CC BY
9
УДК 81'373
DOI 10.18522/2072-0181-2021-106-2-125-129
НЕВЕРБАЛЬНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ КОММУНИКАТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ КАК ДЕТАЛЬ ОБРАЗА ПЕРСОНАЖА В ПОВЕСТИ А.П. ЧЕХОВА «СТЕПЬ»
Н.В. Изотова
THE NONVERBAL COMPONENT OF COMMUNICATIVE BEHAVIOR AS A DETAIL OF THE CHARACTERIZATION IN A.P. CHEKHOV'S NARRATIVE "THE STEPPE"
N.V. Izotova
Повесть «Степь», опубликованная в марте 1888 г. в журнале «Северный вестник», является первым большим по объему произведением А.П. Чехова, которое, согласно периодизации творчества писателя, данной А.П. Чудаковым, можно считать переходным ко второму этапу творчества, характеризующемуся «абсолютным господством объективного повествования в прозе Чехова» [1].
Повести «Степь» посвящено немало исследований, в которых рассматриваются в том числе и особенности композиционного построения, связанные со спецификой сочетания и взаимопроникновения точки зрения повествователя и точки зрения главного персонажа, девятилетнего мальчика Егорушки [2-6].
Егорушка, которого его дядя, купец Иван Иваныч Кузьмичов, едучи продавать шерсть, взял с собой по просьбе сестры, чтобы отвезти в город на учебу, видит и осмысляет в поездке новый для себя мир. Он познает в том числе и мир людей, который включает в себя не только сопровождающих его дядю и отца Христофора, но и других персонажей, встречающихся по пути.
Общение персонажей в художественном произведении - это общение, спроецированное на естественный живой диалог, но имеющее свои особенности, поскольку оно в
Изотова Наталья Валерьяновна - доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Института филологии, журналистики и международной коммуникации Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 105/42, e-mail: nvizotov@yandex.ru, т.: 8(863)2184000, доб. 11593.
отличие от устного разговора представлено только графически и рассчитано на воспринимающее сознание читателя. Такое представление имеет свои особенности, так как обстановку естественной коммуникации, включающей не только речевую составляющую, но и невербальные компоненты, писателю необходимо дать в тексте фрагментом, позволяющим читателю сформировать в своем восприятии полноценное общение персонажей. Модель живого общения является для читателя, имеющего свой диалогический опыт, отправной точкой для осмысления художественного диалога.
Роль невербальных компонентов общения всесторонне исследована в коммуникативном поведении людей [7-9]. Введение в общение персонажей произведения невербальной составляющей необходимо не только для представления естественности диалога, что является всего лишь одной из задач художника слова, но и для полноценного создания образа персонажа, для соотнесения невербального поведения персонажа в процессе устной коммуникации с его внутренним миром.
Цель статьи - проанализировать и описать невербальные компоненты общения основных персонажей, позволяющие раскрыть особенности их мира с помощью представления диалогического действия,
Natalia Izotova - Southern Federal University, 105/42, Bolshaya Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: nvizotov@yandex.ru, tel.: 8(863)2184000, ext. 11593.
структурированного сочетанием вербальных и невербальных компонентов и помогающего читателю осмыслить целостность речепове-дения персонажей.
Введение в описание невербальной составляющей в диалогическом общении персонажей повести А.П. Чехова «Степь» позволяет рассмотреть и описать характерную манеру невербального поведения персонажа. Невербальные компоненты встраиваются в диалогические фрагменты, представляющие общение персонажей повести, которых встречает Егорушка и которые сопровождают его.
С начала пути и после продажи шерсти Егорушку сопровождают дядя Кузьмичов и о. Христофор. В диалогах дяди и о. Христофора невербальные компоненты, использующиеся в их общении между собой и с другими персонажами, заданы в определенной степени той характеристикой Кузьмичова и о. Христофора, с которой читатель знакомится в начале повести:
Первый о чем-то сосредоточенно думал и встряхивал головою, чтобы прогнать дремоту; на лице его привычная деловая сухость боролась с благодушием человека, только что простившегося с родней и хорошо выпившего; второй же влажными глазами удивленно смотрел на мир и улыбался так широко, что, казалось, улыбка захватила даже поля цилиндра; лицо его было красно и имело озябший вид [10, с. 13].
