CC BY
9© Васильева Н. В., 2013
НЕСКОЛЬКО ФИЛЬМОВ О ГАЛИНЕ УСТВОЛЬСКОЙ: НОВЫЕ ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ КОМПОЗИТОРА
Галина Уствольская — один из самых необычных авторов XX века, бескомпромиссно шедший своим путем вопреки сопротивлению общественного и музыкального окружения и добившейся мирового признания лишь в конце жизни. Речь в статье идет не только и не столько о фильмах, сколько об исполнении и исполнителях, об отношении композитора к ним и к своей музыке.
Ключевые слова: Уствольская, Вторая симфония, скрипичная соната, фильм, «Возглас во Вселенную»
Несколько фильмов об Уствольской — это своего рода сюжетная канва данной статьи. Речь здесь пойдет не только и не столько о фильмах, сколько об исполнении и исполнителях, об отношении композитора к ним и к своей музыке. Поэтому фильмы освещаются с разной мерой подробности, а также без соблюдения хронологического порядка появления их на свет.
Большинство картин были сделаны голландцами (VPRO, Нидерланды): это биографический фильм «Галина Уствольская», «Пятая соната» и «Скрипичная соната», «Возглас во Вселенную» и «Вторая симфония» и другие1. «Галина Уствольская. Музыка подсознания»2 — первый и пока единственный фильм, сделанный в России. Фильм содержит развернутые интервью самой Галины Уствольской. Наверное, в плане монографическом это пока наиболее полный материал в ряду картин о композиторе.
Первый фильм «Toonmeesters #5. Galina Oestvolskaja»3 был снят голландским режиссером Шерри Дёйнсом (Cherry Duyns) в 1994 году. Галина Ивановна его не одобрила: процесс съемок с ней не был согласован, авторы сделали все на свое усмотрение, и в результате фильм содержал несколько задевших ее интервью.
Надо признать: та работа голландских кинематографистов была первой ласточкой, прорывом стены молчания, что окружала композитора.
Фильм режиссера Позе Фоорманс «Возглас во Вселенную»4 получился немногословным и очень выразительным. Основная сюжетная канва — подготовка исполнения Второй симфонии. Открывает фильм беседа с Уствольской в Павловске. Позже в фильме она поясняет: «Мы на том месте, где я сочи-
няла Вторую симфонию. Здесь я бывала много раз и очень полюбила это место».
Симфония имела несчастливую судьбу. Уствольская рассказывает в фильме: «Мою музыку очень трудно понимать. И ее очень трудно сыграть. Например, Вторую симфонию. Даже японцы пробовали ее сыграть, получилось очень плохо». И тут же Галина Ивановна высказывает надежду, что голландский музыкант Райнберт де Леу (КетЬей ёе Ьееи-м) исполнит это сочинение, и добавляет: «Это будет большое для меня счастье». Сказанные ею слова развенчивают миф о том, что она якобы запрещала играть свои сочинения. Напротив, Уствольская надеялась, что когда-нибудь они будут исполнены так, как слышит их автор. В талант Райнберта де Леу она верила. И не ошиблась.
Уствольская воспринимала Вторую симфонию как свое центральное сочинение. Когда Иозе Фоорманс спросила, по-прежнему ли актуальна для автора эта симфония и насколько она важна, Галина Ивановна ответила: «Очень важна. Туда вложено много сил моих, души, всего, что у меня есть вообще...»
Р. де Леу попросил Уствольскую саму подыскать солиста для Второй симфонии5. До этого, на премьере 8 апреля 1991 года в Малом зале Ленинградской филармонии, с ансамблем под управлением Владимира Альт-шулера выступил артист БДТ Олег Попков, которого предложил пригласить пианист Олег Малов. Потом уже сама Галина Ивановна пригласила Попкова для исполнения Второй симфонии в Амстердаме (оркестром Концерт-гебау дирижировал Валерий Гергиев).
Позже в качестве солистов во Второй симфонии выступали также Рубен Лисициан в Берне (дирижер Р. де Леу, 1998) и Сергей Лейферкус (дирижер М. Ростропович, 1996).
