CC BY
641
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 3 (48). С. 142-148.
УДК 347.9
НЕЗАВИСИМОСТЬ И БЕСПРИСТРАСТНОСТЬ СУДА КАК ГАРАНТИЯ ПРАВА НА СПРАВЕДЛИВОЕ СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО
INDEPENDENCE AND IMPARTIALITY OF THE COURT AS A GUARANTEE OF THE RIGHT TO A FAIR TRIAL
Ю. Е. ЛЕМОНДЖАВА (U. E. LEMONDJAVA)
Рассматриваются в качестве элементов права на справедливое судебное разбирательство независимость и беспристрастность суда, которые прямо закреплены в ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также анализируются подходы Европейского суда по правам человека к пониманию независимости и беспристрастности суда в прецедентной практике.
Ключевые слова: право на справедливое судебное разбирательство; Европейский суд по правам человека; Европейская конвенция; независимость суда; беспристрастность суда.
The article are considered as a component of the right to fair trial independence and impartiality of the court which are attached to the article 6 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms, also analyzes the approaches of the European Court of Human Rights to realize the independence and impartiality of the court in the case-law.
Key words: the right to a fair trial; the European Court of Human Rights; the European Convention; an independent judiciary; the impartiality of the court.
Эффективная деятельность судебной системы является определяющим фактором современного демократического государства. Так Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно подчёркивал, что правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах [1].
В российском законодательстве нормы, раскрывающие содержание справедливого судебного процесса, отсутствуют. Однако требование о справедливом судебном разбирательстве содержится в международных нормативно-правовых актах, в частности в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция, Европейская конвенция) [2], с ратификацией которой Российская Федерация приняла на себя обязательства по её исполнению.
Одним из основополагающих прав человека в Конвенции закреплено право на справедливое судебное разбирательство, содержание которого раскрыто в ст. 6 и сводит-
ся к следующему: «Каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона».
Толкование данной статьи позволяет прийти к выводу, что право на справедливое судебное разбирательство носит комплексный характер и представляет собой набор гарантий, обеспечивающих осуществление должного правосудия государствами - участниками Конвенции, к которым с учётом практики Европейского суда по правам человека можно отнести следующие: право на доступ к правосудию; право на суд, созданный на основании закона; право на независимый и беспристрастный суд; право на равенство сторон; право на публичное судебное разбирательство; право на получение мотивированного судебного решения; право на обжалование судебного решения; право на исполнение судебного решения; право на рассмотрение дела в разумный срок.
© Лемонджава Ю. Е., 2016 142
Право на независимый и беспристрастный суд является одним из основных начал справедливого рассмотрения дела, прямо провозглашенных в Конвенции. Гарантии независимости и беспристрастности суда неразрывно связаны. Как правило, Европейский суд при определении, имело ли место нарушение права на справедливое судебное разбирательство, рассматривает их в совокупности. Тем не менее прецедентной практикой выработаны критерии, определяющие нарушения п. 1 ст. 6 Конвенции в контексте как независимости, так и беспристрастности.
Независимость суда
В российской науке гражданского процессуального права независимость суда традиционно рассматривается в качестве конституционного принципа. В соответствии с ч. 1 ст. 120 Конституции РФ и со ст. 5 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» суды независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - ГПК РФ) в ст. 8 расширяет содержание конституционного определения независимости судей и включает в это понятие также рассмотрение и разрешение дел в условиях, исключающих постороннее на них воздействие и запрещение любого вмешательства в деятельность судей по осуществлению правосудия.
В целом принцип независимости в том виде, в котором он провозглашен в российском законодательстве, отвечает общим требованиям ст. 6 Конвенции, т. е. закрепляет независимость суда от других ветвей власти и от участников судебного разбирательства. Вместе с тем Европейский суд по правам человека (далее - ЕСПЧ, Европейский суд) даёт более расширенное толкование независимо -сти исходя из его прецедентной практики. Так, по делу «Моисеев против Российской Федерации» ЕСПЧ указал, что для установления того, может ли считаться суд независимым для целей п. 1 ст. 6 Конвенции, необходимо, в частности, учитывать порядок назначения его членов и срок их полномочий, наличие гарантий от давления извне и то, выглядит ли он как независимый [3]. В свою очередь, М. де Сальвиа подчёркивает, что независимость в аспекте, предполагаемом Судом, охватывает национальный способ на-
значения судей, сроки их пребывания в должности, наличие защиты от любого давление извне [4].
