CC BY
129
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Нечаев В. В.
(Владивосток)
УДК 94 (470)
НЕПРИЗНАННОЕ СОСЛОВИЕ (ОДНОДВОРЦЫ ЦЕНТРАЛЬНОГО ЧЕРНОЗЕМЬЯ В XVIII - НАЧАЛЕ XIX ВВ.)
Тема данной работы - сословность однодворцев Центрального Черноземья России. На основании анализа опубликованных в ПСЗРИ законов и других источников автор приходит к выводу, что в первой четверти XIX в. однодворцы представляли устойчивое сообщество, т. е. де-факто являлись особым сословием. Однако в силу непростых взаимоотношений с правящим дворянством, не желающим видеть в лице однодворцев конкурентов в борьбе за земли, государственную службу и прочие привилегии, правительство их в качестве такового упорно не признавало. Со времен Петра Великого, исходя из сословных интересов, через издание дискриминационных законов с разной интенсивностью оттесняло однодворцев в сторону крестьянства. Бюрократическим путем, вопреки естественному процессу своего развития, однодворцы формально были причислены к государственным крестьянам. Хотя, оставаясь служилыми людьми, несли службу в ландмилиции и прочих войсках, обладали правом на владение крестьянами и землями, сохраняли свой уклад жизни. В конечном итоге, однодворцы в эпоху отмены крепостного права были ликвидированы и включены в сельские обыватели. Поскольку положение однодворцев Центрального Черноземья в разное время было неодинаковым, зависело от воли монархов, для лучшего понимания проблемы в их эволюции выделены периоды.
Ключевые слова: сословие, сословные признаки, однодворцы, дворянство, дискриминационные законы, крестьянская реформа.
The topic of this work is the estate of the odnodvortcy of the Central Black Earth Region of Russia. Based on the analysis of the laws published in the PSZRI and other sources, the author comes to the conclusion that in the first quarter of the 19th century the odnodvortcy represented a stable community, de facto were a special class. However, due to difficult relations with the ruling nobility, who did not want to see odnodvortcy as competitors in the struggle for land, civil service and other privileges, the government stubbornly refused to recognize them as such. Since the time of Peter the Great, proceeding from class interests, through the publication of discriminatory laws with varying intensity, it pushed the odnodvortcy towards the peasantry. In a bureaucratic way, in spite of the natural process of their development, odnodvortcy were formally ranked among the state peasants. Although, remaining service people, they served in the Landmilitia and other troops, had the right to own peasants and land, and retained their way of life. In the end, odnodvortcy in the era of the Great Reform of 1860 were included into the strata of rural inhabitants. Since the position of the odnodvortcy of the Central Black Earth Region at different times was not the same, depended on the will of the monarchs, for a better understanding of the problem different periods in their evolution were identified.
Keywords: class, class characteristics, odnodvortcy, nobility, discriminatory laws, peasant
reform.
DOI: 10.24888/2410-4205-2022-31-2-92-107
1868 г. правительством Российской империи было упразднено созданное в 1831
В г. в западных губерниях из мелкой шляхты сословие однодворцев. Бывшие однодворцы вошли в состав сельских, городских обывателей, крестьян собственников с отбыванием государственных, земских и мирских повинностей [48]. Можно сказать, что шляхта повторила путь однодворцев губерний Центрального земья. Только произошло это в сжатые сроки. К тому же, великорусские однодворцы отдельным сословием дворянским правительством юридически никогда не признавались, хотя имели на это все основания. Отказ в признании был вызван причинами политического и экономического характера, а также неразвитостью правовой системы в целом. В законодательстве России имперского периода понятие «сословие» стало употребляться только с начала XIX в. [8, с. 149-156]. Юридическая неопределенность социального положения однодворцев в XVIII и XIX вв. вызывала и вызывает у историков разногласия до сих пор. По-прежнему нет единого мнения о причинах, побудивших Петра I прийти к решению об избрании курса на окрестьянивание однодворцев, продолжения его дискриминационной политики последующими монархами, которые упорно отказывались признавать однодворцев в статусе отдельного сословия. По идеологическим мотивам большинство историков дореволюционного и советского периодов полагали, что однодворцы были переведены в государственные крестьяне во время петровских реформ. В частности, такого мнения придерживались историки советского периода М. Д. Рабинович [44, с. 132-145], М. Т. Белявский [3] и др., хотя в одночасье обратить в крестьян служилых людей со своим укладом жизни, военной службой, особенностями землевладения и правом на владение крестьянами можно было только на бумаге. В последнее время от этой точки зрения наметился отход. Так, Е. В. Анисимов указывает, что однодворцы, не являясь сословием, вошли в Петровскую эпоху в состав оформленного «лоскутного» сословия государственных крестьян отдельной сословной группой. Однако, «...правительство Петра, заинтересованное в сохранении на опасных южных границах контингента нерегулярных воинских сил, а также в освоении южных окраин, не пошло на полное превращение однодворцев в рядовых крестьян» [1, с. 252-253]. Особой позиции придерживаются ученые Н. Н. Петрухинцев и К. В. Трояновский. По мнению первого изменение Петром I военно-служилого статуса однодворцев явилось результатом общей интеграции окраин России и ликвидации автономий. Принятый при Анне Иоанновне план укрепления южных границ оказался малоудачным. Более удачной была та часть, которая «касалась расширения ландмилицкого контингента и восстановления сословного статуса однодворцев». Однако, Н. Н. Петрухинцев относит их к государственным крестьянам и после реформ императрицы Анны Иоанновны [18, с. 216, 240-241]. К. В. Трояновский считает, что основными причинами обложения однодворцев податями были их занятие хлебопашеством и сельским хозяйством [51, с. 135-139]. Согласно работам Я. А. Лазарева, однодворцы петровского формата являлись особой социально-фискальной категорией, объединившей различные чины служилых людей, но в статусе государственных крестьян находились только в период с 1724 г. по 1731 г. [14]. М. К. Чуркин полагает, что однодворцы в период своего существования в отличие от прочих военных сословий субэтносом не стали. По политическим, хозяйственно-экономическим и конфессиональным причинам их развитие было перенаправлено на сближение с государственными крестьянами. В начале XX в. они со своими локально-этнографическими признаками заняли место среди пограничных крестьянских групп [53, с. 19-27]. В последние годы исследователи стали обращаться к работам дореволюционного историка Н. А. Благовещенского, который петровскую корпорацию однодворцев определил в качестве отдельного сословия [4, с. 89-90]. Следует заметить, что число сторонников этой точки зрения растет. В частности, аналогичную позицию занял О. М. Карамыш [11, с. 127]. Эволюции однодворцев южных уездов XVII в. посвящена серия работ Д. А. Ляпина. По его исследованиям дети боярские под воз-
действием ряда экономических и социальных причин подверглись расслоению, которое привело к образованию двух различных сословий: дворянства (шляхетства) и однодворцев [15, с. 16]. Тема о сословности однодворцев активно изучается сегодня М. А. Поповым [21] и др.
К сожалению, однодворцы остаются вне поля зрения социологов. Хотя однодворцы, как и дворяне в государстве исполняли определенные функции (военную, отчасти полицейскую), а за служебный труд в качестве «поместного раздатка» также получали земли [5, с. 121-138]. Как видим, разброс мнений достаточно широк. Вопрос о сословности однодворцев остается без четкого ответа.
