CC BY
53
Л. Донай, О.А. Нестерчук
НЕЙРОБИОЛОГИЯ И ТЕОРИЯ «СЕРЫХ» СИСТЕМ В КОНТЕКСТЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ
Аннотация
В статье представлены избранные проблемы прогнозирования в общественных науках. Основное внимание посвящено «серым» системам, а также нейробиологии. Кроме того, особое значение придаётся проблемам, возникающим в связи со сложностью таких систем как политическая система, а впоследствии недостаткам традиционных исследовательских методов, например, метода системного анализа. Цель статьи - показать возможность использования на первый взгляд экзотической для «политологов» методологии «серых» систем, нечёткого моделирования, а также нейробиологии для прогнозирования политических явлений. Авторы делают вывод, что для объективного прогнозирования следует проводить комплексный анализ, т.е. необходимо указывать явления, зависимости, взаимосвязь, взаимодействия т.д. Обычно исходной точкой в прогнозировании является опыт, наблюдение, здравый смысл, интуиция и авторитет. Данные составляющие нельзя переоценивать и недооценивать. Существенным фактором в данной ситуации является доверие и подозрительность. В том числе также подозрительность по отношению к признанным исследовательским методам. Это не означает, что следует их игнорировать, но сохранение научного скептицизма в данном случае является наиболее желаемым.
Ключевые слова:
прогнозирование, политическое прогнозирование, политическая система, теория систем, политический процесс, политические решения, нейробиология.
L. Donaj, O. Nesterchuk
NEUROBIOLOGY AND THEORY OF «GRAY» SYSTEMS IN THE CONTEXT OF POLITICAL FORECASTING
Abstract
The article presents selected problems of forecasting in the social sciences. The main attention is devoted to "gray" systems, as well as neurobiology. In addition, special attention is given to problems arising from the complexity of such systems as the political system, and subsequently to the shortcomings of traditional research methods, for example, the method of system analysis. The purpose of the article is to show the possibility of using the exotic methodology for "political scientists" of "gray" systems, fuzzy modeling, and neurobiology for forecasting political phenomena. The authors conclude that the objective of forecasting should be carried out comprehensive analysis, i.e. you need to specify the phenomena of dependence, relationship, interaction etc. is Usually the starting point in forecasting is experience, observation, common sense, intuition and authority. These elements cannot be overestimated and underestimated. A significant factor in this situation is trust and suspicion. Including also the suspicion in relation to the recognized research methods. This does not mean that you should ignore them, but the preservation of scientific skepticism in this case is the most desirable.
Key words:
forecasting, political forecasting, political system, systems theory, political process, political decisions, neurobiology.
Прогнозирование ассоциируется у нас с формами программирования, планирования будущего, в ситуации, когда мы можем принять в количественном эквиваленте факторы, детерминирующие определённое явление, например, в экономике, статистике, демографии, ожидая при этом с высокой вероятностью, что это будет работать. Для многих сторонников чисто научного распознавания будущего, особенно до 90-х гг. ХХ века, прогнозы, а, следовательно, научное предсказание с большой вероятностью осуществления, могут получать научные санкции, а остальные предвидения являются для них лишь экскурсией в будущее на транспортном средстве, приводимом в движение с помощью буйной фантазии. В то же время они признаются, что прогнозология предназначена для усовершенствования методов планирования и управления, что посредственно означает оспаривание других форм предикации, прежде всего, в политике и культуре. В случае с последним необходимость предвидения более чем очевидна. Порой научные авторитеты чересчур в этом уверены, и, как утверждал М. Вебер, какие-либо формы предвидения в общественных науках - невозможны, таким образом, он намекал и на то, что мы не должны создавать проектов завтрашнего дня и пытаться увидеть себя с перспективы будущего. Тем самым Вебер оспаривал обоснованность принятия в учёт надежд, страхов и желаний [38, с. 65; 18, с. 7].
Политическая система является одной из основных политологических категорий, означающая основную структуру, в рамках которой протекает политическая жизнь [34]. Политическая система, по сути дела является подсистемой большой общественной системы. Можно назвать это «системой», так как она состоит из взаимосвязанных факторов, являющихся частью одного целого. «Политическая», потому как эта взаимосвязь касается разделения власти, имущества и ресурсов в обществе [23, с. 30].
Под понятием политической системы данного государства можно понимать систему формальных государственных органов и местных органов власти, политических партий, неправительственных организаций и социальных групп, принимающих участие в политической деятельности, а также совокупность политических отношений, между данными субъектами, как и формально-правовые решения (правила и нормы), определяющие и регулирующие данные отношения [22, с. 394]. По мнению А. Анто-
шевского, можно считать, что политическая система воспринимается как система нормативной и фактической зависимости, которые функционируют в сфере политической власти. Целостное, системное понятие политической жизни охватывает такие аспекты, как способ получения власти, организацию и фактическое протекание политического соперничества, структуру государственной власти, дистрибуцию (разделение) власти между центрами принятия решений и уровнями системы, способ принятия обязывающих решений относительно распределения ценностей и бремени, а также взыскание политической ответственности. В рамках политической системы можно отметить нормативную подсистему (политический режим), а также фактические действия (политическая жизнь). Каждая из этих сфер может являться отдельным предметом политических исследований [3, с. 71-72]. А когда нам будет необходимо создать прогноз, касающийся политической системы, весьма обоснованно будет проанализировать все эти сферы, с учётом всех элементов.
