CC BY
35
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2003, Экспресс-выпуск 228: 736-744
Несколько слов о колебаниях численности некоторых видов птиц Западного Тянь-Шаня
Е.С.Чаликова
Заповедник Аксу-Джабаглы, с. Жабагылы, Тюлькубасский район, Южно-Казахстанская область, 487964, Казахстан. E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 5 мая 2003
Вопросы изменения численности хозяйственно ценных и редких видов птиц всегда привлекали внимание человека. С тех пор, как широко распространилось ведение Красных книг, птицам редким и исчезающим уделяется особое внимание, а информация о колебании их численности и её причинах регулярно обсуждается в печати. Однако в последнее время всё чаще поднимаются вопросы об уменьшении или увеличении численности и других, более обычных видов. В заповеднике Аксу-Джабаглы, где беспрерывные орнитологические наблюдения ведутся с 1926 года, такие данные всегда фиксировались (Ковшарь, Чаликова 1992). Особый интерес в данном случае представляет то обстоятельство, что эта заповедная территория более 75 лет не подвергалась сколько-нибудь существенному антропогенному воздействию и происходящие здесь изменения нельзя объяснить одним только вмешательством человека. Наблюдения на протяжении последних 20 лет показали, что флуктуациям в той или иной степени подвержена численность всех видов птиц. Однако характер этих флуктуаций и факторы, их вызывающие, могут быть различными. Для большинства видов удалось найти подтверждение существования колебаний их численности и в других частях ареала. В настоящей статье коснемся лишь некоторых из них.
Ярким примером могут служить наблюдения за соловьем-белошейкой Irania gutturalis. В 1926 г. в заповеднике Аксу-Джабаглы его нашли "очень обильным" по отдельным ущельям, в 1933-1935 он встречался повсеместно (Шульпин 1965). В 1944-1947 он гнездился лишь в небольшом числе (Шевченко 1948). С 1959 по 1965 год его встретили всего один раз в 1961 г., а в 1966 г. нашли первое гнездо (Ковшарь 1966). С 1968 по 1978 удалось провести наблюдения за 5 гнёздами белошейки, ставшего обычным видом и встречавшемся довольно широко от северных до южных границ заповедника (Иващенко 1979). К 1981 году на участках протяжённостью по 0.5 км в двух узких ущельях в южной части заповедника гнездилось не менее 5 пар (Иващенко 1982). С 1983 до 1990 белошейка являлся обычным видом только в одном из урочищ, за пределами которого встречен лишь дважды. В 1991 г. там же найдены последние 2 из 36 известных начиная с 1966 г. гнёзд (Ковшарь 1966; Иващенко 1979, 1982; Чаликова, Иващенко 1990), а 18 июля 1991 там же состоялась последняя встреча этой птицы (самка с кормом). В последующие годы бел ошейку на территории заповедника и в ближайших к нему окрестностях не встречали. Итак, отмеченный в заповеднике в 1926 году как многочисленный, соловей-белошейка к 1948 году
стал встречаться в незначительном числе (период 22 года), а затем исчез. Потом снова стал гнездиться в 1966 г. (приблизительно через 16 лет) и к 1968 вновь стал обычным видом. В 1992 г. соловей-белошейка повторно исчезает (через 26 лет). Таким образом, анализируя имеющиеся данные, осмелимся предположить, что соловей-белошейка вновь появится в заповеднике к 2006-2008 г.
