
В 1923 году Н.П.Кравков был выдвинут кандидатом на должность заведующего новым фармакологические отделом ИЭМ — крупнейшего научного центра страны. Он был избран единогласно на этот пост. С большой энергией ученый принялся за организацию своего отдела, но преждевременная смерть оборвала начатое дело. Умер Николай Павлович 24 апреля 1924 года в полном расцвете творческих сил от тромбоза мозговых сосудов. Похороны проходили при огромном стечении народа в Ленинграде на кладбище Новодевичьего монастыря.
Выдающиеся достижения Н.П.Кравкова и его школы были признаны и высоко оценены учеными нашей страны и за рубежом.
В 1904 году Николай Павлович был избран почетным членом Итальянской физико-химической академии в Палермо с вручением медали 1 класса. Он состоял членом Общества русских врачей и был товарищем председателя этого общества, был почетным членом старейшего Рязанского медицинского общества.
В 1914 году академик И.П.Павлов вместе с другими учеными Военномедицинской академии представил Н.П.Кравкова к присвоению почетного звания академика. При этом отмечалось: «Рассмотренный ряд научных
исследований представляет собой настолько обширный и разносторонний материал и имеет такое выдающееся значение для развития экспериментальной биологии и медицинской науки, что в настоящее время является еще
затруднительным справедливо оценить всю важность деятельности экспериментальной школы, созданной профессором Кравковым».
И.П.Павлов высоко оценивал научные исследования Н.П.Кравкова и радовался, что фармакология твердо встает на путь эксперимента. В предисловии к посмертному переизданию учебника Кравкова «Основы фармакологии» И. П. Павлов назвал автора выдающимся естествоиспытателем, привлекающим к себе чрезвычайное внимание своими работами. Он отмечал крупный талант ученого и его страстную исследовательскую энергию.
Изучение действия лекарственных веществ с помощью метода изолированных органов не противоречило павловской физиологии. Сам И.П.Павлов не отвергал аналитические методы исследования и применял их в своих работах.
Надо сказать, что личной дружбы между этими двумя учеными не было, возможно, из-за разницы в возрасте и характерах. Были между ними и научные споры. Так, например, когда И.П.Павлов начал разрабатывать метод условных рефлексов, Н.П.Кравков выражал сомнения относительно возможности объективного изучения высшей нервной деятельности. Как известно, Павлов подверг критике ошибочные воззрения Кравкова, хотя и отметил, что «научный прогресс прочнее обеспечивается столкновением мнений». Однако несколько лет спустя опыты Павлова и его учеников убедили Кравкова в возможности экспериментального изучения высшей нервной деятельности. «Я приветствую этот новый метод и введение его в изучение фармакологических вопросов,— сказал
Н.П.Кравков с трибуны.— Именно благодаря отсутствию строго объективного метода фармакологические знания из области центральной нервной системы являются очень схематичными». Ученик Кравкова А.И.Кузнецов писал: «Едва ли будет преувеличено утверждение, что Кравкову принадлежит в отечественной фармакологии такая же роль, как И.П.Павлову в русской физиологии».
Действительно, оба корифея внесли в науку большой вклад. Так, И. П. Павлов, изучая условные рефлексы, раскрыл тайну высшей нервной деятельности, а Н.П.Кравков методом изолированных органов установил функциональную роль сосудистых стенок. Вершина научных достижений первого — учение о физиологии и патологии высшей нервной деятельности, второго — учение о физиологии и патологии сосудов. Научные открытия обоих ученых поражали и восхищали весь мир.
В 1926 году по решению Совнаркома СССР состоялось первое присуждение премии им. В.И. Ленина за лучшие научные труды. Комиссия, в состав которой входили виднейшие ученые нашей страны О.Ю.Шмидт (председатель), А.Н.Бах, П.П.Лазарев, С.Г.Навашин и М.Н.Покровский, пришла к единодушному мнению, назвав первым лауреатом фармаколога Н.П.Кравкова за научные труды «Данные и перспективы по оживлению тканей умерших», «О функциональных изменениях сосудов животных и человека при различных патологических состояниях», «О пределах чувствительности живой протоплазмы», «Основы фармакологии» (в новом издании).
