CC BY
32
Неоднократность как неявное проявление административной преюдиции в ст. 180 УК РФ
Коростиев Александр Александрович,
аспирант, кафедра уголовного права и криминологии Юридической Школы Дальневосточного федерального университета E-mail: [email protected]
Коротких Наталья Николаевна,
доктор юридических наук, профессор, кафедра уголовного права и криминологии Юридической Школы Дальневосточного федерального университета E-mail: [email protected].
Институт административной преюдиции выступает гибким инструментом в руках законодателя (который учитывает современные реалии и оптимизирует административные и уголовно-правовые механизмы принуждения к ответственности за совершенные преступные деяния), позволяющим дифференцированно ужесточать или смягчать деликтные нормы для превенции совершения повторных правонарушений или преступлений. Однако с упразднением института административной преюдиции при вступлении УК РФ в силу и его дальнейшем возрождением, некоторые нормы действующего УК РФ остались с дефектами юридической техники и вызывают определенные трудности при квалификации деяний, связанных с неоднократным совершением определенных действий. Среди них следует выделить ст. 180 УК РФ. На приведение ее в «подобающий» вид уже не раз указывалось в доктрине, но норма не изменилась. В данной статье предпринята попытка проанализировать сложившуюся ситуацию и найти из нее оптимальный выход.
Ключевые слова: институт административной преюдиции, криминализация, декриминализация, неоднократность, единый умысел, криминообразующий признак, средство индивидуализации, репрессия.
S2
см
Одним из способов превенции совершения преступлений выступает административная прею-диция. Суть последней заключается в том, что состав преступления образуется за счет признаков административного правонарушения, а в качестве критерия разграничения преступления и проступка выступает факт предшествующего наложения административного взыскания за такое же деяние [13]. Разные подходы к содержанию и определению административной преюдиции описаны во многих научных публикациях [1, 7, 12, 13, 15], суть которых сводится к тому, что сущность административной преюдиции заключается в совершении лицом уголовно-наказуемого деяния, находясь при этом в состоянии административной на-казанности.
В первоначальной редакции УК РФ 1996 г. отказался от использования административной пре-юдиции в качестве криминообразующего признака некоторых деяний. Этот вопрос актуализировался после того как в Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации 2009 г., а также в п. 43 Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 г. было обращено внимание на целесообразность шире использовать в уголовном законодательстве административную преюдицию [25]. С этого момента и началось, как утверждают многие исследователи, возрождение института административной преюдиции. И сегодня в научной литературе высказываются мнения о расширении перечня составов преступлений с административной преюдици-ей как способе декриминализации противоправных деяний уголовного характера (О.С. Капинус [7], Е.Н. Карабанова, К.В. Цепелев [8], М.А. Лапина, Д.В. Карпухин, Ю.В. Трунцевский [12], А.Б. Коновалова, И.Н. Мосечкин [11], Т.Д. Устинова [26], М.В. Бавсун, И.Г. Бавсун, И.А. Тихон [1] и др.). Но есть и противники данного подхода, утверждающие, что повторяемые административные правонарушения носят самостоятельный характер, никак не связаны и не имеют единую вину, а исходя из этого, введение административной прею-диции нарушит принцип "non bis in idem" [13, с. 6768]; институт административной преюдиции размывает границы между преступлением и административным правонарушением, между уголовным и административным правом и должен быть навсегда исключен из российского уголовного законодательства [28]; существенное расширение перечня составов преступлений с административной преюдицией свидетельствует о том, что у законо-
дателя еще не сформировалась четкая, взвешенная, продуманная позиция по этому вопросу [29]; административное правонарушение, сколько бы оно ни повторялось, не приобретает сущностных, материальных свойств преступления [14]; включение в сферу уголовно-правовых отношений административных проступков, даже совершенных повторно, чрезмерно расширяет границы уголовно-правовой репрессии [5]; признание некоторых проступков преступными и уголовно наказуемыми деяниями в силу повторности противоречит принципу уголовного права, согласно которому преступлением считается только такое общественно опасное деяние, которое само по себе содержит все признаки состава преступления, независимо от иных обстоятельств, в частности, от того, было ли лицо подвергнуто мерам административного характера за совершенный ранее проступок [3].