По другим районам имеем следующие сведения. В конце 1940-х - начале 1950-х годов I. gutturalis был обычен по Угаму и Пскему (Корелов 1956), в 1976-1978 — немногочислен (Митропольский и др. 1981); в 2002 году он в верхней части последней долины не встречен (Ковшарь 2002). В Чаткаль-ском заповеднике белошейка был редок в 1940-х (Железняков, Колесников 1958), а в 1980-х — начале 1990-х встречался лишь на пролёте (Лановенко 1997). На южных склонах Гиссарского хребта в Таджикистане в 1950-е был редок, но уже в 1959 г. здесь же насчитывают от 1 до 3 пар на 1 км пути (Леонович 1962). В 1957-1958 гг. белошейка отсутствовал в Киргизском Алатау напротив ст. Акыртюбе, а в 1960 г. здесь же гнездовые пары попадались в каждом отщелке (Корелов 1964). В 1984 г. трёх самцов встретили в горах Малайсары в Джунгарском Алатау (Лапшин 2002), где этот вид прежде не отмечали. Более постоянна численность белошейки в восточном и центральном Каратау. Он был обычен здесь в конце XIX в. (Корелов 1964) и в 1983 г. (С.Л.Скляренко, устн. сообщ.), многочислен — в 1926, 1941, 1991-1993 и 2002 годах (Шапошников 1931; Долгушин 1951; Губин, Карпов 2000; Гаврилов, Колбинцев 2002). Высказанное О.В.Митропольским (2002) предположение, что белошейка в условиях повышенной антропогенной нагрузки становится очень редким или вообще исчезает, нашими наблюдениями не подтверждается. Так, с заповедной территории он периодически исчезает, но в то же время всегда присутствует в Каратау — зоне интенсивного антропогенного воздействия.
Другой пример — райская мухоловка Тегр&1ркопе рагасИБи В 1978 году на основании того, что в пределах основных мест гнездования она появилась только в последние 30-40 лет, её внесли в Красную книгу Казахской ССР (1978). Однако после дальнейшего, более пристального изучения этого вида оказалось, что он — не такой уж и редкий. Поэтому на страницах второго и третьего издания Красной книги Казахстана (1996) этот вид отсутствует.
Значительные колебания численности райской мухоловки неоднократно отмечались в течение последнего столетия. Так, в заповеднике Аксу-Джа-баглы в 1933-1935 её не встретили ни разу (Шульпин 1961), в 1944-1952 видели только дважды (Шевченко 1948; Корелов 1964). В 1959-1965 она нормально гнездилась в двух урочищах, причём численность её с 1960 по 1964 постоянно увеличивалась (Ковшарь 1962, 1966). В 1971-1973 она была обычной ещё по двум ущельям (Губин 1991), к началу 1980-х найдено ещё одно новое место её гнездования (Иващенко 1982; Губин 1991), а в 1988 — ещё четыре. За 20 последних лет райская мухоловка была особенно многочисленной (т.е. найдена на гнездовании во всех известных местах) в 1988 и 2001 годах, тогда как в 1990-1993, 1995-1997 и 1999 в гнездовое время не была встречена ни разу. Регулярные наблюдения в одном из ущелий в течение последних 9 лет показали, что по одной паре этих птиц гнездилось здесь только четыре раза в 1994, 2000-2002 годах (в 1983 — 3 пары).
О повышении или сокращении численности райской мухоловки можно судить и по числу её встреч осенью в с. Жабагылы (бывшая Новониколаев-ка). Так, ежедневная регистрация птиц в течение последних 5 лет показала, что в 1998 г. она встречена всего 3 раза (с 21 по 23 августа), в 1999 г. — ни разу, в 2000 г. — 6 раз (с 18 по 30 августа), в 2001 г. — 19 (с 18 июля по 19 сентября) и в 2002 г. — 3 (27 и 28 июля, 29 августа). В последний год 4 гнезда Т. рагаШ81 нашли западнее территории заповедника, по руслу реки Даубаба.
Заметные колебания численности райской мухоловки наблюдаются и в Каратау. И.А.Долгушин (1951) внёс её в список птиц региона на основании находок, сделанных в начале XX в. Н.А.Зарудным и в 1920-х годах Д.Н.Каш-каровым. Однако ни он сам в 1941, ни Л.В.Шапошников (1931) в 1926 её здесь не встречали. Первые сведения о находке Тегр81ркопе рагасИз1 в Бо-ролдае относятся к 1958 (Ковшарь 1970). В 1980-х, начале 1990-х и в 2001 году получены более полные данные по распределению и численности райской мухоловки в Малом Каратау (Колбинцев 1991; Губин, Карпов 2000; Хроков 2002). Подобные наблюдения проведены и на хребте Боролдай (Скляренко 1991). В таблице приведены данные о количестве найденных гнёзд в некоторых ущельях начиная с 1981, а также наши наблюдения за 2002 год (в Улькен-Кокбулаке гнёзда найдены только около кордона лесника, в самом ущелье тугай полностью уничтожен огнём в 2000-2001 гг.).
