CC BY
31
Тимошина Елена Михайловна Фролова Виктория Борисовна
Несоответствие некоторых норм международного права культурным традициям и духовно-нравственным основам российского общества (на примере Стратегии Совета Европы по обеспечению прав ребенка)
В статье проводится правовой анализ положений Стратегии Совета Европы по обеспечению прав ребенка, противоречащих культурным ценностям и правовым традициям России. Авторы исходят из того, что право - форма выражения результатов развития общества и государства. Одним из культурно-исторических факторов, воздействующим на правотворчество, является правовая культура, в которую входят традиции и духовно-нравственные ценности общества. В международном сотрудничестве происходит взаимодействие западной и российской культур, что отражается в принимаемых документах. В работе рассматривается влияние культурных факторов на содержание права, а также выражается позиция по защите детей в соответствии с культурными традициями и законами России.
Ключевые слова: правовая культура, права несовершеннолетних, права ребенка, факторы правотворчества, международные нормы, законотворчество, правовые традиции, ратификация.
The discrepancy between some norms of international law and cultural traditions and the spiritual and moral foundations of Russia (on the example of the Council of Europe Strategy for Ensuring the Rights of the Child)
The article provides a legal analysis of the provisions of the Council of Europe Strategy for Ensuring the Rights of the Child, which contradict the cultural values and legal traditions of Russia. The authors proceed from the fact that law is a form of expression of the results of the development of society and the state. One of the cultural and historical factors affecting lawmaking is legal culture, which includes traditions and spiritual and moral values of society. In international cooperation, there is an interaction between Western and Russian cultures, which is reflected in the adopted documents. The article examines the influence of cultural factors on the content of law, and also expresses the position on the protection of children in accordance with the cultural traditions and laws of Russia.
Keywords: legal culture, juvenile rights, child rights, lawmaking factors, international norms, lawmaking, legal traditions, ratification.
В условиях глобализации сотрудничество государств в решении политических, экономических, правовых и иных вопросов происходит более активно, однако взаимодействие культур по-прежнему представляется весьма деликатным и сложным вопросом. Это обусловлено тем, что каждое общество имеет уникальные особенности национальной культуры, что не может не сказаться на уровне межгосударственного правового взаимодействия.
Право является не просто культурным феноменом, который придает понятную человеку форму устоявшимся нормам нравственности и традициям, оно встроено в общекультурную систему и определяется ею на фундаменталь-
ном, смысловом (метафизическом) уровне. Именно метафизический уровень очерчивает границы возможного, допустимого, приемлемого и желаемого в праве.
Духовно-нравственные ценности народа, его традиции и обычаи создают социальную основу правовых норм общества. Отступление от них или их подмена способствуют не только снижению эффективности нормативно-правового регулирования, но и разрушению государства.
В рамках международных отношений Российская Федерация входит в состав межгосударственных организаций, осуществляя взаимодействие в области актуальных вопросов соблюдения прав и свобод человека и гражданина. Россия как страна с тысячелетней исто-
116
рией, несомненно, имеет право отстаивать нерушимость своих традиционных ценностей. Защита культурных традиций и духовно-нравственных основ российского общества возможна благодаря конституционно установленной необходимости соответствия ратифицируемых международных правовых актов положениям Конституции Российской Федерации, гарантирующей также государственную «поддержку и охрану культуры как уникального наследия многонационального народа России» [1, ст. 68, п. 4, ст. 79].
Следует согласиться с мнением В.П. Малахова о том, что российская правовая культура имеет выраженную религиозно-нравственную доминанту, в то время как в западной культуре превалируют идеи рационализма и политичности [2, с. 305-314]. То же самое, по нашему мнению, можно сказать и о науке в целом, поскольку ее фундаментальным уровнем является религия, которая и определяет самобытность правовой культуры России, вызывая известные противоречия в международных отношениях.
В свете этого для научно-правовой мысли нашего государства вполне закономерным представляется собственный вектор развития, который необходимо учитывать и уважать. Вместо этого на арене международных отношений установилась позиция превалирования западных либеральных взглядов, направленная на изменение культуры и духовно-нравственных ценностей государств, стремящихся к их сохранению.
Данный подход вызывает обоснованное сопротивление. Так, на Валдайском форуме 2021 г. Президент Российской Федерации В.В. Путин подчеркнул многократно возросшее значение идеологии здорового консерватизма как основы политического курса, опирающегося на традицию, особенно в современном мире, переживающем культурный слом. Обратив внимание на значимость международного сотрудничества, он высказал мнение о невозможности «глобального решения глобальных проблем», поскольку это «предусматривает такую степень передачи прав суверенных государств наднациональным структурам, к которой никто не готов» [3].
Научный интерес в этом контексте представляет действующая Стратегия Совета Европы по обеспечению прав ребенка на период 20162021 гг. [4] (далее - Стратегия) и разрабатываемая на период 2022-2027 гг. новая Стратегия. Следует отметить, что Российская Федерация, поддерживая основные цели и задачи этого
важного документа, заняла особую позицию в отношении Стратегии, не согласившись с ее отдельными положениями [5].
