CC BY
19
№ 4 - 2015 г. 14.00.00 Медицинские науки (14.01.00 Клиническая медицина)
УДК 618.173:616-005]+612.015.32
НЕЙРОГЕННЫЕ ВАЗОМОЦИИ У ПОСТМЕНОПАУЗАЛЬНЫХ ЖЕНЩИН В ЗАВИСИМОСТИ ОТ СОСТОЯНИЯ УГЛЕВОДНОГО ОБМЕНА
И. С. Исхакова1. Л. А. Руяткина1. К. Ю. Николаев2. Д. С. Руяткин1
1ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет Минздрава
России» (г. Новосибирск) 2ФГБНУ «Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины»
(г. Новосибирск)
Целью статьи была оценка микроциркуляторных параметров нейрогенного диапазона у постменопаузальных женщин при различном углеводном обмене методом лазерной допплеровской флоуметрии. Среди обследованных 94-х женщин 58,0 ± 5,9 года в естественной постменопаузе выделили 3 группы: 1 (п = 52) — с сахарным диабетом 2 типа, 2 (п = 16) — с предиабетом, 3 (п = 26) — с нормогликемией. Выявлено: в группе 1 в сравнении с группой 3 снижены нейрогенные базальные и реперфузионные показатели, которые были изменены частично под влиянием инсулинорезистентности и артериального давления; в группе 3 увеличение концентрации липидов в крови при окклюзии и реперфузии усиливало вазодилатацию; ожирение способствует повышению нейрогенного тонуса независимо от наличия нарушений углеводного обмена.
Ключевые слова: нейрогенный тонус, сахарный диабет 2 типа, предиабет, лазерная допплеровская флоуметрия, вазомоции.
Исхакова Ирина Сергеевна — аспирант кафедры неотложной терапии с эндокринологией и профпатологией ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет», е-mail: [email protected]
Руяткина Людмила Александровна — доктор медицинских наук, профессор кафедры неотложной терапии с эндокринологией и профпатологией ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет», рабочий телефон: 8 (383) 225-78-60, е-mail: [email protected]
Николаев Константин Юрьевич — доктор медицинских наук, профессор, заведующий лабораторией неотложной терапии ФГБНУ «НИИ терапии и профилактической медицины», рабочий телефон: 8 (383) 373-09-89, е-mail: [email protected]
Руяткин Дмитрий Сергеевич — кандидат медицинских наук, доцент кафедры неотложной терапии с эндокринологией и профпатологией ГБОУ ВПО «Новосибирский
государственный медицинский университет», рабочий телефон: 8 (383) 225-78-60, e-mail: [email protected]
Введение. Проблемы расстройств нейрогенной регуляции микроциркуляции привлекают внимание при формировании сердечно-сосудистой патологии, доказанными факторами риска которой служат метаболический синдром (МС) с его комплексом метаболических и гемодинамических расстройств и сахарный диабет 2 типа (СД2). В этом плане особенно важна популяция женщин в постменопаузе по ряду причин: именно на период перименопаузы приходится апогей дебютов СД2 (IDF, 2013); в патогенезе артериальной гипертензии (АГ), облигатной характеристики МС, доказано формирование гиперсимпатотонуса вследствие гипоэстрогении. Кроме того, среди диабетических микроангиопатий появление именно периферической нейропатии зафиксировано уже при МС — на фоне дислипидемии и доклинической дисгликии [1].
Оценка ранних нейрогенных расстройств затруднена технически вследствие малого числа методик и неприменимости изолированной оценки нейрогенного компонента в повседневной клинической практике. В связи с этим интересно использование лазерной допплеровской флоуметрии (ЛДФ), которая с применением амплитудно-частотного анализа колебаний кровотока позволяет неинвазивно оценить влияние миогенных, нейрогенных и эндотелиальных компонентов тонуса микрососудов.
Цель исследования: оценить микроциркуляторные параметры нейрогенного диапазона у женщин в естественной постменопаузе при различном состоянии углеводного обмена.
Материалы и методы. Обследовано 94 женщины 58,0 ± 5,9 года в естественной постменопаузе (продолжительность 8,4 ± 6,9 года). В зависимости от уровней гликированного гемоглобина (HbAlc) выделили 3 группы (ВОЗ, 2011). 52 пациентки 58,6 ± 5,5 года с СД2 на пероральной сахароснижающей терапии составили группу 1; 16 женщин 61,1 ± 6,5 года с впервые диагностированным предиабетом — группу 2; группу 3 (контрольную) — 26 женщин 54,9 ± 4,9 года без нарушений углеводного обмена (НУО) (р1-3 = 0,005, р2-3 = 0,001). Длительность периода постменопаузы в группах 1-3 составила соответственно 8,8 ± 6,1; 12,7 ± 8,8 и 4,8 ± 5,0 лет (р1-3 = 0,006; р2-3 = 0,004); АГ имели 46, 10 и 4 человека.
