CC BY
54
УДК 811.161.1
А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский
Нестандартные употребления фразеологизмов (факторы и предпосылки)
В статье рассматриваются факторы, способствующие нестандартным употреблениям идиом. К ним относятся следующие предпосылки: наличие у идиомы внутренней формы, мотивирующей актуальное значение; наличие игровой семантики во внутренней форме идиомы; детализированность образа, лежащего в основе внутренней формы; наличие легко нарушаемого семантического ограничения в актуальном значении идиомы. Эти предпосылки являются не правилами, а скорее отражают тенденции, условия, характеризующие потенциал семантического развития фразеологизмов.
Ключевые слова: фразеология, идиома, употребление, образность, внутренняя форма, материализация метафоры. A. N. Baranov, D. O. Dobrovolsky
Idioms in non-standard use (factors and prerequisites)
The article discusses factors contributing to the non-standard use of idioms. We distinguish the following prerequisites. First, the idiom has to be clearly motivated, i.e. its inner form has to correlate with its actual meaning. Second, the inner form of a given idiom has to contain a kind of word-play. Third, the imagery of the idiom should be detailed. Fourth, the actual meaning of a given idiom has to show clear combinatorial constrains. These prerequisites may not be considered strict rules. They rather reflect certain tendencies and preconditions of the potential semantic development of idioms.
Keywords: phraseology, idiom, use, imagery, inner form, materialization of metaphor.
1. Нестандартные употребления идиом во фразеологии
Великий русский лингвист Л. В. Щерба указывал на значимость для лингвистической теории отрицательного языкового материала [2]. Действительно, чтобы выявить правило, нужно иметь информацию о случаях, когда это правило нарушается. Фразеология в этом отношении уникальна, потому что характеризуется значительным количеством нестандартных употреблений из-за промежуточного положения фразеологизмов между грамматикой и словарем: словосочетания должны строиться по грамматическим правилам, но значение фразеологизмов соответствует единицам лексикона - словам. По нашим данным, на нестандартные употребления идиом приходится порядка трех процентов от общего количества примеров их использования - в «Базе данных по современной идиоматике», включающей порядка 50000 контекстов, зафиксировано около 1500 примеров использования идиом, отличающихся от стандарта (ср.: [1, с. 133]).
Интересно, что в отличие от нестандартных употреблений обычных слов наблюдаемые откло-
нения от стандартов употребления фразеологизмов, как правило, не воспринимаются как ошибочные. Чаще возникает эффект языковой игры. Так в примере из И. Бродского: И жизнь бушует с двух сторон стены, / лишенная лица и черт гранита./ Глядит вперед, поскольку нет спины... / Хотя теней - в кустах битком набито (Einem alten Architekten in Rom) идиома битком набитый использована по отношению к бесплотным сущностям - теням, а в качестве вместилища фигурируют кусты. В норме данная идиома используется только по отношению к чему-то материальному, полностью заполняющему некое вместилище: ср. Я плавал этим теплоходом. / Он переполнен, даже трюм / Битком набит курортным сбродом (С. Гандлевский. Светало поздно. Одеяло...).
Преобразования, порождающие нестандартные употребления, могут относиться как к форме, так и к содержанию идиом. Кроме того, отклонения от нормы в ряде случаев инициируются контекстом. Приведем для иллюстрации несколько типичных случаев, в которых реализуются разные виды нестандартных употреблений. Часто встречается нестандартная замена компонента идиомы. Так, в идиоме башня из
© Баранов А. Н., Добровольский Д. О., 2015
слоновой кости слово башня заменено на квази-антонимичную лексему подвал, что приводит к эффекту языковой игры: Преувеличенное представление о собственной роли - общая душевная болезнь. Новая богема, обитавшая в подвалах из слоновой кости, крутые рок-музыканты, «поколение оттепели», до последнего хранившее просветительские иллюзии, директора заводов и колхозов, демократы-депутаты и руководители компартии - этим же все одержимы! (Корпус Публ.). Действительно, «свержение» обитателей башни в «подвал» не придает их интеллектуальной деятельности возвышенных характеристик -скорее, наоборот. К этому же типу относится пример из В. Высоцкого: А кроме этих подневольных нот / Еще бывают ноты паразиты. / Кто их сыграет, кто их пропоет? / Но с нами бог, а с ними композитор (В. Высоцкий. Ноты). В последнем случае заменены оба компонента идиомы. Такая замена возможна только на фоне нормативного употребления.
