CC BY
119
УДК 902/904 16341 (262.81)
Кольцов Петр Михайлович
доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории Калмыцкого государственного университета тел. (84722) 2-38-65
НЕОЛИТ СЕВЕРОКАСПИЙСКОЙ ОБЛАСТИ: СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ
Koltsov Petr Mikhailovich
D.Phil. in History, Professor, Head of the General History Department, Kalmyk State University tel.: (84722)2-47-84
NEOLITH OF THE NORTH CASPIAN REGION: STATE OF THE PROBLEM
Аннотация:
В статье анализируется северокаспийская культурно-историческая общность, состоящая из локальных неолитических культур с накольчато-прочерченной керамикой и микролитической индустрией. Рассматривается проблема выделения археологических культур и культурноисторических общностей.
Ключевые слова:
северокаспийская область, неолит, культура, микролитическая индустрия, культурноисторическая общность, накольчато-прочерченная керамика.
Summary:
The article deals with North Caspian cultural and historical unity consisting of local neolithic cultures with stroke-ornamented ware and microlithic industry. The author reviews the issue of differentiation of archeological cultures and cultural and historical unities.
Keywords:
North Caspian region, neolith, culture, microlithic industry, cultural and historical unity, stroke-ornamented ware.
Исследуемая нами территория является составной частью кругокаспийской области, которая с точки зрения географического районирования подразделяется на южнокаспийскую и северокаспийскую части. С древнейших времен археологические культуры кругокаспийской области играли значительную роль в жизнедеятельности народов Евразии.
Южнокаспийская область или южнокаспийский культурный ареал (по Х.А. Амирханову) занимает территории, примыкающие к морю с юго-запада и юго-востока. С мезолитического времени на юге области происходили процессы вызревания новой экономики, связанные с доместикацией диких растений и животных. В последующую - неолитическую эпоху земледелие и скотоводство стало определяющим в экономике первобытного общества переднеазиатской зоны. Это позволило человечеству за короткий срок (по историческим меркам) совершить прорыв в области экономики, социальной организации и общественных отношений. От присваивания «даров природы» и изготовления каменных орудий труда первобытное общество перешло к производящим формам хозяйства - земледелию и скотоводству, металлургии, а затем к созданию письменности и государства.
В северной части кругокаспийской области, куда вошли степи Предкавказья, СевероЗападного, Северного и Северо-Восточного Прикаспия, процесс неолитизации происходил на базе интенсификации и специализации присваивающих форм хозяйства. Это привело к формированию культурно-хозяйственного типа охотников, рыболовов и собирателей. Дальнейшее расширение контактов между племенами способствовало утверждению передового опыта южных очагов и к складыванию в Северном Прикаспии своеобразной культурно-исторической общности, состоящей из культур с накольчато-прочерченной керамикой и микролитической индустрией.
Постепенно процесс освоения новых производств и взаимного обогащения рациональными знаниями охватил не только южные степи, но и лесостепные территории, проникая в глубь Восточной Европы.
Первые памятники неолитического времени на территории северокаспийской области были открыты более восьмидесяти лет назад. Они представляли собой развеянные стоянки и с точки зрения исторической интерпретации являлись малоинформативными. К настоящему времени, усилиями нескольких поколений археологов резко увеличилась количественная и качественная сторона источниковедческой базы неолитической эпохи исследуемого региона. Это позволило исследователям объединить неолитические памятники северокаспийской области в различные культуры со своими культуроопределяющими признаками и территориальными границами. Для Северного Прикаспия, куда входит территория Волго-Уральского междуречья, были выделены - сероглазовская культура [1, вып. 149, с. 100-108; 2, с. 10-15], каиршакско-тентексорская культура [3, с. 103], каиршакская и тентексоркая культуры [4, с. 294]. Северовосточная часть (или зауральская) Прикаспия представлена памятниками тюлузкой культуры
[5, с. 114]. В пределах Волго-Донского и Волго-Уральского междуречий выделена орловская культура [6, с. 138-140]. В Северо-Западном Прикаспии обосновано существование джангар-ской неолитической культуры [7, с. 62-71].
Помимо культур в научный оборот были введены и другие более широкие понятия, как культурные области или общности и провинции. В определении и этих понятий нет единого мнения. При составлении схемы культурно-исторического развития древнего населения северокаспийской области наметилось две тенденции. Одна из них рассматривает мезо-неолитические памятники Северного Прикаспия в рамках нижневолжской культурноисторической общности [8, с. 50-51; 9, с. 33-36], другая объединяет их в северокаспийский культурный ареал [10] или североприкаспийскую культурно-историческая общность [11].
