CC BY
113
И. А. Кравцов,
кандидат юридических наук, доцент
НЕЗАКОННОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО В МЕДИЦИНСКОЙ СФЕРЕ И НЕЗАКОННОЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ МЕДИЦИНСКОЙ ИЛИ ФАРМАЦЕВТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ: ВОПРОСЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ
ILLEGAL ENTREPRENEURSHIP IN THE MEDICAL SPHERE AND ILLEGAL IMPLEMENTATION OF MEDICAL OR PHARMACEUTICAL ACTIVITY: ISSUES OF CRIMINAL LEGAL REGULATION
В статье приводятся результаты комплексного анализа правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконное предпринимательство в сфере оказания медицинских услуг и незаконное осуществление медицинской или фармацевтической деятельности, а также материалов правоприменительной практики с позиций определения квалифицирующих признаков, разграничения составов и соблюдения принципа справедливости при назначении наказания.
The article presents the results of a comprehensive analysis of legal norms providing for liability for illegal entrepreneurship in the provision of medical services and the illegal implementation of medical or pharmaceutical activities, as well as law enforcement materials from the standpoint of determining qualifying characteristics, delimiting compositions and observing the principle of justice in sentencing.
Общественные отношения в сфере медицинской деятельности и фармацевтики достаточно сложны и специфичны, но оказывают непосредственное влияние на состояние здоровья нации, поэтому требуют уголовно-правовой защиты. При этом стандарты профессионализма и компетентности во врачебной деятельности традиционно высоки и их несоблюдение карается законом.
В России уже в XVII веке устанавливались наказания за вред, причиненный в процессе лечения или смерть пациента вследствие неправиль-
ных действий врачевателя. Причем наказания сопровождались обязательным отстранением от исполнения обязанностей. Врач мог вернуть себе свою практику только после специально организованной проверки его знаний, умений и навыков. В Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 года впервые встречается норма об ответственности за нарушение порядка организации медицинской деятельности. В дальнейшем в Уложение была включена ст.771.1, согласно которой «если от врачевания лицами, не имеющи-
ми на то права и употреблявшими при лечении ядовитые или сильнодействующие вещества, произойдет вред для здоровья, то виновные подвергаются заключению в тюрьме от двух до четырех месяцев, или аресту от семи дней до трех месяцев, или денежному взысканию не свыше трехсот рублей».
Примечательно, что названный свод нормативных актов предусматривал ответственность чиновников, допустивших к врачеванию лицо, не обладающее специальными навыками. В дальнейшие исторические периоды развития уголовного законодательства нормы об ответственности за незаконную медицинскую деятельность трансформируются и в итоге обретают современное содержание.
Уголовный кодекс Российской Федерации содержит в себе несколько статей, предусматривающих ответственность за правонарушения в области медицинской и фармацевтической деятельности. В данном исследовании мы рассмотрим специальный состав ст. 235 — незаконное осуществление медицинской или фармацевтической деятельности и общую норму ст. 171 — незаконное предпринимательство. Практическое их применение в области медицины и фармацевтики вызывает определенные сложности, вызванные сходством составов и неоднозначностью толкования со стороны правоприменителей.
Состав ст. 171 УК РФ определяет основания привлечения к уголовной ответственности лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью в нарушение требований закона об обязательности государственной регистрации или лицензирования избранного вида деятельности. При этом необходимо обязательное наступление негативных общественных последствий в форме причинения крупного ущерба физическим, юридическим лицам или государству либо извлечение преступником дохода в размере, подпадающем под классификацию в качестве крупного.
Статьей 235 УК РФ установлена ответственность субъектов за ведение деятельности, относящейся к разряду медицинской или фармацевтической, при отсутствии необходимого разрешения (лицензии). Необходимым элементом названного состава является факт причинения вреда здоровью или смерть человека, находящиеся в причинно-следственной связи с действиями медика или фармацевта.
Для верной квалификации необходимо унифицированное понимание определения «медицинская деятельность». Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определяет медицинскую деятель-
ность следующим образом: «профессиональная деятельность по оказанию медицинской помощи, проведению медицинских экспертиз, медицинских осмотров и медицинских освидетельствований, санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий и профессиональная деятельность, связанная с трансплантацией (пересадкой) органов и (или) тканей, обращением донорской крови и (или) ее компонентов в медицинских целях». Конструкция достаточно сложная, содержащая в себе термины, которые не раскрываются в указанном законе, но требуют единообразного толкования для верного применения.
