CC BY
67
П.С. Никольский,
профессор-консультант консультационного совета
НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ В ИНСТИТУТЕ
О директоре Николае Николаевиче Ровинском
При зачислении в аспирантуру Московского финансового института по кафедре "Финансы" я узнал, что моим научным руководителем по диссертации будет директор института доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки Николай Николаевич Ровинский. Это сначала испугало, но затем обрадовало, потому что в ученом мире профессор Ровинский был известен как знаток бюджета государства, работы Министерства финансов. Им написаны большинство глав учебника "Государственный бюджет СССР", вышедшего из печати в 1949 г., а также ряд монографий. По ним я постигал науку о финансах и бюджете, еще будучи студентом Казанского финансово-экономического института.
После его окончания был принят в аспирантуру МФИ. Реферат писал о местных бюджетах, их проблемах. К заявлению о допуске к конкурсным экзаменам в аспирантуру приложил грамоту за активное участие в научной студенческой работе и статью в Пермской областной газете "Звезда" под названием "Государственный бюджет страны". Как показал дальнейший ход событий, Николай Николаевич эту статью прочитал, что, видимо, и послужило тому, что он стал моим научным руководителем.
К первой беседе с Николаем Николаевичем о направлении научного исследования я подготовил несколько вариантов тем по бюджету, в том числе и по местным бюджетам. Профессор посоветовал сосредоточиться на вопросах местных бюджетов и сделать обзор существующих в этой области проблем и литературы (включая статьи). С волнением шел я на вторую встречу с научным руководителем, предварительно передав ему выполненный обзор, который, конечно же, можно было сделать лучше. Поэтому был готов к критическим замечаниям. Но разговор пошел в ином направлении. Ровинский попросил рассказать об обстоятельствах написания и публикации статьи в газете. Внимательно выслушал, затем вернул мне мой обзор, сказав, что на полях есть замечания. Я быстро
просмотрел их, увидев, что они были характера пожеланий. С этой встречи я не уходил, а летел на крыльях, поддержанный маститым ученым.
В то время (1950 г.) Николаю Николаевичу было за 60. Неизменный черный костюм, добродушное, несколько полноватое лицо, очень добрые глаза. Его добротой многие пользовались. Зайдя в директорский кабинет, бывали там очень подолгу. Как-то аспиранты пожаловались ему, что к нему трудно попасть. Буквально на второй день на дверях его кабинета появилось дополнение к табличке приемов: "Последний четверг месяца, после обеда, — время аспирантов". И уж это время мы использовали полностью!
Несколько слов о самом кабинете директора. Кабинет, как и его хозяин, был в приличных годах — это потому, что и массивный письменный стол, и люстра, и темного дерева книжные шкафы, и диван и пр. — все это было добротное, старинное, почти музейное. (Этот кабинет на Кибальчича сохранился и сейчас — в нем работает проректор по учебной работе М. А. Эскиндаров.)
Николай Николаевич тогда уже побаливал, поэтому я бывал у него на квартире, приносил части диссертации, и мы беседовали по вопросам избранной темы. Жил он в районе Чистых прудов в глубине квартала в 4-комнатной квартире вместе с сыном и его женой, которая ухаживала за хозяином квартиры. Кабинет его и здесь был типично профессорский — старые шкафы и книги, книги, а еще — картины. Мы тогда много говорили о войне, о разрухе и, конечно,
— о состоянии местных бюджетов.
Летом 1952 г. я сказал ему, что еду в Смоленскую область. Цель — дальнейшее углубление вопросов исследования на местном материале. Николай Николаевич подошел к шкафу, вынул коробочку с часами и, передавая ее мне, поведал, что в Смоленске живет его старший брат, профессор консерватории. Дал его адрес, просил навестить, передать подарок и братский привет. Я, конечно, все это выполнил. Брат его — обаятельнейший человек, много рассказывал мне о жизни Николая, его упорстве в учебе, но посетовал, что уже лет десять не встречались...
До сих пор помню день 22 июня 1953 г. Я нес в институт четыре экземпляра кандидатской диссертации, надеясь вручить один из них научному руководителю. Но возле колонн института мне сообщили, что накануне ночью Николай Николаевич Ровинский скончался.