Иначе говоря, несмотря на то, что смысл сохранён, система понимается за пределами политических наук. По мнению Ч. Цемпель из По-знаньского Политехнического Университета, система является бытом, существование которого проявляется посредством синергетического взаимодействия элементов. В связи с этим, не существует односоставной системы, так как в ней нет возможности развития синергии, то есть дополнительной энергии (и собственности) от взаимодействия частей. В сложных системах существуют различные элементы материально-энергетически-информационно-концептуального характера; их организация бывает иерархической, а зачастую гетерархической, когда каждая подгруппа соединена между собой. В такой ситуации положительная синергия активности проявляется в полной мере. Таким образом, речь здесь идёт о широком классе систем, начиная от сложных машин, заканчивая на социо-технических и общественных системах, во главе с мировой экономикой и возможностью выделения подсистемы, например, в форме народного хозяйства либо его части, регионального или функционального. Что это означает и почему системы серые? Наблюдая и рассматривая функционирование систем, мы нуждаемся в информации относительно их границ, внутренней структуры и содействия с окружением. В это время в большинстве случаев, информация о серых системах, которой мы владеем, является неполной, а порой сомнительной. Согласно общей теории сис-
тем, мы редко имеем дело с белыми системами (white box - белый ящик), на тему которых нам всё известно. В большинстве случаев мы сталкиваемся с серыми системами (grey box), наша информация о них - ограничена, либо черные системы (black box) - когда у нас есть лишь возможность наблюдения входа и (либо) выхода сложной системы. Мир, главным образом, представляет собой сложную серую систему, а кроме того, многие явления, имеющие в нём место - неопределённые. К ним относится как погода, землетрясения так и урожай в сельском хозяйстве, несмотря на то, что мы знаем, что, как и в каком количестве было посеяно, а также каким образом было выращено. Следовательно, существуют как минимум две категории серости сложных систем: неполнота информации и неопределённость воздействий. Данные категории могут быть конкретизированы, но здесь стоит добавить, что обычно наши наблюдения (измерения, результаты исследований рынка, мнений и т.д.) - немногочисленны, следовательно, полученная относительно поведения системы информация - также неполная. Кроме того, на основании такой неполной и сомнительной информации, часто следует оценивать действия системы, уметь предвидеть её поведение и предпринимать различные функциональные решения - оперативные и стратегические, с большим техническим и общественным значением [8, с. 9-10; 5, с. 375; 7, с. 291; 40, с. 460; 29, с. 379; 1, с. 112-116].
В контексте политологических исследований следует также помнить о термине политический процесс. Это одна из основных политологических категорий, позволяющих уловить динамичный аспект политической жизни. Политический процесс представляет собой растянувшуюся во времени последовательность поведения и событий, которые способствуют изменениям, нарушающим либо возвращающим равновесие политической системы. В политологической литературе существует четыре подхода к проблематике политического процесса [2, с. 171-184]. Первый отождествляет с политической системой. Согласно ему, в политической жизни мы имеем дело с постоянной трансформацией требований, поступающих со стороны окружения политической системы, в политические решения [2, с. 171-184]. Согласно другой концепции, политический процесс охватывает «интерактивный обмен власти на другие средства» - деньги, влияние, награды, а также коллективную лояльность. Эффектом данного процесса является появление, укрепление, ослабление либо распад политического сообщества. Данный подход акцентирует роль политических от-
ношений между великими - общественными группами, являющимися фактором динамизации - политики. Политический процесс в данном понимании - это постоянное изменение характера данных отношений, которые могут принимать форму, в числе прочего - политического господства, руководства, сотрудничества, солидарности - конфликта и борьбы либо договорённости [2, с. 171-184]. Третий подход концентрируется на обмене информацией и энергией между людьми (общественными группами) и центрами принятия решения. В данной ситуации речь идёт о политической артикуляции интересов - политической мобилизации [2, с. 171-184]. Четвёртый подход, отождествляющий политику с процессом принятия решений, представляет политический процесс как последовательность событий, ведущую от конкретной инициативы к конкретному решению. Все подходы предполагают, что политический процесс является комплексом со сложной внутренней структурой. В политологии данное определение появляется в различных контекстах. Речь может идти и о политическом процессе принятия решений, который для многих авторов является сущностью политики. Также в данной ситуации речь может идти об избирательном процессе, учитывая последовательность событий, происходящих в промежутке между решением о провозглашении начала выборов и объявлением их результатов. Речь может также идти о политическом представительстве в контексте коммуникации между избирателями и их представителями. Общей чертой данных определений является то, что они охватывают группу поведения, индивидуального и группового, которая является определённой непрерывностью: начиная от начальной фазы (инициирование действий) и заканчивая конечной фазой (целенаправленное или нецеленаправленное изменение существующего состояния вещей, что является эффектом политического процесса) [2, с. 171-184; 25, с. 113-132; 22, с. 290-291; 19, с. 74-79].
Для того, чтобы предвидеть то, какие политические решения будут приняты, сначала необходимо произвести исходную оценку - в нашем случае это будет характеристика политической системы. Чаще всего это делается при помощи системного анализа. Он является одной из наиболее влиятельных теоретических и методологических ориентаций в политологии. Политические явления представлены в нём в качестве элементов системы. Под понятием системы подразумевается упорядоченная внутренне система элементов, обладающих определённой структурой. Сис-
темный анализ в политологи состоит в построении концептуальной модели (системной модели) политических явлений. Различные области политической действительности интерпретируются не как рыхлые собрания изолированных элементов, а как внутренне интегрированное, отличающееся от окружения и руководствующееся определёнными закономерностями целое. Системный анализ политики может касаться различных предметов, связанных с ней, например, политической системы как одного целого. В этой ситуации выявляется макросистемный анализ. Данный анализ может также касаться определённой подсистемы в рамках более широкой политической системы (например, партийной системы, сообществ и т.п.). В данном случае имеет место системный анализ среднего диапазона. Системный анализ может быть также сосредоточен и на определённом элементе политической системы (например, на конкретном политическом решении). Тогда мы имеем дело с микросистемным анализом [21; 10, с. 119-120].
Анализируя какую-либо политическую систему - помимо определения всех её участников - следует также иметь очень хорошее представление о реальных намерениях игроков. Таким образом, это напоминает нам проблемы, с которыми сталкивается в настоящее время теория игр, когда мы стараемся использовать её для предвидения явлений из области общественных наук. В понимании теории игр, игрой будет являться логический анализ ситуации конфликта и кооперации. Таким образом, об игре речь идет тогда, когда:
1. Есть минимум два игрока. Игроком может быть человек, но также и фирма, государство и даже биологический вид;
2. Каждый игрок может выбрать определённое количество возможных стратегий, определяющих способ его игры;
3. Результат игры определяется путем сочетания стратегий, выбранных отдельными игроками;
4. Каждому возможному результату игры соответствует комбинация выплат для конкретных игроков, размер которых выражается в числовом эквиваленте [41, с. 1];
5. Теория игр исследует то, как игроки должны рационально вести игру. Каждый из них должен стремиться к такому её окончанию, которое позволит получить наиболее высокую выплату. Игрок влияет на ход игры, выбирает собственную стратегию; однако окончательный результат зави-
сит не только от него, но также от решений остальных участников - и именно здесь может иметь место конфликт и кооперация. Конфликт - из-за того, что обычно все игроки стремятся к разным результатам игры. Но бывают также ситуации, когда несколько игроков, координируя свои стратегии, могут привести к результату, который приносит каждому из них более высокую выплату и именно в этот момент возможна кооперация. Рациональная игра требует того, чтобы каждый игрок, принимая решение относительно стратегии, которая должна принести ему выгодный результат, учитывал возможные решения остальных игроков, стремящихся к результатам, которые выгодны им. Важны также общественные решения - кто, с кем и как будет кооперироваться [41, с. 1-2; 20, с. 197-198].
