CC BY
202
Сергей КОТОВ
НЕОФАШИЗМ КАК ВОЗМОЖНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ СИТУАЦИИ
В статье показано изменение политической организации фашизма/неофашизма в процессе его эволюции в XX в.: от разветвленной и иерархической массовой партии тоталитарного типа к группускулярности - мобильным группам сетевого характера.
The article represents changing of political organization of fascism/neofascism in the process of its evolution during the 20th century. Neofascism is demonstrated in its variety from the ramified and hierarchical mass party of totalitarian type to the sectarian one (mobile groups of net character).
Ключевые слова:
неофашизм, фашизм, группускулярность, тоталитаризм, политическая организация; neofascism, fascism, sectarianism, totalitarianism, political organization.
Нынешняя социальная структура в развитых европейских странах так же, как и в первой трети ХХ в., формирует ситуации, провоцирующие социальное напряжение. Ведущими из них, на наш взгляд, выступают: актуализация традиционного социального противоречия — противостояния богатых и расширяющихся бедных социальных слоев; достаточно новое (последней трети ХХ в.) для развитых западноевропейских стран этнорасовое противостояние. В общем анализе проблемы, по-видимому, следует выделить три основных фактора.
Социально-психологический фактор. Рассматривая основные тенденции современного общества — изменение конфигурации стран, определяющих вектор мирового развития, трансформацию демократических политических режимов, изменение профиля социальной структуры и др., теоретики обращают внимание на изменившийся социально-психологический фон в группе экономически развитых стран («страны ядра миро-экономики», по определению И. Валерстайна). Ведущий тренд в этой сфере — рост социальных рисков при падении доверия к основным социальным институтам, регулирующим социальные отношения и обеспечивающим социальную стабильность и безопасность. Эти проблемы наиболее четко и емко освещены в работах ведущих мыслителей мира — У. Бека, З. Баумана, Э. Гидденса, Ф. Фукуямы.
Важным фактором, актуализирующим осознание рисков, выступает размывание этнокультурных, социальных и профессиональных идентичностей, воспроизводство которых блокируется транснациональным характером капитала. В этих условиях индивид оказывается наедине с собой, он сам должен адекватно реагировать на социальные и природные риски, сам должен выбирать решения и нести за них ответственность. Ф. Фукуяма сравнивает этот сдвиг в принципах организации социальной жизни с переходом от общества общинного типа к обществу современного типа (модернити). Составной частью этого процесса стало выделение индивида из плотной сети обязательств и ролей традиционных институтов.
Новый вариант индивидуализации, которая проявилась в европейском обществе в 60-80-е гг., подробно анализируется в работах У. Бека на примере ФРГ, где показывается ее проявление через трансформацию базовых основ организации жизни — семьи, профессии, образования. Эти институты в индустриальном обществе составляли своеобразный каркас жизни индивида, задавали его социальную мобильность, статусные позиции, определяли тем самым ста-
КОТОВ
Сергей
Владимирович — к.филос.н., доцент Педагогического института Южного федерааьносо университета, е. Ростое-на-Дону uatOOl 6 @yandex.ru
бильность жизни и социальную защиту. Но в условиях поздней современности эти институты утрачивают свои функции. Поэтому индивидуальная жизнь человека наполняется рисками — это утрата работы; обесценивание приобретенного образования, которое не гарантирует занятости; обретение частичной занятости, которая не обеспечивает социальных гарантий; гендерное неравенство, которое пробле-матизирует основы самоорганизации на микроуровне, т.к. мужчины и женщины осознают несовместимость своих интересов в рамках семьи. Поэтому равные установки и возможности на рынке труда (что реализуется тенденцией модернизации) противоречат требованиям института семьи, приводят к противоречию на личностном уровне: требования мобильности и требования семьи (включая брачность, родительство и пр.) оказываются несовместимыми.
Дезориентация в окружающей действительности — явление не индивидуальное, а типичное для современного общества. Оно порождено не специфическими личными характеристиками (например, дезадаптивностью), а осознанной политикой правительств. З. Бауман цитирует крылатые тезисы общепризнанных лидеров западного мира: «“Больше никакого спасения с помощью общества!” — заявил апостол нового предпринимательского духа Питер Друкер. “Нет такой вещи, как общество, — объявила Маргарет Тэтчер еще более прямо. — Не смотрите назад или вверх; смотрите внутрь себя, где предположительно находится ваша собственная хитрость, воля и власть, — все те инструменты, которые может потребовать усовершенствование жизни”»1.