Определяли антропометрические параметры: вес, индекс массы тела (ИМТ) и окружность талии (ОТ), уровни артериального давления (АД); показатели углеводного обмена: гликемию плазмы капиллярной крови натощак (ГПН) глюкозооксидазным методом, HbA1c на автоанализаторе (Siemens, Германия-США) и С-пептид иммунохемилюминисцентным методом; липидные параметры: триглицериды (ТГ), липопротеиды высокой плотности (ЛПВП) и липопротеиды низкой плотности (ЛПНП) — колориметрическим методом; фактор роста эндотелия сосудов (VEGF) и эндотелин-1 методом иммуноферментного анализа.
Состояние микроциркуляции оценивали методом ЛДФ, основанном на зондировании ткани лазерным излучением с помощью компьютеризованного анализатора ЛАКК-М исполнение 1 (НПП «Лазма», Россия), сочетающего две диагностические технологии: ЛДФ и оптическую тканевую оксиметрию [2]. С помощью вейвлет-анализа оценивали функционирование активных (эндотелиальных, нейрогенных и миогенных) и пассивных (кардиальных и респираторных) факторов регуляции микроциркуляции. Для анализа резервных возможностей микрокровотока проводили окклюзионную пробу.
Рассчитывались показатели базальные: PMaNf (пиковая амплитуда колебаний кровотока в нейрогенном диапазоне), VraNf (пиковая амплитуда относительного количества эритроцитов в зондируемом объеме в диапазоне, связанном с нейрогенной модуляцией сосудистого тонуса), Vra/mNf (вклад амплитуды относительного объема фракции эритроцитов в зондируемом объеме в нейрогенную модуляцию сосудистого тонуса относительно среднего арифметического значения показателя микроциркуляции при окклюзии); окклюзионные: PMaNi (пиковая амплитуда колебаний кровотока в нейрогенном диапазоне при окклюзии), PMa/3aNi (вклад амплитуды нейрогенных колебаний микрососудов в модуляцию сосудистого тонуса относительно средней модуляции кровотока), PMa/mNi (вклад амплитуды нейрогенных колебаний микрососудов в модуляцию сосудистого тонуса относительно среднего арифметического значения показателя микроциркуляции), VrfNi (пиковая частота относительного количества эритроцитов в зондируемом объеме в диапазоне, связанном с нейрогенной модуляцией сосудистого тонуса при окклюзии) и постокклюзионные: PMaNr (пиковая амплитуда колебаний кровотока в нейрогенном диапазоне во время реперфузии), SO2aNr (пиковая амплитуда колебаний сатурации в диапазоне, связанном с нейрогенной модуляцией сосудистого тонуса при реперфузии), VraNr (пиковая амплитуда относительного количества эритроцитов в зондируемом объеме в диапазоне, связанном с нейрогенной модуляцией сосудистого тонуса при реперфузии), Vra/mNr (вклад амплитуды относительного объема фракции эритроцитов в зондируемом объеме в нейрогенную модуляцию сосудистого тонуса относительно среднего арифметического значения показателя микроциркуляции во время реперфузии).
Статистический анализ проводили с помощью программ SPSS (версия 17.0). Рассчитывали среднее арифметическое (М) и стандартное отклонение (а) для нормально распределившихся параметров; при негаусовском распределении — медиану (Ме), интерквартильный диапазон (25;75%); проводили корреляционный анализ по Спирмену и парциальный корреляционный анализ; сравнение 3-х групп при помощи поправки Бонферрони с использованием критерия Манна-Уитни. Критический уровень значимости p < 0,05. Все участники исследования подписывали информированное согласие. Диссертационная работа, в рамках которой проведено данное исследование, одобрена Комитетом по этике ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет Минздрава России», протокол № 19 от 18 декабря 2009 года.
Результаты. В группах пациенток с НУО средние значения веса и ИМТ достоверно превышали таковые в группе 3, отмечая преобладание ожирения с избытком абдоминальной жировой ткани, более выраженного при наличии СД2 (табл. 1). Средние уровни АД систолического (АДс) и диастолического (АДд) в группах соответствовали категории повышенного нормального АД (ВОЗ, 1999), свидетельствуя о контролируемой АГ. ГПН в группе 1 отражала наличие СД2; при этом HbA1c, основной маркирующий критерий НУО, превышал достоверно соответствующие контрольные параметры как в группе 1, так и 2 (табл. 1).