Однако игры в реальном мире более сложные чем, например, карточные игры. Но как в первом, так и во втором случае, предвидение того, как поведут себя игроки, зачастую является заданием невыполнимым (хотя, стоит подчеркнуть, что также в науке, можно применить старую пословицу «никогда не говори никогда»). Полная теория рациональных игр, могла бы иметь очень широкое применение: могла бы указать наиболее верное решение в каждой конфликтной ситуации и в случае кооперации. Однако, пока что цели теории игр намного скромнее. Существует как минимум три причины, почему настолько обобщённая теория игр не представляется возможной. Во-первых, как уже было сказано ранее, игры, которые имеют место в современном мире обычно слишком сложные: сложно определить в них всех игроков, точно описать стратегии, которые они могут выбрать и определить, к каким результатам они приведут, сложно также приписать определённым результатам размер выплаты. Можно лишь составить простые игры, моделируя некоторые существенные элементы действительности, но само создание и анализ таких моделей может нам что-то о данной действительности поведать [41, с. 2]. Вторая проблема заключается в том, что теория игр предполагает, что игроки поведут себя рационально. Каждый из них анализирует игру, пытаясь найти способ достижения желаемого результата, учитывая тот факт, что остальные игроки делают то же самое - иначе говоря, рациональный игрок предполагает, что противники тоже поступают рационально; в реальном мире это редко имеет применение ко всем участникам игры. С другой стороны, вопрос, в какой степени участники конфликта и кооперации поступают рационально, сам по себе очень интересен, а именно теория игр предоставляет инст-
рументы, позволяющие это оценить [41, с. 2]. Третьим, и, наверное, самым серьёзным ограничением является тот факт, что теория игр не в состоянии точно предвидеть ход игр, в которых интересы обоих игроков не полностью противоположны, а также таких, в которых принимает участие более двух игроков. В случае с такими играми существует целый ряд частичных решений, примеров, анализов и идей [41, с. 2; 20, с. 199-200].
Другим примером того, что если не предусмотреть какой-либо элемент системы это может привести к значительным отклонениям в наших прогнозах, может быть явление называемое Black Swan. Как упоминалось ранее, предвидение общественных явлений (в глобальном смысле) утрудняет (помимо остальных факторов), в числе прочего, меняющийся характер общественной действительности - действительность, в которой мы живем, радикально меняется. История требует пополнения общих знаний новой информацией, касающейся новых эпох. Таким образом, общие знания не особо пригодны, сами по себе они должны насыщаться новой информацией. Следовательно, должны учитываться новые знания - конкретные, исторические, для того, чтобы была возможность предвидеть далее [26, с. 175; 31]. Частые проявления хаотичности изменений и неопределённости решающих ситуаций, могут быть эффектом растущей сложности глобальной системы. Доказательством тому могут быть приведённые выше события, определяемые как Black Swan [28, с. 56]. Что же это? На протяжении веков на территории Европы царило убеждение, что все лебеди - белые. Более того, существовала поговорка, что что-то настолько очевидно как то, что все лебеди белые. Такое же состояние вещей имело место приблизительно до XVII века, когда датские исследователи открыли новый континент - Австралию, а вместе с ней новые виды растений и животных. В числе последних особое внимание привлекли лебеди, оперение которых было чёрного цвета. Стоит задуматься над этим событием. На протяжении тысячелетий каждое отдельное наблюдение подтверждало мнение относительно цвета лебедей. Но хватило лишь одного случая наблюдения, проведённого на незнакомой ранее территории, для того, чтобы разрушить тысячелетия непрерывных подтверждений убеждения в том, что «все лебеди белые». Открытый в Австралии лебедь оказался чем-то неправдоподобным, неожиданным и даже невозможным. О чёрном лебеде стало известно благодаря Н.Н. Талебу - финансисту и инвестору с Уолл-Стрит, чьи математические и философские увлечения
привели к ожесточённой критике финансирования банков, брокерских контор, инвестиционных фондов, а также многих других финансовых учреждений. В книге под названием Black Swan. The impact of the Highly Improbable [43] он объясняет данное понятие следующим образом: 1. По сути дела его нельзя предвидеть, а вероятность его возникновения, как минимум очень низкая; 2. Несёт в себе огромные последствия; 3. Имеет ретроспективный характер, то есть всегда после его возникновения, мы ищем причины, делая его предсказуемым и объяснимым (в нашем понимании) [30; 43; 44; 20, с. 193-194].
В контексте вышеизложенной информации необходимо подчеркнуть, что предсказание общественных явлений (в глобальном смысле) усложняет (ограничивает), в числе прочего:
1. Качественный характер прав общественных наук (формулировка на высоком уровне обобщённости);
2. Эффект Эдипа - предсказание запускает действие, которое ускоряет предполагаемый эффект;
3. Синдромный характер социальных явлений - явления, которые мы исследуем, проявляются в определённых совокупностях, зачастую неоднородных. Человек и его поведение, являющиеся предметом исследования, представляют собой био-психо-социо-культурное существо, а, следовательно, его поведением управляют гены, мозг, а также воспитание (культура). Предпосылкой предсказаний должны быть права различной сущности - антропологии, психологии, социологии, философии;
4. Меняющийся характер общественной действительности - действительность, в которой мы живём, радикально меняется. История требует пополнения общих знаний новой информацией, касающейся новых эпох. Таким образом, общие знания малопригодны, сами по себе он должны пополняться новой информацией. Таким образом, должны учитываться новые знания - конкретные, исторические, чтобы была возможность предсказывать далее [31; 26, с. 175-188].
В таком случае, как мы можем предсказывать, если мы не в состоянии указать всех элементов системы? Если они могут появиться в последующих этапах предсказания? Если элементы будут вести себя переменчиво или нерационально?
