CC BY
29
Л. А. Кирилина (Москва)
Неоиллиризм у словенцев
В статье дается характеристика культурного течения неоиллиризма, распространившегося в словенских землях в начале XX в. и имевшего своих сторонников во всех общественно-политических и культурно-просветительных организациях словенцев. Рассматриваются особенности интерпретации словенскими неоиллирами идей культурно-языковой интеграции югославян, а также определяется роль идеологии неоиллиризма в формировании югославянских политических концепций накануне Первой мировой войны.
Ключевые слова: неоиллиризм, словенцы, политические партии, югославянские идеи, культурно-языковая интеграция.
Неоиллиризм - идейное течение, широко распространившееся накануне Первой мировой войны в словенских землях, корнями своими уходило в XIX в. Еще в 1830-е гг. под влиянием культурно-политического движения в хорватских землях среди словенских национальных деятелей (преимущественно либералов Штирии и Каринтии) стала популярной идея Великой Иллирии, общей прародины югославян. Часть из них являлись безоговорочными приверженцами хорватского варианта иллиризма и выступали за полный отказ от самостоятельного национального развития, за принятие хорватской культуры и языка, как, например, словенский поэт С. Враз, переехавший в Загреб и ставший хорватским национальным поэтом. Существовала и словенская разновидность иллиризма, идеологом которой являлся М. Маяр-Зильский, считавший, что иллирский язык должен представлять нечто среднее между хорватским и словенским языками. В 1840-х гг. иллирийское движение пошло на спад в связи с националистическими позициями хорватов. Многие словенские патриоты, например, круг великого словенского поэта Ф. Прешерна, выступили против идей иллиризма, стремясь развить словенский язык до уровня литературного1.
Иллиризм способствовал распространению идей славянской взаимности среди словенцев, практически создав почву для появления в 1848 г. югославянской идеи, с тех пор всегда в той или иной форме и степени присутствовавшей в словенской политике.
Мысль о том, что словенцы и хорваты являются единым народом и должны стремиться к сближению своих языков и культур, и позже периодически появлялась в словенской печати. Например, в своем выступлении в 1894 г. в Загребе один из лидеров либералов И. Тавчар воскликнул: «Союз словенцев и хорватов крепнет изо дня в день, и наш язык все больше приближается к хорватскому, что и хорошо!»2 Однако политические предпосылки для дальнейшего развития и распространения подобных идей и их оформления в идеологию неоиллиризма сформировались лишь вначале XX в.
Это было бурное и трудное время для Австро-Венгерской монархии в целом. Динамичное экономическое развитие (все же недостаточное на фоне ведущих европейских государств, прежде всего Германии), демократизация политической жизни (избирательные реформы 1896-1907 гг.) и бесконечные правительственные кризисы, развитие национальных движений народов империи остро поставили вопрос о необходимости преобразования ее внутренней структуры. После аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины в 1908 г. югославянские идеи стали превалировать во всех трех словенских политических партиях.
Лидеры католической Всесловенской народной партии (ВНП) выдвинули свою программу триализма, предусматривавшую объединение всех австро-венгерских югославянских земель в отдельную федеративную единицу в составе империи. Они стремились к заключению союза с Хорватской партией права (так называемыми правашами), и в 1912 г. была создана объединенная «Хорватско-словенская партия права», выступившая за объединение австрийских югославян на основе хорватского государственного права. Однако праваши, предусматривая в своих планах присоединение части словенских земель к будущей Великой Хорватии, не воспринимали словенцев как самостоятельный народ, называя их «горными хорватами». Большинство либералов поддержало триалистическую программу католиков, однако некоторые из них уже вскоре стали выступать с ее критикой. Прежде всего это были радикально настроенная молодежь, ориентировавшаяся на сближение с Сербией, и приморские либералы, опасавшиеся за судьбу Триеста (в проекте католиков не предусматривалось его включение в состав югославянского объединения, поскольку это было неприемлемо для австрийских немцев, терявших в таком случае прямой выход к морю). Либералы стремились к сближению с Хорватско-сербской коалицией (ХСК) и к установлению более тесных контактов с сербами и болгарами.
Впрочем, лидеры ХСК, ориентировавшиеся прежде всего на сближение с сербами, не включали словенцев в свою концепцию триализма и в своих планах реорганизации монархии даже рассматривали вариант уступки словенского Приморья Италии. Словенские социал-демократы в основном придерживались плана создания в империи культурно-национальной автономии, не предусматривавшего административно-политического передела ее территории. А в 1909 г. на конференции в Любляне они приняли Тиволийскую резолюцию, в которой провозглашалась цель объединения всех югославян Австро-Венгрии, независимо от их диалектов, письменности, религии и территориальных границ.
Оформление неоиллиризма как идейного и культурного течения связано прежде всего с деятельностью историка литературы, публициста и педагога Ф. Илешича, убежденного сторонника и активного пропагандиста идей языкового и культурного сближения югославян и постепенного перехода словенцев со своего собственного языка на сербохорватский в научной и литературной деятельности. «Неоиллиризмом» эту идеологию назвали ее противники из среды словенской интеллигенции, деятелей науки и культуры.