Положение однодворцев в разное время было неодинаковым. Зависело от экономического состояния однодворческих дворов, проводимой правительством внутренней политики, организации обороны рубежей, а также воли отдельных правящих особ. Для понимания причин отказа правительства в признании однодворцев отдельным сословием, их упадка и ассимиляции местным населением, историю их существования с нашей точки зрения необходимо исследовать по нескольким периодам в общих хронологических рамках XVII -начала XX вв. В данном исследовании будем опираться на опубликованные законы в ПСЗ, Свода законов о состояниях (1857) и исследования ученых, а в географическом отношении ограничимся Центральным Черноземьем и в первую очередь Тамбовской губернией.
ОДНОДВОРЦЫ ПЕТРОВСКИХ РЕФОРМ. Будущее служилых людей южного и восточного пограничья было предопределено их экономическим положением и Петром Великим. Относительно благоприятные климатические условия богатого черноземами региона давали возможность существовать в достатке за счет хлебопашества, сельского хозяйства и при отсутствии достойной оплаты за ратный труд. На превалирование к началу XVIII в. в жизни служилых людей южных городов земледелия обращал внимание еще Н. А. Благовещенский [4, с. 83]. В период с 1700 по 1719 гг. из основной части служилых людей прежних (старых) служб бюрократическим путем было создано социально-фискальное объединение под реанимированным наименованием - «однодворцы» [14]. Датой завершения формирования этого сообщества можно считать 19 января 1719 г., когда на заседании Камер-коллегии было принято «с высочайщей конфирмацией» решение о возложении подушного оклада на рейтар, копейщиков, пушкарей и прочих, которые «счисляются с однодворцами» [44, с. 138]. В объединение вошло большинство служилых людей бывших Севского и Белгородского разрядов за исключением служивших по московскому списку дворян и небольшого числа представителей других чинов. В податном отношении однодворцы были приравнены к государственным крестьянам с ограничениями в праве смены местожительства и перехода в другие сословные группы населения. Помимо причин политического и фискального характера на принятие такого решения оказал влияние и субъективный фактор. Может быть в принятии такого решение сказалась личная воле Петра, помнившего о кровавом стрелецком мятеже 1682 г. К тому же, объединенными в отдельное сообщество многочисленными группами служилых людей легче было управлять, получать с них денежные и прочие средства. Сведений о сроках претворения идеи по их полному окрестьяниванию историками не найдено. Промедлений царь не терпел. Однако, начатый им процесс был прерван обострением взаимоотношений с Турцией, а следовательно и с Крымом. Старая система охраны границ силами служилых людей была сломана самим Петром. При количественном и качественном превосходстве конницы татар и кочевников полки петровской регулярной армии обеспечить должную охрану приграничных территорий были не в состоянии. Набеги на южные рубежи России уже давно приняли хронический характер. В такой обстановке политическая неустойчивость служилых людей прежних (старых) служб отошла на задний план. По указанию Петра в 1713 г. из будущих украинских однодворцев-казаков, стрельцов и прочих чинов Киевской и Азовской губерний в так называемые ландмилицкие полки было
мобилизовано более 11 тыс. человек, которые в связи с временным снижением напряженности в отношениях с Турцией вскоре были распущены по домам. Воспользовавшись этим, кочевники усилили натиск на южные русские территории и тогда в качестве ответной меры в 1723 г. здесь была сформирована особая войсковая группировка. На этот раз было образованно три драгунских и три пехотных полка. Личный состав набирался из тех же служилых людей старых служб, но в основной части объединенных в сообщество под наименованием «однодворцы». Указами о создании из однодворцев и прочих служилых людей нижних разрядов ландмидиции Петр положил начало формированию их в отдельное от дворянства сословие [4, с. 89-90]. Петровский формат объединения однодворцев сохранялся до начала военных реформ императрицы Анны Иоанновны.
«ЛАНДМИЛИЦИОННЫЙ» ПЕРИОД. После смерти Петра политика правительства в отношении однодворцев Центрального Черноземья была обусловлена состоянием ланд-милиции, которое зависело от обстановки на государственных рубежах. А она требовала лучшего. За период с 1713 по 1735 гг. историки насчитывают 35 значительных набегов крымских татар и кочевников на южные губернии России. Особенно опустошительным был набег в 1717 г., когда погрому подверглись Петровский, Пензенский и Саратовский уезды. В рабство были угнаны десятки тысяч жителей [20, с. 53-55]. Провальное положение в обеспечении охраны границ понудило правительство возвратиться к принципам их охраны силами местного служилого населения. Проблема возложения обязанностей пограничной службы на ландмилицию обсуждалась в 1727 г. «верховниками». Существовала даже идея привлечения к этой службе однодворцев поголовно. В 1729 г. было принято решение об увеличении ландмилиции до 10 полков [18, с. 227]. В дальнейшем численность полков возрастала неоднократно. С расширением ландмилиции росли и связанные с ее содержанием повинности однодворческого населения.
Усиление роли однодворцев в деле охраны границ требовало изменений в законодательстве. При реформировании в 1730 гг. ландмилиции императрица Анна Иоанновна прежнюю политику в отношении однодворцев и прочих служилых людей нижних разрядов признала ошибочной. Для «личной и государственной пользы» распорядилась крестьянами их не писать и не называть, а «быть им по прежнему в службе так как деды и прадеды их были и предкам Ея императорскаго Величества служили» [22]. Однако взимание сборов на содержание армии и ландмилиции за однодворцами сохранилось. Изданием «ландмилиц-ких» указов 1730 гг. в эволюции однодворцев было заложено начало нового этапа. Из пакета законов основополагающим являлась Инструкция Тараканову и Дебринию от 15 января 1731 г. «О формировании на Украйне 20 полков из прежних служеб городовых дворян и прежних служилых людей, с предоставлением им прежних прав и преимуществ». Указанный акт касался трех категорий однодворцев: а) городовых дворян; б) служилых людей, наделенных поместными землями по их окладам; в) служилых людей, не наделенных поместными землями. Текст Инструкции начинается с перечня однодворцев, которые, исходя из названия Инструкции, отнесены к городовым дворянам. Если с дворянами (детьми боярскими) понятно, то нет однозначного понимания социального положения перечисленных драгун, солдат, копейщиков, рейтар. Отличительным признаком от прочих служилых людей указано владение ими «поместными землями по их окладам». Надо полагать, авторы данного проекта имели в виду детей боярских драгунской, солдатской, копейной, рейтарской служб начала XVIII в., а также поместных казаков. Перечисленные чины также относились к служилым людям «по отечеству», были учтены в ходе петровских реформ в качестве однодворцев, приравненных в фискальном отношении к государственным крестьянам. К третьей группе были отнесены служилые люди, не наделенные поместными землями, либо владевшие ею на служило-надельном праве: казаки, стрельцы, воротники, затинщики и прочие.
