CC BY
140
УДК 001
Прытков Владимир Павлович
кандидат философских наук, доцент кафедры философии Уральского федерального университета им. первого Президента России Б.Н. Ельцина
НЕУСТРАНИМОСТЬ И АМБИВАЛЕНТНОСТЬ ИДЕОЛОГИИ
Prytkov Vladimir Pavlovich
PhD, Assistant Professor, Philosophy Department, Ural Federal University named after the first Russian President Boris Yeltsin
NON-ELIMINABILITY AND AMBIVALENCE OF AN IDEOLOGY
Аннотация:
В статье анализируются функции идеологии в современном обществе. Автор выделяет такие, как: консолидация, целеполагание, управление, легитимация, аксиологическую и коммуникативную функцию. Кроме того, он отмечает негативные последствия (consequanses) манипуляции сознанием. Приводятся выводы С.Г. Кара-Мурзы, что для России переход к манипуляционному типу власти означал бы смену языка, мышления и культуры в целом (косвенный геноцид).
Ключевые слова:
амбивалентность, государство, идеология, манипуляция, общество, политика, сознание, философия.
Summary:
The paper analyzes the functions of an ideology in the contemporary society. The author highlights such functions, as: consolidation, goal-setting, management, legitimation, axiological, and communicative. In addition, the negative consequences of consciousness manipulation are stated. The conclusion of S.G. Kara-Murza is drawn, that for Russia the transition to the manipulative type of authority would mean the change of language, thinking and culture in general (indirect genocide).
Keywords:
ambivalence, state, ideology, manipulation, society, policy, consciousness, philosophy.
«В наш век миром правят личности, а не идеи», - утверждал О. Уайльд. Представители немецкой классической философии, напротив, полагали, что «идеи господствуют над миром» [1, с. 12]. Кто же прав в этом споре? Прежде чем отвечать на поставленный вопрос, необходимо проанализировать предмет спора и позиции сторон. Он о природе идеологии, о ее месте и роли в жизнедеятельности общества и государства. Многие исследователи «помещают» идеологию между философией и политикой. Данная трактовка приводит к предположению об амбивалентности взглядов, поскольку таковая черта свойственна философии [2], а политика также имеет двойственную природу [3]. Кроме того, Конституция Российской Федерации (разд. первый, гл. 1, ст. 13) содержит положение о том, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», другими словами, «запрет на идеологию».
Цель данной статьи - раскрыть и обосновать тезисы о неустранимости и амбивалентности идеологии, выявив их онтологические основания.
Начнем с первого тезиса. Когда возникает феномен идеологии? Согласно К. Манхейму, в эпоху Возрождения в среде соотечественников Макиавелли сложилась поговорка, что в palazzo мыслят иначе, чем на piazza. Она свидетельствует о том, что «политика все глубже проникала в жизнь общества» [4, с. 60]. Манхейм поставил задачу показать, «как люди действительно мыслят», как мышление «действительно функционирует в качестве орудия коллективного действия в общественной жизни и в политике». Для решения этой задачи он разрабатывает адекватный метод описания и анализа указанного типа мышления и его модификаций - метод социологии знания. «Основной тезис социологии знания заключается в том, что существуют типы мышления, которые не могут быть адекватно поняты без выявления их социальных корней» [5]. С этой точки зрения, мыслят не изолированные индивиды, а люди в определенных группах. Они действуют совместно - друг с другом и друг против друга - в различных по своей организации группах и, совершая эти действия, мыслят друг с другом и друг против друга. «Эти связанные в группы индивиды стремятся в соответствии с характером и положением группы, к которой они принадлежат либо изменить окружающий их мир природы и общества, либо сохранить его в существующем виде» [6] (подчеркнуто авт. - В.П.). Таков бифуркационный механизм возникновения полярно противоположных идеологических воззрений, в частности - радикальных и консервативных.
Термин «идеология» ввел в употребление французский философ Дестют де Траси в 1796 г. для обозначения новой эмпирической науки об идеях. По его замыслу эта наука призвана исследовать общие принципы и законы возникновения идей, устанавливая тем самым твердые основы для политики, этики, образования, воспитания и т.п. Траси, М.-Дж. Дежерандо, П. Кабанис и другие развивали новую науку, опираясь на идеи французских просветителей и энциклопедистов.