Широкий разброс мнений относительно культурно-хронологической ситуации памятников исследуемого региона указывает, прежде всего, на отсутствие четких методических критериев выделения северокаспийского мезолита и неолита в тот или иной таксономический ранг [12, с. 7-10]. Для понимания специфики неолита как этапа в системе археологической периодизации рассмотрим две точки зрения. Английский археолог В.Г. Чайлд начало неолитической эпохи связывает с переходом первобытного общества к производящему хозяйству в виде примитивного земледелия и скотоводства. Это эпохальное событие он назвал «неолитической революцией», которое определило развитие человеческого общества на многие тысячелетия вперед [13, с. 33].
Между тем появление производящего хозяйства входит в содержание неолита как экономический базис, но не раскрывает его как археологическую эпоху. Эта вопросы были рассмотрены еще в 1865 г. Дж. Леббоком лордом Эйвбери. Основными признаками данной исторической эпохи исследователь считал изготовление глиняной посуды, а также введение новых технических приемов в обработке каменных орудий труда, такие как шлифование, пиление и сверление. С тех пор близкое понимание «неолита» прочно вошло в научный оборот, в том числе и российской археологии [14, с. 103; 15, с. 6; 16, с. 6]. Некоторую ревизию этих взглядов провел Г.Д. Кларк. Исследуя мезолитические материалы Северной Европы, он пришел к выводу, что способы обработки камня, включая шлифование, сверление и пиление были освоены человеком еще в мезолите. Следовательно, по мнению исследователя, только появление керамической посуды остается основным аргументом начала «неолита».
Однако и этот тезис имеет свои слабые стороны. Известно, что человечество в разных районах земного шара осваивало эти достижения не одновременно. На юге восточной Европы керамику стали изготавливать VII—VI тыс. до н.э., в то время как производство глиняной посуды в Японии было зафиксировано на начальной стадии культуры Дземон около 11 000 лет до н.э. [17]. В бассейне нижнего течения Амура керамический центр имеет радиоуглеродные даты порядка 14 500-12 400 лет назад [18; 19]. Близкие даты показывают керамические комплексы в Забайкалье [20]. Естественно, что открытия подобного рода ставят перед учеными все новые вопросы. Ответы на них, носят все больше гипотетический характер. А пока широкое распространение глиняной посуды, текстиля, наличие отличительных признаков каменных и костяных орудий труда до сих пор остаются одним из основных критериев появления новой - неолитической эпохи на территории Старого Света.
Таким образом, мы привели два определения неолита, которые содержат информацию экономического и технологического характера. Следовательно, они представляют разные уровни исследования и не должны противопоставляться, поскольку, дополняя друг друга, составляют основное содержание эпохи.
Изменения в неолите всей экономики и образа жизни - переход к земледелию привели к оседлости и увеличение численности населения. Вместе с тем наступление аридизации вызвала широкие миграционные процессы. В поисках благоприятной среды обитания первобытные племена продвигались на значительные расстояния, где неизбежно вступали в тесное соприкосновение с местным населением. Причем контакты могли носить как враждебный, так и мирный характер и, в конечном счете, завершились ассимиляцией неолитических племен. Вначале они объединяются в небольшие группы, а затем постепенно консолидируются в крупные культурно-исторические общности, на базе которых возникли этнические субстраты многих современных народов. Некоторые исследователи считают, что именно южные степные районы Евразии являются колыбелью протоиндоевропейских народов.
В основе перехода к неолиту в степных и полупустынных регионах Северного Прикаспия, как и на всей территории степной зоны Евразии, лежали социально-экономические причины, вызванные развитием производительных сил первобытного общества. Степень изученности степного неолита не позволяет быть категоричным в отношении способов хозяйствования местных племен. Некоторые исследователи отмечают следы примитивного скотоводства в Азово-Черноморском регионе и Прикаспии (Джангар, Варфоломеевка и др.) но фрагментар-
ность этих сведений явно не в пользу устойчивости производящего хозяйства. По-видимому, вплоть до позднего неолита, здесь доминировала присваивающая модель экономики. Отсутствие здесь производящей экономики затрудняет выделение неолита и синхронизацию северных и южных неолитических комплексов по единому социально-экономическому показателю.