Их интерпретации нельзя назвать особенно удачными, оба певца не во всем подошли для исполнения этой партии. Насколько Лей-феркус был органичен в Пятой симфонии, настолько его мягкий тембр оказался неуместным во Второй. Поэтому, когда было принято решение о записи сочинения, по просьбе Уствольской ее муж стал искать солиста в театрах и случайно в холле одного из них увидел фотографию Дмитрия Лагачёва — в образе неандертальца, с всклокоченными волосами, горящим взором. У певца оказался подходящий голос — глубокий, выразительный. В фильме мы видим, как Уствольская у себя дома репетирует с Лагачевым (артист с юмором рассказывает, что, когда эта глубоко пожилая маленькая женщина вдруг резко сказала «ааааыыы», он испуганно вздрогнул).
Включены в картину и оркестровые репетиции. В этой интерпретации симфонии Де Леу выступает одновременно как пианист и как дирижер. Правда, Уствольской именно этот момент показался спорным: она замечает, что лучше было поручить исполнение двум разным музыкантам, слишком сложна фортепианная партия. На вопрос Фоорманс, какую роль играет фортепиано в симфонии, Уствольская отвечает: «Важную роль. Солиста можно посадить». Этими словами автор подчеркивает принципиальную важность фортепианной партии в сочинении, и сложность задачи, которую взял на себя Р. де Леу.
В фильме «Возглас во Вселенную» Уствольская весьма охотно обсуждает свою музыку — будь то в беседах с режиссером или в процессе репетиций симфонии. То ли Фоорманс сумела ее разговорить, то ли ее вдохновила долгожданная премьера своего главного сочинения с участием Райнберта де Леу, чьи интерпретации ряда своих сочинений она признала эталонными. Так или иначе, факт остается фактом: угрюмый образ автора, принципиально не желающего ни с кем беседовать о своем творчестве, исчезает как фантом. Оказывается, никакой позы в ее молчании не было, просто не находились люди, которые сумели вызвать ее доверие. И пусть речь Уствольской довольно сдержанна и лаконична, но каждое ее слово, безусловно, очень ценно.
Из письма Виктору Суслину от 17 мая 1988 года: «Говорить о своей музыке очень трудно. Я искренне хотела бы Вам помочь, но,
видимо, способность к творчеству и способность писать о творчестве могут не совпадать; кстати, существует мнение, что одно даже ис-ключаетдругое» (цит. по: [1, с. 152]).
Де Леу, гениальный музыкант, видимо, благодаря тонкому художественному чутью, понял и прочувствовал произведения Уствольской очень хорошо. Например, во Второй симфонии он по своей инициативе сделал паузу, интуитивно поняв ее необходимость, а после приезда автора выяснилось, что пауза действительно должна быть в этом месте: в нотах опечатка.
Для Уствольской исполнение симфонии под управлением де Леу стало очень важным: написанное в 1979 году сочинение спустя десятилетия нашло своего настоящего интерпретатора.
Из картин об Уствольской пять специально посвящены ее отдельным сочинениям: Пятой фортепианной сонате6, «Соната для скрипки и фортепиано» (2004), «Симфония № 2» (2005), «Поэма № 1 и Концерту для фор-тепиано»(2010), «Трио» (2011). Все фильмы созданы в Голландии.
Прямым продолжением картины «Возглас во Вселенную» стал фильм «Вторая симфония»7. Если первая картина показала размышления автора и ход репетиций, то эта — само исполнение симфонии. Причем оно дополнено элементами театрализации: например, в финале после слабых, угасающих звучаний флейты исполнительница опять подносит инструмент к губам..., но звука уже нет...
Важную роль играет свет. Темная сцена освещена отдельными секциями: сначала в круге прожектора только фортепиано и ударные, потом одна за другой выступают остальные группы музыкантов. Постепенно все опять скрывается, последние звуки рояля доносятся уже из тьмы.
Рассадкой исполнителей занимался сам де Леу. Но когда в самом конце фильма, как фон для титров, снова показана сцена с очерченными на ней и освещенными секциями, где располагались музыканты, эта схема очень напоминает чертежи, которые Уствольская предпосылала некоторым своим сочинениям (например, симфониям № Зи № 4).