Постоянное представительство Российской Федерации при Совете Европы отметило, что при обсуждении Стратегии не получилось выйти «на более конструктивное, основанное на консенсусе, понимание документа» [6]. Российская сторона не была удовлетворена содержанием правовых норм, противоречащих традиционным духовно-нравственным и культурным особенностям нашей страны, в частности касающихся «продвижения прав ЛГБТ1» среди несовершеннолетних. На официальном уровне было отмечено, что «проблема "детей ЛГБТ" недостаточно исследована и не подтверждена в тексте научными исследованиями европейского уровня» [7], а «продвижение прав "ЛГБТ-семей" также не является консенсусным вопросом. Концепция "другие формы семей" не разработана во многих законодательствах стран и противоречит традиционным европейским ценностям... продвижение нетрадиционных отношений среди детей и подростков может причинить психологический вред здоровью и развитию будущих поколений» [8].
Поддерживая данную позицию, стоит обратить внимание на излишнее продвижение в международных документах прав сексуальных меньшинств, в том числе среди несовершеннолетних, которое в последнее время превращается в агрессивное навязывание данной повестки другим государствам, не разделяющим такие взгляды по культурным, религиозным и нравственным причинам. Практика включения темы гендерной идентичности и прав ЛГБТ в подавляющее большинство документов и программ Совета Европы несет в себе попытки распространить новую идеологию и является, по сути, крестовым походом Европы XXI в. Ресурсным обеспечением этого крестового похода стали правовые нормы международных соглашений, навязываемые странам, которые желают лишь найти общий язык и выработать совместные алгоритмы решения глобальных проблем. По сути, современная практика международных отношений превращается в легитимную платформу давления и принуждения их участников отказаться от собственной уникальности, культуры и традиций.
В настоящее время российскому обществу настоятельно предлагается принять противоречащие традиционным духовно-нравствен-
1 ЛГБТ (англ. LGBT) - аббревиатура для обозначения общественно-политического движения лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендерных людей (lesbian, gay, bisexual, transgender).
117
ным ценностям и правовым традициям нормы. К таким нормам Стратегии относятся: цель «борьбы с дискриминацией по полу», задача «бороться со стереотипами и сексизмом, особенно в средствах массовой информации» (п. 35) и такие направления их реализации, как «исследование ситуации с детьми ЛГБТ... по вопросам соблюдения их прав» (п. 36), а также проведение информационно-пропагандистских акций и кампаний, использование ресурсов образования в предупреждении «издевательств на почве гомофобии» (п. 48).
Конституцией Российской Федерации устанавливается недопущение принятия в России подобных правовых норм: «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство» [1, ст. 67.1, ч. 2]. Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькин пояснил, что данная конституционная поправка выражает идею «общероссийской государственно-правовой идентичности в ее исторической преемственности и современной актуальности. Концепция национальной конституционной идентичности позволяет определять наиболее значимые положения Конституции и основанного на них национального правопорядка и как таковая служит сдерживающим фактором, правовой преградой на пути непредсказуемой активистской экспансии со стороны органов межгосударственной юстиции» [9].
Полагаем, что «борьба с дискриминацией по сексуальной ориентации и гендерной идентичности» также противоречит конституционной идентичности российского общества. Прежде всего, следует учитывать, что в настоящее время на международном уровне закреплено иное, не соответствующее отечественной социологической науке понятие «гендер». В контексте международных соглашений «ген-дер понимается как социальный пол, имеющий множество вариантов и отменяющий пол биологический» [10]. Гендерная идентичность рассматривается как «самоощущение принадлежности к гендеру; самосознание личностью внутренних и индивидуальных особенностей гендерной принадлежности, которая может как совпадать, так и не совпадать с приписанным при рождении полом» [11].
Это не просто теоретический, но сугубо практический подход к правам человека. Например, в 2014 г. Facebook в США предоставил подпис-
чикам возможность выбрать в графе «гендер» вариант из 58 предложенных, в которые также входят все разновидности ЛГБТ-сообщества
[12]. Гендерная теория позволяет выделять бесконечное множество вариантов гендера
[13].
Нельзя не согласиться с мнением официального представителя МИД России, чрезвычайного и полномочного посла М. Захаровой, которая назвала современную политику «ген-дерного равенства», легитимизующую множество гендеров, вызовом нашему государству и традиционным семейным ценностям [14]. Общество Российской Федерации не приемлет подобного подхода к защите прав детей и исходит из понимания того, что ребенок - это не бесполое и бесправное существо, которому можно присвоить произвольный «гендер». Деятельность и иные факторы, провоцирующие изменение врожденной половой принадлежности несовершеннолетнего, грубо нарушают его права и законные интересы, уничижают достоинство личности, что приводит к нарушениям демократических основ государств и их правовых систем.
