CC BY
25
УДК 340
Н.И. Сухова
НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ В УСЛОВИЯХ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ ТЕОРЕТИКО-ЭМПИРИЧЕСКИХ ОСНОВАНИЙ ЕГО ИДЕНТИФИКАЦИИ
Введение: отсутствие четкой теоретической трактовки злоупотребления правом, необходимость определения его природы и связи с другими юридическими явлениями не дает возможности определить это явление в практической сфере права, и наоборот. Цель: в условиях теоретико-эмпирической неопределенности идентификации злоупотребления правом определить возможные пути и средства нейтрализации его негативного потенциала. Методологическая основа: формальнологический, системно-функциональный метод, посредством которого устанавливаются возможные связи между правовыми явлениями и инструментами минимизации последствий злоупотребления правом. Результаты: обоснована авторская позиция понимания злоупотребления правом; предложены возможные пути нейтрализации этого явления. Выводы: признавая и соглашаясь с тем, что злоупотребление правом наносит вред общественным отношениям и подрывает ценность самого права, автор приходит к выводу о необходимости укрепления взаимодействия науки и практики в решении данного вопроса.
Ключевые слова: право, субъективное право, злоупотребление правом, судебная практика, нейтрализация злоупотребления правом.
N.I. Sukhova
NEUTRALIZATION OF THE LAW'S ABUSE IN THE FACE OF THEORETICAL AND EMPIRICAL GROUNDS UNCERTAINTY FOR ITS IDENTIFICATION
Backgrounds: the absence of a clear theoretical interpretation of the abuse of law, the need to determine its nature and the relationship with other legal phenomena makes it impossible to determine this phenomenon in the practical sphere of law, and vice versa. Objective: in the conditions of the theoretical and empirical uncertainty of the identification of abuse of law to determine possible ways and means of neutralizing its negative potential. Methodology: formal-logical, system-functional, by means of which possible links between legal phenomena are established, as well as tools to minimize the consequences of abuse of law. Results: the author's position is justified regarding the understanding of abuse of law; possible ways to neutralize the abuse of law are suggested. Conclusions: recognizing and agreeing that the abuse of law infringes public relations and undermines the value of the law, the author comes to the conclusion that it is necessary to strengthen the interaction of science and practice in solving this issue.
Key-words: law, subjective law, abuse of law, judicial practice, neutralization of abuse of law.
© Сухова Надежда Ивановна, 2019
Кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); е-mail: [email protected] © Sukhova Nadezhda Ivanovna, 2019
Candidate of law, Аssociate professor, Theory of state and law department (Saratov State Law Academy) 69
В любой системе научного знания есть такие вопросы, на которые трудно найти однозначное решение, несмотря на частое обращение к ним исследователей. Объяснение этому является не просто ограниченность интеллектуального познания или отражение с грубыми ошибками объекта исследования, но и с постоянное развитие научного знания, являющегося не всегда прямолинейным и предсказуемым. Злоупотребление правом — явление, с одной стороны распространенное в условиях доминирования общедозволительного типа правового регулирования общественных отношений, с другой, неоднозначное, не имеющее ни единообразной оценки и понимания среди ученых-юристов, ни четкого формально-юридического выражения. Видимо ситуации, сложившиеся в науке и законодательстве, детерминируют друг друга: отсутствие четкой теоретической трактовки злоупотребления правом, его природы и связи с другими юридическими явлениями не дает возможности достичь определенности при отражении этого явления в практической сфере права, и наоборот. Причем, отмеченная неоднозначность имеет место в праве на протяжении длительного времени, с тех пор, когда в правоотношениях совершались действия, предопределенные содержанием субъективного права, но нарушающие права и законные интересы других лиц.
Понятие злоупотребления правом появилось в римском частном праве, в наиболее прогрессивной его части, и выражалось грамматической конструкцией: «Тот обходит закон, кто, соблюдая его букву, действует не в духе закона» [1, с. 113]. Приведенная цитата указывает, по крайней мере, на три обстоятельства: а) что при определении сущности злоупотребления правом используется не одна оценочная категория; б) субъект злоупотребления правом камуфлирует свое поведение под формально соответствующее правовым требования; в) защита от злоупотребления правом основывалась на притязаниях bona fides (лат. что послужило источником) Несмотря на высокий уровень развития римской юриспруденции, предложенные общие контуры рассматриваемого явления так и не перешли на уровень дефиниции, позволяющей провести четкую грань между свободой осуществления субъективного права и обязанностью уважать права других лиц.