Инструкция Анны Иоанновны в отношении однодворцев являлась важным правовым актом, где не в пример петровским, принятых часто в спешном порядке в фискальных целях, было определено место однодворцев в структуре сословий с точки зрения исторической действительности, дана положительная оценка их роли в охране рубежей России. Привлечение однодворцев к службе в ландмилиции, хотя и с обязанностью ее содержания, приостановило окрестьянивание, позволило сохранить на длительное время собственное именование - «однодворцы», свой уклад жизни, присущие им особенности в землевладении. Но на большее императрица пойти не могла. Послабление в отношении однодворцев было встречено дворянством неоднозначно. Достаточно отметить, что создание из однодворцев лейб-гвардии Измайловского и двух кирасирских полков вызвало в средедворянства недовольство. Таким образом, предпринятые при Петре меры по включению однодворцев в государственные крестьяне были исполнены только формально. Будучи «привязанными» к ландмилиции, однодворцы продолжали отличаться от государственных крестьян правом на владение крепостными крестьянами, землями на правах личной собственности и военизированным состоянием. Связанные со службой признаки военного состояния, в том числе ограничения в избрании места жительства, сохранялись и при последующих монархах. В 1747 г. Сенат при рассмотрении дела козловских однодворцев Анцыфирова, Суркова «со товарищи», основавших без указа Вотчинной коллегии на речках Подгорной и Товычевой в Воронежской губернии поселок Никольский, наказаны не были. Но впредь переселение однодворцев без разрешения командования Сенат запретил. Запрет был обязателен к исполнению и в других губерниях [23]. В связи с уклонением некоторых однодворцев от ландми-лицкой службы указом 1756 г. им предписывалось служить только в этом роде войск. Служба в полевых полках, в гарнизонах, в гражданских учреждениях однодворцам запрещалась [24]. В поддержку их военизированного состояния императрица Елизавета Петровна, указала организовать в полках Украинской оборонительной линии для детей однодворцев и ландмилиционеров школы с последующей службой выпускников только в ландмили-ции [25].
Потребность в ландмилиции сохранялась до присоединения в 1783 г. Крыма. Время упразднения этого рода войск историками определяется по-разному: К. П. Победоносцев называет 1769 г. [19]; В. В. Пенской - 1770 г., а окончательно 1780 г., когда бывшим лан-дидицким полкам были вручены знамена нового образца [17, с. 147-153]; в Военно-Энциклопедическом словаре указывается 1775 г. [7, с. 391]. Называются и другие годы. Переформирование в войсках, как правило, требовало времени. К тому же, призванные в ландмилицию однодворцы во время переформирования полков продолжали службу. Надо отметить, что связанные с ландмилицией повинности для однодворцев существовали довольно долго. Так, в поставке рекрутов они были уравнены с прочими поселянами в 1783 г. [26], а введенные в свое время сборы на содержание ландмилиции отменены только в 181617 гг. Не исключено, что запоздалая отмена указанного налога была связана с войной 1812 г. Инструкция о формировании в губерниях земского войска от 4 декабря 1806 г. распространялась и на однодворцев [27].
ПЕРИОД УПАДКА ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ ОДНОДВОРЦЕВ. После переформирования ландмилицких полков в регулярные указы императрицы Анны Иоанновны в пользу однодворцев были «забыты», а идея Петра об их окрестьянивании получила второе дыхание. Отличительные особенности однодворцев в сравнении с государственными крестьянами все более сглаживались. Через издание дискриминационных законов их экономическое и социальное развитие тормозилось. Правительство, увеличивая взимаемые налоги, все чаще использовало однодворцев в качестве рабочей силы. При этом сами однодворцы противостоять дискриминационной политике дворянского правительства никак не могли.
Однако, несмотря на оттеснение однодворцев от службы «дворянским обычаем» восприятие их в качестве военизированного сословия продолжалось. Длительное время сохранялись у них остатки некоторых льгот: сокращенные сроки службы и производства в офицеры [28], отбор рекрутов не по «жеребьевке», а по решению волостного схода, которое можно было опротестовать у уездного воинского начальника. Однодворцев охотно принимали на службу нижними чинами в состав драгунских и кирасирских полков. Много однодворцев привлекалось к службе в иррегулярных войсках. В 1787 г. часть солдат бывших ландмилицких полков Украинской оборонительной линии вошла в состав Екатеринослав-ского казачьего войска [29]. В 1827 г. однодворцев и казенных крестьян было разрешено принимать в службу в казачьи полки на Кавказской линии, а в 1831 г. в казаки Астраханского и Кавказского линейных войск без увольнительных свидетельств от мирских обществ [30]. Однодворцы служили в Оренбургском и Сибирском казачьих линейных войсках. Но в целом их военная служба в сравнении с дворянской оценивалась ниже. К началу войны с Наполеоном по исследованиям Д. Г. Целорунго только четверо офицеров имели однодворческое происхождение. К концу 1812 г. в войсках числилось из однодворцев: унтер-офицеров 18,2%, рядовых 10,5% [52, с. 92]. Столь малое число следует объяснить особенностями учета: именным указом от 5 мая 1800 г. выслужившие офицерство освобождались от подушного оклада, а также от наименования «однодворцы» [31]. Значительной была доля нижних чинов.
Социальное положение однодворцев этого периода было определено 21 мая 1823 г. При обсуждении вопроса о рекрутской повинности однодворческих крестьян Государственный Совет указал: «Однодворцы, составляя ныне СРЕДНЕЕ ЗВАНИЕ между дворянами и крестьянами, имеют с первыми общие права помещичьи, а наравне со вторыми несут рекрутские повинности...». Решение Госсовета было утверждено императором Александром I [32]. Окончание третьего периода приходится на военную реформу императора Александра II, проведенную в 1860-70 гг., когда была введена всеобщая воинская повинность и открыт доступ к получению военного образования представителям всех сословий.
СОСЛОВНЫЕ ПРИЗНАКИ ОДНОДВОРЦЕВ. Поскольку в данной работе положение однодворцев в сословной Российской империи исследуется с позиций законодательства XVШ-XIX вв., важно определиться с терминологией. Составителями Свода законов, действовавшего с 1835 г., сословие определялось как состояние социальной группы, а последнее как набор прав и обязанностей. В широком значении «сословие» - это социальная страта, включающая лиц, находящихся в одинаковом правовом состоянии. Перечень правомочий сословия ограничивался исключительно правами и обязанностями тех лиц, которые в него входили, а также включал какие-то дополнительные, например, право на самоорганизацию и самоуправление [8, с. 223-722]. Набор прав и обязанностей у социальных групп в исследуемый период был не одинаков. Разница закреплялась законами и обычаями. В связи с отсутствием в Своде законов их исчерпывающего перечня, обратимся к работам современных ученых. По нашему мнению наиболее полно общие признаки сословия указаны Л. В. Беловинским. По его определению сословие - это «...социально-юридическая категория населения, тесно замкнутая и характеризующаяся наследственными правами, привилегиями или обязанностями, закрепленных законом или обычаем. Переход из одного сословия в другое в каждом индивидуальном случае оформлялся юридически. Различались неподатные или привилегированные, и податные, платившие подушную подать сословия. К первым принадлежало дворянство, духовенство, купечество, почетное гражданство, ко вторым -крестьянство, мещанство и т.д.; внутри них имелись сословные группы, иногда мелкие, насчитывавшие несколько тысяч и даже сот человек: так внутри крестьянства в 1840-х годах различалось свыше 100 сословных групп с их особыми правами и обязанностями. Для обозначения понятия «сословие» употребляется также термин «состояние» - отсюда юридиче-
ское выражение «лишение прав состояния» т.е. лишение особых прав и преимуществ, присвоенных вследствие пребывания в данном сословии» [2, с. 642]. Указанные Л. В. Беловин-ским признаки понятия «сословие» могут быть использованы и в исследовании сословности однодворцев.