В силу ч. 1 ст. 69 упомянутого выше федерального закона для приобретения права заниматься медицинской или фармацевтической деятельностью претенденту необходимо выполнить несколько условий. Во-первых, иметь медицинское или иное образование, полученное в Российской Федерации в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами. Во-вторых, иметь свидетельство об аккредитации специалиста (см. подробнее ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», Постановление Правительства РФ от 5 августа 2013 г. № 661 «Об утверждении Правил разработки, утверждения федеральных государственных образовательных стандартов и внесения в них изменений»). В данном контексте аккредитация специалиста представляет собой проверку соответствия знаний, умений и навыков лица, имеющего медицинское или фармацевтическое образование, требованиям к должностям, подразумевающим исполнение обязанностей по определенной медицинской или фармацевтической специальности. Аккредитация специалиста проводится аккредитационной комиссией по окончании освоения им профессиональных образовательных программ медицинского образования или фармацевтического образования не реже одного раза в пять лет с учетом приказа Минздрава России от 25 февраля 2016 г. № 127н «Об утверждении сроков и этапов аккредитации специалистов, а также категорий лиц, имеющих медицинское, фармацевтическое или иное образование и подлежащих аккредитации специалистов».
Вызывает трудности разграничение порочной медицинской деятельности и деятельности, которая по своей сути не является медицинской. Например, сейчас все большую популярность приобретают домашние роды. Во многих крупных городах создаются центры для беременных и кормящих женщин, пропагандирующие отказ
от врачебного вмешательства в естественный процесс рождения ребенка, роды в домашних условиях. А если у клиенток возникают проблемы, то их самих и обвиняют в недостаточной приверженности к естественному ходу вещей. Так, в Челябинске родители приняли решение не обращаться к профессиональным докторам, а пригласили на дом акушерку, заплатив ей вознаграждение. Акушерка, прибывшая к роженице для сопровождения домашних родов, оставила в опасности мать и младенца, так как в процессе возникла нестандартная ситуация, потребовавшая врачебного вмешательства — кесарева сечения [3]. В результате непрофессиональных действий акушерки, а также вследствие оставления ею родителей и ребенка младенец погиб. По данному факту следственными органами СК РФ по Челябинской области было возбуждено уголовное дело» [3]. Подобные случаи зарегистрированы в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и других городах. Всевозможные «Матушки», «Рожаны» и т.д. призывают к «естественному родительству», а вред, причиненный жизням и здоровью матерей и младенцев, предпочитают замалчивать.
Обратим внимание, что лицензия на сопровождение родов в условиях, отличных от стационарной больницы, в России не выдается. Соответственно, случаи осуществления родовспоможения на дому не могут быть причислены ни к ортодоксальной, ни к народной медицине. Названная деятельность имеет сходную с медицинской деятельностью цель — оказание помощи при рождении ребенка, сохранение здоровья матери и младенца. То есть, исходя из родства назначения, можно говорить, что медицинская деятельность — это любые действия, направленные на сохранение, поддержание, улучшение здоровья граждан, возможно, связанные с хирургическими вмешательствами или иными способами влияющие на организм человека.
Представляется верным предложение И. И. Нагорной о необходимости закрепления определения медицинской деятельности в Федеральном законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и выделения в тексте указанного закона особых видов, например классической, народной, традиционной медицины. Также необходимо законодательно закрепить требования к субъектам, осуществляющим каждый из названных видов, и условия оказания услуг в рамках такой деятельности [1].
По законодательству РФ лицензирование народной медицины не предусмотрено. Соответственно, исключается ответственность за ее осу-
ществление без разрешения соответствующего органа исполнительной власти. Также выпадает из сферы обязательного лицензирования деятельность всевозможных гадалок, целителей, ворожей, экстрасенсов, которые зачастую преподносят свои манипуляции как медицинские, то есть направленные на сохранение, поддержание и улучшение состояния здоровья человека. Такое положение дел представляется неверным и требует внесения изменений в законодательство.
Вызывает затруднения разграничение ст. 235 и ст. 171 УК РФ из-за несовпадения субъектов, обязанных получать лицензию на осуществление медицинской деятельности, и лиц, непосредственно оказывающих медицинские услуги. По закону лицензию должны получить медицинские организации или индивидуальные предприниматели, но не медицинские работники. То есть ответственность по ст. 235 УК РФ могут нести руководитель организации или индивидуальный предприниматель, все иные лица будут привлекаться по ст. 171 УК РФ как незаконные предприниматели.
