CC BY
123
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2010 История Выпуск 1 (13)
УДК 908(470.53)”1948/1995”
НЕСКОЛЬКО ЭПИЗОДОВ ИЗ ИСТОРИИ КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ ПЕРМИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
О. Г. Клименская
Рассматриваются ранние неизвестные эпизоды из жизни и деятельности местных и эвакуированных художников в г. Молотов (Пермь) в годы Великой Отечественной войны.
Ключевые слова: Пермская государственная художественная галерея, художники в эвакуации, Н. Н. Серебренников.
Война... - это слово прогремело, пророкотало и отозвалось в судьбах многих наших соотечественников. И хотя в России не осталось ни одной семьи, которой не коснулась бы война, ни одного города и даже из числа тех, что находились в глубоком тылу, мы все вспоминаем о Великой Отечественной войне только тогда, когда надо поздравить ветеранов. Это представляется естественным: невозможно говорить и думать все об одном и том же. Тем более, все это кажется таким далеким. Жаль только, что этот единственный раз в году, реже два или три, мы не даем себе труда задуматься глубоко и всерьез о цене тех дней, да и самой победы.
По историческим меркам этот период представляется совсем недолгим, однако, он по праву может быть сопоставим с целой эпохой. Потому за каждым эпизодом военного времени можно увидеть и человеческие характеры, и судьбы и саму жизнь.
В военные годы Пермь и ковала победу в заводских цехах, и приютила у себя многих деятелей культуры из других регионов. Эти факты широко известны1. Среди них затерялись несколько эпизодов, на которых хотелось бы отдельно остановиться. Связаны они с жизнью художественного музея - Молотовской художественной галереи.
Говорилось, и не единожды, что помещение галереи, тогда еще с двумя этажами, стало местом, где хранились вывезенные из Ленинграда экспонаты Государственного Русского музея, а также Третьяковской галереи из Москвы2. Произведения, прибывшие в Молотов в ящиках или свернутыми на огромных валах, - все требовали большой и постоянной заботы. Важно было сохранить их без повреждений и утрат, обеспечив им надлежащее хранение. Это заставляло научных и технических сотрудников обоих музеев подчинить основные свои занятия этому ответственному делу. Периодически приходилось открывать ящики и просматривать состояние живописи, графики и скульптуры. Необходимо было поддерживать тепло и определенный процент влажности в помещениях, что было далеко не так просто, учитывая отсутствие в тот период централизованного отопления. Громадное здание отапливали дровами, о которых необходимо было позаботиться самим музейщикам, а в тот период было их менее десяти человек. Эвакуированные сотрудники также нуждались в постоянной заботе хозяев: часто они не имели самых элементарных вещей, от посуды до теплой одежды. Когда они уезжали из Ленинграда, главной их заботой было упаковать и вывезти коллекции. О себе, как правило, думали в последнюю очередь.
Все эти музейные, и хозяйственные заботы легли на плечи Николая Николаевича Серебренникова (1900-1966), исполнявшего тогда обязанности директора и Главного Хозяина всего этого сложно и плохо отрегулированного поначалу механизма. Все приходилось делать «с колес», отрабатывать пути решения по ходу событий. Сохранились его записки, в которых по пунктам расписаны проблемы, требовавшие срочного разрешения3. Наряду с заботой о дровах, подводах, необходимых рабочих руках, в них значатся пункты о недостающих пальто, ботинках, одеялах, ватниках и валенках для эвакуированных сотрудников. Зная эти и многие другие факты из трудной военной, плохо устроенной жизни Молотовской галереи, не устаю восхищаться тем обстоятельством, что и Серебренников, и эвакуированные из Ленинграда сотрудники Русского музея не прекращали научной работы - одной из важнейших составляющих смысла жизни Музея.
Пермская (на тот момент Молотовская) галерея была создана в 1922 г. и пополняла свои коллекции частично из нескольких местных источников, но больше всего за счет поступлений из отделений Государственного музейного фонда, находившихся в Москве и в Ленинграде. В музейный фонд, в свою очередь, поступали произведения из разрозненных бывших частных собраний, на-
© О. Г. Клименская, 2010
ционализированных после революции особняков из различных регионов страны. Часто это были произведения без датировок, без имени автора, а подчас неизвестна была даже художественная школа, к которой он принадлежал. К началу войны в галерее насчитывалось более девяти тысяч экспонатов. В 1944 г. происходит из ряда вон выходящее событие - вышел из печати первый каталог собрания, где были описаны произведения российских художников дореволюционного и советского периодов, а также представителей нескольких европейских школ4. Была сделана попытка первой систематизации имеющихся экспонатов, в соответствии с музейными нормами дано описание материалов и техники исполнения, приведены имена авторов, названия, даты, размеры произведений, обозначены школы, к которым принадлежат авторы. Среди важнейших сведений - источник и время поступления каждой работы. Издание включало в себя более 1400 работ, содержало 35 иллюстраций, а также список всех упомянутых художников, с отдельным указанием имен местных мастеров, связанных с Пермской губернией по рождению, обучению или деятельности. Автором каталога был Н. Н. Серебренников, выполнивший эту работу на высоком профессиональном уровне. Многочисленные хозяйственные заботы директора, несмотря на их важность, тем не менее, не отодвинули для него на задний план подготовку и публикацию первого научного справочника.