Исходя из указанного определения в качестве основных признаков не признанного юридически сословия однодворцев следует отметить: военную повинность; владение на праве личной собственности крестьянами, землями; несение налогового бремени; сословную замкнутость; внутри сословную неоднородность; право на восстановление в дворянстве; особенности в управлении; исполнение некоторых полицейских функций и пр. В рамках данной работы подробно исследовать все не представляется возможным. Ограничимся перечисленными. Отметим, что в имущественном отношении реальные повинности однодворцев были выше официально установленных правительственными указами. На их разорительный характер обращали внимание и некоторые представители дворянства. Например, Н. Н. Петрухинцев привел в качестве примера донесение гвардии майора И. П. Шипова, нарисовавшего в 1738 г. яркую картину разорения однодворцев непомерными обложениями [18, с. 245-246]. Обременительным было исполнение полицейских функций. Однодворцы привлекались к конвоированию арестованных, сопровождению и охране ценного государственного имущества, несению сторожевой службы в поселениях, борьбе с посягательствами на личную и государственную собственность, а также к исполнению некоторых других полицейских обязанностей. Но основной сословной повинностью оставалась военная служба.
ВОИНСКАЯ ПОВИННОСТЬ. Изначально однодворцы несли службу в пехотных и конных полках Белгородского разряда (упраздненного в 1708 г.), а потом в 1720 г. их было разрешено принимать в драгуны прочих полков. Сенатским указом от 27 ноября 1756 г. несение ими иной службы, кроме ландмилицкой, было запрещено [33]. Позднее служили на общих основаниях с податным населением при сохранении некоторых остатков льгот. Военной службе однодворцев работ посвящено много. Однако, недостаточно исследованными остаются вопросы «способности» однодворцев нести службу, особенно на командных должностях. Под этим термином понималось не только физическое состояние ратника, но и его имущественное положение. При постоянном недостатке в казне средств на содержание солдат и офицеров правительство рассчитывало на «довесок» из их имущества. А оно в периферийных городах было не завидным. При отсутствии крестьян, низкой производительности труда в однодворческих дворах, монета в карманах служилых людей звенела редко. Проживание и служба в столице и региональных центрах были «не по карману». Скорее всего, этим объясняется формирование элитных полков в основном из представителей московского дворянства, жителей столицы и ее предместий. Не имевшие такие возможности провинциальные дворяне, считая себя обойденными, записывались в однодворцы. Такая ситуация, например, имела место в Козлове. Из нескольких тысяч служилых людей этого уезда в Москве служили единицы. По состоянию на 1695 г. из с. Кривское в Преображенском полку служили братья Тарас, Харитон (фамилия не читаема), в «потешных» Ф. Т. Дымов [45]. Из с. Сеславино в начале 1700 гг. в «московских полках» служили Ларион и Денис Поповы [46]. Остальные указаны солдатами полевых полков, либо в службе по городу. Хотя, некоторые из них позаботились о будущем своих потомков. В 1653 г. в Москве умер выехавший с семьей из Козлова Епифан Федоров Суворов [47]. Петр I «отбывательство» однодворцев оценивал, как нежелание служить, следовательно, как противодействие власти. Возможно этим следует объяснить изданный в 1713 г. указ о запрете приема в школы детей однодворцев, отмененный только императрицей Елизаветой Петровной [34].
Итак, служба в поместном войске, в ландмилиции, а затем в казачьих войсках и ополчении в войне с Наполеоном дают основание отнести однодворцев к военному сосло-
вию, аналогичному сословию казачества имперского периода, однако в своем развитии «приглушенного» правящим дворянством.
НАСЛЕДСТВЕННЫЕ ПРИВИЛЕГИИ ОДНОДВОРЦЕВ. В ходе предпринятых правительством мер, направленных на окрестьянивание однодворцев, в одночасье лишить всего, что им досталось от предков было не возможно. Поэтому некоторые сословные привилегии сохранялись и в XVШ-XIX вв. Прежде всего, запрет на их личное закрепощение. Хотя это положение нередко нарушалось. Например, в Козловском уезде А. Д. Меншикову Петром I было отдано в вотчину несколько однодворческих поселений. Однако, после потом крепостные были возвращены в прежнее однодворческое состояние [35]. Можно сказать, за некоторыми исключениями запрет на закрепощение потомков служилых людей выдерживался. Более того, за однодворцами длительное время сохранялось наследственное право на владение крестьянами. В ст. 752 Свода законов о состояниях издания 1857 г. указано: «Однодворцам дозволяется удерживать в своей собственности не только земли, купленные ими и их предками, или жалованныя сим последним в вотчину, но и поселенных на тех землях людей и крестьян». Например, в Тамбовской губернии однодворцы-крепостники сохранялись вплоть до отмены крепостного права. Несмотря на принятые государством меры по выкупу крепостных, в их владении в губернии находилось в 1847 г. - 1970 душ, а в 1857 г. - 50 [10, с. 48]. Из сельских обывателей владение крестьянами Сводом законов было дозволено только однодворцам (ст. 658, ст. 659).
Экономической основой существования однодворцев являлось хлебопашество и сельское хозяйство, которые являлись одним из оснований обложения их податями. Как и дворянское, землевладение однодворцев изначально носило поместный характер. К моменту издания Свода законов о состояниях оно различалось по способам приобретения. Для обеспечения однодворцами службы в поместном войске затем ландмилиции, правительство до конца XVIII в. проводило политику земельного протекционизма: отчуждение поместных земель за пределы сословия ограничивалось, а владение землями, приобретенными на праве личной собственности, сохранялось за ними и после киселевской, столыпинской реформ [16]. Владение на основе четвертного права у однодворцев сохранялось долго. Однако борьба за черноземы между дворянством и однодворцами породила вековую вражду, ставшую одной из причин проведения в отношении последних дискриминационной политики. В оправдание сословной разницы между дворянством и однодворцами в недрах дворянской бюрократии была рождена и закреплена в законах догма о принадлежности поместных земель, полученных предками однодворцев, государству.
СОСЛОВНАЯ ЗАМКНУТОСТЬ. Признак сословной замкнутости сопутствовал корпорации однодворцев всегда. Этому явлению способствовали ограничения в правах владения землями, крестьянами; избрании места жительства; круговая порука при несении многочисленных повинностей, образе жизни и пр. Существенно ограничивалось пополнение сословия. Правительство приток в однодворцы представителей других групп населения сдерживало, а из крестьян пресекало. Относительно немногочисленные переходы осуществлялись по воле властей с обязательным документальным оформлением.
Императрицей Анной Иоанновной (1730-40 гг.) случаи изменения однодворцами сословной принадлежности рассматривались лично. Так, именным указом от 1 июля 1735 г. императрица удовлетворила прошение группы крестьян-конюхов из Козловского уезда Лукьяна Медведева, Леонтия Маликова «с товарищи» об исключении их из крестьянского сословия с возвращением в прежнее - однодворческое [36]. Аналогичные примеры не единичны.
При Екатерине II в комиссии по составлению нового Уложения однодворцы имели своих депутатов. В Межевой инструкции 1766 г. им была посвящена девятнадцатая глава «О землях однодворческих и прежних служеб служилых людей и засечных сторожей» [37].