Неоиллиризм практически не получил серьезного освещения в словенской историографии. Его проблемы кратко затронуты в ряде общих трудов по истории Словении3, а также в монографиях и статьях, рассматривающих вопросы развития югославянских идей у словенцев4 либо более узкие темы5. Однако еще не написано ни одного специального исследования, посвященного идеологии неоиллиризма. Деятельности Ф. Илешича, хотя она была многолетней, интенсивной и разноплановой, на данный момент посвящены лишь три краткие заметки в энциклопедиях6. И это несмотря на то, что источников для ее изучения более чем достаточно. Имеются многочисленные публикации Илешича, его обширный личный архив хранится в Национальной и университетской библиотеке в Любляне, много интересных материалов содержится в фонде Словенской матицы в Архиве Словении. Вероятно, причиной столь малого интереса ученых к этому деятелю послужили его взгляды на будущее словенского народа. Как пишет словенский историк П. Водопивец, Илешич считал целью словенцев «полное объединение» с хорватами, так как сами по себе словенцы «ничего не значат»7. То есть Илешич - ренегат. Словенская исследовательница Й. Чех категорично утверждает, что «неоиллиризм Илешича перед Первой мировой войной наверняка был связан с психическими и социальными травмами автора, а также
с жестким германизаторским давлением в северо-западных словенских областях»8. Характеристика Илешича как человека с больной психикой не выдерживает критики и никак не объясняет широкого распространения идей неоиллиризма среди словенцев. Что касается второй части утверждения Й. Чех, то с ней можно согласиться. Шти-рия, откуда Илешич был родом, действительно входила в число наиболее подверженных германизации словенских земель, что не могло не отразиться на формировании взглядов идеолога неоиллиризма, его стремлении опереться на более развитую хорватскую нацию.
На наш взгляд, следует все же разделять теорию и практику. Какие бы романтически нереальные идеи ни высказывал Илешич по поводу будущего слияния словенцев с хорватами, в действительности он очень много сделал для развития словенской культуры и словенско-хорватских связей.
Целью данной статьи является более детальная характеристика развития идеологии неоиллиризма у словенцев. На основе исследований историков и различных источников - прежде всего словенской прессы того времени - мы попытаемся выяснить, насколько распространены были идеи неоиллиризма и какую роль сыграло это течение в формировании югославянских политических концепций накануне Первой мировой войны.
Еще в 1903 г. на заседании комитета Словенской матицы Иле-шич и его сторонники выступили за установление тесных контактов с Хорватской матицей, однако решение о сотрудничестве с ней было принято лишь в 1906 г.9 Благоприятные возможности для практического осуществления идей словенско-хорватского культурного сближения сложились в 1907 г., когда Илешич был избран председателем Словенской матицы в Любляне. На этом посту он находился до начала Первой мировой войны. В 1910-1913 гг. Илешич являлся и главным редактором журнала «Слован», на страницах которого он также вел активную пропаганду своих взглядов.
Главные постулаты неоиллиризма Илешич впервые выдвинул в статье «Анализ и синтез в нашей национальной жизни», опубликованной в научном и педагогическом журнале «Попотник» в 1907 г. В ней Илешич дал весьма необычную характеристику словенского национального движения с точки зрения «синтеза», то есть тенденции к сближению с другими югославянами, и «анализа» - стремления к самостоятельному национальному и культурному развитию. По мнению Илешича, для словенцев настал момент перейти от «анализа» к новому этапу - «синтезу»:
Мы, словенцы и хорваты, соседи, и наш единственный реальный синтез - расширение нашего культурного кругозора на хорватский мир, а хорватского на словенский и сербский.
...С хорватами нас связывает вся природа, земля и язык, мы с ними вместе дома. Если у других мы можем учиться, то с хорватами мы по природе должны всегда жить и работать вместе.
В этом заключается наша культурная задача10.
В том же году Илешич издал в Загребе брошюру «Культура и политика», в которой сформулировал новые задачи Словенской матицы, а также подчеркнул тесную взаимосвязь политики и культуры, а также приоритет культурного развития народа перед политическим. По его мнению, первоочередной задачей должно стать культурное развитие крестьян и молодежи, и проводить его следует в русле сближения с хорватами: «Плох тот словенец, который не любит хорватов, и наоборот». «Нашей конечной целью является общая культура», -провозгласил идеолог неоиллиризма11.
За то время, что Илешич возглавлял Словенскую матицу, существенно окрепли ее связи с Хорватской матицей, осуществлялись новые проекты их сотрудничества, велась активная пропаганда идей неоиллиризма. Илешич высказывал свои взгляды на страницах журналов «Попотник», «Слован», в сборниках Словенской матицы и ряде других печатных изданий. Политика Илешича, имевшая в целом либеральный характер, вызывала много протестов, прежде всего со стороны католиков. Осенью 1913 г. ряд представителей католического направления выразил свое недоверие председателю и вышел из состава Комитета матицы12, после чего эта организация, по верному замечанию Ж. Осета, окончательно превратилась в «либе-
13
ральный оплот»13.
Первая дискуссия в словенской прессе по вопросу о сближении языков и культур югославянских народов произошла в 1908-1909 гг. Профессор Загребского университета А. Базала в журнале «Глас Матице Хрватске» опубликовал статью «Нужно ли переводить с хорватского языка на словенский». По мнению Базалы, «словенский и хорватский народы каждый сам по себе слишком малочислен, чтобы создать великую и мощную научную и художественную литературу», поэтому необходимо объединение культур словенцев, хорватов и сербов. Их языки близки, поэтому переводы с одного югославян-ского языка на другой - напрасная трата сил, ведь интеллигенция должна читать книги на каждом из них в оригинале.