Анализируя практику применения данного института в правоприменительной деятельности, можно утверждать, что он достаточно прочно обосновался в УК РФ и заслуживает своего места в системе уголовных норм по нескольким причинам. Во-первых, он выступает в качестве гибкого инструмента по «мягкой» криминализации общественно опасных деяний, в то же время позволяя законодателю декриминализировать деяния, не представляющие большой общественной опасности. Во-вторых, данный институт может способствовать экономии мер уголовной репрессии, позволяя сократить численность лиц, осужденных к лишению свободы. В-третьих, административная преюдиция, при ее грамотном конструировании в составах УК, выполняет задачу превенции преступлений и правонарушений (правонарушитель, зная, что при двойном или тройном нарушении одного и того же запрета, будет привлечен к уголовной ответственности, со всем вытекающими отсюда последствиями, возможно, не станет рисковать и совершать повторное, уже уголовно-наказуемое деяние). Наконец, административная преюдиция повышает эффективность правоохранительной деятельности за счет перераспределения репрессивного ресурса.
Справедливо отмечает М.А. Плешков, что «при принятии решения о криминализации или декриминализации деяний законодатель должен исходить из принципов: достаточной общественной опасности криминализируемых деяний, их относительной распространенности; возможности эффективного воздействия уголовно-правовой нормы на общественно-опасное поведение; неизбыточности уголовно-правового запрета и своевременности криминализации конкретных деяний» [16]. Как известно, уголовно-правовые санкции накладывают определенные ограничения на подвергнутых ими лиц (состояние судимости, лишение права на определенную профессию, ограничение в определенных социальных возможностях) [27], поэтому нецелесообразным видится (при наличии сопоставимых административных и уголовных составов) применение уголовного наказания сразу,
минуя наказание административное (заключающееся в претерпевании лишений только денежного характера) в отношении экономических преступлений небольшой тяжести.
Верно указывает В.В. Сверчков, что в качестве завуалированного проявления административной преюдиции в сегодняшнем УК выступает неоднократность, содержащаяся в ст. ст. 154 и 180 УК [10]. Э.Л. Сидоренко также отнесла их в отдельную группу составов, «с так называемой неочевидной (скрытой) преюдицией» [23], обращая внимание на отсутствие в ст. ст. 154 и 180 УК указания на преюдиционный характер норм. Почему же законодатель «забыл» добавить к указанным составам «эффекта административной преюдиции» - остается загадкой, при том, что аналогичные конструкции деяний содержатся в КоАП РФ (ст. ст. 5.37, 14.10 соответственно).
По мнению И.А. Головизниной [4] «сам акт незаконного использования товарного знака рассматривается не как правонарушение, а как часть продолжаемого единичного преступления, состоящего из нескольких актов незаконного использования товарного знака». По этому поводу стоит отметить, что несколько актов незаконного использования товарного знака могут как охватываться единым умыслом (иметь единую цель и общую направленность - например кратковременное опосредованное причинение ущерба одному правообладателю, за счет кражи той прибыли: которую последний получил бы при нормальном хозяйственном обороте; если бы его товар не подделывали и не продавали), так и не охватываться им (выделено нами. - А.К., Н.К.). В первом случае - это прямой признак единого продолжаемого преступления [24]. Во втором случае - признак неоднократности.
Представляется что лицо, проставляющее товарный знак одного правообладателя (напр. "adidas") на предметах, входящих в одну партию, реализует единый преступный умысел, поэтому данное деяние будет являться продолжаемым преступлением, а не криминообразующей неоднократностью, поскольку оно направлено на причинение ущерба одному лицу (правообладателю, в данном случае, компании adidas). Естественно, в данном случае мы говорим о причинении ущерба ниже криминообразующего предела в размере 250 000 рублей. В случае же проставления на одной партии товара зарегистрированных товарных знаков различных правообладателей - налицо неоднократность деяния (иными словами - идеальная неоднократность, поскольку умысел нарушителя не будет охватываться лишь одним лицом).