В ходе реформирования судебной системы в 1675 г. дела однодворцев подлежали рассмотрению в сословном суде - нижней и верхней (вторая инстанция) расправах [9, с. 133-134]. Пополнение сословия однодворцев за счет экономических (бывших церковных) и прочих казенных крестьян предусматривалось той же Межевой инструкцией. Проживающие в однодворческих поселениях крестьяне могли «поверстаться» в однодворцы, а однодворцы в крестьянских поселениях - в государственные крестьяне. Однако, такие переводы проводились по инициативе губернаторов, а окончательное решение в каждом конкретном случае оформлялось указами [38]. Примером может служить именной указ от 5 июня 1796 г. об обращении 345 душ однодворцев с. Богдановки в государственные крестьяне. Свою просьбу заявители мотивировали невозможностью платить однодворческий оклад по причине бедности [39]. Нередко сословная замкнутость однодворцев подчеркивалась и на бытовом уровне. В 1763 г. Екатериной II был издан указ о дозволении малороссам вступать в однодворцы в случаях женитьбы на однодворках [43].
Фактически отдельным замкнутым сословием признавал однодворцев император Павел, который перевел в однодворцы с поселением в Саратовской губернии много отставных солдат элитных полков. Каждый случай индивидуального или группового перевода оформлялся именным указом, строго контролировался при исполнении [50].
Осуществляемая правительством политика замкнутости однодворцев продолжалась и в XIX в. Указом от 6 июня 1804 г. император Александр I, рассмотрев донесение Тамбовской Казенной палаты, запретил поселение в однодворческих селах лицам других сословий. Указание было обязательным к исполнению и в других губерниях [40]. Этот же запрет был закреплен в ст. 620 Своде законов о состояниях [48, с. 132]. Следует отметить, что указов и иных правовых актов, направленных на обеспечение сословной замкнутости однодворцев, было издано множество. По причинам политического характера многие из них опубликованы не были.
НЕОДНОРОДНОСТЬ КОРПОРАЦИИ ОДНОДВОРЦЕВ. После петровских реформ сословие однодворцев по своему составу оставалось пестрым. В нем выделялись потомки служилых людей дворянского, казачьего, крестьянского и прочих происхождений. Первые в качестве привилегии имели право на восстановление в дворянстве. Хотя эта уступка была сделана правительством неохотно, с оговорками, через издание казуистических указов. Представители других сословий дворянство получали в порядке исключения. По территориальности, происхождению, отличиям в быту, возложенным обязанностям этнографы выделяют среди однодворцев новосильских казаков, талагаев, цуканов, засечных сторожей, шекунов и пр., которые имели свои особенности [6, с. 111]. Переселившиеся в свое время группы служилых людей жили на окраине государства в значительной степени изолировано, что влекло сохранение некоторых черт древнерусской культуры, выделяло их потомков в среде русского населения даже после ликвидации и переселения в другие регионы.
ОСОБЕННОСТИ В УПРАВЛЕНИИ ОДНОДВОРЦАМИ. В качестве сословного признака однодворцев, следует отметить и их подведомственность в системе государственного управления. За некоторыми исключениями служилые люди пограничных уездов на протяжении длительного времени управлялись военным ведомством - Разрядным приказом, а после его упразднения военными губернаторами. На местах до второй половины XVIII в. находились в непосредственном ведомстве воеводских канцелярий [49, т. 2. с. 762]. По данным Я. А. Лазарева в 1754-55 гг. в Сенат с челобитными обратились тамбовские однодворцы, которые требовали определить к ним для представления их интересов и защиты от произвола со стороны чиновников особых управителей. Обращение было удовлетворено. Однодворческие управители избирались из числа местных гражданских либо отставных военных от определенного числа однодворцев (примерно от 5-20 тыс. человек). В обязанности управителей входило выступать в роли посредников, защищать однодворцев от произвола
со стороны чиновников и военных и т. п. Фактически же их деятельность свелась к взысканию недоимок по налоговым обложениям. К тому же, некоторые управители использовали служебное положение в личных корыстных целях.
После проведенной Екатериной II реформы местного управления (1775 г.) однодворцы находились в ведении губернских казенных палат, уездных казначейств. В связи с загруженностью делами, малочисленностью штатов указанные учреждения устройством однодворцев занимались мало, защиту их земель от захвата дворянством не обеспечивали, да и к этому не стремились. Управление сводилось опять-таки к взысканию налогов. Юридический порядок в основы управления государственными крестьянами был внесен только при Павле законом от 7 августа 1797 г., который регламентировал жизнь казенной деревни до реформы П. Д. Киселева.
До 1 января 1838 г. управление однодворцами осуществлял Департамент государственных имуществ, входивший в состав Министерства финансов. В связи с его переподчинением Министерству государственных имуществ в бюрократической среде однодворцы стали именоваться казенными поселянами, позднее государственными крестьянами и, наконец, сельскими обывателями. В каждом случае в качестве сословия не признавались. В то же самое время значительно меньшая группа людей - ямщики в Своде законов о состояниях указаны в качестве отдельного сословия, «обязанного особого рода повинностью» [48, с. 132]. Сенатским указом от 18 января 1866 г. «О преобразовании общественного управления государственными крестьянами.» потомки однодворцев как и прочие крестьяне из ведения Министерства государственного имущества были изъяты и переданы в ведение губернских и местных учреждений. Как видим, особый порядок управления однодворцами сохранялся довольно долго.
Сословие предполагает наличие представительства в высших органах власти. При полном политическом господстве дворянства об участии однодворцев говорить не приходится. Тем не менее, такая возможность предоставлялась им Екатериной В. в период работы Уложенной комиссии (1767-68 гг.), где их интересы представляли 43 депутата. В историю вошло яркое выступление депутата Андрея Маслова, выразившего мысли и чаяния своего не признанного сословия. Выборные органы управления у однодворцев традиционно существовали только в поселениях по месту их компактного проживания.
Перечень указанных признаков сословия однодворцев исчерпывающим не является. Например в качестве привилегированного признака однодворцев следует рассматривать их право на восстановление в дворянстве, о чем исследователями написано много. За рамками данной статьи остались признаки, закрепленные обычаями, своим укладом жизни и прочими особенностями, на основе которых в конечном итоге из сословия однодворцев сформировался особый этнографический тип сельского обывателя [53, 19-27].
«Набор» признаков для юридического признания однодворцев отдельным сословием был вполне достаточен. Однако, в отличие от мелкой шляхты западных губерний этого не произошло. Однодворцы юридического признания своего сословия не добивались, а дворянство конкурентов не терпело.
