CC BY
159
ства на его честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество, от какого бы органа или лица они не исходили при производстве предварительного расследования.
Характер уголовно-процессуального принуждения, связанного с ограничением свободы передвижения, предполагает знание подозреваемым или обвиняемым всех своих правовых возможностей, даже имеющих непроцессуальную природу, еще до того как они будут водворены в ИВС или следственный изолятор, поскольку механизм реализации процессуальных прав тесно связан с наличием режимных ограничений.
Таким образом, подозреваемый и обвиняемый, обладая правами знать, в чем он подозревается или обвиняется, давать объяснения и показания, представлять доказательства, заявлять ходатайства, и реализуя их, может показать несостоятельность выдвинутого в отношении его подозрения или обвинения, что напрямую будет способствовать решению задачи непривлечения к уголовной ответственности невиновного. Реальное обеспечение конституционного принципа неприкосновенности личности в сфере уголовного судопроизводства может быть достигнуто лишь при наличии надежной и эффективной системы процессуальных гарантий прав и законных интересов участвующих в процессе лиц, активном использовании при конструировании правовых норм положений международно-правовых актов по данному вопросу.
По мнению автора, часть 5 ст. 46, ч. 21 ст. 47 УПК РФ есть основание дополнить следующей редакцией: «Подозреваемый (обвиняемый) обязан подчиняться законным требованиям лица, производящего дознание, следователя и прокурора; не уклоняться от участия в предварительном следствии и судебном разбирательстве; не препятствовать исполнению процессуальных решений, расследованию по делу путем уничтожения, фальсификации доказательств, не оказывать давление на свидетелей, потерпевших, совершать другие незаконные действия; являться по вызовам лица, ведущего
Федеральная служба безопасности РФ
расследование». Предлагаемое решение, как представляется, будет способствовать сбалансированности содержания процессуального их статуса.
Литература и примечания
1. Современный толковый словарь русского языка / Отв. ред. С.А.Кузнецов. М., 2004. С. 423.
2. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993. С. 438.
3. Шадрин. B.C. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. М., 2000. С. 43; Он же. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. Волгоград, 1997. С. 39.
4. Володина Л.М. Механизм обеспечения прав личности в уголовном процессе // Защита прав и законных интересов граждан, участвующих в уголовном процессе как приоритетное направление в судопроизводстве: Сб. науч. тр. Москва - Оренбург, 1999. С. 24-28.
5. Международный пакт о гражданских и политических правах (ратифицирован Президиумом Верховного Совета СССР 18.09.73 г. // Права человека: Сб. универсальных и региональных междунар. док. М., 1986. С. 51.
6. Например: «Вы подозреваетесь в совершении контрабанды, т.е. преступления, предусмотренного ст. 188 УК РФ». Для этого необходимо внести соответствующие коррективы в федеральные законы РФ.
7. Это - право хранить молчание; знать, что все, что он скажет, может быть использовано как доказательства против него; на присутствие адвоката на первом же допросе (в нашей ситуации уже перед первым допросом); при отсутствии средств участие адвоката обеспечивается за счет государства. Пешков М.А. Правила Миранды - революция в уголовном процессе США // Юрист. 1998. № 2. С. 36; Мишин А.А., Власихин В.А. Конституция США: Политико-правовой комментарий. М., 1985. С. 222.
8. Кехлеров С.Г. Прокурор не значит тормоз // Российская газета. 2003. 13 мая.
9. Рязановский В.А. Единство процесса. М., 1996. С. 23.
23 мая 2006 г.
© 2006 г. Н.В. Мирошниченко НЕОКАЗАНИЕ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ: ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ
Несмотря на широкое распространение случаев преступного неоказания медицинской помощи, общественная опасность деяния, предусмотренного ст. 124 УК РФ, явно недооценивается. Об этом свидетельствует его высокая латентность, объясняемая отсутствием необходимой практики расследования случаев неоказания медицинской помощи, трудностями проведения соответствующих судебно-медицинских экспертиз, недостаточной теоретической и практической разработкой признаков состава, предусмотренного ст. 124 УК РФ.