Привычная деловая сухость Кузьмичо-ва, удивление и улыбчивость о. Христофора, отражающиеся на их лицах, поддерживаются в тексте в том числе при описании общения их с разными людьми в повести. Невербальные компоненты вводятся в общение персонажей обычно авторским текстом, который сопровождает речевое общение и представляет собой отдельные фрагменты или фрагменты, вводящие речь персонажей, которые имеют свою структуру. Ввод, осуществляющийся в виде ремарочного компонента к высказываниям персонажей, может содержать, кроме обязательного обозначения субъекта говорения и глагола, вводящего речь, также жесты, мимику, особенности произношения. Многие реплики Кузьмичова не имеют авторских вводных компонентов, передана только речь персонажа. Имеющие вводящие ремарки реплики Кузьмичова содержат в основном обозначение процесса говорения с помощью нейтральных глаголов
«сказать», «спросить», «говорить», «ответить», «заметить». В несколько ремарок и авторских фрагментов включены описания невербальных компонентов, подчеркивающие созданный в начале повести образ человека делового и неэмоционального, и в то же время Кузь-мичов представлен как человек, беспокоящийся и переживающий о деле, ради которого совершается поездка. Эмоциональность в поведении Кузьмичова представлена невербальными компонентами тогда, когда описывается его реакция на задержку по каким-то причинам движения обоза по направлению к встрече с купцом Варламовым, которому они продают шерсть, что является основной целью их поездки. Ремарочный глагол «вздохнуть», вводящий реплику Кузьмичова, в которой он высказывает свое беспокойство, обозначает не только глубокий вздох, но и подчеркивает внутреннее волнение персонажа. Тревогу обозначает также наречие «встревоженно», распространяющее в ремарочном компоненте глагол «заговорить», наречие «укоризненно», распространяющее глагол «сказать», и авторский фрагмент теста, представляющий невербальные компоненты поведения Кузьми-чова в разговоре с о. Христофором, который и в поездке продолжал совершать церковные обряды, на что уходило время. Недовольство Кузьмичова из-за потери времени во время молитвы о. Христофора описывается невербальным компонентом «пожимать плечами», распространенным наречием «нетерпеливо» и представлением особого взгляда, который выражал ненависть. В «Словаре языка русских жестов» приводится два значения жеста «пожать плечами»: отсутствие информации (первое значение) и отрицательное оценивание действия адресата, непонимание, зачем адресат это делает, недовольство поведением адресата (второе значение) [9]. Жест «пожимать плечами» в тексте имеет второе значение. Быстрые движения головой после сна, характеристика взгляда в авторском фрагменте, предваряющем разговор Кузьмичова с о. Христофором, также свидетельствуют о беспокойстве Кузьмичова в связи с необходимостью быстрого движения к цели поездки:
Из-под брички послышался глубокий вздох. Это проснулся Кузьмичов. Он быстро поднял голову, беспокойно поглядел вдаль, и по этому взгляду, безучастно скользнувшему мимо
Егорушки и Дениски, видно было, что, проснувшись, он думал о шерсти и Варламове.
- Отец Христофор, вставайте, пора! -заговорил он встревоженно. - Будет спать, и так дело проспали! Дениска, запрягай! <... >
Целую четверть часа о. Христофор стоял неподвижно лицом к востоку и шевелил губами, а Кузьмичов почти с ненавистью глядел на него и нетерпеливо пожимал плечами [10, с. 27-28].
Но волнение Кузьмичова, понятное читателю из описания невербальных компонентов при прощании с Егорушкой, делает образ дяди неоднозначным. Ему свойственно все-таки переживание, связанное не только с продажей шерсти, поскольку в самом конце повести, когда он оставлял Егорушку в доме Тоскуновой и напутствовал на учебу и примерное поведение, «с лица его вдруг исчезла деловая сухость, он немножко покраснел, грустно улыбнулся» и говорил при прощании «таким голосом, как будто в доме был покойник» [10, с. 103-104]. Наречие «вдруг» и сравнительное придаточное предложение, описывающее особенности голоса, подчеркивают неожиданность, внезапность изменения невербального поведения дяди во время прощания с племянником.