Может ответом на вышеприведённые вопросы или хотя бы попыткой ответа на них является теория серых систем. Впервые её разработал и
описал в 1982 году И.-Л. Динг. Открытие этого необычайно эффективного метода моделирования и прогнозирования краткосрочных временных периодов, долгое время оставалось в тени, ведь первые книги были опубликованы на китайском языке. Первая английская публикация, показывающая возможное применение появилась лишь в 1990 году. Несмотря на это, китайскоязычный научный мир очень быстро познал широкие возможности применения, присущие методу и теории серых систем начали применять во всех областях, базирующих на квантифицированных моделях с небольшим участием неполных и неточных данных; начиная от общественных наук через экономику и заканчивая техническими науками [6, с. 11; 14; 16; 39, с. 111-112].
Теория серых систем, согласно условно принятому названию, концентрируется на проблеме неполной информации, используемой для описания анализируемой научной проблемы. В теории серых систем существуют следующие возможные системы с неполной информацией: неполная информация на тему отдельных элементов/параметров; неполная информация о структуре системы; неполная информация о границах системы; неполная информация об изменении/динамике системы окружение/окружающая среда) [4; 14; 15].
С. Барчак из Экономического Университета в Катовицах, в одной из своих публикаций попытался применить серую модель для моделирования будущей реализации предложения, представленного на аукционе. Не вдаваясь в подробности алгоритмов, автор сообщил, что к достоинствам создания прогнозов на основании данной модели можно отнести: простоту расчётов, в том числе небольшую их длительность, благодаря чему можно прогнозировать в ходе проведения аукциона; возможность оценки прогноза с точки зрения допустимости через призму размера любой ошибки прогноза из группы ex post.
К недостаткам в свою очередь, в отношении к аукциону можно отнести: невыполнение условий, касающихся случайной составляющей эко-нометрической модели, которой данная модель считается; отсутствие возможности оценки качества модели с применением классического подхода, прогнозы не учитывают количества конкурентов; предложение рассматривается как независимая реализация случайной переменной; предполагается, что предложения поступают из того же самого распределения возможностей [4; 9, с. 1314-1321].
Эта проблема может напоминать многие явления политического характера. Как пример можно привести создание коалиций, переговоры во время выдвижения кандидатов на данную должность и т.п. В связи с этим может казаться, что с точки зрения политических наук следует внимательнее присматриваться к методам, которые изначально создавались вне политологии.
Как упоминалось ранее, теория серых систем касается аспектов, которые концентрируются на проблеме неполной информации. Похожим образом для явлений и понятий многозначного и неточного характера внедрена теория нечётких множеств. В данной теории речь идёт о частичной принадлежности пункта к рассматриваемому множеству. Вместо применения предложений со значением, правда или ложь, мы используем лингвистические переменные, которые принимают за неточные понятия разговорного языка. Так, например, если что-то серое, то оно и не белое и не чёрное или если что-то тёплое, то оно не является ни горячим и не холодным. Благодаря этому можно описать такие черты объектов как: очень, чуть-чуть, в среднем, мало, немного. Нечёткие системы состоят из тех техник и методов, которые служат воссозданию неточной, неопределённой или неконкретной информации. Они позволяют описывать явления многозначного характера, те, которые не в состоянии описать классическая теория и двухвалентная логика. Им характерно то, что знания обрабатываются в символической форме и записываются в форме нечётких правил. Нечёткие системы находят своё применение там, где мы не имеем достаточно знаний на тему математической модели, управляющей данным явлением, а также там, где воспроизведение этой же модели нам не оплачивается или даже становится невозможным [37].
Целью моделирования является получение большей точности и упрощение структур. Применение нечётких правил позволяет создать модель системы, представляющей существенные черты с помощью аппарата теории нечётких множеств. Существует большое количество методов моделирования. К наиболее простым методам можно отнести создание набора соответствующих лингвистических переменных, а также набора правил таких как IF ... THEN ... формирующих качественное описание системы, наиболее сближённой к естественному языку [37].
К методам, использующим нечёткое моделирование, можно отнести, допустим, моделирование при помощи эксперта или самонастраивающиеся модели на основании данных измерений [37].
В политических науках, по крайней мере, в настоящее время, наиболее полезны те методы, которые относятся к процессам принятия решений. Как пример можно привести размытый метод Дели, в котором берётся в учёт уровень специфики проблемы и пользы каждого решения, что в действительности сводится к максимизации функции полезности. Как такой метод может выглядеть на практике? Итак, определённая группа экспертов с высокими квалификациями в определённой области, выражает своё мнение на счёт определённого события. Данные мнения мы считаем субъективными, зависящими от компетенций тех, кто их выражал, и исследуем статическими методами, после чего принимаем среднее значение. На этом основании данный орган, комитет, совет и т.д., который созвал эту группу экспертов, проводит анализ результатов. Ситуация повторяется, но на этот раз эксперты могут учесть полученные из предыдущего раунда средние и создаётся новая статистика. Когда центр принятия решений сочтёт, что две последующие средние не так сильно отличаются друг от друга, процесс прерывается. Подобным образом ситуация выглядит с взвешенным методом Дели, однако в нём опыт определённой группы экспертов ставится выше нежели опыт или умения других. В данной модели это выражается при помощи значений wi в интервале [0, 1] назначенных экспертам так, чтобы wi = 1. В таком случае считается так называемое среднее взвешенное [37].
Другая проблема в политическом прогнозировании связана с самим пониманием «рациональности» - а в особенности с рациональным принятием решений. В данной ситуации, как бы в стороне от наших рассуждений, появляется проблема, которая интересует не только теоретиков. Действие считается рациональным, если оно опирается на рациональных знаниях. Однако существует предметная и методологическая рациональность. Действие имеет рациональную предметность тогда, когда является успешным и рационально с методологической точки зрения в той ситуации, когда подтверждается реальным знанием. Стоит спросить вместе с Витольдом Моравским: почему предметная рациональность, успешность должна опираться исключительно на науке, а не на других видах убеждений? Данная нестыковка рано или поздно приведёт к корректировке применяемого
сегодня парадигма знаний, а также их понимания. Ведь наука, прежде всего, занимается обнародованием управляющих правил в окружающем нас мире - мы открываем правду на тему этого мира и нас самих [32].
Все чаще, в качестве научной дисциплины, которая в состоянии объяснить поведение, считающиеся рациональным, или, на первый взгляд - нерациональным (или также влиять на него, изменять), считается нейробиология. На самом ли деле она может объяснить политические процессы и поведение?