Нередко носители языка обращают внимание на форму или значение используемых ими идиом. Это может иметь форму комментария, пояснения, ссылки на узус, источник и т. п. Такие употребления называются метатекстовыми. К их числу относится, в частности, пример из Вен. Ерофеева: Ну, если на то пошло, я его не пишу, а, выражаясь профессионально, кое-как моделирую спиральную композицию поэмы - на кого, что называется, тот же Бог пошлет, на того и моделирую. А уж что смоделируется... об этом пока молчок (Вен. Ерофеев. Москва - Петушки). Вводный оборот что называется и указательное местоимение с частицей тот же обращают внимание читателя на выбранную форму выражения смысла. В следующем примере обсуждается источник возникновения идиомы столыпинский галстук: Столыпинская программа «умиротворения страны», опубликованная 24 августа 1906 года, состояла из двух частей: репрессивной и реформаторской. Правительство провозгласило, что «не колеблясь противопоставит насилию силу». В местностях, объявленных на чрезвычайном положении, вводились военно-полевые суды, благодаря «скорорешительности» которых за виселицей вскоре утвердилось наименование «столыпинского галстука» (Итоги).
Еще один распространенный случай нестандартного употребления идиоматики - материализация метафоры, лежащей в основе актуального значения идиомы. Имеются в виду те случаи, когда в контексте обращается внимание адресата не только на актуальное значение, но и
на внутреннюю форму, образ, фиксированный во фразеологизме: Власть молчит, в полном соответствии с замыслом. Все гадают, благо гуща обильна (Д. Быков. Спертый воздух). В данном случае идиома гадать на кофейной гуще употреблена таким образом, что порождаются два смысловых плана. С одной стороны, реализуется актуальное значение: 'недостоверное и необоснованное предположение в условиях недостатка информации, то есть попытка установить неизвестное по неопределенному'. А с другой - словосочетание гуща обильна отсылает к исходной ситуации гадания на кофейной гуще (Ср. известную практику гадалок узнавать неизвестное по случайным очертаниям остатков выпитого кофе). Близкий эффект возникает в контекстах, в которых эксплицируется следствие из метафоры, фиксированной в идиоме: Небо какое-то, Сема, такое, / словно бы в сердце зашили иглу, / как алкашу зашивают торпеду, / чтобы всегда она мучила нас, / чтоб в мешанине родимого бреда / видел гармонию глаз-ватерпас, / чтобы от этого бедного света / злился, слезился бы глаз наш алмаз!.. (Т. Кибиров. Художнику Семену Фай-бисовичу). Идиома глаз-алмаз указывает на 'способность человека замечать даже незначительные визуальные различия в окружающем и пользоваться этим в практической деятельности'. Однако «слезиться» может только настоящий глаз. Тем самым, в приведенном примере актуализируется и второй смысловой план: «глаз» оказывается не только символом точности, но и органом зрения. Актуализация второго плана подчеркивается также притяжательным местоимением наш.
В ряде случаев игровой эффект порождается в результате сочетания различных - часто нетривиальных - факторов употребления. Так, изменение значения идиомы может сопровождаться намеком: Ленин мертв всерьез и надолго. Пусть до утра здесь возлегает. У меня ключей нет от морга (Юз Алешковский. Синенький скромный платочек). С одной стороны, смерть не бывает временной и «несерьезной». С другой стороны, идиома всерьез и надолго связывается в сознании носителя русского языка, знакомого с советским политическим дискурсом, со словами В. Ульянова (Ленина) о новой экономической политике: «Эту политику мы проводим всерьез и надолго, но, конечно, как правильно уже замечено, не навсегда» (В. Ленин. О внутренней и внешней политике республики). Игровой эффект возникает в данном случае не только из-за
модификации семантики идиомы, но и из-за отнесенности данного выражения к Ленину.