По этому поводу отмечается, что «.. .даже разорванные во времени разные деяния по незаконно- р му использованию чужого товарного знака, знака Д обслуживания, наименования места происхожде- Е ния товара или сходных с ними обозначений для К однородных товаров не могут квалифицировать- S ся как неоднократные, если они охватывались у единым умыслом на совершение продолжаемого А
преступления» [6]. Если рассматривать неоднократность по смыслу ст. 180 УК как единое сложное продолжаемое преступление, то применение института административной преюдиции действительно становится невозможным, поскольку этим будет нарушаться уже упомянутый основополагающий международный принцип non bis in idem, в соответствии с которым не должно быть две ответственности за одно преступление. Но продолжаемое единое преступление не является неоднократностью, поэтому нарушения принципа non bis in idem при введении административной преюдиции не будет. И.А. Клепицкий по этому поводу отмечает, что «неоднократность в ст. 180 УК понимается в практике как незаконное использование чужого товарного знака лицом, ранее совершившим такое деяние. При этом не имеет значения, привлекался ли гражданин за это ранее к уголовной или административной ответственности. Однако не должны истечь сроки давности, установленные УК или КоАП, в зависимости от юридической квалификации первого эпизода. Если же гражданин ранее привлекался к ответственности - судимость не должна быть снята или погашена, а после окончания исполнения административного наказания не должно пройти одного года (ст. 4.6 КоАП)» [9].
Данные выводы, как уже было отмечено, открывают жизнь для использования института административной преюдиции в ст. 180 УК или же исключения из нее признака неоднократности, других путей, как представляется, не дано. Стоит заметить, что В.Н. Бондарев в своей диссертации, посвященной уголовно-правовой охране интеллектуальной собственности, уже предлагал отказаться от данного криминообразующего признака с целью «четкого фиксирования грани между преступным и иным нарушением отношений интеллектуальной собственности» [2, с. 7]. По пути исключения неоднократности как криминообразующего признака ст. 180 УК пошли и Г.А. Есаков и Д.М. Сарваров [6]. Выбирая один путь из двух, и попутно поддерживая мнение Н.Ф. Кузнецовой [26] в части введения административной прею-диции в отношении отдельных деяний, предусмотренных гл. 22 УК, полагаем целесообразным включить административную преюдицию в конструкцию состава, предусмотренного ст. 180 УК. Во-первых, преступление, предусмотренное данной статьей, объективно относится к категории преступлений небольшой тяжести (максимальное наказание за его совершение составляет до двух лет лишения свободы), а соответственно обладает небольшой степенью общественной опасности. Во-вторых, ее введение в анализируемый состав позволит уменьшить количество лиц, осужденных к лишению свободы, как это произошло с нанесе-£ нием побоев, неуплатой средств на содержание 2 детей или нетрудоспособных родителей, а также й мелким хищением.
S Таким образом, на наш взгляд, значитель-Ü но меньше вопросов вызывала бы конструкция,
предусмотренная ст. 180 УК, если бы она имела следующий вид:
Статья 180. Незаконное использование средств индивидуализации товаров (работ, услуг)
1. Незаконное использование чужого товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров, если это деяние совершено неоднократно или причинило крупный ущерб, —
наказывается...
2. Незаконное использование предупредительной маркировки в отношении не зарегистрированного в Российской Федерации товарного знака или наименования места происхождения товара, если это деяние совершено неоднократно или причинило крупный ущерб, —
наказывается...
Примечания. 1. Незаконным использованием средств индивидуализации товаров (работ, услуг) или предупредительной маркировки в отношении не зарегистрированного в Российской Федерации товарного знака или наименования места происхождения товара совершенным неоднократно, признается незаконное использование средств индивидуализации товаров (работ, услуг) или предупредительной маркировки в отношении не зарегистрированного в Российской Федерации товарного знака или наименования места происхождения товара лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние, в период, когда лицо считается подвергнутым административному наказанию.
2. Крупным ущербом в настоящей статье признается ущерб, сумма которого превышает двести пятьдесят тысяч рублей.