Развитие законодательной базы по защите прав детей в указанном векторе может привести к неожиданным опасным последствиям, что уже подтверждает практика зарубежных стран.
Например, профессор эволюционной биологии из Гарвардского университета Кэрол Хувен, убежденная, что «законы биологии определяют существование двух полов» в зависимости от половых клеток, производимых организмом, получила взыскание за использование в процессе учебных занятий со студентами выражений «мужчина» и «женщина», поскольку эти слова оскорбляют права трансгендеров. По этой же причине руководство американского вуза рекомендовало использовать по отношению к беременным женщинам политкорректный термин «беременный человек» [15].
Европейская комиссия опубликовала «Справочник для инклюзивной коммуникации», в котором во избежание оскорбления чувств людей, в том числе, различной гендер-ной идентичности содержатся рекомендации чиновникам не использовать в официальных публикациях широко употребляемые термины, сложившиеся на основе культурных традиций. Под запрет попали слова «гей», «лесбиянка», «дамы и господа», а также «рукотворный», «Рождество» и др. [16].
Полагаем, что подобная правовая реальность может ожидать и российское общество
118
в случае ухода от традиционных ценностей в правовом поле.
Задача «бороться со стереотипами... с дискриминацией в связи с сексуальной ориентацией и гендерной идентичностью», заявленная в Стратегии, предполагает, по нашему мнению, несколько этапов ее реализации. Первый логичный шаг по выполнению этой задачи будет заключаться в навязывании и пропаганде новых стереотипов в сексуальных отношениях и сексуальной ориентации, что противоречит законодательству государства и общепризнанным нормам международного права.
В связи с этим стоит отметить, что в российском законодательстве «пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних» признается противоправным деянием и охватывается составом административного правонарушения (ст. 6.21 КоАП РФ) в целях защиты прав и законных интересов ребенка, предотвращая воздействие на него информации, способной подтолкнуть его к нетрадиционным сексуальным отношениям, что, в свою очередь, может препятствовать созданию полноценных семейных отношений.
Конституционный Суд Российской Федерации разъясняет, что «административная ответственность за пропаганду среди несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных отношений наступает в случае распространения информации, направленной на формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок, привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений, искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений либо навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей интерес к таким отношениям» [17]. Запрет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних «призван предотвратить повышенную концентрацию их внимания на вопросах сексуальных отношений, способную при неблагоприятном стечении обстоятельств в значительной степени деформировать представления ребенка о таких конституционных ценностях, как семья, материнство, отцовство и детство, и негативно отразиться не только на его психологическом состоянии и развитии, но и на социальной адаптации» [17].
Административно-правовой запрет на пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних предусмотрен в рамках и в соответствии с представлениями российского общества (государства) о сущно-
сти прав детей, а потому должен подлежать бесспорному уважению со стороны зарубежных партнеров.
Половая неприкосновенность несовершеннолетнего как принцип международного права о защите прав ребенка [18] запрещает не только физическую форму сексуальных преступных действий против ребенка, но и интеллектуальную (психологическую) форму посягательства, которая заключается также в воздействии на сознание ребенка с целью изменить естественную половую самоидентификацию.
Нельзя не согласиться с мнением И.В. Пон-кина и А.А. Понкиной о том, что «психологическое воздействие на ребенка, направленное на насильственную трансформацию его половой самоидентификации, при совершении которого происходит посягательство на права мальчика обладать своим (имеющимся от рождения) полом. а равно на права девочки обладать своим (имеющимся от рождения) полом, быть воспитанной сообразно своему полу гетеросексуальной женщиной, - представляет собой грубое посягательство на половую неприкосновенность ребенка, форму сексуального злоупотребления в отношении несовершеннолетних» [19].
Ученые справедливо утверждают, что «действия по любой модификации половой идентичности ребенка фактически являются интеллектуальной формой совершения с детьми развращающих действий и поэтому должны оцениваться как интеллектуальная форма сексуального совращения (развращения) ребенка (что следует из смысла ст. 34 Конвенции о правах ребенка) и одна из форм преступной сексуальной эксплуатации детей, запрещенной ст. 36 Конвенции о правах ребенка» [19].
В Российской Федерации ребенок до достижения 16 лет обладает правом на половую неприкосновенность, в связи с чем недопустимо согласиться с предлагаемыми Стратегией предложениями проведения информационно-пропагандистских акций и кампаний, а также усилением роли образования в вопросах предупреждения «издевательств на почве го-мофобии» (п. 48). Эти действия могут быть признаны пропагандой нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних и подлежать административно-правовой ответственности, как было отмечено ранее. Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации «осуществление гражданами права на распространение информации, касающейся вопросов сексуального самоопределения личности, не должно нарушать прав и свобод других лиц. Государство вправе вво-
119
дить на основании требований Конституции Российской Федерации определенные ограничения на деятельность, связанную с распространением подобной информации, если она способна причинить вред правам и законным интересам других лиц, прежде всего несовершеннолетних» [17].