В 5-томном труде «Элементы идеологии» (1801) Д. де Траси на почве сенсуализма соединял учение Э.Б. Кондильяка о языке и критический настрой энциклопедистов, их стремление избавиться от религиозных и философских предрассудков. Понятие идеологии в современном его значении, как отмечает К. Манхейм, зародилось тогда, когда Наполеон I Бонапарт пренебрежительно назвал указанных философов «ветрогонами и идеологами, которые всегда боролись против существующих авторитетов». В 1808 г. Император писал: «Ваши идеологи разрушают все иллюзии, а время иллюзий для отдельных людей, как и для народов, - время счастья» [7, с. 326]. Благодаря Наполеону, слово «идеология» впервые получило негативное, уничижительное значение, которое оно сохранило по сей день. Смысл и направленность этой уничижительно-пренебрежительной оценки, согласно Манхейму, выражаются следующими формулами: а) идеология - это мышление противника; б) это мышление ирреально по отношению к практике политического деятеля; в) оно является несостоятельным [8].
Для зрелого марксизма характерно понимание идеологии как «ложного сознания», которое порождается классовыми интересами господствующих сословий, стремящихся представить их интересами всего общества. Однако эта трактовка является «обоюдоострой», поистине амбивалентной, поскольку «никто не мог воспрепятствовать противникам марксизма подвергнуть анализу, направленному на выявление идеологичности, и это учение» [9]. Тем не менее учение Маркса характеризуется Манхеймом как основной источник социологии знания, в русле которой разработаны понятия частичной и тотальной идеологии. Первое определение означает, что мы не верим определенным «идеям» политического противника, ибо считаем их осознанным искажением действительных фактов, воспроизведение которых не соответствует его интересам. Данное понятие постепенно обособилось от термина «ложь», причем речь идет о всех ее разновидностях - от сознательной лжи до полуосознанного инстинктивного сокрытия истины, от обмана до самообмана. Понятие тотальной идеологии ставит под вопрос все мировоззрение противника; оно характеризует своеобразие всей структуры сознания целой исторической эпохи или конкретной социальной группы (например, класса).
Необходимо подчеркнуть, что в «Немецкой идеологии» содержится ряд положений, свидетельствующих о незавершенности марксистской концепции идеологического сознания. Справедливо отмечается, например, что «во всей идеологии люди и их отношения оказываются поставленными на голову» [10], однако объем и содержание понятия «идеология» остаются расплывчатыми, неопределенными. Действительно, на той же странице читаем: «Таким образом, мораль, религия, метафизика и прочие виды идеологии и соответствующие им формы сознания утрачивают видимость самостоятельности. У них нет истории, у них нет развития...». Это положение, во-первых, семантически некорректно: нельзя рассматривать мораль, религию, метафизику и т.д. как виды идеологии, ибо тем самым теряется ее собственная специфика. Во-вторых, неправомерно расширяется объем понятия «идеология» - оно становится тождественным понятию «общественное сознание». В-третьих, ошибочно утверждать, что указанные формы сознания лишены истории, не имеют развития - это противоречит становлению интеллектуальной и духовной культуры. Ни один историк философии не согласится с тем, что периодизация развития его науки совпадает с периодизацией социально-экономической истории. «Как ни парадоксально, - пишет Г.Г. Майоров, -средневековая философия начиналась много раньше, чем завершилась античная.» [11, с. 6]. То же самое относится к истории морали, религии, искусства и т.д.
Столь же ошибочно утверждение о крупной промышленности: «Где только могла, она уничтожила идеологию, религию, мораль и т.д., а там, где она этого не сумела добиться, превратила их в явную ложь», кроме того, «она подчинила естествознание капиталу» [12]. Оно находится в русле жесткого технологического детерминизма, граничащего с фатализмом. Другой пример расплывчатости обсуждаемого понятия: «У немецкого идеализма нет никакого специфического отличия по сравнению с идеологией всех остальных народов» [13]. Здесь налицо две ошибки: а) неявное гипостазирование - предполагается наличное бытие несуществующего объекта: некой единой идеологии всех народов; б) неправильное отождествление немецкой классической философии с идеологией.