При таком подходе, деяние квалифицируется по ст. 180 УК, если лицо совершит второе однородное правонарушение, предусмотренное диспозицией данной статьи, в течение года с момента исполнения постановления о назначении административного наказания (т.е. в течении года с момента уплаты штрафа по вынесенному на основании ст. 14.10 КоАП Рф постановлению).
Кроме того с введением Федеральным законом от 07.12.2011 № 420-ФЗ статьи 76.1 УК и последующих ее изменений, стало возможным освобождение от уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 146 и 147 УК, ч. 1-3 ст. 180 УК, если они: а) возместят причиненный потерпевшему ущерб и перечислят в федеральный бюджет денежное возмещение в размере двукратной суммы причиненного ущерба; либо б) перечислят в федеральный бюджет доход, полученный в результате совершения преступления, и денежное возмещение в размере двукратной суммы дохода, полученного в результате совершения преступления; либо в) перечислят в федеральный бюджет денежную сумму, эквивалентную размеру убытков, которых удалось избежать в результате совершения преступления,
и денежное возмещение в размере двукратной суммы убытков, которых удалось избежать в результате совершения преступления; либо г) перечислят в федеральный бюджет денежную сумму, эквивалентную размеру совершенного деяния, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, и денежное возмещение в двукратном размере этой суммы.
Представляется, что данная норма позволит изменить ситуацию с количеством лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за преступления небольшой тяжести по ст. ст. 146, 147 и 180 УК в сторону их уменьшения, как например, по аналогии с процессом, происходящим на практике в связи с возмещением ущерба, причиненного бюджетной системе за уклонение от уплаты налогов [1722].
Литература
1. Бавсун М.В., Бавсун И.Г., Тихон И.А. Административная преюдиция и перспективы ее применения на современном этапе // Административное право и процесс. 2008. № 6.
2. Бондарев В.Н. Уголовно-правовая охрана интеллектуальной собственности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2002. 25 с.
3. Гогин А.А. Ответственность за нарушение Федерального закона РФ «О рекламе» // Право и политика. 2004. № 5.
4. Головизнина И.А. Проблема двусмысленности термина «неоднократность», содержащегося в ст. 180 УК РФ, и пути ее преодоления // Российский следователь. 2006. № 11.
5. Гулько А.Л. История уголовной ответственности за хулиганство в России // Адвокатская практика. 2006. № 5.
6. Есаков Г.А., Сарваров Д.М. О понимании крупного ущерба, размера и неоднократности в составах преступлений против интеллектуальной собственности // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2019. № 5. С. 82-90.
7. Капинус О.С. Административная преюдиция в уголовном праве: проблемы теории и практики // Журнал российского права. 2019. № 6. С. 78-86.
8. Карабанова Е.Н., Цепелев К.В. К вопросу о перспективе использования административной преюдиции в уголовном праве России // Российская юстиция. 2020. № 11. С. 57-60.
9. Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М.: Статут, 2005. 572 с.
10. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.И. Була-вин, В.В. Воробьев, Ю.В. Головлев и др.; под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчко-ва. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2007. 1264 с.
11. Коновалова А.Б., Мосечкин И.Н. О применении института административной преюдиции в борьбе с преступлениями в сфере экономи-
ческой деятельности // Безопасность бизнеса. 2017. № 6. С. 50-56.
12. Лапина М.А., Карпухин Д.В., Трунцев-ский Ю.В. Административная преюдиция как способ декриминализации уголовных преступлений и разграничения уголовных преступлений и административных правонарушений в современный период // Административное и муниципальное право. 2015. № 11. С. 11381148.
13. Лопашенко Н.А. Административной преюдиции в уголовном праве - нет! // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. № 3(23). С. 64-71.
14. Мамхягов З.З. О допустимости использования административной преюдиции в уголовном законодательстве // Административное право и процесс. 2015. № 8. С. 72-74.
15. Одоев О.С. О понятии административной пре-юдиции в уголовном праве России и стран СНГ // Административное и муниципальное право. 2019. № 2. С. 1-11.
16. Плешков М.А. К вопросу о криминализации преступлений в сфере экономической деятельности // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Гуманитарные и общественные науки. 2016. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-kriminalizatsii-prestupleniy-v-sfere-ekonomicheskoy-deyatelnosti (дата обращения: 16.01.2022).
17. Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 16.10.2019 № Ф03-4096/2019 по делу № А73-1789/2019.
18. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 08.12.2021 № Ф05-30346/2021 по делу № А40-41353/2021.
19. Постановление Арбитражного суда СевероЗападного округа от 15.07.2015 № Ф07-4644/2015 по делу № А05-9241/2014.
20. Постановление Арбитражного суда СевероЗападного округа от 26.04.2021 № Ф07-3935/2021 по делу № А56-47228/2018.
21. Постановление Арбитражного суда СевероЗападного округа от 29.04.2021 № Ф07-3529/2021 по делу № А13-8156/2020.
22. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 17.09.2018 № Ф09-5106/18 по делу № А76-20008/2017.
23. Сидоренко Э.Л. Административная преюдиция в уголовном праве: проблемы правоприменения // Журнал российского права. 2016. № 6. С.125-133.
24. Трунцевский Ю.В., Козлов А.А. Охрана и защита прав на средства индивидуализации товаров. М.: Юрист, 2006. 168 с. р
25. Указ Президента Российской Федерации ИД от 9 июня 2010 г. № 690 «Об утверждении Стра- Ч
т
тегии государственной антинаркотической К политики Российской Федерации до 2020 го- ё да» // Собрание законодательства РФ. 2010. У № 24. Ст. 3015. А
26. Устинова Т.Д. Расширение уголовной ответственности за незаконное предпринимательство // Журнал российского права. 2003. № 5.
27. Хоменко А.Н. Проблемы использования административной преюдиции в уголовном праве // Вестник Омской юридической академии. 2017. № 1. С.37-42.
28. Шемякин Д.В. Проблемные вопросы использования административной преюдиции в уголовном праве // Российский следователь. 2015. № 15. С. 45-47.
29. Ямашева Е.В. К вопросу о восстановлении института административной преюдиции в уголовном законе России // Журнал российского права. 2009. № 10. С. 69-79.
REPEATEDNESS AS AN IMPLICIT MANIFESTATION OF ADMINISTRATIVE PREJUDICE IN ART. 180 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION
Korostiev A.A., Korotkikh N.N.
Far Eastern Federal University
The institute of administrative prejudice acts as a flexible tool in the hands of the legislator (which takes into account modern realities and optimizes administrative and criminal law enforcement mechanisms for criminal acts committed), allowing differentiated tightening or softening of tort norms to prevent the commission of repeated offenses or crimes. However, with the abolition of the institution of administrative prejudice upon the entry into force of the Criminal Code of the Russian Federation and its further revival, some norms of the current Criminal Code of the Russian Federation remained with defects in legal technique and cause certain difficulties in qualifying acts related to the repeated commission of certain actions. Among them, Article 180 of the Criminal Code of the Russian Federation should be singled out. Bringing it into a "proper" form has been pointed out more than once in the doctrine, but the norm has not changed. This article attempts to analyze the current situation and find the optimal way out of it.
Keywords: institute of administrative prejudice, criminalization, de-criminalization, repetition, single intent, criminalizing feature, means of individualization, repression.
References
1. Bavsun M.V., Bavsun I.G., Tikhon I.A. Administrative collateral estoppel and prospects of it application on the modern stage // Administrative law and process. 2008. No. 6.
2. Bondarev V.N. Criminal law protection of intellectual property: abstract of the dissertation ... cand. jurid. sciences'. Rostov-on-Don, 2002. 25 p.
3. Gogin A.A. Responsibility for violation of the Federal Law of the Russian Federation "On Advertising" // Law and Politics. 2004. No. 5.
4. Goloviznina I.A. The problem of ambiguity of the term "repetition" contained in Article 180 of the Criminal Code of the Russian Federation, and ways to overcome it // Russian investigator. 2006. No. 11.
5. Gulko A.L. History of criminal responsibility for hooliganism in Russia // Lawyer practice. 2006. No. 5.
6. Esakov G.A., Sarvarov D.M. On understanding large damage, size and repeated against compositions of crimes against intellectual property // Property relations in the Russian Federation. 2019. No. 5. pp. 82-90.