К сожалению, Н.П.Кравков не дожил до этого знаменательного события, и премия ему была присуждена посмертно. В 1965 году советская медицинская общественность широко отмечала 100-летний юбилей Николая Павловича Кравкова. По случаю этой годовщины в СССР были учреждены премия и медаль имени Н.П.Кравкова. Вручаются они и в современной России за большой вклад в развитие фармакологии. Изображение этой медали, несущей на себе портрет ученого и надпись «Н.П.Кравков - основоположник отечественной фармакологии», и сегодня украшает обложку журнала «Экспериментальная и клиническая фармакология (Фармакология и токсикология)», основного отечественного издания по этому разделу медицинской науки.
Николай Павлович любил жизнь во всех ее проявлениях. Он был страстным охотником, любил дружескую компанию, был остроумен. В его доме
на праздниках собирались коллеги, артисты оперного театра. Хозяин дома и его жена, Ксения Николаевна, были душой общества. Выезжая на дачу, Николай Павлович брал с собой разные лекарственные препараты и безвозмездно оказывал медицинскую помощь крестьянам. Смеясь, он говорил: «За всю свою многолетнюю практику я получил мешок углей и петуха». С особой любовью он относился к молодежи, сам руководил научным студенческим кружком. И молодежь отвечала ему искренной привязанностью. Чрезвычайно скромный, Николай Павлович был требователен к себе и другим. При первом знакомстве с будущим учеником он вел с ним продолжительную беседу и не принимал людей, которые шли в науку ради карьеры. «Лаборатория — храм,— говорил ученый,— и в него надо входить благоговейно, снимая шапку».
H.П. Кравков был славным патриотом своей Родины. Несмотря на трудные условия работы в годы гражданской войны, материальные лишения, он без колебаний отказался от приглашений перейти в зарубежные институты (Дюссельдорф, Нью-Йорк). «Я — русский и буду жить и работать для России», — говорил Николай Павлович.
Таков был Н.П.Кравков — блестящий представитель русской биологии и медицины, основатель отечественной школы фармакологов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
I. Аничков С.В. Николай Павлович Кравков (К 25-летию со дня смерти) /
С.В. Аничков // Физиологический журнал. 1949. Т. 35. С. 367-372.
2. Кравкова К.Н. Памяти Николая Павловича Кравкова / К.Н. Кравкова. Л., 1965 (Рукопись).
3. Кузнецов А.И. Н.П. Кравков / А.И. Кузнецов. М.: Гос. издат. медицинской литературы, 1948. 80 с.
4. Лихачева Н. Несколько слов о Н.П. Кравкове как учителе и человеке / Н.Лихачева // Врачебное дело. 1924. № 20-23. С. 1060-1061.
5. Николаев М.П. Академик Н.П. Кравков и его школа. / М.П. Николаев // Фармакол. и токсикол. 1939. Т.2. Вып.5. С. 5-20.
6. Николаев Н.П. Развитие идей Н.П. Кравков в советской патологической фармакологии / Н.П. Николаев // Фармакол. и токсикол. 1949. Т.12. № 5. С. 4-12.
7. Овчинникова А.К. Н.П. Кравков / А.К. Овчинникова. 1969. 53 с.
8. Федоров С.П. Памяти Н.П. Кравкова / С.П. Федоров // Врачебная газета. 1929. № 20. С. 2478- 2480.
9. ГАРО (Государственный архив рязанской области) ф. 609. Оп. 71. Д. 2; Там же Оп. 73. Д. 5; Там же Оп. 74. Д. 4; Там же Оп. 75. Д. 6.
10. РГБ НИОР (Российская государственная библиотека. Научноисследовательский отдел рукописи), ф. 140. п. 12, ед. 6 а-з.
11. РГВА (Российский государственный военный архив) Ф. 44. Оп. 7. Д. 28.
12. РГВИА (Российский государственный военно-исторический архив) Ф. 316. Оп. 40. Д. 223; Там же Оп. 43. Д. 3311; Там же Оп. 65. Д. 1033; Там же Оп. 69. Д. 128, 250, 256, 263.
13. ЦГИА СПб (Центральный государственный исторический архив СПб) Ф. 140. п. 3. Д. 24137.
