CC BY
102
УДК8.08
© Г.А. Судоплатова, Д.Л. Шагдарова
НЕСОБСТВЕННО-ПРЯМАЯ РЕЧЬ КАК СПОСОБ СЛОВЕСНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА (НА ПРИМЕРЕ РАССКАЗА В. РАСПУТИНА «ВЕК ЖИВИ - ВЕК ЛЮБИ»)
В статье дан лингвостилистический анализ рассказа В. Распутина «Век живи - век люби» с позиции словесной организации художественного текста, показана роль несобственно-прямой речи, проанализированы ее функции, названы основные языковые средства субъективации в рассказе.
Ключевые слова: художественный текст, несобственно - прямая речь, словесная организация, точка зрения, функция.
G.A. Sudoplatova, D.L. Shagdarova
IMPROPERLY DIRECT SPEECH AS A WAY OF VERBAL ORGANIZATION OF THE LITERARY TEXT (ON THE EXAMPLE OF V.RASPUTINS STORY «LIVE AND LOVE»)
In the article the lingvostylistic analysis of V.Rasputin's story «Live and love» from the position of verbal organization of the literary text has been made, the role of improperly direct speech has been revealed, its functions have been analysed, the basic language means of subjectivation in the story have been named.
Keywords: literary text, improperly direct speech, verbal organization, point of view, function.
В 2012 г. исполняется 75 лет со дня рождения Валентина Распутина - одного из крупнейших русских национальных писателей современности, сумевшего соединить в своем творчестве, с одной стороны, новаторство, с другой - традиции классической литературы. Одной из традиций, заложенных еще А. Пушкиным, является то, что произведения В. Распутина носят субъективированный характер. Это значит, что повествование может быть передано герою и сделать это можно не только через прямую речь героя (т.е. через диалог), но и в пределах «авторского повествования». Например, формально говорит повествователь, герой является предметом отображения и назван в третьем лице, но точка зрения при этом «не остается постоянно «бессубъектной», не находится все время над изображаемой действительностью, а может смещаться в сферу сознания кого-либо из персонажей, т.е. временно становиться точкой зрения одного из персонажей» [ 2, с. 205]. Такой способ повествования принято называть несобственно-прямой речью.
Рассказ Валентина Распутина «Век живи - век люби» интересен тем, что имеет сложную словесную организацию, состоящую из речи повествователя, прямой речи героев и несобственно-прямой речи, при этом именно несобственно-прямая речь становится ведущим средством передачи точки зрения героев (прежде всего главного героя - Сани) и выполняет в тексте ряд функций. Прежде всего, она способна передать мысли героя, возникшие в сознании, но не высказанные вслух (в этом ее принципиальное отличие от прямой речи героев). В этой функции несобственно-прямая речь используется, например, в самом начале рассказа:
«Тому, кто не имеет ее, самостоятельность кажется настолько привлекательной и увлекательной штукой, что он отдаст за нее что угодно. <... > Хватит ходить по указке, поступать по подсказке, верить сказке... Пятнадцать лет человеку, а для мамы с папой все ребенок, и никогда это не кончится, если не заявить раз и навсегда: сам. Сам с усам. <...> Если у родителей один ребенок, они, судя по всему, сами впадают в детство, продолжая играть с ним, как с куклой... »
В данном фрагменте используются, во-первых, традиционные средства субъективации. Это и номинация родителей (мама, папа), и оценочная лексика (привлекательной, увлекательной), и разговорные слова (штука, сам с усам), и вводная конструкция (судя по всему). Во-вторых, лексические и синтаксические средства, передающие детскую категоричность (хватит ходить по указке, пятнадцать лет человеку, а для мамы с папой все ребенок, никогда это не кончится, если не заявить...). Все это свидетельствует о том, что читателю дана точка зрения пятнадцатилетнего подростка, это решение, принятое им, но не высказанное вслух.