Как писал нобелевский лауреат 2000 года, Эрик Кандел, во введении в «библию» нейробиологов, пособии „Prindples of Neural Science" [35], целью нейробиологии является объяснение поведения как функции активности головного мозга, понимание того, как мозг организовывает и инструктирует миллиарды отдельных нейронов, для того, чтобы человек или животное вели себя более разумно и эффективно, каким образом действие нейронов модифицируется окружающей средой? Последней границей биологических наук и самым большим вызовом нейробиологии является понимание основ биологического осознания и психических процессов, благодаря которым мы воспринимаем мир, действуем, учимся и запоминаем. Это дело непростое, ведь верно заметил другой великий биолог и мыслитель, Эдвард Осборн Уилсон, что мозг не является органом мысли, он является органом переработки, а знания на тему того, как он реализует своё призвание, мы должны получать при помощи представлений извне, ведь интроспекция вводит нас, как правило, в заблуждение. В связи с этим развитие нейробиологии осуществляется при помощи развития исследовательских техник, которые в последнем пятидесятилетии были необычайно эффектны. В настоящее время классическая нейробио-логия дополняется общественной нейробиологией, культурной, а в область исследований над мозгом вступают другие, менее биологические сферы, такие как психология, информатика, математика, медицина и философия [33].
Как показывал умерший в 2017 году Е. Ветулани, зависимость души от тела, то есть психики от мозга, всегда была темой для научных и идеологических споров. Огромное значение в отношении к этой проблеме имело убеждение на счет относительной роли врождённых черт, запроектированных генетически, а также возможности образной реакции, то есть значения окружающих факторов. Известный варшавский психиатр Богу-
слав Хабрат посчитал, что это зависит от идеологии: гитлеровский тоталитаризм утверждал, что существует абсолютное первенство генов и поэтому раса имеет решающее значение, сталинский тоталитаризм предполагал, что окружение может изменить все врождённые предрасположенности. Обе идеологии фатальным образом были перенесены на общественную политику. Но умные знают, что правда находится посередине, однако необязательно симметрично и определённые типы людей характеризуются более высокой пластичностью (и либеральным подходом), другие - неподатливостью на внешние изменения (консервативность) [13].
Психологические исследования на учёных, которые сделали научную карьеру, показали, что среди них находятся как пластичные представители так и «твёрдые». Пластичные учёные были очень творческими, не верили в авторитеты и пробовали опровергнуть существующие взгляды, но, в то же время восхищались непроверенными идеями (НЛО, биоэнерготерапия). Консервативные учёные отличались низким уровнем творческих способностей, но детально проверяли собственные результаты и результаты других, критически оценивали новые идеи и практически затормаживали развитие науки, но, однако, защищали её от заблуждения [13].
Профессор из Нью-Йоркского университета Дэвид Амодио убеждает, что исследование мозга может помочь в открытии нашей настоящей сущности. О том, что психологический портрет консерваторов и либералов значительно отличаются известно не с сегодняшнего дня. Консерваторы ведут упорядоченный образ жизни, ценят иерархию и обладают постоянными взглядами. Либералы отличаются более высокой толерантностью по отношению к неожиданному повороту событий, сложным и непредсказуемым ситуациям, они открыты на новый опыт. Более того, как показывают результаты исследований, опубликованные в «Nature Neuroscience», такого рода политический характер переходит от отца к сыну. Заинтригованный данной закономерностью профессор Дэвид Амодио, решил проверить, будет ли он в состоянии заметить физиологическую разницу в действии головного мозга консерваторов и либералов. В исследовании он задействовал 43 правши. Добровольцы оценивали собственные политические убеждения по шкале от 0 до 5 (очень консервативный) до +5 (крайне либеральные взгляды), а затем на них проводились тесты, в которых оценивалась склонность к рутине и способность ломать привычные навыки. Сидя перед компьютером, испытуемые должны были нажать любую
клавишу в тот момент, когда на экране появится буква М и не прикасаться к клавиатуре, если увидят букву W. Картинки менялись быстро - на ответ у испытуемых было 0,5 секунды, таким образом, можно сказать, что они работали под давлением. После нескольких сотен раз на экранах компьютеров буква М стала появляться всё чаще - приблизительно в четырёх из пяти случаев. Участники теста начали нажимать клавиши практически автоматически тогда, когда видели новую букву. Сканирование мозга добровольцев, выполненное при использовании ЭЭГ, показало активность префронтальной коры, области, которая активируется во время распознавания «новых ситуаций», таких в которых следует сойти с протоптанных путей и вместо заученного поведения (нажми клавишу) необходимо выбрать нестандартное, но более подстроенное под ситуацию (не нажимай). Интенсивность побуждения зависела от опции политического испытуемого. Головной мозг тех, кто оценил свои убеждения как либеральные или очень либеральные, в области «нахождения нового» характеризовался активностью, которая была выше в 2-5 раз, чем в мозгу консерваторов. Мозги консерваторов чаще дремали, что отражалось на их результатах - более 45% ошибочной реакции. У либералов вышло лучше
- у них было около 37% ошибок [13].
Я совсем не стремлюсь доказать, что либералы лучше консерваторов - убеждал после эксперимента Амодио. Оба типа ума необходимы. Способность консерваторов к игнорированию атакующей их информации
- необычайно полезна тогда, когда необходимо действовать в окружении рассеивающих факторов. С другой стороны, многие исторические примеры подтверждают, что великие научные перевороты осуществили либералы. Вывод из проделанной работы каждый сделает сам, в зависимости от собственного мировоззрения. Одни утверждают, что это очередное доказательство тому, что либералы непостоянны во взглядах и им не хватает решительности, для того, чтобы защищать свои цели, в отличии от непоколебимых и лояльных консерваторов. Другие - с таким же успехом -считают, что твёрдость и постоянство консерваторов делает невозможным какое-либо развитие и будущее находится в руках либералов [13]. Однако, стоит отметить, что выбор принадлежит нам, естественно при условии, что выборы построены таким образом, чтобы мы действительно имели выбор [17, с. 165-176].
В том, что производная нейробиологии - в особенности нейромарке-тинг или просто нейрополитика - используются политиками и их избирательными штабами, нет ничего нового.
К примеру, перед выборами в Мексике в 2015 году, люди, проходящие через холл одного из учреждений в столице страны, могли прочитать цифровой рекламный щит, продвигающий одного из кандидатов в Палату Депутатов. Вероятнее всего, они не отдавали себе отчёт в том, что плакат также «читал» их. Вмонтированная в центре рекламы камера, записывала движения их лиц и пропускала их через специальный алгоритм, который приписывал им конкретные реакции: радость, удивление, злость, неприязнь, страх или грусть. Обладая этой непроизвольно предоставленной информацией, избирательный штаб кандидата мог таким образом изменить щит - фотографии, звуки, слова, чтобы создать версию, которая больше понравится избирателям [36].