Ф. Илешич перевел статью Базалы на словенский язык и опубликовал ее в журнале «Слован» со своими комментариями. То, что предлагает Базала, по мнению Илешича, является идеалом, «в настоящее время недостижимым». Среди простого народа надо «пробуждать интерес к соседнему народу... только на родном языке», ведь даже «словенская интеллигенция в массе своей не читает хорватских книг». Поэтому переводы с хорватского языка на словенский и наоборот необходимы, обстоятельства эти надо менять постепенно, «упорным трудом»14. Таким образом, Илешич выступил за эволюционный процесс сближения, откладывая окончательное слияние югославянских языков и культур на неопределенно долгий срок.
Эта дискуссия нашла отклик у представителей словенских национал-радикалов. В их органе «Омладина» в 1909 г. была напечатана статья В. Залокара «Голоса о югославянской взаимности». Зало-кар довольно резко выступил против идей унификации югославян-ских языков и отказа словенцев от своей национальной индивидуальности, пропагандировавшихся в обеих вышеназванных статьях. По его мнению, «если бы югославянская идея стремилась достичь этих целей, она была бы неосуществима и невозможна». Понятие культурной общности, как считал Залокар, подразумевает просто «изучение словенского, сербского и хорватского языков», и этим следует ограничиться15.
В том же году в «Омладине» была напечатана статья по юго-славянскому вопросу, написанная с противоположных позиций. Ее автор, серб Д. Орлич, подчеркнул, что в югославянском объединении центральное место должно принадлежать сербам и хорватам, и призвал: «Поможем же всеми силами начать процесс объединения, проложим путь будущему путем полной унификации наших языков, сформулируем общие идеи в литературе, убивающие всякий сепа-ратизм»16. Взгляды, высказанные Орличем, отражали позицию ХСК (членом которой он являлся) по вопросу о будущем югославянском объединении. По справедливому замечанию словенского историка Л. Уде, для хорватов и сербов, являвшихся сторонниками такого объединения, «убедительным доказательством того, что словенцы тоже хотят стать частью югославянской общности. стал бы их полный отказ от собственного языка»17.
Независимая политическая газета «Ютро» (1910-1912), орган, имевший выраженную югославянскую и просербскую ориентацию, в котором охотно сотрудничали словенские младолибералы, также включилась в обсуждение этого вопроса. В апреле 1910 г. в ней была
опубликована статья «Проблема общего югославянского языка», автор которой заявил, что общий язык для югославян не нужен, сербохорватский и словенский языки - «два культурно развитых диалекта», и их дальнейшее сосуществование вовсе не будет «во вред культурному объединению югославянства, особенно если они постараются сблизиться». Необходимость этого сближения у автора сомнений не вызывала18.
С 1908 г. вопрос о культурно-языковой интеграции стала рассматривать и католическая печать, прежде всего журнал католической учащейся молодежи «Зора», находившийся под крылом ВНП. Среди словенских семинаристов сформировались два направления: «струя неоиллиров» и «струя Прешерна», выступавшая за сохранение национальной индивидуальности словенцев. Католический священник Ф. Трдан в статье, посвященной иллиризму и С. Вразу, выступил за «языковое объединение всех югославян»19. Представитель «струи Прешерна» А. Вебле возразил, что «период иллиризма показал нам, что невозможно создать единый югославянский литературный язык». Каждый из югославянских народов, по мнению Вебле, должен развиваться самостоятельно, на основе своего языка и своей системы образования, при этом нужно стремиться к их теснейшему сотрудничеству «в области науки и искусства»20.
Ряд словенских деятелей культуры высказали резко отрицательное отношение к пропаганде идей неоиллиризма, выступая за самобытное развитие словенского языка и культуры. Так, писатель И. Цанкар, по воззрениям близкий социал-демократам, в 1911 г. в разговоре со своим двоюродным братом Изидором Цанкаром резко отозвался о деятельности Илешича, по его мнению, распространившего в Матице «иллирский гной» и превратившего эту организацию
21
в «иллирскую агентуру»21.
Проблема культурно-языковой интеграции югославянских народов, прежде поднимавшаяся в словенской прессе лишь время от времени, приобрела особую актуальность в 1912-1913 гг., во время Балканских войн. Первую Балканскую войну и победы балканских славян над турками широкие круги словенской общественности восприняли с воодушевлением, и на его волне всколыхнулось и чувство их принадлежности к великой семье югославянских народов. Вторая Балканская война сильно разочаровала словенцев, чьи иллюзии относительно единения сербов и болгар потерпели крах. Качественно новый момент в развитие югославянской идеи в период Балканских войн привнесло движение гимназистов-«препородовцев» - полити-
ческой группы, впервые в словенских землях выступившей за образование югославянского государства вне рамок Габсбургской империи. И. Цанкар также высказался в апреле 1913 г. за образование южнославянской союзной республики, в которой объединились бы словенцы, хорваты, сербы и болгары. У большинства словенских политиков взгляды Цанкара и препородовцев поддержки тогда не получили.
