CC BY
80
УДК 347.94
К. А. Поротикова
НЕОПРОВЕРЖИМЫЕ ПРЕЗУМПЦИИ И «КВАЗИПРЕЗУМПЦИИ» КАК ЯВЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОГО ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
И ПРОЦЕССА
Анализируются понятие и значение правовых и процессуальных презумпций. Поднимаются проблемы допустимости неопровержимых презумпций, а также введения презумпций не на законодательном уровне, а на уровне судебной практики. К л ю ч е в ы е с л о в а: презумпции, доказывание, гражданский процесс.
IRREFUTABLE PRESUMPTIONS AND «QUASI-PRESUMPTIONS» AS A PHENOMENON OF MODERN CIVIL LAW AND PROCESS
The concept and meaning of legal and procedural presumptions are analyzed. The problems of permissibility of irrefutable presumptions are raised, as well as the introduction of presumptions not at the legislative level, but at the level of judicial practice. K e y w o r d s: presumptions, proof, civil procedure.
Поступила в редакцию 10 октября 2020 г.
В юридической литературе как отечественной, так и зарубежной не утихают дискуссии о смысле и способах использования в практическом правоприменении различного инструментария, такого как фикции, презумпции, принципы и т. п. Правовые презумпции при их активном использовании законодателем и судами до сих пор не имеют единого доктринального обоснования и концепции.
При этом довольно опасным, по нашему мнению, направлением их развития в современном российском частном праве становится размывание даже тех единых представлений, которые являлись редкими константами у ученых разных эпох и разных областей правовых знаний.
Одним из таких направлений можно считать введение в законодательство в качестве презумпций положений, которые в принципе не могут быть опровергнуты, а также оформление в качестве презумпций таких ситуаций, когда просто снижается традиционный стандарт доказывания («квазипрезумпций»).
На протяжении двух веков в России обсуждение сущности правовых презумпций прошло путь от полнейшего их отрицания, жесткой критики, призывов к полному отказу до осознания их удобства, эффективности и значимости, правда при условии правильного применения. Так, в конце XIX и начале XX в. большинство известных цивилистов выступали против презюми-рования каких-либо фактов при защите нарушенных гражданских прав в судах. В. Д. Спасович писал в довольно резкой форме: «Юридические презумпции суть вообще зло, которого следует всячески избегать. Законоведение опира-
© Поротикова К. А., 2020
ется на костыли, называемые предположениями, только тогда, когда оно не в состоянии разрешить вопрос прямо и естественно, а должно разрубить его наугад и искусственно»1.
Сомнения в необходимости и оправданности презумпций высказывали и другие дореволюционные цивилисты. «Источник презумпций заключается в невозможности для судьи во всех случаях добираться путем правильного исследования до истины... Необходимость их существования есть только кажущаяся, и логический прием, составляющий их содержание, не естественный, а искусственный...»2. Некоторым из них казалось внутренне противоречивым само словосочетание, обычно используемое для определения презумпции -«вероятное предположение», поскольку предположение всегда «...есть вероятное заключение о неизвестном факте, выведенное из общеизвестного или доказанного факта путем опыта»3.
В праве советского периода презумпции тоже оценивались и приживались непросто, их в основном признавали в уголовном праве и процессе, опираясь на самую известную из всех презумпцию невиновности в совершении преступления.
Однако даже те специалисты, которые признавали эффективность презумпций в советском гражданском процессе, имели не только терминологические, но и сущностные разночтения. Если удавалось договориться, что презумпция - это всегда предположение4, то следовали расхождения во мнениях - какое предположение и о чем. Одни (преимущественно специалисты по гражданскому процессу) полагали, что это строго доказательственное предположение5, другие (к ним часто относились теоретики права, цивилисты, а также некоторые процессуалисты) утверждали, что это так называемое законное или легальное предположение, которое имеет в том числе и процессуальное значение6.
Как следует из довольно обширной литературы последнего времени, среди современных юристов нет сторонников полного отрицания идеи пре-зюмирования фактов для права и процесса, но споры относительно природы презумпций и способов их применения все еще ведутся7. Весомый вклад в
1 Спасович В. Обзор решений гражданского кассационного департамента Правительствующего сената по вопросам гражданского и торгового права за вторую половину 1871 г. и первую половину 1872 г. // Журнал гражданского и уголовного права. 1873. Кн. 2. С. 177.
2 Муромцев С. А. О консерватизме римской юриспруденции. Опыт по истории римского права. М., 1875. С. 100-101.
3 МейерД. И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытных и притворных действиях. Казань, 1854. С. 44.