Отец Христофор представлен в двух ипостасях: как священнослужитель, старающийся и во время поездки исполнять положенные ритуальные действия даже во внецер-ковном пространстве, и как человек, занимающийся бытовыми вопросами: он едет вместе с купцом продавать шерсть, за что его некоторые осуждают. На протяжении повести он ведет себя по отношению ко всем доброжелательно, напутствует Егорушку на изучение языков и других предметов, беспокоится о его здоровье, не обращает внимания на насмешки и осуждения. Его реплики сопровождаются невербальными компонентами, подчеркивающими и создающими образ незлобливого, радеющего о вере и людях человека, в том числе и о домочадцах, ради которых он нарушает каноны служения. Улыбка и смех - основные невербальные компоненты в общении о. Христофора со всеми людьми, даже критикующими его за продажу шерсти и спорящими с ним по поводу веры («засмеялся от умиления»; «он улыбнулся и сказал»; «сказал Христофор и засмеялся»; «захохотал судорожно»; «повторил, хохоча»;
«вздыхал, улыбаясь»; «сказал с улыбкой о. Христофор», «счастливо улыбался»):
- Ну, как доехал, ривгЬопв? - засыпал его о. Христофор вопросами, наливая ему чаю и, по обыкновению, лучезарно улыбаясь [10, с. 94].
Один раз в повести поведение о. Христофора при встрече с графиней Дар-ницкой, которая дана глазами Егорушки, охарактеризовано тоже описанием улыбки, но улыбка была уже не мягкой и умиленной, а натянутой и почтительной, что «очень не шло к его лицу».
Поведение Егорушки характеризуется на протяжении повести глаголами, обозначающими процесс видения, связанный с поворотами головы и напряженным состоянием глаз: «оглянуться», «всмотреться», «взглянуть», «поглядеть» и др. В начале повести, при описании пути после прощания с домом, и в конце повести, когда дядя, устроив племянника в учебное заведение, оставляет его в чужом доме, Егорушка, визуально прощаясь с родным домом и с дядей, плачет, что характерно для ребенка в подобной ситуации. Мальчик доброжелательно общается с людьми на протяжении всего пути. Исключение составляет особый случай, связанный с его нахождением в обозе, когда дядя, занимаясь деловыми вопросами, оставил его на какое-то время с простыми людьми - подводчиками. Во время пути с подводчиками Егорушка узнает много нового от них, задает им вопросы по ходу движения, связанные с тем, что встречается в степи, и наблюдает за их поведением, отношениями, по-своему осмысляя их. Один из подводчиков - Дымов -во время стоянки от нечего делать убивает ужа, затем во время еды обижает бывшего певчего Емельяна. Такое поведение Дымова осуждается другими подводчиками и вызывает недоумение и гнев Егорушки. Он эмоционально реагирует на действия Дымова, что представлено в тексте репликами Егорушки соответствующего содержания в сочетании с невербальными компонентами, дополняющими и раскрывающими в полном объеме его реакцию («задыхаясь», «затрясся всем телом», «затопал ногами», «закричал пронзительно»):
Страстно желая сказать что-нибудь в высшей степени обидное, он шагнул к Дымову и проговорил, задыхаясь:
- Ты хуже всех! Я тебя терпеть не могу! <... >
Егорушка почувствовал, что дышать уже нечем; он - никогда с ним этого не было раньше - вдруг затрясся всем телом, затопал ногами и закричал пронзительно:
- Бейте его! Бейте его! [10, с. 82-83].
К подводчикам во время стоянки в степи неожиданно подходит охотник, назвавшийся затем Константином Звоныкой. Его первое появление описывается представлением характерного для него невербального компонента, который дан в виде потенциальной реплики:
... Он остановился, как вкопанный, и с полминуты глядел на подводчиков так, как будто хотел сказать: «Поглядите, какая у меня улыбка!» [10, с. 74].
