CC BY
1084
НЕОКОНЧЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ И ЕГО ТОЛКОВАНИЕ
© С. Ф. Милюков © Т. Н. Аронова
Милюков С.Ф.
доктор юридических наук, профессор профессор кафедры уголовного права Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена г. Санкт- Петербург
Аронова Т.Н
старший преподаватель кафедры уголовного права Северо-Западная академия государственной службы г. Санкт- Петербург
Статья посвящена проблеме опрелеления понятия неоконченного преступления в современной уголовноправовой литературе, а также вопросу соотношения понятий «сталии совершения преступления» и «неоконченное преступление».
Ключевые слова: неоконченное преступление, стадии совершения преступления, приготовление к преступлению, покушение на преступление, добровольный отказ от преступления.
В настоящее время наблюдается все возрастающее внимание к исследованию института неоконченного преступления [1]. Учение о неоконченной преступной деятельности включает в себя совокупность важных и сложных проблем теории уголовного права, законодательства и правоприменительной практики, однако многие теоретические и практические вопросы в этой области далеки от своего оптимального решения [2].
Одним из таких вопросов на сегодняшний день продолжает оставаться вопрос о понятии неоконченного преступления и его соотношении со стадиями совершения преступления. Появление в Уголовном кодексе РФ 1996 г. главы 6 «Неоконченное преступление» не только не разрешило имеющихся разногласий, а, напротив, дополнительно вызвало целый ряд неоднозначных суждений.
Как известно, действующий УК РФ не содержит общего понятия неоконченного преступления, а лишь указывает на его виды. Так, в
соответствии с ч. 2 ст. 29 УК неоконченным преступлением признаются приготовление к преступлению и покушение на преступление. Такой подход не позволяет в должной мере раскрыть сущность данного понятия, а требует непременного обращения к дефинициям приготовления и покушения с последующим синтезом содержащейся в них информации.
На сегодняшний день не выработано единой дефиниции неоконченного преступления и в уголовно-правовой доктрине, что отчасти обусловлено традиционным (до принятия УК РФ 1996 г.) пониманием приготовления и покушения как стадий преступления.
Так, еще теоретиками русского уголовного права XIX — начала XX в. неоконченная преступная деятельность связывалась со стадиями совершения преступления (ступенями развития преступной деятельности, ступенями реализации преступной воли) [3, 4]. Н. С. Таганцев ступени развивающейся преступной деятельности, как проявление преступной воли, сводил к трем типам: 1) воли обнаружившейся, заявившей чем-либо свое бытие, но не приступавшей еще к осуществлению задуманного; 2) воли осуществляющейся, т. е. покушающейся учинить преступное деяние, и 3) воли осуществившейся [5]. Как отмечается в литературе, впоследствии данная концепция преступных воль учеными советской школы права была преобразована в концепцию стадий совершения преступления [6].
Вместе с тем некоторые российские ученые указанного периода высказывали положения, свидетельствующие о различении понятия стадий совершения преступления и понятия покушения [7]. В частности, А. Н. Орлов писал, что «преступник может быть прерван при начале, в середине, в каждой, одним словом, стадии своей деятельности, которая без того должна была осуществить его преступный замысел; он может даже окончить все, что он считал нужным для совершения преступления, и оно все же может остаться несовершенным» [8]. И далее: «Эту-то прерванную или оставшуюся без последствия деятельность обыкновенно и называют неоконченным преступлением или покушением на преступление» [9].
В советском уголовном праве неоконченное преступление рассматривалось в рамках учения о стадиях совершения преступления (стадиях предварительной преступной деятельности), причем единства взглядов относительно понятия и содержания стадий, а также их количества не было. В целом можно отметить, что стадии совершения преступления связывались с возникновением умысла, его обнаружением, приготовлением к преступлению, покушением на преступление и оконченным преступлением [10].
Однако следует сказать и о существовании отличных от общепринятой точек зрения по рассматриваемой проблеме. Так, Н. Д. Дурманов обращал внимание на то, что «термин “стадии совершения преступления” нередко употребляется в двояком значении: 1) для определения тех этапов, которые проходят оконченные преступления, и 2) для определения особенностей ответственности за преступное деяние в зависимости от этапа, на котором было прекращено совершение преступления» [11].