В данной ситуации нужно обратить внимание на типологию и вторичную обработку каменных изделий, а также на исходное сырье, из которого они изготовлены. Подобный подход к выделению критериев археологических эпох (мезолита и неолита) во многом оправдал себя. При этом позволю сослаться на собственный опыт при анализе кремневой индустрии неолитических памятников Северо-Западного Прикаспия [21, с. 5-22].
Решая вопросы культурно-исторического плана, следует определить свое отношение к критериям группирования памятников по степени сходства в археологические культуры. Понятие «археологическая культура» отражает сложное многоуровневое явление. Один уровень - классификационный, когда археологическая культура выделяется и определяется по результатам систематизации материала; другой уровень - признание археологической культуры отражением определенной исторической общности [22, с. 88].
При выделении конкретных культур приходится решать целый ряд дискуссионных моментов. Прежде всего, это проявляется в различном понимании самого термина «культура». Так, например, к одной культуре могут относиться разнокультурные материалы, объединенные лишь совместным залеганием в одном культурном слое [23, с. 20; 24, с. 6]. На основе такого понимания культуры стали возникать крупные культурные образования типа днепро-донецкой, волго-камской, верхневолжской культур. Подобные объединения сочетают в себе признаки нескольких культур и больше соответствуют понятию «культурно-историческая область или общность», нежели «культура».
По мнению палеолитоведов археологические культуры каменного века, состоящие из группы памятников со сходным материалом, построенные на основе систематизации морфологических признаков, технологии первичной и вторичной обработки кремневых изделий, должны иметь культуроопределяющие признаки, определенную территорию распространения и хронологические рамки. Также предполагается существование нескольких территориально ограниченных памятников со сколько-нибудь значительным диапазоном времени их синхронного функционирования [25, с. 183].
Можно привести еще целый ряд определений понятия археологической культуры, но они не снимают проблемы выделения критерия степени единства памятников, объединяемых в указанные выше понятия. Рассмотрим только полярные из них. В одном случае об археологической культуре говорят лишь тогда, «когда выделяется целый регион с четко очерченными границами, охватывающий группу стоянок с инвентарем сходного облика» [26, с. 29]. В другом -допускается выделение археологической культуры даже при наличии одного раскопанного памятника со своеобразным материалом, то есть в данном случае допускается научное прогнозирование [27, с. 11].
В своих работах мы придерживаемся традиционного подхода к выделению археологических культур эпохи неолита, которые предполагают единство археологических памятников (общность технолого-типологического облика каменной индустрии, керамики, хозяйственнобытового уклада, погребального обряда, приемов домостроительства и т.д.), ограниченных во времени и пространстве (определенная общность территории) и обладающих культуроопределяющими признаками [28]. Перечисленным выше критериям соответствуют джангарская неолитическая культура [29, с. 62-71], орловская [30, с. 138-140], каришакская и тентексорская [31, с. 130-131]. За такими археологическими культурами стоят конкретные общности людей.
Здесь мы подошли к вопросу о выделении таких понятий, как культурные области или общности и провинции. В определении и этих понятий нет единого мнения. Например, А.А. Формозов под культурными областями понимает широкое объединение родственных в этническом отношении племен, среди которых могли выделяться отдельные языки [32, с. 25].
Для Н.Я. Мерперта культурно-историческая область, или общность, (для исследователя это равнозначные понятия) являются результатом длительного взаимодействия различных культур и различных племенных групп, которые на определенном этапе объединяются в сложные образования. Причем большую роль в указанном процессе отводится единой генетической подоснове [33, с. 12-13].
Сопоставляя все сказанное о крупных археологических объединениях, можно отметить, что исследователи вкладывают в одну и ту же терминологию разный смысл. Определенную ясность в данном вопросе внес А.Д. Пряхин, подойдя к вопросу выделения крупных археологических объединений дифференцированно. Под культурными общностями им подразумеваются
объединения родственных этносов, а под культурными областями - объединения, не предполагавшие обязательного этнического родства внутри образующей группы [34].
Приведенный выше анализ группирования «археологических культур» в рамках образований более высокого порядка позволяет вновь вернуться к неолитическим памятникам северокаспийского региона. Напомним, что они включены самарскими археологами в нижневолжскую культурную область. Интересно, что вначале исследователи пишут о «своеобразии неолитических культур Северного Прикаспия, имеющих ряд общих черт более высокого порядка, нежели культура», затем вопреки сказанному, предлагают объединить их в рамках нижневолжской культурной области. При этом они пространно рассуждают о больших познавательных возможностях североприкаспийских неолитических культур в рамках нижневолжского региона, нежели в границах североприкаспийской области [35, с. 50-51].
