CC BY
147
Территория науки, 2014, № 6
потребителем в досудебном или судебном порядке, и направленный на защиту законных прав и интересов последнего.
В целях совершенствования института защиты прав и интересов потребителей целесообразно:
- разработать нормативные акты, регламентирующие потребительские отношения в различных сферах деятельности, к примеру, «Закон о защите прав потребителей в сфере оказания банковских услуг», «Закон о защите прав потребителей в сфере оказания медицинских услуг»;
- в целях обеспечения эффективной защиты прав потребителей и стимулирования продавцов (изготовителей, исполнителей) к добровольному исполнению обязательств считаем необходимым установить максимально возможный предел взыскиваемой неустойки в размере цены договора (стоимости приобретенного товара);
- в Законе РФ «О защите прав потребителей» установить обязательный досудебный претензионный порядок урегулирования спора для реализации такой защиты права как компенсация морального вреда.
Список литературы
1. Закон РФ от 07.02.1992 № 2300-1 (ред. от 02.07.2013) «О защите прав потребителей».
2. Богдан В.В. Модернизация Закона РФ «О защите прав потребителей» должна быть сбалансированной: к вопросу о необходимости внесения изменений и дополнений // Актуальные проблемы российского права. 2013. № 2. С. 135 - 142.
3. Ширвиндт А.М. Ограничение свободы договора в целях защиты прав потребителей в российском и европейском частном праве // Вестник гражданского права. 2013. № 1. С. 5 - 51.
4. Гражданское дело № 2-3495/2014 // Архив Свердловского районного суда г. Белгорода.
Паукова Н.И.
НЕОБХОДИМОСТЬ ПРЕЦЕДЕНТНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ФИНАНСОВЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Воронежский экономико-правовой институт, г. Старый Оскол
Ключевые слова: прецедент, судебная практика, источник права, нормативный акт.
112
Территория науки, 2014, № 6
Keywords: judicial precedent, judicial practice, the source of law, normative act.
Аннотация: В статье обосновывается позиция о том, что решения Конституционного суда РФ не являются нормативно-правовым актом, а отвечают признакам судебного прецедента и требованиям источника финансового права.
Abstract: The article substantiates the position that the decisions of the Constitutional тош! of the Russian Federation are not a legal act, and meet the criteria of judicial precedent and requirements source of financial law.
В последнее время в юридической литературе все чаще появляются мнения о закреплении судебного прецедента в качестве источника права. Эти положения основываются на развитии судебной системы, переосмыслении роли и значении судебной власти, судебных актов в Российской Федерации. Сегодня суды ссылаются в своих решениях на опубликованные судебные акты судов высших инстанций (по аналогичным делам). К таким судебным актам относится решение Конституционного суда РФ о признании неконституционными федеральных законов и иных нормативных правовых актов (предусмотренных ст. ст. 3, 22 ФКЗ «О Конституционном суде РФ»).
Причины появления судебного прецедента и закрепления его в качестве источника финансового права, в настоящее время, зависят от сущности судебной деятельности, которая выражает властную функцию государства, направленную на урегулирование спорных ситуаций путем правового воздействие на определенные общественные отношения. Необходимость прецедентного регулирования общественных отношений основывается и на многообразии общественной жизни и свободе человеческой инициативы.
В сфере финансового права последнего десятилетия XX века значительное влияние на закрепление судебного прецедента как источника финансового права, а также на формирование многих финансово-правовых механизмов оказала политика. В этой связи назревает потребность осмыслить положения судебной власти, судейского правотворчества в Российской Федерации. Включается в действие политическая воля государства и ее правовая политика, направленная на преобразование судебных органов. Речь при этом, разумеется, не идет об изменении официальной государственноправовой доктрины и об официальном признании и правовом закреплении прецедента как источника российского права.
113
Территория науки, 2014, № 6
Официальное, формально-юридическое отношение к нему остается пока прежним.
Прецедент, как справедливо отмечалось в отечественной литературе все более заметно и настойчиво «пробивает себе дорогу в российской правовой системе»[1]. Несмотря на то, что вопрос о нем как в теоретическом плане, так и в практическом отношении остается дискуссионным, «углубление в известной мере связи между судом и законом в сторону расширения сферы судейского усмотрения» становиться вполне очевидным[2].
Отмечая усиливающуюся тенденцию признания прецедента как источника российского права, многие авторы не без оснований указывают на то, что такое признание, несомненно, будет способствовать обогащению, как теории источников, так и самого российского права. Кроме того, оно будет содействовать восполнению пробелов в праве в нормативно-правовом регулировании. Ибо как резонно отмечается в литературе нельзя требовать от законодателя, чтобы он «охватил в нормах законов все многообразие конкретных ситуаций, складывающихся в жизни»[3], рассмотрением которых занимаются, восполняя при этом пробелы в праве только суды.