Только тот, кому приходилось создавать каталог, может представить, насколько кропотлива эта работа. Каждая цифра, каждая точка или запятая должны быть поставлены в своем точном месте, иначе сведения окажутся недостоверными и внесут путаницу. Здесь уместно вспомнить, что не существовало не только компьютеров, но даже печатные машинки были почти роскошью, и все тексты писались «от руки», а затем много раз вычитывались ошибки. Труд Серебренникова был поистине колоссальным. Не случайно его, не выезжавшего на фронт, в 1946 г. наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
В последующие годы были выпущены еще несколько каталогов, описывающих отдельные части многочисленных коллекций галереи. Однако, каталог 1944 г. до настоящего времени нельзя назвать устаревшим. В нем встречаются сведения дающие информацию для продолжения и сегодняшнего изучения, а некоторые экспонаты первого издания в новых выпусках пока так и остались не опубликованы. Тысячи экспонатов, находящихся в собрании галереи продолжают изучаться. Сегодня количество музейной информации выросло в десятки раз, а в 40-е гг. прошлого века только начался процесс накопления знаний. Оказавшись в тыловой Перми, ведущие научные сотрудники Государственного Русского музея, знакомясь с экспонатами галереи в Молотове, дали целый ряд ценнейших комментариев к увиденным произведениям.
Изучая картотеку русской живописи, можно обнаружить аккуратно и обстоятельно заполненные страницы, в которых подробно описаны профессиональные соображения Алексея Николаевича Савинова (1906-1976). Он - маститый искусствовед, настоящий «зубр» музейного дела, автор многих десятков публикаций и исследований в области отечественного искусства. Его перу принадлежат монографии о творчестве крупнейших русских художников, таких как Карл Брюллов, Иван Айвазовский, Павел Федотов, Алексей Венецианов, Иван Шишкин, Зинаида Серебрякова и других. Надо ли говорить, что мнение такого специалиста было и остается чрезвычайно существенным, оно может быть сопоставимо с решением целого научного сообщества?! Уже в 1970-е гг.
А. Н. Савинов тепло вспоминал о своем пребывании в нашем городе и о работе в галерее. Восхищает его неизменно профессиональная добросовестность и готовность поделиться своими знаниями. Возможно, это было ответом на ту отзывчивость молотовских музейщиков, стремящихся облегчить жизнь и быт эвакуированных коллег в холодном тыловом городе и, безусловно, стало образцом своеобразной корпоративной этики. Определенно можно сказать, что сотрудники обоих музеев проявляли свои лучшие качества в максимально суровых условиях, и в этом открывалось их понимание жизни. Вспоминать и говорить об этом сегодня, кажется, почти неловко. К сожалению, в наше время подобный характер отношений выглядит почти невероятным и «устаревшим». Сегодня даже простые и добрые человеческие отношения часто в нашей жизни воспринимаются, к сожалению, как анахронизм. Можно с уверенностью сказать, что в годы войны, и на фронте, и в тылу, только теплота и искренность добрых отношений между людьми помогали выживать. Вот еще одна зарисовка на близкую тему из истории военных лет Перми.
Оставаясь в глубоком тылу, художники города Молотова искали возможность быть полезными своим согражданам. Широко известно, что в городе в годы войны была развернута активная деятельность Агит-мастерских, где оперативно создавались текстовые и рисованные плакаты -
агит-окна. Работа началась уже с сентября 1941 г.5, помимо Перми, мастерские были в Чермозе и Очере6. Идя на работу в любое время суток, горожане и эвакуированные видели цветные плакаты, в которых в ярких выразительных образах и стихах были отражены последние новости с фронта и трудовые успехи тех, кто остался в тылу. Нередко, сводки вечерних новостей уже утром были отражены в плакатах, расклеенных по городу. Изготавливались они ночью, а художники придумывали различные способы их тиражирования. Эти плакаты размещались на заборах, в окнах магазинов, на стенах зданий. Их создавали художники, среди которых были пермяки Иван Россик (1909-1977), Петр Оборин (1917-2005), Дебора Зайдман (1908-1976), Федор Дорошевич (1905-1988), Эмилия Шорина (1899-1980), Екатерина Камшилова (1904-1986) и другие.