Солист одет во все черное, жесты его скупы. Во время восклицания «Господи!» он воздевает руки к небу — это пожелание композитора: в фильме «Возглас во Вселенную»
есть момент, когда Уствольская объясняет Д. Лагачёву, каков должен быть внешний вид
о
и жестикуляция .
Все это добавляет в интерпретацию элементы ритуала, конечно, не религиозного в традиционном понимании (Вторая симфония далека от традиционных литургических сочинений). Но все же возникает ощущение некоего магического и таинственного действа. И сама Уствольская говорит в фильме, что в этом сочинении «нет религиозности, а духовности — полно».
Симфония называется «Истинная, Вечная Благость», но начинается она отнюдь не благостно — напротив, апокалиптически-угрожающим звучанием. Возникает впечатление мрачного шествия, страшного наваждения. «Оживший кошмар, дремавший в уголках подсознания» — эти слова, сказанные одним из критиков о подобных образах музыки Уствольской, более всего применимы ко Второй симфонии. Такого же плана образы господствуют во Второй композиции и Третьей симфонии автора.
Начальный раздел Второй симфонии практически бессловесен, только шесть раз раздается полузверинный крик: «Аы, аы-аы-ы-ы! Господи!» В этом первобытном тоскливом крике — духовная немота, отчаянная невозможность высказаться9. И абсолютное, и полное одиночество человека. Единственное, что он может, — устремиться к Богу. На вопрос Фоорманс, что означает этот голос, Уствольская отвечает: «Это одинокий голос... ему некуда деться, он падает с каждым шагом и просит у Бога помощи. Это самое главное в симфонии»10.
В следующем разделе появляется религиозное слово, происходит поочередное утверждение «трех вечных истин»: «Истинная и Благая Вечность», «Вечная и Благая Истина», «Истинная Вечная Благость». Музыка становится молитвенно-сосредоточенной. Отчасти это побуждает провести параллель с Первой композицией, где доказательство духовной идеи также достигается методом «от противного».
Завершение симфонии трагично: последний, третий ее раздел мрачен. Возвращаются темы первого раздела, хотя и в приглушенном, редуцированном виде; они дополняются новой остро-пунктирной хроматически ползущей интонацией. Последнее (седьмое)
тоскливое «Аы, аы-аы-ы-ы! Господи!» и угасающая звучность флейты пикколо и фортепиано словно тонут во тьме. Молитва не принесла успокоения и просветления, мрак и одиночество беспросветны.
Подобно «Симфонии № 2», фильм «Соната для скрипки и фортепиано»11 не имеет сюжета как такового; его содержание — исполнение сонаты, сопровождаемое видеорядом: на заднем плане виден дом, окно квартиры, в которой художник пишет портрет. Это окно бывшей квартиры Уствольских в Фонарном переулке Санкт-Петербурга, где когда-то она жила с матерью и сестрой, а художник — тот человек, который после них поселился в квартире. Сонату играют Райнберт де Леу (фортепиано) и Вера Бете (скрипка) — идеальный состав, по оценке самого композитора.
Исполнительская судьба Скрипичной сонаты сложилась более счастливо, чем у многих других произведений Уствольской. По крайней мере в том смысле, что первое исполнение состоялось «всего» спустя девять лет после написания — в Ленинграде в 1961 году, в интерпретации Михаила Ваймана (скрипка) и Марии Карандашовой (фортепиано). Но тогда эта музыка оказалась настолько новой и непривычной по звучанию, что повергла публику в шок.
И все же именно благодаря Скрипичной сонате имя композитора стало известно за рубежом: она прозвучала на фестивале «Варшавская осень». Причем саму Уствольскую не только туда не пригласили, но даже не поставили в известность, что ее сочинение будет исполняться. Когда поляки спросили, почему Уствольская не приехала, советские чиновники ответили, что она больна. Не было ее и на следующих подобных фестивалях. И только «Варшавская осень» 2001 года была уже целиком посвящена ее творчеству.