Число найденных гнёзд райской мухоловки Гегрэ/рЛоле рагасИв!
в разных ущельях Каратау
Ущелья Годы наблюдений
1981 1982 1983 1984 1985 1986 1988 1991-1993 2002
Улькен-Кокбулак
Бозторгай
Боролдай
Бельдыбулак
Беркара
Саясу
Журунсай
Аксакалсай
Караунгур
11-15 пар — — 15 —
2 2
16
11 2
20 2 1 2
22
25 — —
4 1 3 1
6 пар* 3
5-6 пар 10
— по наблюдениям в 201 году.
Как видно из таблицы, заметное нарастание численности райской мухоловки началось в начале 1980-х годов. Именно этот период совпадает со встречами Т. рагасИБ1 на гнездовании в новых местах: в ущелье Мерке в Киргизском Алатау в 1980 г. и в ущелье Коктал в северной части Каратау в 1982 г. (Колбинцев 1984). К этому времени относится и её залёт в западную часть пустыни Бетпак-Дала в 1983 г. (Ковшарь 1988). Тенденция к расширению ареала в северо-восточном направлении вновь начала прослеживаться в начале 2000-х с нахождением гнезда райской мухоловки 31 мая 2001 в Киргизском Алатау на реке Аспара у посёлка Гранитогорск (Карпов,
Белялов 2002). Как в первом, так и во втором случае освоение новых территорий началось в период максимальной численности вида в прежних местах гнездования (1984 — Каратау, 2001 — Таласский Алатау).
Несколько иначе дело обстоит с туркестанским жуланом Lanius phoeni-curoides. В Аксу-Джабаглы до 1980-х годов он всегда был многочислен на гнездовье и очень широко распространён по вертикали — от сёл в предгорьях до верхнего предела стелющегося арчовника на высотах 1000-3000 м над уровнем моря (Шульпин 1956; Шевченко 1948; Ковшарь 1966). В 1930-х и 1960-х он в изобилии гнездился в сёлах предгорий (Шульпин 1956; Ковшарь 1966). В арчовом лесу встречался втрое и вдвое чаще, чем в сёлах и среди зарослей стелющейся арчи (Ковшарь 1966). В 1980-е L. phoenicuroides перестал гнездиться в с. Жабагалы, а с 1983 г. его ни разу не отмечали здесь летом. Снизилась его численность и в высокоствольном арчовнике, но в стелющемся он всё ещё оставался обычным (Ковшарь, Чаликова 1992). В начале 1990-х единичные пары продолжали встречаться в арчовом лесу только в одном из урочищ, а с середины 1990-х — только в стелющемся арчовнике в северной части заповедника, да и то не ежегодно.
Заметно снизилась численность L. phoenicuroides и в пролётное время. Осенью в его летело в 1990-х в 5 раз меньше, чем в 1980-х (в среднем по 0.31 и 1.55 ос./час, соответственно). С середины 1990-х практически выровнялось соотношение птиц, пролетающих горами и предгорьями. В 1930-х годах туркестанские жуланы на пролёте были более обильны в предгорье, тогда как в горах уже редки (Шульпин 1956).
С 1980-х в летний период L. phoenicuroides не отмечается и в г. Чимкенте, где он гнездился до 1970-х (Корелов 1970). Редок он стал и в Чаткальском заповеднике (Лановенко 1997), где в 1930-1940-е был обычен (Железняков, Колесников 1958). В конце 1940-х он был обычен по склонам Пскемского хребта (Корелов 1956), а со 22 июля по 7 сентября 2002 его встретили здесь всего 9 раз (Ковшарь 2002). Другая закономерность в изменении его численности прослеживается по долине р. Аксаката и в различных частях Каратау. В первом случае, в 1948-1949 он был крайне редок (Корелов 1956), а в 1984-1985 — обычен (Аюпов, Хакимова 1988). Во втором — в 1926 обычен (Шапошников 1931), в 1941 редок (Долгушин 1951), в 1950-1960-х вновь обычен и местами даже многочислен (Корелов 1970), в 1991-1993 его здесь не встретили ни разу (Губин, Карпов 2000), а в 2000 он всё ещё в небольшом числе гнездился в окрестностях оз. Кызылколь (Коваленко и др. 2002). В 1960-1970-х значительное повышение его численности отмечали в юго-западных отрогах Зарафшанского хребта (Алланазарова, Сагитов 1979).