Одним из знаковых моментов словенской публицистики периода Балканских войн стала дискуссия по вопросам сближения или слияния югославянских языков и культур, инициированная редакцией либерального журнала «Веда», издававшегося в Горице. И это не случайно: именно в Приморье угроза отторжения словенских областей в пользу немцев или итальянцев в случае образования юго-славянской единицы в составе империи была реальной.
В конце 1912 г. «Веда» опубликовала анкету о югославянстве, состоявшую из 21 вопроса. Ответы на нее печатались в журнале в 1913 г. На вопросы анкеты ответили 32 человека - 20 словенцев, 10 хорватов, 1 серб, 1 чех. В основном это были политики (либералы и некоторые социал-демократы) и юристы. Вопросы анкеты были сформулированы довольно нечетко, югославянский вопрос в ней трактовался как языковой и культурный, а не политический. На вопрос: «Достаточно ли обширна сфера словенского языка, чтобы в ней могли успешно развиваться все отрасли литературы и науки?» большинство участников опроса ответили отрицательно и высказались за языковое сближение. При этом некоторые предполагали именно сближение, создание общей научной терминологии, избавление от германизмов и т. п. Другие считали, что научные труды нужно писать на сербохорватском языке. Третьи утверждали, что насильственный отказ от словенского языка вреден, что он должен произойти лишь после политического объединения или естественным путем, пусть даже спустя много лет. Ответы на вопрос: «Желательно ли, чтобы словенцы полностью отказались от своего языка?» оказались неожиданными для многих современников.
За полный, немедленный и безусловный отказ от словенского литературного языка высказались только трое (2 хорвата и 1 серб). Ф. Супило, один из организаторов и ведущих политиков ХСК, высказался, что «словенский язык (диалект) как национально-литературный язык излишен», в «приверженности словенскому диалекту» он видит «только гибель полного национального единства хорватов, сербов и словенцев»22.
Большинство опрошенных словенцев выступило за отказ от словенского литературного языка на определенных условиях.
Крупный либеральный политик славянофил И. Хрибар выразил надежду, что «придет время, когда словенцы откажутся от своего языка», но это не значит, что сейчас они не должны заботиться о его развитии. Ф. Милчински видел «самое естественное решение» вопроса в «сближении и окончательном языковом объединении с хор-ватами»23. По мнению П. Турнера, «единый общий югославянский письменный язык - великая благодать»24.
Ф. Илешич написал: «Я представляю себе будущий результат развития как полное единство словенцев и хорватов. При этом возникнет высший литературный язык, и возникнет сам по себе, без грубого насилия, и станет вернейшим знаком такого единства. Не стоит стремиться к тому, чтобы словенцы сразу и во всей общественно-культурной жизни отказались от своего языка». Однако в перспективе «люди, занимающиеся наукой, должны бы стараться писать чисто научные труды на сербско-хорватском языке»25.
Особое мнение высказал Иво Шорли, юрист и писатель, живший в Пуле среди хорватов. Он считал «охорвативание» губительным для национальной индивидуальности словенцев. Хотят ли словенцы стать хорватами? Если нет, то все это «сближение» бессмысленно, «поскольку ни один сознательный хорват не желает стать словенцем. Словенцами-крайнцами ни один образованный хорват не интересуется и не имеет к нам никаких симпатий. Большего презрения к нашей культуре я не нашел даже в сердце немца или итальянца». Вместе с тем Шорли заявил, что «не плакал бы», если бы словенцы совершили это «благородное» предательство самих себя26.
Только 13 человек решительно высказались за сохранение словенского литературного языка (2 из них - хорваты). Среди них -А. Дермота, Д. Лончар, Х. Тума, М. Вошняк. Один из идеологов социал-демократов Х. Тума считал, что «словенцы не должны отказываться от своего собственного языка». Он полагал, что «вследствие родства национальностей и политического объединения сама собой произойдет добровольная ассимиляция»27.
Остальные участники анкетирования высказались за сохранение словенского литературного языка в художественной литературе и просвещении и как официального языка в словенских землях.
Главный редактор «Веды» либерал В. Кнафлич констатировал, что анкета не оправдала ожиданий, не все ответы оказались на ожидаемой высоте, и высказал свою точку зрения: окончательная цель югос-
лавян - слияние «трех или четырех литературных языков в один», при этом словенцам отказываться от своего языка не следовало28.
Можно согласиться со словенским историком В. Меликом, отметившим, что ответы на анкету о югославянстве, предложенную журналом «Веда» в 1913 г., «производят грустное и жалкое впечат-ление»29. К тому же, на наш взгляд, многие ответы кажутся непродуманными и непоследовательными, что свидетельствует о том, что позиция их авторов полностью еще не сформировалась. Однако именно тогда вопрос о культурно-языковой интеграции югославян впервые был обсужден организованно и массово: дискуссия, начатая «Ведой», в 1912-1913 гг. велась в словенской прессе всех политических направлений.
Печатный орган католиков, газета «Словенец», неоднократно подчеркивала, что «мы, хорваты и словенцы, один народ», что все равно, станут хорваты словенцами или наоборот, и даже что было бы «на пользу», если бы «словенцам пришлось пожертвовать своим языком»30.