Рассматривая вопрос о независимости судей в аспекте конвенционного права на справедливое судебное разбирательство, необходимо отметить нормативно-правовой акт, принятый на европейском уровне - Рекомендацию № Я(94) 12 Комитета министров Совета Европы «О независимости, эффективности и роли судей» (далее - Рекомендация) [5], в которой детально регламентированы требования независимости суда: гарантии независимости должны быть провозглашены в кон -ституционных нормах; судьи должны быть независимы от законодательной и исполнительной ветвей власти, а также от любой из сторон в деле; судьи должны быть наделены широким объёмом полномочий; судьям гарантируется срок их службы, а также надлежащие рабочие условия.
Опираясь на положения Рекомендации, Т. Н. Нешатаева отмечает, что в национальном законодательстве должны получить закрепление гарантии независимости двух видов:
1) обеспечивающие внешние признаки независимости: способ и сроки назначения судей, исполняемость их решений;
2) формулирующие внутренние механизмы независимости: материальное вознаграждение и карьерный рост судей, недис-криминационность в организации работы [6].
С. Ф. Афанасьев, рассматривая независимость в качестве элемента права на справедливое разбирательство, основываясь на прецедентной практике Европейского суда, акцентирует внимание на следующих его компонентах: обладании соответствующими атрибутами; отсутствии в составе суда лиц, находящихся в подчинении у одной из сторон конфликта; обособлении от исполнительной власти; особом порядке назначения на должность; периоде пребывания в должности судьи; несменяемости судьи; наличии широкого юридического иммунитета, подразумевающего невозможность отзыва состава суда по воле исполнительной власти, пока они законно назначены или выбраны на должность [7].
Анализ постановлений Европейского суда показал, что в целом критерии определения независимости суда однотипны, при
этом каждый из них несет самостоятельную смысловую нагрузку.
Порядок назначения членов суда подразумевает обособленность внутренних судов от исполнительной власти, однако по делу «Ле Конт против Бельгии» ЕСПЧ указал, что назначение членов суда исполнительной властью само по себе не свидетельствует о нарушении требований Конвенции [8]. Вместе с тем отметим, что в Рекомендации при назначении на должность судьи предпочтение отдаётся не исполнительным органам власти, а органу, который независим от правительства и административной власти, например, судейский корпус. Однако если внутреннее законодательство предусматривает назначение судей исполнительной властью, то оно должно отвечать принципам транспарентности и независимости такого назначения.
Что касается продолжительности срока осуществления полномочий суда, то по делу «Лука против Румынии» ЕСПЧ не определил какого-либо конкретного срока полномочий для членов суда, хотя их несменяемость в течение срока нахождения в должности должна рассматриваться в целом как непосредственное следствие их независимости. Тем не менее отсутствие официального признания их несменяемости в законе само по себе не означает отсутствие независимости при условии фактического признания и наличия других необходимых гарантий [9].
Наличие гарантий от внешнего давления предполагает независимость от исполнительной власти. Так, по делу «"Совтрансав-то" против Украины» ЕСПЧ указал: «В отдельных случаях, когда имеет место неоднократное и открытое вмешательство в судебный процесс со стороны органов исполнительной власти, сам факт такого вмешательства - независимо от позиции суда, рассматривающего дело, - может свидетельствовать о нарушении требований п. 1 ст. 6 Конвенции» [10].
По делу «"Агрокомплекс" против Украины» ЕСПЧ также подчеркнул, что независимость судей требует, чтобы отдельные судьи были свободны от неправомерного влияния как за пределами судебной системы, так и внутри нее. Внутренняя независимость судебной власти требует, чтобы судьи были свободны от указаний или давления со сто-
роны других судей или лиц, выполняющих распорядительную функцию в суде, например, председателя суда или председателя судебного состава. Отсутствие достаточных гарантий, обеспечивающих независимость судей внутри судебной системы и, в частно -сти, от судебного руководства, может привести Суд к выводу, что сомнения заявителя относительно независимости и беспристрастности суда были объективно обоснованы [11].