Из более поздних интерпретаций Скрипичной сонаты Галина Ивановна очень высоко ценила дуэт Алексея Любимова (фортепиано) с Александром Тростянским (скрипка). Обращались к этому сочинению и музыканты из Карлсруэ — Ольга и Иосиф Рисины. Кстати, Ольга является также и талантливой художницей, ее рукой сделаны несколько рисунков-портретов Галины Уствольской.
После концерта в Малом зале Ленинградской филармонии, где в рамках фестиваля «Ленинградская музыкальная весна» Рисины
исполнили Скрипичный дуэт и Сонату Уствольской, Галина Ивановна писала им 13 августа 1999 года: «Я впервые услышала мой дуэт, так же как и сонату. Ваше исполнение невозможно сравнивать с тем, как они исполнялись до этого. Вы играете Вершинно. Особенно поражает, что вы достигли этого совершенно самостоятельно, без моего участия»12.
Архивная запись исполнения Скрипичной сонаты Рисиными на фестивале существует, и по качеству исполнения оно уступает дуэту де Леу-Бетс. Вероятно, Уствольская была очень благодарна музыкантам за само обращение к ее сочинению, которое так мало играли. И все-таки позже, когда она услышала исполнение де Леу и Бете, именно оно стало для нее эталонным. Сама Галина Ивановна неоднократно говорила об этом в кругу близких. В брошюре Гейдельбергского фестиваля 1992 года процитировано письмо Уствольской, адресованное госпоже Розвите Шпербер:
«Большое спасибо за приглашение на Гейдельбергский фестиваль. <...> Меня очень радует, что это письмо дало мне возможность еще раз поблагодарить за Ваше удивительное исполнение моей симфонии «Молитва». <...> Кроме того, я очень рада, что Вы пригласили Ольгу и Иозефа Рисиных, которых я лично знаю и артистическому дарованию которых придаю очень большое значение»13.
А под этими словами Уствольская приписала в экземпляре брошюры:
«Время идет, и я имею совсем иное мнение. Herr Reinbert de Leeuw! (Vera Betz)»14
Действительно, в руках де Леу и Бетц Скрипичная соната полностью раскрывает всю свою гениальную сущность. Несмотря на всю свою кажущуюся простоту стиля (в сравнении с более поздними сочинениями — дуэтами, Композициями, Второй и Третьей симфониями), сочинение это загадочное в своей непостижимой глубине и, может быть, до конца еще не понятое и сегодня. «Я теперь постиг, что значит железный занавес», — сказал об этой музыке И. Ф. Стравинский (цит. по: [2, с. 69]).
Фильм «Пятая соната» (режиссер Шерри Дёйнс, 1994) — не просто фильм-исполнение, где Р. де Леу играет фортепианную сонату Уствольской, в него включен и «обучающий» элемент: де Леу говорит об исполнительских и даже чисто технических нюансах. Это очень
ценно. Хотя к фортепианной музыке Уствольской обращались разные музыканты, лишь единицы из них самостоятельно смогли постичь, как нужно ее играть. Но, разумеется, фильм адресован не только пианистам, но и всем, кто интересуется творчеством композитора.
Долгое время фортепианные сонаты Уствольской не издавались и не игрались. Например, Вторая соната, написанная в 1949 году, впервые была исполнена 26 января 1967-го, а издана и вовсе лишь в 1989-м; Третья соната, написанная в 1952-м, впервые была сыграна 16 февраля 1972 года; Четвертая написана в 1957-м, исполнена в 1973-м. Причина столь непростой судьбы кроется в новизне музыкального языка, в сложности постижения содержания музыки Уствольской, в технической сложности ее фортепианных сочинений. Они предполагают совершенно иную манеру звукоизвлечения (де Леу в фильме «Пятая соната» демонстрирует, как он берет кластеры и что при этом происходит с рукой).
Последние две сонаты Уствольской производят впечатление ритуала именно благодаря своей гипнотизирующей статичности (несмотря на острейший накал экспрессии), исступленно-остинатному повторению одного и того же звука или кластера. Оставаясь в рамках «чистой» музыки, Уствольская ищет нечто уже «вне» искусства и «над» ним, нечто способное вместить и донести до слушателя переживаемое автором экстатическое состояние — состояние молитвенного исступления, мучительного в своем эмоциональном пределе.