4 С этим утверждением вслед за советскими юристами действительно согласно подавляющее большинство исследователей. См., например: Фокина М. А. Юридические предположения в гражданском и арбитражном процессах // Современное право. 2009. № 6. С. 71-80.
5 См.: Клейнман А. Ф. Советский гражданский процесс. М., 1954. С. 186.
6 См., например: Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса / под ред. и с пре-дисл. В. А. Томсинова. М., 2003. С. 241 ; Боннер А. Т. Установление обстоятельств гражданских дел. М., 2000. С. 122.
7 См.: Барабаш А. С. Понятие «презумпция»: основания появления и использование в правовой деятельности // Рос. юрид. журнал. 2019. № 4. С. 42-55.
разработку доктрины правовых презумпций внесли специалисты в области уголовного процессуального права8.
Поскольку в данной статье нет цели поставить точку в столь серьезной научной полемике, остановимся на наиболее последовательной, как представляется, точке зрения о существе презумпций и их значении для правоприменения.
Наиболее ясным и коротким определением презумпции является следующее: презумпция есть предположение о каком-то факте или обстоятельстве, которое считается верным (установленным), пока не будет доказано (опровергнуто) обратное. При этом можно согласиться с тем, что к презумпции следует относиться как некому правилу, которое используется судом. В основе данного правила лежит идея, что существуют устойчивые, повторяющиеся, необходимые связи между явлениями, свойствами и жизненными обстоятельствами (фактами). «Применение презумпций состоит в том, что при наличии (установлении) одного из фактов, связь которых выражается презумпцией, делается вывод о существовании другого факта; последний, таким образом, выводится из презумпции (презюмируется)»9.
Каковы цели и значения презумпций в современном праве и почему они всегда закрепляются в материальном праве, а реализуются только в рамках процессуальной формы? Думается, что цели можно свести к нескольким основным направлениям.
Во-первых, презумпции формируются исходя из анализа природы регулируемых соответствующей отраслью права отношений и опираются на политико-правовые и социальные установки. Например, отсюда в уголовном праве закреплена презумпция невиновности, а в гражданском праве обратная презумпция - вины причинителя вреда. Поскольку в публичном праве стороны не равны, а весь массив возможностей по доказыванию сосредоточен у государства, то гражданин получает при помощи презумпции дополнительную защищенность, а в гражданском праве при равенстве субъектов презумпция «защищает» потерпевшую сторону.
Во-вторых, презумпции закрепляются в соответствующих материально-правовых институтах, поскольку именно тут определяются условия и способы защиты нарушенного права, которые будут в дальнейшем реализованы в суде. Однако тесная связь презумпции с условиями защиты права не может устранить то обстоятельство, что вне процессуальной формы и суда презумпции не имеют смысла. Следовательно, главный эффект - процессуальный: перераспределение бремени доказывания у сторон судебного разбирательства. При этом нередко причиной презюмирования служат процессуальные потребности, например невозможность возложения на сторону необходимости доказывания отрицательных фактов.
8 См., например: Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2000 ; Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Презумпции в уголовном процессе // Рос. правосудие. 2008. № 4 ; Петрухин И. Л. Презумпции и преюдиции в доказывании // Теория доказательств в советском уголовном процессе / под ред. Н. В. Жогина. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 1973.
9 Петрухин И. Л. Указ. соч. С. 343.
Очень точно этот процессуальный механизм описывает И. В. Решетникова: «.презумпции "сдвигают" бремя доказывания, это происходит потому, что какое-то из обстоятельств считается установленным, пока иное не будет доказано... Как только презумпция опровергнута, бремя доказывания возвращается в обычное русло: кто на что ссылается, тот то и доказывает»10.
Таким образом, любая презумпция с необходимостью должна быть опровержима.
Одной из проблем, на которую хотелось бы обратить внимание, является закрепление в гражданском праве положений, которые воспринимаются как презумпции, но при этом их совершенно невозможно опровергнуть.
Ярким примером может служить институт компенсации морального вреда, особенно, если такой вред представлен нравственными страданиями (ст. 151 ГК РФ). Исходя из анализа ст. 1099-1101 ГК РФ, определяющих основания, условия и способы определения размера компенсации морального вреда, можно заключить, что доказыванию в этом случае подлежит только один факт - совершение действий, посягающих на нематериальные блага потерпевшего. Все остальные факты - наличие нравственных страданий, причинно-следственная связь между действиями и страданиями, вина (когда она требуется) - не подлежат доказыванию, поскольку не существует соответствующих средств доказывания.