Один из ведущих философов и идеологов словенского католицизма, Алеш Ушеничник, опасался, что словенская национальность «может погибнуть под валом национализмов великих народов». Нацией словенцы могут стать только «в результате ассимиляции с другими этническими группами». У словенцев только две возможности - стать немцами или хорватами. Ассимиляция с хорватами «более естественна», так как они «того же племени» и язык похож. Ушеничник считал, что хорваты и словенцы еще не являются одним народом, но почему бы им не стать им? «Нас, словенцев и хорватов, сближает западная культура, византийская культура разделяет сербов и хорватов», поэтому «из хорватов и словенцев проще создать единый народ, чем из хорватов и сербов». Католический философ предложил перейти на хорватский язык при написании научных трудов, а язык народа приближать к хорватскому постепенно. Он подчеркнул необходимость не только культурного, но и политического объединения югославян на основах триализма: «Лучшее решение для словенцев - объединиться с хорватами в одну административную единицу и одно из союзных государств великой Австрии».
Ушеничник выдвинул тезис, кажущийся абсурдным. Он утверждал, что при объединении словенцы не пожертвовали бы своей национальностью, а, наоборот, получили бы ее. «Если мы ассимилируемся с хорватами, то в большей степени мы ассимилируем их: они бы нам дали свой более развитый язык, а мы бы им дали много
элементов своей культуры. Если абстрагироваться от языка, то хорваты бы в большей степени стали словенцами, чем словенцы хорватами»31. Эта необычная аргументация католического философа на первый взгляд вызывает недоумение и для ряда историков служит дополнительным подтверждением того, что словенцы очень плохо знали хорватов, еще меньше сербов, и их деятельность, направленная на воплощение в жизнь югославянской идеи, была исторической ошибкой. От такой интерпретации предостерегает словенский историк Я. Плетерски, утверждающий, что «заявление Ушеничника на самом деле является своеобразным ответом на вопрос, в чем видит его католицизм первое и настоящее отличие словенского народа: это не язык и не культура, а мощно преобладающее политическое влияние в нем современного католицизма! От языка можно отказаться ради того, чтобы обеспечить подготовленную "победу" католицизма во всем словенско-хорватском пространстве!»32 На наш взгляд, трактовка Плетерского, учитывающая стремление словенских католиков достичь с помощью подобной аргументации своих политических целей, является взвешенной и объективной.
Иллюзия о возможности словенизации хорватских земель была характерна для многих лидеров ВНП, однако, как нам кажется, все же стоит с осторожностью воспринимать их политические заявления о том, что «мы с хорватами единое целое», направленные на упрочение союза с «правашами», и не идентифицировать их как глубокие внутренние убеждения. Провести грань здесь очень сложно, поскольку как сами лидеры, так и партийные печатные органы делали заявления «на публику». «Зора» как молодежное издание была связана соображениями политической тактики в меньшей степени, поэтому именно в этом журнале дискуссия, инициированная «Ведой», нашла более полное отражение.
Поборниками неоиллиризма себя выказали Й. Коруза33 и Й. Пунтар. Последний утверждал, что словенцы как «маленький народ» являются «культурным довеском большего соседа, поскольку развитие его литературы ограничено его малочисленностью» и что для них «лучше, чем быть слабой индивидуальностью, стать частью мощного. югославянства»34. 15 студентов-богословов высказали свое согласие с содержанием статьи. «Прешерновец» Н. Великонья, в 1913 г. являвшийся редактором «Зоры», резонно возразил Пунтару, что «культура зависит не от количества, а от качества литературной продукции» и у словенцев «нет ни малейших поводов отказаться от своего языка и позабыть его»35. В дискуссию включился «ряд бого-
словов» (подпись А.К^), заявивших, что «из-за малочисленности мы являемся народом второго сорта», не имеющим возможностей для самостоятельного развития культуры, и посему «нам необходимо объединиться с хорватами и писать на одном языке»36. В ответ Н. Великонья резко выступил против «предательства своего языка»: «Это наш язык! Этот язык уже пустил глубокие корни в народе, уже стал частью его культуры!»37 Й. Пунтар, ссылаясь на авторитет А. Ушеничника, привел ряд аргументов о необходимости создания «широкой психологии католических югославян» посредством общего литературного языка и пришел к выводу: «Лучше всего, чтобы мы постепенно охорватились. Тем самым мы не потеряем то, что для нас важно, но скинем немецкое рабство». В конце концов Великонья предложил прекратить полемику и дождаться результатов ответов на анкету «Веды»38.
Многие либералы также были готовы отказаться от мысли о словенских интересах ради югославянства. Характерна в этом плане статья в их печатном органе газете «Словенски народ»39. Сравнивая словенцев с только что побежденными болгарами, автор статьи утверждал, что «катастрофа, постигшая болгар, - это наука для нас, словенцев». «Давайте признаем всю тяжесть своего положения и увидим, что у нас есть значение и будущее только в тесном союзе со всем остальным югославянством». «Смешно противиться естественным процессам, например, языковой унификации. Мы, словенцы, как можно скорее и полнее будем перенимать хорватско-сербский язык, а сербохорваты примут нашу литературу в свою».