Более явственно о необходимости разграничения понятий «стадии совершения преступления» и «неоконченное преступление» говорила уже в
тот период и Н. Ф. Кузнецова. По ее словам, стадией умышленного преступления является действие, направленное на причинение преступного результата, составляющее необходимую ступень в развитии преступной деятельности. Для ответственности же за приготовление и покушение, помимо установления того, что лицо, начав преступление, достигло определенной стадии его развития, суду нужно констатировать, что преступный результат не наступил по не зависящим от лица обстоятельствам. Поэтому, согласно ее мнению, целесообразно различать стадии развития преступной деятельности — совершение приготовительных действий и исполнение преступления — и виды неоконченного преступления — приготовление к преступлению и покушение на преступление [12].
Л. М. Колодкин высказал суждение о том, что следует различать стадии деятельности, направленной на достижение преступного результата, и стадии преступления [13]. Под стадиями умышленной деятельности, направленной на достижение преступного результата, автор понимает все этапы развития сложного или простого волевого действия, отличающиеся друг от друга степенью приближенности к преступному результату и специфическим содержанием. А под стадиями преступления — только такие этапы простого или сложного волевого действия, существенно различающиеся между собой по характеру общественно опасных действий и степени их приближенности к преступному результату, которые признаются действующим уголовным законодательством противоправными и наказуемыми [14].
Указанная позиция была подвергнута обоснованной критике А. П. Козловым, который отмечает в качестве недостатков то, что различные явления определены Л. М. Колодкиным одним термином «стадии», и то, что деятельность, направленная на достижение преступного результата, и преступление являются синонимичными понятиями [15].
Необходимо отметить и одно из немногих определений общего понятия неоконченного преступления, принадлежавшее И. С. Тишкевичу. Под таковым он понимал умышленную общественно опасную деятельность виновного, которая содержит в себе лишь часть признаков состава данного преступления вследствие неполного развития его объективной стороны [16]. По мнению М. П. Редина, недостатком данного определения является то, что его автор исходит из тождественности субъективной стороны оконченного и неоконченного преступлений [17]. Причем в обоснование своей позиции М. П. Редин дополнительно ссылается и на другие суждения И. С. Тишкевича [18].
Действительно, отграничение неоконченного преступления от оконченного по одной лишь объективной или субъективной стороне будет неполным. Нельзя, например, однозначно говорить о полном совпадении субъективной стороны покушения на преступление и оконченного преступления. В литературе справедливо отмечается, что при покушении субъективная сторона остается незавершенной, тогда как при оконченном преступлении ее развитие завершилось [19].
Для того чтобы утверждать о завершенности либо незавершенности деяния, следует иметь точное представление о преступном умысле. Неред-
ко при покушении на преступление в содеянном виновным фактически содержатся признаки состава другого оконченного преступления (например, при покушении на убийство причиняется тяжкий вред здоровью). В таких случаях наступившие общественно опасные последствия не совпадают с теми, к достижению которых стремился виновный. Поэтому только детальное выяснение признаков объективной и субъективной стороны, степени реализации преступного умысла позволит отграничить покушение на преступление от оконченного преступления.
В настоящее время в уголовно-правовой литературе наметились новые подходы к определению понятия неоконченного преступления. Так, А. П. Козлов считает, что под неоконченным преступлением следует понимать прерванную на той или иной стадии развития преступную деятельность [20]. Однако в приведенной дефиниции используется неупотребляемое законодателем и неоднозначно понимаемое в теории уголовного права понятие «стадии развития преступной деятельности», а также допущена ошибка слишком широкого определения.
Для разъяснения первого замечания следует возвратиться к проблеме понимания стадий совершения преступления и соотношения данного понятия с термином «неоконченное преступление». Так, если до принятия УК РФ 1996 г. традиционным для уголовно-правовой теории было отождествление указанных понятий, то в последнее время все больше авторов высказывают мнение о необходимости разграничения понятий «стадии совершения преступления» и «неоконченное преступление» [21]. К тому же сама целесообразность выделения понятия «стадии совершения преступления», а также его уголовно-правовое насыщение вызывают серьезные разногласия.