Заимствование отечественным правом конструкций римского права не могло не сопровождаться затруднениями в их определении, дискуссиями по этому поводу, это касается и понятия «злоупотребление правом», которое привлекало и привлекает внимание прежде всего цивилистов [2, с. 424-436; 3; 4; 5; 6; 7; 8, с. 8-11].
С развитием системы правового регулирования, принципов права, подходов к определению границ правового воздействия, понятие «злоупотребление правом» получило широкое распространение и в других отраслях права. Так, в последнее время имеет место обращение к вопросам осуществления прав и злоупотребления ими в отношениях, регулируемых нормами отраслей конституционного [9, с. 9-15], уголовно-процессуального [10, с. 336-349; 11, с. 23-27; 12, с. 20-24; 13, с. 65-78], гражданского процессуального права [14, с. 48-53; 15; 16, с. 976-987]. Последние же основываясь на конституционных положениях ст. 171 о запрете
1 См.: Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ, № 7-ФКЗ, от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ)) // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 42, ст. 3995; Собр. законодательства 70 Рос. Федерации. 2014. № 31, ст. 4398.
осуществления прав и свобод в нарушение прав и свобод других лиц, расплывчато, абстрактно и контурно устанавливают принципиальные начала о добросовестности осуществления прав и недопустимости злоупотребления ими.
Кроме того, недопустимость злоупотребления правом признается в качестве общеправового принципа и закрепляется в международных актах по правам человека2.
К настоящему моменту в отношении понимания злоупотребления правом в науке сформировалось несколько позиций: от признания его особым видом правового поведения до включения в ряд правонарушений. Между этими противоположными подходами расположились весьма оригинальные, например, выводящие его за пределы права и не признающие связи злоупотребления правом с субъективным правом.
Таким образом, все имеющиеся наработки по этому вопросу и выводы по их результатам имеют теоретическое значение, вносят вклад в изучение рассматриваемого феномена, дают возможность продолжить его исследование, но согласиться с ними можно не всегда в силу: противоречивости, несоответствия сложившейся системе правовых категорий, недостаточности аргументов и т.д. Например, позиция, согласно которой злоупотребление правом:
правонарушение, вызывает возражения в связи с недостаточной четкостью объяснения разумности использования первого понятия в текстах нормативных правовых актов и разграничения последствий злоупотребления правом и правонарушения;
вариант, когда можно говорить о злоупотреблении правом как об одновременно правомерном и противоправном деянии в связи с невозможностью его определения;
точка зрения о злоупотреблении правом как об особом правовом поведении, хотя и претендует на уникальность, имеет неопределенность в используемой терминологии, поскольку «правовое» — находящееся в сфере права, правового регулирования, может быть как противоправным, так и правомерным [17]. Кроме того, предложение считать злоупотребление правом правовым поведением, при этом не признавая его ни правонарушением, ни правомерным поведением, вызывает еще больше вопросов, первый среди которых — об обоснованности называть правовым то, что не имеет правовой природы, поскольку ни правомерное, ни противоправное [18]. Да и в самом определении рассматриваемого феномена имеется ряд явных противоречий (выделено нами. — С.Н.): «Не являясь ни правонарушением, ни правомерным поведением, злоупотребление правом представляет собой юридически допустимые действия субъекта по осуществлению своего права в границах принадлежащего ему субъективного права, нарушающее пределы осуществления субъективного права или не нарушающее данные пределы, но являющееся социально вредными общественно порицаемым и причиняющее вред правам, свободам и интересам других участников общественных отношений. При этом исследуемое явление может носить как противоправный, так и правомерный характер» [18, с. 9];
попытка определить злоупотребление правом как несоблюдение управомо-ченным лицом установленной законом или договором обязанности осуществлять
2 См., например: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г. (с изм. от 13 мая 2004 г.)) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. № 2, ст. 163; 2018. № 37, ст. 5720.
субъективное гражданское право в интересах другого лица [19, с. 41] также не лишена нареканий, возьмем, например, попытку определить через обязанность связь с субъективным правом.