Он был директором Московского финансового института с 1946 г. В те трудные годы директорствовать, тем более человеку сугубо ученому, было не так просто. Иногда, находясь у него в кабинете, приходилось удивляться тому, как он просто, спокойно решал учебные, хозяйственные, финансовые вопросы. Позже я узнал, что Николай Николаевич с 1923 по 1929 г. был ректором Смоленского государственного университета. С 1929 по 1935 г. являлся консультантом Совнаркома РСФСР по финансово-экономическим вопросам. А в 1940 г. защитил докторскую диссертацию на тему: "Основные проблемы государственного бюджета СССР".
О гостях Академии
В сентябрьском номере газеты "Российская Федерация" (№ 13 за 1996 г.), посвященном Финансовой академии при Правительстве Российской Федерации, в статье о М.С. Атлас "С любовью к людям" упоминается о том, что в свое время на студенческих вечерах были очень интересные выступления артистов, писателей. Заметим, что речь идет о годах, когда телевидение только еще начиналось и была большая тяга молодежи, особенно студенчества к общению с деятелями культуры. Это теперь все привыкли к появлению в залах Академии оперных, театральных и кинознаменитостей — можно вспомнить И. Архипову, А. Эйзена, Е. Образцову, Т. Синявскую, М. Магомаева, встречи с известным искусствоведом В. Вульфом, вахтанговцами В. Лановым и С. Маковецким, а также звездами эстрады — Г. Хазановым, С. Варгузовой, Н. Брегвадзе, О. Газмановым, Л. Долиной и многими другими на вечерах "В гостях у ректора", где гостей принимает Алла Георгиевна Грязнова.
Ф В годы нашей юности таких возможностей не было, и интерес у нас был другой — больше информационный. А иногда это был в прямом смысле слова спортивный интерес. Хорошо помню рассказ своего товарища по аспирантуре, подтвержденный позднее профессором Е.А. Симоняном. Аспирант нашей кафедры "Финансы" Сергей Бондарев студентом 3-го курса в 1949 г. участвовал в сеансе шахматной игры с многократным чемпионом страны и мира гроссмейстером Михаилом Ботвинником в 37-й аудитории. Из 100 участников (студентов, аспирантов, преподавателей и сотрудников института) 99 проиграли, и только он сделал "ничью". Я видел карточку с автографом Ботвинника. На моей памяти были шахматные игры в институте с гроссмейстерами Сало Флором, Василием Смысловым.
Ф Так же хорошо помню, какой огромный интерес вызвала встреча с народным артистом страны Николаем Константиновичем Черкасовым. Это было в 1954 г., и к этому времени ему уже исполнилось 50 лет. Высокий рост; голос громкий, поразительно меняющийся, что артист и демонстрировал блестяще. Встреча продолжалась более трех часов.
Началась беседа с рассказа о его поездке в Индию (им написана книга "В Индии"). С удовольствием слушали сидящие в зале эмоциональный рассказ об этой поездке. Началось с того, что артисты в качестве подарка индийским товарищам везли десяток бутылок лучшего армянского коньяка. Но в самолете им объявили, что в Индии сухой закон и все ликероводочные и коньячные изделия выливаются в аэропорту прямо у трапа. Ничего не поделаешь — несколько бутылок подарили экипажу, а остальное "потребили в меру", зная, что скоро окажутся в прокаленной солнцем жаре. Рассказывая дальше о многочисленных поездках по стране и встречах, Черкасов подчеркивал, что нигде не встречал нарушения сухого закона.
Очень переживал, рассказывая о богатствах страны и бедности индийского населения. Запомнился такой факт. Были они на приеме у махараджи, пошли к машинам, и он увидел вдали под деревом изможденного, беспомощного старика, облепленного мухами. Он попросил провожатых вызвать "скорую помощь", но ему вежливо объяснили, что этот человек из касты "неприкасаемых".
Интересно рассказывал наш гость о своем собрате по профессии
— известном индийском киноартисте Радже Капуре (нам он вспоминается по фильму "Бродяга").
Меня поразили суждения Н. Черкасова об экономике Индии, о ее положении в мире, об отношении к нашей стране.