В связи с этим российское общество также не может поддержать и предлагаемое в п. 45 действующей Стратегии ежегодное празднование Европейского Дня защиты детей «от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия». В рамках данной кампании активно используются темы сексуального просвещения детей в вопросах гендерной толерантности и идентичности.
Таким образом, акцент на проблеме так называемых «детей ЛГБТ» в Стратегии не соответствует культурному коду народа России, может способствовать растлению несовершеннолетних под видом их защиты от дискриминации на почве сексуальной ориентации и гендерной идентичности, а также служить неблагоприятным фактором, способствующим продвижению нетрадиционных сексуальных отношений среди детей. Полагаем, что данный вопрос и впредь не должен рассматриваться на уровне государственных вопросов или межгосударственных соглашений.
Среди целей, задач и приоритетных направлений Стратегии, которые, по нашему мнению, также не могут быть поддержаны российским обществом, необходимо выделить следующие.
Рассмотрение ребенка «как истинного субъекта права и агента изменений» (п. 11), на основании чего дети должны стать полноправными обладателями своих прав.
В Российской Федерации ребенок обладает установленными правами, в том числе правом принимать определенные решения, согласно возрасту и психическому развитию, но не является полностью право- и дееспособным в силу того, что он не достиг интеллектуальной и физиологической зрелости. Позиционирование несовершеннолетнего как «истинного субъекта права и агента изменений» нацелено на его вычленение из состава семьи и детско-роди-тельских отношений. Это является правовым инструментом, разрушающим традиционную иерархию в семье, что повлечет за собой разрушение традиционных устоев общества, а неуважение родителей приведет к игнорированию и нарушению законодательных предписаний государства.
Приравнивание статуса ребенка к взрослому формирует принцип обязательного участия
«всех детей» в решении правовых вопросов, на которые у несовершеннолетних попросту не хватит ни жизненного опыта, ни знаний. Ребенок в силу своих возрастных, психофизиологических особенностей не способен в полной мере отличить плохое от хорошего, опасное от безопасного, взять на себя ответственность за принятое решение, что может привести к негативным последствиям, связанным с распространением отклоняющегося, в том числе противоправного, поведения несовершеннолетних, вовлечением их в совершение опасных для их здоровья и нравственного развития деяний.
Опасность наделения ребенка неограниченными правами «как истинного субъекта права и агента изменений» уже очевидна в западных странах. По мнению иностранных специалистов в области психиатрии, «пропаганда прав и компетентности детей, распространившаяся в Европе, привела к тому, что дети решают любые семейные вопросы, что сформировало порочную практику, когда в обществе правильно только то, что хочет ребенок. Родитель лишается права слова, поскольку в семье почти все вопросы затрагивают детей, а значит, почти всегда должно быть реализовано их право участвовать в решении вопроса под угрозой вмешательства со стороны компетентных органов. В итоге дети чувствуют себя "хозяевами положения" и не дают адекватной оценки своим действиям. Швеция находится в миллиметре от общества без родителей, потому что родители лишаются своих функций: лучший родитель - это тот, кто не имеет детей» [20, с. 254].
В законодательстве Российской Федерации обязанности по воспитанию ребенка возложены на родителей, а потому и ответственность в принятии серьезных решений лежит на родителях (законных представителях) несовершеннолетнего. «Полноправными обладателями своих прав» дети становятся лишь по достижении возраста 18 лет, а потому цель создания правовой основы рассмотрения ребенка «как истинного субъекта права и агента изменений», а также направление ее реализации, предусматривающее «подготовку руководства по обеспечению участия детей на практике систематически и во всех вопросах, касающихся детей» (п. 38), не соответствуют культурным нормам российского общества и не могут быть поддержаны.
Также вызывает несогласие понуждение Стратегией подписать и ратифицировать Конвенцию Совета Европы о предупреждении и борьбе с насилием в отношении женщин, а так-
120
же насилием в семье (Стамбульскую конвенцию) (п. 49). Подписание указанной Конвенции для Российской Федерации не может рассматриваться как актуальный и своевременный вопрос, поскольку не соответствует потребностям практики и состоянию преступности в семейной сфере.
Исследования семейного насилия в России свидетельствуют о том, что семейная насильственная преступность имеет существенно меньшие масштабы по сравнению с несемейной насильственной преступностью. «Острота проблемы семейного насилия на фоне ситуации с насильственной преступностью в целом необоснованно преувеличена» [21].
На протяжении последних лет динамика семейной насильственной преступности демонстрирует стабильное снижение абсолютных показателей. С 20172 по 2020 г. количество преступлений в сфере семейно-бытовых отношений сократилось на 24,6% (с 38311 до 28892), в то время как ежегодное количество всех предварительно расследованных в России преступлений за тот же период уменьшилось лишь на 7,7% (с 1117801 до 1031987)3. Ежегодное снижение количества преступлений в сфере семейно-бытовых отношений по сравнению с предыдущим годом составило: в 2018 г. -10,7%, в 2019 г. - 6,6%, в 2020 г. - 9,5%. Удельный вес преступлений в сфере семейно-быто-вых отношений в структуре всех иных преступлений с 2017 по 2020 г. находился в пределах 2,8%-3,4%, ежегодно снижаясь. В 2019 г. данный показатель составлял 3%, в 2020 г. -2,8%.