Следует обратить внимание, что квалифицирующим признаком ч. 1 ст. 235 УК РФ является причинение вреда здоровью человека, но нет указания на степень тяжести причиненного вреда. В литературе по этому поводу высказываются различные мнения. Одни исследователи считают, что ответственность наступает при причинении вреда любой степени тяжести, другие — при причинении тяжкого и средней тяжести вреда, третьи — указывают только на тяжкий вред здоровью. Между тем в судебной практике преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 235 УК РФ, признается оконченным с момента наступления последствий в виде причинения вреда здоровью независимо от степени тяжести [4].
В настоящее время в связи с интенсивным развитием технологий и информационных ресурсов появилась возможность оказания медицинской помощи дистанционно. Нельзя однозначно характеризовать это явление как положительное или отрицательное. С одной стороны, граждане, живущие в труднодоступных местах, маломобильные группы населения, не имеющие возможности лично посетить медицинское учреждение, получают способ решения своих проблем со здоровьем путем обращения к сети Интернет. С другой стороны, на запрос потребителя о медицинской помощи может отвечать лицо, не имеющее соответствующего образования и не обладающее разрешением государства на оказание данного вида деятельности. Но и наличие образования у врача, оказывающего услуги дистанционно, не гарантирует защиты от ошибок при постановке диагноза, обследовании и назна-
чении лечения, так как видео- или аудиосвязь ни в коей мере не способна компенсировать личный осмотр, составление анамнеза и диагностирование. Так что государству в лице законодателя необходимо принять во внимание растущее количество подобных ресурсов и адаптировать нормы уголовного права к реалиям общественной жизни с целью создания действенной и надежной системы уголовно-правовой защиты жизни и здоровья граждан.
В. Н. Некрасов предлагает ввести в Уголовный кодекс такие термины, как «телемедицина», «телемедицинские технологии», «дистанционное оказание медицинской помощи» [2]. В настоящее время Федеральный закон от 29.07.2017 № 242-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам применения информационных технологий в сфере охраны здоровья» определяет телемедицинские технологии как информационные технологии, обеспечивающие дистанционное взаимодействие медицинских работников между собой, с пациентами и (или) их законными представителями, идентификацию и аутентификацию указанных лиц, документирование совершаемых ими действий при проведении консилиумов, консультаций, дистанционного медицинского наблюдения за состоянием здоровья пациента. Этим же нормативным актом устанавливается условие оказания таких услуг — наличие у медицинской организации лицензии (причем по каждому виду деятельности отдельно), а также возможность проведения онлайн-консультаций в помещении, предназначенном для приема пациентов без использования дистанционных средств коммуникации. Таким образом, анализируя нормы права в комплексе, можно сделать вывод о том, что осуществление телемедицинских услуг лицами, не являющимися сотрудниками медицинской организации, а равно и сотрудниками указанных организаций, но вне связи с исполнением ими своих должностных обязанностей необходимо квалифицировать по ст. 235 УК РФ как осуществление незаконной медицинской или фармацевтической деятельности.
Анализ уголовного законодательства и правоприменительной практики приводит нас к выводу, что в законодательстве отсутствует специальная норма, определяющая уголовную ответственность за незаконное оказание медицинских и фармацевтических услуг, не повлекшее причинения вреда здоровью и (или) жизни человека. Такие деяния квалифицируются по ст. 171 УК РФ как незаконное предпринимательство. Ответственность за такое преступление — штраф, обязательные ра-
боты или арест на срок до шести месяцев. Квалифицированный состав ч. 2 ст. 171 УК РФ предусматривает возможность назначения наказания в виде штрафа, принудительных работ и лишения свободы на срок до пяти лет. Учитывая особую важность медицинской сферы оказания услуг и фармацевтической деятельности, влияющих на состояние здоровья населения, представляется целесообразным выделение специального состава преступления «Незаконное предпринимательство в области медицинской и фармацевтической деятельности» с ужесточением санкций по сравнению с имеющимися в ст. 171 УК РФ, а также возможностью назначения наказания в виде лишения специального права или дисквалификации.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях предусматривает состав, по которому ответственность несут лица, осуществляющие деятельность, классифицируемую в качестве предпринимательской, без прохождения обязательной процедуры государственной регистрации в качестве юридического лица или индивидуального предпринимателя, а также без получения специального разрешения (лицензии) от соответствующих государственных органов (ст. 14.1). Также в тексте указанного Кодекса содержится ст. 6.2, определяющая ответственность за занятие народной медициной без получения разрешения, установленного законом. То есть можно говорить о наличии первой ступени противодействия преступному поведению — установлении административного правонарушения. И, следуя логике, правонарушитель первоначально совершает административное правонарушение — занимается деятельностью без регистрации или лицензии, а уже по истечении какого-то промежутка времени извлекает доход, являющийся необходимым элементом состава преступления, либо причиняет вред здоровью или жизни граждан. Вследствие этого можно согласить с мнением некоторых исследователей [5], предлагающих установить обязательное первоначальное привлечение к административной ответственности за рассматриваемые правонарушения, а в случае продолжения запрещенной деятельности — осуществлять уголовное преследование.