У препородовцев не было единой концепции относительно того, сохранят ли словенцы свою национальную индивидуальность в югославянском государстве или же сольются вместе с остальными народами в единый югославянский народ. Некоторые придерживались высказанного одним из лидеров движения В. Фабиянчичем мнения о том, что из всех югославянских народов «возникнет только один, новый, нераздельный народ югославянский. а к общему языку нас приведет естественное развитие». Ф. Фабиянчич считал, что словенский народ из-за своей малочисленности культурно менее развит, чем другие европейские народы, и может подняться на более высокий уровень культуры только в составе югославянского государства. Сходные мысли прослеживаются и в рассуждениях Л. Кле-менчича. Я. Кос определенно высказался против языкового объединения, «поскольку оно противоречило бы естественному развитию». А. Енко подчеркивал, что члены их организации против «любого
насильственного языкового объединения», заметив вместе с тем, что они не считают «языковое объединение путем естественного развития никаким злом» и даже верят, что «когда-нибудь это произойдет».
Хотя в целом взгляды препородовцев близки неоиллиризму, один из участников движения, Е. Ловшин, впоследствии отмечал, что лишь единицы из них были «за интегральное объединение», многие выступали против его крайних форм. При этом нельзя упускать из виду то, что препородовцы, в отличие от «неоиллиров», главным считали политическое объединение, а произойдет ли впоследствии и культурно-языковое и в какой форме - это для них был уже второстепенный вопрос40.
Против идей неоиллиризма резко выступил ряд видных словенских политиков и деятелей культуры. Так, И. Цанкар в своей знаменитой лекции «Словенцы и югославяне» подчеркнул исключительно политическое значение югославянского вопроса, как языковой и культурный он, по мнению Цанкара, не существовал. «По крови мы братья, по языку двоюродные братья, а по культуре, являющейся плодом многовекового раздельного развития, мы друг другу чужды намного больше, чем чужд наш крестьянин из Верхней Крайны тирольскому или горицкий винодел фриульскому»41.
Сотрудники социал-демократического журнала «Наши записки» тоже высказались против неоиллиризма. Так, А. Дермота еще в сентябре 1912 г. отверг идею о том, что для словенцев существуют только две возможности - онемечиться или «утонуть в югославян-стве», по его мнению, «самостоятельность народа нельзя приносить в жертву»42. А. Препелух в статье «Словенцы или югославяне?» писал: «Югославянская национальная идея ничего не приобретет и ничего не потеряет, если мы, словенцы, пожертвуем ей свою национальную индивидуальность, свою в тяжких боях завоеванную культуру - свой литературный язык. Однако же идея югославянской взаимности должна много приобрести, если мы свою национальную индивидуальность еще утвердим и укрепим, чтобы иметь достаточно сил достроить здание своей свободы и будущности»43.
Категорически отвергал идеи неоиллиризма и либерал М. Росто-хар. На страницах своего журнала «Напредна мисел» («Прогрессивная мысль») он вел жесткую полемику по этому вопросу с Ушенич-ником, младолибералами, препородовцами. Он утверждал, что этот «романтический идеал» теоретически не обоснован, с практической точки зрения является «неосуществимым фантомом», а исходя из позиции словенских национальных интересов - вообще неприем-
лем44. По мнению Ростохара, каждый из югославянских народов уже сформировался, и из них «невозможно создать единый народ всех югославян, не разрушив прежде существующие в настоящее время национальные индивидуальности»45. Иллиризм «для словенцев не что иное, как национальное самоубийство», являющееся следствием «крайнего национального пессимизма»46. Ростохар пришел к выводу, что «никакой общей славянской и югославянской народности нет и никогда не будет»47. В. Кржишник-Букич вполне обоснованно считает М. Ростохара первым словенцем, «занявшим научную позицию относительно словенского и югославянского вопроса»48.
По мнению словенского историка Л. Уде, идеи Илешича не снискали успеха у словенской общественности49. Точку зрения Уде поддерживают и некоторые современные исследователи. Так, в сборнике статей «Словенская хроника XX столетия» подчеркивается, что сторонники неоиллиризма представляли «меньшинство, не имевшее широкой базы»50. Естественно, народ, состоявший преимущественно из крестьян, этим течением не заинтересовался (как, впрочем, и югославянской идеей вообще). Однако дискуссии в словенской прессе по вопросам культурного сближения югославян показывают: идеи неоиллиризма о том, что ради югославянского единства словенцам нужно отказаться от своей национальности, языка и культуры, были достаточно широко распространены и имели в то время своих сторонников во всех общественно-политических и культурно-просветительных организациях словенцев. О том же свидетельствуют и резолюции, принятые разными политическими партиями и организациями. В принятой социал-демократами еще в 1909 г. Тиволий-ской резолюции был записан следующий постулат: «Югославянская социальная демократия считает нынешние югославянские народы лишь элементами, которые должны создать единый народ... Прежде всего она считает необходимым заключить договоренность об общем национальном языке и правописании как первую предпосылку полной единой национальной жизни»51. В резолюции Хорватско-словенского съезда от 20 октября 1912 г. говорилось о «словенско-хорватском народе»52. Исполком старейшин национальных радикалов также принял резолюцию о том, что словенцы, хорваты и сербы являются «компактной языковой и этнической общностью»53.
Противников неоиллиризма тоже было много. По сути, словенская культурно-политическая элита того времени разделилась по этому вопросу на два лагеря, и «эта двойственная культурно-политическая ориентация оставалась до войны (Первой мировой. - Л. К.)»54.