В структуре любой преступности наибольшую опасность, безусловно, представляет насильственная преступность4. С 2015 по 2020 г. количество преступлений в отношении члена семьи, сопряженных с насильственными действиями, сократилось с 49579 (в 2015 г.) до
2 Поскольку в 2016 г. была создана административная преюдиция состава, предусмотренного ст. 116 УК РФ «Побои», для которой введены два новых состава правонарушения (предусмотренные ст. 6.1.1. КоАП РФ «Побои» и ст. 116.1. УК рФ «Нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию», часть уголовно наказуемых деяний, ранее квалифицируемых по ст. 116 УК РФ, при совершении их впервые «перешли» в административные правонарушения. В связи с этим объективную динамику преступного насилия в семейной сфере в целом можно проследить с 2017 г.
3 Изучение количества преступлений в сфере семейно-бытовых отношений осуществлялось на основе анализа ежегодного количества преступлений, уголовные дела о которых закончены расследованием.
4 Семейная насильственная преступность складывается из совокупности всех совершенных членом семьи в отношении другого члена семьи насильственных престу-
плений (преступлений, сопряженных с насилием) в тот или иной период времени на определенной территории.
33708 (в 2020 г.), т.е. на 32%. С 2017 г. по 2020 г. исследуемый показатель снизился на 0,9% (с 34007 до 33708). По сравнению с предыдущим годом снижение составило: в 2018 г. - 1,8%, в 2019 г. - 2,3%5. Удельный вес семейных насильственных преступлений в структуре всех насильственных преступлений в России в рассматриваемый период находился в границах 13,2%-15,1%.
Количество насильственных преступлений в отношении женщин со стороны члена семьи с 2017 по 2020 г. снизилось на 0,7%, составляя в среднем 24495 преступлений в год, или 23,1% от всех насильственных преступлений, ежегодно совершенных в отношении женщин за этот же период. Следовательно, уровень несемейного насилия в отношении женщин в этот же период составлял в среднем 76,9%, что «свидетельствуют о меньшей опасности для женщин семейного насилия по сравнению с насилием несемейным» [22, с. 34].
В случае подписания Стамбульской конвенции увеличится давление на Российскую Федерацию в целях принятия неактуального (учитывая приведенную выше статистику) закона о семейно-бытовом насилии. Также в качестве недопустимой рассматриваем указанную Конвенцией возможность усыновления детей однополыми парами.
Противоречием национальным культурным нормам представляется и предлагаемое Стратегией внедрение стандартов Совета Европы в семейное право, в рамках которых должна реализовываться политика поддержания «позитивного родительства» (п. 55).
Введение термина «позитивное родитель-ство» противоречит четкому обозначению статуса родителя, реализации его свободы на выбор способа воспитания и права ребенка на семью. Употребление в нормативных правовых актах понимания позитивного или негативного родительства влечет нарушение естественного права человека быть родителем. Позитивное право противопоставляется естественным правам человека. Конституция Российской Федерации гарантирует «государственную защиту права на материнство, отцовство, детство и семью, а также создание необходимых условий для достойного воспитания детей в семье» [1, ст. 38, ст. 72, ч. 1, п. «ж.1»] любому человеку, а не только «позитивному» согласно чьей-либо оценке.
5 Анализ динамики насильственной преступности производился на основе статистической формы ГИАЦ МВД России № 455 «Сведения о преступлениях, по которым имеются потерпевшие», в основу которого положены данные о преступлениях, сопряженных с насильственными действиями.
121
Родительство не даруется по воле суверена или закона - это право имеет естественное закономерное начало, однако сам институт семьи защищается государством и обеспечивается должным правовым регулированием. Достижение зрелости - психофизиологического состояния, позволяющего выполнять функции биологической репродукции и воспитания, дает возможность на реализацию родительских прав. Право человека быть родителем во всем многообразии его проявления (право выбора методов и форм воспитания, определения интересов ребенка, поощрения и наказания и пр.) реализуется с момента зачатия ребенка и является естественным, а потому неотъемлемым. Данные права являются субъективными правами, что предполагает добровольный выбор способа использования данных прав на усмотрение человека. Правовой гарантией соблюдения прав ребенка в процессе воспитания являются положения нормативных правовых актов, устанавливающие права и обязанности, а также юридическую ответственность родителей.
Компетентными государственными органами осуществляется правовая оценка качества исполнения родительских обязанностей в Российской Федерации, которая регламентируется нормами российского права и устанавливает административную и уголовную ответственность: неисполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних (ст. 5.35 КоАП РФ), неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст. 156 УК РФ). Ограничение родителей в выборе способа воспитания и склонение к конкретной модели поведения является противоправным, так как ущемляет права родителей и детей на достойное воспитание в соответствии с устоявшимися культурными традициями. Для укрепления семьи как института социализации ребенка целесообразно разрабатывать меры по укреплению традиционных культурных и духовно-нравственных ценностей, способствующих добросовестному исполнению родительских обязанностей, а также повышению роли родительства в семье и обществе.