Ряд ученых придерживается точки зрения о необходимости и важности самостоятельного рассмотрения указанного понятия. Так, А. П. Козлов отмечает, что признание возможности окончания преступления на различных стадиях его совершения приводит к необходимости самостоятельного изучения и стадий совершения преступления, и оконченного преступления как констатации его завершения, т. е. к признанию относительной самостоятельности анализируемых явлений. Кроме того, требование самостоятельного исследования стадий вытекает, по мнению автора, и из анализа некоторых смежных институтов уголовного права, в частности, добровольного отказа [22]. Б. В. Волженкин также пишет о том, что стадии совершения преступления имеют самостоятельное уголовно-правовое значение, их рассмотрение требуется для уяснения понятий оконченного и неоконченного преступления, а также видов неоконченного преступления [23]. Н. Ф. Кузнецова считает, что стадии совершения умышленного преступления имеют значение для квалификации содеянного с точки зрения того, окончено либо не окончено преступление, а если не окончено, то на какой стадии было прервано — приготовительных действий либо исполнения объективной стороны состава [24]. М. П. Редин, признавая отсутствие прямого указания на стадии преступления в уголовном законодательстве, тем не менее, говорит о важности их изучения для различения оконченного и неоконченного преступлений, приготовления к преступлению и покушения на преступление
как видов неоконченного преступления, неоконченного и оконченного покушения на преступление, оконченного преступления и добровольного отказа от него [25].
В силу признания уголовно-правовой значимости стадий преступления данными авторами даются их определения.
Так, по мнению Н. Ф. Кузнецовой, стадии совершения преступления — это этапы, которые проходит преступление в своем развитии от начала (подготовительных действий) до конца (наступления общественно опасных последствий) [26]. А. П. Козлов отмечает, что стадии совершения преступления представляют собой этапы поступательного непрерывного развития преступной деятельности во времени и пространстве с момента возникновения соответствующего психического отношения к деянию и результатам своего поведения до наступления последствий или прерывания преступной деятельности [27]. Б. В. Волженкин понимает стадии совершения преступления как имеющие уголовно-правовое значение этапы, которые проходит в своем развитии совершаемое с прямым умыслом преступление от начала до конца [28]. По мнению же М. П. Редина, стадии осуществления преступного намерения - это определенные этапы умышленной преступной деятельности лица, заключающиеся в умышленном создании условий для исполнения преступления и в исполнении задуманного этим лицом преступления [29].
Небезынтересным будет и приведение определений стадий совершения преступления и других авторов.
Так, В. Д. Иванов понимает стадии совершения преступления как этапы осуществления лицом своего замысла на преступление, проявляющиеся во внешнем его поведении и различающиеся между собой объемом выполнения данного замысла, направленного на достижение определенного результата, и характером совершаемых при этом действий (бездействия) [30]. А. А. Анисимов пишет, что стадиями совершения преступления являются определенные этапы умышленного преступления, отличающиеся друг от друга развитием объективной стороны и степенью реализации умысла виновного [31].
Несмотря на то, что указанными учеными стадии [32] совершения преступления рассматриваются применительно к этапам развития преступления, определения последних существенно различаются.
Так, М. П. Редин вместо понятия «стадии совершения преступления» вводит термин «стадии осуществления преступного намерения». Целесообразность применения такого понятия, по мнению автора, проистекает из действующего в российском уголовном праве принципа вины (ст. 5 УК) и законодательного определения приготовления (ч. 1 ст. 30 УК) [33].
Критикуя эту точку зрения, А. И. Ситникова говорит о том, что М. П. Редин фактически воспроизводит взгляды русских криминалистов XIX века. Теория стадий развития преступного намерения опирается на устаревшие представления о свободе воли, которая проходит ступени развития, необходимые для реализации преступного намерения. Умысел же, в отличие от воли, имеет определенную структуру и качественно иное содержание [34]. М. П. Редин в ответ на высказанное замечание поясняет, что
он ведет речь не о стадиях развития преступного намерения, а о стадиях осуществления преступного намерения как определенных этапах умышленной преступной деятельности лица [35].
Анализируя позицию М. П. Редина, выразим сомнения относительно необходимости выделения понятия «стадии осуществления преступного намерения». Обоснование используемого выражения только тем, что это будет четко характеризовать преступления, совершаемые с прямым умыслом, является недостаточным. Полагаем, что такой шаг лишь усложняет понятийный аппарат и порождает терминологическую путаницу. Кроме того, возникает вопрос, как тогда следует соотносить понятия «стадии осуществления преступного намерения» и «стадии совершения преступления»?
Определение стадий совершения преступления, данное А. П. Козловым, охватывает не только развитие умышленных, но и неосторожных преступлений, а поскольку рассматриваемое понятие вводится автором в определение неоконченного преступления, то это приводит к противоречию последнего положениям ч. 2 ст. 29 УК и ч. 1, 3 ст. 30 УК, в соответствии с которыми неоконченным преступлением признается только умышленное деяние. Кроме того, как отмечает А. А. Клюев, в определении А. П. Козлова есть алогизм: непрерывность процесса совершения преступления у него оканчивается прерванностью [36]. Предпочтительней же представляется дефиниция стадий совершения преступления, которая предлагается Б. В. Волженкиным.