Рассмотрение наиболее спорных и важных вопросов, связанных с уголовно-правовой оценкой неоказания помощи больному, необходимо начать с объекта преступления. В теории уголовного права выработано несколько подходов к его определению. Если оставить
без внимания некоторые различия в деталях приводимых дефиниций, то можно сказать, что абсолютное большинство авторов объектом преступления, предусмотренного ст. 124 УК РФ, признают здоровье человека, но вкладывают в это понятие различное содержание.
Так, Е.В. Безручко рассматривает здоровье как «определенное физическое состояние организма, которое обеспечивает физическую и социальную полноценность человека, обеспечивает возможность полноценно участвовать в социальных связях общества, пользоваться благами жизни» [1]. Е.В. Тищенко полагает, что «здоровье человека есть состояние организма на данный момент» [2].
По мнению А.С. Никифорова, здоровье - это «общее нормальное состояние человеческого организма в
целом, выражающееся в правильном его функционировании» [3]. В медицине оно понимается как «состояние уравновешенности функций всех органов и его (человека) организма с внешней средой, при котором отсутствуют какие-либо болезненные изменения» [4].
Соглашаясь с большинством из приведенных высказываний, следует подчеркнуть следующие принципиальные положения:
1) под здоровьем следует понимать состояние организма в определенных временных рамках;
2) понятие «здоровье» включает в себя как биологические, так и социальные составляющие.
На основе вышеизложенного можно заключить, что здоровье как основной непосредственный объект неоказания помощи больному представляет собой состояние организма в определенных временных рамках, которое обеспечивает социальную полноценность человека.
Примечательно, что Уголовный закон РФ ограничивает круг потерпевших только «больными» лицами, несмотря на то, что право на медицинскую помощь имеют также беременные женщины, роженицы и новорожденные. В ст. 6 приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ «Об утверждении порядка оказания скорой медицинской помощи» [5] прямо указывается, что станция скорой медицинской помощи является лечебно-профилактическим учреждением, оказывающим круглосуточную медицинскую помощь как заболевшим и пострадавшим, так и женщинам в случае осложнения беременности, при родах и других состояниях и заболеваниях.
Очевидно, что ограничение круга потерпевших в ст. 124 УК РФ только «больными» лицами, т.е. лицами с определенными заболеваниями, не соответствует положениям законодательства в сфере здравоохранения. С этих позиций юридически целесообразным представляется исключение из названия и диспозиции ст. 124 УК РФ указания на больное лицо. Вместе с тем в целях упорядочения судебной практики в норме следует указать на медицинский характер помощи.
Принятие данного предложения позволит, с одной стороны, привести бланкетную уголовно-правовую норму в соответствие со специальными нормативными актами (в частности, с Основами законодательства об охране здоровья граждан 1993 г.), с другой - уголовно-правовой запрет на неоказание медицинской помощи будет способствовать повышению эффективности правоприменительной деятельности за счет более четкого определения бездействия как признака объективной стороны и круга обязанных лиц - субъектов преступления.
В зависимости от характера и объема осуществляемой деятельности предлагаем выделять следующие виды медицинской помощи:
1) специализированная;
2) специализированная высокотехнологичная;
3) экстренная;
4) плановая.
Неоказание любой из них образует состав преступления, предусмотренный ст. 124 УК РФ, при наступлении перечисленных в статье последствий.
С объективной стороны рассматриваемое деяние совершается только путем бездействия. Как справедливо отмечает Ф.Ю. Бердический, «только полное отсутствие помощи больному позволяет квалифицировать преступно-неправомерное деяние медицинского работника. Бездействие последнего может выражаться либо в неявке к больному по вызову, либо в отказе принять его в лечебное учреждение, либо в отсутствии помощи, которую медицинский работник мог оказать по собственной инициативе человеку, о заболевании которого ему стало известно из других источников (так называемый, активный вызов)» [6].
Думается, отличие неоказания помощи от иных форм бездействия заключается в объеме обязанностей. Закон или специальное правило возлагает на определенное лицо обязанность оказать помощь, устранить последствия опасности, а не саму опасность. Данное положение носит принципиальный характер, особенно применительно к квалификации деяний по ст. 124 УК РФ.