На этом основании российское общество не может принять и внедрение неуточнен-ных «процедур» для проведения оценивания «наилучших интересов» ребенка в процессе решения вопроса о его изъятии из семьи. По нашему мнению, это повлечет расширение оснований для необоснованного вмешательства в дела семьи, ослабление семьи как основного
и наиболее стабильного института общества, а также рост отклоняющегося поведения детей и криминогенности социума.
Подлежит критике также предлагаемое Стратегией создание «благоприятной для детей системы правосудия» (п. 53) и «последующая либерализация наказания в отношении несовершеннолетних правонарушителей» (п. 54). По нашему мнению, в Российской Федерации выстроена в достаточной степени гуманная система правосудия в отношении несовершеннолетних, поэтому развитие «благоприятной для детей системы правосудия» -избыточная либерализация, способная привести к росту их противоправного поведения.
Вместе с тем необходимо сделать акцент на развитие системы предупреждения отклоняющегося и противоправного поведения детей, а также системы наказаний, связанных с принудительным воспитательным воздействием правонарушителей.
С учетом актуальности и нереализованно-сти многих положений действующей Стратегии в Стратегию Совета Европы по обеспечению прав ребенка на период 2022-2027 гг. могут быть включены перечисленные в ней цели и задачи, за исключением тех, которые не соответствуют положениям правовых нормативных актов Российской Федерации, а также противоречат традиционным нравственным нормам и культуре многонационального народа России, которые находятся под охраной государства.
Не все права человека, презентуемые в качестве «прогрессивных», способны благоприятно сказаться на развитии человека и общества. Еще в начале XX в. философ Н.А. Бердяев, говоря о головокружительных успехах науки, отмечал, что «наука раскрывает если не Истину, то истины, а современный мир ввергается во все большую и большую тьму. От целостной Истины человек отпадает, и раскрывающиеся ему отдельные истины не помогают ему. Спасти может только свет целостной Истины, который раскрывается в Царстве Духа» [23].
В XXI в. ученые забили тревогу по поводу того, что «нейтральность», толерантность (в том числе в качестве принципа прав человека) начали существовать как «альтернативная метафизика» (альтернативная «церковь»), а все культуроразрушающие, противогосударственные, противоестественные движения основаны на едином принципе отрицания, распада, антитрадиционализма, целью которого является создание «управляемого хаоса не только как образа жизни, но и как способа мышления, восприятия - самого существования. Ибо
122
именно в таком состоянии социум легче всего поддается манипулированию» [24, с. 67].
Традиции, обычаи, духовно-нравственные ценности народа всегда выступают культурно-историческими факторами правотворчества, определяющими смысл и содержание норм права. Идеологическая борьба ведется на новом уровне, где противоестественность легализуется уже в международном нормотворчестве. Принятие подобных норм недопустимо
1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г., с изм., одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_28399/(дата обращения: 01.11.2021).
2. Малахов В. П. Философия права: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» (030501). 2-е изд., перераб. и доп. М., 2015.
3. Путин В. В. выступил на Валдайском форуме, 21.10.2021. URL: https://rg.ru/2021/10/21/ reg-ufo/vladimir-putin-vystupil-na-valdajskom-forume.html (дата обращения: 01.11.2021).
4. Стратегия Совета Европы по обеспечению прав ребенка на период 2016-2021 гг. URL: https://rm. coe. int/-2016-2021-/1680931c99 (дата обращения: 25.11.2021).
5. О принятии Советом Европы новой Стратегии по защите прав ребенка, София, 5-6 апр. 2016 г. URL: https://coe.mid. ru/-/o-prinatii-sovetom-evropy-novoj-strategii-po-zasite-prav-rebenka-sofia-5-6-aprela-2016-goda?inheritRedirect=true (дата обращения: 07.11.2021).
6. Постоянное представительство Российской Федерации при Совете Европы. URL: http://surl.li/atzua (дата обращения: 29.10.2021).
7. МИД РФ разъяснил позицию Москвы по обеспечению прав ребенка от 21 апр. 2016 г. URL: https://ria.ru/20160421/1416622586. html (дата обращения: 07.11.2021).
9. Зорькин В.Д. Под знаком Основного Закона // Рос.газ. Федер.вып. 247(8598). URL: https://cdnimg. rg.ru/pril/fascicle/4/39/93/43993-1635363078.pdf (дата обращения: 01.11.2021).
10. ЛГБТ и еще 300 видов гендерных иден-тичностей - собери их всех! URL: https:// zen.yandex.ru/media/kubmedia/lgbt-i-esce-300-vidov-gendernyh-identichnostei-soberi-ih-vseh--5b9279855960b700aa6841af?utm_source=serp (дата обращения: 14.10.2021).
