CC BY
192
УДК 327
Я. В. Самарин
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ АЛЬТЕРНАТИВА: ОППОЗИЦИЯ ВИЛЬСОНИЗМУ И ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ США ПОСЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В статье анализируются теоретические подходы к политике США после Первой мировой войны и возможности создания международной организации, являвшиеся альтернативой либеральному интернационализму. Можно выделить несколько наиболее влиятельных групп, выдвинувших альтернативные теоретические концепции: сторонники создания международного права, консервативные интернационалисты, выступавшие за сохранение «свободы рук» во внешней политике США, и националисты-джексонианцы. Сторонники создания международного права считали, что необходимо ограничиться созданием международного арбитража. Выступая сторонниками интернационализации внешней политики США, они в то же время полагали необходимым твердо отстаивать американские интересы в международном сообществе. Позиция консервативных интернационалистов относительно послевоенного устройства мира заключалась в том, что США должны обеспечить себе лидерство путем укрепления военной мощи и создания ограниченных военных альянсов. Если с точки зрения Вильсона участие США в войне оправдывалось спасением демократии, то для консервативных интернационалистов это была необходимая мера для защиты национальных интересов США. Любые соглашения и членства в международных организациях могут быть лишь дополнением к национальной мощи, сами же по себе они неэффективны. С точки зрения джексонианцев, США не следует брать на себя обязательства перед мировым сообществом. Интернационализм для них был сравним с большевизмом по масштабу угрозы, которую он несет американским ценностям.
Ключевые слова: Вудро Вильсон, консервативный интернационализм, джексониан-ство, Первая мировая война.
В 2014 г исполняется 100 лет с начала Первой мировой войны и 95 лет со дня подписания Версальского мирного договора, ее официально завершившего. Версальско-Вашингтонская система международных отношений, основывавшаяся на принципах коллективной безопасности и праве наций на самоопределение, оказалась неразрывно связана с концепцией либерального интернационализма, сформулированной президентом США Вудро Вильсоном. Несмотря на то что США так и не вступили в Лигу Наций, а установленный в Версале миропорядок был крайне непрочен, сама концепция либерального интернационализма стала ведущей внешнеполитической доктриной США в ХХ, а возможно, и в XXI в. Вместе с тем в настоящий момент в США идет критическое переосмысление наследия этой доктрины и, более того, интернационализма в принципе. Возрастает влияние принципов национального интереса, унилатерализма и изоляционизма. В этой ситуации имеет смысл вернуться к анализу дискуссии столетней давности о выборе между изоляционизмом и различными вариациями интернационализма в условиях кризиса миропорядка.
Концепция либерального интернационализма, иногда называемая вильсо-низмом, была ведущей в формировании внешней политики США в послевоенном мире. Вместе с тем представленный Вильсоном проект мирного урегули-
© Я. В. Самарин, 2014
рования означал разрыв с вековой внешнеполитической традицией США. На протяжении первого десятилетия ХХ в. формировался и альтернативный вариант интернационализма, построенный на приоритете национального интереса. Среди истеблишмента США к концу войны появились взгляды на роль США в послевоенном мире, во многом построенные на критике либерального интернационализма. Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы: 1) разобрать основные положения и истоки названных подходов; 2) обозначить, в чем заключалась их критика проекта послевоенного мира, предложенного Вильсоном; 3) показать, почему данные концепции так и не смогли стать полноценной альтернативой либеральному интернационализму в ХХ в.
С середины 1915 г между основными группами интернационалистов начинается широкая дискуссия об устройстве послевоенного мира и роли в нем США. Хотя почти все группы интернационалистов еще со времен участия США в 1-й Гаагской конференции 1899 г. выступали за создание международной организации, видение ее полномочий и задач существенно различалось. При этом многие интернационалисты были республиканцами, что в условиях партийной борьбы осложняло поддержку действий администрации Вудро Вильсона. Многие из них не были либералами и прогрессистами; наоборот, они видели в прогрессизме угрозу хаоса. Будучи сторонниками создания институтов и законов, они видели в прогрессистах-реформаторах прежде всего антиинституциональный элемент.