Во всём мире, специалисты, ответственные за предвыборную кампанию, ищут информацию на тему избирателей, которая позволит им выиграть. От недавнего времени они могут её также искать в спорной сфере знаний, называемой нейромаркетингом, либо так как в данном случае -нейрополитике. Техники исследования психофизиологических реакций, такие как система кодирования движений лица, нейровизуализация и biofeedback (биологическая обратная связь), издавна используются фирмами в надежде на то, что удастся расширить границы маркетинга и стратегии развития продукта. Однако их применение политическими партиями и правительствами это всё более частый феномен, напоминающий футуристические сцены из фильма «Minority Report», в котором на удивление хорошо проинформированные билборды сканировали глазные яблоки и обращались к прохожим по имени [36].
Однако данная практика сталкивается с критикой, особенно со стороны учёных, которые обвиняют нейромаркетологов в предоставлении искажённой версии науки. Во многих частях мира данная скептичность не пугает политические партии. Из записей кампаний следует, что президентские и правительственные кампании на как минимум трёх континентах, проводились с использованием научных консультантов, которые сканировали головной мозг, тела и лица избирателей, чтобы разработать политическое послание, которое вызовет большую эмоциональную реакцию среди электората [36].
В Мексике избирательный штаб президента Энрике Пенья Ниеты и его Институционально-Революционной Партии (ИРП) использовал инструменты, которые измеряли мозговые волны, кожно-гальваническую реакцию, ритм сердца и мимическую экспрессию избирателей во время президентской кампании в 2012 году. Недавно группа решилась также на использование системы кодирования движений лица, что должно помочь при выборе лучших кандидатов - признался один из консультантов. Некоторые политики даже говорят открыто о применении техник нейро и это не только во время кампании, но также во время правления. „В моём правительстве мы используем ряд различных исследовательских инструментов и опросов, с целью оценки успешности наших программ и послания» - сообщает Франциско Ольвер Руис, губернатор мексиканского штата Идальго и член правящей партии. Добавил, что: «Нейронаучные исследования особенно ценные, потому как позволяют нам открыть с большей точностью и объективностью то, что думают люди, как видят и что чувствуют». В Польше премьер Ева Копач и её партия Гражданская Платформа, тесно сотрудничали с фирмой, занимающейся нейромаркетингом перед парламентарными выборами в октябре (проиграли), а в Колумбии в 2014 году избирательный штаб президента, претендующего на перевыборы Хуана Мануэля Сантоса, нанял тех же нейрополитических консультантов, которые консультируют управляющую партию Мексики (выиграл). В Турции, премьер Ахмет Давутоглу и его Партия Справедливости и Развития, наняли турецкую нейромаркетинговую фирму во время выборов в июне 2015 года - признался соучредитель и исполнительный директор данной фирмы. После исследований на добровольцах, проведённых в лаборатории в Истамбуле, с использованием набора техник, таких как - отслеживание мозговых волн, движения глазных яблок и лица, стимуляция кожи и ритма сердца - фирма утверждает, что предупреждала, что Даву-тоглу не вовлекает избирателей при помощи эмоциональных манипуляций во время своих выступлений. Партия отметила значительное снижение в июньских выборах, но победила в ноябрьских [36].
Консультанты по вопросам нейромаркетинга утверждают, что проводят такого рода исследования в более чем десяти странах, в том числе в Аргентине, Бразилии, Коста-Рике, Сальвадоре, России и Испании, а также в менее широком применении - в Соединённых Штатах. Одна из фирм утверждает, что работала для комитета, который проводил предвы-
борную кампанию Хилари Родам Клинтон, для того, чтобы помочь ему улучшить таргетирование и послание. Джоэл Бененсон, главный стратег кампании Клинтон, отказался от разговора на эту тему, говоря, что не будет рассказывать о том, «какие техники использует, а каких не использует». Джон Уивер, который работал во время нескольких президентских кампаний Республиканской Парти, в том числе Джона Маккейна и в настоящее время является главным стратегом президентской гонки Джона Кейсика, сказал, что в прошлом использовал нейронаучные инструменты, но применение этой области в США является «очень ограниченным». Нейроконсультанты и некоторые из их политических клиентов аргументируют, что польза налицо: фокус-группы и опросы могут быть недостоверны, потому, что избиратели часто не знают, не в состоянии сформулировать либо не хотят сказать, какие на самом деле чувства вызывает у них консультант. При этом, мозговые волны, движения лица и нейробиология показывают чувства и мнения избирателей, благодаря чему являются лучшими прогностиками их поведения над избирательной урной - убеждают сторонники нейрополитики. Однако некоторые неврологи очень критичны в отношении данной области, потому что, по их мнению, она слишком обещает на основании результатов. Они доказывают, что то, что кандидат или его речь вызывает определённую реакцию в конкретном месте в головном мозге, еще не означает, что исследователи могут быть уверены в том, что думают избиратели [36].
Г. Мюрдаль, лауреат Нобелевской Премии в области экономики, когда-то сказал, что «слабое государство» характеризуется следующими чертами: неточностью, отсутствием прядка и пробелами в правовой системе государства; непоследовательным исполнением правовых регуляций, вызванным: коррупцией, непотизмом, неправопорядочностью, несубординацией и самовольностью чиновников; использованием должностного положения для форсирования социальных групп; слабой общественной ответственностью; низкой эффективностью применения общественных фондов; низкой эффективностью или неспособностью к реорганизации и проведению реформ [24; 45, с. 176].
Во многих странах механизмы демократии действуют с браками, мало того, не хватает заинтересованности граждан «в соучастии в управлении государством». Замечено, что во многих странах уже не функционирует демократическая избирательная система, в связи с тем, что из-за
низкой явки на выборах, избираемые органы власти не выводятся на основании мнения большинства граждан. Если принять в учёт среднестатистическую явку на выборах, то так называемое правительство большинства создается, лишь на основании 20-25% голосов членов данной популяции. Многие граждане перестали верить в «понятие политических партий», а предвыборные программы воспринимаются как очень похожие друг на друга. Многие люди верят скорее в успешность спонтанных действий, таких как демонстрация, бойкот. Часто доверяют различным неправительственным организациям, таким как «зелёное движение», антиглобалисты. Возможно, что так называемое «слабое государство» это результат «слабой психической кондиции граждан». Возникает вопрос: «Могут ли быть полезны знания на тему психики человека, когда «вышестоящее создание», которым является общество, впадает в болезнь?» [24].