не только из-за их несоответствия культурным традициям и духовно-нравственным основам российского общества, но и потому, что они используются в качестве современного арсенала войны против цивилизации, направленной на самоуничтожение человечества. Сегодня актуализируется значимость отражения национальной культуры в нормах права, что позволит сохранить самобытность российского общества и суверенность Российской Федерации.
1. The Constitution of the Russian Federation: adopted by popular vote on Dec. 12, 1993 with changes approved during the all-Russian vote on July 1, 2020. URL: http://www.consultant. ru/document/cons_doc_LAW_28399/ (date of access: 01.11.2021).
2. Malakhov, V.P. Philosophy of law: textbook for university students studying in the specialty "Jurisprudence" (030501). 2nd ed., rev. and augm. Moscow, 2015.
3. Putin V.V. spoke at the Valdai Forum, 21.10.2021. URL: https://rg.ru/2021/10/21/reg-ufo/vladimir-putin-vystupil-na-valdajskom-forume. html (date of access: 01.11.2021).
4. Strategy of the Council of Europe for ensuring the rights of the child for the period 2016-2021. URL: https://rm. coe. int/-2016-2021-/1680931c99 (date of access: 25.11.2021).
5. On the adoption by the Council of Europe of a new Strategy for the protection of the rights of the child, Sofia, Apr. 5-6, 2016. URL: https:// coe.mid.ru/-/o-prinatii-sovetom-evropy-novoj-strategii-po-zasite-prav-rebenka-sofia-5-6-aprela-2016-goda?inheritRedirect=true (date of access: 07.11.2021).
6. Permanent mission of the Russian Federation to the Council of Europe. URL: http://surl.li/atzua (date of access: 29.10.2021).
7. The Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation clarified Moscow's position on ensuring the rights of the child d.d. Apr. 21, 2016. URL: https://ria.ru/20160421/1416622586.html (date of access: 07.11.2021).
9. Zorkin, V.D. Under the sign of the Basic Law // Rossiyskaya gazeta. Fed. iss. 247(8598). URL: https:// cdnimg.rg.ru/pril/fascicle/4/39/93/43993-1635363078. pdf (date of access: 01.11.2021).
10. LGBT and 300 more types of gender identities - collect them all! URL: https://zen. yandex.ru/media/kubmedia/lgbt-i-esce-300-vidov-gendernyh-identichnostei-soberi-ih-vseh--5b9279855960b700aa6841af?utm_source=serp (date of access: 14.10.2021).
123
11. Словарь понятий сексуальной ориентации и гендерной идентичности //ЛГБТ-центр «Принятие». URL: https://accept.center/dictionary-of-gender-and-lgbt-terms/ (дата обращения: 14.10.2021).
12. Космоплетов А. Facebooк: 54 новых пола. Весь список с переводом. URL: https://echo. msk.ru/blog/kosmopletov_aristarhh/1258672-echo/(дата обращения: 14.10.2021).
13. Анкета американской социальной сети «Tumblr». URL: https://www.tumblr.com/ (дата обращения: 14.10.2021).
14. Выступление Марии Захаровой на III Евразийском женском форуме, 15 окт. 2021 г. // Канал Министерства иностранных дел Российской Федерации. URL: https://www.youtube. com/watch?v=-Ki-pfIjq2Q (дата обращения: 22.10.2021).
15. В Гарварде понятие «беременная женщина» объявлено неполиткорректным. URL: https://rvs. su/novosti/2021/v-garvarde-ponyatie-beremennaya-zhenshchina-obyavleno-nepolitkorrektnym-0 (дата обращения: 01.12.2021).
16. В Европе официально запретили использовать слово «Рождество», чтобы не ранить чувства мигрантов. URL: https://www.kp.ru/ daily/28363/4511928/(дата обращения: 01.11.2021).
17. По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан Н.А. Алексеева, Я.Н. Евтушенко и Д. А. Исакова: постановление Конституционного Суда РФ от 23 сент. 2014 г. № 24-П. URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LA W_169047/#dst100048 (дата обращения: 22.10.2021).
18. Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений от 25 окт. 2017 г. URL: https://docs.cntd.ru/document/499039123 (дата обращения: 22.10.2021).
19. Понкин И.В., Понкина А.А. Право мальчика быть воспитанным как мальчик, право девочки быть воспитанной как девочка // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: Юридические науки. 2015. № 2. С. 66-70. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ pravo-malchika-byt-vospitannym-kak-malchik-pravo-devochki-byt-vospitannoy-kak-devochka (дата обращения: 12.11.2021).
20. Эберхард Д. Дети у власти: чудовищные эксцессы либерального воспитания - Еbеrhаrd D. Kindеr an der МаШ. й'е mоnstrоesеn Аuswuесhsе ^ете Еrziеhung. Kоesеl Vеrlаg, 2015.