Исследователи предлагают ряд классификаций интернационалистических подходов, явившихся альтернативой либеральному интернационализму. Например, В. В. Романов выделяет следующие группы в рамках интернационалистского подхода. Во-первых, сторонники внедрения принципов международного права. Во-вторых, политики, поддерживающие концепцию англо-американского союза, в число которых входил экс-президент Т. Рузвельт. С ними были связаны приверженцы политики «свободы рук», не предполагавшей ограничения действий США обязательными договорами. Третья группа (Романов называет их «институционалистами») стремилась к оформлению послевоенного миропорядка через международные институты, в первую очередь Лигу Наций. К этой группе относится и сам Вильсон (Романов, 2005, с. 465-466).
Т. Нок выделяет в интернационализме прогрессивное и консервативное направления. Сторонники прогрессивного крыла выступали за проведение политических и социальных реформ в рамках всего мирового сообщества. К ним Т. Нок причисляет и президента Вильсона. Консервативные интернационалисты отстаивали интересы самих США. Для поддержания мира они стремились создать систему международного права, уделяя большое внимание силовому аспекту. К сторонникам консервативного интернационализма Т. Нок относит Т. Рузвельта, Г. К. Лоджа, Р. Лансинга (Knock, 1992, p. 273-275).
Полагаем, что, говоря о роли США в мире и о возможности создания международной организации, можно выделить несколько наиболее влиятельных групп, выдвинувших теоретические концепции, альтернативные или оппонирующие либеральному интернационализму.
Вне Конгресса свои проекты будущей мировой системы представляли сторонники создания международного права. Наиболее авторитетными среди них
были представители Республиканской партии: бывший государственный секретарь, военный министр и сенатор Элиху Рут и президент Колумбийского университета Николас Мюррей Батлер. Данная группа с сомнением относилась к перспективам создания международных парламентов или полицейских сил, считая такую задачу невыполнимой. Что же касается санкций за неисполнение решений наднационального органа, то, по их мнению, авторитет международного права будет достаточно велик, чтобы предотвращать конфликты (см. об этом: Herman, 1969, p. 44-47). Выступая сторонниками интернационализации внешней политики США, они в то же время считали необходимым твердо отстаивать американские интересы в международном сообществе. В письме к ближайшему советнику президента Вильсона Э. Хаузу от 16 августа 1918 г Э. Рут изложил свои взгляды на создание послевоенного механизма по предотвращению войн. С его точки зрения, «нарушение мира является делом, затрагивающим всех членов содружества наций». Мир должен признать доктрину ограниченного суверенитета государств и подчинения их верховенству международного права. Необходимо продолжать развитие арбитражной практики, зародившейся перед мировой войной, создав орган, способный выступать от имени всего мирового сообщества, для рассмотрения взаимных претензий государств, готовых начать войну. При этом Э. Рут выступал противником каких-либо соглашений, которые ограничивали бы США и которые Америка не смогла бы исполнить, поскольку «в международных делах нет ничего хуже, чем заключать соглашения, а потом нарушать их». В данном случае Э. Рут имел в виду, что в международных договорах не должно быть положений, предписывающих США автоматическое вступление в военный конфликт. Впрочем, Э. Рут не отвергал возможность заключения таких соглашений в будущем, когда «удастся развить международную общественную систему» (приводится по: Архив полковника Хауза, 2004, с. 334-339).
Данный подход частично был воплощен в политике республиканцев в 1920-е гг, например, в виде решений Вашингтонской конференции и пакта Бриана — Келлога. Но именно судьба данных соглашений и показала несостоятельность этого подхода. Международное право и система арбитража сами по себе оказались беспомощны в предотвращении даже локальных конфликтов. Самоизоляция США, ослабление Франции и Британии — стран, которые могли бы взять на себя бы проблему поддержания мира, превратили систему арбитража в такую же фикцию, как и в ситуации начала Первой мировой войны. Оказавшись вне системы соглашений по поддержанию мира, США фактически выпали из мировой политики вплоть до 1940-х гг. После победы во Второй мировой войне США, претендующие на мировое лидерство, уже не могли полагаться исключительно на авторитет права как систему предотвращения конфликтов; это и привело к тому, что легализм так и не стал полноценной альтернативой либеральному интернационализму (см., напр.: Гуторов, 2012, с. 29-34).