Противоположного мнения по вопросу об уголовно-правовой значимости учения о стадиях преступления придерживается М. В. Гринь, отмечающий, что с принятием УК РФ 1996г. стадии совершения преступления не представляют интереса в уголовно-правовом смысле [37]. А. А. Клюев считает, что, хотя стадии преступления не имеют уголовно-правового значения, их изучение необходимо в превентивно-криминологическом плане. Вместе с тем, около 94,11% опрошенных им практических работников все же считают, что стадии преступления имеют практическое значение. А. А. Клюев объясняет это традиционным отождествлением респондентами стадий с приготовлением, покушением и оконченным преступлением [38].
Г. В. Назаренко считает, что трактовка неоконченных преступлений в качестве стадий совершения преступления имеет ряд недостатков, а именно: 1) многие умышленные преступления не проходят никаких стадий (а в неосторожных преступлениях выделение каких-либо этапов развития преступной деятельности вообще невозможно); 2) выделение стадий в оконченном преступлении не имеет уголовно-правового значения, поскольку преступление квалифицируется на общих основаниях, т.е. без ссылок на ст.29 УК РФ; 3) оконченное преступление не может рассматриваться как стадия, так как представляет собой завершенное преступление [39]. Далее названный автор отмечает, что приготовление к преступлению и покушение на преступление являются видами прерванной преступной деятельности и как таковые не могут быть стадиями или этапами развития преступления [40].
По нашему же мнению, и в неосторожных преступлениях выделение этапов развития преступной деятельности вполне возможно, поскольку они
также как и умышленные деяния протяженны во времени и пространстве. Достаточно убедительны в этом плане суждения А. П. Козлова, в частности, о том, что «любая преступная деятельность вне зависимости от специфики психического отношения развивается динамично и проходит те или иные этапы» [41]. Отрицание этого, пишет далее автор, приведет к рассмотрению указанных преступлений как статичных, застывших во времени и пространстве явлений [42]. Думается, что выделение этапов в развитии неосторожных деяний, а равно совершаемых с косвенным умыслом является важным в практическом плане, поскольку открывает возможности для пресечения таковой деятельности еще до наступления вредных последствий.
А. И. Ситникова утверждает, что незавершенное преступление по своей правовой природе является внестадийным деликтом и не имеет фаз развития. Признавая, что любое умышленное преступление может проходить определенные этапы своего развития (подготовительные действия, выполнение объективной стороны преступления и окончание преступления), автор отмечает, что такие преступления являются оконченными и на практике так называемые стадии в них не выделяются, поскольку не влияют на квалификацию. Незавершенное же преступление, по ее словам, не может развиваться дальше и проходить какие-либо этапы развития, так как продолжению преступного действия препятствуют обстоятельства, не зависящие от субъекта. Соответственно, приготовление и покушение, являясь незавершенными преступлениями, не могут быть стадиями [43].
Полагаем, что суждение А. И. Ситниковой о том, что незавершенное преступление не имеет фаз развития, является весьма спорным. Слово «стадия», понимаемое как период, ступень в развитии чего-нибудь, может употребляться при характеристике развития не только завершенной деятельности, но и прерванной. Так, если оконченное преступное деяние проходит в своем развитии стадии создания условий исполнения преступления и исполнения преступления, то и неоконченное преступление до его прерывания тоже развивается, проходя соответствующие этапы. Что же касается выделения стадий в оконченном преступлении, то оно продуктивно для назначения справедливого наказания — тщательная предварительная подготовка содеянного указывает на повышенную общественную опасность личности. Об этом же свидетельствует упорство преступника при повторении неудавшихся покушений вплоть до достижения нужного ему результата.
Вместе с тем, в настоящее время наиболее распространенной продолжает оставаться точка зрения о тождественности понятий «стадии совершения преступления» и «неоконченное преступление» [44].
Так, К. Т. Тедеев отмечает, что понятие стадий совершения преступления следует рассматривать в двух значениях: 1) как этапов, которые проходит в своем развитии преступная деятельность при оконченном преступлении, и 2) как видов уголовно-наказуемых стадий неоконченного преступления [45]. В целом эта позиция созвучна со взглядами Н. Д. Дурма-нова и его многочисленных единомышленников, о чем мы говорили выше. Далее автор пишет, что при исследовании проблемы стадий совершения преступления следует говорить не о самостоятельных явлениях, а о поня-
тиях, отражающих явления объективной действительности как для первого, так и для второго значения термина «стадии» [46]. Суть различий двух понятий выражается, по его мнению, в том, что первое определяет непрерывное развитие оконченного преступления, а второе понятие представляет собой законодательное определение двух стадий, на которых преступление было прервано [47].