В этой же функции несобственно-прямая речь используется во фрагменте, описывающем чувство, которое испытывает герой, оставшись дома без взрослых:
«...в своей собственной жизни он выдвинулся поперед всего, что окружало его и с чем он прежде постоянно вынужден был находиться рядом. Ничего, казалось бы, не изменилось, внешне все оставалось на своих местах и в своем обычном порядке... кроме одного: он получил удивительную способность оглянуться на этот мир и на этот порядок с расстояния, мог войти в него, но мог из него и выйти. Люди только на чужой взгляд остаются в общем ряду, каждый из них в отдельности, на свой взгляд, выходит вперед, иначе жизнь не имеет смысла».
Мысль, зародившаяся в сознании и не высказанная вслух, еще туманна, неточна, но читателю понятно: героя переполняет гордость от осознания того, что у него получается быть самостоятельным.
Вторая функция несобственно-прямой речи - передача одновременно нескольких точек зрения на возникшую ситуацию (своеобразная игра точек зрения):
«На Байкале, куда Саня приехал к бабушке, везение продолжалось. Прошло три дня - и вдруг бабушке приносят телеграмму: срочно выезжай, Вера в больнице, дети одни. Тетя Вера, мамина сестра, жила в городе Нижнеангарске на северном Байкале и вот, стало быть, серьезно заболела, а муж ее - геолог, до него в тайге не достучаться. Бабушка заахала, потерялась: и здесь парнишка на ее руках, и там неизвестно что. <... > Выручила тетя Галя, бабушкина соседка, она согласилась не только кормить бабушкиных поросят, но и доглядывать за ее внуком, а на ночь брать его в свою избу».
Номинация «тетя Вера, мамина сестра», а также оценочное слово «везение» (он мечтал быть самостоятельным, а тут как раз представился случай) принадлежат сознанию Сани, «парнишкой» его ласково называет бабушка, это ее точка зрения, а «внуком» - соседка Г аля.
Несобственно-прямая речь используется в рассказе как средство оценки Саней других героев, прежде всего Митяя.
В эпизоде, когда к Сане приходит Митяй, несобственно-прямая речь переплетена с речью повествователя и конструкциями с прямой речью героев, однако и здесь основным способом словесной организации продолжает оставаться несобственно-прямая речь. Через несобственно-прямую речь Саня объясняет, почему дал Митяю 3 рубля: (.ему просто жалко стало Митяя, вспомнив, как жалел его в таких случаях и заступался за него перед мамой и бабушкой папа, когда Митяй приходил, садился и ждал), рассказывает, как подружился с ним отец (На ягоде папа с Митяем и сошлись. Уже много лет они ходили вместе, умудряясь даже в неурожайные годы что-нибудь да набрать.). Характеристику Митяю читатель также получает со слов Сани, причем открыто своего мнения мальчик не высказывает, он «оглядывается» на мнения других (М. Бахтин назвал этот прием «слово с оглядкой») [1]. Сначала - на мнение мамы:
«Дружба папы с Митяем не нравилась маме. Митяй когда-то «сидел», кроме того, он «пил» -были, были у него особого рода меты, которые отпугивают благочинных людей... ».
Затем отца:
«Папа, защищая Митяя, в споре с мамой начинал горячиться, а потому мало что мог сказать, он повторял лишь раз за разом, что даже в самом скотском виде Митяй остается человеком и ведет себя как человек, не то что некоторые трезвенники».
Подчеркнутые предложения в приведенных фрагментах являются «словом с оглядкой» и передают точки зрения родителей.
Как было сказано, мальчик открыто не принимает ничьей позиции, но читателю понятно, что в оценке Митяя он явно на стороне отца (дал ему деньги, как отец, не побоявшись, пошел с ним в тайгу за ягодой тоже, как отец). А в конце рассказа эту точку зрения разделяет и читатель: именно Митяй (в отличие от дяди Володи) ведет себя как человек.