Очевидно, живописцы и графики города испытывали искренний порыв, желание поднять дух жителей, трудившихся по 11-12 часов, создать активное настроение для работы и успешного преодоления трудностей. К нашим художникам присоединились, эвакуированные в Молотов, крупные мастера из Москвы и Ленинграда: Борис Иогансон (1893-1973), Виктор Орешников (1904-1987), Георгий Ряжский (1895-1952), Михаил Черемных (1887-1967), Юрий Васнецов (1900-1973) и другие. Агит-мастерские находились в здании все той же художественной галереи, а директором их был назначен Николай Николаевич Серебренников. Его энергия на протяжении всей жизни вызывает удивление и безграничное уважение. Деятельность Серебренникова в годы войны распространялась на многие стороны культурной жизни города. От него не отставали и его сподвижники-художники. Сколько еще неизвестных страниц прошлого, изучая архивы, нам доведется открыть?
Необыкновенно волнительно было обнаружить маленькие потертые листочки с датой «1942 год», сохранившиеся в архиве семьи художника Петра Артемьевича Оборина. По болезни он не был призван на фронт, его война проходила в тылу. Он не любил рассказывать о том, как было трудно в эти годы, но он буквально загорался, рассказывая, как художники общались, работали, придумывали тексты и различные способы для облегчения условий жизни и усовершенствования для создания агит-окон. Несколько листочков с нарисованным поздравлением с новым годом заметно отличались от проектов плакатов. Они оказались эскизами для праздничного оформления городского парка, созданными в нескольких вариантах. Надпись на одном из них, вероятно эскизе городской афиши, гласит: «Новогодняя елка! Фейерверк. Музыка. Игры, катушки. Открыта для всех до 10 января», на другом: «Добро пожаловать на елку». Цветные изображения представляют расписные ворота в сказку, где можно увидеть засыпанную снегом елку, лису, волка и нескольких птичек. Милые сердцу сказочные персонажи передавали человечность и теплоту, дающую возможность средствами искусства сохранить для людей хоть немного мирной жизни. Дата, поставленная простым карандашом, возвращает к суровой реальности военного времени.
Дата «1942 год» объединяет несколько десятков рисунков работы ленинградского художника, бывшего пермяка, Владимира Андреевича Оболенского (1890-1954), относящихся к «молотов-скому периоду» его жизни. Они исполнены в технике графитного карандаша, иногда с добавлением цвета или сангины. На них - изображения деятелей российской науки и культуры, находившихся в Молотове в эвакуации. Известно, что почти все они жили в гостинице рядом с оперным театром, прозванной в городе «семиэтажка»7. Среди изображенных - множество актеров, солистов балета, художников, композиторов, писателей, ученых. Наиболее известными среди них были композитор Арам Хачатурян (1903-1978) и дирижер Арий Пазовский (1887-1953), солисты балета Наталья Дудинская (1912-2003) и Константин Сергеев (1910-1992), писатели Юрий Тынянов (1894-1943), Вениамин Каверин (1902-1989) и Михаил Слонимский (1897-1972), шахматист Михаил Ботвинник (1911-1995), художники Натан Альтман (1889-1970), Федор Федоровский (1883-1955) и Виктор Орешников (1904-1987). На основании авторских надписей можно составить представление об интенсивности работы рисовальщика. Датой 10 октября отмечены три, а 11октября - пять портретов. Большинство портретов были созданы в октябре и ноябре 1942 г. Все они исполнены в классической рисовальной манере, эмоционально отмечены артистичностью графических приемов. Вместе с тем, искренность и документальность их не вызывает сомнений, что делает их бесценными свидетельствами этого уникального времени. Более того, среди них встречаются весьма редкие исторические свидетельства. Например, датой 1 ноября 1942 г., помечены сразу два портрета Юрия Тынянова. Писатель был тяжело болен, и на одном из рисунков мы видим его сидящим, полулежа в постели. Скорей всего, это были последние прижизненные его изображения, и художник это сознавал. Спустя год с небольшим Тынянова не стало. Поэт Анатолий Д’Актиль (1890-1942), автор множе-
ства стихотворных текстов для агитокон, также изображен дважды, рисунки датированы февралем и мартом 1942 г. На первом из них остался автограф поэта: «Я был когда-то и таким (тому пол века с небольшим)». На втором текст: «Великий грех читать на заседании Свои стихи. И сей портрет набросан в наказание Мне за грехи!». Остроумие и шутливый, мирный стиль этих небрежных строк как нельзя более точно передает атмосферу времени и характер отношений между творческими людьми. Как известно, поэт Д’Актиль скончался осенью того же 1942 г. и был похоронен в Перми8, то есть и эти рисунки Оболенского - стали последними документами-изображениями поэта. Как знать, возможно, что эта близкая смерть и созданные незадолго до нее портреты и побудили художника запечатлеть своих друзей и коллег по эвакуации.