Вряд ли кто-то знает, какие доказательства могут обосновать наличие у лица нравственных (внутренних, очень индивидуальных, связанных с психикой человека) страданий. Таким образом, по мнению судов и доктрины11, наличие нравственных страданий мы должны предположить, опираясь на мысль, что любой человек страдает, когда затронуто его нематериальное благо (честь, здоровье, доброе имя). Но если мы предположили (не доказали) наличие нравственных страданий, то автоматически вынуждены предполагать и все иные элементы состава правонарушения. Таким образом, практически весь предмет доказывания презюмируется.
Представляется, что неверно относить описанную ситуацию к правовым презумпциям, поскольку перечисленные факты, которые мы якобы предполагаем, поскольку они не могут быть доказаны истцом, не могут быть и опровергнуты ответчиком. У второй стороны в споре также нет средств доказывания обратного - отсутствия нравственных страданий истца, так как он не может оценить и внешне подтвердить его мысли и переживания.
Можно ли в таком случае считать, что бывают неопровержимые презумпции? Полагаем, что нет. Иначе мы искажаем смысл и без того сложного правового инструмента. Скорее всего надо вести речь о том, что компенсация морального вреда не должна рассматриваться как ответственность за деликт со всеми необходимыми условиями этой ответственности. То есть нельзя «прикрыть» проблему сущности материально-правового способа защиты при помощи завесы из презумпции доказывания.
10 Решетникова И. В. Презумпции и фикции в арбитражном процессе // Вестник гражданского процесса. 2019. № 1. С. 16-28.
11 См.: Карномазов А. И. Гражданско-правовое регулирование определения размера компенсации морального вреда : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010.
Следует признать, что компенсация морального вреда не обладает восстановительной функцией, характерной для мер гражданско-правовой ответственности, а скорее всего выполняет функцию карательную. Следовательно, это штраф, который должен нарушитель заплатить потерпевшему, размер которого вполне может быть заранее определен законом в виде твердой суммы или диапазона сумм, что будет исключать всякие предположения. Осознать необходимость ревизии правил о компенсации морального вреда полезнее, чем камуфлировать проблему данного института при помощи внедрения оксюморона - неопровержимой презумпции.
Еще одним не бесспорным направлением развития презумпций является появившаяся в последнее время в цивилистике тенденция к законодательному закреплению упрощения доказывания определенных обстоятельств, необходимых для судебной защиты нарушенных прав. Причем вслед за законодателем такую тенденцию поддерживает и расширяет Верховный Суд РФ.
В процессуальной науке эта проблема известна, поскольку применительно к презумпциям давно стоял вопрос о том, должны ли они только перераспределять бремя доказывания между сторонами или же могут приводить к полному освобождению от доказывания (или серьезному снижению стандарта доказывания).
Стоит согласиться с мыслью И. В. Решетниковой о том, что «даже если и есть некое подобие освобождения от доказывания, то оно касается лишь одного презюмируемого факта и действует до момента опровержения презумпции. В любом случае процессуальное законодательство обоснованно связывает презумпции с распределением бремени доказывания, а не с освобождением от доказывания»12.
Наиболее наглядным примером такой «квазипрезумпции» (термин условный, призванный показать, что под презумпцией спрятано совершенно иное явление, в данном случае - освобождение от доказывания) может служить п. 5 ст. 393 ГК РФ и развивающий весьма расширительно данную идею абз. 2 п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 (в ред. от 07.02.2017) «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»13.
По меткому заключению А. М. Эрделевского, с мнением которого соглашаются многие цивилисты, ГК РФ ввел только правило о снижении стандарта доказывания точного размера убытков, но Верховный Суд РФ данное правило превратил в презумпцию и дополнил ее вообще непредусмотренной законом еще одной - презумпцией причинно-следственнои связи14. А в довершении этого даже то минимальное обстоятельство, которое еще должен был доказывать истец, заявляя требование о возмещении убытков, может быть признано судом общеизвестным и в силу этого не нуждающимся в доказывании (п. 1 ст. 61 ГПК РФ, п. 1 ст. 69 АПК РФ).
12 Решетникова И. В. Указ. соч. С. 21.
13 Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
14 См.: Эрделевский А. М. О размере и объеме возмещения убытков. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Таким образом, использование презумпций должно соответствовать задачам правового инструмента, только в этом случае можно будет видеть их практическую эффективность. «Квазипрезумпции», прикрывающие, по сути, необоснованное освобождение от доказывания, не только мешают развитию материально-правовых институтов, но и подрывают авторитет процессуального права, основой которого является состязательное доказывание. Важно подчеркнуть, что закрепление презумпций в праве должно происходить только на законодательном уровне, а не на уровне актов толкования Верховного Суда.
Воронежский государственный университет Поротикова К. А., студентка юридического факультета
Voronezh State University
Porotikova K. A., Student of the Faculty of Law E-mail: porotikova00@inbox.ru