Возвращаясь с учетом вышеизложенного к дефиниции неоконченного преступления, сформулированной А. П. Козловым, полагаем нецелесообразным включение в него понятия «стадии развития преступной деятельности». Поэтому справедливым выглядит замечание А. А. Анисимова, указавшего, что данная дефиниция является неопределенной, поскольку уголовный закон не содержит понятия «преступная деятельность», а в науке уголовного права таковая понимается неоднозначно [48].
Более того, вряд ли необходимо введение определения стадий совершения преступления в текст УК РФ, поскольку это неизбежно повлечет увеличение и без того изрядного количества теоретических и практических проблем толкования и применения данного института. Вместе с тем, считаем неосновательным полный отход от традиционного учения о стадиях преступления, так как многолетние теоретические разработки этого института играют важную роль при квалификации неоконченных преступлений и применении норм о добровольном отказе.
Говоря об ошибке слишком широкого определения неоконченного преступления, данного А. П. Козловым, мы имели в виду неосновательное включение им в объем определяющего понятия неоконченной неосторожной преступной деятельности. М. П. Редин также отмечает, что данное определение нельзя признать обоснованным, поскольку оно охватывает наряду с наказуемыми и ненаказуемые подготовительные к преступлению действия (бездействие) [49].
Более того, поскольку А. П. Козлов выделяет среди стадий совершения преступления такие, как возникновение замысла, обнаружение замысла, это влечет еще большее несоответствие рассматриваемой дефиниции нормам действующего уголовного законодательства.
Важно отметить и то, что указанный автор понимает под неоконченным преступлением прерванную помимо воли либо по воле виновного преступную деятельность на той или иной стадии ее развития [50]. Г. В. Назаренко также определяет неоконченное преступление как умышленное деяние, не доведенное до конца по не зависящим от лица обстоятельствам либо в силу добровольного отказа [51]. А. И. Ситникова отмечает, что под неоконченным преступлением следует понимать умышленное деяние, не доведенное до конца по не зависящим от лица обстоятельствам, а также добровольно оставленное при приготовлении к преступлению и покушении на преступление [52].
При анализе определений, данных А. П. Козловым, Г. В. Назаренко и А. И. Ситниковой, выявляется явное противоречие с действующим УК, поскольку законодатель в качестве обязательного признака приготовления и покушения выделяет незавершенность преступного деяния по обстоятельствам, не зависящим от виновного (чего нет при добровольном отказе).
Правда, это противоречие отсутствует в предлагаемой А. И. Ситниковой редакции ч. 1 ст. 29 УК («Неоконченным преступлением признаются приготовление к преступлению и покушение на преступление, а также добровольно прекращенное лицом преступление» [53]). Однако А. И. Ситни-кова здесь вновь приводит дефиницию, в которой просто перечисляются виды неоконченного преступления. Корректировка структуры главы о неоконченном преступлении предлагается и А. П. Козловым, с учетом которой указанные выше противоречия его определения неоконченного преступления с нормами УК РФ также устраняются [54].
Иное определение неоконченного преступления дает М. П. Редин. Он предлагает признавать преступление неоконченным, если в деятельности лица по реализации преступного намерения содержатся все признаки состава приготовления к преступлению либо неполного или полного покушения на преступление, предусмотренное Особенной частью УК РФ [55]. В целом данное определение по форме изложения соответствует действующей норме ч. 1 ст. 29 УК РФ, определяющей оконченное преступление. Вместе с тем, оно включает в себя понятия, которые неизвестны действующему закону (неполное и полное покушение на преступление), что предполагает, по мнению автора, внесение комплексных изменений в главу 6 УК РФ [56].
Обратим внимание также и на то, что многие авторы вслед за законодателем (ст. 30 УК РФ) указывают в своих определениях на наличие препятствий, не зависящих от субъекта преступления. В статье же 15 УК РСФСР 1960 г. говорилось о недоведении преступления до конца по причинам, не зависящим от воли виновного, что препятствовало необоснованному исключению ответственности в случаях преступного невежества [57]. В то же время помимо причин реализации воли преступника могут противодействовать также условия и другие детерминанты. Поэтому предпочтительнее использовать термин «обстоятельства», к которому прибегает УК 1996 г.