ЛИКВИДАЦИЯ ОДНОДВОРЦЕВ. По результатам восьмой ревизии (1833-35 гг.) однодворцев и потомков старых служб насчитывалось 1 млн. 238 тыс. душ мужского пола [54]. Не в пример однодворцам западных губерний, в отношении проживающих в Центральном Черноземье специального акта о ликвидации не издавалось. Исследователи связывают окончание существования их корпорации с законом от 24 ноября 1866 г. «О поземельном устройстве государственных крестьян в 36 губерниях» [41]. Хотя в данном законе обыватели под наименованием «однодворцы» не упомянуты. Не упоминается эта часть населения и в изданном в развитие закона сенатском указе от 18 января 1866 г. «О преобразовании общественного управления государственных крестьян, и о передаче сих крестьян во
владение общих губернских и уездных, а также местных по крестьянским делам учреждениям [42]. Не исключено, что указание об исключении из бюрократического оборота их исторического наименования было спущено властями на места отдельным, не опубликованным циркуляром во время киселевской реформы (1837-41 гг.). В отношении однодворцев реформатор П. Д. Киселев придерживался той же дворянской политики, направленной на их ликвидацию. Но, на всем протяжении существования однодворцев правительство понижало их социальный статус осторожно, постепенно, часто замаскировано под благие намерения либо притесняло без издания законов. До киселевской реформы и после нее однодворцы учитывались отдельно, хотя и были отнесены правительством к казенным поселянам. Например, в Тамбовской губернии накануне реформы они составляли большинство населения - 232 тыс. 320 душ м.п. По исследованиям В. В. Канищева понятие «однодворцы» в отношении их перестало употребляться со времени составления «Первичной ведомости Тамбовской Казенной палаты 1858 г.». С этого года однодворцы стали учитываться в составе государственных крестьян [12, с. 318-325]. В метрических книгах церквей Козловского уезда термины «однодворец», «однодворцы» употреблялись до 1841 г., а несколько сотен однодворцев длительное время по документам именовались «владельцами четвертных земель». В примечании к сборнику статистических сведений по уезду за 1881 г. земские чиновники вынуждены были признать, что в «уезде состоит крестьянских четвертных земель прежнего родового или наследственного владения около 2 тыс. десятин». Наибольшее число собственников четвертных земель находилось в Жидиловской, Хмелевской, Хо-ботец-Богоявленской, Изосимовской и Сеславинской волостях. Признав наличие однодворческих земель, авторы сборника пробелы в учете объясняли надуманными причинами технического характера: невозможностью проведения точных подсчетов [13]. Хотя эта категория населения продолжала выступать субъектом прав и обязанностей, закрепленных в Своде законов 1857 г. Вопреки бюрократической изощренности, однодворцы продолжали восприниматься в качестве особой категории населения, и даже вошли в литературу конца XIX -начала XX вв., став героями в произведениях И. А. Бунина: «Божье древо», «Антоновские яблоки» и других рассказах.
Резюмируя изложенное, следует отметить, что по историческим меркам сословие однодворцев в Центральном Черноземье Российской империи существовало непродолжительный период времени и юридически таковым признано не было. Причины непризнания следует рассматривать в контексте политики, направленной на интеграцию окраин, лишение некоторых сословных групп автономий, классовых интересов дворянства. С возложением обязанностей по охране пограничных рубежей на полки регулярной армии, заинтересованность правительства в пограничной службе однодворцев отпала. При определении их будущего в правительстве превалировали вызванные недостатком средств фискальные интересы. Не желая видеть в их лице конкурирующее сословие в борьбе за земли, в несении государственной службы, дворянство постоянно усиливало натиск на однодворцев по окрестьяниванию, а во время крестьянских реформ 1860 гг., несмотря на сохранение у их потомков остатков сословных признаков, этот процесс бюрократическим путем завершило. При этом на локальном уровне однодворцы продолжали сохранять свои особенности. К принятию решения правительством о ликвидации данной категории населения подталкивали и события в западных губерниях, где в среде «собранной» в сословие однодворцев мелкой шляхты наблюдались антироссийские и антиправительственные настроения. Последние могли вызвать брожение и в среде малоземельного населения Черноземья, где значительную долю составляли однодворцы, которые по примеру шляхты также могли требовать повышения своего социального статуса. Сословие однодворцев существовало де факто. По справедливому замечанию авторов монографии «Границы и маркеры социальной стратификации в России XVII-XX вв.». некоторые исследователи в отечественной историографии
с включением однодворцев в сословие государственных крестьян поторопились. Общего между ними было не много [8, с. 215]. Существование однодворцев завершилось после принятия закона от 24 ноября 1866 г. и сенатского указа от 18 января 1866 г. Согласно п. 9, ст. 614, 616 Свода законов о состояниях: однодворцы и их потомки, как и государственные крестьяне (разными пунктами) были признаны сельскими обывателями, проживающими на казенных либо собственных землях. На локальном уровне некоторые сословные особенности у однодворцев сохранялись и после переселения в другие регионы.
Последние исследования историков, появление в научном обороте новых документов дают основание к корректировке общепринятых выводов о месте однодворцев в системе сословий имперской России, их формировании в качестве сословия (не признанного юридически), причин непризнания в качестве такового, а также временных рамок их фактического существования.
Список источников и литературы
1. Анисимов, Е. В. (2009). Петр Великий: личность и реформы. СПб.: Питер. 448 с.
2. Беловинский, Л. В. (2007). Иллюстрированный энциклопедический историко-бытовой словарь русского народа XVIII - начало XX в. Москва: Эксмо. 784 с.
3. Белявский, М. Т. (1965). Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е. И. Пугачева. Москва: Моск. университет. 381 с.
4. Благовещенский, Н. А. (1899). Четвертное право. Москва: Типо-литография Товарищества И. Н. Кушнарев и К. 545 с.
5. Вахитов, Р. Р. (2017) Сословия и раздаток (к уточнению дефиниции сословия) // Социологический журнал. Т. 23. № 4. С. 121-138.
6. Власова, И. В. (1999). Группы русских южной зоны и центра. Русские / отв. ред. А. А. Александров, И. В. Власова и Н. С. Полищук. Москва: Наука, 1999. 828 с.
7. Военно-Энциклопедический словарь. Москва: Воениздат, 1983. 675 с.
8. Границы и маркеры социальной стратификации России XVII-XX вв.: векторы исследования / Научный редактор Д. А. Редина. СПб.: Алетейя, 2018. 722 с.
9. Ерошкин, Н. П. (1968) История государственных учреждений дореволюционной России. Москва: Высшая школа. 368 с.
10. Иванова-Малофеева, Е. Ю. (2005). Реформа государственной деревни в Тамбовской губернии. Середина 30-х - середина 50-х гг. XIXв. Тамбов: Издательство ТГТУ. 127 с.
11. Карамыш, О. М. (2007). Законодательные основы формирования дворянского сословия Российской Империи: дис. ... канд. юрид. наук. Москва. 230 с.
12. Канищев, В. В. (2018). Преодоление социальной специфики населения южнорусского фронтира в конце XVIII - первой половине XIX вв. (По материалам Тамбовской губернии) // Научные ведомости БелгорГУ. Сер. История. Политология. Т. 45. № 2. С. 318-325.
13. Козловский уезд. / Сборник статистических сведений. Отдел хозяйственной статистики. Т. 2. Тамбов. Издание Тамбовского губернского земства, 1881. 314 с.
14. Лазарев, Я. (2014). Однодворцы в системе прямого налогообложения России XVIII в. // Cahiers dumonde russe. 55/3-4. Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Екатеринбург. С. 215-234.
15. Ляпин, Д. А. (2006). Дети боярские Елецкого уезда: автореф. дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Воронеж. 22 с.
16. Нечаев, В. В. (2021). Поземельные отношения однодворцев и их потомков с государством в Козловском уезде в XVIII-XIX веках // Filo Ariadne. № 3. С. 38-57.
17. Пенской, В. В. (2000). Украинский ландмилицкий корпус в XVIII веке // Вопросы истории. 2000. № 10. С. 147-153.
18. Петрухинцев, Н. Н. (2014). Внутренняя политика Анны Иоанновны (1730-1740). Москва: Политическая энциклопедия. 1063 с.
19. Победоносцев, К. П. (2016). Курс гражданского права. Москва: Зерцало. 768 с.