Группа так называемых непримиримых представляла собой группу сенаторов, не готовых принять договор вне зависимости от поправок и оговорок. Традиционно их именуют изоляционистами. Но под изоляционизмом подразумевается слишком обширный спектр позиций и направлений, нередко противоречащих друг другу. Их позиция в большей степени соответствует тому, что Уолтер Рас_ 35
ПОЛИТЭКС 2014. Том 10. № 3
сел Мид называет «джексонианством» (Mead, 1999-2000). По словам Мида, джексонианство (течение, идущее от сторонников президента США Э. Джексона) является популистским движением, выступающим против истеблишмента. Интеллектуальные истоки джексонианства следует искать в шотландской традиции «здравого смысла», и предполагается, что все проблемы доступны для осмысления «средним» американцем. Джексонианцы твердо верят в американскую исключительность, при этом выступая против участия в построении международной системы: каждое государство отстаивает свои интересы, живя по гоббсовским законам, и США не следует пытаться участвовать в либерализации мира. В то же время джексонианцы стремятся в полной мере отстаивать национальные интересы США. Они готовы сражаться против конкретных угроз, но не за абстрактную идею. В случае угрозы безопасности ответ Америки должен быть быстрым и вести к полной капитуляции противника. Именно поэтому не следует связывать мощь США какими-либо международными институтами и нормами международного права. К джексонианцам принято относить как деятелей, тяготеющих к унилатерализму (например, С. Пэйлин), так и классических изоляционистов (сенатор А. Ванденберг, политолог Дж. Бьюкенен, конгрессмен Р. Пол).
В этой группе отсутствовал явный лидер, но ее ведущими спикерами были сенаторы Уильям Бора, Хирам Джонсон, а также Джордж Норрис и Роберт Ла-фоллет. Основное внимание они сосредоточили на необходимости защиты независимости американской внешней и оборонной политики от англо-французского влияния. Кроме того, необходимо сохранять приверженность «доктрине Монро», ведь роль Конгресса в принятии важнейших внешнеполитических решений была бы подорвана вступлением в Лигу Наций (Johnson, 1936, p. 153). Невозможно было прийти к компромиссному варианту устава, «американизирующего» Лигу Наций, к чему стремились сторонники внесения поправок в ее устав. Лига противоречила национальному духу США
Что именно в либеральном интернационализме вызвало критику, и какую роль должна была играть Америка в послевоенном мире с точки зрения джек-сонианцев?
Сенатор Бора именовал себя националистом и «старомодным американцем». Стоит отметить его связь с демократической традицией, а также с истоками американской государственности. В своих речах Бора постоянно обращается к прошлому: в них часто звучат имена Джорджа Вашингтона, Авраама Линкольна и Томаса Джефферсона, подчеркивается стремление следовать их заветам, особенно касающимся изоляционизма. Бора видел в американской демократии уникальное явление, находящееся под угрозой эрозии при соприкосновении с внешним миром. Как отмечал Клаудиус Джонсон, Бора был готов бороться за величие и свободу США, верил в уникальность американской нации, но отнюдь не стремился распространить американские ценности, либерализм и демократию во внешнем мире (Ibid., p. 225, 254, 190). Америке следует заботиться не о других народах, а о себе. США не должны пренебрегать своими традициями. С точки зрения сенатора Бора, американизм — важнейший принцип современной цивилизации, надежда всего мира. Он не должен подвергаться каким-либо компромиссам (USA Congress, p. 1582). Следует быть верными
себе и своей истории и проводить политику вслед за Вашингтоном, Джексоном и Рузвельтом — это главнейшие принципы джексонианцев.
Джексонианцы отвергали теоретические положения, на которых основывалась вильсоновская политика. США не следует брать на себя обязательства перед мировым сообществом. Участие в послевоенном строительстве нового миропорядка, в поддержании мира, в создании Лиги Наций будет означать отказ от прощального послания Дж. Вашингтона и от «доктрины Монро», составлявших основу внешней политики США. При этом национализм Бора ни в коей мере не являлся джингоизмом с сопутствующей последнему концепцией «бремени белого человека». Напротив, Бора видел в милитаризме джинго угрозу для прав и свобод граждан. Бора готов был даже уйти в отставку, выступая против законов о шпионаже (Johnson, 1936, p. 230, 224, 209).