Еще об одном из персонажей с портретов Оболенского интересно вспомнить. Писатель и драматург Михаил Эммануилович Козаков (1897-1954) был не очень известным автором нескольких сборников рассказов и повестей, изданных в 1920-1930-е гг. Его роман о Первой мировой войне и Февральской революции «Девять точек», а также пьесы «Чекисты» (1939) и «Неистовый Виссарион» (1948) сегодня мало кто помнит. Его сын, актер и режиссер Михаил Козаков написал свои воспоминания и об отце и об их пребывании в Молотове9. Его детская память сохранила необыкновенную атмосферу дружественности, которая царила в «семиэтажке», когда все ходили друг к другу «в гости», делились скудными угощениями и жили не тужили, а дети, конечно же, шалили.
Интересно отметить, что рисунки Оболенского закольцовывают два из ранее приведенных сюжетов. В одном случае, речь идет о портрете ленинградского участника агит-окон
В. Орешникова, который родился в Перми и первые профессиональные навыки получил в Пермском художественном техникуме все у того же Оболенского. Будучи живописцем, Орешников в 1942 г. в Молотове создал портрет балерины Галины Улановой (1909-1998), и тогда же он поступил в собрание галереи. Второй сюжет заключается в том, что сведения об этих произведениях мы находим в упомянутом каталоге 1944 г. Каталожные сведения дают достаточно точные представления о фактах «давно минувших дней». Приобретенные собрание галереи только в 1944 г., рисунки Оболенского тут же были включены в каталог.
Сегодня, повязывая георгиевскую ленточку и «закачивая» мелодии военных лет в свои мобильные телефоны, не будем относиться к этому как к новой моде, а будем помнить и стараться узнавать многие и многие эпизоды военных будней. Узнав это, станем стремиться быть добрей и внимательней к тем, кто остался в живых, ведь с каждым годом их становится все меньше, а им очень нужны наше терпение и душевное тепло.
Примечания
1 Казаринова Н. В. В годы войны: Пермская галерея - хранилище национального художественного наследия // И помнит мир спасенный.: матер. науч.-практ. конф. 27 апр. 2005 г.). 60-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне посвящается. Пермь; 2005. С. 157-162.
2 Балтун П. К. Русский музей - эвакуация, блокада, восстановление. М., 1981; Поликарпова Г. А. Филиал Государственного Русского музея в Перми (Молотове). 1941-1945 г. // Страницы истории отечественного искусства ХУ1-ХХ века. СПб., 2007. С. 291-302.
3 Научно-ведомственный архив ПГХГ. Ф. 2 (Н. Н. Серебренникова).
4 Молотовская художественная галерея. Каталог. Живопись, скульптура, рисунок. Молотов, 1944.
5 Будрина А. Г., Поликарпова Г. А. Пермские агитмастерские в годы войны. // Государственный Русский музей представляет: Спасибо, Урал! Живопись ХУШ-ХХ веков из собрания Государственного Русского музея. Альманах. Вып. 115. СПб., 2005. С. 19-24; Царт М. Н. И они приближали победу. (О деятельности художественной мастерской агитплакатов) // И помнит мир спасенный. С. 167-170.
6 Будрина А. Г., Поликарпова Г. А. Указ. соч. С. 19-24.
7 Будрина А. Г., Поликарпова Г. А. Указ. соч. С. 19-24; Михаил Козаков. Актерская книга. В 2-х т. Рисунки на песке. Т. 1. Глава «Война». М., 2006. С. 29-34.
8 Гладышев В. Ф. Перми старинное зерцало. Пермь, 2001. С. 65-66; также см. рассказ «Казус Д’актиля» // Гладышев В. Ф. Беседы в родительский день. Пермь, 2006.
9 Михаил Козаков. Указ. соч. С. 25, 27, 29-34.
Дата поступления рукописи в редакцию: 22.06.2010
Иллюстрации
Рис. 1. П. А. Оборин Эскиз городской афиши «Добро пожаловать на елку». 1942. ПГХГ.
Рис. 3. В. А. Оболенский Портрет художника Н. И. Альтмана. 1942. Бумага, графитный и черный карандаш, сангина. 31,8х21,7. ПГХГ.
«Щ 4
( ' А ; 'ЧЯШ*. >
о»м
ж
V:
I
Рис. 4. В. А. Оболенский Портрет писателя Ю. Н. Тынянова. 1942. Бумага, графитный и черный карандаш. 27,8х20,3. ПГХГ.
Рис. 5. В. А. Оболенский Портрет Н. М. Дудинской. 1942. Бумага, графитный карандаш. 30,9х22. ПГХГ.