Все отмеченные точки зрения по поводу понимания злоупотребления правом, несмотря на их различия, как явные, так и не очень имеют одну общую черту: его привязку к процессу реализации права и осуществления субъективного права. Однако феномен злоупотребления правом возможно рассматривать с иных позиций и позиционировать его, точнее запрет на его совершение, как межотраслевой принцип правового регулирования; как правовой институт — совокупность правовых норм, регламентирующих отношения, в которых имеет место поведение его участников, не нарушающих букву закона, но противное его смыслу. Во всяком случае, какое бы из прозвучавших направлений изучения злоупотребления правом не стало доминирующим, в любом случае нельзя избежать разговора о вредоносности такого поведения как для прав и интересов контрагента в конкретном правоотношении, так и для права в целом. Это и объясняет убежденность в необходимости выработать научно обоснованный, а затем нормативно закрепленный алгоритм нейтрализации злоупотребления правом. Ясно, что академическая разноголосица в его понимании и определении не способствует решению этой задачи.
На помощь в этой ситуации можно призвать судебную практику, особенно высшие судебные инстанции, обладающие непререкаемым авторитетом для всей судебной системы, этого было бы достаточно, чтобы уменьшить количество злоупотреблений и споров о подведомственности» [20, с. 54], подающего немалые надежды в определении случаев злоупотребления правом, его природы и объема понятия. Однако до сих пор указанные надежды не увенчались большим успехом. Поиск четких объяснений и критериев не дало результатов в науке. Хотя в отношении этого оценочного понятия не раз предпринимались попытки его определения. Так, например, при оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных, судам следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации3. Приведенная попытка Верховного Суда определить оценочное понятие «добросовестность» заслуживает всяческой поддержки, но вряд ли может быть признана удачной хотя бы потому, что в ней самой не удалось избежать оце-ночности и неопределенности (поведение должно быть ожидаемое, учитывающее, содействующее). А ведь именно добросовестность осуществления права выходит на первый план при квалификации деяния как злоупотребления правом, если последнее выглядит как соответствующее букве закона, но противоречащее его смыслу, вопреки назначению самого субъективного права.
Не сомневаясь в значении руководящих и нормативных разъяснений Верховного суда РФ, все же приходится констатировать, что они даются по отдельной
3 См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8.
категории дел и обращают внимание на возможные варианты злоупотребления именно в конкретном виде правоотношений4, а обобщенный вариант решения проблемы не сформирован, оценочность понятий злоупотребления правом остается не преодоленной. Другие же суды формируют весьма противоречивую практику оценки осуществления субъективного права с нарушением его пределов и злоупотреблением им; одно и то же деяние в одних случаях признается злоупотреблением, в других нет5! Кроме того, сформулированная законодателем норма об обходе закона, как о противоправной форме злоупотребления правом, и вовсе запутывает правоприменителя, который применяет конструкцию «обход закона» не всегда обоснованно.
Приведенное позволяет констатировать, что вокруг феномена злоупотребления правом сложился некий теоретико-эмпирический вакуум, свидетельствующий о бессилии науки и практики выработать рабочий механизм его нейтрализации, что выражается в частности, в отсутствии:
а) общих для всех вариантов злоупотребления правом научных либо нормативно-закрепленных, либо выработанных практикой критериев его определения;
б) контрольного механизма реализации субъективного права;
в) четко установленных последствий в случае злоупотребления правом, которые выражены расплывчато словами «в соответствии с настоящим кодексом», «в соответствии с действующим законодательством» и т.п.
Поэтапное преодоление названных затруднений и недостатков лежит в первую очередь на науке и позволит не только сформировать понимание злоупотребления правом, но и предложить варианты его нормативного закрепления, и мер по противодействию ему. Вместе с тем мы реально оцениваем всю сложность поставленной задачи, требующей комплексности и последовательности в решении, а предложенные пути ее решения — требующие тщательной проработки и прогноза, не лишенные оснований для критики. Избежать критики позволил бы отказ от попытки сформулировать предложения по решению составляющих отмеченного вакуума, что одновременно лишало какой-нибудь ценности всю проделанную работу по подготовке данной рукописи, что допустить никак нельзя. Поэтому меры (механизм) по нейтрализации злоупотребления правом видятся нами в следующем.