Следует согласиться с мнением Б. В. Волженкина, который отмечает по этому поводу следующее: «Преступление может быть не окончено, поскольку лицо не обладало необходимой физической силой либо знаниями, навыками, опытом и т. п. Тем не менее, в этих случаях будет иметь место покушение (приготовление) на преступление, ибо лицо желало совершить преступление, но в силу обстоятельств, не зависящих от его воли, вынужденно прекратило преступную деятельность либо не добилось желаемого преступного результата» [58].
Поэтому мы не поддерживаем мнение А. И. Ситниковой о том, что термин «воля» в данном контексте неуместен, поскольку обозначаемое им понятие неоднородно трактуется в фундаментальных научных дисциплинах, развивающих проблему воли (отмечается, что в науке выделяется три подхода к пониманию воли: мотивационный, регуляционный и «свободного выбора») [59]. В науке уголовного права волевые качества причинителя вреда детально анализируются, скажем, при раскрытии законодательных формул умысла, неосторожности, невменяемости и др. [60].
Соответственно не разделяем мы и схожего суждения А. А. Анисимова о неопределенности термина «воля», поскольку, как отмечает автор, его можно трактовать и как свободу выбора действия, и как мотивацию, и как желание человека [61]. Попутно отметим, что названный автор сам употребляет выражение «по причинам, не зависящим от воли лица» [62].
В силу изложенного мы критически оцениваем предлагаемое А. А. Анисимовым определение неоконченного преступления как общественно опасное, противоправное, умышленное и наказуемое создание лицом необходимых условий для совершения деяния, предусмотренного Особенной частью УК, либо последующее непосредственное совершение им данного деяния, если они не доведены до конца в силу возникших обстоятельств, не зависящих от данного лица [63]. Практически аналогичную дефиницию дал позднее и К. Т. Тедеев [64].
Следует сказать и о том, что определения А. А. Анисимова и К. Т. Те-деева не охватывают случаи остановки развития преступления в момент, когда создание условий для непосредственного совершения деяния уже завершено, но преступник только собирается приступить к выполнению объективной стороны соответствующего состава преступления.
С учетом вышеизложенного, можно сделать следующие выводы:
1. На сегодняшний день вопрос о понятии неоконченного преступления является не столько сущностным, сколько в значительной степени вопросом о терминах.
2. Отсутствие в УК РФ определения понятия «неоконченное преступление» обусловило его неоднозначное толкование в уголовно-правовой теории. Принимая во внимание изложенное, а также развивая ранее сформулированные положения [65], можно дать следующее определение неоконченного преступления. Неоконченное преступление — это умышленное общественно опасное и уголовно-противоправное деяние, не доведенное до конца по не зависящим от воли лица обстоятельствам [66].
3. Необходимость введения определения стадий совершения преступления в текст УК РФ отсутствует, поскольку это неизбежно повлечет увеличение и без того большого количества теоретических и практических проблем закрепления и применения института неоконченного преступления. Вместе с тем, считаем неосновательным полный отход от учения о стадиях преступления, так как имеющиеся теоретические разработки в этом вопросе играют важную роль при квалификации неоконченных преступлений и применении норм о добровольном отказе.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См., напр.: Козлов, А. П. Учение о стадиях преступления. СПб., 2002; Гринь, М. В. Неоконченное преступление : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003; Назаренко Г. В., Ситникова А. И. Неоконченное преступление и его виды. М., 2003; Анисимов, А. А. Неоконченные преступления и особенности их доказывания : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2003; Тедеев, К. Т. Стадии совершения преступления и конструкции составов : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005; Редин, М. П.
Преступления по степени их завершенности. М., 2006; Редин, М. П. Концепция совершенствования законодательства об ответственности за преступления по степени их завершенности // Уголовное право. 2005. № 1. С. 65—66; Ситникова, А. И. Приготовление к преступлению и покушение на преступление. М., 2006; Чернокозинская, С. В. Приготовление к преступлению: понятие и основания криминализации, влияние на квалификацию преступления и наказание / под ред. Н. А. Лопашенко. Тамбов, 2006; Ситникова, А. И. Приготовление к преступлению как внестадийный уголовно-правовой деликт // Уголовное право. 2007. № 4. С. 63—66.