В 1930-х годах JI.M.Шульпин (1961) обратил внимание на то, что увеличение или уменьшение численности туркестанского жулана и ястребиной славки Sylvia nisoria происходит синхронно. Наличие такой сопряжённости в динамике популяций двух видов подтверждается и нашими наблюдениями. Так, в заповеднике Аксу-Джабаглы S. nisoria была довольно обычна и местами даже многочисленна в 1926, а в 1933, несмотря на специальные поиски, не встречена ни разу (Шульпин 1961). В 1940-х и 1960-х ястребиная славка, хотя и отмечалась ежегодно, была распространена весьма спорадично (Шевченко 1948; Ковшарь 1966, 1970). Заметное колебание её численности в те годы происходило и в Заилийском Алатау (Корелов 1972).
К 1980-м годам S. nisoria стала очень редка в Таласском Алатау и встречалась 1-2 раза за лето (последнее гнездо обнаружено в 1977 — Ковшарь, Ча-ликова 1992), а с 1983 не отмечалась совсем. В начале XX в. она была обычна на гнездовании по долине Пскема, в конце 1940-х встречена лишь однажды, а в 2002 г. её здесь вообще не видели (Корелов 1956; Ковшарь 2002). По-видимому, сокращение численности ястребиной славки произошло по всему ареалу, т.к. с 1987 её перестали встречать в Таласском Алатау на пролёте. Кроме того, в 1966-1981 она уже лишь в небольшом числе пролетала через Чокпакский перевал (Гаврилов, Гисцов 1985), а в конце 1990-х стала редкой по всему Казахстану, кроме юго-восточного (Гаврилов 1999).
Приведём ещё два примера, но теперь видов с увеличивающейся численностью. В заповеднике Аксу-Джабаглы вяхирь Columba palumbus долгое время считался немногочисленным гнездящимся видом арчового леса только двух урочищ (Шевченко 1948; Ковшарь 1966). Примерно так же картина выглядела до середины 1980-х. Затем началось медленное и постепенное освоение этим голубем новых биотопов и территорий, и к 2001 году он уже нормально гнездился по лиственным лесам в нижней части большинства ущелий, а в 2002 — и в с. Жабагылы (Чаликова 2002). Заметно больше стало вяхиря по всему Западному Тянь-Шаню. Так, если на территории Чаткальского заповедника в конце 1940-х за одну экскурсию встречали не более 1-2, реже 3 экз. (Железняков, Колесников 1958), то летом 1994 его доля от числа встреченных в прирусловом тугае и арчовом редколесье составила 20% (Лановенко 1997а). Если в Каратау вяхиря не нашли в 1926-1927 (Шапошников 1931), то в 1941 г. он оказался обычным для ясеневого леса Чаяна и Малой Сунги (Долгушин 1951), в 1983-1985 гнездился в Кокбулаке (С.Л.Скляренко, устн. сообщ.), а в 2002 впервые встречен в Малом Каратау (Колбинцев, Чаликова 2002). На повсеместное увеличение численности вяхиря указывает и соотношение его встреч на пролёте в районе Чокпакского перевала: до 1980-х он встречался в небольшом числе (Гаврилов, Гисцов 1985), с 1990-х стал обычным (Гаврилов 2000) и гнездится всюду по лесозащитным полосам. И наконец, для вяхиря, как и для других обитателей культурного ландшафта предгорий, в той или иной мере замечено расширение ареала в северо-восточном направлении (Ковшарь, Березовиков 2001).