Последнее указывает на скрытую дихотомию «научное-вненаучное», которая служит источником амбивалентности идеологии. Представление о «научной идеологии» является важным этапом эволюции анализируемого концепта. Истоки этой трактовки содержатся в работах Ф. Энгельса, дальнейшее развитие - в трудах В.И. Ленина. Характеризуя интеллектуальную атмосферу Германии в середине XIX в., Энгельс отмечал, что в исторических науках, включая философию, «совсем исчез старый дух ни перед чем не останавливающегося теоретического исследования. <...> Официальные представители этой науки стали откровенными идеологами буржуазии и существующего государства. <...> И только в среде рабочего класса продолжает теперь жить, не зачахнув, немецкий интерес к теории. <...> Немецкое рабочее движение является
наследником немецкой классической философии» [14], которая тем самым выполняет идеологическую функцию.
Таким образом, в трудах классиков марксизма фиксируется двойственная природа идеологии: с одной стороны, идеология есть ложное сознание, с другой - утверждается возможность научной идеологии. Нет ли здесь формально-логического противоречия? По мнению Т.И. Ойзер-мана, противоречие отсутствует, поскольку субъекты этих суждений различны: в первом речь идет о буржуазной идеологии, во втором - о пролетарской. Основоположники марксизма создали идеологию рабочего класса, фундаментом которой «является научное исследование законов развития капитализма» [15, с. 139]. Однако в последующем понимание марксизма как научной идеологии было подвергнуто сомнению и основательной критике.
Одним из направлений этой критики явилась концепция деидеологизации. В 1960 г. американский социолог Д. Белл опубликовал книгу «Конец идеологии» [16], в полном названии которой говорится об истощении (exhaustion) политических идей в 50-е гг. Постулируя противоположность идеологии, выражающей частные интересы субъектов политики объективным результатам научного познания, сторонники данной концепции (Р. Арон, Д. Белл, К. Поппер и другие) заявили, что на Западе наступает «конец идеологии» вследствие «затухания» социальных конфликтов и возникновения общенационального согласия интересов в рамках зрелого индустриального общества. Острые драматические коллизии в социально-политической жизни Европы и США в 60-е гг. убедительно доказали неадекватность и несостоятельность «теории деидеологизации». Провозглашающая «смерть» идеологии, она сама является, как это ни парадоксально, насквозь идеологической, поскольку полностью соответствует всем критериям К. Манхейма, приведенным выше. Весьма показательно, что в начале XXI в. воззрения Белла на идеологию заметно изменились: он не только вынужден признать наличие идеологических конфликтов в наше время, но и энергично описывает их направленность [17, с. 78].
Какова же природа идеологии с точки зрения современных обществоведов? Каковы ее социальные функции?
В одной из энциклопедий читаем: «Идеология - это система концептуально оформленных представлений и идей, которая выражает интересы, мировоззрения и идеалы различных субъектов политики - классов, наций, общества, политических партий, общественных движений». Идеология рассматривается «как составная часть культуры, духовного производства» [18, с. 81]. Что же «нового» сообщает нам эта энциклопедия»? Нового по сравнению с Марксом, Энгельсом, Лениным, Манхеймом и другими? На мой взгляд, ничего. Понятие «духовное производство» не только является архаичным, но и неясным, поскольку им обозначали ранее такие разные феномены культуры, как наука, религия, искусство т.п.
К какой ветви культуры принадлежит идеология - интеллектуальной или духовной? Эта дистинкция, введенная В.Ж. Келле, не замечена Г.Ю. Семигиным, который поэтому и не ставит вопроса об истинности или ложности идеологии (в отличие от Келле). Кроме того, в научной литературе встречаются и другие трактовки природы данного понятия и его функции. Проанализируем некоторые из них.
1. «Область идеологии совпадает с областью знаков. Между ними можно поставить знак равенства. Где знак - там и идеология» (М.М. Бахтин).