Идея о том, что югославяне являются либо должны стать единым народом, аргументировалась по-разному, но в основе было одно - сомнения в силах и жизнеспособности своего маленького народа, страх перед немецким национализмом и опасения, что сербы и хорваты заключат союз без словенцев, а без поддержки более сильных славянских народов они обречены. Казалось, что для словенцев существовали лишь две возможности: «или онемечиться, или утонуть в югославянстве». И многие словенские патриоты, которые горячо защищали права своего языка в борьбе против германизации, итальянизации и мадьяризации и трепетно лелеяли свою культуру, готовы были отказаться от них ради югославянского объединения. При этом в большинстве своем они очень плохо знали народы, к объединению с которыми так страстно стремились. По мнению В. Мели-ка, идеи неоиллиризма были «нереальными, порожденными полным незнанием положения и действительных отношений между югосла-вянскими народами, полными иллюзий, ошибочных представлений, а помимо этого полными невероятного самоотречения, отрицания своего прошлого и будущего»55. Негативная оценка идеологии неоиллиризма разделяется и рядом других современных словенских исследователей (например, П. Водопивецом, Й. Чех56).
Однако при комплексном рассмотрении явления неоиллиризма у словенцев все же не стоит слишком сгущать краски. Даже самые убежденные сторонники слияния словенского языка с хорватским откладывали реальное воплощение своих идей на неопределенный срок, ратуя за эволюционное развитие этого процесса. Можно присоединиться к верному замечанию Л. Уде, что «течение неоиллиризма оставалось. чисто теорией, без каких-либо попыток применять ее также на практике»57. На деле поборники этого течения во многом способствовали развитию словенской культуры, расширению культурных и научных связей словенцев с сербами, хорватами, а также другими славянскими народами.
Нельзя забывать и о политической подоплеке этого течения. Неоиллиризм можно охарактеризовать как крайнее выражение югославянской ориентации, присущей в то время всем словенским политическим партиям и группировкам. Для либералов идеи неоиллиризма являлись рычагом для укрепления положения словенского народа, для социал-демократов - средством содействия прогрессу общей борьбы югославянских пролетариев, для католиков - способом усилить позиции политического католицизма на всем югосла-вянском пространстве Австро-Венгрии58.
Учитывая все эти обстоятельства, широкое увлечение словенской общественности идеями неоиллиризма накануне Первой мировой войны можно рассматривать как естественную попытку представителей интеллектуальной элиты малого угнетенного славянского народа по возможности обезопасить его существование в условиях разраставшегося в Австро-Венгерской монархии политического кризиса. Осенью 1914 г., когда деятельность Словенской матицы была запрещена, а сам Илешич арестован, течение неоиллиризма не имело больше условий для развития, однако некоторые его постулаты стали культурно-идеологической составляющей югославянского политического движения во время Первой мировой войны. Вновь дискуссия о будущем словенского языка и культуры, о том, нужно или нет сохранять этническую самобытность словенского народа в новом югославском государстве, разгорелась уже в 1918 г. и достигла своего пика в 1930-е гг. в Королевстве Югославия.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Подробнее см.: Кирилина Л. А. Словенцы и революция 18481849 гг. М., 2000. С. 18-21.
2 Slovenski narod. Ljubljana, 28.VI. 1894.
3 Loncar D. Politicno zivlenje slovencev (1797-1919). Ljubljana, 1921; Zwitter F., Sidak J, Bogdanov V. Nacionalni problemi v habsburski monarchi-ji. Ljubljana, 1962; Gestrin F., Melik V. Slovenska zgodovina od konca XVIII stoletja do 1918. Ljubljana, 1973; Melik V. Slovenci 1848-1918. Razprave in clanke. Maribor, 2002; Pleterski J. Dr. Ivan Sustersic, 1863-1925: pot prvaka slovenskega politicnega katolicizma. Ljubljana, 1998; Pleterski J. O nekaterih vprasanjih slovenske politicne zgodovine v zadnjem desetletju pred prvo sve-tovno vojno // Zgodovinski casopis 33. 1979. № 2; Slovenska kronika XX. stoletja. Ljubljana, 1995; Vodopivec P. Jugoslovanska ideja v slovenski politiki // Slovenska novejsa zgodovina. Knj. 1. 1848-1992. Ljubljana, 2005. Avstrijska-doba 1848-1918; Vodopivec P. Od Pohlinove slovnice do samostojne drzave. Slovenska zgodovina od konca 18. stoletja do konca 20. stoletja. Ljubljana, 2006.
4 Biber D. Jugoslovanska ideja in slovensko narodno vprasanje v slovenski publicistiki med balkanskimi vojnami v letih 1912-1913 // Istorija XX veka. Zbornik radova I. Beograd, 1959; Ude L. Slovenci in jugoslovanska skupnost. Maribor, 1972; Melik V. Slovenci v casu Cankarjeva predavanja o jugoslovanstvu // Melik V. Slovenci 1848-1918. Razprave in clanke. Maribor,
2002; Rahten A. Saveznistva in diobe. Razvoj slovensko-hrvatskih politickih odnosa u Habsburskoj monarhiji 1848.-1918. Zagreb, 2008; Rahten A. Jugo-slovanska Velika noc. Slovenski pogledi na balkanski vojni (1912-1913) in jugoslovansko vprasanje. Ljubljana, 2012.