Не вписывается в общую картину состояние численности вяхиря по долине Пскема. В конце 1940-х — начале 1950-х его находили здесь многочисленным по горным лиственным лесам и в нижней части арчовых редколесий (Корелов 1956). В 2002 г. он был здесь лишь обычным (Ковшарь 2002). Это можно объяснить тем, что в первом случаи основные наблюдения проводились в нижней части долины, а во втором — в верхней.
Желтогрудую лазоревку Parus flavipectus в Аксу-Джабаглы в 1930-х и 1940-х годах отмечали на гнездовье лишь в каньоне Аксу, причём в 1933 её нашли здесь обычной, в 1935 — очень редкой (Шульпин 1956), а с 1944 по 1947 её встретили там лишь однажды (Шевченко 1948). В 1960-х P. flavipectus в небольшом числе гнездилась по другим двум долинам. С 1965 года, после развески искусственных гнездовий, она расселилась из лиственных лесов в арчовые, где до 1964 г. ни разу не встречалась (Ковшарь 1966). В
настоящее время она хоть и остается немногочисленной на гнездовье, но распространена по заповеднику гораздо шире (Чаликова, Скляренко 2002).
Существенно расширились места гнездования Р. flavipectus и за пределами заповедной территории. После установления бетонных столбов во время электрификации железной дороги в конце 1980-х - начале 1990-х, она к концу 1990-х стала обычной в лесополосе вдоль неё. Здесь лазоревки устраивают гнёзда внутри полых столбов, имеющих многочисленные отверстия. Прежде вокруг осеннего лагеря Чокпакского орнитологического стационара, располагавшегося в лесополосе с 1966 по 1981 годы, её наблюдали лишь дважды (Гаврилов, Гисцов 1985). По-видимому, именно в 1990-х, после освоения птицами новых мест для гнездования, произошла откочёвка части популяции желтогрудой лазоревки из среднегорий в предгорья.
Заметное увеличение численности Р. flavipectus произошло и в других частях её ареала. Если в конце 1940-х и в 1950-е годы по долине Пскема она была обычной, но распространённой спорадично по лесному поясу (Ко-релов, 1956), то в 2002 г. она встречалась по всем лесам повсеместно (Ков-шарь 2002). В мае-июле 1998 желтогрудую лазоревку неоднократно встречали в Машаттау (Ковшарь 1999), а в августе 2002 — по всему ущелью Дау-баба. В целом за последние 20 лет она расширила границы ареала по всему Западному Тянь-Шаню. Так, в Каратау её впервые отметили весной 1981 г. в ущелье Кокбулак. В 1982 г. несколько пар строили гнезда, в основном вблизи кордона с густыми старыми посадками ореха, яблони и т.п. (Чаликова, Скляренко 2002). Однако во время кратковременных выездов в ущелье с апреля по июль в 1984-1986 её там не встретили ни разу. 26 и 27 августа 2002 здесь же по одной птицы видели в 3 разных местах ущелья, а 2 сентября 2002 стайку из 5 особей встретили ещё северо-западнее, в урочище Боролдай.
Если у только что рассмотренных видов птиц колебаниях численности вполне можно проследить даже по литературным данным, то для других на основании опубликованных сведений это сделать невозможно. Флуктуации их численности могут быть выявлены только при специальных наблюдениях. Ярким тому примером могут служить данные, полученные в заповеднике Аксу-Джабаглы по численности желчной овсянки Emberiza bruniceps. С тем, что она была одним из многочисленных гнездящихся видов, согласны все предыдущие исследователи. Единственное упоминание о колебании её численности мы находим у Л.М.Шульпина (1961): в 1933 численность была, по-видимому, выше, чем в 1926. Вплоть до 1990 г. Е. bruniceps находили то многочисленной, то обычной, в зависимости от мест гнездования. Однако в 1990-х годах её численность сокращается настолько, что она перестаёт вообще встречаться в прежде обычных для неё местах гнездовий. Период депрессии численности затягивается на десятилетие. Например, в арчовых лесах её численность в 1990-е в 5.2 раза ниже, чем в 1980-е (1.3 и 6.8 особи в час, соответственно). В стелющемся арчовнике она встречается лишь в годы максимальной численности (1984-1986, колебания от 2.1 до 1.34, в среднем 1.6 ос./час). В арчовом лесу одного из урочищ удалось проследить, как происходили эти колебания в течение последних 20 лет. Возрастание численность желчной овсянки в 2 раза (с 5.2 до 10.8 ос./час) шло с 1983 по 1986, а затем численность упала в 1987 в 2.6 раза (до 4.1) и к 1991 — ещё в
5.5 раза (до 0.8). В 1990-е такие перепады замечены дважды: незначительное повышение в 3 раза длилось с 1991 до 1993 (с 0.8 до 2.3) и новое снижение в 10 раз — с 1994 до 1999 (с 2.1 до 0.2). С 2000 произошёл резкий скачок численности, в 8.7 раз (до 1.6), в 2001 — в 2.7 (до 4.3) и в 2002 — ещё в 1.2 раза (до 5.3).
