CC BY
107
загрязнения окружающей среды и показателями ис-тощения запасов природных ресурсов. Влияние экологической ситуации на социальные аспекты жизни, прежде всего, обнаруживается в показателях, описывающих здоровье населения.
Важной чертой синтетического объединения про -ектирования и моделирования является возможность
- в целом все еще не реализованная - проверки логической правильности проектируемой системы и оценки ее эксплуатационных качеств. Полный синтез проектирования и моделирования достигается на той стадии, когда элементы модели могут служить непосредственно основой реализации частей системы.
Л.И. НИВОРОЖКИНА, д-р экон. наук, профессор РГЭУ«РИНХ», А.М. НИВОРОЖКИН, доктор экономики, Институт занятости, Германия,
C.B. АРЖЕНОВСКИЙ, д-р экон, наук, профессор РГЭУ «РИНХ»
НЕРАВЕНСТВО В ЗАРАБОТКАХ ЖЕНЩИН: ВИНОВАТЫ ЛИ ДЕТИ?
В последние годы число публикаций, посвященных тендерной дифференциации оплаты труда, резко возросло. Однако часто исследования на подобные темы сосредоточены на рассмотрении неравенства между мужчинами и женщинами, в то время как малоизученным остается вопрос о различиях между женщинами, которые имеют детей, и женщинами без детей.
Цель проведенного исследования заключалась в анализе различий в заработках женщин с детьми и без детей с выделением в их структуре тех, что обусловлены различиями в уровне человеческого капитала, производительности, тендерной сегрегацией и дискриминацией по отношению к женщинам с детьми.
В последние годы актуальность этой проблемы возросла в связи с падением рождаемости. Что важнее для общества на сегодняшнем этапе развития: рост рождаемости или рост доли женщин в составе рабочей силы? Какие инструменты социальной политики и на каком уровне должны быть задействованы для достижения необходимого баланса?
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо выяснить, какие последствия для женщины влечет уход в декретный отпуск, т.е. какова стоимость выбора, относящегося к рождению и воспитанию ребенка.
Как свидетельствуют результаты исследований, в США со второй половины XX столетия шло постепенное сокращение тендерного интервала в оплате труда при одновременном расширении доходного интервала между матерями и нематерями.
Исследователи различных научных школ сходятся в том, что женщины платят непропорционально высокую цену (штраф) за рождение и воспитание детей.
В ситуации нарастающей в России депопуляции необходимы компенсационные механизмы социальной политики, которые бы позволили женщине, неизбежно теряющей в карьерном, профессиональном
росте при рождении и воспитании ребенка, снизить тяжесть этих лишений.
Источником первичной информации для анализа и моделирования стала база данных Национального обследования благосостояния домохозяйств и участия в социальных программах.
В соответствии с целями анализа была сформирована выборка женщин в возрасте от 18 до 49 лет, которые работали по найму в 2003г. не менее трех месяцев. Женщину классифицировали как мать, если она имеет детей (ребенка) не старше 18 лет, проживающих в одном домохозяйстве с родителями (матерью) и еще не женатых (замужем).
По данным выборки заработки женщин без детей превысили на 7,7% заработки женщин с детьми. По результатам моделирования методом наименьших квадратов (МНК) было найдено, что ожидаемое различие в заработках составляет 8%, наличие одного или двоих детей (при одновременном контроле возраста младшего ребенка) снижает заработки на 5%, троих - на 11%, а четверых и более - на 31,5%.
Анализ заработков по образовательным группам выявил значительную их дифференциацию. Так, для матерей с уровнем образования ниже среднего «штраф» за детей начинается лишь со второго ребенка и составляет 6,0%, ас третьего - 17,4%.
Для женщин со средним общим образованием «штраф» в 1,7% появляется лишь при третьем ребенке, а четвертый ребенок снижает заработки уже на 1 9, 4%.
Женщины со средним профессиональным образованием «штрафуются» уже за первого ребенка на 10,2%, за второго - на 9,6%, за третьего - на 14,6% и за четвертого - на 53,0%. Элиминирование «штрафа» начинается после достижения младшим ребенком семи лет.
Наиболее высок «штраф» за материнство для женщин с высшим образованием: 12,3% за первого
ребенка, 10,0% за второго и 33,1% за третьего. Элиминирование «штрафа» в этой группе начинается после того, как младший ребенок перейдет в возрас-тную группу старше 12 лет.
Таким образом, по сравнению с женщинами без профессионального образования, потери в заработках для женщин, имеющих профессиональное образование, в существенно большей степени зависят от чис-ла и возраста детей. «Штраф» за материнство для этих женщин наиболее высок, если учесть, что каждый процент его весомее вследствие того, что в этой группе более высокие средние заработки.