Таблица 1
Сравнение клинических и биохимических показателей между группами обследованных женщин, М ± SD и Ме (25; 75%)
Показатель Группа 1, п = 52 Группа 2, п = 16 Группа 3, п = 26 * - р1-3 ** р1-2 *** р2-з
ОТ, см 102,0 ± 14,4 93,7 ± 18,0 84,8 ± 10,5 0,000*
Вес, кг 87,8 ± 16,9 81,2 ± 18,8 67,4 ± 9,7 0,000* 0,013***
ИМТ, кг/м2 33,4 ± 6,1 31,0 ± 7,5 25,8 ± 4,1 0,001* 0,017***
АДс, мм рт. ст. 137,1 ± 10,8 133,1 ± 7,3 129,9 ± 10,1 0,006*
АДд, мм рт. ст. 85,0 (76,3; 90,0) 84,0 (80,0; 89,8) 80,0 (78,8; 85,0) > 0,05
ГПН, ммоль/л 6,6 ± 1,2 5,4 ± 0,8 5,1 ± 0,6 0,000* 0,000**
HbA1c, % 7,3 ± 1,1 6,2 ± 0,2 5,5 ± 0,4 0,000* 0,001** 0,000***
С-пептид, нг/мл 2,6 ± 1,3 2,3 ± 0,9 2,0 ± 1,0 > 0,05
ЛПВП, ммоль/л 1,1 ± 0,3 1,5 ± 0,4 1,6 ± 0,3 0,000* 0,009**
ЛПНП, ммоль/л 3,4 ± 1,4 4,1 ± 1,2 4,1 ± 0,9 0,033*
VEGF, пг/мл 66,3 (51,3; 90,3) 163,7 (78,4; 211,9) 149,3 (71,2; 232,3) 0,000* 0,018** > 0,05***
Эндотелин-1, фмоль/мл 0,188 (0,175; 0,199) 0,194 (0,170; 0,200) 0,186 (0,170; 0,196) > 0,05
Примечание: р — достоверность различий между группами
Нами также выявлен ряд достоверных различий между группами по параметрам эндотелиальной дисфункции. Уровни VEGF в группах 2 и 3, не различаясь между собой, превышали аналогичные показатели в группе 1; показатели эндотелина-1 в исследованных группах были сравнимы (табл. 1).
При оценке нейрогенного спектра микрокровотока с помощью ЛДФ группы 1 и 3 достоверно различались между собой во время базальной записи по параметрам РМаЖ, и Уга/шЖ, а также в период восстановления кровотока по РМа№, SO2aNr, Уга№ и Vra/mNr (табл. 2).
Таблица 2
Сравнение показателей ЛДФ нейрогенного диапазона между группами женщин
с СД2 и без НУО, Ме (25;75%)
Показатель ЛДФ Группа 1, п = 52 Группа 3, п = 26 р
PMaNf, перф.ед. 0,410 (0,250;0,630) 0,550 (0,460;1,310) 0,009
перф.ед. 0,100 (0,065;0,165) 0,150 (0,110;0,270) 0,028
^а/ш№, перф.ед. 1,09 (0,72;1,87) 1,52 (1,04;3,10) 0,036
PMaNr, перф.ед. 0,805 (0,553;1,128) 1,060 (0,780;1,570) 0,030
SO2aNr, перф.ед. 0,660 (0,370;0,990) 0,860 (0,580;1,490) 0,007
^а№, перф.ед. 0,195 (0,103;0,308) 0,290 (0,200;0,400) 0,005
^а/ш№, перф.ед. 1,81 (1,09;2,46) 2,97 (1,78;3,93) 0,002
Примечание: р — достоверность различий между группами
С учетом различий сравниваемых групп по возрасту для проверки достоверности
выявленных межгрупповых различий был проведен парциальный корреляционный анализ в выборке обследованных лиц с СД2 и без НУО с использованием в качестве контрольной переменной возраста. Обнаружено, что ассоциации между отсутствием НУО и и РМа№ недостоверны (г = 0,147; р = 0,111 и г = 0,108; р = 0,187 соответственно), а связи между отсутствием НУО и РМа№ и Уга/тЖ (г = 0,280; р = 0,009 и г = 0,253; р = 0,017 соответственно), а также SO2aNг, и Уга/тЖ статистически значимы (г =
0,345; р = 0,002; г = 0,337; р = 0,002 и г = 0,414; р = 0,0002 соответственно).
Группы 1 и 2 достоверно различались между собой (табл. 3) по параметрам ЛДФ при проведении окклюзионной пробы: РМа№, РМа/3ст№ и РМа/т№, а группы 2 и 3 по и РМа/3ст№. При проведении парциального корреляционного анализа в выборке лиц с СД2 и предиабетом с использованием возрастной переменной в качестве контроля выявлена недостоверная корреляция наличия предиабета с РМа№ (г = 0,203; р = 0,065) и достоверные ассоциации между наличием предиабета и РМа/3ст№ и РМа/т№ (г = 0,351; р = 0,004 и г = 0,287; р = 0,015 соответственно); а у лиц с предиабетом и нормогликемией с использованием возрастной переменной в качестве контроля обнаружено, что прямая ассоциация между отсутствием НУО и РМа/3ст№ незначима (г = 0,268; р = 0,057), а обратная связь между отсутствием НУО и достоверна (г = -0,338; р = 0,022). Таким образом, отсутствие достоверных ассоциаций между НУО и предиабетом и рядом параметров ЛДФ (УгаЖ, РМа№, РМа/3ст№ и РМаЖ) свидетельствует о решающем влиянии возраста на эти ассоциации.