Таким образом, медленный спад численности (в результате она уменьшилась, по нашим приблизительным оценкам, в 60 раз) длился в течение 13 лет, с 1987 по 1999 (с 10.8 до 0.18 ос./час). Затем за три года (2000-2002) численность Е. bruniceps возросла в 30 раз (с 0.18 до 5.3), достигнув уровня 1983 года (5.17). Двукратное повышение численности овсянки возможно ещё в течение 3-4 лет, а затем, видимо, последует новый спад. В чём причина таких колебаний, пока не ясно (хотя и существуют несколько версий, в т.ч. саморегуляция численности вида), но такое резкое возрастание числа гнездящихся птиц за небольшой отрезок времени возможно только за счёт особей, оставшихся здесь на гнездование по окончании пролёта. В дальнейшем постепенное повышение численности и расселение по разным биотопам, скорее всего, пойдет за счёт роста местной популяции.
Кстати, малочисленность желчной овсянки в Западном и Центральном Тянь-Шане в 1998-1999 отмечают А.Ф.Ковшарь и В.И.Торопова (1998/1999) и объясняют это поздними сроками наблюдения (конец июля). По нашим данным, численность этой овсянки заметно снижается лишь к началу сентября. Так, в год максимальной её численности (1986) она изменялась по месяцам таким образом: май — 1.2 ос./час, июнь — 12.3, июль — 15.5 и август — 18.6.
В настоящей статье приведены лишь несколько примеров изменений численности птиц. У одних видов, как соловей-белошейка и райская мухоловка, флуктуации численности можно выявить, не прибегая к специальным исследованиям. Первый в периоды депрессий исчезает из среднегорий и оба вида в период высокой численности появляются на новых местах гнездования или же возвращается в прежние. У других, например желчной овсянки, для выявления особенностей изменения численности необходимы специальные наблюдения. Предположение Л.М.Шульпина о положительной связи между численностью туркестанского жулана и ястребиной славки нашло подтверждение лишь через шесть десятилетий. Отрицательная связь между численностями прослежена для серой Sylvia communis и певчей S. hortensis славками — первая вытесняет вторую. Однако, в отличие от S. ni-soria, повсеместно сокращающей свою численность, певчая славка в последнее десятилетие расширила своё распространение от Таласского Алатау до предгорий Тарбагатая, примыкающих к Зайсанской котловине (Ковшарь, Березовиков 2001). Таких пока не объяснимых фактов множество, но и эти вопросы разрешимы при наличие большого количества даже одномоментных наблюдений за птицами по различным регионам.
Литература
Алланазарова Н., Сагитов А.К. 1979. Материалы по экологии гнездования сорокопута-жулана (Lanius collurio phoenicuroides) и чернолобого сорокопута (Lanius minor) // Экология гнездования птиц и методы ее изучения: Тез. Всесоюз. конф. молодых учёных. Самарканд: 9-10.
Аюпов А.Н., Хакимова Н. 1988. Экология сорокопута жулана в долине реки АксакатаНЭкология, охрана и рациональное использование птиц Узбекистана. Ташкент: 10-12.
Гаврилов Э.И., Гисцов А.П. 1985. Сезонные перелёты птиц в предгорьях Западного Тянь-Шаня. Алма-Ата: 1-223.
Гаврилов Э.И. 1999. Фауна и распространение птиц в Казахстане. Алматы: 1-198.