Константин Звоныка, рассказывая подводчикам о своей благополучной жизни (держит пасеку, ведет хозяйство, женился), предстает необыкновенно счастливым человеком. Он постоянно улыбается, весело смеется и с нетерпением, размахивая во время общения руками и крутя головой, делится своей радостью. Он рассказывает незнакомым людям о подробностях своей личной жизни, сидя у костра и меняя постоянно позы и тональность, что также свидетельствует о внутреннем состоянии персонажа, желающего высказаться, пообщаться, поскольку «неудержимо хотелось поделиться радостью». Он тоскует по жене, за которой долго ухаживал перед женитьбой и которая поехала навестить родителей, но тоска его светлая, он изнемогает «от изобилия приятных мыслей».
По пути Егорушка с дядей и о. Христофором останавливаются на постоялом дворе, который содержит Моисей Моисеич. Характеристика хозяина постоялого двора еще до обозначения имени представлена в авторском тексте описанием невербальных компонентов, постоянно сопровождающих затем реплики Моисея Моисеича: «выросла тощая фигура, размахивающая руками и фалдами». Активное движение руками, не очень искренняя, мучительная улыбка, различная тональность в голосе создают образ услужливого, подобострастного и суетливого человека («от радости или в ужасе всплескивал руками»; «всплеснул руками и простонал»; «заговорил он тонким певучим голосом, задыхаясь, суетясь»; «продолжал изгибаться, всплескивать руками, пожиматься и радостно восклицать»; «ужаснулся Моисей Моисеич, всплескивая руками»; «взвизгнул»; «залился тонким смехом»;
«из приличия тоже засмеялся»). При этом в общении со своим братом Соломоном, который был у него в услужении, Моисей Моисеич вел себя по-другому: зовя Соломона, кричал диким голосом; когда Моисей Моисеич понимал, что Соломон может нагрубить постояльцам, у нервно дрожала кожа на лице; говоря о брате, он крутит пальцем около лба, объясняя его странности: Соломон спалил в печке деньги, доставшиеся ему в наследство, и теперь живет у брата в нахлебниках, но ведет себя со всеми постояльцами очень агрессивно. Соломон разговаривает с приехавшими грубо, не отвечает на вопрос Кузьмичова, общается надменно, с его лица не сходит презрительное выражение и насмешливая улыбка. Рассуждая с о. Христофором о вере, Соломон говорит «глухим и сиплым от душившей ненависти» голосом. При этом он не меняет свое поведение ни при встрече с Варламовым, ни при встрече с графиней Дарницкой.
Женских персонажей в повести три: графиня Дарницкая, Роза, жена Моисея Моисеича, и Настасья Петровна Тоскунова, у которой дядя оставил Егорушку для проживания во время обучения. Графиня дана глазами Егорушки: он запомнил ее лицо, по которому «разливалась улыбка». Роза при общении с Егорушкой, интересуясь его судьбой, кормила его, вздыхала и поднимала вверх глаза, жалея мать Егорушки, которая осталась одна. Настасья Петровна Тоскунова эмоционально отреагировала на приезд Егорушки: она постоянно всплескивала руками, тяжело дышала от волнения, узнав, что Егорушка - сын ее подруги, и плакала от умиления.
Общение персонажей в повести описано вербальными и невербальными компонентами, сочетание которых позволяет сформировать целостный фрагмент общения, спроецированный на представление читателя о естественном общении. Каждый из основных персонажей повести охарактеризован с помощью какого-то свойственного ему почти постоянно невербального компонента, который на протяжении повести часто сопровождает речь персонажа. Однако в определенных ситуациях невербальная составляющая общения может быть изменена, что свидетельствует об особенностях восприятия персонажем различных жизненных ситуаций.
ЛИТЕРАТУРА
1. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. М.: Наука, 1971. 291 с. С. 87.
2. Кожевникова Н.А. «Степь» // Язык и композиция произведений А.П. Чехова. Нижний Новгород: ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 1999. С. 30-47.
3. Страшкова О.К. Монтаж как художественный прием организации текстового пространства А.П. Чехова «Степь» // «Степь» А.П. Чехова: 120 лет: материалы международной науч.-практ. конф. Таганрог: Таганрог. гос. лит. и арх. музей-заповедник, 2008. С. 159-168.
4. Фрумкина А. Особенности композиции повести А.П. Чехова «Степь» // Десять шагов по «Степи» (Ten steps along the "Steppe"): статьи и эссе. Idyllwild, CA: Charles Schlacks, Jr. Publisher, 2017. С. 105-118.