В судебной практике внимание нередко уделяется решению вопроса о роли виновного в возникновении опасности, но не в предотвращении ее последствий. Этим объясняются многие затруднения и ошибки в квалификации деяний. Законодатель, дифференцируя уголовную ответственность за деяния, предусмотренные ст. 124 УК РФ, учитывает объективные и субъективные особенности бездействия-невмешательства.
Неоказание медицинской помощи влечет уголовную ответственность только тогда, когда опасность угрожает жизни и здоровью потерпевшего, и помощь может быть оказана без риска для себя и других лиц. В случаях, предусмотренных ст. 124 УК РФ, виновный не оказывает необходимой при болезнях, травмах, отравлениях и родах медицинской помощи, направленной на спасение жизни человека, облегчение страданий и на лечение. При неоказании помощи бездействие-невмешательство может быть выражено в следующих формах:
1) неявка медицинского работника по вызову. Неявку следует отличать от несвоевременной явки, когда медицинский работник в силу каких-либо объективных или субъективных обстоятельств оказал медицинскую помощь позднее. Даже если в случае его несвоевременной явки наступили последствия в виде средней тяжести вреда здоровью пациента, уголовная ответственность по ч. 1 ст. 124 исключается;
2) отказ принять больного, пострадавшего или роженицу в больницу.
В соответствии с утвержденной постановлением Правительства РФ № 690 от 26 ноября 2004 г. Программой государственных гарантий оказания гражданам РФ бесплатной медицинской помощи на 2005 г., бесплатная стационарная помощь оказывается при острых заболеваниях и обострениях хронических болезней, отравлениях и травмах, требующих интенсивной терапии, круглосуточного медицинского наблюдения и изоляции по эпидемиологическим показаниям; при плановой госпитализации с целью проведения диагностики, лечения и реабилитации, требующих круглосуточного медицинского наблюдения, в том числе в детских и специализированных санаториях; при патологии беремен-
ности, родах и абортах; в период новорожденное™. При наличии указанных выше условий лицо в обязательном порядке должно быть принято в лечебное учреждение. В случаях же уклонения от приема больного, медицинские работники и другие обязанные лица не несут уголовную ответственность по ст. 124 УК РФ только при наличии уважительных причин;
3) неоказание помощи в лечебно-профилактическом учреждении. Характерно, что бездействие-невмешательство в этих случаях может проявляться в различных формах: от полного невыполнения медицинским работником своих обязанностей по оказанию медицинской помощи до частичного их выполнения;
4) невызов специалиста обязанным лицом, которое оказалось некомпетентным из-за недостатка знаний или по иным причинам.
В случаях, когда вызванный к больному медработник не может ввиду специфики своей специальности, недостатка знаний или по другим причинам оказать неотложную помощь, он обязан дать больному или окружающим его лицам соответствующие указания по вопросу о вызове другого медработника или транспортирования больного в лечебно-профилактическое учреждение.
Для наступления уголовной ответственности по ст. 124 УК РФ необходимо, чтобы у обязанного лица отсутствовали уважительные причины для неоказания помощи. На основе нормативного анализа и в соответствии с теоретическими основами уголовного права можно предположить, что в качестве уважительных причин могут выступать обстоятельства, исключающие преступность деяния. Как правило, речь идет о крайней необходимости (помощь другому тяжелобольному); непреодолимая сила (действия внешних факторов или посторонних лиц, препятствующих оказанию помощи).
Состав ст. 124 УК РФ является материальным. По ч. 1 этой статьи, ответственность за неоказание помощи больному без уважительных причин наступает в случае, если бездействие-невмешательство повлекло причинение средней тяжести вреда больному, а по ч. 2 - при наступлении последствий в виде тяжкого вреда здоровью или смерти больного.