Может ли нейрополитика стать ремедиум для такого состояния вещей? Сможем ли мы с его помощью создать нормативную модель мира в будущем? ... Возможно, но следует учесть как минимум два аспекта. Первый касается процесса образования будущих поколений, которые будут строить, изменять мир. По мнению Джеральда Хатера, профессора Гет-тинского Университета, нейробиология, на протяжении последних 20-ти лет совершила необычайный прогресс. Благодаря этому мы теперь знаем, что прежняя концепция школы является ошибочной. Развитие головного мозга не обусловлено генетически, не существует программ, которые управляют его развитием. Благодаря очередным исследованиям, мы всё лучше понимаем, что имеем дело с самоорганизующимися процессами. Нейронные связи в мозге зависят от опыта. Поэтому все дети отличаются друг от друга, каждый ребёнок уникален и в каждом заложен потенциал, о котором мы даже не подозреваем. Для того, чтобы он развился, ребёнок должен иметь образцы для подражания, чувство принадлежности и безопасности и перед ним постоянно должны ставиться новые вызовы. Всё, что происходит вследствие давления, стресса или страха, имеет негативное влияние на его развитие. Процесс обучения не может быть принудительным. Все дети, появляясь на свет, характеризуются любопытством, поэтому каждый из них открыт и хочет познавать мир. Маленькие дети часто восхищаются либо удивляются по несколько десятков раз в сутки. Когда они переживают данное состояние эмоционального возбуждения, в их мозге начинается нейромедиаторный дождь, который действует на
нейронную сеть как лучшее удобрение. То, что дети узнают в состоянии возбуждения или восторга, навсегда записывается в памяти. Но в определённый момент они идут в школу и там не могут хотеть учиться, так как в школе дети должны учиться. Данное принуждение всё меняет, убивает любознательность и восхищение, сушит источник нейромедиаторных удобрений. Школа опирается на принуждении, становится неприятным обязательством, местом, в котором дети теряют желание учиться. Нет ничего хуже, чем принуждение детей к учёбе. Убеждение, что школы должны функционировать, так как это было много столетий тому назад, в XXI веке является проявлением абсолютной беспомощности современных обществ. Не желая замечать факта, что дети сами по себе хотят учиться, мы последовательно уничтожаем огромную внутреннюю мотивацию, заменяя её методами, свойственными дрессировке [46].
Второе касается характера нормативных методов прогнозирования, называемых также технологическими. Они относятся к активным методам, непосредственно направленным на планирование или изменение действительности. Это предшествует такому действию как придумывание модели будущего, установление направления изменений и методов их реализации желаемым образом и в требуемом порядке, установленном заранее. Более того, сторонники этого метода считают, что тесное сотрудничество теоретиков (предсказателей) с практиками политической жизни (децидентами) в будущем может привести к созданию нормативной модели действительности. Такая позиция означает не только отказ от случайной или фаталистической концепции будущего, но также убеждение в том, что, имея сформулированные на будущее цели, мы можем также определить (запрограммировать) эффективные меры и способы реализации наиболее теоретических моделей будущего [42, с. 52-53]. Однако проблема в том, что прежнее сотрудничество теоретиков с практиками в данном вопросе, не приносят слишком оптимистических результатов (см.: коммунистическое государство или фашистское и т.д.).
Как указывает известный польский политолог - профессор А. Хо-дубский: «Предсказывание будущего является важным исследовательским вызовом. Его диктует как теория, так и жизненная практика, а особенно необходимость подготовки человеческого действия к изменяющимся реалиям общественно-экономической и политической жизни. Видение будущего является существенным фактором, активирующим каждый
субъект, стремящийся к реализации определённых целей, аспирации; позволяет конкретно и объективно анализировать современную действительность, не только с мыслью о настоящем, но и, прежде всего, о ближайшем и дальнейшем будущем». По его мнению, научное прогнозирование всегда связано с анализом определённой действительности, составными частями которой являются: 1. Раскрытие новых и существующих закономерностей развития; 2. Установка существенных качественных факторов, формирующих закономерности развития международных отношений; 3. Оценка условий и концепций дальнейшего развития; 4. Формулирование смелых и, в то же время реальных для воплощения целей на будущее. Следует проводить комплексный анализ, т.е. необходимо указывать явления, зависимости, взаимосвязь, взаимодействия т.д. [12]. Обычно исходной точкой в прогнозировании является опыт, наблюдение, здравый смысл, интуиция и авторитет. Данные составляющие нельзя переоценивать и недооценивать. Существенным фактором в данной ситуации является доверие и подозрительность. В том числе также подозрительность по отношению к признанным исследовательским методам, таким как, допустим, системный анализ. Конечно же, это не означает, что следует их игнорировать, но сохранение научного скептицизма в данном случае является наиболее желаемым [12].
Принимая во внимание ранее упомянутый синдромный характер явлений, в том числе также политических явлений, обоснованным является то, чтобы политолог имел у себя в наличии исследовательские методы из различных областей [11, с. 9-32]. Чтобы был открыт на интердисциплинар-ность, а также не боялся методов, которые, на первый взгляд (такие как, например, теория игр, теория серых систем, нечёткая логика, нейробиоло-гия и т.п.) не подходят гуманитарным наукам. Только тогда прогностик может быть более уверен в том, что он готов к неизвестному. С этим идеально совпадает мнение Мичио Каку, который отмечает, что: предсказание будущего является заданием, превышающим силы одного человека. Диапазон человеческих знаний, просто-напросто - слишком широкий. Большинство прогнозов, касающихся науки, оказались ошибочными, именно потому, что отражали лишь индивидуальную отточку зрения своих создателей [26, с. 9].
References
1. Andrew A.M. Why the world is grey. Grey Systems - Theory and Application. 2011. Vol. 1. №2.
2. Antoszewski A. Proces i zmiana polityczna. Studia z teorii polityki. A.W. Jabtonski, L. Sobkowiak. Tom 1. Wroclaw, 1996.
3. Antoszewski A. System polityczny jako kategoria analizy politologicznej. Studia z teorii polityki. A.W. Jabtonski, L. Sobkowiak. Tom 1. Wroclaw, 1996.