20. Полубояров, М. С. (2000). Драгунские горы. Историко-публицистическое повествование. Саратов: СГАП. 308 с.
21. Попов, М. А. (2021). Исторические предпосылки формирования сословия однодворцев в Центральном Черноземье // Журнал Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева. № 1 (24). С. 6. URL: http//nasledie-journal ru/ru/journals/413 html. (дата обращения 15.01.2021).
22. ПСЗРИ. Т. 12. № 9421. С. 719-721.
23. ПСЗРИ. Т. 8. № 5673. С. 360-364.
24. ПСЗРИ. Т. 14. № 19659. С. 682-683.
25. ПСЗРИ. Т. 13. №. 9972. С. 632-635.
26. ПСЗРИ. Т.21. № 15723. С. 907.
27. ПСЗРИ. Т. 29. № 22385. С. 902-905.
28. ПСЗРИ. Собр. (1881-1913 гг.). Т. 4. № 2874. С. 329 -332.
29. ПСЗРИ. Т. 22. № 16552 С. 863-864.
30. ПСЗРИ. Собр. 2. Т. 2. № 418. С. 854; Т. 6. № 4579. С. 387.
31. ПСЗРИ. Т. 26. № 19413. С. 154.
32. ПСЗРИ. Т. 38. № 29476. С. 1006-1007.
33. ПСЗРИ. Т. 14. № 10659. С. 682-683.
34. ПСЗРИ. Т.5. № 2778. С. 86.
35. ПСЗРИ. Т. 8. № 5358. С. 122.
36. ПСЗРИ. Т. 9. № 6774. С. 548.
37. ПСЗРИ. Т. 17, № 12659. С. 763-770.
38. ПСЗРИ, Т. 17. № 12659. Межевая инструкция. Гл. 19, ст. 13, пп. 3,4. С. 766-767.
39. ПСЗРИ. Т. 27. № 20664. С. 499.
40. ПСЗРИ. Т. 28. № 21332. С. 368-369.
41. ПСЗРИ. Собр. 2. Т. 41 ч. 2. № 43888. С. 280-283.
42. ПСЗРИ. Собр. 2. Т. 41 ч. 1. № 4899. С. 34-37.
43. ПСЗРИ. Т. 16. № 11911. С. 366.
44. Рабинович, М. Д. (1971). Однодворцы в первой половине XVIII в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. С. 137-144.
45. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 10. Оп. 6е. Д. 39. 1695-96 гг. Список служилых людей по г. Козлову.
46. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 210. Оп. 6е. Д. 44. 1704 г. Сметная книга г. Козлова кн. Г. И. Волконского.
47. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 10. Оп. 21. Д. 118. 1657 г. Сметная книга г. Козлова В. Н. Лихарева. Л. 813.
48. Свод законов Российской империи издания 1857 года. Том 9. Законы о состояниях. Санкт-Петербург. В типографии Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. 572 с.
49. Семевский, В. И. (1903). Крестьяне в царствование Императрицы Екатерины II. Т. 2. СПб.: Типография М. М. Стасюлевича. 863 с.
50. Сенатский архив: именные указы императора Павла I. С. Петербург. Типография Правительствующего Сената. 1888.
51. Трояновский, К. В. (2017). Проектирование сословия однодворцев западных губерний в 1831 году. // Самарский научный вестник. Т. 6. № 2 (19). С. 135-140.
52. Целорунго, Д. Г. (2017). Социальный облик унтер-офицеров российской армии -участников бородинского сражения. Министерство культуры РФ. Бородинский музей-заповедник. Бородино. 280 с.
53. Чуркин, М. К. (2017). Однодворцы центральных и западных губерний России: факторы этнокультурной идентичности и миграционной потенциал (XIX - начало XX вв.). // Вестник Омского государственного педагогического университета. № 2 (14). С. 171-175.
54. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XXXVIII. А. 76. СПб.: Семеновская Типолитография (И. А. Ефрона), 1903. С. 726-3-736.
References
1. Anisimov, E. V. (2009). Petr Velikiy: lichnost' i reformy. [Peter the Great: Personality and Reforms]. St. Petersburg, Piter Publ. (in Russian).
2. Belovinskiy, L. V. (2007). Illyustrirovannyy entsiklopedicheskiy istoriko-bytovoy slo-var' russkogo naroda XVIII - nachalo XXv. [Illustrated encyclopedic historical and everyday dictionary of the Russian people of the 18th - early 20th century]. Moscow, Eksmo Publ. (in Russian).
3. Belyavskiy, M. T. (1965). Krest'yanskiy vopros v Rossii nakanune vosstaniya E. I. Pugacheva. [The peasant question in Russia on the eve of the uprising of E. I. Pugacheva]. Moscow, Moscow University Publ. (in Russian).
4. Blagoveshchenskiy, N. A. (1899). Chetvertnoe pravo. [Chetvertnoe right]. Moscow, Tipo-litografiya Tovarishchestva I. N. Kushnarev i K. Publ. (in Russian).
5. Vakhitov, R. R. (2017) Sosloviya i razdatok (k utochneniyu definitsii sosloviya) [Estates and distribution (to clarify the definition of the class)] in Sotsiologicheskiy zhurnal, t. 23, 4, 121-138. (in Russian).
6. Vlasova, I. V. (1999). Gruppy russkikh yuzhnoy zony i tsentra. Russkie. [Groups of Russians in the southern zone and center. Russians], redactor A. A. Aleksandrov, I. V. Vlasova, N. S. Polishchuk. Moscow, Nauka Publ. (in Russian).
7. Voenno-Entsiklopedicheskiy slovar'. [Military Encyclopedic Dictionary]. Moscow, 1983. (in Russian).
8. Granitsy i markery sotsial'noy stratifikatsii Rossii XVII-XX vv.: vektory issledovaniya [Boundaries and markers of social stratification of Russia in the 17th - 20th centuries: research vectors], redaktor D. A. Redina. St. Petersburg, 2018. (in Russian).
9. Eroshkin, N. P. (1968) Istoriya gosudarstvennykh uchrezhdeniy dorevolyutsionnoy Rossii. [The history of state institutions in pre-revolutionary Russia]. Moscow, Vysshaya shkola Publ. (in Russian).
10. Ivanova-Malofeeva, E. Yu. (2005). Reforma gosudarstvennoy derevni v Tambovskoy gubernii. Seredina 30-kh - seredina 50-kh gg. 19 v. [Reform of the state village in the Tambov province. Mid 30s - mid 50s 19th century]. Tambov, TGTU Publ. (in Russian).
11. Karamysh, O. M. (2007). Zakonodatel'nye osnovy formirovaniya dvoryanskogo soslo-viya Rossiyskoy Imperii. [Legal basis for the formation of the nobility of the Russian Empire]. (doctoral dissertation). Moscow.
12. Kanishchev, V. V. (2018). Preodolenie sotsial'noy spetsifiki naseleniya yuzhnorussko-go frontira v kontse XVIII - pervoy polovine XIX vv. (Po materialam Tambovskoy gubernii) [Overcoming the social specifics of the population of the southern Russian frontier at the end of the 18th - first half of the 19th centuries. (Based on materials from the Tambov province)] in Nauchnye vedomosti BelgorGU. Istoriya. Politologiya, t. 45, 2, 318-325. (in Russian).