2. Факторы нестандартного употребления фразеологизмов
Казалось бы, возможность нестандартных употреблений не зависит от формы и семантики идиомы. Однако часто близкие по актуальному значению идиомы обнаруживают значительный разброс относительно нестандартных употреблений. Так, в группе идиом с семантикой «скорого наступления события» без пяти минут, на носу, с минуты на минуту, со дня на день лишь идиома без пяти минут характеризуется многочисленными нестандартными употреблениями, в то время как для других членов этого ряда нестандартных употреблений не обнаруживается. Для идиомы без пяти минут в нашей базе данных фиксируются четырнадцать употреблений, отклоняющихся от стандарта. Ср., например: ты без пяти минут труп; без пяти минут рецидивист; без пяти минут старуха.
Аналогично в идиомах с семантикой обмана вешать лапшу на уши, сказка про белого бычка и художественный свист игровые употребления в нашем материале демонстрирует только форма вешать лапшу на уши (8 игровых контекстов): стараются навесить нам на уши как можно больше лапши; чем больше «лапши», тем менее предсказуемы и ясны итоги голосования; вешал на уши злую лапшу; покачала лапшой на ушах.
Интересно выявить те факторы (предпосылки) в семантике идиом, которые провоцируют нестандартные употребления.
Первая предпосылка нестандартного употребления - наличие у идиомы внутренней формы, мотивирующей актуальное значение. Под внутренней формой обычно понимают осознаваемую носителем языка образную мотивацию значения языкового выражения его составляющими -словами или морфемами. Хорошо ощущаемая внутренняя форме способствует переосмыслению семантики идиомы и созданию альтернативного смыслового плана - так называемого «буквального» понимания. Такие случаи называются материализацией метафоры, то есть совмещением в одном контексте употребления актуального значения идиомы и буквального значения ее компонентов. Так, часть нестандартных употреблений уже упоминавшейся идиомы без пяти минут связана с материализацией метафоры:
Пример 1. - Где ты шлялся столько времени? - «Шлялся»?! - передразнил ее д'Артаньян. - Между прочим, Мазарини мне се-
годня намекнул, что я уже без пяти минут капитан! - Без пяти минут? - обрадовалась Мадлен, засекая время по часам с кукушкой (О. Вовк. Четыре мушкетера, или Мочалкой по черепу).
Пример 2. Другой академик, Лысенко, почти подчинил природу своему щучьему велению, и она уже твердо обещала ему адекватно реагировать на все манипуляции кнута и пряника. Третий академик, всемирно известная женщина Лепешинская, без пяти минут как победила старость и без десяти - самое смерть (Л. Улицкая. Казус Кукоцкого).
Пример 3. На десятом повороте к нему пристроился вызванный по его приказу генерал Аф-сиомский, пошел рядом. Молчали. На пятнадцатом повороте возник найденный по приказу без пяти минут адмирал (или без четверти?) Вер-тиго, пристроился, подвязывая где-то на суше порванный галстух (В. Аксенов. Вольтерьянцы и вольтерьянки).
Пример 4. Потом приехала из Питера третья тетка. Питерская тетка заявила, что она без пяти минут большевичка. - А когда ты будешь ровно большевичка? - спросил Оська, живо вскинув голову к стенным часам. Но прошли часы, недели, месяцы, а тетка не делалась большевичкой (Л. Кассиль. Кондуит и Швамбрания).
В приведенных примерах в контексте присутствуют элементы, которые указывают на актуализацию семантики внутренней формы. Так, в примере 1 участник беседы в ответ на использование идиомы без пяти минут «засекает время по часам с кукушкой», тем самым обращая внимание на прямое значение - временной отрезок в пять минут. В примере 2 сопоставление идиомы без пяти минут с фразой без десяти (минут) фокусирует внимание на чисто временном аспекте сказанного (аналогичный эффект обнаруживается и в примерах 3 и 4).
Вторая предпосылка нестандартного употребления - наличие игровой семантики во внутренней форме. Некоторые идиомы содержат во внутренней форме какие-то маркеры игрового употребления. Очень часто для таких идиом в словарях используется помета ирон. («ироничное»). Так, в идиоме чесать репу игровое осмысление заложено в образе:
чесать репу = 'Напряженно думать, решая некоторую проблему и испытывая в связи с этим затруднения, что описывается как внешнее проявление типичного действия думающего человека в виде жеста-поскребывания кончиками пальцев своей головы (как бы приводящего мысли в движение), парадоксально осмысляемой как
овощ, похожий на голову по форме, но совершенно не способный к мышлению.'