Одновременно с этим обращает на себя внимание тот факт, что первоначально ст. 6.2 КоАП предусматривала ответственность не только народных целителей, но и профессиональных медиков за незаконное занятие частной медицинской практикой. В современной научной литературе поднимаются вопросы об установлении административной ответственности медицинских работников за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей, повлекшее за собой причинение легкого или средней
тяжести вреда здоровью. Это достаточно провокационное предложение, так как вопросы ответственности всегда лежат в плоскости правового статуса субъектов, совершающих правонарушение. Если коммерческие медицинские организации обладают универсальной (полной) правоспособностью, то некоммерческие организации ограничены в своих правах и обязанностях тем кругом полномочий, которые соответствуют их назначению и видам деятельности. В связи с этим возникает вопрос об установлении норм административной ответственности для некоммерческих медицинских
организаций в виде привлечения к ответственности административного состава руководителей указанных организаций (которые чаще всего и допускают нарушения закона, обладая властными полномочиями, или подталкивают к нарушениям подчиненных, опять же используя свои руководящие ресурсы) либо четком опре-делинии критериев или круга лиц, подлежащих ответственности, из числа сотрудников медицинской организации, дабы исключить возможность произвола правоприменителей, а также обеспечить безопасность пациентов от недобросовестных медиков.
1. Нагорная И. И. Уголовно-правовая охрана жизни и здоровья человека при оказании медицинских услуг (на примере России, США и Франции) : дис.... канд. юрид. наук. — М., 2013. — 324 с.
2. Некрасов В. Н. Особенности уголовной ответственности за преступления в области телемедицины // Вестник института: преступление, наказание, исправление. — 2019. — Т. 13. — № 1. — С. 63—67.
3. Никитина Н. Криминальные роды // URL : http://magmetall.ru/news/22434.htm (дата обращения: 20.03.2018)
4. Приговор Ремонтненского районного суда (Ростовская область) от 10.05.2011 по делу № 137/11 // URL : sudact.ru/regular/doc/6jpJc56iCmbX/ (дата обращения: 20.01.2020)
5. Урда М. Н. Проблемы применения нормы, устанавливающей ответственность за незаконное предпринимательство : монография / под науч. ред. Т. Г. Понятовской. — М. : Юрлитинформ, 2012. — 176 с.
REFERENCES
1. Nagornaya I. I. Ugolovno-pravovaya ohrana zhizni i zdorovya cheloveka pri okazanii med-itsinskih uslug (na primere Rossii, SShA i Frantsii) : dis.... kand. yurid. nauk. — M., 2013. — 324 s.
2. Nekrasov V. N. Osobennosti ugolovnoy ot-vetstvennosti za prestupleniya v oblasti telemed-itsinyi // Vestnik instituta: prestuplenie, nakazanie, ispravlenie. — 2019. — T. 13. — # 1. — S. 63—67.
3. Nikitina N. Kriminalnyie rodyi // URL : http://magmetall.ru/news/22434.htm (data obrascheni-ya: 20.03.2018)
4. Prigovor Remontnenskogo rayonnogo suda (Rostovskaya oblast) ot 10.05.2011 po delu # 1-37/11 // URL : sudact.ru/regular/doc/6jpJc56iCmbX/ (data obrascheniya: 20.01.2020)
5. Urda M. N. Problemyi primeneniya normyi, ustanavlivayuschey otvetstvennost za nezakonnoe predprinimatelstvo : monografiya / pod nauch. red. T. G. Ponyatovskoy. — M. : Yurlitinform, 2012. — 176 s.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Кравцов Иван Александрович. Начальник кафедры уголовного права и криминологии. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: kia52@yandex.ru
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-30.
Kravtsov Ivan Aleksandrovich. Head of the chair of Criminal Law and Criminology. Candidate of Law, Associate Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Те1 (473) 200-53-30.
Ключевые слова: незаконная медицинская деятельность; незаконная фармацевтическая деятельность; незаконное предпринимательство; квалификация преступлений.
Key words: illegal medical activities; illegal pharmaceutical activities; illegal business; qualification of crimes.
УДК 343.3