Семиотическая трактовка, по мнению Д.В. Анкина, снимает классово-политические коннотации в понимании идеологии. Она подчеркивает ее универсальность, «всюдность» и, следовательно, неустранимость, подтверждая наш первый тезис. Однако возникают три возражения: а) устранение классово-политических коннотаций не исключает ни деления общества на классы, ни феномена идеологической борьбы, ни политики как борьбы за власть. Следовательно, неан-гажированный семиотический подход становится ирреальным, игнорирующим реальность политической практики; б) налицо логическая ошибка «слишком широкое определение» - вся семио-сфера становится идеологией. В том числе и языки программирования, науки, жестов, балета и т.п.; в) Бахтин утверждал, что «ко всякому знаку приложимы критерии идеологической оценки (ложь, истина, справедливость, добро и прочее)». Современные исследователи разграничивают указанные оценки: истинными (ложными) могут быть только дескриптивные знания, остальные -рациональными (нерациональными) [19]. Семиотика не всесильна.
2. Идеология - это «миф сегодня» (Р. Барт). «Всякая идеология есть концептуальная мифология» (Ж.А. Астр).
Например, культивируемая в США концепция «американской исключительности» имеет по существу мифологический характер. Называя ее «американской идеологией», Сартр трактует данное понятие как национальное сознание, присущее каждому американцу. Тем самым производится отрицание классового характера идеологии. Ее место, как утверждал Белл, занимает
общественное мнение, в котором суммируются убеждения членов общества, безотносительно к их принадлежности определенным классам.
3. Идеология - это доктрина государственной власти (З. Бжезинский).
«Теория деидеологизации», как говорится, приказала долго жить. На смену ей в 70-е гг. пришла «теория реидеологизации», в русле которой, по-видимому, находится и определение Бжезинского. Американский политолог Р. Дизинг, сторонник реидеологизации, оценивал идеологию как необходимый, положительный элемент социальной структуры. Кроме того, он отвергал изображение идеологии и науки как взаимоисключающих противоположностей. Аналогичный тезис - «Идеология - это “дочь” науки» - обосновывает российский исследователь С.Г. Кара-Мурза [20]. Этот тезис до абсурда доводит П. Фейерабенд, утверждая, что наука является ныне единственной безраздельно господствующей идеологией.
Рассмотренные трактовки позволяют упорядочить аргументы, обосновывающие тезис о неустранимости идеологии. Смысл этих аргументов сводится к следующему: идеология неустранима из жизнедеятельности общества, потому что она выполняет многочисленные функции, обеспечивающие его существование и развитие. Главными, системообразующими среди них выступают практические функции, поскольку «общественная жизнь является по существу практической» (К. Маркс). Можно выделить из них следующие.
1. Консолидирующая функция. Речь идет о консолидации людей, их мобилизации для решения неотложных общественных проблем. В современных условиях, утверждает «поздний» Д. Белл, «общественные движения идеологичны, поскольку создаются как своего рода армии, которые должны быть мобилизованы для решения вполне конкретных задач - от достижения определенных целей до победы над оппонентами. Имеются ли сегодня идеологические конфликты? Да, в том смысле, что идеологии служат своего рода таранами, которые используют энергию человеческой мобилизации» [21]. Опыт реформ в КНР служит убедительным подтверждением данной интерпретации: руководители Китая не отказывались от созданной идеологии - амальгамы конфуцианства и марксизма. Но что происходит в государстве, которое отреклось от идеологии? Один из вариантов ответа подсказывает сеть Интернет [22]. Время подтвердило его - либеральная модернизация в России не состоялась. Мобилизация граждан обеспечивает достижение определенных целей. Кто и как формирует эти цели?
2. Функция целеполагания. Категориальная триада «цель-средство-результат» является инвариантной для всех форм и видов человеческой деятельности - практической, познавательной и оценочной. Однако функции элементов этой триады различны. Так, целью практической деятельности выступает материальное преобразование объекта, определенной социальной системы, решение конкретной общественной проблемы. Достижение этой цели осуществляется с помощью таких средств, как орудия труда, технические и семиотические средства, социальные технологии и т.д. Результатом практической (в частности, политической) деятельности является преобразованный материальный объект, адекватный поставленной цели. Кто формирует цели в жизнедеятельности общества? Субъект политики, конечно. Однако это слишком общий ответ. Более точен мнение А. Г рамши: цели формирует интеллигенция. Как формирует? С помощью идеологий. «Именно создание и распространение идеологий, установление или подрыв гегемонии того или иного класса - главный смысл существования интеллигенции» [23, с. 63]. Необходимо добавить, что все другие формы общественного сознания - религия, философия, наука, искусство и т.д. - служат материалом создания и средствами распространения идеологии. По-видимому, и в этом смысле можно толковать знаменитый афоризм Дэн Сяопина: «Не важно, какого цвета кошка, черного или белого, главное, чтобы она ловила мышей». Все формы культуры выполняют идеологические функции, прежде всего, - консолидации и целеполагания. Идеологии неустранимы, поскольку неустранимы деятели культуры, творческая интеллигенция, «креаклы».