Интернационализм для Бора был сравним с большевизмом по масштабу угрозы, которую он несет американским ценностям. Бора заявлял (впрочем, вполне справедливо), что вступление в Лигу Наций нанесет смертельный удар по изоляционизму, став крупнейшим отходом от американской традиционной дипломатии со времен основания США. Участие в международной жизни отвлечет США от программы внутренних преобразований. Более того, все это приведет к эрозии демократии и принципов американизма. С точки зрения «непримиримых», Лига будет находиться под контролем Великобритании и Франции, в первую очередь являющихся империалистическими, а не демократическими державами. Сенатор Маккормик заметил, что США, вступив в Лигу Наций, придется охранять интересы Британии в Азии. Лига виделась орудием подавления и сохранения несправедливого мира, заключенного в Версале, и сравнивалась со Священным Союзом монархических деспотий (USA Congress, p. 2654-2657, 3911-3915).
Однако джексонианцы не могли предложить никакого альтернативного плана переустройства послевоенного мира. Их предложения предполагали возвращение США в состояние отстраненности от европейских дел, возвращение к приоритету «доктрины Монро», т. е. к традиции XIX в. При этом их влияние на внешнюю политику США отразилось на «актах о нейтралитете» 1930-х гг., на движении «Америка прежде всего» и подкрепило приверженность унилатера-лизму. Но такая «старомодная» позиция, как ее характеризовал сам Бора, не учитывала всех изменений, произошедших с США после испано-американской войны, возросшей экономической и политической значимости, неизбежности интернационализации американской внешней политики. И в настоящее время ряд политиков видит именно в таком подходе возможность обеспечить должную безопасность США, при этом отказываясь от поддержания стабильности в мировых масштабах. Подобные взгляды характерны в условиях «перенапряжения», но глобальная роль США, как политическая, так и экономическая, приводит к невозможности ограничения лишь Западным полушарием.
Сторонники «свободы рук» во внешней политике, настроенные на ограниченное участие США в построении послевоенного мира, доминировали среди республиканцев в Сенате. Данную концепцию вслед за Т. Ноком можно обозначить как консервативный интернационализм. В рамках этого подхода считалось, что
в основе американской политики должен лежать национализм, а интернационализм может лишь дополнять ее. Основной упор консервативные интернационалисты делали на понятиях силы, национальной мощи, зон контроля.
Главными критиками Вудро Вильсона из лагеря консервативных интернационалистов являлись бывший президент США Теодор Рузвельт и сенатор Генри Кэбот Лодж. Рузвельт выступал с критикой политики Вильсона на протяжении всего президентства последнего. Оппонируя политике Вильсона, бывший президент изложил основы концепции консервативного интернационализма в серии статей в своем журнале Outlook и газете Kansas City Star.
После начала Первой мировой войны Теодор Рузвельт занял двойственную позицию. Он выступал за продолжение политики нейтралитета как наиболее отвечающей интересам США. При этом с характерных для реализма позиций он отмечал: США смогли избежать участия в войне не потому, что обладают какой-то особой моралью, но благодаря «доктрине Монро», получению контроля над Панамским каналом и созданию боеспособного флота (фактически это были достижения политики самого Рузвельта). США получили возможность решать, вступать им в войну или нет, благодаря достигнутой военной мощи. Стран, лишенных такой возможности, постигнет участь Бельгии. Коснувшись германского вторжения в Бельгию, Рузвельт заметил, что гиганты в смертельной схватке раздавят любого, кто окажется у них на пути (Roosevelt, The Foreign Policy, www. theodore-roosevelt.com; Roosevelt, The World War, www.theodore-roosevelt.com).
Вместе с тем экс-президент опасался того, что после победы Германской империи война США с ней станет неизбежностью. По словам Генри Киссинджера, в нарушении бельгийского нейтралитета Рузвельта беспокоила «не незаконность вторжения, но угроза, проистекающая из этого для равновесия сил» (Киссинджер, 1997, p. 32). Поражение Антанты стало бы и поражением Америки. После вступления Америки в войну Рузвельт и Лодж требовали безоговорочной капитуляции Германии, в результате которой германские колонии должны быть переданы союзникам США с выплатой значительной контрибуции. Задача союзников, писал бывший президент в газете Kansas City Star, — добиться полного поражения Германии. Если не разбить Германию окончательно, все народы Западного полушария будут находиться под угрозой (Roosevelt in the Kansas City Star, 1921, p. 31-32, 151).