Сначала сочинения Уствольской почти не были известны, да и сама она их почти никому не показывала. Если же их играли, то так, что это не устраивало автора. Действительно талантливые исполнения были редкостью. Но постепенно, особенно в 90-х годах, картина стала меняться: музыка Уствольской стала звучать, появились такие интерпретации, которые полностью отвечали ее требованиям. О ней и о ее творчестве стали писать статьи и книги. И вот, наконец, практически в самом конце пути, она сама заговорила о своей музыке — не только в радиоинтервью, но и в фильмах. По этой причине картины об Уствольской заслуживают отдельного разговора.
Примечания
1 Полный список фильмов размещен на сайте http://www.ustvolskaya.org/films_ books.php
2 Автор Зоя Беляева, «Царская ложа», TV «Культура», Россия (2004). А так же «Галина Уствольская. Музыка подсознания» другая версия, автор: Зоя Беляева, телеканал «Культура», Россия (2009).
3 «Галина Уствольская» (серия «Toonmeesters», № 5).
4 «Возглас во Вселенную» ("Schreeuw in het heelal"), режиссер Josee Voormans, VPRO Голландия, 2005.
5 Вторая симфония «Истинная и Вечная благость» написана для солиста-чтеца и оркестра (1979).
6 "Galina Oestvolskaja". Райнберт де Леу исполняет Пятую Сонату, Санкт-Петербург, Капелла им. Глинки, 1994 г. Режиссер Cherry Duyns, VPRO Голландия (1994).
7 «Симфония № 2» дирижер де Леу, режиссер Odette Toeset, VPRO Голландия (2005).
8 Подобного же рода указание сделано компо-
зитором и в предисловии к Четвертой симфонии: «Солист canto contralto — женщина. Платье черное, до пола, шея закрыта, руки закрыты, без украшений. Без микрофона».
9 Кстати, Г. Контрактус, к чьему тексту здесь обращается Уствольская, будучи парализованным, не был способен говорить.
10 Цит. из фильма «Возглас во Вселенную».
11 Режиссер Одетте Тусет (Odette Toeset), VPRO Голландия (2004).
12 Цитируется по копии, хранящейся в домашнем архиве Г. И. Уствольской.
13 Перевод с немецкого — автора статьи.
14 Цитируется по копии, хранящейся в домашнем архиве Г. И. Уствольской.
Литература
1. СуслинВ. Музыка духовной независимости: Галина Уствольская // Музыка из бывшего СССР. М., 1996. Т. 2.
2. Гладкова О. Галина Уствольская: музыка как наваждение. СПб., 1999. 168 с.
© МАГОН С. А., 2013
ФЛАМЕНКО В КИНО
Известно, что современное кино обладает собственным звуковым пространством. Музыка, звучащая в кадре, способна привнести в действие дополнительные смыслы. И фламенко, представляющее собой синтез музыки, танца и поэзии и обладающее собственной мощной семантической базой, не является исключением.
Ключевые слова: фламенко, кино, драматургия, жанр, видеоряд, канте
Пройдут годы, прежде чем о фламенко забудут как о дорогостоящем бренде и искусство андалусских цыган примкнет к уже созданной коллекции субкультур, превратится в «черно-красную» незаметность, обыденность.
Пока этого не произошло, оно — полунамеком или в открытую — снует по журнальным обложкам и витринам супермаркетов, проникает в популярную музыку и в газетные заголовки. И, конечно же, на большие экраны. Последним, заметим, в XX—XXI вв. принадлежит достаточно большая роль в формировании культурного «образа» того или иного этноса в сознании зрителя.
На сегодняшний день отснято много фильмов — игровых и неигровых — где фламенко является главным действующим лицом и актером массовки. Только в 2011 году в кинопрокате появилось три крупных картины — «Фламенко. Фламенко» К. Сауры, «Кот в сапогах» Криса Миллера, «Кожа, в которой я живу» П. Альмодовара. Если учесть контингент зрителей и размах проектов, можно сказать, что для одного года — это много!
Можно назвать имена по крайней мере трех режиссеров, которые продвигают искусство испанского юга на большие экраны.
Педро Алъмодовар, снимающий худо-