Говоря о правовой основе правотворческой деятельности суда и создаваемого им прецедента, следует обратить внимание, прежде всего на: 1) конституционные положения, из которых следует, что место и функции судебной власти не могут теперь ограничиваться лишь компетенцией вершить правосудие. Ее функции с неизбежностью должны распространяться и на правотворчество; 2) конституционные положения, касающиеся полномочий Конституционного суда РФ на разрешение дел о соответствии Конституции РФ законов и иных нормативно-правовых актов, а также не вступивших в силу международных договоров России (ст. 125). Согласно Конституции РФ, как известно, акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу, а международные договоры РФ «не подлежат введению в действие и применению»; 3) законы, закрепляющие место и роль высших судебных инстанций в государственном механизме России, и юридический характер принимаемых ими решений. Весьма важно при этом отметить также императивный характер последних, который свидетельствует не только об их значимости, но и об их непременной обязательности.
Закрепляя юридическую силу решений Конституционного суда, ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном суде РФ», в частности, устанавливает, что: а) решения Конституционного суда РФ окончательны и обжалованию не подлежат, и вступают в силу
114
Территория науки, 2014, № 6
немедленно после их провозглашения; б) они действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами; в) юридическая сила решений Конституционного суда РФ о признании актов неконституционными «не может быть преодолена повторным принятием этого же акта»; г) решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, «не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях»; д) «неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению» решения Конституционного суда РФ влечет за собой ответственность предусмотренную федеральным конституционным законом (ст. 79, 81).
В отличие от парламентского правотворчества, особенность судейского правотворчества предопределяется тем, что: 1) судейское правотворчество всегда есть побочный продукт акта правосудия; 2) оно «не самостоятельно» в том смысле, что «привязано к основной функции судебной власти - осуществлению правосудия»; 3) оно осуществляется в рамках закона и на основе закона, исходящего от высшей законодательной власти страны; 4) правотворчество суда в значительной степени связано с толкованием (конкретизацией) права и восполнением пробелов в праве; 5) судебные правоположения вырабатываются судьями, как справедливо отмечается в литературе только на основе субъективной воли; 6) эти «правоположения» не должны противоречить существующим, в первую очередь конституционным законам; 7) сами по себе они не могут изменить или отменить закон; 8) существуют определенные границы или пределы судейского правотворчества, предусмотренные законом, которые, по мнению некоторых исследователей, представляют собой «стержень доктрины и практики прецедентного права, охватывающий сущность взаимоотношений и компетенцию судебной и законодательной властей, гарантии от узурпации прав последней» [4].
Совершенно правы те авторы, которые, основываясь на опыте правотворческой деятельности судов современной России категорически утверждают, что в настоящее время суды зачастую вынуждены и должны создавать (творить) право, иначе их деятельность станет не просто неэффективной, а приведет к результатам, противоположным тем, которые от них вправе ожидать общество: они будут не защищать права, а способствовать их нарушениям.
Исходя из особенностей судейского и парламентского правотворчества и порождаемых первым обычных «классических» норм, вполне
115
Территория науки, 2014, № 6
логично было бы предположить, что в современных российских условиях специфичность судейского правотворчества и своеобразие исходящих от него норм с неизбежностью обусловливают также возникновение новых соответствующих им форм. Речь при этом идет, в частности, о такой форме как «правовая позиция Конституционного суда».
Следует заключить, что правовые позиции Конституционного суда РФ имеют общеобязательный характер, нередко обладают нормативностью и соответственно могут признаваться источником права.
На основании вышеизложенного, основываясь на ст.6 Федерального конституционного закона от 21.07.1994г. № 1-ФКЗ «О Конституционном суде РФ» (с измен. и доп. от 15.02.2001г. №4-ФКЗ) следует признать, что решения Конституционного суда РФ, включая выраженные в них правовые позиции, обязательны на всей территории РФ. Эти решения ограничивают усмотрение законодательного органа, поскольку юридическая сила решений Конституционного суда РФ о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта.
По смыслу положений Конституции РФ суд должен не только истолковать закон, но и оценить его, чтобы в тех случаях, когда законодатель принял закон с нарушением, воспрепятствовать реализации его воли, отказав в применении такого закона. Оценка федеральных законов и других нормативных актов - это новая в деятельности суда функция уже сама по себе некоторым образом связана с созданием судом права (например, когда суд отказывает в применении закона, противоречащего общим принципам права, создает, исходя из них, конкретизирующую правовую норму на основе которой разрешается данное дело, и могут быть разрешены другие аналогичные дела). Признавая нормативный акт неконституционным суд, вынося решение, формально не создает новый акт, а только указывает каким он должен быть в соответствии с законом. Тем не менее, он фактически закладывает его новую основу и предопределяет правила, которые должны действовать до его принятия.