Говоря о послевоенном будущем, Рузвельт рассматривал возможность создания международных полицейских сил для предотвращения нарушения мира, но «разоружаться... для большинства цивилизованных держав было бы губительным делом» (Cooper, 1983, p. 278-281). Международные силы должны были состоять в первую очередь из контингентов союзных армий со своими зонами действия. В ходе дискуссий по проблемам мирного урегулирования и создания новой послевоенной системы международных отношений Рузвельт отстаивал мнение, согласно которому США не должны участвовать в поддержании безопасности в глобальном масштабе (Herman, 1969, p. 57-58). Американский народ, по его словам, не хочет участвовать в зарубежных войнах, не хочет брать на себя ответственность за Балканы и Центральную Европу. Кроме того, американцы не намерены поступаться доктриной Монро (Roosevelt in the Kansas City Star, 1921, p. 294). С точки зрения экс-президента, политика США должна основываться на
твердой почве национального интереса, а не «на предательски зыбучем песке международного демократического пропагандизма» (Харц, 1993, с. 272). Каждая нация должна быть готова защищать свои интересы и интересы союзников от стран, несущих угрозу деспотизма, варварства и анархии. Для США это означает создание как минимум второго по размеру флота после британского, а также систему всеобщего воинского обучения. С точки зрения Рузвельта, проведение такой политики не будет проявлением милитаризма, но, напротив, послужит защитой от него. Красивая риторика и декларации не способны защитить страну, не обладающую военной мощью. Сильная страна сможет избежать участи Бельгии, а мощные армия и флот станут лучшими защитниками американской свободы. Позиция патриота и националиста состоит в том, чтобы поддерживать военную готовность США, а не полагаться на Лигу Наций, которая может быть лишь дополнением, но не заменой собственных американских усилий по защите национальных интересов (Roosevelt in the Kansas City Star, 1921, p. 264, 231).
Рузвельт анализирует программный документ вильсонизма и критикует фактически каждый пункт из 14, причем критикует в весьма оскорбительной манере. Он обвиняет Вильсона в лицемерии, поскольку президент выступает за «открытую дипломатию», но ведет с европейскими лидерами конфиденциальные переговоры. Принцип свободы морей в трактовке Вильсона не делает различий между убийствами, практикуемыми Германией, и морской блокадой, на которую имеет право любая воюющая держава. Принцип свободной торговли не уничтожит причин для возникновения войн — Англия придерживалась подобной политики, и это не спасло ее от враждебности Германии. Позиция Вильсона относительно разрешения колониальных споров представляется бессмысленной или даже чудовищной, поскольку ударит по союзникам США. 11-й пункт предполагает, что США станут гарантами целостности государств на Балканах; это приведет к вовлечению Америки в войны в регионе, где у нее нет никаких интересов. К тому же после предлагаемого Вильсоном разоружения у США не будет сил для выполнения взятых на себя обязательств. Создание независимой Польши было бы правильным решением, но предоставление ей гарантий безопасности возможно лишь в случае, если США намереваются стать еще более милитаристски настроенной державой, чем Германская империя, и будут готовы впутываться в заокеанские войны.
Экс-президент выступал за союз с державами Антанты. Он предложил, чтобы первоначально вместо Лиги Наций мировой порядок поддерживали союзники или же чтобы состав Лиги был ограничен союзниками и теми странами, с которыми возможны союз и сотрудничество в будущем (например, с Чехословакией), если они пожелают вступить в Лигу Наций. Каждая нация оставляет за собой контроль над тарифами, экономической и миграционной политикой, а также над формой правления. Кроме того, следовало закрепить за каждой нацией сферу ее интересов. Для США это северная часть Южной Америки, Мексика и Центральная Америка, т. е. зона «доктрины Монро» (Roosevelt in the Kansas City Star, 1921, p. 262-264).
Основным оппонентом Вильсона после смерти Рузвельта стал сенатор Генри Кэбот Лодж — лидер республиканцев в Сенате, возглавивший после вы_ 39
ПОЛИТЭКС 2014. Том 10. № 3
боров 1918 г. комитет по международным делам, т. е. превратившийся в ключевую фигуру в вопросе о ратификации договора. Лодж принадлежал к группе влиятельных публицистов, политиков и ученых, выступавших за утверждение США в качестве великой державы, наращивание военно-морской мощи и ограниченную экспансию. Они придерживались расширительной трактовки «доктрины Монро», позволявшей США принимать участие в мировых делах. Лодж отстаивал политику полной «свободы рук» на мировой арене, но при этом США и другие великие державы должны были не вмешиваться в дела друг друга. Именно представители данной группы играли ведущие роли в формировании внешней политики США с начала ХХ в.