5 Например, см.: Krzisnik-Bukic V. Mihajlo Rostohar in «Napredna misel» // Zgodovinski casopis. Ljubljana, 1974. № 3-4; Ceh J. Cankarjev pogled na ilirizem in novoiliristicne ideje Frana Ilesica // Preseganje meja. Slovenski slavisticni kongres (Zagreb, 2006). Ljubljana, 2006; Oset Z. Idejnopoliticni spori v Slovenski matici od konca 19. stoletja do prve svetovne vojne // Prispevki za novejso zgodovino. Ljubljana, 2009. № 1.
6 Gantar Godina I. Neoilirizem // Oxfordova enciklopedija zgodovi-ne. Ljubljana, 1993. Knj. 2. S. 189; Dolinar D. Ilesic, Fran // Enciklopedija Slovenije. Ljubljana, 1990. Zv. 4. S. 105; Slebinger J. Ilesic, Fran // Slovenski biografski leksikon. http://www. slovenska-biografija. si/oseba/sbi243208/.
7 VodopivecP. Od Pohlinove slovnice do samostojne drzave. S. 153.
8 Ceh J. Cankarjev pogled na ilirizem. S. 161.
9 Oset Z. Idejnopoliticni spori. S. 98, 100.
10 Popotnik. Ljubljana, 1907. № 1. S. 1-7.
11 Ilesic F. Kultura i politika. Zagreb, 1907. S. 13-18.
12 Arhiv Republike Slovenije. F. 621 (Slovenska matica). Sk. 43. Zapi-snik 203. odborove seje 9.10.1913.
13 Oset Z. Idejnopoliticni spori. S. 106.
14 Slovan VI. Ljubljana, 1908. № 8. S. 233-236.
15 Omladina VI. Ljubljana, 1908/9. S. 62.
16 Ibid. 1909. S. 163.
17 Ude L. Slovenci. S. 47.
18 Jutro. Ljubljana, 11.4.1910.
19 Zora. XVI. Ljubljana, 1909/10. № 8. S. 176.
20 Ibid. S. 183.
21 Rahten A. Jugoslovanska Velika noc. S. 184.
22 Veda. Gorica, 1913. S. 223.
23 Ibid. S. 226.
24 Ibid. S. 507.
25 Ibid. S. 366, 372, 374.
26 Ibid. S. 98.
27 Ibid. S. 366.
28 Ibid. S. 516-524.
29 Melik V Problemi slovenske druzbe 1897-1914 // Melik V. Slovenci 1848-1918. Razprave in clanke. Maribor, 2002. S. 605.
30 Slovenec. Ljubljana, 2.X.1912; 19.X.1912; 31.III.1913.
31 Cas. Ljubljana, 1913. S. 435, 436.
32 Pleterski J. Dr. Ivan Sustersic. S. 303.
33 Ibid. XIX. 1912/13. № 6. S. 153-155.
34 Ibid. № 7-8. S. 189-193.
35 Ibid. S. 193.
36 Ibid. № 9. S. 238-241, зд. 240.
37 Ibid. S. 241-244, зд. 243.
38 Ibid. № 10. S. 268-272.
39 Slovenski narod. Ljubljana, 28.7.1913.
40 Подробнее о препородовцах см.: Кирилина Л. А. Препородовцы. Начало пути к независимому югославянскому государству // Славянский альманах. 2015. № 1-2. С. 32-47.
41 Cankar I. Dela. VI. Ljubljana, 1985. S. 319.
42 Nasi zapiski. Gorica, 1912. S. 289-292.
43 Ibid. 1913. S. 139.
44 Napredna misel. Praga, 1912. I. Zv. 3. S. 112-113.
45 Ibid. 1913. Zv. 3. S. 140.
46 Ibid. 1912. S. 179-182.
47 Ibid. 1913. S. 8-9.
48 Krzisnik-Bukic V. Mihajlo Rostohar in «Napredna misel» // Zgodo-vinski casopis. Ljubljana, 1974. № 3-4. S. 331.
49 Ude L. Slovenci... S. 31.
50 Slovenska kronika XX. stoletja. S. 137.
51 Zgodovinski arhiv KPJ. Т. 5. Socialisticno gibanje v Sloveniji 18691920. Beograd, 1951. S. 202.
52 Melik V. Slovenci v casu Cankarjevega predavanja o jugoslovanstvu. S. 692.
53 Krzisnik-Bukic V. Mihajlo Rostohar. S. 341.
54 Ude L. Slovenci. S. 49.
55 Melik V. Problemi slovenske druzbe 1897-1914. S. 606.
56 Vodopivec P. Jugoslovanska ideja... S. 51; Ceh J. Cankarjev pogled na ilirizem... S. 151.
57 Ude L. Slovenci. S. 49.
58 Pleterski J. Dr. Ivan Sustersic. S. 303.
Heonnnnpn3M y cnoBeH^B
43
L. A. Kirilina Neoillyrian movement of the Slovenes
The article gives a description of the Neoillyrian cultural movement that was spread in the Slovene territories at the beginning of the 20th century and had its supporters in all political and cultural as well as educational organisations of the Slovenes. Special attention is given to the interpretation of the cultural and linguistic integration of Yugoslav nations by the Neoillyrians. The role of the Neoillyrian ideology in shaping the national political conceptions in Yugoslavia before WWI is also described.
Keywords: Neoillyrian movement, Slovenes, political parties, ideas of Yugoslav nations, cultural and linguistic integration.