Однако полученные по МНК оценки справедливы лишь в случае, если отдача на характеристики человеческого капитала одинакова в обоих группах, а выбор сектора занятости матерями и нематерями носит случайный характер. Понятно, что эти условия выполняются не всегда.
Кроме того, такая спецификация моделей не позволяет корректно оценить чистый эффект материнства, т.е. определить возможный заработок матери в случае, если бы она не родила детей. Такая постановка вопроса имеет смысл, поскольку две исследуемые группы женщин существенно различаются по ряду явных и неявных признаков. Основной момент подобного анализа - создание сравнительной ситуации, которая достаточно точно описывает то, что случилось быс женщинами в случае, если бы они не имели детей.
Осуществить подобный анализ можно с помощью методов отбора подобного по коэффициенту склонности, так называемых PSM (propensity score matching).
Важным предположением этого метода является то, что используемые в анализе переменные схватывают все относящиеся к предмету анализа различия между женщинами с детьми и без детей, но не влияют на различия в заработной плате.
Однако среди объясняющих переменных все же могут быть такие, которые потенциально влияют на присутствие в группе воздействия. Одной из таких эндогенных переменных в нашем анализе является сектор занятости, существенно влияющий на материнство. Работа в частном секторе менее удобна для женщин с детьми, поэтому при решении вопроса о материнстве сектор занятости потенциально может быть принят в рассмотрение.
В моделях были рассчитаны различные эффекты, влияющие на стоимость материнства. Мы ввели в анализ понятие полного эффекта материнства, который включает полную стоимость материнства, являющуюся результатом воздействия всех факторов. Полный эффект включает в себя непрямой эффект, являющийся результатом низкого опыта на рынке труда и/или высокой вероятности работать в государственном секторе, и прямой эффект, представляющий собой чистое влияние материнства на заработную плату. Непрямой эффект создают эндогенные переменные, влияющие на основной исход (заработную плату), определяемый через влияние материнства на другие характеристики (не заработки). Например, выбор сектора занятости.
Подход к оценке влияния материнства на заработки с выделением различных эффектов весьма продуктивен с точки зрения социальной политики. Например, если на рынке труда присутствует дис-криминация, то она включает, по крайней мере, часть прямого эффекта. Полный эффект материнства для российских женщин отрицателен. Матери в среднем зарабатывают на 4% меньше по сравнению с ситуацией, если бы они отказались от материнства.
Оценка прямого эффекта материнства, который измеряет эффект материнства, свободный от эффекта других переменных, показала, что при контроле переменных стажа и профессии матери в среднем зарабатывают на 3% меньше нематерей. Важная переменная анализа - сектор занятости. Результаты из уравнения выбора сектора подтвердили гипотезу о том, что матери с меньшей вероятностью заняты в частном секторе.
Учет совместного влияния материнства и выбора сектора, принимающий во внимание эндогенный выбор сектора, выявил, что «штраф» для матерей, работающих в государственном секторе, возрос до 8%. Прямой же эффект материнства и занятости в частном секторе оказался меньше в абсолютных терминах, к тому же положительным.
Важно заметить, что прямой эффект не может быть использован для категорического заключения о том, что материнство больше «штрафуется» в государственном секторе. Разница в значительной степени может отражать то, что женщины в частном секторе имеют более широкий выбор в часах работы, интенсивности, профессиях по сравнению с женщинами в государственном секторе.
Альтернативное объяснение основывается на том, что продвижение в государственном секторе часто зависит от выслуги лет, поэтому матери, которые провели некоторое время в отпуске по родам и уходу за детьми, могут иметь худшие перспективы карьеры и роста заработной платы. Более того, относительно высокая гибкость работы в государственном секторе может сделать возможным для матерей перемещение на более «дружественные к семье» позиции, которые позволяют гибкий или уменьшенный рабочий график, но с худшими карьерными перспективами и более низкой оплатой труда.
Вывод, свидетельствующий о том, что выигрыш в заработной плате для матерей выше в частном секторе, может показаться неожиданным. Одно из объяс-нений заключается в том, что матери, выбирающие работу в частном секторе, часто увеличивают интенсивность труда, понимая, что в противном случае им грозит дискриминация. Однако поскольку дискриминация в частном секторе отсутствует или относительно слаба, женщине возмещают эти дополнительные усилия прибавкой к зарплате. Другое объяснение следует из факта, что наниматель в частном секторе может реально дискриминировать молодую женщину без детей, полагая, что она, возможно, в скором времени родит ребенка и уйдет в декретный отпуск. Последнее объяснение заключается в том, что превышение заработной платы матерей в частном секторе может быть интерпретировано, как компенсация за
низкую гибкость и высокие неудобства для работающих матерей.