4. Barczak S. Zastosowanie teorii szarych systemow do przewidywania przysztych ofert sktadanych na aukcjach pierwszej ceny poprzez pryzmat modelu szarego GM (1,1). URL: http://www.ue.katowice.pl/fileadmin/_migrated/content_uploads/1_S.Barczak_Z astosowanie_teorii_szarych_systemow....pdf (дата обращения 23.04.2016).
5. Caposi A., Myers M. Systems for All. London, 2001.
6. Cempel Cz., Tabaszewski M. Zastosowanie teorii szarych systemow do modelowania i prognozowania w diagnostyce maszyn, „Diagnostyka", 2007. №2(42).
7. Cempel Cz. Teoria i inzynieria systemow. Radom, 2008.
8. Cempel Cz. Teoria szarych systemow - nowa metodologia. Analizy i oceny ztozonych systemow. Przegl^d mozliwosci. Zeszyty naukowe Politechniki Poznanskiej. 2014. №63.
9. Chi-Sheng S., Yen-Tseng H., Jerome Y., Pin-Chan L. Grey number prediction using the grey modification model with progression technique. Applied Mathematical Modelling. 2011. №35.
10. Chodubski A. Wstçp do badan politologicznych. Gdansk, 2004.
11. Chodubski A. O metodologicznym podejsciu do przewidywania w poli-tyce. Przysztosc i polityka. Nadzieje i strachy zbiorowe przetomu tysi^cleci, (ред.), E. Ponczek, A. Sepkowski. Torun, 2008.
12. Chodubski A. Prognostyka jako wyzwanie metodologiczne w badaniu stosunkow miçdzynarodowych. Annales Universitatis Mariae Curie-Sktodowska Lublin - Polonia. 2009. VOL. XVI.
13. Cieslinska I. Neurobiologia polityki.Gazeta Wyborcza. 2007. 19 oct.
14. Deng J.-L. Control Problems of Grey Systems. Systems and Control Letters. 1982. Vol.1. №5.
15. Deng J.-L. Introduction to Grey System Theory. The Journal of Grey System. 1989. Vol.1. №1.
16. Deng J.-L. The Course on Grey Systems Theory. Publishing House, Huazhong University of Technology, Wuhan (in Chinese), 1990.
17. Donaj t. Metody fatszowania wynikow wyborow - wybrane problemy. Czy upadek demokracji? Idee i wartosci, ред. A. Stelmach. Poznan, 2007.
18. Donaj t. Futurology and Heuristics (with Posthumanities in the Background). Selected Aspects. Przegl^d Politologiczny. 2013. №3.
19. Donaj t. Wykorzystanie gier decyzyjnych/symulacyjnych w naukach spotecznych. Wybrane problemy. Przegl^d Strategiczny. 2014. №7.
20. Encyklopedia wiedzy politycznej. (ред.) M. Chmaj, J. Marszatek-Kawa, W. Sokot. Torun, 2005.
23. Heywood A. Politologia. Warszawa, 2006.
24. Polityka, mozg, neurobiologia-Jednomandatowe okregi. http://www.angelfire.com/planet/tedeus/brain-politics.htm (дата обращения 23.05.2016).
25. Jabtonski A.W. Polityczne procesy decyzyjne, w: Studia z teorii polityki - tom 2, (ред.) A.W. Jabtonski, L. Sobkowiak. Wroctaw, 1997.
26. Kaku M. Wizje. Czyli jak nauka zmieni swiat w XXI wieku. Warszawa,
2010.
27. Karwat M. Syndromatyczny charakter przedmiotu nauki o polityce. Demokratyczna Polska w globalizuj^cym si§ swiecie - I Ogolnopolski Kongres Politologii, Warszawa 22-24.09.2009, (ред.), K.A. Wojtaszczyk, A. Mirska. War-szawa, 2009.
28. Lamentowicz W. Granice strategii panstwa. Efekt Tsunami. Cz^sto-chowa, 2012.
29. Liu S.F., Lin Y. Grey Systems - Theory and Applications. Berlin, 2010.
30. Malinowski G., Czarny tab^dz. URL: http://www.felieton.pl/2986_czarny-labedz.html (дата обращения 23.05.2016).
32. Pawnik W. Prognozologia stosowana czyli krotka historia foresightu w Polsce, Unia@Polska. Niezalezny magazyn europejski. 2005. №7/8.
33. Pi^kno neurobiologii. O neurobiologii. Neurobiologia, nauka o biologii uktadu nerwowego, jest krolow^ nauk o zyciu - blog Jerzego Vetulaniego. URL: https://vetulani.wordpress.com/o-neurobiologii/ (дата обращения 23.04.2016).
34. Podolak M., Zmigrodzki M., System polityczny i jego klasyfikacje. URL: http://www.serwis.wsjo.pl/lektor/1881/M%20Podolak%20M%20%AFmigrodzki %20System%20polityczny%20i%20jego%20klasyfikacje%20Wsp%F3%B3czesn e%20systemy%20polityczne.pdf (дата обращения 23.04.2016).
35. Principles of Neural Science. Ed. by E.R. Kandel, J.H. Schwartz, T.M. Jessell, published by MGH. 2012.
36. Randall K., Neuropolityka, czyli gdy sztab wyborczy próbuje czytac ci w myslach. New York Times News Service. URL: http://fakty.interia.pl/new-york-times/news-neuropolityka-czyli-gdy-sztab-wyborczy-probuje-czytac-ci-w-m,nId,1922382 (дата обращения 23.04.2016).
37. Rykaczewski K. Systemy rozmyte i ich zastosowanie. URL: http://www-users.mat.umk.pl/~mozgun/prace/duszek.pdf (дата обращения 23.05.2016).38. Sepkowski A. Cztowiek a przysztosc. Torun, 2005.
39. Sifeng Liu, Forrest J. The Current Developing Status on Grey System Theory. The Journal of Grey System. 2007. №2.
40. Skyttner L. General Systems Theory, ideas & applications. Singapore,
2001.
41. Straffin P.D. Teoria gier. Warszawa, 2004.
42. Stryjski K.J. Prognozowanie i symulacje mi^dzynarodowe. tódz, 2004.
43. Taleb N.N. The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable. The New York Times. 2007.22.02.
44. Taleb N.N. Ten principles for a Black Swan-proof world. Financial Times. 2009. 07.04.
45. Vetulani J., Mazurek M. Bez ograniczen. Jak rz^dzi nami mózg, PWN.
2015.