Таблица 3
Сравнение показателей ЛДФ нейрогенного диапазона во время окклюзии между группами обследованных женщин, М ± SD и Ме (25;75%)
Показатель Группа 1, п = 52 Группа 2, п = 16 Группа 3, п = 26 ** р1-2 *** р2-з
РМа/3ст№, перф.ед. 10,29 ± 5,95 15,84 ± 6,73 11,80 ± 4,97 0,005** 0,043***
РМа/т№, перф.ед. 23,32 ± 16,97 35,03 ± 13,55 30,90 ± 22,06 0,022**
РМа№, перф.ед. 0,140 (0,063;0,308) 0,345 (0,203;0,570) 0,230 (0,080;0,520) 0,024**
УгМ, Гц 0,037 (0,025;0,041) 0,026 (0,023;0,040) 0,040 (0,032;0,041) 0,039***
Примечание: р — достоверность различий между группами
В группе 1 обнаружены следующие корреляции параметров базального кровотока: РМаЖ с С-пептидом (г = -0,387; р = 0,010); с АДс (г = -0,364; р = 0,010), АДд (г = -0,326; р = 0,022); Уга/тЖ с ОТ (г = -0,301; р = 0,036), АДс (г = -0,368; р = 0,009), АДд (г = -0,405; р = 0,004) и РМа№ с НЬА1с (г = -0,322; р = 0,033). При окклюзии выявлены достоверные ассоциации РМа/3ст№ с весом (г = -0,310; р = 0,040), ИМТ (г = -0,320; р = 0,034), НЬА1с (г = -0,364; р = 0,015), VEGF (г = 0,414; р = 0,013); РМа/т№ с весом (г = -0,373; р = 0,013), ИМТ (г = -0,383; р = 0,010), НЬА1с (г = -0,469; р = 0,001) и VEGF (г = 0,407; р = 0,015), а также с эндотелином-1 (г = 0,426; р = 0,009). После восстановления кровотока обнаружены достоверные корреляционные связи следующих параметров ЛДФ: РМаЖ с С-пептидом (г = -0,322; р = 0,037) и ^а/тЖ с ОТ (г = -0,353; р = 0,014).
В группе 3 при регистрации базального кровотока выявлены прямые корреляции параметров с АДс (г = 0,492; р = 0,017) и ^а/тЖ с АДс (г = 0,571; р = 0,004), VEGF (г = 0,512; р = 0,015). Во время окклюзии параметры ЛДФ имели обратные ассоциации: РМа/3ст№ с ОТ (г = -0,433; р = 0,039), ИМТ (г = -0,487; р = 0,018) и с ОХС (г = -0,497;
p = 0,016), ЛПНП (г = -0,437; p = 0,037). При реперфузии показатель PMaNr был обратно связан с ЛПВП (г = -0,422; p = 0,045), а Vra/mNr прямо c АДс (г = 0,468; p = 0,024).
Обсуждение. Изменения микрососудистой перфузии при их обнаружении могут предоставить информацию о развитии различных заболеваний. ЛДФ обеспечивает неинвазивное измерение кожного кровотока в режиме реального времени. Изменения в соотношении потока и связанных с ним параметров могут быть использованы в качестве инструмента в дифференциации заболеваний на различных стадиях или для оценки эффективности лечения конкретного заболевания. Увеличение амплитуды активных звеньев (эндотелиального, нейрогенного и миогенного) свидетельствует об усилении модуляции кровотока (снижении тонуса) со стороны данного механизма регуляции. При этом диагностическое значение нейрогенных колебаний (диапазон 0,02-0,052 Гц) заключается в возможности оценивать периферическое сопротивление артериол (вход микроциркуляторного русла, МЦР); увеличение амплитуд нейрогенных колебаний является индикатором снижения сопротивления и возможного усиления кровотока [3].
В экспериментальном исследовании полученные результаты на множестве здоровых добровольцев и пациентов с СД свидетельствуют о том, что у пациентов с диабетом ЛДФ-сигналы снижены во всех частотных диапазонах [4]. При этом нарушение нейрогенной регуляции МЦР тем хуже, чем более выражена периферическая нейропатия [5]. Кроме того, ранее показано возрастное снижение активности сенсорных нервов в модуляции сосудистой реактивности кожи, в том числе и при постокклюзионной гиперемии [6].