Какие выводы можно сделать из проведенного моделирования?
«Штраф» за материнство присутствует во всех специфицированных в работе моделях. Различия в оценке размера «штрафа» вполне объяснимы применяемыми методами моделирования, результаты которых предполагают разную интерпретацию. Регрес -сия, осуществленная методом МНК, дала оценку 8% существующих различий в заработках матерей и нематерей, при элиминировании влияния комплекса объясняющих переменных.
Принципиальным отличием результатов, полученных методом отбора подобного по склонности, давшего наиболее низкую оценку «штрафа» в 4%, является то, что этот метод оценивает потери в заработках женщин-матерей, а не потери, которые будут иметь женщины без детей в случае, если они родят детей. Те, кто избрал материнство и продолжает работать, стремятся и/или имеют возможность минимизировать свои потери на рынке труда, в результате чего средний размер «штрафа» за материнство, полученный для них, ниже, чем рассчитанный с учетом заработков всех женщин, в том числе и потенциальных матерей. Вывод, следующий из этого, заключается в том, что выбор материнства и, соответственно, позиции на рынке труда не является для женщины случайными.
Как согласуются полученные результаты с базовыми гипотезами теории человеческого капитала? Мы нашли, что работающие матери в среднем имеют более низкий уровень человеческого капитала в терминах уровня образования и стажа.
Весьма негативным представляется тот факт, что чем выше уровень человеческого капитала матери, тем весомее её потери в заработках, что усугубляется еще и тем, что отдача от стажа работы для женщин с высшим образованием достигает максимума на пять лет позже, чем у женщин с более низким уровнем образования.
Контроль возраста младших детей в моделях подтвердил справедливость теории производительности для работающих женщин с детьми: чем младше ребенок в семье, тем более негативно его воздействие на заработки матери.
Число рабочих часов в неделю среди матерей несколько меньше, однако по сравнению с западными исследованиями этот фактор для российских женщин малозначим. Отечественные работодатели редко идут на то, чтобы предоставить матери возможность трудиться неполный рабочий день, а рабочих мест с гибким графиком работы недостаточно. Это означает, что матери имеют меньшую заработную плату в ос -новном вследствие снижения производительности, а не уменьшения числа часов работы.
Учет эндогенности выбора сектора занятости выявил его негативное влияние на заработки матерей в
государственном секторе (они в этом случае на 8% ниже) и позитивное в частном. Работающая женщина с ребенком зачастую согласна на более высокие потери в заработках в обмен на более гибкие условия труда, подходящее рабочее место, что подтверждает справедливость теории компенсационных различий.
Элиминирование штрафа за материнство весьма актуально, поскольку составляет один из элементов социальной справедливости. Необходим поворот общественного сознания в сторону престижа материнства, создание стимулов для рождения детей, которые могли бы уменьшить материальные и моральные потери, связанные с рождением и воспитанием ребенка, в первую очередь для женщин, откладывающих рождение детей не только из-за материальных трудностей, но и из-за потерь в профессионализме, карьерном росте. Если общество не создаст подобных механизмов, то неизбежно смещение процессов воспроизводства населения в сторону маргинальных социально-демографические групп, для которых первостепенным стимулом рождаемости станут лишь возросшие детские пособия.
Такие безусловно важные и позитивные меры правительства, как увеличение денежных трансфертов матерям, государственные субсидии в форме родовых сертификатов, будут способствовать улучшению положения с воспроизводством населения, однако проблемы, связанные с характером трудовой занятости матерей и компенсации в потерянной заработной плате, карьере, остаются пока вне их поля зрения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Anderson D.J., Binder M, Krause K. The Motherhood Wage Penalty: Which Mother Pay It and Why? // The American Economic Review. 2002. №92 (2).
2. Becker G.S. Human Capital: A Theoretical and Empirical Analysis. 2nd ed. Chicago: University of Chicago Press. 1980.
3. Simonsen M., Skipper L. An Empirical Assessment of Effects of Motherhood on Wages: Accounting for Sector of Employment, in: Daniel Millimet, Jeffrey Smith and Ed Vytlacil eds. Advances in Econometrics: Modelling and Evaluating Treatment Effects in Econometrics. 2006. Vol. 21.
4. Rosenbaum P., Rubin D. The Central Role of the Propensity Score in Observational Studies for Causal Effects // Biometrica. 1983. №70.
5. Rosenbaum P.R., Rubin D.B. Constructing a Control Group Using Multivariate Matched Sampling Methods that Incorporate the Propensity Score // The American Statistician. 1985. №39(1).
Авторы статьи признательны Независимому ин-ституту социальной политики (финансирование Фонда Дж. и К. Макартуров) за поддержку в работе над проектом.