Подобное «волевое» решение научного вопроса привело только к путанице. Во-первых, объединение неолитических культур северокаспийского региона в рамках нижневолжской культурной области входит в противоречие с географическими (территориальными) границами распространения памятников, во-вторых, они противоречат уже известному мнению о северокаспийском регионе как «специфическом очаге культуры» [3б], создатели которого сами играли активную роль в межкультурных контактах на территории южнорусских степей.
Дополнительным аргументом в пользу объединения северокаспийских неолитических культур в единую культурно-историческую область или общность является общая генетическая подоснова памятников и сходство путей их развития. Последнее утверждение основывается на трех более или менее устанавливаемых измерениях: археолого-культурного (состоит из специфики приемов вторичной обработки и морфологии каменного инвентаря), хронологического и территориального. Наряду с перечисленными выше общепринятыми признаками, прикаспийский неолит имеет еще одну специфику. Прежде всего, это выражается в развеянном характере большинства неолитических памятников. По степени сохранности культурного слоя они могут быть условно разделены на типы как по природно-климатическим зонам: степная, полупустынная и пустынная, так и в внутри этих зон. В научной литературе известен опыт обобщения археологического материала с развеянных стоянок пустыни и полупустыни [37; 38; 39; 40].
Ссылки:
1. Мелентьев А.Н. Мезолит Северного Прикаспия // Краткие сообщения института археологии. М.,
1977. Вып. 149. С. 1QQ-1QS.
2. Козин Е.В. Неолит Северного Прикаспия: авто-реф. дисс. ... канд. ист. наук. Ижевск, 2QQ2.
3. Васильев И.Б., Выборнов А.А. Неолит Поволжья. Степь и лесостепь: учебное пособие. Куйбышев, 1988.
4. Кольцов П.М. Мезолит и неолит СевероЗападного Прикаспия. М., 2QQ5.
5. Мелентьев А.Н. Разведка памятников древности в Западном Казахстане // Поиски и раскопки в Казахстане. Алма-Ата, 1972.
6. Юдин А.И. Варфоломеевская стоянка и неолит степного Поволжья. Саратов, 2QQ4.
7. Кольцов П.М. О культурной принадлежности неолитических памятников Северо-Западного Прикаспия // Вопросы археологии юга Восточной Европы. Элиста, 199Q. С. 62-71.
8. Васильев И.Б., Выборнов А.А. Указ. соч.
9. Юдин А.А. Нижневолжская культурная область эпохи неолита: проблемы формирования, контактов и эволюции // Чтения, посвященные ^Q-летию деятельности Василия Алексеевича Городцова в Гос. Ист. музее: Тез. докл. конф. М., 2003. С. ЗЗ-З6.
10. Амирханов Х.А. Северокаспийский регион - специфический очаг мезо-неолитических культур // Проблемы древней истории Северного Прика-спия. Куйбышев, 199Q.
11. Васильев И.Б., Выборнов А.А. Указ. соч.
12. Амирханов Х.А. К проблеме истоков мезолита Северного Прикаспия // Кавказ и степной мир в древности и средние века. Материалы международной научной конференции. Махачкала, 1999.
13. Чайлд Г. Прогресс и археология. М., 1949.
References (transliterated):
1. Melent'ev A.N. Mezolit Severnogo Prikaspiya // Krat-kie soobshcheniya instituta arkheologii. M., 1977. Issue 149. P. 100-108.
2. Kozin E.V. Neolit Severnogo Prikaspiya: avtoref. diss. ... kand. ist. nauk. Izhevsk, 2002.
3. Vasil'ev I.B., Vybornov A.A. Neolit Povolzh'ya.
Step' i lesostep': textbook. Kuybyshev,
1988.
4. Kol'tsov P.M. Mezolit i neolit Severo-Zapadnogo Prikaspiya. M., 2005.
5. Melent'ev A.N. Razvedka pamyatnikov drevnosti v Zapadnom Kazakhstane // Poiski i raskopki v Ka-zakhstane. Alma-Ata, 1972.
6. Yudin A.I. Varfolomeevskaya stoyanka i neolit step-nogo Povolzh'ya. Saratov, 2004.
7. Kol'tsov P.M. O kul'turnoy prinadlezhnosti neolitich-eskikh pamyatnikov Severo-Zapadnogo Prikaspiya // Voprosy arkheologii yuga Vostochnoy Evropy. Elista, 1990. P. 62-71.