Нами обнаружено, что с показателями углеводного обмена отрицательно коррелировали параметры ЛДФ-перфузии (РМ) только группы 1. При этом с С-пептидом обратную связь имели параметры базальный PMaNf и реперфузионный PMaNr. Выявленные ассоциации могут отражать снижение перфузии за счет нейрогенного компонента регуляции сосудистого тонуса с увеличением уровней С-пептида, показателя эндогенной секреции инсулина. В обследованной нами группе женщин с СД2 антропометрические параметры, ИМТ и ОТ (табл. 1), указывали на абдоминальное ожирение, общепринятый маркер инсулинорезистентности. R. I. Meijer et al. (2015) показали, что в присутствии инсулина происходит вазодилатация сосудов МЦР у женщин без избыточной массы тела, в отличие от женщин с ожирением [7], что указывает на инсулинорезистентность у последних. И хотя уровни С-пептида у женщин с СД2 не превышали референсных значений, однако в данной ситуации (сочетании с ожирением и гипергликемией, несмотря на применение сахароснижающих препаратов групп метформина и секретагогов) они отражали истощение секреторных способностей инсулярного аппарата и его невозможности преодолеть инсулинорезистентность. Подобная ситуация, на наш взгляд, может свидетельствовать о негативном влиянии инсулинорезистентности на нейрогенные вазомоции.
С показателем HbA1c были обратно ассоциированы окклюзионные параметры PMaNi, PMa/mNi, PMa/3aNi. Известно, что в норме при ишемии и сопутствующей ей гипоксии в микрососудах происходит вазодилатация [8]. Полученные нами данные указывают на то, что у женщин с СД2 во время окклюзии (ишемии) при большем уровне HbA1c имеет место больший вазоспазм. Таким образом, у женщин с СД2, несмотря на небольшой стаж заболевания (длительность диабета 5,8 ± 5,0 лет), уже присутствует нарушение механизмов вазодилатации, обусловленное нейрогенным компонентом регуляции сосудистого тонуса. Отметим, что в группе 1 параметры PMaNf и PMaNr были достоверно ниже, чем в группе 3 (табл. 2), а параметры PMaNi, PMa/mNi, PMa/3aNi — чем в группе 2
(табл. 3).
Также при окклюзии нами выявлены обратные корреляции антропометрических показателей (вес, ИМТ) с показателями амплитуд РМ в группах 1 (PMa/3aNi, PMa/mNi) и 3 (PMa/3sNi), т. е. при наличии избыточной массы тела у женщин как без НУО, так и с СД2, проявляются нарушения нейрональных микроциркуляторных механизмов к вазодилатации, и, вероятно, это происходит за счет инсулинорезистентности [7, 9]. Складывается впечатление, что избыточный вес способствует вазоспазму независимо от состояния углеводного обмена. М. Р. de Boer et al. (2014) также показали обратную зависимость ИМТ и нейрогенных вазомоций у здоровых (ИМТ 25,5 ± 3,8 кг/м2) [10].
Кроме того, показатель ОТ был отрицательно связан в группе 1 с базальным Vra/mNf и реперфузионным Vra/mNr, а в группе 3 — с окклюзионным PMa/3aNi. Выявленные ассоциации свидетельствуют, что с увеличением абдоминального жироотложения нарастает как базальный вазоспазм, так и нарушается восстановление микрокровотока из-за нейрогенного тонуса. Обратная связь показателей ожирения с нейрогенными вазомоциями также была показана в коже здоровых женщин [7] и пациентов с СД2 без сердечно-сосудистой патологии независимо от пола [11]; обследуемые были схожи с нашей выборкой по возрасту и ОТ, но отличались меньшим значением HbA1c. Нами обнаружено, что в группе контроля параметры Vra/mNf и Vra/mNr достоверно превышали таковые в группе СД2 (р = 0,036 и р = 0,002 соответственно). В то же время, параметр PMa/3aNi в группе 2 был значимо больше, чем в группах 1 (р = 0,005) и 3 (р = 0,043). Но проведенный парциальный корреляционный анализ во всей выборке лиц выявил отсутствие достоверной ассоциации между НУО и окклюзионным параметром PMa/3aNi (r = 0,268; p = 0,057), свидетельствующий о решающем влиянии возраста на эту связь. Таким образом, в период окклюзии сосуды в группе женщин с предиабетом имели меньший тонус, чем в группе пациенток с СД2. Последнее, по-видимому, свидетельствует о компенсаторной реакции микрососудов на гипоксию у этих женщин в отличие от женщин с СД2.
Далее мы обнаружили, что показатели АДс и АДд и параметры Vr, отражающие влияние количества гемоглобина на вазомоции в нейрогенном спектре, при регистрации базального кровотока в группе СД2 имели обратные ассоциации (VraNf, Vra/mNf). В группе 3 показатели АДс и АДд прямо коррелировали как с базальными параметрами VraNf, Vra/mNf, так и с реперфузионным Vra/mNr. В группе СД2 параметры Vr были не только ниже аналогичных в группе здоровых, но и снижались еще больше при повышении АД, способствуя вазоспазму (так как снижалась амплитуда колебаний) и усугубляя местную гипоксию. Считаем, что полученные данные отражают вклад АД в нарушение базального кровотока МЦР у больных СД. Напротив, в группе женщин без НУО повышение уровней АД способствовало уменьшению сосудистого тонуса как базального, так и постишемического, отражая, по-видимому, компенсаторные механизмы, способствующие снижению повышенного АД. При этом уровни АД в этой группе не превышали нормальных значений, а количество человек с АГ составило 4. Ранее было показано, что относительно нормотоников пациенты с АГ имеют достоверное повышение нейрогенного тонуса (снижение амплитуд) и нарушение вазомоторной функции эндотелия микрососудов [12, 13].