Николай Константинович три часа держал внимание многочисленной аудитории, особенно когда рассказывал о ролях и показывал своих героев. Ведь это был актер широкого творческого диапазона, сыгравший в театре и кино разнохарактерные роли. В своих книгах "Записки советского актера" (1953 г.) и "В театре и кино" (1961 г.) он описывает процесс вхождения в образ, который предстояло сыграть в театре или кино. Он показал это на примере подготовки к роли В. В. Маяковского, сказал, что прочел почти все его произведения, продемонстрировал осанку, походку, манеры, речь поэта. Прочитал любимые стихи с известными всем строками:
Светить всегда,
светить везде, до дней последних донца, светить —
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой —
и солнца!
А ведь Черкасов сыграл в театре и кино множество исторических личностей: это и Петр I, и царевич Алексей, Александр Невский, Иван Грозный. Еще были роли рядового колхозника в пьесе А. Корнейчука "Банкир", бойца в его же пьесе "Фронт"; Паганеля ("Дети капитана Гранта"), Дон Кихота, роль Осипа в "Ревизоре".
Учитывая аудиторию, Н. Черкасов рассказал, как работал над образами ученых — А.С. Попова, И.В. Мичурина, К.А. Тимирязева. Показал отдельные отрывки, ответил на многочисленные вопросы.
Гигантский труд, огромные психологические нагрузки не могли не сказаться на здоровье артиста. Видно было, что Черкасов болен. Он знал об этом и, наверное, поэтому в заключение встречи остановился на готовящейся роли академика Дронова ("Все остается людям" С. Алешина), воспроизведя разговор со священником о высоком духовном предназначении человека, о жизни такой, когда все остается людям. Академик Дронов имел выбор — задержать важное научное исследование и подлечиться, или ускорить исследование, рискуя своим здоровьем. Он выбрал второе. Академик Дронов умер со словами: "Все остается людям". Так по пьесе. Николай Константинович Черкасов показал эту сцену, которую я и, уверен, многие присутствовавшие помним до сих пор...
Ф За годы моей работы в институте бывали и очень неожиданные короткие встречи, но запомнившиеся надолго, ибо это были известные люди нашей страны. Речь идет о Кирилле Прокофьевиче Орловском. О нем я много знал, поскольку в 1944 г. воевал в составе войск 1-го Прибалтийского фронта, освобождавшего белорусский город Полоцк. К.П. Орловский командовал партизанским соединением, был Героем Советского Союза. О нем публиковались статьи, шли передачи по радио, наконец, буквально накануне встречи показывали по телевидению фильм о нем.
Мне, как декану, позвонил ректор и сказал: "Прими Орловского". Я сразу понял, о ком речь, так как его дочь Лена была студенткой-отличницей 3-го курса финансово-экономического факультета. Когда он вошел и поздоровался, я увидел известного по снимкам ге-
роя войны, зная, что в одном из боев в руках у него разорвалась противотанковая граната. И вот теперь — протез вместо правой руки, покалеченная левая, обожженное при взрыве гранаты лицо. Роста он был небольшого, но с командным голосом. Еще бы — председатель знаменитого колхоза, Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР.
Эта встреча запомнилась мне не только тем, что видел героическую личность, но и тем, что услышал. "Прошу вас, — сказал Кирилл Прокофьевич, — не назначать моей дочери стипендию. Я ей высылаю 100 рублей в месяц (тогда доцент получал 320 руб.), ей хватит". Сначала я растерялся от такой просьбы и объяснил, что Лена — отличница. Он сказал: "Все равно!", добавив, что очень спешит, а в дверях спросил: "Нет ли претензий к Лене?" Я ответил, что она — идеальная студентка. С тем мы и попрощались. Лена потом еще много интересного рассказывала мне о своем отце, о семье.
За 14 лет моей работы деканом факультета это был единственный случай новой трактовки стипендиальной политики. Я даже спрашивал у нынешних деканов, то есть директоров институтов, — не было ли в последнее время, когда появилось много богатых и очень богатых родителей, таких случаев, и все они однозначно отвечали, что не было. А жаль!
В своих лекциях по теме "Финансовая политика" я говорил студентам, в частности, и о стипендиальной политике (тем более, что сегодня о ней много говорят ) и при этом часто приводил тот давний пример...