Действительно, голова во внутренней форме сопоставляется с репой - что уже само по себе вызывает смеховой эффект. Дополнительно поскре-бывание репы пальцами усиливает игровое осмысление. Таким образом, в любом употреблении данной идиомы есть эффект языковой игры. Аналогичный эффект возникает в идиоме под белы руки:
под белы руки [взять/подхватить... (кого-л.)] = '(В ситуации привлечения кого-л. к ответственности за противоправные действия или недопустимое поведение) насильственно лишить кого-л. свободы передвижения, чаще всего силами нескольких уполномоченных лиц, с целью перемещения в специальное место, выход из которого затруднен, что осмысляется с помощью стандартного фольклорного оборота, используемого для описания почтительного обращения с положительными персонажами'.
Сопоставление актуального значения и внутренней формы и в данном случае показывает стилистическое несоответствие между фольклорным образом, относящимся к уважаемым людям, и содержанием описываемой ситуации: задержанием человека, совершившего что-то предосудительное:
Пример 5. - Клен ты мой опавший, кто ж для себя просит, для себя нынче никто не просит... Нынче только плюнь - набегут проверяльщики, подхватят под белы рученьки, - туда ли плюнул, да где слюну брал, да на каком таком основании, - а мы что, мы ничего, чистенькие... (Т. Толстая. Сомнамбула в тумане).
Пример 6. А у нас, знаешь, что произошло на нашем Центральном? Сенсация. И рассказал облетевшую Москву историю про завкадрами Московского телевидения, который, то ли спьяну, то ли спятив, на каком-то собрании во всеуслышание заявил, что хватит, мол, врать, давайте народу иногда и правду-матку преподносить. Ничего себе кадровик? Ну, его сейчас же под белы рученьки и в дурдом... Видимо, и впрямь тронулся голубчик (В. Некрасов. Маленькая печальная повесть).
Третья предпосылка нестандартного употребления - детализированность образа. Сравнение идиом с близкой семантикой показывает, что потенциал нестандартного осмысления у них часто оказывается различным. Так, приводившийся выше ряд квазисинонимов вешать лапшу на уши, сказка про белого бычка и художественный свист неоднороден в отношении нестандартных употреблений. Форма вешать лапшу на
уши представлена восемью нестандартными употреблениями:
Пример 7. А) Претенденты сейчас судорожно сколачивают блоки, сочиняют программы, яростно торгуются за места в списках. А главное же, стараются навесить нам на уши как можно больше лапши. Только вот ведь в чем проблема: чем больше «лапши», тем менее предсказуемы и ясны итоги голосования (Корпус Публ.). Б) Справедливость требует отметить, что из этих многих у очень малых доставало умственных способностей вычленить суть витиевато -иронических фраз, которые с тонкой ухмылкой накручивает им на уши поимый собеседник (М. Веллер. Ножик Сережи Довлатова). В) Он говорит о географической социологии, о демонизме, о том, что Пылаев - современный последователь Зигмунда Фрейда и Федора Михайловича Достоевского, нагло и беззастенчиво он вешает на уши своего начальника лапшу и, когда видит, что тот сидит, весь млея от его похвал, сидит весь в этой лапше по самые уши, что она свешивается у него с плеч, торчит из-за ворота рубашки, вермишель запуталась в бровях, а рожки и другие макаронные изделия, как конфетти, сияют на его прилизанных, расчесанных на прямой пробор волосах, тут он, Веня, выливает на эту по-новогоднему сияющую голову ушат холодной воды (С. Есин. Гладиатор). Г) Конечно, мы тогда уже кое-что понимали, а все равно в «лапшу» про интернациональный долг верили (Корпус Публ.). Д) Единственное наше фирменное блюдо - это лапша на уши народу. Я бы даже предложил над каждым домом политпросвещения честно писать: «Дом лапши» (М. Задорнов. Возвращение). Е) И кремлевский мечтатель напрасно / Вешал на уши злую лапшу / Ходокам и английским фантастам, / И напрасно я это пишу! (Т. Кибиров. Сквозь прощальные слезы). Ж) В выходные дни Мойдодыр уезжал с семьей на дачу. У Мары появлялись паузы. В ближайшую из таких пауз она позвала меня к себе в гости, продемонстрировать новую мощь. Чтобы я походила по ее квартире, покачала лапшой на ушах... (В. Токарева. Первая попытка). З) - Ты мне на мозги макароны не вешай (А. Молчанов. Новый год в октябре). И) Они уже все попилили и все порешали, / И столько набрали лапши, чтоб делиться с ушами, / А мы, то есть все населенье, им так помешали (Д. Быков. Скандал! Скандал!).