Гаврилов А.Э., Колбинцев И.Г. 2002. КызылкольНКаз. орнитол. бюл. 2002. Алматы: 20.
Губин Б.М. 1991. Краткие сообщенияИРедкие птицы и звери Казахстана, Алма-Ата: 67.
Губин Б.М., Карпов Ф.Ф. 2000. Гнездящиеся птицы Малого Каратау (Южный Казахстан) // Рус. орнтол. журн. Экспресс-вып. 88: 3-14.
Долгушин И. А. 1951. К фауне птиц Каратау IIИзв. АНКаз.ССР. Сер. зоол. 10: 72-117.
Железняков Д.Ф., Колесников И.И. 1958. Фауна позвоночных горно-лесного заповедника// Тр. Горно-Лесного заповедника. Ташкент: 94-117.
Иващенко A.A. 1979. К гнездовой биологии соловья-белошейки в Казахстанz II Экология гнездования птиц и методы ее изучения: Тез. Всесоюз. конф. молодых учёных. Самарканд: 90-91.
Иващенко A.A. 1982. О гнездовании редких видов птиц в заповеднике Аксу-Джабаглы //Экологические исследования и охрана птиц Прибалтийских республик. Каунас: 35-36.
Карпов Ф.Ф., Белялов О.В. 2002. Райская мухоловка НКаз. орнитол. бюл. 2002. Алматы: 110.
Красная книга Казахской ССР. 1978. Т. 1. Животные. Алма-Ата: 1- 207.
Красная книга Казахстана. 1996. Т. 1. Животные. Ч. 1. Позвоночные. Алматы: 1-327.
Коваленко A.B., Гаврилов Э.И., Белялов О.В., Карпов Ф.Ф., Анненкова С.Ю. 2002. Орнитологические наблюдения на озере Кызылколь (Южный Казахстан) в период сезонных миграцийIIРус. орнтол. журн. Экспресс-вып. 199: 879-887.
Ковшарь А.Ф. 1962. К экологии райской мухоловки (Таласский Алатау)//Орнитология 4: 234-236.
Ковшарь А.Ф. 1966. Птицы Таласского Алатау. Алма-Ата: 1- 435.
Ковшарь А.Ф. 1970. Семейство МухоловковыеIIПтицы Казахстана. Алма-Ата, 3: 424-452.
Ковшарь А.Ф. 1988. Залёт райской мухоловки в пустыню Бетпак-ДалаIIОрнитология 23: 212.
Ковшарь А.Ф., Березовиков H.H. 2001. Тенденция изменения границ ареалов птиц в Казахстане во второй половине XX столетия HSelevinia: 33-52.
Ковшарь А.Ф., Торопова В.И. 1998/1999. Путевые заметки о птицах Тянь-Шаня и Алтая (по материалам экспедиции 1998 и 1999 гг.) HSelevinia: 106-121.
Ковшарь А.Ф., Чаликова Е.С. 1992. Многолетние изменения фауны и населения птиц заповедника Аксу-Джабаглы//Орнитологические исследования в заповедниках. М.: 28-44.
Ковшарь В.А. 1999. Летняя фауна гор Машаттау (Ирсу-Даубабинский заказник Южно-Казахстанской области) //Проблемы охраны и устойчивого использования биоразнообразия животного мира Казахстана. Алматы: 72.
Ковшарь В.А. 2002. К авифауне верхней части бассейна реки Пскем HSelevinia 1/4: 135-149.
Колбинцев В.Г. 1984. Тенденция к расширению области гнездования райской мухоловки в Западном Тянь-Шане 118-я Всесоюз. зоогеогр. конф. (тез. докл.). М.: 74-75.
Колбинцев В. Г. 1991. Райская мухоловка в Малом Каратау //Редкие птицы и звери Казахстана. Алма-Ата: 223-246.
Колбинцев В.Г. Чаликова Е.С. 2002. Каратау НКаз. орнитол. бюл. 2002. Алматы: 21-22.
Корелов М.Н. 1956. Фауна позвоночных Бостандыкского района //Природа и хозяйственные условия горной части Бостандыка. Алма-Ата: 259-325.