7. Kapinus O.S. Administrative Prejudice in Criminal Law: Problems of Theory and Practice // Journal of Russian Law. 2019. No. 6. pp. 78-86.
8. Karabanova E.N., Tsepelev K.V. On the issue of the prospect of using administrative prejudice in the criminal law of Russia // Russian justice. 2020. No. 11. pp. 57-60.
9. Klepitsky I.A. The system of economic crimes. M.: Statute, 2005. 572 p.
10. Commentary on the Criminal Code of the Russian Federation (article-by-article) / V.I. Bulavin, V.V. Vorobyev, Yu.V. Golovlev, etc.; edited by A.A. Chekalin, V.T. Tomin, V.V. Sverchkov. 4th ed., reprint. and additional M.: Yurayt-Izdat, 2007. 1264 p.
11. Konovalova A.B., Mosechkin I.N. On Application of Administrative Prejudice Institution in Struggle against Economic Crimes // Business security. 2017. No. 6. pp. 50-56.
12. Lapina M.A., Karpukhin D.V., Truntsevskii Yu.V. Administrative prejudice as a way of decriminalization of criminal offences and distinction between criminal and administrative offences // Administrative and municipal law. 2015. No. 11. pp. 1138-1148.
13. Lopashenko N.A. Administrative prejudice in criminal law - no! // Bulletin of the Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation. 2011. No. 3(23). pp. 64-71.
14. Mamkhyagov Z.Z. On admissibility of use of administrative prejudice in criminal legislation // Administrative law and process. 2015. No. 8. pp. 72-74.
15. Odoev O.S. On the Definition of Administrative Prejudgement in the Criminal Law of Russia and CIS Countries // Administrative and municipal law. 2019. No. 2. pp. 1-11.
16. Pleshkov M.A. On the issue of criminalization of crimes in the sphere of economic activity // Bulletin of the Baltic Federal University named after I. Kant. Series: Humanities and Social Sciences. 2016. No.3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-kriminalizatsii-prestupleniy-v-sfere-ekonomicheskoy-deyatelnosti (date of appeal: 16.01.2022).
17. Resolution of the Arbitration Court of the Far Eastern District of 16.10.2019 No. F03-4096/2019 in case No. A73-1789/2019.
18. Resolution of the Arbitration Court of the Moscow District of 08.12.2021 No. F05-30346/2021 in case No. A40-41353/2021.
19. Resolution of the Arbitration Court of the North-Western District of 15.07.2015 No. F07-4644/2015 in case No. A05-9241/2014.
20. Resolution of the Arbitration Court of the North-Western District of 26.04.2021 No. F07-3935/2021 in case No. A56-47228/2018.
21. Resolution of the Arbitration court of the North-West district from 29.04.2021 No. F07-3529/2021 in case No. A13-8156/2020.
22. Resolution of the of the Arbitration court of the Ural district from 17.09.2018 No. F09-5106/18 in the case No. A76-20008/2017.
23. Sidorenko E.L. Administrative Prejudice in Criminal Law: Law Enforcement Problems // Journal of Russian law. 2016. No. 6. pp. 125-133.
24. Truntsevskii Yu.V., Kozlov A.A. Protection and defense of rights to means of individualization of goods. M.: Lawyer, 2006. 168 p.
25. Decree of the President of the Russian Federation No. 690 of June 9, 2010 "On approval of the Strategy of the State anti-drug policy of the Russian Federation until 2020" // Collection of Legislation of the Russian Federation. 2010. No. 24. Art. 3015.
26. Ustinova T.D. Expansion of criminal liability for illegal entrepre-neurship // Journal of Russian Law. 2003. No. 5.
27. Khomenko A. N. Problems of the Use of Administrative Prejudice in Criminal Law // Bulletin of the Omsk Law Academy. 2017. No. 1. pp. 37-42.
28. Shemyakin D.V. Controversial issues of use of administrative prejudice in criminal law // Russian investigator. 2015. No. 15. pp. 45-47.
29. Yamasheva E.V. On the issue of restoring the institution of administrative prejudice in the criminal law of Russia // Journal of Russian Law. 2009. No. 10. pp. 69-79.
2
CM