Также в группе контроля нами выявлены отрицательные корреляции окклюзионного параметра VrfNi с показателями липидного обмена ОХС и ЛПНП, а реперфузионный PMaNr — с ЛПВП. Если снижение частотного параметра VrfNi и повышение амплитуды параметра PMaNr интерпретировать как усиление вазодилатации, то увеличение
концентрации липидов в крови ей способствует. Известно, что дислипидемию связывают с повышенной вязкостью крови, что замедляет кровоток [14]; подобные реакции в свою очередь, возможно, запускают компенсаторный механизм улучшения микроциркуляции посредством снижения сосудистого тонуса. При этом в группах женщин с предиабетом и СД2 такие корреляции отсутствуют, что можно объяснить либо меньшими уровнями липидов у женщин в группах 1 (р = 0,033) и 2 (табл. 1) либо с отсутствием у них данного компенсаторного механизма.
Показатели эндотелиальной дисфункции имели положительные ассоциации с окклюзионными параметрами ЛДФ в группе 1 и с базальным — в группе 3. В группе 1 показатель эндотелин-1 коррелировал с VrfNi (г = 0,426; p = 0,009), а VEGF с PMa/3aNi и PMa/mNi (г = 0,414; p = 0,013 и г = 0,407; p = 0,015, соответственно). В группе 3 показатель VEGF был связан с Vra/mNf (г = 0,512; p = 0,015). Таким образом, в группе женщин без НУО полученная ассоциация (вазодилатирующий эффект VEGF на тонус микрососудов) совпадает с данными литературы [15].
В группе с СД2 во время окклюзии с нарастанием VEGF тонус микрососудов также снижался, а при повышении эндотелина-1 — усиливался. Мы считаем, что эти вазоактивные вещества, предположительно, уравновешивали друг друга в момент окклюзии. Ранее показано, что в человеческой коже вазодилататорный ответ на эндотелин-1 нейрогенного происхождения и частично обусловлен местным высвобождением оксида азота [16]. Известно также, что конечный эффект эндотелина-1 зависит от его концентрации. При низкой концентрации больше проявляется его сосудорасширяющий эффект благодаря связыванию с ЕТв-рецепторами в эндотелии путем индукции высвобождения NO. Однако при более высокой концентрации он начинает связываться с ЕТА-рецепторами сосудистой мускулатуры и проявляет свою основную активность [17]. Итак, складывается впечатление, что в группе пациенток с СД2 нейрогенные механизмы вазодилатации, опосредованные эндотелиальными гормонами эндотелином-1 и VEGF, частично сохранны, что может быть объяснено небольшим стажем диабета. В то же время, более низкие уровни VEGF в группе с СД2 в сравнении с группой контроля (табл. 1), вероятно, отражают напряженность механизма вазодилатации, обусловленного компонентом VEGF.
Выводы. У женщин с СД2 выявлено снижение всех базальных и реперфузионных показателей ЛДФ в нейрогенном диапазоне в сравнении с группой контроля.
В условиях окклюзии у пациенток с СД2 нейрогенные вазомоции, обусловленные эндотелиальными гормонами эндотелином-1 и VEGF, существенно не изменены.
Установлено, что в период окклюзии у женщин с предиабетом сохранена компенсаторная реакция микрососудов на гипоксию в отличие от женщин с СД2.
У женщин без НУО выявлены прямые ассоциации показателей липидограммы с постокклюзионной вазодилатацией.
Коллектив авторов выражает благодарность д-ру мед. наук, профессору, заведующему кафедрой нормальной физиологии ГБОУ ВПО НГМУ В. Ю. Куликову за предоставленную возможность использования оборудования (прибор ЛАКК-М) для проведения исследования.
Список литературы
1. Tucker M. E. Novel Eye Measure Finds Neuropathy in Prediabetes [electron resource] / M. E. Tucker // Medscape Medical News. — 2014 July 09. — Access mode :
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
(http://www.medscape.com/viewarticle/828016). — Date of the address : 10.08.2015. Эндотелиальная дисфункция, гипертония, атеросклероз : монография / Ю. П. Никитин [и др.]. — Новосибирск : Изд-во СО РАН, 2014. — 132 с. Бархатов И. В. Применение лазерной допплеровской флоуметрии для оценки нарушений системы микроциркуляции крови человека / И. В. Бархатов // Казан. мед. журн. — 2014. — Т. 95, № 1. — С. 63-69.
Cerine Lal. Correlation analysis of laser Doppler flowmetry signals : a potential non-invasive tool to assess microcirculatory changes in diabetes mellitus / Lal Cerine, Unni Sujatha Narayanan. // Medical and Biological Engineering and Computing. — 2015 Mar.