В отличие от построения индивидуальных стратегий в устойчивом обществе, где были четко видны социальные ориентиры — достигательные ценности: карьера, социально одобряемый уровень благосостояния, социальный и семейный статусы и др., в современном обществе цель такой стратегии не определена. Растет пропасть между индивидуализацией как судьбой (индивидуальной жизненной стратегией) и индивидуализацией как реальной способностью отстаивать и реализовать собственные
1 Бауман З. Текучая современность. — СПб. : Питер, 2008, с. 37.
права и возможности2. Между наличием социально-политических возможностей самостоятельно организовать свою жизнь и реальной реализацией этих возможностей — огромная дистанция.
Но при этом унификация стиля жизни за счет доступности образования, стандартизации потребления, а также гибкий график работы и децентрализация места работы, изменение соседских и семейных отношений и пр. затрудняют выявление социально-классового неравенства. Здесь закладываются возможности переадресовки индивида в поисках причин своих несчастий к самому себе и собственной ответственности. Но исторический опыт европейских стран первой трети ХХ в. показал, что освобожденный от традиционных социальных ролей индивид легко становится частичкой массы, носителем тоталитарных идеологий. При обвинении индивида в собственной неуспешно-сти легко срабатывает психологическая защита — поиск «врагов», которые легко различимы по внешним признакам непохожести.
Антропологический фактор. Социо-структурные изменения и индивидуализация как социально-психологический фон жизни индивида в условиях современности определили изменения антропологического типа личности. Индивид современного западного общества, по описанию У. Бека, наделен свободой определять модель поведения в постоянно меняющихся жизненных ситуациях. Но в самом обществе кардинально изменился набор ценностей. Если в 60-80-х гг. его стержнем выступали символы материального успеха — собственный дом, автомобиль, высокооплачиваемая работа, возможность обеспечить детям хорошее образование и др., то теперь ценности конструируются вокруг «обязанностей по отношению к самому себе» и проявляются в постоянной рефлексии, поиске самоидентичности и ее переопределении3. Но самостоятельность индивида в этой сфере также иллюзорна: он следует уже не классу или социальной группе, но стандартам, обезличенным образцам и нормам, внедряемым масс-медиа.
Отсутствие стабильных социальных
2 Там же, с. 42.
3 Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. - М., 2000, с. 143.
групп и их иерархии, а также многообразие социальной жизни обусловливает возникновение «разорванности» самосознания — «человек живет словно бы в разных и не согласующихся между собой реальностях, в которых он действует как “я”, но образы “я” друг с другом не согласуются, а связь между ними человеком никак не осуществляется»1. Привлекательные характеристики личности, которые определяются современным обществом, — индивидуальная свобода, равенство полов, широкие возможности для личностного развития, ценность свободного времени и рекреации, сокращение времени на трудовую деятельность, консьюмеризм, — прорастают на почве латентной атомизации общества и взаимном отчуждении людей. Жизнь индивида теперь не имеет четко заданных параметров и четко определенного вектора, а сам индивид вынужден постоянно самоопределяться в социальном пространстве и времени, конструировать собственную идентичность.
Главное содержание идентичности — отождествление индивидом себя с более широкой группой, общностью, утверждение своей принадлежности к группе: «Индивид может быть физически одинок, но при этом связан с какими-то идеями, моральными ценностями или хотя бы социальными стандартами — и это дает ему чувство общности и “принадлежности”»2.
Политико-идеологический фактор. Распад двуцентричной мировой системы и события 11 сентября 2001 г. вызвали изменение мирового статуса США, усиление интеграционных процессов в Западной Европе и переструктурирование самой миросистемы3.
Это событие затрагивает основы сложившегося в Европе либерального типа государства и изменение их идеологической оценки. Три ведущих компонента либерального государства — всеобщее избирательное право, позволяющее участвовать в политической жизни, государственное регулирование экономики с целью снижения социальной поляризации, национальная (гражданская) идентичность — опирались на веру в силу разума и рацио-
1 Шеманов А.Ю. Самоидентификация человека и культура. - М., 2007, с. 29.
2 Фромм Э. Бегство от свободы. — М., 1995, с. 26.
3 Тренин Д. Интеграция и идентичность. Россия
как «новый Запад». — М. : Европа, 2006, с. 15—55.