Для квалификации преступлений, имеющих в своей основе материальный состав, необходимо устанавливать причинную связь между деянием виновного и наступлением общественно опасных последствий. Однако применительно к случаям неоказания помощи больному данная задача представляется достаточно сложной. Дело в том, что с точки зрения теории детерминизма причинная связь между бездействием и последствием имеется лишь тогда, когда на субъекте лежит юридическая обязанность действовать. «Противоправное бездействие, бездействие юридически обязанного действовать определенным образом лица, в общественном отношении является столь же казуальным, как и противоправное действие. По-видимому, точно такое же бездействие необязанного лица не является причиной наступившего общественно вредного результата» [7].
Развивая дальше эту позицию, можно прийти к полному отрицанию объективного характера причин-
ной связи. Утверждение, что обязательным условием наличия связи между бездействием и наступившими последствиями является обязанность действовать, ставит решение вопроса о наличии или отсутствии объективной детерминационной связи в зависимость от такой субъективной (точнее, нормативной) категории, как обязанность, которая изменяется вследствие совершенствования нормативной базы государства.
Как справедливо указывает М.Д. Шаргородский, «поскольку понятие долга есть понятие нормативное, изменяющееся, постольку ясно, что при одних и тех же обстоятельствах действие, причиняющее вред при одном законодательстве, не будет причинять его при другом законодательстве, т.е. причинение становится не объективной, а субъективной категорией» [8].
По нашему мнению, есть все основания утверждать, что бездействие и явления объективной действительности не могут состоять между собой в причинной связи. Применительно к рассматриваемым нами случаям неоказание помощи больному и причинение вреда здоровью средней тяжести не состоят в отношениях «причина-следствие». Между ними, безусловно, имеется определенная связь, но она не имеет ничего общего с причинностью.
Состав неоказания помощи больному представляет собой особую конструкцию преступления против жизни и здоровья, предусматривающую уголовную ответственность за те случаи, когда жизнь и здоровье находились в опасности, но фактически наступившие последствия не состояли в причинно-следственной связи с бездействием в силу отсутствия у последнего свойства активности.
Вместе с тем между бездействием и последствием имеется определенная объективная связь, не зависящая от правовых или моральных обязанностей субъекта преступления. Эту связь целесообразно определить как отношение допущения.
Важно подчеркнуть, что объективная связь при бездействии зависит от особенностей, навыков и знаний конкретных лиц, а не от наличия обязанностей. Неоказание помощи больному не является исключением. Возникновение уголовной ответственности в этом случае вытекает не из установления обязанностей, а из возможностей указанных в законе лиц оказать посильную медицинскую помощь в силу специальной подготовки и наличия необходимых медикаментов и технических средств.
Поскольку объективная связь между бездействием и последствиями в деяниях, предусмотренных ст. 124 УК РФ, все же имеется, то в случае неоказания помощи больному предел уголовной ответственности определяется наступившими последствиями.
Обращаясь к анализу субъективной стороны и субъекта анализируемого преступления, отметим, что в теории и практике уголовного права эти вопросы не вызывают дискуссий. В этой связи остановимся лишь на наиболее принципиальных моментах.
В случае неоказания помощи больному имеет место двойная форма вины: умысел (как прямой, так и косвенный) в отношении бездействия-невмешательства и неосторожность в отношении последствий.
В доктрине уголовного права наравне с легкомысленным допускается небрежное отношение виновного к причинению вреда здоровью больного, поскольку в силу своих профессиональных знаний и навыков, медицинский работник или иное обязанное лицо при необходимой внимательности и предусмотрительности должно и может предвидеть общественно опасные последствия своего невмешательства.
Субъектом этого преступления выступают медицинские работники, фармацевты, сотрудники милиции, пожарной службы и пр. Следует отметить следующее непременное условие наступления уголовной ответственности по ст. 124 УК РФ: медицинские работники - субъекты неоказания помощи - должны заниматься медицинской практикой.