— Vol. 6, N 53. — P. 557-566.
Microcirculatory vasomotor changes are associated with severity of peripheral neuropathy in patients with type 2 diabetes / P. C. Sun [et al.] // Diabetes and Vascular Disease Research. — 2013 May. — Vol. 3, N 10. — P. 270-6.
Tikhonova I. V. Age features of the dynamics of the oscillation amplitudes of the peripheral
skin blood flow during the postocclusive reactive hyperemia / I. V. Tikhonova,
A. V. Tankanag, N. K. Chemeris // Fiziologia Cheloveka. — 2010 Mar-Apr. — Vol. 2, N 36.
— P. 114-20.
Insulin-induced changes in skeletal muscle microvascular perfusion are dependent upon perivascular adipose tissue in women / R. I. Meijer [et al.] // Diabetologia. — 2015 Aug.
— Vol. 8, N 58. — P. 1907-15.
Ослякова А. О. Сосудистые факторы регуляции и их влияние на реологические свойства крови / А. О. Ослякова, И. А. Тихомирова // Ярославский пед. вестн. — 2010.
— Т. 3, № 4. — С. 89-92.
Au M. Barriers to the management of Diabetes Mellitus — is there a future role for Laser Doppler Flowmetry? / M. Au, S. Rattigan // Australasian Medical Journal. — 2012.
— Vol. 12, N 5. — P. 627-632.
Body mass index is related to microvascular vasomotion, this is partly explained by adiponectin / M. P. de Boer [et al.] // European Journal of Clinical Investigation.
— 2014 Jul. — Vol. 7, N 44. — P. 660-7.
Age, waist circumference, and blood pressure are associated with skin microvascular flow motion : the Maastricht Study / D. M. Muris [et al.] // Hypertension. — 2014 Dec. — Vol. 12, N 32. — P. 2439-2449.
Функциональное состояние артериолярных и венулярных микрососудов кожи
у пациентов с гипертонической болезнью / А. А. Федорович [и др.] // Регионарное
кровообращение и микроциркуляция. — 2014. — № 3. — С. 45-60.
Bruning R. S. Altered skin flowmotion in hypertensive humans / R. S. Bruning,
W. L. Kenney, L. M. Alexander // Microvascular Research. — 2015 Jan. — N 97. — P. 81-7.
Influence of blood lipids on plasma and blood viscosity / C. Irace [et al.] // Clinical
Hemorheology Microcirculation. — 2014. — Vol. 3, N 57. — P. 267-74.
Коненков В. И. Ангиогенез и васкулогенез при сахарном диабете : новые концепции
патогенеза и лечения сосудистых осложнений / В. И. Коненков, В. В. Климонтов //
Сахарный диабет. — 2012. — № 4. — C. 17-27.
Kido-Nakahara M. Neural peptidase endothelin-converting enzyme 1 regulates endothelin-1 — induced pruritus / M. Kido-Nakahara // The Journal of Clinical Investigation.
— 2014. — Vol. 6, N 124. — P. 2683-2695.
Thorin E. The Cardiovascular Physiology and pharmacology of Endothelin-1 / E. Thorin, M. Clozel // Advances in Pharmacology. — 2010. — N 60. — P. 1-26.
NEUROGENIC VASOMOTION AT POST-MENOPAUSAL WOMEN
DEPENDING ON THE STATE OF CARBOHYDRATE METABOLISM
I. S. Iskhakova1. L. A. Ruyatkina1. K. Y. Nikolayev2. D. S. Ruyatkin1
1SBEIHPE «Novosibirsk State Medical University» of Ministry of Health (Novosibirsk) 2FSBSE «Scientific Research institute of therapy and preventive medicine» (Novosibirsk)
The assessment of microcirculatory parameters of neurogenic range at post-menopausal women with various carbohydrate metabolism by method of laser Doppler flowmetry was the purpose of article. 94 examined women of 58,0 ± 5,9 age in a natural postmenopause were divided into 3 groups: 1 (n = 52) — with 2 type diabetes mellitus, 2 (n = 16) — with prediabetes, 3 (n = 26) — with normoglycemia. There were revealed the following data: neurogenic basal and reperfusion indicators which were changed partially under the influence of insulin resistance and arterial pressure are reduced in group 1 in comparison with group 3; augmentation of lipids concentration in blood at occlusion and reperfusion strengthened vasodilatation in group 3; obesity promotes increase of neurogenic tonus irrespective of existence of disturbances of carbohydrate metabolism.
Keywords: neurogenic tonus, 2 type diabetes mellitus, prediabetes, laser Doppler flowmetry, vasomotion.