В этой связи возникает вопрос о том, будет ли решение Конституционного суда РФ являться нормативным актом? На мой взгляд, не следует признавать решения Конституционного суда РФ нормативным актом, а считать его судебным прецедентом на основании выявленных в юридической науке отличительных признаков судебного прецедента. В частности Подольская Н.А. определяет следующие признаки[5]:
Во-первых, принятие решения осуществляется высшими по статусу судебными инстанциями.
116
Территория науки, 2014, № 6
Во-вторых, прецедент может быть создан как единственным решением, так и серией решений.
В-третьих, решение содержит ответ на вопросы не факта, а права.
В-четвертых, норма права или правовой принцип содержится в ratio decidendi (мотивировочной части) судебного решения и составляет прецедент в узком смысле слова.
В-пятых, публикация прецедентов в регулярных судебных отчетах.
В-шестых, обязательность решений (stare decisis).
В-седьмых, прецедент, по общему правилу, имеет как ретроспективное, так и перспективное действие во времени.
В-восьмых, юридическая сила прецедента выше, чем у закона.
В-девятых, неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению решения Конституционного суда РФ влечет за собой юридическую ответственность (согласно ст. 81 Федерального конституционного закона «О Конституционном суде РФ»).
С учетом вышесказанного, к источникам финансового права следует относить судебный прецедент - решение высшего судебного органа по конкретному делу, которое рассматривается в качестве образца при рассмотрении таких же или аналогичных дел.
Таким образом, роль и значение судебного прецедента в настоящее время значительно возросли. На мой взгляд, дальнейшее развитие этой темы должно привести не только к существенному изменению взглядов в науке, но и к корректировкам в законодательстве, ибо, как справедливо отмечает С.С. Алексеев, «быть может, мы вообще еще недостаточно оценили феномен общего прецедентного права (судебнонормативной системы). Не образуют ли его исторические разновидности ключевые вехи на пути мирового исторического прогресса?» Поэтому в целях построения правового государства, как провозглашено Конституцией РФ было бы правильным признать судебные акты Конституционного суда по судебным делам источником финансового права наравне с законами и иными финансово-правовыми актами.
Список литературы
1. Г ранат Н.Л. Источники права / Н.Л. Г ранат // Юрист, 1998,
№9. - С.9.
2. Поленина С.В.Законотворчество в Российской Федерации.-М., 1996.-Т.15.- С.15.
3. Адилкариев Х. Судебная практика как источник нормотворчества // Советская юстиция,1991, № 4. -С.14-15.
117
Территория науки, 2014, № 6
4. Мартынчик Е., Колоколова Э. Прецедентное право: от советской идеологии к международной практике. - С.22.
5. Подольская Н.А. К вопросу о принятии прецедента как источника права (общетеоретический аспект) // Судебная практика как источник права, М.: Юристъ, 2000. - С. 151-152.
Селютин А.В.
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦАХ
Воронежский экономико-правовой институт, г. Воронеж
Ключевые слова: гражданское право, унитарные юридические лица, корпоративные юридические лица.
Keywords: civil law, unitary entities, corporate entities.
Аннотация: в статье рассматриваются новации в гражданскоправовом регулировании создания и деятельности юридических лиц.
Abstract: The article deals with innovations in civil law regulating the establishment and activities of legal entities.
Происходящие в стране перемены экономического характера, всё большее вовлечение физических и юридических лиц в имущественный оборот, активное включение в гражданско-правовую орбиту собственности и права пользования чужим имуществом, возникновение и дальнейшее развитие многих видов субсидиарной ответственности в связи с развитием рыночного оборота с участием физических и юридических лиц вызывают острую потребность их изучения и теоретического осмысления.
Практика показывает, что ещё не все практические работники-юристы овладели сложным правовым инструментарием основных институтов гражданского права. Они не в полной мере используют возможности, предоставляемые положениями Гражданского кодекса РФ. И как результат допускаются значительные ошибки в применении норм гражданского права, нарушаются имущественные права и законные интересы граждан России, страдают их конституционные интересы и потребности.
1 сентября 2014 года в рамках проводимой реформы гражданского законодательства РФ вступил в силу ФЗ от 05.05.2014 № 99-ФЗ « О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации»,
118