1. Сформулировать дефиницию злоупотребления правом и нормативно закрепить ее в соответствующих нормативных правовых актах, разграничив злоупотребление при осуществлении субъективного права и запрет злоупотребления правом при правовом регулировании.
При выработке определения злоупотребления правом необходимо учесть существующие наработки, в которых, в качестве характерных черт злоупотребления правом, названы: злоупотребление правом — особое деяние, которое
4 См., например: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 6; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 8; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 2 июня 2015 г. № 21 «О некоторых вопросах, возникших у судов при применении законодательства, регулирующего труд руководителя организации и членов коллегиального исполнительного органа организации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 7; и др.
5 См.: URL: https://pravo.ru/story/210778/?desc_tv_6= (дата обращения: 29.04.2019). 73
отлично от правонарушения; формальной основой для злоупотребления правом выступает неоднозначность пределов реализации субъективного права; злоупотребление правом привязано к процессу его осуществления; цель и средства осуществления субъективного права при злоупотреблении им противоречат сути предоставляемого права, выражают неуважение к основам правопорядка; злоупотребление правом влечет причинение вреда частным или публичным интересам или создание условий его наступления; требования, основанные на злоупотреблении правом, подлежат отклонению судом; злоупотребление правом совершается умышленно.
Верность предложений о признаках злоупотребления правом подтверждается судебной практикой. Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ указала, что злоупотребление правом может повлечь любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права. Одной из форм таких последствий выступает материальный вред — всякое умаление материального блага (уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов). Злоупотребление правом — такое поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, осуществляемое с незаконной целью6.
2. По возможности определить, хотя бы в общих чертах, пределы осуществления субъективного права и в чем может быть выражено злоупотребление им. Это можно сделать вслед за дефиницией злоупотребления правом, либо в качестве самостоятельной дефиниции пределов осуществления права, сформулированной путем представления открытого перечня действий, могущих нарушить пределы осуществления субъективного права.
При этом важно подчеркнуть, а возможно явно нормативно закрепить обязанность суда в рамках полномочия ex officio, позволяющего ему вести себя активно при возникновении подозрений на злоупотребление правом: запрашивать дополнительную информацию, по собственной инициативе назначать экспертизы и др., не выясняя мнение истца и ответчика.
Кроме этого наделить суд полномочиями по контролю за осуществлением субъективного права лиц, связавших себя отношениями с судом, хотя бы и на время. На первый взгляд может показаться, что сделать это невозможно, и даже не совсем легально по двум явным причинам. Во-первых, управомоченное лицо обладает свободой усмотрения по распоряжению своим правом и определению средств и путей его реализации при соблюдении условия недопустимости нарушения прав и интересов других лиц. Во-вторых, закрепление за судом указанного полномочия повысит и без того высокую загруженность органов правосудия.
Однако наше предложение покажется не таким и безрассудным, если точно определить круг лиц, в отношении которых будет распространяться это полномочие суда, опять же в рамках ex officio. Такими лицами могут быть обратившиеся в суд за защитой своего права, но в последствие изъявившие желание прибегнуть к медиативной процедуре урегулирования спора7. Обращение к процедуре медиации может быть основано как на добросовестных мотивах,
6 См.: Определение Верховного Суда РФ от 14 июня 2016 г. № 52-КГ16-4. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7 См.: Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 193-Ф3 «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (в ред. от 23 июля 2013 г.)
74 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2010. № 31, ст. 4162; 2013. № 27, ст. 3477.
так и продиктовано недобросовестностью участвующих в деле лиц (например, желанием нарушить интересы третьего лица, заинтересованного в исходе дела). Кроме того недостижение медиативного соглашения может стать причиной возвращения в суд, а это вызывает другое негативное последствие — нарушение процессуальных сроков рассмотрения дела судом с момента первоначального принятия заявления к рассмотрению. В подобном случае суд должен обладать возможностью контроля за реализацией права на медиацию.
3. Определиться с последствиями злоупотребления правом, чтобы их применение само не стало злоупотреблением. Представляется, что в качестве таковых не может выступать юридическая ответственность, поскольку применяется к правонарушениям, а злоупотребление правом вряд ли можно считать чистым правонарушением, хотя и совершается противоправно. Полагаем, правильнее в этом случае применять меры защиты, как например, в отношении других вариантов развития правоотношений, подверженных возможностям причинения убытков или реального ущерба, т.е. риска любой разновидности.