Важную роль играет несобственно-прямая речь и как средство передачи восприятия героем окружающей действительности. Особенно ярко это проявляется в описании природы, когда Саня вместе с Митяем и дядей Володей собирали ягоду. Например:
«Саня не верил глазам своим: только что шли по живому, как всегда, на перевале аккуратному, весело и чисто стоящему лесу и вдруг... Отсюда, где они остановились, и докуда-то до туда впереди, где это кончалось, огромной и неизвестно сколько длинной полосой вправо и влево все было снесено какой-то адской, чудовищной силой. Деревья, наваленные друг на друга, высоко вверх задирали вывороченные вместе с землей гнезда корней, топорщились сучьями с необлетевшей еще желтой хвоей, валялись обломками, треснувшими вдоль и поперек. Таких завалов Саня и представить себе не
мог. То, что не выворотило с корнями, - больше всего это были ели и кедры, - обломало, оставив уродливо высокие и расщепленные пни, стоящие в причудливом и словно бы не случайном порядке».
Картина разрушенной после смерча тайги, данная читателю через восприятия Сани, подчеркнуто эмоциональна. Лексические и грамматические средства: глаголы (задирали, топорщились, валялись, выворотило, обломало), причастия (наваленные, вывороченные, снесено, треснувшими, расщепленными), объединенные в тематическую группу «разрушение», оценочная лексика (адской, чудовищной, уродливо высокие), ряды однородных членов предложения - являются не только средством субъективации, но и помогают передать чувство героя - он ошеломлен увиденным.
Кроме того, несобственно-прямая речь используется в рассказе как средство передачи ощущения, видения героя через какое-то движение или чередование событий, картин, планов. Данную функцию иногда называют «монтажной». «Монтажные формы определяются ракурсом изображения, последовательностью описания (предметы описываются по мере того, как они попадают в поле зрения персонажа; типичной формулой является: увидел перед собой. сзади. справа (слева). вон там и др.), использованием общего или крупного плана (сначала характеризуется вся картина, затем определенные части, детали, или наоборот), динамикой (объекта или субъекта)» [3, с. 202].
В монтажной функции несобственно-прямая речь активно используется в эпизодах, описывающих, как герой подходит к станции и как едет в поезде. Например:
« Саня ахнул и остановился, когда, спустившись с горы и вывернув из-за последнего дома, увидел он утром на площадке, где притормаживал поезд, огромную толпу народа. В серых и вялых утренних сумерках, когда не свет, не темень, толпа действительно казалась огромной - много больше, чем живет в поселке, и люди с трех сторон все подходили и подходили. В четвертой стороне, на воде, один за другим взревывали оглушительно моторы, и лодки с пригнувшимися и настороженными, как на гонках, фигурами устремлялись вдоль берега вправо. Те, что ждали поезда, держались группами и тоже были почему-то насторожены и малоразговорчивы».
Подходя к станции, Саня сначала видит общую картину - огромную толпу людей. Затем глаза, подобно движению кинокамеры, фиксируют отдельные детали картины: с трех сторон подходили люди, в четвертой стороне - лодки устремлялись вдоль берега вправо, те, что ждали поезда, держались группами.
В следующем примере герой находится в движении и перед его глазами за окном мелькают картины, как кадры: копны с сеном, наросты на стенах, оградительные стены, валун:
« Раз за разом пошли тоннели, которыми славится дорога, недлинные и чистые, с красиво отделанными порталами; на освободившейся от вторых путей обочине стояли в тоннелях копны с сеном, в опущенное окно наносило горьковатой сыростью, мелькали белые наросты на стенах, извивающиеся полосами и похожие на сосуды в утробе, поднимался и нарастал, самооглушаясь, шум поезда, сильнее скрипел и болтался вагон ... Саня не бывал здесь и смотрел во все глаза. За тоннелями в опасных местах тянулись оградительные от камнепада стенки, ровно и аккуратно, будто вчера только, выложенные; на одной из них торчал огромный, как танк, валун... »
Большую роль здесь играют глаголы (пошли, стояли, мелькали, тянулись, торчал), именно они позволяют передать движение поезда и чередование картин, которые из окна видит Саня.
Как отмечают исследователи творчества В. Распутина, в его произведениях нередки случаи, когда несобственно-прямая речь выполняет одновременно несколько функций. Такие примеры есть и в рассказе «Век живи - век люби»:
« Поезд начал тормозить, и горбовики зашевелились, закачались, потом, отбивая в купейные боковины оставшихся, поплыли к выходу, куда их втягивало, как в воронку, и с силой выносило на простор... Видно было, когда поезд тронулся, как вышедшие длинной очередью, выстроившись друг за другом, уходили в распадок мимо покинутых домов, сквозящих в окнах пустотой и холодом.