Сформулированная Лоджем позиция группы относительно послевоенного устройства мира заключалась в том, что США должны обеспечить себе лидерство путем укрепления военной мощи и создания ограниченных военных альянсов. В подобном подходе сочетались элементы национализма и интер-венционализма. Если с точки зрения Вильсона участие США в войне оправдывалось спасением демократии, то с позиций Лоджа это было необходимой мерой для защиты национальных интересов США. Как и Рузвельт, сенатор сравнивал Лигу Наций со Священным Союзом и призывал последовать примеру Англии, которая веком ранее не вступила в этот союз, а стала укреплять свою национальную мощь (Попова, 1966, с. 124). Лодж заявлял, что США не готовы к столь резкому изменению своей внешней политики, предлагаемому Вильсоном. Согласен ли президент на предоставление Лиге Наций права вмешиваться во внутренние вопросы (например, регулирование иммиграции)? Готовы ли американцы взять на себя обязательства, предусмотренные ст. 10 Устава Лиги Наций, гарантирующей целостность и политическую независимость всех государств — членов Лиги? Вместе с тем данный лагерь вовсе не стремился к возвращению к изоляционистской политике, считая ее не только вредной, но и уже невозможной (Lodge, 1925, p. 405). Задача США — стать одним из мировых лидеров в послевоенном мире. Но США еще недостаточно сильны, чтобы взять на себя ответственность за все проблемы мира. Универсализм и наднациональные организации угрожают суверенитету США. С точки зрения лоджистов, интернационализм призывает отречься от любви к родине в пользу любви к миру. Интернационалист вместо защиты Америки доверяет клочкам бумаги. Позиция националистов из лагеря Рузвельта заключалась в том, что они могут присоединиться к любой организации, уменьшающей вероятность войн, но только если США не должны будут поступиться своим правом на оборону. Национализм предполагает: страна должна быть полностью готова к самообороне и, насколько ей позволяют силы, к поддержанию справедливости в мире. Но если нация забудет о военной силе, она не сможет помочь ни себе, ни другим.
США могут войти в Лигу Наций, но лишь если Америка станет лидером в международной организации, а это возможно только при ее экономическом и военном лидерстве. Если не сделать упор на превосходство США как ведущей державы послевоенного мира, то идея мирового переустройства обречена на неудачу.
Лодж заявил о необходимости ограничения участия США в разрешении всех мировых споров, иначе приобретенное США могущество будет растрачено впу-
стую. С его точки зрения, следовало бы ограничить вмешательство США в европейские дела, сосредоточившись на защите собственных интересов в Азии и Тихом океане (Lodge, 1925, p. 405). Защиту от упомянутой выше ст. 10 предусматривала важнейшая из оговорок Лоджа, предполагавшая, что США не будут использовать свои военные силы для защиты территориальной целостности какой-либо страны без предварительного разрешения Конгресса. Оговорка подобного рода фактически аннигилировала принцип коллективной безопасности и лишала смысла как статью Устава, так и основы послевоенного мира. Другая оговорка Лоджа предполагала, что США самостоятельно решают все вопросы, относящиеся к внутренней юрисдикции, а также определяют ее (юрисдикции) границы и не подпадают под действия Устава Лиги Наций. Помимо страха перед Лигой Наций как сверхгосударством эти оговорки демонстрировали ревностное стремление Конгресса сохранить свои права и полномочия (Jessup, 1935, p. 7, 9). Подобная позиция радикально расходилась с идеями Вильсона о коллективной безопасности и о необходимости сильной президентской власти.
Основные положения концепции консервативных интернационалистов по отношению к послевоенному миропорядку предполагали, что он должен быть не «миром без победы», но миром победителей, ликвидировавших германскую угрозу. Главная цель для США, как и для любой страны, — проведение политики в соответствии со своими национальными интересами. Для их защиты требуется, чтобы США обладали достаточной военной силой. Любые соглашения и членства в международных организациях могут быть лишь дополнениями к национальной мощи, сами же по себе они неэффективны и способны помочь не больше, чем помогли Бельгии. Интернационализм, предлагаемый Вильсоном, и членство в Лиге Наций приведут к тому, что США должны будут нести ответственность за весь мир, к чему они еще не готовы. Целостность союза США и Антанты — более важная задача, чем воплощение в жизнь абстрактных, трудноосуществимых и опасных идей, подобных деколонизации, свободе морей и разоружению. Таким образом, консервативные интернационалисты отдают приоритет концепции национального интереса, хотя и предусматривают в качестве дополнения к нему возможность участия в международных организациях, значение которых со временем может возрасти. По сути, сторонники данной концепции продолжают придерживаться идеи расширительной трактовки «доктрины Монро» и участия США в некоем «директорате» великих держав с зональной, а не универсальной ответственностью.