Применение указанных мер в совокупности, а также укрепление взаимодействия науки и практики в решении вопроса о выработке механизма нейтрализации злоупотребления правом, позволит справиться с поставленной задачей, обеспечить максимально эффективную защиту частных и публичных прав и интересов, повысить престиж права и основ правопорядка.
Библиографический список
1. Дигесты Юстиниана / пер. с лат. М.: Статут, 2002. 583 с.
2. Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия АН СССР. Отдел экономики и права. 1946. № 6. С. 424-436.
3. ВолковА.В. Злоупотребление гражданскими правами: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. 53 с.
4. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. 411 с.
5. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М.: Изд-во Московского ун-та, 1972. 284 с.
6. Радченко СД. Злоупотребление правом в гражданском праве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. 29 с.
7. Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула: Автограф, 2001. 719 с.
8. Чеговадзе ЛА. Злоупотребление правом как форма гражданского правонарушения // Гражданское право. 2013. № 2. С. 8-11.
9. Шарнина ЛА. Злоупотребление конституционными правами и злоупотребление полномочиями: общее и особенное // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 12. С. 9-15.
10. Баев О.Я. «Злоупотребление правом» как уголовно-процессуальная категория // Вестник ВГУ. Сер.: Право. 2013. № 2. С. 336-349.
11. Даровских О.И. Злоупотребление правом в уголовном судопроизводстве: понятие и признаки // Вестник ЮУрГУ. 2012. № 43. С. 23-27.
12. Камышникова И.В. Сущность и признаки злоупотребления правом в уголовном судопроизводстве // Правовые проблемы укрепления государственности: сборник статей. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2011. Ч. 51. С. 20-24.
13. Трубникова Т.В. Злоупотребление правом в уголовном процессе: критерии и пределы вмешательства со стороны государства // Вестник Томского государственного университета. Право. 2015. № 3 (17). С. 65-78.
14. Зайков Д.Е. Понятие и содержание злоупотребления процессуальными правами в арбитражном и гражданском процессах // Арбитражный и гражданский процесс. 2014. № 9. С. 48-53.
15. Казаков А. Применение норм о злоупотреблении правом в иностранном гражданском процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. № 9. С. 31-38.
16. Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском и уголовном судопроизводстве: межотраслевой анализ // LEX RUSSICA. Научные труды МГЮА. 2006. № 5. С. 976-987.
17. Ковалева Е.Л. Правомерное и противоправное поведение: их соотношение: ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. 25 с.
18. Дурново НА.. Злоупотребление правом как особый вид правового поведения (теоретико-правовой анализ): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2006. 27 с.
19. Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М.: Лекс-Книга, 2002. 160 с.
20. Султанов А.Р. Борьба за правовую определенность или поиск справедливости. М.: Логос, 2017. 664 с.
Reference
1. Digests of Justinian: transl. from lat. M.: Statute, 2002. 583 p.
2. Agarkov MM. The Problem of Abuse of Law in Soviet Civil Law // News of Academy of Sciences of the USSR. Department of Economics and law. 1946. No. 6. P. 424-436.
3. Volkov A.V. Abusing Civil Rights: extended abstract of dis. ... doc. of law. M., 2010. 53 p.
4. Gribanov V.P. Implementation and Protection of Civil Rights. M.: Statute, 2000. 411 p.
5. Gribanov V.P. Limits on Exercising and Protection of Civil Rights. M.: Publ. house of Mosk. Univer., 1972. 284 p.
6. Radchenko S.D. Abuse of Law in Russian Civil Law: extended abstract of dis. ... cand. of law. M., 2008. 29 p.
7. Shershenevich G.F. Civil Law Course. Tula: Autograph, 2001. 719 p.
8. Chegovadze L.A. Abuse of Law as a Form of Civil Offense // Civil law. 2013. No. 2. P. 8-11.
9. Sharnina LA. Abuse of Constitutional Law and Abuse of Power: General and Special // Constitutional and municipal law. 2012. No. 12. P. 9-15.