11. Dictionary of concepts of sexual orientation and gender identity //LGBT Center "Acceptance". URL: https://accept.center/dictionary-of-gender-and-lgbt-terms/ (date of access: 14.10.2021).
12. Kosmopletov, A. Facebook: 54 new floors. The entire list is translated. URL: https://echo. msk.ru/blog/kosmopletov_aristarhh/1258672-echo/ (date of access: 14.10.2021).
13. Questionnaire of the American social network Tumblr. URL: https://www.tumblr.com/ (date of access: 14.10.2021).
14. Speech by Maria Zakharova at the III Eurasian Women's Forum, Oct. 15, 2021 // Channel of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation. URL: https://www.youtube. com/watch?v=-Ki-pfIjq2Q (date of access: 22.10.2021).
15. At Harvard, the concept of "pregnant woman" is declared politically incorrect. URL: https://rvs.su/ novosti/2021/v-garvarde-ponyatie-beremennaya-zhenshchina-obyavleno-nepolitkorrektnym-0 (date of access: 01.12.2021).
16. Europe officially banned the use of the word "Christmas" so as not to hurt the feelings ofmigrants. URL: https://www.kp.ru/daily/28363/4511928/ (date of access: 01.11.2021).
17. On the case of checking the constitutionality of part 1 of article 6.21 of the Code of the Russian Federation on Administrative Offenses in connection with the complaint of citizens N.A. Alekseeva, Ya.N. Evtushenko and D.A. Isakov: resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation d.d. Sept. 23, 2014 No. 24-P. URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_169047/#dst100048 (date of access: 22.10.2021).
18. Council of Europe Convention on the Protection of Children against Sexual Exploitation and Sexual Abuse d.d. Oct. 25, 2017. URL: https://docs.cntd.ru/document/499039123 (date of access: 22.10.2021).
19. Ponkin, I.V., Ponkina, A.A. The right of a boy to be brought up like a boy, the right of a girl to be brought up like a girl // Bulletin of the Peoples' Friendship University of Russia. Ser.: Legal Sciences. 2015. No. 2. P. 66-70. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravo-malchika-byt-vospitannym-kak-malchik-pravo-devochki-byt-vospitannoy-kak-devochka (date of access: 12.11.2021).
20. Eberhard, D. Children in power: the monstrous excesses of liberal education -Eberhard D. Kinder an der Macht. Die monstroesen Auswueshse liberaler Erziehung. Koesel Verlag, 2015.
124
21. Соотношение семейного насилия и насильственной преступности в отношении членов семьи. Состояние и тенденции развития: аналит. обзор с предложениями / ФГКУ «ВНИИ МВД России». М., 2020.
22. Антонян Ю.М., Рачицкая В.А., Тимошина Е.М., Швабауэр А. В. Насилие в семье / под ред. Ю.М. Антоняна. М., 2020.
23. Бердяев Н.А. Судьба России. 1917. URL: https://kartaslov.ru/русская-классика/Бердя-ев_Н_А/Судьба_России/95#p237 (дата обращения: 19.11.2021).
24. Федяй И. В. Наука и религия в контексте западноевропейской культуры // Россия и Запад. Традиционные ценности: общие проблемы - разные подходы: сб. по материалам науч.-практ. конф. «Воспитание патриотизма как основы духовной безопасности России», г. Самара, 25 окт. М., 2016. С. 65-75.
21. The ratio of domestic violence and violent crime against family members. Status and development trends: analytical review with proposals // National Research Institute of the Ministry of the Interior of Russia. Moscow, 2020.
22. Antonyan, Yu.M., Rachitskaya, V.A., Timoshina, E.M., Shvabauer, A.V. Violence in family/ed. by Yu.M. Antonyan. Moscow, 2020.
23. Berdyaev, N.A. The fate of Russia. 1917. URL: https://kartaslov.ru/Russian-classics/Berdyaev_N_A/ Destiny_of_Russia/95#p237 (date of access: 19.11.2021).
24. Fedyay, I.V. Science and religion in the context of Western European culture //Russia and the West. Traditional Values: Common Problems -Different Approaches: proc. of sci. and practical conf. "Education of patriotism as the basis of the spiritual security of Russia", Samara, Oct. 25. Moscow, 2016. P. 65-75.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Тимошина Елена Михайловна, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник научно-исследовательского центра № 1 ВНИИ МВД России; e-mail: emtimoshina@rambler.ru;
Фролова Виктория Борисовна, научный сотрудник научно-исследовательского центра № 1 ВНИИ МВД России; адъюнкт кафедры теории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя; e-mail: victoryfrol@gmail.com
INFORMATION ABOUT AUTHORS
E.M. Timoshina, Candidate of Sciences in Jurisprudence, Senior Researcher at Research Center No. 1, National Research Institute of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: emtimoshina@rambler.ru;
V.B. Frolova, Researcher at Research Center No. 1, National Research Institute of the Ministry of the Interior of Russia; Adjunct of the Department of Theory of State and Law, Kikot Moscow University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: victoryfrol@gmail.com
125