С точки зрения Г. Киссинджера, выбор между консервативным и либеральным интернационализмом являлся «кардинальным вопросом» становления США как мировой державы (Киссинджер, 1997, с. 20; см. также: Гуторов, 2013a, с. 148-161; Гуторов, 2013b, с. 93-105). Именно консервативный интернационализм, во многом опираясь на европейскую традицию национального интереса, мог бы стать альтернативной внешнеполитической концепцией в условиях послевоенного лидерства США. Но это означало бы разрыв с предшествующей традицией морализма, не менее значимой, чем изоляционизм. Наконец, не меньшую роль в критике Лоджа играли внутриполитические соображения: необходимость объединения республиканцев для победы на президентских выборах 1920 г. Все это, по нашему мнению, придало консервативному ин-
тернационализму «реактивный» характер и не позволило данной концепции в полной мере сформировать свое видение послевоенного мира.
Таким образом, концепция либерального интернационализма (вильсонизма) не была безальтернативной среди американских предложений по формированию послевоенного миропорядка. В годы Первой мировой войны в США возник целый ряд дополняющих ее и оппонирующих ей подходов. Эти альтернативные концепции формировались в самых разных, порой враждебных друг другу политических лагерях: у консерваторов и либералов, интернационалистов и изоляционистов, пацифистов, реалистов и джексонианцев. Их объединяло неприятие (хотя и в разной степени) вильсоновского проекта. Причины такого неприятия были разнообразны: некоторые видели в концепции либерального изоляционизма излишний утопизм, в то время как другие группы считали положения Версальского договора и Устава Лиги Наций торжеством цинизма, защитой принципов «карфагенского мира» и предательством основополагающих принципов американской внешней политики.
Все эти подходы сближало то, что они, по сути, стали реакцией на вильсо-низм. Формирование альтернативных либеральному интернационализму концепций носило негативный характер, во многом выстраиваясь на критике виль-сонизма.
В своей содержательной части данные концепции являлись развитием предвоенных подходов, таких как приоритет международного права, принцип национального интереса, американская традиция неучастия в делах Европы и убежденность в порочности европейских держав.
Пришедшие к власти после 1912 г. представители либерального интернационализма не обладали опытом своих предшественников во внешней политике. Вместе с тем отсутствие практического опыта позволяло Вильсону с большей смелостью, хотя и не без наивности и дилетантизма выстраивать новую систему международных отношений. Альтернативные либеральному интернационализму концепции не смогли приобрести глобальный характер, соответствующий возросшим возможностям США. Фактически они не смогли выдвинуть в рамках своих концепций парадигму, адекватную возросшей роли США в мире и являющуюся альтернативой традиционной системе равновесия сил.
Не все оппоненты Вильсона отвергали Лигу Наций. Но, с точки зрения консервативных интернационалистов, США следовало стать ведущей силой в Лиге, для чего требовалось усилить военную мощь США и укреплять союз с Антантой. Вместе с тем противники президента выступали против системы коллективной безопасности, считая, что США не выдержат бремя поддержания мира в глобальном масштабе. Иными словами, в основе американской политики должен лежать национализм, а интернационализм может лишь дополнять ее.
Важную роль играли внутриполитические соображения, что в целом традиционно для США. Для Республиканской партии противодействие Лиги Наций давало возможность одержать победу на президентских выборах 1920 г. К этому добавлялось и противостояние по вопросам полномочий в формировании внешней политики. Конгресс пытался отстоять свои прерогативы, сложившиеся в конце XIX в. Вудро Вильсон всегда говорил о пагубности системы «правления
Конгресса». Результатом этого стали отказ сторон пойти на какой-либо компромисс и поражение либеральных интернационалистов при ратификации Устава Лиги Наций в Сенате, вследствие чего на протяжении следующих 20 лет США не принимали активного участия в решении международных проблем, сдерживании агрессоров и поддержании функционирования Лиги Наций, что, в свою очередь, сыграло свою роль в формировании тоталитарных режимов и неспособности мирового сообщества предотвратить начало Второй мировой войны.