10. Baev O.Ya. «Abuse of Law» as a Criminal Procedural Category // Bulletin of Voronezh state University. Series «Law». 2013. No. 2. P. 336-349.
11. Darovsky O.I. Abuse of Law in Criminal Proceedings: Concept and Features // Bulletin Of The SUSU. 2012. No. 43. P. 23-27.
12. Kamyshnikova I.V. Essence and Indicators of Abuse of Rights in Criminal Proceeding // Legal problems of strengthening of statehood: collection of articles Tomsk: Publishing house of Tomsk University, 2011. Part 51. C. 20-24.
13. Trubnikova T.V. Abuse of Law in Criminal Proceedings: Criteria and Limits of State Intervention // Bulletin of Tomsk state University. Law. 2015. № 3 (17). P. 65-78.
14. Zaikov D.E. The Concept and Content of Abuse of Procedural Rights in Arbitration and Civil Proceedings // Arbitration and civil procedure. 2014. No. 9. P. 48-53.
15. Kazakov A. Application of Norms on Abuse of Law in Foreign Civil Proceedings // Arbitration and civil proceedings. 2005. No. 9. P. 31-38.
16. Yudin A.V. Abuse of Procedural Rights in Civil and Criminal Proceedings: Cross-sectoral Analysis // LEX RUSSICA. Scientific works of Moscow state law Academy. 2006. No. 5. P. 976-987.
17. Kovaleva E.L. Lawful and Unlawful Behavior: Ratio: extended abstract of dis. ... cand. of law. M., 2002. 25 p.
18. Durnovo NA. Abuse of Law as a Special Type of Legal Behavior (theoretical and legal analysis): extended abstract of dis. ... cand. of law. N. Novgorod, 2006. 27 p.
19. Emelyanov V.I. Reasonableness, Good Faith, Non-use of Civil Rights. M.: Lex-Book, 2002. 160 p.
20. Sultanov A.R. The Struggle for Legal Certainty and the Search for Justice. M.: Logos, 2017. 664 p.
УДК 3.34.01
Е.Ю. Янович
К ВОПРОСУ О ПРОБЕЛАХ В ЧАСТНОМ ПРАВЕ
Введение: в действующем российском законодательстве во многих случаях имеют место пробелы и несовершенства. Их наличие порождает ряд сложностей в правоприменении. Цель: анализ наиболее существенных пробелов в частных отраслях российского права, предложение путей их преодоления. Методологическая основа: философский анализ категорий «пробел в праве», «аналогия закона», «аналогия права» и совокупность диалектического, системного методов исследования, а также историко-юридический подход. В контексте предпринятого исследования рассматривается исторический аспект отдельных институтов гражданского права, а также анализируется зарубежный опыт в данной сфере. Результаты: аргументирована авторская позиция относительно необходимости и способов законодательного устранения ряда пробелов и неопределенностей в отдельных отраслях частного права. Выводы: наиболее надежным средством устранения имеющихся пробелов в частных отраслях российского права является принятие новых правовых норм, регулирующих соответствующие общественные отношения. Однако на введение новых норм требуется длительное время. Для успешного правоприменения целесообразно использовать такой инструмент как аналогия.
Ключевые слова: пробелы в праве, частное право, гражданское право, аналогия права, аналогия закона, правоприменение.
E.Yu. Yanovich
ON THE QUESTION OF GAPS IN PRIVATE LAW
Background: in many cases, there are gaps and imperfections in the current Russian legislation. The presence of these gaps creates a number of difficulties in law enforcement. Objective: to analyze the most significant gaps in the private sectors of Russian law, to suggest ways of their overcoming. Methodology: a set of logical (analysis, synthesis), functional, historical and comparative legal research methods. The historical aspect of individual institutions of civil law is considered, as well as foreign experience in this field is analyzed. Results: the author's position on the need for legislative elimination of a number
© Янович Екатерина Юрьевна, 2019
Старший преподаватель кафедры административного и уголовного права, аспирант (Поволжский институт управления имени П.А. Столыпина — филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ); e-mail: [email protected]
© Yanovich Ekaterina Yurievna, 2019
Senior lecturer, Administrative and criminal law department, post-graduate student (P.A. Stolypin Volga region Institute of Management — branch of the Russian presidential Academy of national economy and public administration) 77