2. См. об этом: Милюков С. Ф, Дронова Т. Н. Современные проблемы регулирова-
ния ответственности за неоконченное преступление и нормативных условий добровольного отказа от него // Российский ежегодник уголовного права. 2006. № 1 С. 752—780; Милюков С. Ф, Дронова Т. Н. Проблемы законодательного закрепления определений неоконченного преступления, его видов и их доктринального толкования // Законодательная дефиниция: логико-гносеологические, политико-юридические, морально-психологические и практические проблемы : матер. Международного «круглого стола» (Черновцы, 21—23 сентября 2006 г.) / под ред. В. М. Баранова, П. С. Пацуркивского, Г. О. Матюшкина. Нижний Новгород, 2007. С. 1168—1188; Дроно-
ва, Т. Н. Актуальные вопросы законодательного определения добровольного отказа от
преступления // Там же. С. 1189—1197.
3. Неклюдов, Н. Общая часть уголовного права. СПб., 1875. С. 61—62; Таганцев, Н. С. Русское уголовное право. Часть Общая. Том 1. Тула, 2001. С. 531 и др.
4. Подробнее о взглядах русских криминалистов XIX — начала XX века на неоконченную преступную деятельность см.: Ситникова, А. И. Русские криминалисты о приготовлении и покушении. Орел, 2007.
5. Таганцев, Н. С. Указ. соч. С. 531.
6. Ситникова, А. И. Приготовление к преступлению и покушение на преступление. М., 2006. С. 25.
7. Чебышев-Дмитриев, А. О покушении СПб., 1866. С. 7; Орлов, А. Н. О покушении на преступление по началам науки и современным законодательствам. М., 1868. С. 4—5; Позньшев, С. В. Основные начала науки уголовного права. М., 1912. С. 334.
8. Орлов, А. Н. Указ. соч. М., 1868. С. 4.
9. Там же. С. 5.
10. См., в частности: Герцензон, А. А. Уголовное право. Часть Общая. М., 1948; Лясс, Н. В. Стадии преступной деятельности по советскому уголовному праву : авто-реф. дис. ... канд. юрид наук. Л., 1952; Дурманов, Н. Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955; Тишкевич, И. С. Приготовление и покушение по уголовному праву. М., 1958; Здравомыслов, Б. В. Стадии совершения умышленного преступления. М., 1960; Курс советского уголовного права : в 5 т. Часть общая. Т. 1. / под ред. Н. А. Беляева, М. Д. Шаргородского. Л., 1970; Курс советского уголовного права : в 6 т. Часть общая. Т. 2. / под ред. А. А. Пионтковского, П. С. Ромашкина,
В. М. Чхиквадзе. М., 1968; Караулов, В. Ф. Стадии совершения преступления. М., 1982; и др.
11. Дурманов, Н. Д. Указ. соч. С. 11.
12. Кузнецова, Н. Ф. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 41.
13. Колодкин, Л. М. Стадии преступления и предупреждение преступлений : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1970. С. 9.
14. Там же. С. 10.
15. Козлов, А. П. Указ. соч. С. 35.
16. Тишкевич, И. С. Приготовление и покушение по уголовному праву. М., 1958. С. 27.
17. Редин, М. П. Указ. соч. С. 49.
18. Там же. С. 49—50.
19. Иванов, В. Д. Борьба органов внутренних дел с покушениями на преступления : учебное пособие. Хабаровск, 1987. С. 17 (цит. по: Энциклопедия уголовного права. Т. 5. Неоконченное преступление. СПб., 2006. С. 248).
20. Козлов, А. П. Указ. соч. С. 349.
21. См.: Назаренко, Г. В. Русское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 2000. С. 116—118; Козлов, А. П. Указ. соч. С. 11—33; Гринь, М. В. Неоконченное преступление : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003. С. 10—11; Уголовное право России : учебник для вузов / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 2004. С. 308; Ситникова, А. И. Приготовление к преступлению и покушение на преступление. М., 2006. С. 99—102; Редин, М. П. Преступления по степени их завершенности. М., 2006. С. 12—13; Уголовное право России: Общая часть : учебник / под ред. Н. М. Кропачева, Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 523, 533; Энциклопедия уголовного права. Т. 5. С. 3—7 и др.
22. Козлов, А. П. Указ. соч. С. 33.
23. Уголовное право России: Общая часть : учебник / под ред. Н. М. Кропачева,
Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 523, 532—534.
24. Уголовное право России : учебник для вузов / под ред. Н. Ф. Кузнецовой,
И. М. Тяжковой. М., 2004. С. 309.
25. Редин, М. П. Указ. соч. С. 12.
26. Уголовное право России : учебник для вузов / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 2004. С. 307—308.
27. Козлов, А. П. Указ. соч. С. 40.
28. Уголовное право России: Общая часть : учебник / под ред. Н. М. Кропачева,
Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 532.
29. Редин, М. П. Указ. соч. С. 27.