Наблюдаемый эффект объясняется тем, что детализация ситуации, описываемой внутренней формой, позволяет коммуникативно высвечивать
разные элементы этой ситуации, ее участников и обсуждать их, актуализуя образ.
Четвертая предпосылка нестандартного употребления - наличие легко нарушаемого семантического ограничения в актуальном значении. Уже обсуждавшаяся идиома без пяти минут содержит в своей семантике два очевидных ограничения: она характеризует какой-то статус человека и может использоваться только в том случае, если этот статус желателен:
без пяти минут = 'человек, который уже практически соответствует своему новому и желанному для него профессиональному или социальному статусу, который он очень скоро получит, причем скорость наступления этого события осмысляется как короткий временной интервал, остающийся до некоторого фиксированного момента времени'.
Пример 8. A) Отыскав в записной книжке номер одного старого знакомого, специалиста по парапсихологии и аномальным явлениям, он взял трубку. Разговор был долгим. Знакомый парапсихолог Сергей Цветков случившемуся не удивился: «Можешь считать, что ты без пяти минут труп. Шансы на спасение минимальные» (Мегаполис-Экспресс). Б) - Я не рецидивист, я малолетка. - Дважды судимый, восемь лет сроку - без пяти минут рецидивист (Л. Габышев. Одлян, или Воздух свободы). В) Разумеется, ни в какую закономерность он не верил, однако, насчитав двадцать три случая своей без пяти минут гибели, двадцать три ситуации, каждая из которых грозила ему несомненной и зачастую страшной смертью, он, будучи математиком, не мог не почувствовать здесь Руки Судьбы... (С. Витицкий. Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики). Г) В двадцать первом, когда все кончилось, ему удалось убежать за границу, и он пропал. Оттуда уже не возвращаются ни люди, ни их имена. Да и зачем это ей сейчас, без пяти
минут старухе? (В. Аксенов. Московская сага. Поколение зимы). Д) - Вы, Николай-батенька, уж как-нибудь сдерживайте себя, не рычите, не орите при оргазме, а то уж по институту слух пополз, что мы вивисекцией здесь занимаемся. А времена знаете какие? Мы - генетики - без пяти минут враги народа. Да-с. Не друзья, а враги (Юз Алешковский. Николай Николаевич).
***
Выявленные факторы, способствующие нестандартным употреблениям, следует рассматривать не как правила, а как тенденции, условия, характеризующие потенциал семантического развития фразеологизмов. Кроме того, по-видимому, есть и другие факторы, способствующие появлению нестандартных употреблений. Эти факторы требуют дополнительного изучения.
Библиографический список
1. Баранов, А. Н. , Добровольский, Д. О. Основы фразеологии (краткий курс) [Текст] : учебное пособие / А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский. - М. : Флинта, 2013. - 312 с.
2. Щерба, Л. В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании [Текст] / Л. В. Щерба // Щерба, Л. В. Языковая система и речевая деятельность / Ред. Л. Р. Зиндер, М. И. Матусевич. - Л. :
Наука, 1974. - С. 24-39.
Bibliograficheskiy spisok
1. Baranov, A. N., Dobrovol'skiy, D. O. Osnovy frazeologii (kratkiy kurs) [Tekst] : uchebnoe posobie / A. N. Baranov, D. O. Dobrovol'skiy. - M. : Flinta, 2013. -312 s.
2. Shcherba, L. V. O troyakom aspekte yazykovykh yavleniy i ob eksperimente v yazykoznanii [Tekst] / L. V. Shcherba // Shcherba, L. V. Yazykovaya sistema i rechevaya deyatel'nost' / Red. L. R. Zinder, M. I. Matusevich. - L. : Nauka, 1974. - S. 24-39.