8. Vasil'ev I.B., Vybornov A.A. Op. cit.
9. Yudin A.A. Nizhnevolzhskaya kul'turnaya oblast' epokhi neolita: problemy formirovaniya, kontaktov i evolyutsii // Chteniya, posvyashchennye 100-letiyu deyatel'nosti Vasiliya Alekseevicha Gorodtsova v Gos. Ist. muzee: Tez. dokl. konf. M., 2003. P. 33-36.
10. Amirkhanov KH.A. Severokaspiyskiy region - spetsi-ficheskiy ochag mezo-neoliticheskikh kul'tur // Problemy drevney istorii Severnogo Prikaspiya. Kuybyshev, 1990.
11. Vasil'ev I.B., Vybornov A.A. Op. cit.
12. Amirkhanov K.A. K probleme istokov mezolita Severnogo Prikaspiya // Kavkaz i stepnoy mir v drevnosti i srednie veka. Materialy mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii. Makhachkala, 1999.
13. Chayld G. Progress i arkheologiya. M., 1949.
14. Коробкова Г.Ф., Масон В.М. Понятие неолит и вопросы хронологии неолита Средней Азии // Краткие сообщения института археологии. М.,
1978. Вып. 153. С. 103-108.
15. Гурина Н.Н. О датировке неолита // Краткие
сообщения института археологии. М., 1978.
Вып. 153. С. 3-7.
16. Ошибкина С.В. Понятие неолит // Серия «Археология» Неолит Северной Евразии. М., 1996.
17. Aitkens C.M., Higuchi T. Prehistoru of Japan, 1982.
18. Derevyanko A.P., Medvedev V.E. The Amur River basin as one of the earliest centres of ceramics in the Far East // H. Kajiwara (ed.). The Origins of Ceramics in East Asia and the Far East. Tohoku, 1995.
19. Kuzmin Y.V., Orlova L.A. The Neolithisation of Siberia and Russian Far East // Antiquity. No. 74. 2000.
20. Хлобыстин Л.П. Восточная Сибирь и Дальний Восток // Неолит Северной Евразии. М., 1996.
21. Кольцов П.М. Классификация каменных изделий неолитического времени Северо-Западного Прикаспия // Исследования по археологии юга Восточной Европы. Элиста, 1992. С. 5-22.
22. Кудрявцев О.М. К вопросу об определении понятия «археологическая культура» в современной советской археологии // Археология и методы исторических реконструкций. Киев, 1985.
23. Брюсов А.Я. Очерки по истории племен европейской части СССР в неолитическую эпоху. М., 1952.
24. Фосс М.Е. Древнейшая история Севера Европейской части СССР. МИА, 29, 1952.
25. Амирханов Х.А. Чохское поселение (человек и его культура в мезолите и неолите горного Дагестана). М., 1987.
26. Формозов А.А. Проблемы этнокультурной истории каменного века на территории Европейской части СССР. М., 1977.
27. Синюк А.Т. Население бассейна Дона в эпоху неолита. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1986.
28. Кольцов П.М. Указ. соч.
29. Кольцов П.М. О культурной принадлежности неолитических памятников Северо-Западного Прикаспия // Вопросы археологии юга Восточной Европы. Элиста, 1990. С. 62-71.
30. Юдин А.И. Варфоломеевская стоянка и неолит степного Поволжья. Саратов, 2004.
31. Кольцов П.М. Джангар. Человек и его культура в неолите Северо-западного Прикаспия. М., 2004.
32. Формозов А.А. Использование подъемного материала с дюнных стоянок в археологических исследованиях // Краткие сообщения института археологии. М., 1959. Вып. 75.
33. Мерперт Н.Я. Древнейшие скотоводы Волжско-Уральского междуречья. М., 1974. С. 12-13.
34. Пряхин А.Д. Поселение катакомбного времени лесостепного Подонья. Воронеж, 1982.
35. Васильев И.Б., Выборнов А.А. Указ. соч.
36. Амирханов Х.А. Северокаспийский регион - специфический очаг мезо-неолитических культур // Проблемы древней истории Северного Прикаспия. Куйбышев, 1990.
37. Васильев И.Б., Выборнов А.А. Указ. соч.
38. Кольцов П.М. Мезолит и неолит СевероЗападного Прикаспия.
39. Формозов А.А. Использование подъемного материала с дюнных стоянок в археологических исследованиях // Краткие сообщения института археологии. М., 1959. Вып. 75.