30. Иванов, В. Д. Понятие и виды стадий преступной деятельности // Правоведение. 1992. ц 6. С. 87.
31. Анисимов, А. А. Неоконченное преступление: проблемы правовой регламентации // Уголовное право и криминология: Современное состояние и перспективы развития : сб. науч. тр. Вып. 2. Воронеж, 2006. С. 8.
32. Стадия — период, ступень в развитии чего-нибудь (Ожегов, С. И. Словарь русского языка / под ред. Л. И. Скворцова. М., 2006. С. 748).
33. Редин, М. П. Указ. соч. С. 12, 17.
34. Ситникова, А. И. Указ. соч. С. 98—99.
35. Редин, М. П. Указ. соч. С. 22.
36. Энциклопедия уголовного права. Т. 5. Неоконченное преступление. СПб., 2006.
С. 382.
37. Там же. С. 7.
38. Там же. С. 385—388, 402.
39. Назаренко, Г. В. Указ. соч. С. 117.
40. Там же. С. 117.
41. Козлов, А. П. Указ. соч. С. 37.
42. Там же. С. 37.
43. Ситникова, А. И. Указ. соч. С. 99—100.
44. Уголовное право России: Общая часть : учебник / под ред. В. Н. Кудрявцева,
В. В. Лунеева, А. В. Наумова. М., 2004. С. 239; Уголовное право. Общая часть : учебник / под ред. Л. Д Гаухмана, С. В. Максимова. М., 2004. С. 180—181; Уголовное право России : учебник для вузов: Т. 1 / под ред А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. М., 2005. С. 234—235; Уголовное право Российской Федерации: Общая часть : учебник / под ред. Л. В. Ино-гамовой-Хегай. М., 2005. С. 145—147; Уголовное право Российской Федерации. Общая
часть : учебник / под ред. О. Н. Ведерниковой, С. И. Никулина. СПб., 2005. С. 155; Анисимов, А. А. Указ. соч. С.8; Современное уголовное право. Общая и Особенная части : учебник / под ред. А. В. Наумова. М., 2007. С. 128—131; Уголовное право России. Общая часть : учебник / под ред. А. И. Рарога. М., 2008. С. 178—179; Уголовное право. Общая часть : учебник / отв. ред. И. Я Козаченко. М., 2008. С. 306—307; Уголовное право. Общая и Особенная части : учебник / под общ. ред. М. П. Журавлева, С. И. Никулина. М., 2008. С. 128—129 и др.
45. Тедеев, К. Т. Указ. соч. С. 12.
46. Он отмечает, что не согласен с учеными, которые разграничивают стадии совершения преступления и неоконченное преступление, считая их различными уголовно-правовыми явлениями, каждое из которых развивается по своим законам // Тедеев, К. Т. Указ. соч. С. 13.
47. Там же. С. 12—13.
48. Анисимов, А. А. Указ. соч. С. 4.
49. Редин, М. П. Указ. соч. С. 52.
50. Козлов, А. П. Указ. соч. С. 192, 350.
51. Назаренко, Г. В. Указ. соч. С. 116.
52. Ситникова, А. И. Указ. соч. С. 108.
53. Там же. С. 148.
54. Козлов, А. П. Указ. соч. С. 349—351.
55. Редин, М. П. Указ. соч. С. 65.
56. Там же. С. 194—197.
57. Подробнее о преступном невежестве см.: Милюков, С. Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000. С. 57—59.
58. Уголовное право России: Общая часть : учебник / под ред. Н. М. Кропачева,
Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 532.
59. Ситникова, А. И. Указ. соч. С. 106—107.
60. См., в частности: Энциклопедия уголовного права. Т. 4. Состав преступления. СПб., 2005; Назаренко, Г. В. Невменяемость: Уголовно-релевантные психические состояния. СПб., 2002.
61. Анисимов, А. А. Указ. соч. С. 7.
62. Там же. С. 4.
63. Там же. С. 8; Анисимов, А. А. Неоконченные преступления и особенности их
доказывания : автореф. дис. ... канд. юрид наук. Воронеж, 2003. С. 7, 12.
64. Тедеев, К. Т. Указ. соч. С. 17.
65. Милюков С. Ф, Дронова Т. Н. Проблемы законодательного закрепления опре-
делений неоконченного преступления, его видов и их доктринального толкования.
С. 1168—1188.
66. По мнению одного из авторов настоящей статьи (С. Ф. Милюков), при добровольном отказе в действиях лица также содержатся признаки состава неоконченного преступления.