Политический процесс показывает, что функция целеполагания нередко превращается в соответствующую дисфункцию, которая выступает в различных формах: а) выдвижение утопической цели (например, построение коммунизма к 1980 г.); б) умолчание цели - оно многократно происходило в ходе перестройки и либеральных реформ; в) подмена цели, прикрываемая идеологическим камуфляжем - разрушение отечественной науки и образования.
3. Функции управления. Речь идет об использовании идеологических средств на различных этапах государственного управления крупномасштабными (национальными) проектами - на этапах программирования, планирования, целереализации. Современное общество весьма динамично и неустойчиво («без неустойчивости нет развития» - утверждает синергетика), социальные процессы чреваты нарастанием хаоса, смуты и раскола. Для преодоления хаотизации общества необходимы, кроме всего прочего, идеологии - «политические программы для управления переменами» (И. Валлерстайн). Целерациональные политические действия невозможны (или безуспешны) без идеологического обеспечения. Даже в относительно стабильные, «застойные»
периоды жизни общества и государства необходима идеологическая легитимация действий и решений правящего класса. Таким образом, функция легитимации относится к группе управленческих функций идеологии.
Реализация указанных функций имеет двойственный, амбивалентный характер. Данное обстоятельство заметил еще Платон, подчеркнув, что «власти иной раз дают предписания во вред самим себе» («Государство», 340а). Это увеличивает отчуждение граждан от власти. В постсоветской России, констатирует социолог Е. Шестопал, граждане не скрывают «чувства несправедливости происходящего, чувство отчужденности от власти и своей ненужности в этой системе. Власть тебя не слышит, да и не желает слышать» [24]. Здесь кроется один из источников неэффективности государственного управления. Анализируя итоги реформ, академик С.Ю. Глазьев приходит к выводу о крахе либеральной утопии: «Либеральная идеология выродилась в культ денег. Коррупция уничтожила принципы правового государства». Преследуя цели удержания власти и личной наживы, «реформаторы превратились в преступников» [25, с. 169]. При этом проводившаяся политика имела вполне респектабельное идеологическое обоснование.
4. Аксиологическая функция включает ценностно-ориентационную и оценочную подфункции. Ценностная ориентация - это особый тип отношения человека к миру и духовно-практическая деятельность по его осмыслению, по выяснению значимости тех или иных его сторон для человека: что в мире хорошо, а что плохо, что прекрасно, а что безобразно, что возвышенно, а что низменно, что священно, а что греховно, чем гордиться, чего стыдиться и т.д. Результатом такого осмысления является система ценностей и норм, позволяющая оценивать события, идеи, людей, действия властей. Например, несмотря на все недостатки советской идеологии, большинство граждан органично и активно усвоило социологическую систему ценностей - «коллективизм, сознательность, идею общего блага, заняв недвусмысленную позицию в историческом споре коллективизма с индивидуализмом, равенства со свободой, труда с капиталом» [26, с. 91]. 20 лет спустя все признают жесточайший кризис морали. По версии В. Толстых, потому что «мы отказались от ценностей и идеалов 1970-1990-х гг., отвергнув коллективность и моральность, дружбу и товарищество как «выдумки коммунистов», заменили их успехом и деньгами как более надежным мерилом полноценности человеческого бытия, и вот итог: <...> исчезли понятия “совесть” и “честь”, “морально” и “аморально”, “женственность” и “мужественность”, вместо них -“гламур”, “бабло”, “сексапильный” и т.д.» [27]. Таким образом, смена идеологии привела к изменению системы ценностей и моральному кризису, факт которого признал и Президент России, заявив в Послании Федеральному Собранию 2012 г. о дефиците духовных скреп в обществе.
5. Коммуникативная функция. Проведенный анализ позволяет сделать выводы о функционировании идеологии в жизнедеятельности общества. Собственное содержание данное понятие заимствует из других форм общественного сознания - науки, религии, морали и т.д., трансформируя их мировоззренческих идеи и ценности в идеологемы, которые распространяются посредством коммуникации. Общественно-политический дискурс есть «среда обитания» и modus vivendi идеологии.