Литература
Архив полковника Хауза. Избранное: в 2 т. / под ред. А. И. Уткина. Т. 2. М.: АСТ, 2004. 744 с. (The Intimate Papers of Colonel House / ed. by A. I. Utkin. Vol. 2. Moscow: AST, 2004. 744 p.).
Гуторов В. А. Толерантность как универсальный ценностный фактор мировой политики? // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2012. № 3. Май-июнь. С. 29-34 (Gutorov V. A. Tolerance as the Universal Value Factor of the World Politics? // The Journal of the Moscow State University. Ser. 12. Political Sciences. 2012. N 3. May-June. P. 29-34).
Гуторов В. А. К вопросу о человеческом измерении глобальных конфликтов // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2013a. Т. 9, № 2. С. 148-161 (GutorovV. A. To the Question of Human Dimension of the Global Coflicts // Political Expertise: POLITEX. 2013a. T. 9, N 2. P. 148-161).
Гуторов В. А. Политическая культура и политическая власть в эпоху глобализации: ценностный подход // Ценности в политике. Опыт Польши и России / под науч. ред. Б. Шляхты, А. Ях. Краков: Ksiegarnia Academicka, 2013b. С. 93-105 (Gutorov V. A. Political Culture and Political Power in the Epoch of Globalization: Value Approach // Values in Politics. The Experience of Poland and Russia / еd. by B. Schliahta, A. Jach. Krakow: Ksiegarnia Academicka, 2013b. S. 93-105).
Киссинджер Г. Дипломатия. М.: Ладомир, 1997. 847 с. (Kissinger H. Diplomacy. Moscow: Ladomir, 1997. 847 р.).
Попова Е. И. США: борьба по вопросам внешней политики 1919-1922. М.: Международные отношения, 1966. 352 с. (Popova E. I. USA: the Confrontation on Foreign Policy Issues. 1919-1922. Moscow: Foreign Relations, 1966. 352 р.).
Романов В. В. В поисках нового миропорядка: внешнеполитическая мысль США (19131921). Тамбов: Изд-во ТГУ, 2005. 504 с. (Romanov V. V. In a Search of the New World Order: the US Foreign Policy Thought (1913-1921). Tambov: Tambov State University Press, 2005).
Харц Л. Либеральная традиция в Америке. М.: Прогресс, 1993. 400 с. (Hartz L. The Liberal Tradition in America. Moscow: Progress, 1993. 400 р.).
Cooper J. M. The Warrior and the Priest. Woodrow Wilson and Theodore Roosevelt. Cambridge: Belnap Press of Harvard University, 1983. 442 p.
Herman S. Eleven against War: Studies in American Internationalist Thought, 1908-1921. Stanford: Hoover Institution Press, 1969. XIV, 264 p.
Jessup Ph. C. International Security: The American Role in Collective Action for Peace. New York: Council on Foreign Relations, 1935. 188 p.
Johnson C. O. Borah of Idaho. New York: Longmans, 1936. 548 p.
Knock T. J. То End All Wars: Woodrow Wilson and the Quest for a New World Order. New York: Oxford University Press, 1992. XVI, 381 p.
Lodge H. C. The Senate and the League of Nations. New York: Charles Scribner's Sons, 1925. 424 p.
MeadW. R. The Jacksonian Tradition // The National Interest. N 58. Winter 1999-2000. P. 5-29.
Roosevelt in the Kansas City Star. War Time Editorials. Houghton Mifflin Co., 1921. 360 p.
Roosevelt T. The Foreign Policy of the United States // Outlook. 22 Aug. 1914 (www.theodore-roosevelt.com/images/research/treditorials/o124.pdf (date of access: 30.03.2013)).
Roosevelt T. The World War: Its Tragedies and Its Lessons // Outlook. 23 Sept. 1914 (www. theodore-roosevelt.com/images/research/treditorials/o117.pdf (date of access: 30.03.2013)).
USA Congress. Congressional Record. Proceedings and Debates. 65th-66th Congress. Washington: GPO, 1917-1920. 3 Session. Vol. 57. 6572 p.
ПОЛИТЭКС. 2014. Том 10. № 3