Врач, акушер, фельдшер и прочие лица, имеющие медицинское образование, но не занимающиеся медицинской практикой, не несут уголовную ответственность за неоказание помощи больному. Спорным представляется мнение М.Д. Шаргородского, который допускает ответственность этих лиц в тех случаях, когда отказ заведомо мог иметь опасные для больного последствия [9]. Данная позиция находится в противоречии с уголовным законом, который специально указывает, что обязанность действовать возлагается на лицо законом или специальным правилом. В случаях же, когда лицо оставило меди-
цинскую практику, отсутствуют нормативные основания для привлечения к ответственности за бездействие. При этом оно может быть подвергнуто уголовно-правовой репрессии, но за совершение другого преступления -оставления в опасности (ст. 125 УК РФ).
Литература
1. Безручко Е.В. Уголовная ответственность за причинение вреда здоровью человека: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2001. С. 6.
2. Тищенко Е.В. Причинение тяжкого вреда здоровью. Саратов, 1978. С. 6.
3. Никифоров А.С. Ответственность за телесные повреждения по советскому уголовному праву. М., 1959. С. 14.
4. Авдеев М.И. Судебно-медицинская экспертиза живых лиц. М., 1998. С. 130.
5. Собрание законодательства РФ. 2004. № 28. ст. 2898.
6. Бердический Ю.Ф. Уголовная ответственность медицинского персонала за нарушение профессиональных обязанностей. М., 1970. С. 76-77.
7. Семенов П.Г. Проблема причинной связи в советском праве: Ученые записки ВИЮН. М., 1958. Вып. 8. С. 281.
8. Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы причинной связи в теории права // СГП. 1956. № 7. С. 12.
9. Шаргородский М.Д. Ответственность за преступления против личности. Л., 1953. С. 89.
22 мая 2006 г.
Ставропольский государственный аграрный университет
© 2006 г. В.Ю. Петрикин
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВ ОБВИНЯЕМОГО ПРИ ПРИМЕНЕНИИ МЕР ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ ИМУЩЕСТВЕННОГО ХАРАКТЕРА
Поскольку меры уголовно-процессуального принуждения (в том числе и имущественного характера) ограничивают конституционные права и свободы граждан, необходимы надежные процессуально-правовые гарантии, которые бы обеспечивали законность и обоснованность их применения. В правовом государстве это особенно важно. Цели уголовного судопроизводства должны достигаться при наименьшем ограничении прав и свобод гражданина. Конституция РФ, УПК РФ устанавливают, например, что меры процессуального принуждения могут применяться только по возбужденному уголовному делу. Закон определяет исчерпывающий круг должностных лиц, правомочных применять меры процессуального принуждения, и лиц, в отношении которых они могут быть применены, а также оснований, под которыми понимаются конкретные обстоятельства, подтверждающие необходимость принудительного воздействия.
Следователь и прокурор обязаны обеспечить обвиняемому возможность защиты и охрану его личных и имущественных прав. Под основаниями привлечения в качестве обвиняемого понимается наличие достаточных доказательств, на основе которых делается вывод о необходимости предъявления лицу обвинения в совершении преступления. Какая для этого необходима совокупность доказательств и каким должно быть убежде-
ние следователя, закон не разъясняет, но ряд точек зрения по этой проблеме существует в литературе [1-4].
Поскольку предварительное следствие не завершено, собирание и исследование доказательств продолжаются, показания обвиняемого еще не получены и не проверены, вывод следователя о совершении обвиняемым определенного преступления не является окончательным. Отсюда не следует, что решение следователя о привлечении в качестве обвиняемого может базироваться на шатких, непроверенных доказательствах. Преждевременное решение этого вопроса таит опасность привлечь в качестве обвиняемого невиновного человека и причинить ему серьезный ущерб, в том числе и материальный. Но и выполнение указанного действия в конце предварительного следствия грубо нарушает право обвиняемого на защиту. Привлечение в качестве обвиняемого влечет за собой серьезные последствия, и поэтому поставить лицо в положение обвиняемого следователь может и должен тогда, когда располагает вескими, проверенными доказательствами, которые свидетельствуют о совершении привлекаемым лицом конкретного преступления. Тот факт, что к моменту привлечения лица в качестве обвиняемого следователь не всегда располагает полным знанием обо всех обстоятельствах, подлежащих доказыванию, не исключает обоснованного вывода о совершении