Отсюда, из окна вагона, картина эта поразила Саню. День поднимался пасмурный, серый, тайга еще не согрелась от света, и люди, удаляющиеся в темный распадок мимо нежилых домов, как мимо чужих гробов, казались уходящими туда в поисках своего собственного вечного пристанища и несущими в этих странных посудинах итоги своей жизни... И пока не скрылся из виду распадок, у Сани было полное и ясное ощущение того, что он смотрит изнутри на старое место захоронения, и над домами, точно над могилами, где-то там, по другую сторону, стоят, как и положено, памятники».
Фрагмент начинается с «монтажного письма», позволяющего фиксировать внимание читателя на важных деталях, которые попадают в поле зрения героя (люди и нежилые дома), именно они вызывают необычные ассоциации у Сани (дома напоминают ему могилы), возникшие в сознании, но не
высказанные вслух. Завершается фрагмент тоже «монтажным письмом», на что указывают слова «где-то там», «по другую сторону».
Таким образом, повествование рассказа «Век живи - век люби» носит субъективированный характер, доминирующей при этом является несобственно-прямая речь, которая выполняет в произведении целый ряд функций и с помощью которой В. Распутин добивается максимального психологизма изображения событий, раскрытия характера главного героя - Сани.
Литература
1. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Алконост, 1994. - 172 с.
2. Горшков А.И. Русская стилистика. - М.: Астрель, АСТ, 2001. - 367 с.
3. Одинцов В.В. Стилистика текста. - М.: УРСС, 2004. - 262 с.
Судоплатова Галина Алексеевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры русского языка Бурятского государственного университета, е-mail [email protected], т. 8-914- 831-09-08
Sudoplatova Galina Alexeevna, candidate of pedagogical sciences, associate professor, department of the Russian language, Buryat State University, е-mail [email protected], tel. 8-914- 831-09-08
Шагдарова Дарима Лубсандоржиевна, доктор филологических наук, доцент кафедры филологии и методики преподавания языков Педагогического института Бурятского государственного университета, е-mail [email protected] , т. 22-42-80
Shagdarova Darima Lubsandorzhievna, doctor of philological sciences, associate professor, department of philology and methodology of teaching languages, Pedagogical Institute, Buryat State University, Ulan-Ude, e-mail: [email protected], т. 89503895254.
УДК 417.32
© В.М. Хамаганова
ФУНКЦИИ ТЕКСТА ТИПА «ОПИСАНИЕ» В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ
В статье рассматриваются прагматические свойства текста типа «описание»: выполняемые им в условиях художественного изложения функции идентифицирующие, реферативные, аксиологические.
Идентифицирующая функция текста типа «описание» позволяет языковыми средствами выразить физические, перцептивно воспринимаемые признаки объекта действительности. Функция референции свойственна двум экстенсиональным разновидностям описания: описание-интерьер и описание-пейзаж являются дейктическим средством, поскольку определяют место, момент времени события. Интенсиональная часть содержания описательного текста выражает не только информацию о внешних свойствах объекта действительности, но и оценки, мнения говорящего о нем.
Ключевые слова: текст типа «описание», экстенсионал, идентифицирующая функция, функция референции, интенсионал, аксиологическая функция.
V.M. Khamaganova THE FUNCTIONS OF THE TEXT TYPE «DESCRIPTION» IN FICTION
This article considers pragmatic characteristics of the text text type «description»: its functions of identification, reference, axiology performed in the context of literary narration.
The identifying function of the text type «description» allows to express by linguistic means the physically perceived characteristics of the real world object. The reference function belongs to two extensional types of description: description of interior and description of landscape are deictic means because they determine place and time of an event. The intensional part of descriptive text’s content expresses not only external properties of the real world object, but also its assessment and view of the speaker.
Keywords: text type «description», extensional, identifying function, reference function, intensional, axi-ological function.