Для определения независимости суда имеют значение также и внешние признаки, т. е. впечатление о его независимости у лиц, участвующих в деле. При этом ЕСПЧ отмечает, что мнение стороны по этому вопросу не играет решающей роли, юридические значение для Суда будет иметь то обстоятельство, что опасения сторон объективно оправданы [12]. По делу «Кларк против Соединенного Королевства» Европейский суд отметил, что сомнения в независимости отсутствуют, когда у «объективного наблюдателя» не возникает оснований для беспокойства по этому поводу в обстоятельствах рассматриваемого дела [13].
Беспристрастность суда
Процессуальное законодательство и наука гражданского процессуального права беспристрастность суда в качестве принципа осуществления правосудия не называют, несмотря на прямое указание в ч. 2 ст. 12 ГПК РФ на беспристрастное осуществление руководства процессом наряду с независимостью и объективностью. Аналогичные положения содержатся в Законе РФ «О статусе судей в Российской Федерации» и в Кодексе судейской этики.
Отметим, что требованию беспристрастности в ГПК РФ отвечают нормы, посвя-щённые институту отвода судей, а также устанавливающие правила о недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении одного и того же дела в разных судебных инстанциях (гл. 2 ГПК РФ)
Беспристрастность суда названа в качестве условия справедливого судебного разбирательства в ст. 6 Конвенции. В целом ЕСПЧ под беспристрастностью понимает отсутствие предубеждений и предвзятости.
Анализ прецедентной практики показал, что беспристрастность необходимо подразделять на объективную и субъективную.
Согласно объективному критерию внимание должно быть обращено на личные убеждения и поведение конкретного судьи, т. е. имел ли судья какие-либо личные предубеждения или предвзятость в данном деле.
Согласно субъективному критерию определяется, предоставил ли сам суд, а также его состав достаточные гарантии для исключения любых разумных сомнений в их беспристрастности. В то же время строгое разделение между субъективной и объективной беспристрастностью отсутствует, поскольку поведение судьи может не только вызвать объективные сомнения относительно беспристрастности с точки зрения внешнего наблюдателя, но и относиться к вопросу его или её личного убеждения [14].
Применительно к вышесказанному отметим, что не все судьи ЕСПЧ придерживаются такого подхода. Будучи судьей Европейского суда, Л. Г. Лукайдес, называя указанное подразделение анахронизмом, в качестве единственного критерия, который следует учитывать касательно беспристрастности, предлагал рассматривать реальность, поскольку в современном демократическом обществе выводы или решения не должны основываться на впечатлениях или внешних признаках. При определении того, существуют ли объективные сомнения относительно беспристрастности судьи, внешние проявления не должны играть никакой роли. Л. Г. Лукайдес решающую роль в данном случае отдаёт фактам, которые в конкретном деле создают реальную опасность того, что судья действует способами, не совместимыми с необходимой беспристрастностью [15].
Итак, отсутствие или наличие беспристрастности Европейский суд рассматривает в двух аспектах: первый носит функциональный характер и касается, например, осуществления различных функций в рамках судебного процесса одним и тем же лицом; второй аспект носит личный характер и обусловлен поведением судей в данном деле.
На практике проблемы возникают тогда, когда судья неоднократно участвовал в рассмотрении одного и того же дела, осуществляя различные функции (например, осуществление консультативных и судебных функций одним лицом, действия суда при подготовке дела к судебному разбирательству [16], при-
нятие мер по обеспечению иска, двойная роль судьи в разбирательстве; время, которое прошло между двумя делами, в которых он принимал участие; степень его участия в судебном разбирательстве [17]).