нальное управление. Поэтому в основе идеологии либерализма, доминирующей в западном мире, лежит признание веры в силу разума как исходная предпосылка. Но, по оценкам современных теоретиков, события конца ХХ в. подвергли сомнению это исходное основание. «События, имевшие место в России в августе 1991 г., ознаменовали собой перелом всемирноисторического значения... Хрупкое и эфемерное устройство, сложившееся в 1919 г., было вызвано к жизни планом Вудро Вильсона навязать рационалистический порядок, задуманный в Новом Свете, непокорным и неуживчивым народам Европы. Кончина советского коммунистического режима в конце 1991 г. бросает тень и на представления, лежащие в основе послевоенного устройства и вдохновлявшие Французскую революцию»4. К числу этих идей относятся: вера в единство человеческой цивилизации, доминирование гуманистических общечеловеческих ценностей над этническими или религиозными, вера в прогрессивное развитие человечества и др.
Постепенное утверждение этих ценностей в политическом бытии наблюдалось на протяжении всего ХХ в. Апофеозом этого рационального процесса стало создание Европейского союза. Он формирует новые представления о взаимодействии государств и народов, диалоге культур (идеология мультикультурализма). Уровень интеграции в Европе оценивался как уникальный и наиболее масштабный.
По мнению Д. Грея, в настоящее время европейский мир, напротив, захвачен тенденцией дезинтеграции и дисфункции наднациональных институтов. Современные идеологические концепции консервативного толка утверждают необходимость отстаивания целостности государства как институциональной организации общества, в функции которого входит стимулирование позитивного демографического баланса и защита культурной гомогенности населения. В выступлениях официальных лиц европейских государств и публичных политиков явно прослеживается смещение акцентов от идеологии мультикультурализма в сторону корректного утверждения ценностей европейской культуры. «Помимо привычных для уль-
4 Грей Дж. Поминки по просвещению. — М. : Праксис, 2003, с. 70.
транационалистов лозунгов — остановить иммиграцию, ужесточить борьбу с преступностью, поддерживать национального производителя — они форсируют такие больные для сегодняшних европейцев темы, как разрушение окружающей среды, утрата национальной идентичности, а также аморализм как следствие коррумпированности политических элит. Антииммигрантские инвективы давно не сводятся к требованию депортации нежелательных иммигрантов: от властей требуют принять более энергичные меры, нацеленные на то, чтобы заставить иммигрантов — особенно из мусульманских стран — принять западные (т.е. либеральные) ценности»1.
Консервативная идеология сегодня оперирует политическим языком, сформированным в либерально-демократический период. Консерваторы тоже утверждают плюрализм культурных стилей, право на идентичность, толерантность к различиям, только акцент здесь делается на европейской культуре в противовес культурным меньшинствам. Но что самое главное, культурные различия выводятся из естественных (биологических) оснований. Происходит «перекодирование проблемы социальных взаимодействий в проблему культурной совместимости»2.
Во Франции была предпринята попытка придать респектабельный интеллектуальный характер неофашизму. В 1968 г. была организована профашистская по своей сути «группа исследований». Она была поддержана буржуазной прессой и пользовалась популярностью в определенных кругах буржуазии и интеллектуальной элиты Франции. В основу деятельности данной группы легло безобидное обсуждение на страницах прессы, в т.ч. научной, вопросов «культурного национализма» и расизма. Было опубликовано несколько сотен статей и книг на данную тему, устраивались семинары и тренинги, а также конференции. Отвергая любую форму насилия и принуждения, кроме легитимной, представители «группы исследований» обосновывали принципы национально-расового бытия и движения цивилизации к моноэтническим государствам. Отмечалось также, что процессы
1 Малахов В. Понаехали тут. Очерки о национализме, расизме и культурном плюрализме. — М. : Новое литературное обозрение, 2007, с. 91.
2 Там же, с. 93.
будущей интеграции обусловлены самим развитием цивилизации, но они будут проходить если и не по расовому принципу, то под безусловной эгидой «белой расы».
Попытка «окультурить» неофашизм, придать ему респектабельный характер, «помирить» его с демократией на самом деле открыла новую форму бытия фашизма в виде интеллектуальной дискуссии.