About authors:
Iskhakova Irina Sergeyevna — post-graduate student of chair of emergency therapy with endocrinology and professional pathology at SBEI HPE «Novosibirsk State Medical University of Ministry of Health», e-mail: [email protected]
Ruyatkina Lyudmila Aleksandrovna — doctor of medical science, professor of chair of emergency therapy with endocrinology and professional pathology at SBEI HPE «Novosibirsk State Medical University of Ministry of Health», office phone: 8 (383) 225-78-60, e-mail: [email protected]
Nikolaev Konstantin Yuryevich — doctor of medical science, professor, head of laboratory of emergency treatment at FSBSE «Scientific Research institute of therapy and preventive medicine», office phone: 8 (383) 373-09-89, e-mail: [email protected]
Ruyatkin Dmitry Sergeyevich — candidate of medical science, assistant professor of chair of emergency treatment with endocrinology and professional pathology at SBEI HPE «Novosibirsk State Medical University of Ministry of Health», office phone: 8 (383) 225-78-60, e-mail: [email protected]
List of the Literature:
1. Tucker M. E. Novel Eye Measure Finds Neuropathy in Prediabetes [electron resource] /
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
M. E. Tucker // Medscape Medical News. — 2014 July 09. — Access mode : (http://www.medscape.com/viewarticle/828016). — Date of the address : 10.08.2015. Endothelial dysfunction, hypertonia, atherosclerosis : monograph / Y. P. Nikitin [et al.].
— Novosibirsk : Publishing house of the SB of the RAMS, 2014. — 132 p.
Barkhatov I. V. Application of laser Doppler flowmetry for an assessment of disturbances of system of microblood circulation of the person / I. V. Barkhatov // Kazan. medical journal.
— 2014. — Vol. 95, N 1. — P. 63-69.
Cerine Lal. Correlation analysis of laser Doppler flowmetry signals : a potential non-invasive tool to assess microcirculatory changes in diabetes mellitus / Lal Cerine, Unni Sujatha Narayanan. // Medical and Biological Engineering and Computing. — 2015 Mar.
— Vol. 6, N 53. — P. 557-566.
Microcirculatory vasomotor changes are associated with severity of peripheral neuropathy in patients with type 2 diabetes / P. C. Sun [et al.] // Diabetes and Vascular Disease Research. — 2013 May. — Vol. 3, N 10. — P. 270-6.
Tikhonova I. V. Age features of the dynamics of the oscillation amplitudes of the peripheral
skin blood flow during the postocclusive reactive hyperemia / I. V. Tikhonova,
A. V. Tankanag, N. K. Chemeris // Fiziologia Cheloveka. — 2010 Mar-Apr. — Vol. 2, N 36.
— P. 114-20.
Insulin-induced changes in skeletal muscle microvascular perfusion are dependent upon perivascular adipose tissue in women / R. I. Meijer [et al.] // Diabetologia. — 2015 Aug.
— Vol. 8, N 58. — P. 1907-15.
Oslyakova A. O. Vascular factors of regulation and their influence on rheologic properties of blood / A. O. Oslyakova, I. A. Tikhomirova // Yaroslavl ped. billetin. — 2010. — Vol. 3, N 4.
— P. 89-92.
Au M. Barriers to the management of Diabetes Mellitus — is there a future role for Laser Doppler Flowmetry? / M. Au, S. Rattigan // Australasian Medical Journal. — 2012.
— Vol. 12, N 5. — P. 627-632.
Body mass index is related to microvascular vasomotion, this is partly explained by adiponectin / M. P. de Boer [et al.] // European Journal of Clinical Investigation.
— 2014 Jul. — Vol. 7, N 44. — P. 660-7.
Age, waist circumference, and blood pressure are associated with skin microvascular flow motion : the Maastricht Study / D. M. Muris [et al.] // Hypertension. — 2014 Dec. — Vol. 12, N 32. — P. 2439-2449.
Functional state of arteriolar and venular microvessels of skin at patients with idiopathic hypertensia / A. A. Fedorovich [et al.] // Regional circulation and microcirculation. — 2014.
— N 3. — P. 45-60.
Bruning R. S. Altered skin flowmotion in hypertensive humans / R. S. Bruning,
W. L. Kenney, L. M. Alexander // Microvascular Research. — 2015 Jan. — N 97. — P. 81-7.
Influence of blood lipids on plasma and blood viscosity / C. Irace [et al.] // Clinical
Hemorheology Microcirculation. — 2014. — Vol. 3, N 57. — P. 267-74.
Konenkov V. I. Angiogenesis and vasculogenesis at diabetes mellitus : new concepts
of pathogenesis and treatment of vascular complications / V. I. Konenkov, V. V. Klimontov
// Diabetes mellitus. — 2012. — N 4. — P. 17-27.
Kido-Nakahara M. Neural peptidase endothelin-converting enzyme 1 regulates endothelin-1 — induced pruritus / M. Kido-Nakahara // The Journal of Clinical Investigation.
— 2014. — Vol. 6, N 124. — P. 2683-2695.
Thorin E. The Cardiovascular Physiology and pharmacology of Endothelin-1 / E. Thorin, M. Clozel // Advances in Pharmacology. — 2010. — N 60. — P. 1-26.