Вместе с тем стоит подчеркнуть следующее: если судья уже принял досудебные решения, то это не может рассматриваться как сомнение в его беспристрастности. В данном случае имеют значение масштабы и характер мер, принятых судьей до судебного разбирательства. Кроме того, тот факт, что судья подробно изучил материалы дела, не означает, что это влечет за собой какие-либо предрассудки относительно его беспристрастности. Предварительный анализ имеющейся информации в материалах дела не означает, что окончательный анализ уже предрешен. Необходимо, чтобы такой анализ проводился при вынесении решения и основывался на доказательствах и доводах, представленных в ходе судебного заседания [18].
Сомнения в беспристрастности судьи могут возникнуть и тогда, когда судья участвовал в двух разных процессах, касающихся одних и тех же фактов. По делу «Индра против Словакии» судья, участвовавший в коллегиальном рассмотрении дела по жалобе заявителя по факту его увольнения, в удовлетворении которой было отказано, принял участие в рассмотрении другой жалобы заявителя по вопросам применения реабилитационных процедур в отношении этого увольнения. Несмотря на то, что предмет спора отличался от первоначального требования, Европейский суд отметил, что первоначальное дело по увольнению и второе дело, связанное с реабилитацией, касаются одних и тех же фактов. Кроме того, те доказательства, которые были исследованы по делу об увольнении, при повторном их исследовании повлекут пересмотр решения суда, в связи с чем у заявителя возникнут сомнения, относительно того, подойдет ли судья к рассмотрению дела с необходимой беспристрастностью [19].
Как уже отмечалось выше, при определении того, имело ли место нарушение требований беспристрастности, Европейский суд принимает во внимание также ситуации личного характера, к которым относится не только личная заинтересованность в деле, но
и профессиональные связи между судьей и стороной по делу или её представителем.
Приведём в качестве примера дело «Пескадор Валеро против Испании» [20]. Приказом ректора университета заявитель был уволен с должности административного директора университета. Заявитель обжаловал данное решение в национальном суде, однако требование удовлетворено не было. В дальнейшем заявитель обратился в Административную коллегию Верховного Суда, указав на отсутствие беспристрастности со стороны суда в отношении него, поскольку судья, рассматривавший данное дело, работал в должности доцента и получал заработную плату в этом же университете. ЕСПЧ усмотрел нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции и присудил заявителю компенсацию морального вреда. Так, суд посчитал, что поскольку судья был доцентом в университете, на протяжении длительного времени осуществлял в нем профессиональную деятельность на постоянной основе, регулярно получал доход, то есть все основания полагать, что судья не был беспристрастен по отношению к заявителю.
Резюмируя вышеизложенное, можно сказать, что институт независимости и беспристрастности суда в России в целом отвечает требованиям, декларированным ЕСПЧ. Гарантии независимости и беспристрастности суда, как уже отмечалось выше, провозглашены в Конституции РФ, ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», Законе «О статусе судей в Российской Федерации», Гражданском процессуальном кодексе РФ и иных нормативно-правовых актах.
Вместе с тем в рамках рассматриваемого вопроса некоторые нормы российского законодательства ставятся под сомнение.
Согласно ч. 3 ст. 290 ГПК РФ указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело. На первый взгляд может показаться, что налицо давление со стороны вышестоящей инстанции в отношении этого суда. В этой связи зададимся вопросом, не нарушен ли принцип независимости судей первой либо апелляционной инстанции. На наш взгляд, нет, поскольку данная норма даёт
возможность суду вышестоящей инстанции направить в нужную сторону суд, который будет вновь рассматривать дело. И в данном случае речь идёт о толковании норм права, а не о том, каким образом или в чью пользу суд должен разрешить дело.
В Российской Федерации в целях обеспечения устойчивой судебной практики вышестоящие суды наделены полномочием по разъяснению норм права. Верховный Суд Российской Федерации публикуют обзоры судебной практики, в которых систематизируется судебная практика и сообщается, каким образом необходимо применять положение закона. Однако такие обзоры не носят обязательного характера, они призваны проинформировать нижестоящий суд, поэтому их нельзя рассматривать как посягательство на независимость нижестоящего суда от вышестоящего.