5. Зубарева В. Настоящее и будущее Егорушки: «Степь» в свете позиционного стиля // Десять шагов по «Степи» (Ten steps along the "Steppe"): статьи и эссе. Idyllwild, CA: Charles Schlacks, Jr. Publisher, 2017. С. 6-34.
6. FinkeM. Chekhov's Steppe: A Metapoetic Journey // Russian Language Journal. 1985. Vol. 39, № 132/134. Р. 79-120.
7. Гришанина Е.А. Русская жестикуляция с лингвистической точки зрения (корпусные исследования). М.: Языки славянской культуры, 2017. 744 с.
8. Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. М.: Новое литературное обозрение, 2002. 592 с.
9. Григорьева С.А., Григорьев Н.В., Крейдлин Г.Е. Словарь языка русских жестов. М.; Вена: Языки славянской культуры; Венский славистический альманах, 2001. 256 с. С. 92-95.
10. Чехов А.П. Степь // Полное собрание сочинений и писем: в 30 т.: сочинения: в 18 т. Т. 7. Рассказы, повести. М.: Наука, 1977. С. 13-104.
REFERENCES
1. Chudakov A.P. Poetika Chekhov a [Chekhov's Poetika]. Moscow, Nauka, 1971, 291 p., p. 87.
2. Kozhevnikova N.A. «Step>» [Steppe]. In: Yazyk i kompozitsiya proizvedeniy A.P. Chekhova [Language and composition of works by A.P. Chek-
hov]. Nizhny Novgorod, N.I. Lobachevsky Nizhny Novgorod State University, 1999, pp. 30-47.
3. Strashkova O.K. Montazh kak khudozhestven-nyy priem organizatsii tekstovogo prostranstva A.P. Chekhova «Step'» [Montage as an artistic method of organizing the text space of A.P. Chekhov «Steppe»]. In: «Step>» by A.P. Chekhov: 120 let: materialy mezhdunarodnoy nauch.-prakt. konf [«Steppe» of A.P. Chekhov: 120 years: Proc. Int. Scientific and practical Conference]. Taganrog, Taganrog. State Literature and Archaeologic Museum-Reserve, 2008, pp. 159-168.
4. Frumkina A. Osobennosti kompozitsii povesti A.P. Chekhova «Step'» [Features of the composition of the story of A.P. Chekhov «The Steppe»]. In: Desyat' shagov po «Stepi» [Ten steps along the "Steppe"]. Idyllwild, CA: Charles Schlacks, Jr. Publisher, 2017, pp. 105-118.
5. Zubareva V. Nastoyashchee i budushchee Egorushki: «Step'» v svetepozitsionnogo stilya [Present and future of Egorushka: «Steppe» in the light of positional style]. In: Desyat' shagov po «Stepi» [Ten steps along the "Steppe"]. Idyllwild, CA: Charles Schlacks, Jr. Publisher, 2017, pp. 6-34.
6. Finke M. Russian Language Journal, 1985, vol. 39, no. 132/134, pp. 79-120.
7. Grishanina E.A. Russkaya zhestikulyatsiya s ling-visticheskoy tochki zreniya (korpusnye issledo-vaniya) [Russian gesticulation from the linguistic point of view (corpus studies). Moscow: Languages of Slavic Culture]. Moscow, Yazyki slavyanskoy kul'tury, 2017, 744 p.
8. Kreydlin G.E. Neverbal'naya semiotika: Yazyk tela i estestvennyy yazyk [Nonverbal semiotics: Body language and natural language]. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie, 2002, 592 p.
9. Grigor'eva S.A., Grigor'ev N.V, Kreydlin G.E. Slo-var' yazyka russkikh zhestov [Dictionary of the Russian language gestures]. Moscow, Wien, Yazyki slavyanskoy kul'tury; Venskiy slavisticheskiy al'manakh, 2001, 256 p., pp. 92-95.
10. Chekhov A.P. Step' [Chekhov A. P. Step]. In: A.P. Chekhov. Polnoe sobranie sochineniy i pisem: v 30 t.: sochineniya: v 18 t. [Complete collection workNauka, 1977, pp. 13-104.
Поступила в редакцию 21 мая 2021 г.