Неофашизм в Англии имел значительно меньший масштаб и был связан с переживанием процесса реформирования империи. Крушение британской колониальной империи привело к образованию Британского содружества, что резко меняло характер доминирования и превращало Англию в «маленькую европейскую страну». Британские неофашисты выступали за принципиальное дистанцирование как от принципов либеральной демократии, так и от принципов социализма. Предлагался «третий путь» — национальное государство, чистое от национальноэтнических «примесей». Для этого предлагалось создать такие механизмы политики, чтобы не только прекратить свободный въезд в Англию представителей других народов, но и вынудить к реэмиграции уже живущих там. Именно в Англии были сформулированы принципы нативизма.
Преобразования происходят не только в политическом языке, которым утверждаются старые идеи в новой политической реальности, но и в формах политической организации сторонников этих идей. В условиях современного демократического общества уже невозможно функционирование партий тоталитарного типа. Невозможно по двум причинам: 1) юридический запрет функционирования фашистских партий; 2) неприемлемость для личности вхождения в партию тоталитарного типа.
Вторая позиция требует уточнения. Индивидуализация распространилась не только на сферу занятости, но и на систему политической организации общества. Политические институты индустриального общества определяли подчиненное положение индивида; его модель поведения определялась политической партией, социальным движением, политическими решениями национального государства (правительства). Динамика индустриального общества приводит к ограничению влияния политики в сфере защиты гражданских прав. Теперь эта защита обеспе-
чивается в большей степени юридическими институтами — судами, гражданскими службами, т.е. неполитическими агентами.
Вместе с тем поиск коллективной идентичности в условиях общества риска рождает новые формы объединений. Одной из таких форм является сектантство или группускулярность — численно небольшие, часто не связанные друг с другом мобильные молодежные организации. Никто не подсчитывал количество современных неофашистских организаций, поскольку это сделать невозможно. Сами же неофашистские структуры давно, еще во второй половине 60-х — первой половине 70-х гг. XX в., стали исключительно молодежными группировками. Это говорит о том, что желание «смести с насеста» старый мир со всеми его пороками и проблемами напрямую связано с пониманием фашизма как едва ли не единственной альтернативы социально-культурной и политической современности. Именно это обстоятельство, на наш взгляд, привлекает в неофашистские секты и группу-скулы новую молодежь.
Вопиющая несправедливость мироздания, категорическое несогласие с сущностью социокультурных процессов, происходящих в настоящее время, дискриминация молодежи, выражающаяся в длительном процессе социализации, определяет сегодня смысл конфликта отцов и детей.
В отличие от фашистских партий первой трети ХХ в., неофашизм лишен возможности открыто участвовать в парламентской работе. Партии, так или иначе проповедовавшие фашистскую идеологию, получившие места в парламентах или не получившие таковых, подвергались двойной обструкции. Во-первых, со стороны оппозиционной общественности, во-вторых, со стороны институтов правосудия. В настоящее время неофашизм практически лишен официальной политической трибуны, равно как и возможности вести политическую и агитационную работу.
Неофашизм сейчас не представлен каким-либо известным крупным движением. Данная тенденция возникла еще в 60-х гг. ХХ в. и привела к видоизменению политического облика неофашизма. Наметилось и к настоящему времени практически завершилось движение фашизма от официального парламентаризма к политическому терроризму, а впоследствии — к группускулярности. «Измельчение» неофашистского движения выражается идеологией политического бланкизма, когда уже нет возможности овладеть властью через легитимные политические институты и легитимную политическую борьбу. Ожидание момента тотального ослабления политической власти и есть алгоритм политической жизни и движения к цели группускулярного неофашизма.
Достигнутый на протяжении ХХ в. значительный прогресс в системах образования в европейских странах и уровне образованности населения обусловили значительные изменения в психологических установках личности относительно приемлемых форм участия в политической жизни. Для индивида массового общества начала ХХ в. оптимальной выступила партия тоталитарного типа, одним из вариантов которой стали фашистские партии в Германии и Италии, которая обеспечивала защиту и высокую социально-статусную позицию благодаря своей иерархической организованности, закрытости и сакрализации. Индивидуализация социальной жизни как тренд современного общества обусловила вытеснение индивидуальными практиками коллективных форм солидарных действий из сферы политики. Поэтому партии тоталитарного типа стали невозможны уже вследствие неприемлемости формы их организации для индивида. Активистская форма деятельности приобрела вид сетевой организации. Одним из ее вариантов, принятых неофашистами, стала группускулярность, которая сохранила важные характеристики тоталитарной партии — иерархичность, закрытость, сакральность.