Также заслуживает внимания ряд положений о статусе мировых судей. Материально-техническое обеспечение мировых судей осуществляется органом исполнительной власти субъекта, в связи с чем возникает вопрос о независимости мировых судей от исполнительной власти. Для обеспечения независимого правосудия представляется целесообразной передача полномочий в сфере материально-технического обеспечения мировых судей судебным департаментам по аналогии с федеральными судами.
Что касается срока полномочий мирового судьи, то здесь имеются явные расхождения с принципом несменяемости, как это установлено для федеральных судей, поскольку устанавливаются правила многократного назначения на должность мирового судьи. В соответствии с п. 3 ст. 11 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» мировой судья в первый раз назначается на должность на срок, установленный законом соответствующего субъекта Российской Федерации, но не более чем на пять лет, при повторном и последующих назначениях на должность мировой судья назначается на срок, установленный законом соответствующего субъекта Российской Федерации, но не менее чем на пять лет. Например, в Омской области мировой судья в первый раз назначается на должность на три года, а при повторном назначении - на десять
лет. В данном случае можно предположить, что необходимо установить общие сроки назначения на должность для всех субъектов, которые бы минимально соответствовали правилу несменяемости: при первом назначении мирового судьи - это пять лет, при повторном - десять лет.
Относительно беспристрастности суда отметим, что российское законодательство соответствует конвенционным нормам. Однако здесь следует обратится к положениям ст. 390 и 391.12 ГПК РФ, устанавливающим полномочия судов кассационной и надзорной инстанций и наделяющим их правом отменить постановления судов нижестоящих инстанций полностью либо в части и направить дело на новое рассмотрение в соответствующий суд, предоставляя при этом возможность выбора, указать или нет на необходимость рассмотрения дела в ином составе судей. Так, по делу «Рингайзен против Австрии» ЕСПЧ указал, что не может рассматриваться в качестве основного правила, вытекающего из требования о беспристрастности, обязанность вышестоящего суда, отменившего решение, отправить дело на новое рассмотрение в другой суд или другим составом того же суда [21]. Тем не менее, на наш взгляд, в ст. 390, 391.12 ГПК РФ необходимо также установить императивное требование, выражающееся в следующем: в случае возникновения у суда кассационной (надзорной) инстанции сомнений относительно объективности и беспристрастности суда дело должно быть рассмотрено в ином составе судей.
В этом же аспекте представляют интерес ст. 381.1-382 ГПК РФ и ст. 91.5, 391.6 ГПК РФ, которые предусматривают предварительное рассмотрение судьями кассационных (надзорных) жалоб. ГПК РФ не запрещает этим судьям участвовать в рассмотрении жалобы в судебном заседании, фактически они повторно её рассматривают. На практике могут возникнуть сомнения относительно беспристрастности того судьи, который уже предварительно изучал материалы дела и принимал решение о возможности передачи жалобы для рассмотрения в судебное заседание. В данном случае следует согласиться с позицией Конституционного Суда РФ: «Статьи 381-383 ГПК РФ представляют собой процедуру фильтрации кассационных жалоб,
на данном этапе определяются правовые основания для дальнейшего движения дела. Поскольку на данном этапе производства в суде кассационной инстанции решается лишь вопрос о возможности передачи кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, участие судьи, который изучал кассационную жалобу на основании предписаний статьи 380.1 ГПК РФ, в заседании суда кассационной инстанции, рассматривающего данную жалобу, не может быть признано нарушающим принципы независимости и беспристрастности судей при осуществлении правосудия» [22].
В заключение отметим, что закрепленные и провозглашенные российским законодательством гарантии независимости и беспристрастности суда, сформировавшиеся в последние десятилетия под воздействием неоднократных судебных реформ, медленно, но верно приближаются к европейским правовым стандартам. Однако вопрос, как на практике реализуются все эти законоположения, оставим без ответа.
1. По делу о проверке конституционности статей 180, 181, пункта 3 части 1 статьи 187 и статьи 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации : Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1998 г. № 5-П ; По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Отделсервис» : Постановление Конституционного Суда РФ от 18 мая 2015 г. № 10-П. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // СЗ РФ. -2001. - № 2. - Ст. 163.