13. Kozlovskiy uezd [Kozlovsky district] in Sbornik statisticheskikh svedeniy. Otdel kho-zyaystvennoy statistiki. T. 2. Tambovskogo gubernskogo zemstvo Publ. Tambov, 1881. (in Russian).
14. Lazarev, Ya. (2014). Odnodvortsy v sisteme pryamogo nalogooblozheniya Rossii XVIII v. [Odnodvortsy in the system of direct taxation of Russia in the 18th century] in Cahiers dumonde russe. 55/3-4, 215-234. (in Russian).
15. Lyapin, D. A. (2006). Deti boyarskie Eletskogo uezda. [Boyar children of the Eletsky district]. (doctoral dissertation abstract). Voronezh.
16. Nechaev, V. V. (2021). Pozemel'nye otnosheniya odnodvortsev i ikh potomkov s gosu-darstvom v Kozlovskom uezde v XVIII-XIX vekov [Land relations of one-courtiers and their descendants with the state in the Kozlovsky district in the 18th - 19th centuries] in FiloAriadne, 3, 38-57. (in Russian).
17. Penskoy, V. V. (2000). Ukrainskiy landmilitskiy korpus v XVIII veke. [Ukrainian Landmilitsky Corps in the 18th century]. in Voprosy istorii, 10, 147-153. (in Russian).
18. Petrukhintsev, N. N. (2014). Vnutrennyaya politika Anny Ioannovny (1730-1740). [Internal policy of Anna Ioannovna (1730-1740)]. Moscow, Politicheskaya entsiklopediya Publ. (in Russian).
19. Pobedonostsev, K. P. (2016). Kurs grazhdanskogoprava. [Civil law course]. Moscow, Zertsalo Publ. (in Russian).
20. Poluboyarov, M. S. (2000). Dragunskie gory. [Dragoon mountains]. Saratov, SGAP Publ. (in Russian).
21. Popov, M. A. (2021). Istoricheskie predposylki formirovaniya sosloviya odnodvortsev v Tsentral'nom Chernozem'e [Historical prerequisites for the formation of the estate of one-family estate in the Central Black Earth Region] in Zhurnal Rossiyskogo nauchno-issledovatel'skogo in-stituta kul'turnogo i prirodnogo naslediya im. D. S. Likhacheva, 1 (24), 6. (in Russian) URL: http//nasledie-journal ru/ru/journals/413 html. (date accessed: 15.01.2021). (in Russian).
22. PSZRI [PSZRI]. T. 12. № 9421. 719-721. (in Russian).
23. PSZRI [PSZRI]. T. 8. № 5673. 360 - 364. (in Russian).
24. PSZRI [PSZRI]. T. 14. № 19659. 682-683. (in Russian).
25. PSZRI [PSZRI]. T. 13. №. 9972. 632-635. (in Russian).
26. PSZRI [PSZRI]. T. 21. № 15723. 907. (in Russian).
27. PSZRI [PSZRI]. T. 29. № 22385. 902-905. (in Russian).
28. PSZRI [PSZRI]. Sobr. (1881-1913 gg.). T. 4. № 2874. 329 -332. (in Russian).
29. PSZRI [PSZRI]. T. 22. № 16552. 863-864. (in Russian).
30. PSZRI [PSZRI]. Sobr. 2. T. 2. № 418. 854; T. 6. № 4579. 387. (in Russian).
31. PSZRI [PSZRI]. T. 26. № 19413. 154. (in Russian).
32. PSZRI [PSZRI]. T. 38. № 29476. 1006-1007. (in Russian).
33. PSZRI [PSZRI]. T. 14. № 10659. 682-683. (in Russian).
34. PSZRI [PSZRI]. T. 5. № 2778. 86. (in Russian).
35. PSZRI [PSZRI]. T. 8. № 5358. 122. (in Russian).
36. PSZRI [PSZRI]. T. 9. № 6774. 548. (in Russian).
37. PSZRI [PSZRI]. T. 17. № 12659. 763-770. (in Russian).
38. PSZRI [PSZRI]. T. 17. № 12659. Mezhevaya instruktsiya. Gl. 19, st. 13, 3, 4. 766-767. (in Russian).
39. PSZRI [PSZRI]. T. 27. № 20664. 499. (in Russian).
40. PSZRI [PSZRI]. T. 28. № 21332. 368-369. (in Russian).
41. PSZRI [PSZRI]. Sobr. 2. T. 41 ch.2. № 43888. 280-283. (in Russian).
42. PSZRI [PSZRI]. Sobr. 2. T. 41 ch.1. № 4899. 34-37. (in Russian).
43. PSZRI [PSZRI]. T. 16. № 11911. 366. (in Russian).
44. Rabinovich, M. D. (1971). Odnodvortsy v pervoy polovine XVIII v. [Odnodvortsy in the first half of the 18th century] in Ezhegodnik po agrarnoy istorii Vostochnoy Evropy. 137-144. (in Russian).
45. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv drevnikh aktov (RGADA) [Russian State Archive of Ancient Acts (RGADA)]. F. 10. Op. 6e. D. 39. (in Russian).
46. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv drevnikh aktov (RGADA) [Russian State Archive of Ancient Acts (RGADA)]. F. 210. Op. 6e. D. 44. (in Russian).
47. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv drevnikh aktov (RGADA) [Russian State Archive of Ancient Acts (RGADA)]. F. 10. Op. 21. D. 118. (in Russian).
48. Zakony o sostoyaniyakh (1857) [Laws of states] in Svod zakonov Rossiyskoy imperii izdaniya 1857 goda. T. 9. St. Petersburg. (in Russian).
49. Semevskiy, V. I. (1903). Krest'yane v tsarstvovanie Imperatritsy Ekateriny II. [Peasants during the reign of Empress Catherine II]. T. 2. St. Petersburg, M. M. Stasyulevicha Publ. (in Russian).
50. Senatskiy arkhiv: imennye ukazy imperatora Pavla I. (1888) [Senate archive: personal decrees of Emperor Paul I. S. Petersburg. Printing House of the Governing Senate]. St. Petersburg. Pravitel'stvuyushchego Senata Publ. (in Russian).
51. Troyanovskiy, K. V. (2017). Proektirovanie sosloviya odnodvortsev zapadnykh guber-niy v 1831 godu. [Designing the estate of one-courtyards in the western provinces in 1831]. in Sa-marskiy nauchnyy vestnik. T. 6. № 2 (19), 135-140. (in Russian).
52. Tselorungo, D. G. (2017). Sotsial'nyy oblik unter-ofitserov rossiyskoy armii - uchast-nikov borodinskogo srazheniya. [The social image of non-commissioned officers of the Russian army - participants in the Borodino battle]. Borodino, Ministerstvo kul'tury RF Publ. (in Russian).
53. Churkin, M. K. (2017). Odnodvortsy tsentral'nykh i zapadnykh guberniy Rossii: fakto-ry etnokul'turnoy identichnosti i migratsionnoy potentsial (XIX - nachalo XX vv.). [Odnodvortsy of the Central and Western Provinces of Russia: Factors of Ethnocultural Identity and Migration Potential (19th - early 20th centuries)] in Vestnik Omskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. № 2 (14), 171-175. (in Russian).
54. Entsiklopedicheskiy slovar' Efrona i Brokgauza v 86 tomakh (1903) [Encyclopedic Dictionary of Efron and Brockhaus in 86 volumes]. T. XXXVIII. A. 76. St. Petersburg. (in Russian).