40. Виноградов А.В. Неолитические памятники Хорезма. М., 1968.
14. Korobkova G.F., Mason V.M. Ponyatie neolit i vo-prosy khronologii neolita Sredney Azii // Kratkie soob-shcheniya instituta arkheologii. M., 1978. Issue 153. P. 1Q3-1QS.
15. Gurina N.N. O datirovke neolita // Kratkie soob-shcheniya instituta arkheologii. M., 1978. Issue 153. P. 3-7.
16. Oshibkina S.V. Ponyatie neolit // Seriya «Arkheologi-ya» Neolit Severnoy Evrazii. M., 1996.
17. Aitkens C.M., Higuchi T. Prehistoru of Japan, 1982.
18. Derevyanko A.P., Medvedev V.E. The Amur River basin as one of the earliest centres of ceramics in the Far East // H. Kajiwara (ed.). The Origins of Ceramics in East Asia and the Far East. Tohoku, 1995.
19. Kuzmin Y.V., Orlova L.A. The Neolithisation of Siberia and Russian Far East // Antiquity. No. 74. 2000.
20. Khlobystin L.P. Vostochnaya Sibir' i Dal'niy Vostok // Neolit Severnoy Evrazii. M., 1996.
21. Kol'tsov P.M. Klassifikatsiya kamennykh izdeliy neolit-icheskogo vremeni Severo-Zapadnogo Prikaspiya // Issledovaniya po arkheologii yuga Vostochnoy Evropy. Elista, 1 992. P. 5-22.
22. Kudryavtsev O.M. K voprosu ob opredelenii ponyatiya «arkheologicheskaya kul'tura» v sovremennoy so-vetskoy arkheologii // Arkheologiya i metody is-toricheskikh rekonstruktsiy. Kiev, 1985.
23. Bryusov A.Y. Ocherki po istorii plemen evropeyskoy chasti SSSR v neoliticheskuyu epokhu. M., 1952.
24. Foss M.E. Drevneyshaya istoriya Severa Evropeyskoy chasti SSSR. MIA, 29, 1952.
25. Amirkhanov KH.A. Chokhskoe poselenie (chelovek i ego kul'tura v mezolite i neolite gornogo Dagestana). M., 1987.
26. Formozov A.A. Problemy etnokul'turnoy istorii ka-mennogo veka na territorii Evropeyskoy chasti SSSR. M., 1977.
27. Sinyuk A.T. Naselenie basseyna Dona v epokhu neolita. Voronezh: Izd-vo Voronezhskogo un-ta, 1986.
28. Kol'tsov P.M. Op. cit.
29. Kol'tsov P.M. O kul'turnoy prinadlezhnosti neolitich-eskikh pamyatnikov Severo-Zapadnogo Prikaspiya // Voprosy arkheologii yuga Vostochnoy Evropy. Elista, 199Q. P. 62-71.
30. Yudin A.I. Varfolomeevskaya stoyanka i neolit step-nogo Povolzh'ya. Saratov, 2QQ4.
31. Kol'tsov P.M. Dzhangar. Chelovek i ego kul'tura v neolite Severo-zapadnogo Prikaspiya. M., 2004.
32. Formozov A.A. Ispol'zovanie pod"emnogo materiala s dyunnykh stoyanok v arkheologicheskikh issledovani-yakh // Kratkie soobshcheniya instituta arkheologii. M., 1959. Issue 75.
33. Merpert N.Y. Drevneyshie skotovody Volzhsko-Ural'skogo mezhdurech'ya. M., 1974. P. 12-13.
34. Pryakhin A.D. Poselenie katakombnogo vremeni lesostepnogo Podon'ya. Voronezh, 19S2.
35. Vasil'ev I.B., Vybornov A.A. Op. cit.
36. Amirkhanov KH.A. Severokaspiyskiy region - spetsi-ficheskiy ochag mezo-neoliticheskikh kul'tur // Problemy drevney istorii Severnogo Prikaspiya. Kuyby-shev, 1990.
37. Vasil'ev I.B., Vybornov A.A. Op. cit.
38. Kol'tsov P.M. Mezolit i neolit Severo-Zapadnogo Pri-kaspiya.
39. Formozov A.A. Ispol'zovanie pod"emnogo materiala s dyunnykh stoyanok v arkheologicheskikh issledovani-yakh // Kratkie soobshcheniya instituta arkheologii. M., 1959. Issue 75.
40. Vinogradov A.V. Neoliticheskie pamyatniki Khorezma. M., 1968.