Многие исследователи отмечают, что коммуникация в современном обществе, пронизанном отношениями власти, подвергается искажению идеологией. Признав, что идеология искажает социальную реальность и гипертрофируя данное обстоятельство, отдельные авторы выдвигают «сильную версию» этого подхода: «Идеология есть средство манипуляции сознанием и поведением людей». Например, А.А. Зиновьев пишет: «Задача идеологов - <...> формирование сознания людей таким, как это требуется интересами самосохранения общества» [28, с. 306]. Отметим, что данная версия сохраняет амбивалентность идеологии: манипуляция сознанием как технология господства оценивается негативно, а интересы самосохранения общества - позитивно. Манипуляция - это «ловкое обращение с людьми как с субъектами, вещами» [29], скрытое управление ими. Полагаю, что «сильная версия» упрощает и обедняет содержание концепта «идеология». Более перспективным, на мой взгляд, является подход, представленный в работах С.Г. Кара-Мурзы.
Таким образом, онтологическими основаниями неустранимости и амбивалентности идеологии выступают: а) многочисленные социальные неравенства. Основными механизмами их воспроизводства, отмечает академик М.К. Горшков, служат отношения собственности, власти, разделение труда, стихийная социальная дифференциация; б) «вечный» разрыв между сущим и должным, между действительным и желаемым; в) растущее отчуждение граждан от власти, невозможность влиять на принятие политических решений; г) усиление манипуляции сознанием и поведением людей. При этом манипуляция предстает как новый тип власти и новая технология господства и подчинения. Нельзя не согласиться с выводом С.Г. Кара-Мурзы, что для России переход к нему означал бы смену языка, мышления и культуры в целом (косвенный геноцид). Сопротивление манипуляции - вопрос выбора исторической судьбы русского народа.
Ссылки:
1. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Соч. 2-е изд. М., 1955. Т. 3.
2. Ойзерман Т.И. Амбивалентность философии. М., 2011.
3. Кокошин А.А. Политика как общественный феномен. М., 2010.
4. Манхейм К. Идеология и утопия // Диагноз нашего времени. М., 1994.
5. Там же. С. 8.
6. Там же. С. 9.
7. Анкин Д.В. Идеология / под ред. В.Е. Кемерова // Совр. филос. словарь. 2-е изд. Лондон, 1998.
8. Манхейм К. Указ. соч. С. 67.
9. Там же. С. 69.
10. Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч. Т. 3. С. 25.
11. Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии (латинская патристика). М., 1979.
12. Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч. Т. 3. С. 60.
13. Там же. С. 12.
14. Там же. Т. 21. С. 316-317.
15. Ойзерман Т.И. Научно-философское мировоззрение марксизма. М., 1989.
16. Bell D. The End of Ideology: оп the Exhaustion of Political Ideas in the Fifties. Glencoe (III), 1960.
17. Белл Д., Иноземцев В.Л. Эпоха разобщенности: размышления о мире XXI в. М., 2007.
18. Семигин Г.Ю. Идеология // Новая филос. энцикл.: в 4 т. / пред. ред. совета В.С. Степин. М., 2001. Т. 2.
19. Левин Г.Д. Истинность и рациональность. М., 2011.
20. Кара-Мурза С.Г. Идеология и мать ее наука. М., 2002.
21. Белл Д., Иноземцев В.Л. Указ. соч. С. 78.
22. Медведеву не с кем обновлять Россию: большинство граждан не верит в модернизацию. URL:
http://www.newsru.com/russia/09dec2009/neveryat.html (дата обращения: 10.02.2014).
23. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием: учеб. пособие. М., 2004.
24. См.: Независимая газета. URL: http://www.ng.ru/ (дата обращения: 10.02.2014).
25. Глазьев С.Ю. Уроки очередной российской революции: крах либеральной утопии и шанс на «экономическое чудо». М., 2011.
26. Толстых В.И. Россия эпохи перемен. М., 2012.
27. Там же. С. 359.
28. Зиновьев А.А. Фактор понимания. М., 2006.
29. Кара-Мурза С.Г. Указ. соч. С. 15.