3. Моисеев (Moiseyev) против России : Постановление ЕСПЧ от 9 октября 2008 г. - Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
4. Сальвиа М. де. Прецеденты Европейского суда по правам человека. - СПб., 2004. - С. 440.
5. О независимости, эффективности и роли судей : Рекомендация Совета министров Европы государствам-членам от 13 октября 1994 г. № R(94) 12 Комитета министров Совета Европы. - URL: https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp? id=524871&Site=COE&BackColorInternet=DB
DCF2&BackColorIntranet=FDC864&BackColo rLogged=FDC864 (дата обращения:
20.01.2015).
6. Нешатаева Т. Н. Решения Европейского суда по правам человека: новеллы и влияние на законодательство и правоприменительную практику : монография. - М. : Норма : ИНРФА-М, 2013. - С. 88.
7. Афанасьев С. Ф. Право на справедливое судебное разбирательство и его реализация в российском гражданском судопроизводстве. -М., 2009. - С. 28-30.
8. Ле Конт, Ван Левен и Де Мейер против Бельгии : Постановление ЕСПЧ от 23 июня 1981 г. (жалобы № 6878/75, 7238/75). - П. 57-58. -URL: http ://europeancourt. ru/resheniy a-evropejskogo-suda-na-russkom-yazyke/le-kont-van-leven-i-de-mejer-protiv-belgii-postanovlenie-evropejskogo-suda/ (дата обращения: 20.01.2016).
9. Luka v. Romania : Judgment ECHR of 21 July 2009 (Application № 34197/02). - P. 44. - URL: http://hudoc.echr.coe.int/ (дата обращения:
20.01.2016).
10. Компания «Совтрансавто Холдинг» (Sovtrans-avto Holding) против Украины : Постановление ЕСПЧ от 25 июля 2002 г. (жалоба № 48553/99). - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11. Agrokompleks v. Ukraine : Judgment ECHR of 6 October 2011 (Application № 23465/03). -P. 137. - URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i= 001-122696 (дата обращения: 20.01.2016).
12. Sacilor-Lormines v. France : Decision ECHR of 9 November 2006 (Application № 65411/01). -P. 63. - URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i= 001-77947 (дата обращения: 20.01.2016).
13. Clarke v. the United Kingdom : Decision ECHR of 25 August 2005 (Application № 23695/02). -URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-70188 (дата обращения: 20.01.2016).
14. Micallef v. Malta : Judgment ECHR of 15 October 2009 (Application № 17056/06). - P. 93. -
URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-95031 (дата обращения: 21.01.2016).
15. Лукайдес Л. Г. Справедливое судебное разбирательство. Комментарий к п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
16. Procola v. Luxembourg : Judgment ECHR of 28 September 1995 (Application № 14570/89). -P. 45. - URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i= 001-57944 (дата обращения: 21.01.2016).
17. McGonnell v. the United Kingdom : Judgment ECHR of 8 February 2000 (Application № 28488/95). - P. 52-57. - URL: http://hudoc. echr.coe.int/eng?i=001-58461 (дата обращения: 21.01.2016).
18. Morel v. France : Judgment ECHR of 6 June 2000 (Application № 34130/96). - P. 45. - URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-58598 (дата обращения: 21.01.2016).
19. Indra v. Slovakia : Judgment ECHR of 1 February 2005 (Application № 46845/99). - P. 53. -URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-68114 (дата обращения: 21.01.2016).
20. Pescador Valero v. Spain : Judgment ECHR of 17 June 2003 (Application № 62435/00). - P. 27. - URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-61149 (дата обращения: 21.01.2016).
21. Ringeisen v Austria (Merits) : Judgment ECHR of 16 July 1971 (Application № 2614/65). -URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-57565 (дата обращения: 21.01.2016).
22. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Жирновой Диллары Валерьевны на нарушение её конституционных прав абзацем вторым части второй статьи 386 Граждан -ского процессуального кодекса Российской Федерации : Определение Конституционного Суда РФ от 16 июля 2013 г. № 1209-О. - Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