Корелов М.Н. 1964. Изменение границ ареалов южных видов птиц в Северном Тянь-Шане // Тр. Ин-та зоол. АН КазССР 24: 40-41.
Корелов М.Н. 1970. Семейство СорокопутовыqППтицы Казахстана. Алма-Ата, 3: 364-399.
Лановенко E.H. 1997. Исследование орнитофауны Чаткальского биосферного заповедника// Тр. заповедников Узбекистана. Ташкент, 2: 45-54.
Лановенко E.H. 1997а. Структура летнего населения птиц Чаткальского биосферного заповедника // Тр. заповедников Узбекистана. Ташкент, 2: 62-73.
Лапшин E.H. 2002. Первое нахождение соловья-белошейки в горах Малайсары //Каз. орнитол. бюл. 2002. Алматы: 110.
Леонович В.В. 1962. К биологии малоизученных птиц ТаджикистанаИБюл. МОИП, Отд. биол. 67,2: 121-124.
Митропольский О.В. 2002. Обзор птиц семейства дроздовых (Aves: Passer if ormes: Turdidae) Западного Тянь-Шаня как возможных биоиндикаторов состояния экосистемы // Биоразнообразие Западного Тянь-Шаня: охрана и рациональное использование. Ташкент: 158-170.
Митропольский О.В., Третьяков Г.П., Фоттелер Э.Р. 1981. Материалы к оологической характеристике птиц Западного Тянь-Шаня И Экология некоторых видов млекопитающих и птиц равнин и гор Узбекистана. Ташкент: 69-72.
Хроков В.В. 2002. Наблюдения редких и занесённых в Красную книгу видов птиц, сделанные в 2001 г. IIКаз. орнитол. бюл. 2002. Алматы: 45.
Чаликова Е.С. 2002. Безрезультатная 12-дневная попытка строительства гнезда у вяхиря в предгорьях Таласского Алатау I/Selevinia 1/4: 316-317.
Чаликова Е.С., Иващенко A.A. 1990. Экология гнездования соловья-белошейки в Таласском Алатау //Редкие и малоизученные птицы Средней Азии. Ташкент: 124-127.
Чаликова Е.С., Скляренко С.Л. 2002. Желтогрудая лазоревка в Таласском АлатауUSelevinia 1/4: 233-239.
Шапошников Л.В. 1931.0 фауне и сообществах птиц Каратау (Орнитологические результаты поездок летом 1926 и 1927 гг. в горы Каратау) //Бюл. МОИП. Отд. биол. 40: 237-284.
Шевченко В.В. 1948. Птицы государственного заповедника Аксу-Джабаглы //Тр. заповедника Аксу-Джабаглы 1: 36-70.
Шульпин Л.М. 1956. Материалы по фауне птиц заповедника Аксу-Джабаглы //Тр. Ин-та зоол. АН Каз.ССР 6: 158-193.
Шульпин Л.М. 1961. Материалы по фауне птиц заповедника Аксу-Джабаглы //Тр. Ин-та зоол. АНКаз.ССР 15: 147-160.
Шульпин Л.М. 1965. Материалы по фауне птиц заповедника Аксу-Джабаглы (Таласский Алатау) //Труды заповедника Аксу-Джабаглы 2: 160-202.
Ю OS
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2003, Экспресс-выпуск 228: 744-749
Мониторинг водоплавающих и околоводных птиц на водоёмах Кустанайской области (Северный Казахстан) в октябре 2001 и 2002 годов
С.Н.Ерохов, H.H.Березовиков
Лаборатория орнитологии, Институт зоологии Министерства образования и науки PK, Академгородок, Алматы, 480060, Казахстан. E-mail [email protected]
Поступила в редакцию 6 марта 2003
Мониторинговые исследования гусеобразных в Кустанайской обл., охватывающие все основные водоёмы, мы проводим с 1997 года при финансовой поддержке Агентства по окружающей среде Хяме (Финляндия). Основные результаты учётов гусей и казарок в 1997-2000 гг. опубликованы (Ерохов и др. 2000). С 29 сентября по 12 октября 2001 проведён 5-й осенний сезон учётов.
